Невыносимая ирония (джен)

С минуту назад Петтигрю проник в Годрикову Впадину вслед за Хозяином. Джеймс лежал в коридоре, гостиная была полностью разгромлена. Питер содрогнулся, вспомнив, каким отчаянным мог быть в бою Джеймс Поттер. Он дрался до последнего, и его смерть нелегко досталась Тёмному Лорду. Маг поднялся наверх и увидел Лили, она лежала на полу, и Гарри. Ребёнок плакал от страха, сидя в кроватке. На лбу Гарри кровоточил зигзагообразный шрам. Тёмного Лорда Питер нигде не обнаружил. Рядом с кроваткой он заметил палочку бывшего Хозяина и обрывки мантии.

— Чёртово Поттерово отродье! — гнев на Поттера волной захлестнул Петтигрю, у него затряслись руки. В два шага он оказался возле Гарри. — Всегда везёт, Поттер?! Как бы ни так! Я не позволю! — капелька слюны попала на испуганного малыша, и он заревел ещё громче. — Прекрати! — взвизгнул с яростью Петтигрю. — Хватит, Поттер! Сегодня ты должен умереть, и ты умрёшь! Я исполню волю Тёмного Лорда! Avada Kedavra!

Ослепительный зелёный луч сорвался с палочки. Заклятие ударило точно в шрам и, отразившись в Питера, отбросило его к стене. За какие-то доли секунды тело мага преобразовалось в крысу, и маленькая тушка упала за комод. Гарри завалился на спину и больше не пошевелился. Шрам на лбу медленно затягивался. Комнату накрыла мёртвая тишина.

В этой непривычной дому Поттеров пустоте пахло озоном. От сильного порыва ветра распахнулось окно, в воздухе смешались мокрые осенние листья, капли дождя, запах сырой земли. Прокатился раскат грома.

Из-под комода, пошатываясь, медленно выползла серая крыса. Она медленно повела носом в воздухе и пискнула. Маленькие лапки просеменили к телу рыжеволосой женщины, едва не подцепив занозу об расколотую ножку кровати. Обнюхав одежду, крыса подбежала к остаткам чёрной мантии, от которой исходил запах пепла. Покопавшись носом в лохмотьях, крыса подцепила чёрную палочку и, схватив её зубами, неуверенными движениями направилась к окну.

Сил чтобы зацепиться за занавеску почти не оставалось, но подтянувшись до окна, крыса шлёпнулась на подоконник и прыгнула в ночной сад. От удара о землю, серая тушка с громким писком распласталась по грязи. Палочка выпала, едва не сломав тонкую челюсть крысы. Очередной раскат грома напугал грызуна. Поведя носом, крыса нашла палочку и, снова схватив её, скрылась в густой траве сада Поттеров.

Спустя полчаса в Годриковой Лощине появились авроры во главе с Муди. Альбус Дамблдор аппарировал туда почти одновременно с отрядом.

— Аластор, что с Поттерами? — старик в звездчатой мантии поспешно прошёл во двор. Глава аврората следовал за ним.

— Мы с ребятами только что прибыли. Аврор Блэк уже должен быть внутри... — его перебил жуткий крик. Маги поспешно вбежали в гостиную.

Сириус Блэк, аврор второго ранга, стоял на коленях перед телом лучшего друга. Голубые глаза блестели от сдерживаемых слёз.

— Он убил Джеймса, — прошептал охрипшим голосом Блэк. — Эта тварь убила Джеймса.

Дамблдор торопливо подошёл к аврору.

— Сириус, вставай. Соберись, нам нужно найти Лили и Гарри.

— Они должны быть у Поттеров-старших в гостях. Надо связаться с миссис Поттер, — Блэк говорил как в тумане, Дамблдор с трудом поднял его на ноги, — Джеймс не стал забирать их домой, мы поздно вернулись, часа три назад, мы праздновали в баре, а Сохатик должен спать уже в девять, мы просто...

— Капитан Муди! Вам нужно срочно подняться наверх! — голос третьего аврора раздавался из комнаты Гарри.

Едва не сбив с ног Дамблдора, Сириус взлетел по лестнице и застыл в дверях: на полу лежала Лили, в кроватке Гарри. Оба были мертвы.

— Лили... Сохатик... умоляю, нет... — шёпот Сириуса рваными хрипами вылетал из груди. На ватных ногах он дошёл до кроватки и протянул руку к чёрным волосам малыша. — Мерлин, за что...

