Эликсир света (джен)

В детстве я мечтал быть аврором, как мой папа. Чуть позже грезил стать ученым, как моя мама. Но не зря говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет. А меня назвали Альбусом Северусом Поттером. Думаю, именно поэтому от природы у меня большой магический потенциал и талант к зельеварению. Увидев, как я зачитываюсь зельями, и как легко мне даются они в школе, родители организовали в подвале нашего дома лабораторию и наняли мне хорошего мастера по зельям. Мне тогда было всего двенадцать лет, но с тех пор я не вылезал из лаборатории. И с каждым годом делал все большие и большие успехи. Но только в отличие от Северуса Снейпа, в честь которого дали мне имя, меня не только не тянуло к темной магии, а, наоборот, она меня пугала и отталкивала. Вероятно, потому что у меня было еще одно имя. Имя Альбуса Дамблдора дало мне веру в силу светлой магии и любви к людям.

Таким образом, достигнув совершеннолетия, я уже два года как работал... в аврорате. Только не аврором, как отец и брат, а целителем. Под начальством Главного аврора — Гарри Поттера, моего отца, и его помощника — Джеймса Поттера, моего брата. Здесь, на первом этаже аврората, была моя лаборатория, где я варил целебные зелья: от инфекционных болезней, от обморожений, ожогов, ран и прочих последствий проклятий. Поскольку после гибели Волан-де-Морта начались мирные времена, меня редко беспокоили. Только так, по мелочам. Так что у меня хватало свободного времени. Поэтому обычно, сделав запас основных целебных снадобий, я приступал к экспериментам. Уже семь лет я упорно продвигался к своей цели, своей мечте — эликсиру света. Так я назвал зелье, которое отпугивало бы дементоров. Когда я впервые упомянул о нем в своей семье, отец и Джеймс надо мной только посмеялись, уверяя, что невозможно создать подобное зелье. Что если было бы иначе, его давно бы уже создали. Только моя мама, Джиневра Поттер, не была настолько категорична, и вечерами любила обсуждать со мной ход моей разработки.

Все было бы прекрасно, если бы я не знал, что времени осталось совсем мало. Ведь дементоры были одними из немногих темных существ, которые не только не исчезли после войны, но размножились в невероятном количестве. Удерживать их в Азкабане становилось с каждым годом все труднее. Все Пожиратели смерти были уже давно пойманы и осуждены на пожизненное заключение, а новых преступников практически не было. Тем временем половина Пожирателей умерли, не вынеся смерти своего Лорда и заключения в самой страшной тюрьме, остальные сошли с ума. Дементоры стали недовольны положением дел, они требовали новых жертв. Но не отправлять же к ним невиновных? Кстати, уже несколько лет в магическом мире ходят слухи о том, что авроры так и делают. Я верил, что это только слухи, что отец, который не мог об этом не знать, не опустился бы до такого. Однако наверняка я знать не мог.

Я как раз работал над созданием эликсира, когда мое уединение прервал брат.

— Тебя не учили стучать? — спокойно отозвался я, добавляя пять миллилитров настойки чаги, даже не подняв глаз на брата.

— У меня что-то голова болит.

— Да, я знаю, — два поворота против часовой стрелки. — Она у тебя болит постоянно, когда ты на работе. И проходит, когда ты возвращается домой.

— У тебя есть что-нибудь? — слабым безжизненным голосом прошептал Джеймс. Но я не обратил на это внимания. Мой брат любил дурачиться, и это не его вина. Ведь он, как и я, имя не выбирал.

— От лени? — беззлобно усмехнулся я, нарезая корни аира. — Нет. Еще не изобрел.

Глухой стук падающего тела заставил меня отвлечься от кореньев и обратить внимание на брата.

— Джеймс? — воскликнул я с легким испугом. Подозрения, что это всего лишь очередная глупая шутка брата, меня не оставляли — он и раньше «падал в обморок», после чего до упаду веселился надо мной со своими друзьями. И все же я, бросив аир в зелье и уменьшив огонь под котлом, оставил свою работу и подошел к брату.

