Сон в зимнюю ночь (гет)

Сквозь сон до него доносились приглушенные голоса, шорохи, шарканье ног. Как в детстве, когда родители уже проснулись, и начинается утренняя суета; скоро в комнату войдет мама, чтобы разбудить его словами:

— Доброе утро, сынок! Просыпайся, а то опоздаешь!

Она легонько щекотала его ноги, а потом целовала в лоб, в щеку или в нос — куда могла дотянуться. А он хихикал, уворачивался и пытался вылезти из-под одеяла, запутываясь в нем все больше. Как давно это было, почему, интересно, вспомнилось именно сейчас?

Северус потянулся не открывая глаз, пытаясь удержать в памяти это сладкое воспоминание о давно ушедшем. Так, стоп, а где это он? В подземельях Хогвартса всегда тихо, что уж говорить о доме в Тупике Прядильщиков, где на каникулах он жил совершенно один. Какое, собственно, сегодня число?

Он резко открыл глаза. Первым, что он увидел, была картина с каким-то замысловатым пейзажем, висевшая на белой стене. Он не дома, не в Хогвартсе, не в гостевой комнате у Люциуса, не в Тупике Прядильщиков, тогда где? Мерлин! Взгляд метнулся по комнате. Палата. Мунго. Звуки доносятся из-за не полностью прикрытой двери в коридор. На стуле, уронив голову на руки, уткнувшись в его кровать, спит, очевидно, сиделка. Вон и халат на ней целительский. Выбившиеся из косы волосы падают на лицо, закрывая его. Поеживается во сне — в палате нежарко. Ладно, так и быть, можно поделиться краешком одеяла и накрыть ее плечи. Так, все это неважно. Что случилось? Почему он здесь? Начнем по порядку. Он прикрыл глаза, откинулся на подушку и прислушался к себе: ничего не болело, голова не гудела; пошевелил руками и ногами — все на месте. Странно. Что дальше? Перед тем, как оказаться здесь, он… он… Нехорошо. Для склероза рановато. Пойдем другим путем, что последнее вспоминается? Волдеморта победили, было? Было. В школу он вернулся? Вернулся. Полный состав Визенгамота его оправдал? Куда ж они денутся — письмо Дамблдора и некоторые его воспоминания были найдены вскоре после победы. Они не оставляли сомнений в том, на чьей стороне играл Северус Снейп. Еще бы, после этих откровений пришлось замолчать даже самым отъявленным его противникам. Хорошо, но это все общие, не детальные воспоминания, а что-то более конкретное? От напряжения начала болеть голова. Из состояния задумчивости его вырвал шорох, чей-то тихий всхлип и бережное прикосновение к его руке. Ах да, целительница. Ну-ну. Выспалась?

Он чуть-чуть приоткрыл глаза — от света голова начинала болеть сильнее, посмотрел на нее, собираясь уже выяснить, наконец, что здесь происходит и какого Мерлина он тут делает, и… Она плакала. Смотрела на него, тихонько гладила по руке и плакала. Мамма миа…

— Мисс Грейнджер! Что вы себе позволяете? И что здесь вообще происходит? — Северус недовольно вырвал руку. Что-что, а прикосновений посторонних людей он не любил — хотелось сразу же пойти помыть руки.

Гриффиндорский кошмар Грейнджер сидела у его кровати с заплаканными красными глазами и приоткрытым ртом. Потом опомнилась, закрыла рот и кинулась ему на шею:

— Северус! Слава Мерлину! Ты пришел в себя! Как же я рада…

Ничего себе, это еще что за новости!

Он отвел ее руки, дернул плечами и откинул назад голову, вздернув подбородок.

— Мисс Грейнджер, как я вижу, вы по-прежнему игнорируете все правила и законы. Не помню, чтобы мы переходили с вами на подобные панибратские отношения. А как же целительская этика? Держите себя в руках. Я не знаю, что случилось, но не хотелось бы, чтобы вы меня добили.

Голова начала кружиться, он закашлялся. Грейнджер подал ему стакан воды с лимоном. Надо же, именно то, что нужно. Он сделал пару глотков и снова посмотрел на нее.