Гарри засунул палец в рот и недовольно засопел.

— Дамблдор, он жив, — простонал Блэк, развернувшись к магам. Его серое лицо постарело лет на двадцать. — Капитан Муди, пожалуйста, умоляю, Гарри живой.

— Это невозможно! — рыкнул Муди, авроры за его спиной забирали тело Лили Поттер.

Дамблдор подошёл к кроватке. Мальчик спал, его крепкий животик в пижаме с дракончиками поднимался и опускался в такт глубокому дыханию, едва заметные реснички подрагивали во сне.

— Невероятно, — прошептал Дамблдор. — Я не мог и представить, что Лили всё же решится на такое. Защита крови сработала.

— О чём ты, Дамблдор? — Муди недоверчиво смотрел на спящего младенца. Волшебный глаз бешено крутился в глазнице, осматривая комнату.

— После собрания Ордена Лили, Алиса и Молли спрашивали, как они могут защитить своих детей, если нападения Пожирателей продолжатся. Мы говорили о самых высоких уровнях магии, я предупредил, что кровная защита, хоть и является самой сильной, может быть опасной. Судя по всему, Лили удалось провести обряд. Смотрите, — Дамблдор коснулся пальцем тонкой зигзагообразной царапины на лбу. — Это знак магии Крови. Своей смертью Лили защитила маленького Гарри. Знак быстро пройдёт, я вижу, он уже затягивается. Хотя это очень странно, такие шрамы остаются на всю жизнь, как и защита.

— Вы хотите сказать, Волдеморт пытался убить Гарри, но погиб сам? — Блэк с трепетом коснулся заживающей ранки.

— Думаю, да, — Альбус был краток.

В комнату забежал ещё один аврор.

— Капитан Муди, нападение на Лонгботтомов. Там Лестрейнджи и Долохов.

Аластор развернулся к Сириусу:

— Блэк, живо к Фрэнку! Мы с Альбусом разберёмся с Гарри.

— Но, капитан...

— Приказ не обсуждается! Брать всех живыми! Но если что, руки у вас развязаны, аврор Блэк, — Аластор с пониманием кивнул Сириусу. Спустя секунду тот аппарировал.

В доме Лонгботтомов полным ходом шло сражение. Братья Лестрейнджи отбивались от двух авроров, Сириус заметил, что им на помощь спешит мадам Лонгботтом. Во дворе Долохов удерживал последнего аврора из наряда.

— Блэк, на втором этаже Фрэнк и Алиса с ребёнком, там Белла! — Дженкинс отправил Долохову парочку сильных проклятий, которые тот с усилием отбил. Сириус кивнул и взбежал по лестнице. Белла была самой опасной из Пожирателей, да что там говорить, она — законченной психопаткой. Нужно срочно спасать Алису.

— Crucio! — раздался крик Беллы, закричал Фрэнк.

Сириус застал мрачную картину. Алиса прикрывала ребёнка, Белла оглушительно хохотала, наблюдая за страданиями Лонгботтома.

— Expelliarmus, тварь! — Лестрейндж, наконец, обратила на Блэка внимание, отбивая его заклинание.

— О, малыш Сири, — она оставила Фрэнка корчиться на полу и перевела насмешливый взгляд на новую жертву. — Я успела по тебе соскучиться, Reducto!

— Не так быстро, сестрица, — оскалился Блэк, уходя с траектории заклинания. Фрэнк приходил в себя. — Я только что от Поттеров, ты знаешь, что твоего господина уже нет в живых?

Белла побелела и вскинула палочку:

— Не лги мне, Сири, Crucio! Bombarda! Seco! — Сириус ловко уворачивался от проклятий, запуская в ответ фирменные блэковские тёмные лучи. — Тёмный Лорд никогда не умрёт! Он всегда побеждает! Avada Kedavra!

Блэк едва успел упасть на пол и перекатиться. За ним по следам летели проклятия.

— Ну же, Белла, признай, это ты вышивала на чёрном балахоне своего господина алыми нитками его L.V.? Это так по-домашнему, я чуть не прослезился! Septa Meda!

— Septa Meda! — в унисон с Блэком крикнула разъярённая Беллатриса. Никто из них не успел увернуться до конца: один из белых лучей ударил Пожирательницу в живот, отчего она медленно упала на колени, второй луч попал в левую руку Блэка.