— Хватит, Джеймс! Я знаю — ты просто играешь! — как можно уверенней окликнул его я, приблизившись. Ответа не было. Пришлось наклониться и прощупать пульс. Его тоже не было. Паника медленно начинала нарастать. Я, конечно, знал, что пульс может быть такого слабого наполнения и напряжения, что прощупать его нелегко. Так же я знал несложное заклинание, которое ненадолго значительно замедляет сердечный выброс и, как в следствии, ослабевает пульс. Несомненно, его знал и легко им мог воспользоваться и Джеймс. И все же свой мозг убедить трудно. Который уже заботливо выбросил порцию адреналина в кровь, отчего я испытывал бешеное сердцебиение и дрожь во всем теле. Трясущимися руками я открыл пузырек, но не успел еще им воспользоваться по назначению, как в камине затрескал огонь и в нем появилась голова нашего отца.

— Альбус, брат у тебя?

— Да! — подавленно вскрикнул я.

— Срочно пришли его ко мне!

— Срочно не могу. Разве что только по почте.

— Что у тебя случилось?! — обеспокоенно уточнил отец.

— Он без сознания.

— И он тоже?

— Что значит тоже, па?

— У меня двое сотрудников только что на моих глазах упали. — Спустя пару секунд молчания отец заговорил очень быстро: — Бери брата и трансгрессируй из аврората, как можно дальше. Срочно!

Отец исчез из камина настолько быстро, что, казалось, последнее слово долетело откуда-то издалека.

— Так я тебя и послушал, — пробормотал я. Как будто так делал Гарри Поттер в своей юности. Как будто бы он сбегал с поля боя. Как будто бы я могу поступить так же.

Итак, для начала необходимо привести в чувство Джеймса. Это не сложно. Главное — спокойствие. Я закрыл глаза. Глубокий вдох, затем — выдох.

— Я все знаю. Я все знаю. Я все знаю, — бесслышно прошептал я.

Самокодирование удалось. Теперь я действительно знал, что делать. Сначала диагностические чары. Телесная оболочка без повреждений. Видимых структурных изменений мозга нет. Это может говорить только об одном — причина психологическая. Ну что ж, опустимся глубже. И вправду эмоциональный фон резко нарушен. Эфирная оболочка слабая. Попробуем новое изобретение. Бирюзовое снадобье, названное мной так за превосходный цвет. Восстанавливает нарушенное эмоциональное поле мгновенно. На себе уже проверено.

Открыв нужный пузырек, я осторожно влил его содержимое в рот брату, заставив его проглотить зелье. Миг-другой и Джеймс открыл глаза. Я радостно улыбнулся:

— Как себя чувствуешь?

— Лучше не бывает, — в его голос опять вернулась сила и природная жизнерадостность. — Что ты мне дал?

— Ну, кое-что...не совсем от головы, — несколько смущенно ответил я, возвращаясь к работе. — Что с тобой было-то?

— Я... — на секунду брат задумался и тут спохватился. — Точно! Дементоры! Они вырвались из Азкабана!

— Ты от этой новости грохнулся в обморок? — усмехнулся я, добавляя семь капель сока нони. — Не думал, что ты такой чувствительный.

— Нет! — оскорбленно покачал головой Джеймс. — Они просто уже здесь.

— Здесь?! — удивленно переспросил я, даже на секунду приподняв голову от зелья.

Брат кивнул:

— Нам нужно уходить. Срочно.

— Куда? — я нарезал листья мелалиуке. — Я вообще-то здесь работаю. И тебе, кстати, советую заняться тем же.

— Ты что забыл инструкцию?

— Какую инструкцию? — нарочито удивленно сказал я. Так, еще четыре капли эфирного масла можжевельника.

— В случае нападения дементоров все авроры должны покинуть здание и окружить его. Патронусы, посланные от каждого аврора, загонят темных существ в аврорат и обезопасят жителей города.

От подобных, чисто гриффиндорских слов, на моем лице непроизвольно заиграла усмешка. Джеймс тут же вспыхнул.

— Что?!

— Я просто представил эту картинку, — с сарказмом сказал я, увеличивая огонь и перемешивая три раза против часовой стрелки. — Через час, максимум два все авроры упадут от истощения. А ты, судя по недавним событиям, в числе первых.

— Не стоит быть таким пессимистичным.

— Не стоит быть таким наивным, — отрезал я. — Начальник аврората ведь отдал тебе другой приказ.

— Понятно, что другой! Отец просто боится за нас.

— Отец просто понимает суть вещей, — еще несколько цветков кананги. — Эта так называемая инструкция всего лишь слова, чтобы уменьшить ежедневно нарастающую панику. Никто их серьезно никогда и не воспринимал, — я посмотрел на Джеймса, и ухмыльнулся: За редким исключением.

