The Broken Frames of Hogwarts (джен)

Смертины Почти Безголового Ника заняли большую часть вечера, так что Гарри, Рон и Гермиона поужинать не успели. В животе рыжего жалобно заурчало, он несчастным взглядом посмотрел на друзей:

— Ребята, может, поищем чего-нибудь съестного, а?

— Рон, ужин наверняка уже закончился, так что вряд ли тебе удастся поесть до утра.

Уизли разочарованно застонал; его отчаяние, кажется, нашло отражение и на лице Гарри, так что Гермионе (голодной не меньше них, между прочим!) пришлось только закатить глаза. Конечно, она прекрасно понимала ребят — но так же понимала, что не всегда получится так, как хочется.

В общем-то, никаких предпосылок к чему-то плохому не было, кроме, разве что, ветра, то и дело пробегавшего по пустынному коридору. Вдруг мощный поток воздуха, едва не погасив факелы, сбил детей с ног. Замок, кажется, ощутимо тряхнуло, из-за чего гриффиндорцы попадали, как подкошенные.

Ударившись головой о каменный пол, Гермиона потеряла сознание.

Когда девочка пришла в себя, о происшествии напоминал разве что погасший факел неподалеку. Гермиона села и обхватила руками гудящую голову: наверное, придется обратиться за помощью к мадам Помфри. Стоило метавшимся мыслям хоть как-то прийти в порядок, Гермиона вспомнила о своих друзьях и бросилась к ним.

— Гарри! Рон! — мальчишки лежали на полу без сознания. Гермиона разрывалась между желанием остаться и не пропустить пробуждение друзей и отправиться за помощью, потому что упорные мальчишки никак не хотели открывать глаза, хотя девочка пару раз ударила их по щекам. Наконец, Рон пошевелился. Медленно, словно нехотя, разлепил один глаз, сощурился и мутным взглядом обвел коридор. Потом закрыл глаз, с удовольствием зевнул, выгнулся дугой, потягиваясь, и провел руками по лицу. А потом вдруг подскочил, едва не ударив головой Гермиону — девочка едва успела увернуться — и начал судорожно шарить руками по полу, будто бы ища что-то.

— Рон, — тихо позвала Грейнджер, однако мальчишка не откликнулся, — Рон, что с тобой?

Она заглянула ему в лицо, и Рон вдруг шарахнулся в сторону:

— Ты кто?!

— Рональд Уизли! — возмущению Гермионы не было предела, — По-твоему, это смешно? — мальчишка снова растерянно огляделся, а потом потянулся к лицу, будто хотел поправить очки. Но ведь Рон их отродясь не носил! — Рон, я к тебе обращаюсь!

Она насильно повернула его лицо к себе и вгляделась в глаза. И тут мальчик выдал то, что на несколько мгновений лишило Гермиону дара речи:

— Да что за херня тут происходит? Я со всей серьезностью заявляю, что вчера не пил, ЛСД не принимал и вообще — глюков у меня быть не может!

Он возмущенно уставился на Гермиону, будто бы она могла что-то ответить на его тираду. Так они пялились друг на друга, пока со стороны Гарри не раздался храп. Вздрогнув, дети дружно посмотрели на него: Гарри Поттер мирно посапывал, свернувшись на полу в калачик.

* * *

— Рональд! — в который уже раз позвала возмущенная Гермиона, и рыжий, наконец-то, обратил на нее внимание:

— Может, хватит уже звать меня этим дурацким именем? Меня зовут Эндрю, девочка. А ты?.. — для Гермионы было абсолютно непривычно видеть на лице друга натянутую, кривоватую улыбку, в которой прятался намек на дружелюбие — явно не в первый раз так улыбался человек, занявший тело Рона. Да-да, именно занявший: по-другому перемену поведения друга Гермиона объяснить не могла. Уизли, конечно, любил повалять дурака, но подобные шуточки были не в его стиле. Оставалось только молиться, чтобы Гарри тоже не оказался другим человеком...

— Гермиона, — тихо представилась девочка; против воли на ее глазах показались слезы. Тот, кто занял тело Рона, растерянно посмотрел на нее, но ничего сказать или сделать не успел: в себя начал приходить Гарри.

— Ох, чтоб вас всех долбануло да перегнуло и потом еще завертело! — Поттер кое-как сел и поежился, — Почему так холодно? — затем огляделся и медленно спросил, — Я, мать вашу, где?

