Покормить Грима (джен)

Регулус боится, но перед братом старается не показывать страх. Если Сириус заметит на его лице испуг, обязательно обзовёт трусом или слабаком. Мальчик не хочет считаться ни первым, ни вторым, но что делать, если Сириус рассказывает такие истории, что от них кровь стынет в жилах?

По ночам, когда все обитатели дома на площади Гриммо спокойно спят в своих постелях, двое мальчишек забираются на пыльный чердак и слушают, как бормочет этажом ниже призрак, как в каминных трубах раздаются странные звуки. Несколько минут они безмолвно сидят, прислушиваются, привыкают к темноте и только потом Сириус начинает рассказывать страшные сказки о драконах, оборотнях, злых волшебниках, которые только и делают, что охотятся на маленьких чистокровных мальчиков.

Но сегодня его в глазах горит особый огонёк, который появлется только тогда, когда Сириус придумывает особенно мерзкую пакость. Регулусу уже страшно.

— Ты знаешь, почему площадь, на которой стоит наш дом, называется Гриммо? — спросил Сириус, хитро улыбаясь.

Регулус на секунду замер и отрицательно помотал головой, хотя буквально утром подобный вопрос ему задавала мама. Не получив внятного ответа, она поведала об основателе рода, увидевшем на этом самом месте Грима. Основатель, имя которого семейные предания не сохранили, не только не умер, а ещё и зарубил проклятого чёрного пса, построил на его могиле дом и жил потом долгие годы в довольствии и процветании. Регулус был уверен, что брат подслушал эту историю и сейчас расскажет свой финал, и он не ошибся.

— Так вот, слушай, как было на самом деле. Утром мама болтала, что дядька, основавший наш род, убил Грима и на его костях построил дом, но это всё враки. Он убил своего сына по имени Сириус, кровью и мясом ребенка откупился от проклятого пса. А мальчишке было только восемь лет, как и тебе сейчас. Жестокий отец так испугался смерти, что родное дитя погубил, а себя сохранил.

Сириус многозначительно покивал:

— Но это не конец истории… — он пододвинулся ближе к Регулусу и стал шептать брату прямо в ухо. — С тех пор пёс каждый год приходил на площадь и выл, требуя себе пищи. Детей ему больше не приносили в жертву, но барашков и телят поубивали море. А однажды, Грима забыли покормить, и основатель в тот же день умер в страшных корчах и мучениях. Так и пошла традиция кормить Грима. Если о ней забывали, Грим мстил — он забирал кого-нибудь из Блэков. Его до сих пор подкармливают, я лично видел пару раз, как папа или дядя Альфард выбрасывали на улицу кусочки мяса.

Регулус нервно рассмеялся:

— Брось, Сириус, в этот раз у тебя вышла совсем не страшная история, папа и крестный подкармливают бродячих псов, мама их за это нещадно ругает.

— Конечно, ругает, она же не знает настоящую историю про Грима, а между прочим в первую очередь умирали женщины и дети, так что она должна быть благодарна отцу за защиту. — Сириус с недовольным видом отвернулся к стенке, он расстроился из-за того, что придумал такую жуткую истории, а напугать брата до полусмерти не сумел.

Но Сириус физически не мог долго оставаться грустным или недовольным собой, уже через пять минут он тащил брата в угол чердака, где по его словам хранилась шкатулка полная тьмы. О Гриме он уже успел позабыть, а Регулус запомнил историю и старался выбрасывать хоть раз в неделю на задний двор дома косточки. Иногда он даже слышал, как их кто-то грыз.

* * *

Семнадцатого апреля тысяча девятьсот семьдесят седьмого года не стало Ориона Блэка.

* * *

Восемнадцатого июня тысяча девятьсот семьдесят седьмого года Сириус Блэк получил странную записку. «Прости, я умер и больше не могу кормить Грима. Р.А.Б.»

Сириус решил, что это чья-то глупая шутка и выбросил записку в огонь. Через день он узнал об исчезновении и возможной гибели брата.

* * *

Что хуже: тринадцать лет в Азкабане или две недели в проклятом родительском доме? Сириус уже и не знал, что выбрать. Но теперь к противным воплям мамаши стал иногда прибавляться чьё-то тихое поскуливание, так не вопил призрак — это был голос голодного и брошенного пса. Такой же ноющий, противный звук Сириус иногда в собачьем обличье слышал в Азкабане, но почитал за слуховую галлюцинацию. Сейчас звук раздавался совсем рядом, на верхнем этаже. Но обойдя весь дом Сириус так и не нашёл источника звука, а ещё ему стало казаться, что порой кто-то подкрадывается к нему в темноте, он слышал учащённое дыхание, царапанье когтей по грязному паркету. Но стоило ему только обернуться, как шумы затихали, только иногда удавалось заметить краем глаза движение в темноте коридора. Невзначай попросив Грюма осмотреть дом на наличие собаки, Сириус получил едкий ответ, мол, неужели от тебя убежала анимагическая форма? Но позже старый аврор дом осмотрел и кроме докси, гиппогрифа и пары крыс не нашёл никого.

А Сириус внезапно вспомнил и детскую страшилку, и записку брата, покачал головой, а потом прошёл на кухню, наполнил миску объедками и выставил её на задний двор. Еда на следующий день исчезла. Сириус усмехнулся.

* * *

Когда Сириус падал в Арку последнее, о чём он подумал: «А кто же теперь будет кормить Грима?»

* * *

Над площадью раздался протяжный вой, но его не услышал никто. Так уходит магия, так уходят фантазии.

* * *

Джеймс, папа запретил нам ползать на чердак! Джеймс, а почему мы не взяли с собой Лили? Джеймс, ты прав, девочкам место только на кухне, а не в нашей гордой компании. Джеймс, мне страшно… Джеймс, если ты рассказал правду, пойдем, покормим Грима?

* * *

У стены дома номер двенадцать темнота ожила и обрела форму огромного чёрного пса. Порой именно детская вера и случайная магия порождают чудовищ.