— Вовсе нет! — взорвался брат. — И на твое мнение мне плевать!

— Ну, тогда иди, — спокойно ответил я, добавляя двенадцать капель масла нероли. — Я-то не аврор. Так что эта инструкция ко мне в любом случае не имеет никакого отношения.

Когда Джеймс был уже около двери, я внезапно вспомнил еще об одном очень важном ингредиенте и окликнул брата. Неохотно он остановился.

— Подойти, пожалуйста.

— Зачем? — с подозрением поинтересовался брат.

— Мне нужна твоя помощь.

— В приготовлении дурацкого зелья? Когда на нас вот-вот нападут?

— Ну, еще же не напали? К тому же я против дементоров и готовлю.

— Сколько теперь раз повторять! Такого зелья не существует!

— Пока еще нет, — спокойно согласился я. — Поможешь это изменить?

— Что нужно делать? — спросив Джеймс, подойдя.

— Вызови Патронуса.

— Это еще для чего? — с сомнением протянул аврор.

— Нет времени объяснять, — не совсем правда. Но я понимал, что после разъяснений того, что собираюсь делать, брат точно не согласиться участвовать в моем деле. Пришлось импровизировать. — Но если ты выполнишь мою просьбу, то вечером я исполню любое твое желание. Возможно, даже мечту. Если мы, конечно, останемся живы.

— Мечту не сумеешь точно. Орден Мерлина ты выдать не можешь. А желание, — его глаза закатились от удовольствия от того, что он представил. — Хорошо. Только два.

— Да хоть три.

— Ладно, будет тебе Патронус, — Джеймс закрыл глаза, настраиваясь, вспоминая самое лучшее воспоминание. Я тоже закрыл глаза, незаметно наводя диагностические чары на брата. Мне нужно дождаться, когда кровь наполнится достаточным количествам эндорфина, гормона счастья, но при этом успеть до того, как он ими воспользуется для формирования Патронуса. У меня будет не больше секунды-другой, и я должен успеть. Потому что другой попытки у меня уже не будет.

— Экспек... — Джеймс не успел произнести заклинание. Ножом, которым я раннее резал все ингредиенты, я быстрым движением полоснул по руке ничего не подозревавшего брата. Джеймс вскрикнул от неожиданности и боли и не смог закончить магическую формулу. Что мне и требовалось. Эндорфин в виде алых капель закапал в котел. В будущий эликсир света.

— Что ты сделал? — закричал брат. — Ты же мне литра два крови спустил!

— Было бы два, ты сейчас бы уже не кричал, — хмыкнул я. — На самом деле не больше двухсот миллилитров. Спускать такое количество время от времени очень даже полезно. Она, таким образом, очищается.

— Ну, ну. Очищается... У меня ее скоро вообще не останется!

— Возьми гемостатик.

— Что взять?

— Неважно. Первый шкаф направо от меня. Пятая полка. Склянка из темно-синего стекла. Открой, вылей себе на рану. И принеси еще одну склянку мне.

— Тебе-то зачем?

— Для зелья, — почти правда. Закрыв глаза, и, отключившись от окружающего, я вспомнил свое первое занятие по зельеварению. Тот восторг, то déjà vu. Те несравнимые ощущения, когда душа начала радоваться, увидев кажущиеся знакомыми, почти родными стенами подземелья. Когда руки сами знали, что брать и как резать. Когда я единственный сделал свое первое зелье на максимум баллов.

Дождавшись, когда счастливые воспоминания заполнят всего меня, я сделал легкий надрез на левой руке. Неприятные ощущения, конечно, но это для пользы дела. Поморщившись, я открыл глаза и потянулся к гемостатику, который брат заботливо поставил рядом. И тут увидел лепестки лилии в бурлящем котле. Которых не было раньше. Которых не надо было класть по рассчитанному мной рецепту.

— Что это? — посмотрел я на брата исподлобья.

— Да то, что ты спятил с этим своим «эликсиром»! Закругляйся уже!

И в этот момент в комнате потемнело, воздух сгустился, стал плотным и тяжелым — симптомы приближения дементоров. Я выключил недоделанное зелье — я так и не успел положить последний ингредиент, но оставлять включенным котел было бы опасно — сейчас мне придется отвлечься на Патронус.