— Гарри... — Гермиона в мольбе протянула ему руки и отпрянула, когда гораздо более темные глаза посмотрели на нее, не узнавая. Сдерживать слезы было все сложнее, и девочка решительно поднялась на ноги и отвернулась от тех, кто был когда-то ее друзьями. «Гарри» почесал затылок:

— Ну знаете... это ни в какие рамки уже... — он хмуро посмотрел на рыжего мальчишку, чуть слеповато щурящегося; что-то в этом было знакомое. Наконец, рыжий тихо спросил, узнавая в голосе и манере держать себя своего знакомого:

— Э-э... Дэйв?

— Нет, блядь, Ее Высочество собственной персоной! — наигранно всплеснул руками «Гарри» и недружелюбно уставился на спросившего его мальчишку, — А вот ты кто?

— Энди.

— Ага, я вижу, — скептически хмыкнул Дэйв, — Вас объединяет разве что цвет волос, и то Энди посветлее будет. Короче, заканчивай эту поебень уже!

— Ну знаете! — Гермиона побагровела от выражений, которые использовал мальчишка; скромняга-Гарри так в жизни не выражался. Девочка окончательно вышла из себя и резко взмахнула палочкой, похожей на указку, и по очереди ткнула кончиком в каждого из мальчишек, — Петрификус Тоталус!

Тела ребят вытянулись по струнке, руки сложились по швам; о том, что на холодном полу лежат все-таки живые люди, напоминали только бешено вращающиеся глаза. Притопнув ногой и всхлипнув, девочка куда-то убежала, и тишину теперь прерывало только шипение факелов на стенах и далекая капель. Сколько времени он так пролежал, Энди не мог сообразить, как и то, что все-таки случилось: Дэйв совершенно неожиданно оказался мальчиком, которому едва ли было больше тринадцати лет, причем внешность совершенно отличалась от Дэйвовской: начиная от цвета волос и заканчивая худобой ребенка. И, если верить словам Дэйва, сам Энди тоже изменился. Н-да.

Если бы он мог, он бы вздрогнул, услышав топот ног бегущих сюда людей.

— Вот они! — Гермиона (родители явно хотели поиздеваться над ребенком, давая такое имя) притащила взрослых. В поле зрения Энди оказался старик со снежно-белыми волосами и длиннющей бородой того же цвета, одетый в яркое лиловое подобие то ли халата, то ли платья. Достав откуда-то палку, похожую чем-то на гермионовскую, он взмахнул, и странный паралич отпустил и Энди, и Дэйва. Парни поспешили отодвинуться от подозрительных людей, которые, похоже, владеют какими-то психотропными секретами.

Старик, еще недавно пристально вглядывающийся в его лицо, отодвинулся, задумчиво оглаживая бороду. Затем повернулся к Гермионе:

— Вы верно поступили, мисс Грейнджер, отправившись за мной. Похоже, мы столкнулись с беспрецедентным случаем магической активности! Прошу, следуйте за мной.

Он развернулся, шелестя халатом, и пошел вперед; позади шли молчащая дама в зеленом платье, очень строгая на вид, и Гермиона. Так что Энди и Дэйв оказались в середине процессии. Рыжий едва удерживался от того, чтобы вцепиться в руку друга, и прекрасно понимал, что Дэйв тоже сдерживает себя. Однако жизнь в таком городе, как Бэзилдон, научила их не показывать своего страха ни перед капюшонами, ни перед инспекторами по делам несовершеннолетних.

— Эй, мистер Крот, смотри, что тут у меня, — Дэйв, вызывающе глянув на обернувшегося старика, протянул что-то зажатое в руке, на поверку оказавшееся круглыми очками. Диоптрии, что удивительно, подошли, и Энди с облегчением вздохнул: без очков он чувствовал себя на редкость беззащитным.

— Спасибо.

Они оба рассматривали окружающую их обстановку, открыв рты. Судя по всему, они в средневековом замке! Самом настоящем, сделанном из камня, с факелами на стенах и сквозняками в холодных коридорах — с последним они лично познакомились, пока валялись без движения. Когда они все вышли в огромный холл, украшенный золоченой статуей мужика в халате, вертящего в руках золоченую же палочку, Энди расслышал отдаленный гул голосов: в замке старик и строгая дама явно были не единственными жителями; похоже, за огромными арочного типа дверьми находились дети.

