Следующая остановка... (джен)

Истинная смелость состоит не втом,

чтобы сойти с бегущего поезда.

Истинная смелость — ступить на рампу

и броситься сломя голову,

Ждать чего-то и не представлять ничего конкретного,

жить "как есть".

И, если это и правда твой поезд,

однажды путешествие возобновится.

В другое время, на другой станции,

где будешь ты, повзрослевший и без багажа,

Потому что этот поезд — всё, что тебе нужно,

а путешествие — и есть твоя жизнь.

Алексия Ауриемма

В качестве саундтрека автором настоятельно рекомендуется

"James Newton Howard — I Do Believe In Fairies"

* * *

Гарри встал и огляделся. Чем дольше он приглядывался, тем больше видел. Высоко вверху поблёскивал на солнце большой стеклянный купол. Может быть, это дворец? Всё было тихо и спокойно, не считая стука и шебуршания где-то совсем рядом, в тумане...

Гарри медленно обернулся. Окружающее пространство, казалось, обретает форму у него на глазах. Просторное помещение, светлое и чистое, зал, намного превосходящий размерами Большой зал Хогвартса, с прозрачным стеклянным куполом вместо крыши. И совсем пустое. Он был здесь совсем один, не считая...

Он определил источник шума. Под одним из стульев обнаружилось существо, похожее на маленького голого ребёнка, но с грубой, шершавой, как будто ободранной кожей; брошенное, нежеланное, оно дрожало и тяжело дышало. Наверно, Гарри следовало утешить его, но он испытывал непреодолимое отвращение.

— Ты ничем не можешь ему помочь.

Он резко обернулся. К нему шёл Альбус Дамблдор, высокий, стремительный, в развевающихся тёмно-синих одеждах.

— Гарри! — Дамблдор распростёр объятия. Обе руки у него были целы — белые, без всяких повреждений. — Ты чудный мальчик! Ты храбрый, очень храбрый мужчина! Пойдём.

Они устроились в креслах и Дамблдор рассказал Гарри то, о чём молчал все эти годы: правду о хоркруксах, о Гринденвальде, о Дарах Смерти вообще и о Бузинной палочке в частности.

— Бузинная палочка стала для Воландеморта наваждением не меньшим, чем ты сам. Он убеждён, что она избавит его от нынешней слабости и сделает по-настоящему непобедимым. Бедняга Северус...

― Когда вы со Снейпом планировали вашу смерть, вы хотели, чтобы Бузинная палочка досталась ему?

— Да, именно так, — ответил Дамблдор. — Но получилось не по-моему.

— Да, — сказал Гарри. — Это у вас не получилось. А теперь я должен вернуться, да?

— Как хочешь.

— У меня есть выбор?

— Конечно, — улыбнулся Дамблдор. — Мы ведь на вокзале Кингс-Кросс, говоришь? Я думаю, если ты решишь не возвращаться, ты сумеешь... так сказать... сесть в поезд.

Гарри кивнул и вздохнул.

— Профессор, это всё правда? Или это происходит у меня в голове?

— Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?

Гарри заметил, что пока фигура старика становится всё более размытой, пропадая из виду, его самого окутывает облако белого тумана, уже поднявшееся до колен.

“Я возвращаюсь”, — подумал он, когда внезапно вдалеке прозвучал гудок: на платформу прибывал поезд. Но разве так может быть? Что делать поезду в его голове? Он отошёл от облака, уже доходившего ему до пояса.

Гарри приблизился к блестящим, как новые, стальным рельсам, и, сосредоточившись, услышал характерный гул. Поезд и в самом деле прибывал!

Он посмотрел назад на облачную дымку, легко и успокаивающе клубящуюся позади него — путь домой, возможность вернуться и расставить всё по своим местам. Посмотрел вперёд ... и вот он! Теперь поезд был виден.

Гарри нервно потёр руки. Он всегда был любопытным, а дымка, кажется, не собиралась никуда исчезать. Дамблдора уже не было рядом, а так хотелось разузнать, куда идёт поезд. Гарри прикусил губу. Его разрывало от любопытства.

“Но долг — прежде всего, и потом, любопытство меня никогда ни к чему хорошему не приводило”.

В тот момент, когда он сделал шаг к облаку, его слуха достигли далёкие голоса:

...Мы проводим распределение слишком рано...

...Ты бы прекрасно учился в Слизерине...

Он снова посмотрел в ту сторону, откуда прибывал поезд. Тот был всё ближе. Гудки, предупреждающие о прибытии, становились настойчивыми и всё больше походили на зов. Гарри сделал ещё шаг, и к голосам присоединились образы.

Expecto Patronum!

...Через столько лет?

Если тебя так крепко любят, даже когда любящий тебя человек умирает, ты остаёшься под его защитой...

...Всегда.

...в прошлом ты пережил такие ужасные события,

которых не пережили остальные...

Как дела, Сопливус?

Кого я вижу! Малыш Потти!

Я думал... вы... будете беречь её... охранять...

Ах, значит, Сириус заслужил то, что получил, не так ли?

Гарри не понимал происходящего, но то, что он увидел и услышал, заставило его поддаться искушению: он рванул с места, не теряя больше ни секунды, — путь, к которому прибывал поезд, был самым дальним.

На перроне, совершенно запыхавшись от бега, он прислонился к каменной колонне.

Заскрипели тормоза, и поезд остановился. Половина его была окутана туманной дымкой.

“Это начинает раздражать!” — подумал Гарри.

Двери поезда распахнулись, но больше ничего не происходило: никто не входил, не выходил — всё было неподвижно.

Гарри с беспокойством огляделся вокруг. Теперь, когда он здесь, что делать дальше?

Потерявшись в собственных мыслях, он не сразу заметил движение справа от себя. Кто-то ещё ждал на перроне, и этот кто-то, судя по всему, не был уверен, должен ли сесть в поезд — человек постоял какое-то время на месте, но, подумав, двинулся к ближайшей открытой двери.

Кажется, незнакомец тоже не заметил присутствия Гарри, потому что, когда тот догнал его и положил руку ему на плече, он буквально подпрыгнул от неожиданности. Двое уставились друг на друга:

— Снейп!

— Поттер!