— Проклятье, — выругался Сириус, оглядывая каменеющую конечность. Через несколько секунд, он знал, он превратится в камень. Через несколько секунд проклятье перекинулось на шею. Под тяжестью гранита, Сириус завалился вбок. Белла с ужасом смотрела на Блэка, пока её рука не коснулась гранитного живота.

— Проклятье, — она подняла глаза, Фрэнк бросился к Сириусу, тот ещё пытался что-то произнести, но камень уже захватил горло и опустился на торс. Палочка Беллы, как и руки ещё двигались. Она безумно улыбнулась и медленно повернулась к Алисе. На её руках сидел маленький Невилл Лонгботтом.

— Avada Kedavra, ничтожество! — зелёный луч ударил в младенца, отразился в Беллу, вырвал у неё поражённый возглас. От Беллы заклятие пронеслось к Алисе, выбивая из её груди золотое сияние, которое полностью пропало в груди маленького Невилла. Алиса упала замертво, ребёнок выпал из её рук и заплакал от боли.

— Алиса, нет! — Фрэнк подбежал к жене, поднял сына на руки, нежно успокаивая его и прижимая к груди. По лицу Фрэнка текли слёзы. — Нет, Алиса, любовь моя, пожалуйста. Нет, о господи, нет, только не Алиса, моя Алиса... Тихо, малыш, — Невилл поразительно быстро затих. — Тише, сердце моё, тише, папа позаботится о тебе, всё закончилось.

Авроры застали в комнате мёртвую Алису, раскачивающегося на коленях у её тела Фрэнка с ребёнком на руках и два каменных изваяния. Долохова едва живого под конвоем отправили в Азкабан. Братья Лестрейнджи были убиты в схватке.

Муди взглянул на директора. Тот был тих и задумчив. — Что думаешь, Альбус? Что делать с мальчишкой?

— Он слаб, Аластор, — Дамблдор с грустью в голубых глазах смотрел на Гарри Поттера. — Ему всё ещё нужна защита его матери.

— Лили мертва, — произнёс очевидное старый аврор. — Блэку придётся оформить опекунство и сидеть с пацаном, пока не кончится эта чёртова война. Только идиот может думать, что со смертью Волдеморта всё встанет на свои места.

— Нет, Аластор, он не умер, — покачав головой, Дамблдор отошёл от кроватки к окну. На дворе стояла глухая ночь. — Тёмный Лорд исчез, как бы нам не хотелось его смерти. И однажды он вернётся. Гарри должен быть в безопасности. Ты знаешь, у Лили есть сестра, маггла...

— Отдать Поттера магглам, при живых бабке с дедом и Блэком?! Ты в конец свихнулся, старый маразматик?! — Муди не ожидал от Дамблдора такой недальновидности. Малыш заворочался от резких звуков. Аластор с раздражением покосился на Альбуса и, взмахнув палочкой, установил над младенцем сферу тишины.

— Аластор, — осадил аврора старый маг. — Лили провела обряд кровной защиты, который будет действителен только в доме кровных родственников самой Лили. А у неё осталась в живых только сестра. Кажется, Петунья, так её звали...

— Блэк лично оторвёт тебе голову, — недовольно проскрипел Муди. Тем не менее, он понимал, что Дамблдор прав. Идёт война, и ничем лучшим защитить малыша не удастся.

— Сириус всё поймёт, он уже не глупый вспыльчивый подросток, — Муди только покачал головой, но Дамблдор взмахнул палочкой, вызывая Патронуса. В воздухе курлыкнул серебристый феникс. — Минерва, ты срочно нужна мне в доме Поттеров. Лети, — со следующим взмахом палочки феникс исчез. Маг повернулся к аврору: — Мы с профессором МакГонагалл отнесём Гарри к Петунье, я лично поговорю с ними. Не стоит рисковать жизнью мальчика, кто знает, когда и с чем вернётся Волдеморт.

Он подошёл к кроватке, кончиком палочки коснулся головы мальчика и прошептал Сонное заклинание. Завернув Гарри в одеяло, он вышел из дома, напоследок молча кивнув аврору.

Во дворе его уже ждала профессор МакГонагалл. Поверх ночной рубашки она в спешке накинула мантию. Увидев директора с младенцем на руках, она не смогла сдержать слёз.

—Поттеры мертвы, Минерва, нам необходимо отнести Гарри маггловским родственникам Лили, чтобы её защита продолжала действовать.

