Будь что будет (гет)

У Гермионы Уизли всё было обычным. Обычный рост. Обычный вес. Обычный цвет волос. Один муж, один дом, один кот. Двое детей, две метлы, два дохода. Всё как у всех.

Она не всегда была обычной. Вовсе нет. Когда-то имя «Гермиона» ассоциировалось с чем-то исключительным, необыкновенным, но тогда рядом с ним значилась фамилия «Грейнджер».

И теперь, в свои тридцать три, она села и задумалась: неужели ее лучшие годы позади? И когда они были, эти лучшие годы? Может, когда она помогала необыкновенному во всех смыслах Гарри Поттеру победить Волдеморта?

Да нет, она не сделала ничего особенного.

А может, когда закончила учебу с блестящими результатами и ее назвали самой умной студенткой ее возраста?

Нет, она просто терпеливая и усердная.

Или когда стала мамой двух прекрасных, умных и самых лучших детей?

Но тут даже ей приходилось признать, что, хотя рождение детей и в самом деле удивительное событие, назвать это необыкновенным всё же трудно.

Если ее лучшие годы и прошли, то прошли не слишком плодотворно.

Гермиона вздохнула и поставила перед Живоглотом миску с едой. С возрастом его наглость никуда не делась, и он не стеснялся напомнить о себе самым нахальным образом, если хозяйка забывала покормить его вовремя.

Мысленно вычеркнув этот пункт из списка дел, Гермиона задумалась, чем заняться дальше. Дети уехали, поэтому стирка может подождать. Уехал и Рон, поэтому в доме чисто. И теперь ей совершенно нечего делать. Еще один бессмысленный день.

После окончания Хогвартса Гермиона первым делом решила восстановить память родителям. Потребовался не один месяц, прежде чем она рискнула снять с них заклинание, но у нее всё получилось. Родители быстро уладили все дела и снова переехали жить в Англию. Их не было всего два года, поэтому они даже смогли вернуть некоторых бывших клиентов. Мистер и миссис Грейнджер с радостью приняли дочь обратно в семью, хотя и потребовали объяснений.

Если Рон и был недоволен тем, что она так много времени проводила с родителями, помогая им с переездом, то хорошо скрывал это.

Вскоре после возвращения ее родителей из Австралии Рон сделал ей предложение, и Гермиона не стала долго тянуть с ответом. Она была уверена, что жизнь складывается именно так, как она планировала.

Так и случилось. Правда?

Спустившись босиком на кухню, она занялась нехитрым ужином. Готовить для одной себя было несложно, а поскольку Рон почти всё время пропадал на тренировках, это стало уже вполне привычным.

Усевшись за обеденный стол, она задумалась: «Когда я стала такой?» Когда талантливая и честолюбивая девушка успела превратиться в жену и мать и при этом совсем не выходить из дома, где ей некому быть женой или матерью? Разве об этом она мечтала? Она хочет жить по-настоящему и будет к этому стремиться. На Рона рассчитывать не стоило. Он не стал сидеть дома и сделал успешную карьеру, в отличие от Гермионы, которая свои амбиции похоронила. Вокруг него теперь свой собственный мир, со взлетами и падениями, удачами и новыми обязательствами. Иногда она даже сомневалась, помнит ли он, что у него есть дом и семья.

Рон был тем же беззаботным и добродушным парнем, что и раньше. Он всегда мог рассмешить Гермиону, постоянно вытаскивал ее на свои игры. Но иногда ей казалось, что она совершила самую большую ошибку в своей жизни, послав тот конфундус в МакЛаггена. Если бы она тогда не прокляла Кормака, Рон никогда не был бы тем, кем стал, и сейчас мог бы спокойно ужинать вместе с ней, а не болтаться где-то на поле или с друзьями.

Гермиона вдруг почувствовала себя виноватой. Ей стало стыдно за свое эгоистичное желание лишить мужа того, что делало его счастливым. Да, она больше не занималась изучением заклинаний, но разве стоит теперь завидовать Рону? Его доход, их пенсия от Министерства за военные заслуги и авторские гонорары за изобретенные ею заклинания не дали бы им голодать. Она сама выбрала дом и детей.

Дети были ее гордостью и отрадой. Рыженькая Роза, которая болтала со всеми без разбора и без умолку, напоминала родителям своего безвременно ушедшего дядю. А гриффиндорец Хьюго с короткими каштановыми волосами и большими карими глазами унаследовал от матери любовь к книгам, хотя его отец всё еще надеялся, что мальчик увлечется полетами. Но Хьюго еще только на первом курсе, и если в нем и была склонность к спорту, она себя еще проявит. Четверокурсница Роза полеты любила, но помимо них увлекалась еще кучей всего, поэтому проходить отбор в факультетскую сборную не собиралась. Это, пожалуй, было к лучшему — вряд ли Рону было бы легко болеть за Хаффлпафф.

Вздохнув, Гермиона взмахом руки хотела отправить тарелки в мойку и удивилась, когда ничего не произошло.

«Вот, совсем разучилась», — подумала она, наложила нужное заклинание палочкой, которую достала из прически, и отправилась коротать вечер в компании книги.