— Мы, никак, в школе? — разделил его догадки Дэйв, и его неожиданно поддержал старик:

— Вы совершенно правы, молодой человек. Это школа магии, Шотландия, Соединенное Королевство. Не ошибусь, если скажу, что вы с юга? Это заметно по вашей манере речи и акценту.

— Бэзилдон, Эссекс, — простодушно ответил Дэйв, по ходу, пропустивший мимо ушей заявление о школе магии. Зато Энди все прекрасно слышал. Он резко остановился:

— Это что, секта какая-то? Я ни на что не подписывался! И вообще, наше пребывание здесь можно рассматривать, как похищение, а вы знаете, что за это полагается? — он сложил руки на груди; как сейчас ему не хватало собственного роста, чтобы возвышаться над этими мелкими людишками, возомнившими себя невесть кем! — И что вы в нас вкололи? Почему я вижу вместо своего друга какого-то тощего пацана?

— Да-да, между прочим! — ввернул Дэйв, встав чуть позади Энди, предоставляя ему возможность от их имени разобраться с проблемами. Старик добродушно усмехнулся и приподнял руки, чтобы было видно ладони:

— Вам ничего не делали, молодые люди. Мне кажется, нам лучше пройти в мой кабинет и там поговорить, как взрослым людям.

— Ну уж нет! Прямо здесь и прямо сейчас вы рассказываете, в чем дело, иначе мы будем вынуждены обратиться в полицию! — Энди упрямо стоял на своем, спиной чувствуя молчаливую поддержку Дэйва. Старик помрачнел лицом:

— Ну что же, хорошо. Вы действительно находитесь в школе магии и колдовства Хогвартс, основанной еще в десятом веке. Вы об этом не слышали, потому что наше — магическое — общество еще со времен Инквизиции отрицательно относится к идее связи с неволшебниками. Однако вы двое, как мы выяснили, неволшебники, по каким-то неясным причинам оказались в телах двух двенадцатилетних детей, учеников нашей школы. А теперь, я думаю, нам все-таки стоит пройти в мой кабинет, чтобы выяснить, как помочь бедным детям — и вам — вернуться на свои места.

Энди был ошарашен подобным напором со стороны старика и крепко сбит с толку: с одной стороны, он ведь действительно оказался в совершенно незнакомом месте и — он был уверен в этом — в теле мальчишки, которого Гермиона назвала Рональдом. С другой же стороны: кому ни расскажи подобную историю, обязательно пойдет речь о наркоте и глюках!

Пока Энди пытался подобрать наиболее логически обоснованные аргументы к словам старика, более прямолинейный Дэйв церемониться не собирался:

— Ложь, пиздежь и провокация! Мы только-только закончили концертный тур, разъехались по домам. Я лег спать в своей кровати, абсолютно трезвый, обнимая горячо любимую женщину! И вы утверждаете, что по велению какой-то хрен знает какой силы я проснулся неизвестно где рядом с другом, превратившегося в придурковатого рыжего пацана? В школе магии под управлением Санта Клауса? Издеваетесь?!

Энди в шоке посмотрел на друга, потом оглянулся; девчонка, до этого молчавшая, стояла, раззявив рот. Глаза строгой дамы были едва ли не больше ее квадратных очков, а сама она была бордовой от гнева; от отповеди ее удерживало лишь наличие старика рядом — видимо, ее начальника. Сам мужчина едва сдерживал рвущийся наружу смех:

— Клянусь Мерлином, вы, молодой человек, едва ли не первый школьник, который позволил себе столь откровенно выражать свое мнение! — голубые глаза задорно сверкнули, и старик вновь стал серьезным, — Я пока не буду накладывать на вас взыскание, но впредь попрошу вас воздержаться от столь... бурного проявления эмоций.

Энди, сам от себя не ожидая, опустил голову; рядом стоял Дэйв в точно такой же покаянной позе:

— Да, сэр.

Директор кивнул им и, наверное, хотел продолжить путь, но остановился, когда из боковой двери показался человек в черном халате. Он был бледным, с длинными черными волосами — явно немытыми, весь в паутине и пыли.

— Северус? — дама глянула на его растерянную, искаженную физиономию, и, кажется, была готова схватиться за сердце. Следом за мужиком из той же двери вынырнул белобрысый мальчишка. Выражение его лица ничем не отличалось от выражения мужика, волосы были всклокочены, а все тот же черный халат — испачкан пылью, — Мистер Малфой? Что случилось?