— Мерлин всемогущий! Бедный мальчик! — профессор достала платок, судорожно приводя себя в порядок. Она трансфигурировала одежду, приводя её в надлежащий вид. — А что стало с Тем-Кого-Нельзя-Называть?

— Он исчез, я полагаю, — отозвался Дамблдор, протягивая МакГонагалл руку. Они аппарировали.

— Но Альбус... — растерянно произнесла профессор. — Мы не можем оставить мальчика здесь.

Перед магами простирался квартал однообразных домиков, они прошли к тому, что был обозначен цифрой четыре.

— Мы также не можем подвергать мальчика опасности, таящейся в волшебном мире, Минерва. Здесь он будет в безопасности. Петунья, насколько я помню со слов Лили, — МакГонагалл не сдержала всхлипа. — Сейчас растит мальчика, ровесника Гарри. Мы покроем все расходы, а у Гарри будет семья и безопасность.

— Но что, если они будут плохо относиться к нему, Альбус? — профессор с тревогой смотрела на дверь. — Что если он будет в безопасности, но не получит достаточно родительской любви и ласки?

— Минерва, — вздохнул белобородый маг. — Иногда приходится выбирать между плохой жизнью и жизнью вообще. Мы не знаем, что ждёт этого мальчика, но я уверен, что Петунья хорошо отнесётся к сыну своей сестры. К тому же, здесь неподалёку живёт Арабелла Фигг. Она сможет присматривать за мальчиком.

Избегая смотреть ведьме в глаза, Альбус Дамблдор поправил одеяльце и постучал в дверь. Через несколько минут у них состоялся разговор с двумя очень недовольными магглами. Гарри остался жить на Тисовой улице.

Аластор Муди в одиночестве стоял посреди комнаты Поттеров. Ветер загонял через распахнутое окно мокрые листья с садовых яблонь. В пустом доме глухим стуком отдавался каждый шаг деревянной ноги аврора. Волчком крутящийся волшебный глаз вдруг застыл, обернувшись вглубь глазницы. Муди резко развернулся.

— Accio, палочка!

Из-под комода вылетела короткая бурая палочка. Последняя палочка, которая коснулась пергамента с клятвой верности Ордену Феникса. Палочка, которая принадлежала Питеру Петтигрю.

— Ах ты, трусливая тварь! — рыкнул Аластор, стиснув зубы. Они все просчитались. В Ордене был предатель. Тот на кого и подумать не могли, потому что доверили жизни друзей. — Priori Incantatem!

Из палочки появилось небольшое облачко, в котором старый аврор увидел зелёную вспышку и лицо маленького Гарри Поттера. На Аластора было страшно смотреть.

— Твоё счастье, что ты мёртв, Петтигрю. Потому что иначе, каждый из нас убивал бы тебя. Лично, тщательно и очень медленно.

В доме напротив, где спала старая Батильда Бэгшот, по одной ступеньке одолевала мокрая обессилевшая крыса. Нужно было спрятаться, переждать, поспать и хоть на мгновенье закрыть глаза, спрятать палочку. Нужен чердак. Крыса упорно преодолевала ступеньку за ступенькой. На лестнице оставались маленькие грязные следы упитанной тушки. Рассвет настиг грызуна на заваленном старым хламом шкафу, в глубине пыльного ящика с книгами. Рядом с мокрой крысой лежала чёрная палочка. На чердак старушка Бэгшот не поднималась уже двадцать с лишним лет.

* * *

— Поттер! — тишину зимнего утра в Литтл Уэнге разорвал резкий неприятный женский голос. — Вставай, ленивый мальчишка! Ты должен приготовить завтрак Вернону и Дадли!

Тётя, не стесняясь разбудить ребёнка, громко ударила кулаком по двери чулана. За тонкой деревянной преградой завозился десятилетний Гарри. Вчера его заставили дотемна собирать деревянный домик для птиц вместо Дадли, которому нужно было сдать свою творческую работу ещё неделю назад, поэтому Гарри совсем не выспался и чувствовал себя совершенно разбитым, к тому же, неприятно саднил палец, по которому ему повезло пару раз попасть молотком. Гарри был неприятно удивлён свалившимся ему на голову заданием, но знал, что спорить с Дурслями себе дороже. Они всегда потакали своему сыночку, который этим вовсю пользовался.