Дементоры медленно и зловеще вплыли в комнату. Принеся с собой темноту и могильный холод. Джеймс рядом вздрогнул, и я непроизвольно взял его за руку. И с удивлением случайно заметил, что зелье в котле приобрело приятный бронзовый цвет, от него повалил серебристый пар. Кажется, получилось! Получилось! Получилось!

— Давай вместе, — тихо произнес брат рядом и я кивнул. Мне не надо было что-либо вспоминать, я и так был счастлив — даже появление дементоров нисколько меня не омрачило.

— Экспекто Патронум! Экспекто Патронум! — голоса прозвучали в унисон. Из наших волшебных палочек вырвались два серебристых создания — олень брата и моя лань. То, что произошло дальше, вызвало неподдельное изумление. Наши Патронусы помчались к дементорам, но погнали их не прочь, а прямо на нас. Так мне показалось сначала. Но темные существа летели не к нам — в котел. Когда они оказались вблизи него, их засосало в недра эликсира света. А лань и олень, легонько коснувшись мордочками зелья, растворились в воздухе. Чуть позже я понял, что произошло. Патронусы почувствовали связь, близость с эликсиром, поскольку наши чувства, наши эмоции, из которых они и были созданы, находились еще и в зелье. Потому они направили дементоров к нему. Темные существа оказались зажаты между двух огней. Они питаются счастливыми эмоциями, но воспользоваться моими или брата они не могли — ведь у них нет глаз, они нас не видели, и не могли нас почувствовать — вместо нас они ощущали Патронусы и зелье. При этом, поскольку Патронус и зелье не живые, вытянуть из них эмоции дементоры не могли. И поскольку им комфортно лишь там, где мрак и уныние, а в комнате, благодаря эликсиру и зелью было светло и хорошо, дементорам просто ничего больше не оставалось, как просто исчезнуть.

— Приготовься! Сейчас появятся еще, — предупредил я брата. — Кажется, ты был прав, Джеймс, — инструкцию воспринял серьезно не ты один, — весело сказал я. Потому дементоры оказались в аврорате, и с каждой секундой их становилось все больше. А здесь, в здании, ощущая единственный источник света, положительных эмоций, — нас самих и наших Патронусов, все темные существа полетели к нам.

Новые дементоры появились почти сразу после моих слов.

— Экспекто Патронум!Экспекто Патронум!

Все повторялось. Мы работали слаженно, мы еще были молоды, так что у нас хватало положительных эмоций, чтобы вновь и вновь создавать сильных Патронусов. Лишь спустя получаса все, наконец, закончилось. Вновь стало светло, в камине снова весело заиграли огоньки пламени, а воздух стал приятным и чистым. В нашем мире больше не было дементоров.

После десятков вызванных нами Патронусов, нам было нехорошо. Мы были на гране полуобморочного состояния от магического истощения. Доковыляв до пузырьков с бирюзовым снадобьем, я взял две штуки. Одну отнес брату, другую выпил сам. Полного восстановления не наступило — сейчас нам нужен был просто сон, но, тем не менее, стало немного лучше.

— Я не пониманию, — слабо произнес Джеймс. — Что произошло? Дементоры же не живые. Их невозможно убить.

— Мы их и не убивали, — ответил я. -Просто прогнали.

— Куда?

— В низший мир. Туда, откуда они родом.

Дверь внезапно открылась, и в комнату вбежал Гарри с несколькими аврорами.

— Что случилось? Вы были здесь? Я же отдал вам приказ уходить!.. И где дементоры?

— Их больше нет, — я кратко поведал о том, что произошло.

— Джеймс, Северус, нехорошо не слушать приказов старшего, тем более отца, но...я горжусь вами.

«Северус» — мое второе имя было только домашним, поэтому я поспешил напомнить отцу, что мы еще на работе.

— Я знаю, — улыбнулся отец. — Но ты больше Северус, нежели Альбус.

Пока я соображал, что означают его слова, главный аврор продолжил говорить:

— Сегодня вы будете освобождены от работы, и я назначу каждому премию в тысячу галеонов. А пока возвращайтесь домой, отдыхайте и готовьтесь к празднику очередной победы над злом.

На следующий день двум магам Джеймсу и Альбусу Северусу Поттеру была присуждена высшая награда — Орден Мерлина 1-й степени за изгнание дементоров из сего мира. Оба брата были счастливы. У них исполнилась мечта. У каждого — своя.