Грейнджер выглядела растерянно, с лица исчезла улыбка, в уголках губ застыла печаль и неуверенность. Вокруг глаз затаились еле заметные морщинки. Он давно уже умел читать по лицам. Лицо, мимика, жесты зачастую говорили гораздо больше, чем хотел бы их обладатель, и были гораздо правдивее слов. С чего бы это ей печалиться? Ну да, он слышал, что она поступила в Академию Целительства и Колдомедицины. Что ж, это значительно лучше, чем гоняться за призраками и пытаться, например, защищать права эльфа, не нужные ни магам, ни самим эльфам.

— Сев… Профессор Снейп, вы меня не узнаете?

— Мисс Грейнджер, когда это вы успели так поглупеть? Кажется, я называю вашу фамилию уже в третий раз! Конечно, узнаю! И кто еще из нас тут пациент? Может, все-таки приступите к своим прямым обязанностям, а заодно и просветите меня по поводу того, что со мной случилось.

У нее дрогнули губы, заблестели глаза, но девчонка взяла, наконец, себя в руки и рассказала, как он здесь очутился.

Ничего себе. Его, оказывается, пытались отравить. Яд был психотропный, к смерти мог привести только в большой концентрации. Нужна десятая часть пинты, не меньше. Но как он мог не заметить? Когда это случилось? На дне рождения Нарциссы?.. Возможно, только этого он уже не помнил. Ладно, хорошо, яд психотропный, что дальше? Таких ядов много, на что подействовал конкретно этот? Подобный состав должен был разрушить нейронные связи в мозгу и за несколько часов довести его до состояния овоща; примерно такое состояние остается после поцелуя дементора. Если это была неудавшаяся месть, то очень жестокая. Лично для Северуса Снейпа это было бы, наверное, хуже смерти — зависеть от чужих людей, не быть в состоянии самому позаботиться о себе. Ну уж нет, лучше смерть, что бы там ни говорили. Кто пытался его отравить — неизвестно до сих пор. Первым подозреваемым был сам Малфой, но это невозможно. Люциус был его лучшим другом уже много лет и, опять же, лицо, жесты не врут. Да и поступки Люциуса по отношению к Северусу… Никто бы не поверил, но напыщенный и высокомерный Малфой действительно знает цену настоящей дружбе. В любом случае, поиском отравителя занимается аврорат. Гарри Поттер лично ведет это дело.

— Ну конечно, Поттер… Тогда они точно ничего не найдут.

— Простите, что вы сказали, профессор?

— Ничего, продолжайте, мисс Грейнджер.

Он находился в Мунго уже четвертый день, и целители опасались, что он может вообще не прийти в себя. По счастью, симптомы отравления проявились сразу, началась рвота, так что относительно небольшое количество яда успело всосаться в кровь. Неудивительно — столько лет заниматься зельеварением и испробовать на себе столько ядов, организм уже выработал определенную реакцию. А если выпить его большее, чем обычно, количество, то пойдет обратная реакция. Все просто. В любом случае, помощь была оказана своевременно: по счастливой случайности, на этом же самом ужине в честь Нарциссы присутствовал целитель, поэтому последствия оказались не столь печальными, как это было задумано. Необходимо будет выяснить, насколько пострадала ассоциативная память, мышление, способность строить логические связи.

— Вам предстоит пройти определенное обследование, — ее губы снова дрогнули.

— Возьмите себя в руки, мисс Грейнджер. Не знаю, что у вас там случилось дома или где бы то ни было еще, но пока вы на работе, ваши мысли должны быть с пациентами, так что успокойтесь.

Ей бы еще в куклы играть или в библиотеке сказки вроде «Истории Хогвартса» читать, а она возомнила себя целителем.

Ему определенно было над чем подумать: кто пытался от него избавиться, зачем и почему именно таким образом. А еще надо было побыстрее выяснить — какой вред нанес его здоровью этот яд.

— У вас остался образец этого состава, целитель Грейнджер? — спросил он, делая ударение на слове «целитель». — Я хотел бы лично произвести его анализ. И да, очевидно, это вы были тем «случайным» колдомедиком на приеме у Малфоев. Любопытно, никогда не замечал вас в дружбе с кем-либо из этой семьи. Вы там каким образом оказались?

— Я была с одним из гостей. Вам нужно отдыхать. Я зайду попозже, — не дав ему возможности еще что-либо сказать, Гермиона буквально выбежала из палаты.

Ну и ладно, уходи, с тебя никакого толку.

Итак, с чего начнем анализировать события?