— Уже иду, тётя, — торопливо ответил Гарри, не рискнув нарываться на неприятности. И правда, лучше было выйти пораньше, тогда оставался шанс умыться до того, как Дадли проснётся и начнёт приставать с тычками и пинками. В ванной комнате Гарри почистил зубы, попытался пригладить смоченные в воде непокорные волосы, безуспешно впрочем, как и всегда. Сколько Гарри себя помнил, он всегда был таким. Иногда, когда тётя отчитывала его за неопрятный внешний вид, она вспоминала Поттера-старшего, «очкастого алкоголика лохматого и страшного как чёрт». Из её слов Гарри уяснил только, что сильно похож на отца внешне, включая плохое зрение и чёрные волосы. Он бросил последний взгляд в зеркало и спустился на кухню.

Через десять минут яичница с беконом для всей семьи стояла на столе, источая поистине волшебный аромат. Гарри чувствовал, как во рту собираются слюнки, но поделать ничего не мог. Оставалось ждать, пока поедят Дурсли, но в остальном утром начиналось очень даже оптимистично.

— Налей мне кофе, паршивец, — недовольно окрикнул его Вернон.

— Но дядя, я не готовил кофе, тётя Петунья дала мне только чай, — попытался оправдаться Гарри.

Тётя с возмущением повернулась к нему:

— Ты выставляешь виноватой меня, маленький негодник?! Быстро сделай Вернону кофе, иначе весь день просидишь взаперти! — её злые глаза, словно иглы впились в лицо мальчика.

— Да, тётя, извините, — ради собственного блага Гарри промолчал. Из-за ветрянки в его классе, всех учеников отправили домой на карантин, поэтому у Гарри случился незапланированный выходной, и ему не хотелось проводить такой чудесный зимний день в чулане. Куда лучше покататься с соседскими ребятами с самодельной горки или поиграть в снежки. Поэтому Гарри нашёл свободную табуретку и потянулся к банке с кофе. Та стояла на второй полке, но у невысокого Гарри пальцы не доставали и до первой, поэтому мальчику пришлось встать на цыпочки, что нисколько не улучшило его положение.

— Петунья, посмотри на этого мерзавца! Что он вытворяет!

Испугавшись, что дядя Вернон сейчас встанет, Гарри сделал резкое движение и зацепился за полку пальцами. К несчастью, табуретка под ним оказалась слишком непрочной, потому что Дадли раскачал почти все стулья в доме. И когда Гарри оттолкнулся, табуретка просто развалилась, оставив мальчика висеть, вцепившись пальцами за полку. Прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, тонкая деревяшка обломилась и Гарри, обрушив на себя всю полку с любимыми приправами тёти Петуньи, с грохотом рухнул вниз.

Он ударился об угол стола виском, с другой стороны его ударила тяжёлая банка с каким-то жёлтым порошком и разбилась, засыпав всё вокруг. Гарри на секунду прикрыл глаза от боли, особенно жгло в ноге и запястье, наверное, он точно что-то сломал. Слепящий свет, причиняющий неудобство почти сразу заслонила разъярённая багровая физиономия дяди Вернона.

— Поттер! — в уши словно выстрелили из пушек, настолько оглушительным был крик дяди. — Маленький негодяй! Что ты наделал, я тебя спрашиваю? — Раздался звонкий шлепок. Гарри успел почувствовать огонь на щеке, прежде чем его сознание заволокла тьма.

Просыпаться было неудобно. Во рту находилась толстая трубка, руки привязаны к кровати, всё в помещении сверкало белизной и стерильностью. Очки, как обычно лежали где-нибудь на полке, потому что перед глазами всё расплывалось.

«Отлично, я в больнице, — понял Гарри: у Дурслей ничего такого белого не было, тётя Петунья предпочитала кремовые и бежевые оттенки. — У меня, наверное, сотрясение мозга из-за падения, поэтому я в больнице. Интересно, я долго здесь лежу? Долго лежат в больницах десятилетние дети с сотрясением мозга?» За такими размышлениями и разглядыванием потолка и оборудования его застала медсестра. Увидев, что мальчик находится в сознании, она проверила показатели приборов.

— Здравствуйте, молодой человек, я мисс Кайл. Как вы себя чувствуете?