Старик остановил ее и внимательно вгляделся в глаза прибежавших в холл людей. Потом устало вздохнул и потер морщинистый лоб:

— Боюсь, Минерва, у нас еще два гостя.

Энди схватил очки и стал их судорожно протирать: ну не может быть, просто не может такого быть! Белобрысый мальчишка казался подозрительно знакомым, особенно выражение его потерянных светлых глаз. Убедившись, наконец, что прекрасно видит, Энди решил рискнуть и позвал:

— Мартин.

Блондин мгновенно отреагировал и пристально на него посмотрел:

— Что?

Энди замер, не зная, какие еще сюрпризы подкинет им местная школа магии. Как здесь оказался еще и Мартин, и кто попал в тело неопрятного страшного мужика? И, наверное, можно порадоваться, что он здесь все-таки не один.

— О-ху-еть, — выдал Дэйв, за что схлопотал чувствительный тычок от Энди и «Мистер Поттер!» от строгой дамы. Старик только укоризненно на него глянул, напоминая о недавнем выговоре. Дэйв же благополучно на все положил и обрадованно подлетел к мелкому худому мальчишке, сгреб в охапку и едва ли не закружил по холлу:

— Мартин! Я тут не один! — Энди хотел было возмутиться, но потом махнул рукой, — Я думал, все, совсем у меня крыша после тура съехала, а тут ты-ы, Ма-артин! — наверное, еще чуть-чуть, и Дэйв превратился бы в радостно скачущего вокруг любимого хозяина щенка лабрадора. Во всяком случае, Энди бы уже не удивился. Наконец, внимание перепало и ему: Мартин поинтересовался, что случилось и, после объяснений Дэйва, хмыкнул и по-дружески обнял рыжего товарища по несчастью. Тощий мужик плотно закутался в черный халат, оглядел всех собравшихся недовольным взглядом и как-то обиженно передернул плечами.

Старик обреченно поглядел на галдящих детей и в очередной раз напомнил, что они шли к его кабинету.

— Итак, друзья мои, давайте начнем разбираться. Для начала я должен представиться, уж коли это совершенно вылетело из стариковской головы. Меня зовут Альбус Дамблдор, я директор школы магии и колдовства Хогвартс, в которую вас волей случая угораздило попасть. Это — профессор Минерва МакГонагалл, мой заместитель...

Его прервал тихий всхлип: Гермиона плакала, закрыв лицо руками; МакГонагалл, та самая строгая дама, попыталась ее успокоить, но вызвала только еще больше слез. Директор попросил ее отправить девочку в больничное крыло, чтобы школьная медсестра оказала ей профессиональную помощь. Сухо кивнув, женщина приобняла ученицу за плечи и повела в сторону горящего камина. Бросив в огонь какой-то порошок, окрасивший пламя в зеленый цвет, она без какой-либо опаски шагнула в него — и исчезла вместе с девочкой. Рот открыл даже мужик в черном — его, кажется, назвали Северусом, припомнил Энди.

— Кхм, вот, собственно, и было одно из проявлений магии, — ухмыльнулся старик и вдруг достал свою узловатую деревянную палку и изящным взмахом создал из воздуха стакан, в который тут же налил воды — прямо из кончика палочки! Дамблдор протянул стакан Северусу, тут же присосавшемуся к нему, будто век провел в пустыне Гоби, — Думаю, вам и так понятно, что вы не спите, и что происходящее вокруг вас не является плодом употребления различных... веществ. Увы, так сразу я не могу объяснить ваше появление здесь, да еще и в телах трех учеников и учителя. Однако уверяю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам вернуться домой — но для этого мне необходимо время, как вы должны понимать.

— А нам что делать? — меланхолично поинтересовался мальчик-Малфой, пронзительно глянув на директора серо-зелеными глазами. Дамблдор мгновенно почувствовал в нем человека, подобно ему, живущего в верхних слоях Эфира. Человек Искусства, ну надо же. Может быть, магия специально создала для него, нет, для них всех, особые условия? Но зачем?..

"Мальчик" напомнил о своем вопросе, деликатно кашлянув. Дамблдор отвлекся от экзистенциальных размышлений и перевел на него взгляд:

— Вам придется занять места тех людей, в телах которых вы находитесь. Выполнять домашние задания, общаться с друзьями, а в случае с Северусом, — директор кивнул на тощего мужика, — вести занятия у школьников, — Дамблдор, прищурившись, будто от удовольствия, слушал возникший ропот. Неизвестно, сколько бы продлилось подобное состояние, однако в кабинет без стука влетел взъерошенный старикашка, бросивший что-то на стол директору:

— Альбус, моя кошка!

