Прекрасная пташка / Beautiful bird (гет)

Она стояла на крыльце старого обветшалого дома. И уже подняла руку, чтобы постучать, когда дверь распахнулась. Высокий темноволосый мужчина пригласил ее внутрь, настороженно осматривая пустынную улицу за спиной женщины.

— Входи скорее. За тобой следили?

Она покачала головой.

— Уверена, что нет.

Он кивнул и направился в сторону кухни.

— Нам надо поторопиться, времени в обрез.

Быстро, даже не сняв плаща, она поднялась следом за мужчиной по узкой лестнице к маленькой комнатке на втором этаже и молча вошла.

— Когда это началось? — спросил он, вынимая запонки и закатывая рукава до локтя.

Она пыталась казаться спокойной, но не смогла скрыть дрожь в голосе:

— Сегодня, после чая.

— Симптомы?

— Жар, раздражение, боли в желудке... а потом я заметила сыпь.

Мужчина резко повернулся к ней, всем своим видом выдавая сильное беспокойство.

— Сыпь? Опиши.

— Множество мелких белых волдырей. С красной каймой.

Он протянул руки, но она колебалась. Не то чтобы не доверяла ему, просто не хотела отпускать.

— Гермиона, — спокойно сказал Снейп, — пожалуйста.

Она распахнула плащ.

Она нервно напевала, пока он работал, слезы незаметно текли по ее щекам. Чувство вины и ужас охватили ее. Не прекращая свою сбивчивую колыбельную, Гермиона покачала головой. Нужно оставаться сильной.

Детское хныканье заставило сердце пропустить удар; пение оборвалось, когда к горлу подступили рыдания. Маленькие пальчики вцепились в ее пальцы. Она судорожно вздохнула. И посмотрела на Снейпа, в ее глазах засияла надежда.

Он выглядел измученным, будто попал в когти к бешеному гиппогрифу. Медленно подняв голову, он хрипло сказал:

— Чаю.

Он хотел отвлечь ее, только она не оценила. Тревожилась. Дрожащими руками Гермиона сняла плащ и бросила на спинку кухонного стула. Сердито взмахнув палочкой, она вскипятила воду, хотя на магловской плите было удобнее. Северус намекнул бы, что она сделала «неправильно» — не так, как он, — но её это не очень волновало. Гермиона дернула дверцу буфета и достала банку с чаем. Заварила, потом механически разлила. Её мысли были заняты происходящим в маленькой комнатке наверху.

С чашкой в руке она поднялась по лестнице. Услышав его бархатный голос, замерла у двери маленькой комнаты, и все раздражение мгновенно рассеялось.

Северус пел.

Усни, мой мальчик, глаза закрой.

Был рыцарем славным родитель твой,

А мать была леди, сама краса.

Твои эти башни, поля и леса.

Баюшки-баю, баю, бай,

Баюшки-баю, скорей засыпай.

Длинные бледные пальцы ласково погладили мелкие рыжие кудряшки на маленькой круглой голове, которая покоилась на его плече. И после судорожного вздоха... тишина.

— Пей, — пробормотала она, надеясь, что Северус не заметит слёзы на ее щеках.

Гермиона протянула чашку, но он покачал головой:

— Я хотел бы еще немного подержать ее, если можно.

Боль пронзила сердце, она кивнула и поставила чашку на прикроватный столик.

— С ней все будет в порядке? — спросила она, мысленно готовясь к любому ответу.

— Я верю в это.

С облегчением вздохнув, она опустилась на пол.

— Это зелье?

— Аллергическая реакция. — Во взгляде Снейпа читалось отчаяние. — Гермиона, что мы наделали?

________________________________

Примечания автора: Снейп поет Шотландскую колыбельную (Lullaby of an Infant Chief).

Примечания переводчика: литературный перевод взят отсюда — http://lib.ru/PRIKL/SKOTT/scott19_6.txt