Гарри задумался, как ответить с трубкой во рту. К счастью, медсестра поняла свою оплошность и поспешила исправиться:

— Я прошу прощения. Да, вы пока находитесь в реанимации и без указаний доктора я не стану снимать вас с аппарата искусственного дыхания. Поэтому давайте так, я задаю вопрос, а вы моргаете в ответ: да — один раз, нет — два раза. Хорошо?

Гарри моргнул. Эта женщина очень неплохо решила его маленькую проблему.

— Вы хорошо себя чувствуете?

Гарри моргнул.

— Вы помните, что произошло с вами три дня назад?

«Ого, прошло уже три дня, — отметил про себя Гарри. — Замечательно, я провалялся без сознания все выходные! И да, я помню, что грохнулся с высоты своего роста, пока пытался достать дурацкий кофе»

— У вас что-нибудь болит?

Да.

— При падении вы растянули запястье и вывихнули бедро. Доктор Джейсон вправил кость, но на руке тугая повязка, которая будет удерживать запястье ещё около недели.

— А голова болит?

Гарри моргнул дважды, что должно было означать нет. Голова не болела, что было удивительно, с учётом обстоятельств.

— Замечательно, тогда отдыхайте, мне нужно сообщить доктору о вашем состоянии, мистер Поттер.

Улыбнувшись мальчику, мисс Кайл забрала медицинскую карту и вышла из палаты.

«Я не мистер Поттер. Меня зовут Том Риддл. Глупая женщина... Неужели моё имя не указано в карте? Аггр, чёрт, что со мной?! Голова!»...

До этого момента спокойно лежащий мальчик, выгнулся дугой и, зажмурившись, изо всех сил замотал головой. Она болела, просто чудовищно раскалывалась на кусочки! Перед глазами появлялись разноцветные круги, в мыслях пробивались картинки, воспоминания, которые Гарри...

«Какой к Мордреду Гарри! Я Том!» — оборвал собственные мысли мальчик.

... которые Том никогда раньше не переживал, не помнил, но почему всё такое родное?

Другое детство, другая комната, приютская форма, горящий шкаф, бородатый мужчина с палочкой — всё это вереницей воспоминаний протекало перед закрытыми глазами, — гигантский замок, Том откуда-то знал, что он называется Хогвартс, василиск, Хагрид, зелёная вспышка, метка, Слизерин, Ближний круг, Снейп, пророчество, Поттеры, мальчишка, Хвост, жалкий предатель! Его писклявый голос: «...Я исполню волю Тёмного Лорда! Avada Kedavra!...» и наконец, удар о стол.

Грудь мальчика тяжело вздымалась от только что пережитой боли. Том осознавал, что сейчас произошло. К нему вернулись воспоминания осколка, случайного хоркрукса, который Волдеморт, величайший тёмный маг, чьё имя боялись произносить вслух, не собирался создавать. В ту ночь, когда он, послушавшись предателя Снейпа, пришёл к Поттерам, грязнокровка уничтожила его кровной защитой, отдав в обмен жизни сына собственную никчёмную жизнь. И тогда Петтигрю, вот кто действительно отличился перед Господином, решил добить маленького Гарри Поттера, справедливо полагая, что нужно закончить начатое Тёмным Лордом. Однако он не учёл, что в теле Поттера находился хоркрукс, который спонтанно защитил тело ребёнка от смерти, и Петтигрю тоже уничтожен. И вот результат: Гарри Поттер мёртв, пророчество исполнено, а в теле того, кто был рождён победить Тёмного Лорда, растёт сам Тёмный Лорд.

Если бы не трубка во рту, Волдеморт расхохотался бы от удовольствия и облегчения вперемешку с радостью, тех незамутнённых детских эмоций, которые уже много лет не были ему доступны. Но он клятвенно пообещал себе всласть посмеяться, как только будет способен сделать это. Ирония, потрясающая, невыносимая ирония. Он заперт в том, кого пытался убить, и теперь все в волшебном мире должны думать, что Гарри Поттер победитель Тёмного Лорда. О Мордред! Величайшее заблуждение в истории магии!

Ему снова десять.

Очки... кажется, маленькому Поттеру больше не нужны очки. Зрение восстановилось в полном объёме.

Жизнь прекрасна.

Волдеморт ещё никогда не был так счастлив.

Где-то далеко в Шотландии Северус Снейп почувствовал неприятный укол в предплечье. Он не обратил на это внимания, потому что мистер Персиваль Уизли впервые за годы своего обучения взорвал котёл и едва не угробил половину класса.