Огонь в камине уже угас, когда Гермиону отвлек от чтения стук в окно. Это был Архимед, их сова, вероятно, с письмом от Рона. Не успела Гермиона закрыть окно, как в комнату влетела еще одна сова, похожая на хогвартскую. Гермиона обрадовалась, потому что второе письмо было, скорее всего, от кого-то из детей. Она надеялась, что Хьюго нашел общий язык с однокурсниками, а Розе нравятся уроки.

Получив угощение, хогвартская сова улетела, а Архимед вспорхнул на свой насест. Гермиона снова разожгла огонь и поудобнее устроилась в кресле, чтобы насладиться новостями от своих родных.

Письмо от Рона начиналось так:

Дорогая Гермиона!

Знай, что ты очень много значишь для меня. Я всегда буду ценить те мгновения, которые мы провели вместе, и уверен, что в будущем, воспитывая наших детей, мы переживем еще много таких мгновений. Но мне кажется, между нами что-то изменилось. Думаю, нам нужно расстаться.

Не стоит сразу злиться. Я не думаю, что нам нужно немедленно развестись, но лучше пока пожить отдельно. В любом случае, именно так мы, вроде, и живем. Я постоянно здесь, а ты постоянно дома. У меня куча планов, а ты всё время с детьми. Просто я уже не уверен, что наш брак был правильным поступком, а если не был, я не хочу тратить время на что-то неправильное.

Я понимаю, что для тебя это потрясение. Никто, и особенно я сам, не ожидал, что так получится. Не знаю, как тебе это объяснить, но всё же это правильно. Я долго размышлял над этим. Но больше всего я волнуюсь за тебя. Ты была частью моей жизни, и сейчас тебе должно быть тяжело. Просто знай: я верю, что так будет лучше. Однажды ты встретишь кого-то особенного и поймешь то, что я пытаюсь сейчас сказать тебе. Знаешь, этому невозможно найти объяснение, но всё же это правильно.

Думаю, нам лучше выяснить отношения, пока дети в школе. Я всё еще люблю тебя, Гермиона, но не уверен, что влюблен в тебя, как, думаю, и ты в меня. Мы сможем обсудить всё, когда я приеду, но не знаю точно, когда это случится. Я уже снял квартиру недалеко от моего поля для тренировок, но мне нужно будет забрать вещи.

Желаю нам обоим удачи.

Рон

Второе письмо было забыто. Гермиона не могла оторвать взгляда от того, которое держала в руках.

Она должна быть в ярости. Она должна быть безутешна. Она должна переживать о детях, о том, что подумает Молли, и о том, как это воспримут ее родители. Она должна плакать, ругаться и швырять его вещи в окно.

Но она была спокойна. Умиротворена. Безмятежна. Единственное, что ее потрясло, — это то, что Рон осознал истину раньше нее самой.

Они действительно напрасно прожили вместе столько лет?

Нет. Не напрасно. Они оба стали взрослее, целостнее, хотя так и не смогли стать парой. Они воспитывали двух чудесных детей. Годы не были прожиты зря — скорее, неправильно.

Дорогой Рон!

Возможно, ты прав. Меня тоже что-то беспокоило. Можешь смело приезжать. Обещаю, что не прокляну тебя, едва увидев, и не сожгу твои вещи. Но нам обязательно нужно что-то сказать Розе и Хьюго. Пусть они и далеко, но они всё равно почувствуют, что что-то происходит. Мне было бы очень неприятно, если бы они узнали правду от кого-то другого, или, что еще хуже, из «Пророка».

Однажды мы оба сбились с пути. Возможно, мы еще найдем дорогу друг к другу. Возможно, нет. Мне больно это осознавать, но ты, скорее всего, прав. Мы оба зашли в тупик. Посмотрим, куда выведут нас наши пути.

Гермиона

Огонь в камине почти погас, когда она вспомнила о втором письме. Гермиона хотела отложить его до завтра, понимая, что если и напишет детям о том, что происходит, то точно не сегодня. Сначала нужно самой разобраться, что к чему. Но мысль, что истории от Розы или Хьюго помогут успокоиться перед сном, заставила ее взять письмо.

При виде незнакомой восковой печати Гермиона очень удивилась. Зеленая печать? Со змеей? Кто из Слизерина мог прислать ей письмо?

«Боже мой! Неужели Хьюго действительно попал не на тот факультет?»

Миссис Уизли!

Гермиона прерывисто вздохнула. Этот почерк был ей знаком. И она будто наяву услышала звучный низкий голос с отчетливой презрительной усмешкой, пересказывающий текст письма:

Вынужден сообщить Вам, что Ваш старший ребенок сильно отстает по моему предмету после двенадцати недель его изучения в этом семестре. Настоятельно рекомендую ей дополнительные занятия или немедленное отстранение от моих уроков, пока из-за нее не снизился интеллектуальный уровень всего класса.

Северус Снейп

Из-за этого короткого послания на Гермиону внезапно обрушилась вся злость, боль и разочарование, которые она должна была, вероятно, почувствовать после первого письма. Ее дети в опасности.

«Ну уж нет! Никто не посмеет им навредить».