И вправду, на столешнице валялась кошка, такая же страшная и плешивая, как и ее хозяин. Только, в отличие от него, дохлая. В кабинет вошла МакГонагалл:

— Прости, Альбус, но я не могла остановить Аргуса. Он утверждает, что его, — лицо профессорши презрительно исказилось, — кошка пострадала от рук учеников. Ты и сам видишь, что с ней сталось.

— Вижу, вижу, — директор сдвинул очки-половинки почти что на кончик кривого носа и склонился над кошкой. Плешивый старик перевел взгляд на притихших ребят и бешено заорал:

— Да это наверняка эти трое устроили! Им только дай волю, всю школу разнесут на своих дуэлях! Вот я вас сейчас розгами! — он и вправду замахнулся на них своей клюкой, однако грозный окрик директора заставил его отступить от съежившихся детей, — Радуйтесь, что тут директор и профессора, мелкие пакостники! Вы бы у меня одним исключением из школы не отделались, я бы вас в цепи заковал и порол бы до такой степени, что на ваших задницах места бы живого не осталось!

— Аргус! — снова прикрикнул директор, но увлекшийся описанием кар старикан на него не обратил никакого внимания. Наконец, Дэйв не выдержал и заорал в ответ:

— Слушай меня сюда, ты, старый извращенец! — он вскочил с кресла и схватил плюющегося старика за грудки, — Еще раз свою хлеборезку раззявишь, я тебе оставшиеся зубы так пересчитаю, что тебя через трубочку кашей кормить будут, всосал?

Он отпустил воротник старикашки и демонстративно брезгливо отряхнул руки, затем сел обратно в кресло. Аргус растерянно посмотрел на Дамблдора:

— Это... это...

— Это вопиющее нарушение субординации, Аргус, я согласен. Мистер Поттер будет наказан за это, ты знаешь, профессор МакГонагалл всегда была справедлива. Однако впредь я вынужден попросить тебя воздержаться от выпадов в сторону молодых людей: я могу гарантировать, что твою кошку они не трогали, поскольку последние полчаса находились исключительно под моим присмотром.

— Но... ведь... Миссис Норрис! — Дамблдор помахал над дохлым животным палочкой, пару минут поразглядывал поднявшийся от нее дымок:

— Твоя кошка жива, Аргус, просто на нее кто-то наложил проклятие.

— Вот, я же говорил! Это все они, эти чертовы грязнули, эти мерзопакостные эгоистичные дети, место которых только в углу! Я их...

— Аргус, прошу тебя. Дети, даже выпускники, не смогли бы наложить на твое животное такое проклятье. Я разберусь с этим, можешь не сомневаться. Я пока оставлю кошку у себя, так ее никто не тронет. А Северус сварит потом зелье из мандрагор для кошки, да? — Дамблдор выразительно поглядел на мужчину, который тут же кивнул.

МакГонагалл вежливо проводила орущего болвана к двери из кабинета; причитая насчет горькой судьбы своей кошки, старик ушел.

— Прошу прощения, мы вынужденно прервали наш разговор. Я говорил о том, что вам необходимо заново влиться в наш мир, чтобы не вызвать подозрения и шумихи вокруг ваших личностей — насколько я понял, вы достаточно знамениты, не так ли? — они кивнули, — Замечательно. Надеюсь, вы осознаете, что вам необходимо понимать наш мир? Думаю, мисс Грейнджер, как нашедшая вас, прекрасно все сможет объяснить, поскольку и сама совсем недавно ничего не знала о магии и нашей школе. Минерва, будь добра, проверь, как она, и пригласи девочку, если все хорошо. Нам надо познакомить ее с подопечными.

Дэйв был готов удавить довольного старикашку голыми руками, и только растерянный взгляд Мартина, нуждающегося в поддержке, удерживал его от этого. МакГонагалл кивнула, но перед тем, как выйти, вдруг спросила:

-Северус, а что ты по этому поводу думаешь? Даже как-то непривычно, что ты молчишь.

Однако вместо Северуса ей ответил мальчик-Малфой, удивленно воззрившийся на нее:

— Это Алан, а не какой-то там Северус.

С минуту в кабинете стояла звенящая тишина, прерываемая лишь тихим позвякиванием и жужжанием приборчиков, которыми был заставлен кабинет директора. Затем раздался истерический хохот Поттера-Дэйва.

— Ой, ну я не могу! — простонал он, хватаясь за живот, — Из лондонского щегла превратиться в... в... вот в это!

-Чего ржешь, как конь? На себя посмотри, — обиженно пробурчал не своим голосом Снейп, который, наконец, перестал кутаться в мантию и совершенно по-алановски скрестил руки на груди. МакГонагалл, схватившись за голову, поспешила покинуть кабинет. Когда, наконец, веселье Дэйва затихло, Дамблдор вдруг предложил:

-А скажите, сколько вам лет, и как вас зовут? Чем вы занимаетесь?

Пришельцы переглянулись и дружно пожали плечами, а потом взгляды трех из них сошлись на том, кто занял тело Гарри Поттера. "Мальчик" закатил глаза и скривился, всем своим видом показывая степень своего горя. "Хватит уже кривляться", — недовольно пробурчал Алан, и мальчик, перед этим культурно отправив его куда подальше, заговорил.

* * *

Гермиона в волнении ходила вперед-назад перед дверями больничного крыла: мадам Помфри дала ей успокоительное зелье и нехотя отпустила. Скоро будет отбой, а она и ребята еще не в гостиной! Если их застукает Снейп... Впрочем, и Снейп — если это он, конечно, — сейчас тоже у директора. Что же все-таки произошло?

— Мисс Грейнджер, — девочка подскочила на месте от неожиданно раздавшегося голоса профессора и затравленно обернулась на нее. МакГонагалл мягко улыбнулась ей, — Все будет хорошо, Гермиона. Уверена, директор во всем разберется.

— Но... ведь это не Гарри и Рон! Как же так? Где они? Что с ними?!

Девочка со злостью вытерла снова выступившие на глазах слезы; МакГонагалл со вздохом обняла ее за плечи, желая уверить в том, что Дамблдор как всегда во всем разберется. Наконец, когда девочка немного успокоилась, профессор объяснила ей желание директора и, дождавшись согласия, повела в его кабинет.

— Вы вовремя, — улыбнулся Дамблдор и внимательно взглянул на Гермиону, — Не стоит тревожиться, дитя, уверен, что твои друзья в порядке. Более того, я осмелюсь высказать предположение, что они все еще в своих телах — просто на некоторое время... впали в некое подобие спячки. Мы найдем способ вернуть их — и наших гостей — на места, — МакГонагалл деликатно кашлянула, напоминая о плане директора, — Ах, да. Мисс Грейнджер, вы не раз доказали, что являетесь человеком исключительно ответственным и надежным, и поэтому я хочу дать вам задание: введите наших гостей в курс дела, объясните порядки школы и проследите, чтобы они не совершали промахов: не хотелось бы подставлять наших друзей, когда они вернутся.

Гермиона кивнула, преисполнившись гордости: сам директор доверяет ей столь ответственное задание! Девочка внимательно поглядела на четверых незнакомцев — теперь она ясно видела, как изменились ее друзья.

Тот, кто был в теле Гарри, явно самый веселый в компании. Эдакий яркий лучик солнца: широченная улыбка покидала лицо крайне редко, усидеть на месте он никак не мог. Особенно радостным и возбужденным он был, когда на горизонте появлялся тот, кто теперь был в теле Малфоя. Этот парень шокировал Гермиону гораздо больше — полная противоположность нынешнему Гарри — да и привычному Малфою тоже. На лице нет и намека на презрение, не чувствуется эгоцентризма и вечного признания себя лучше всех. Скорее наоборот — спокойствие, осознание ценности своего окружения, пусть он и молчал все время, как и тот, кто был в теле Снейпа. Вот уж кто, казалось, нисколько не изменился: та же холодная отстраненность по отношению ко всему миру, даже некое пренебрежительное отношение. Сидит, завернувшись в свою мантию, как летучая мышь, насупился и сверкает исподлобья внезапно посеревшими глазами.

Но больше всех перемены затронули Рона (хотя и Гарри был слишком совсем не похож на самого себя). Да, во внешности не было перемен, но вот то, как он держал себя, с какой серьезностью смотрел на директора сквозь круглые очки Гарри, как неожиданно дружелюбно подмигнул самой Гермионе... Ничто не могло выдать в нем разгильдяя Рона Уизли, которого знала девочка.

Выслушав их невероятную историю, Гермиона вздохнула. Как, как же она справится с этой оравой странных людей, которые были явно ее намного старше?