Когда прошлое сильнее меня… (гет)

Дождь – холодный и серый, почти такой же соленый, как и слезы на его щеках. Капли стекают по лицу, и в глазах только мутный туман. Но даже сквозь соленую пелену прорезаются буквы, слишком четкие, такие, что больно режут глаза: “Мэтью Коннарс…” Два слова, а между ними жизнь, разломанная, заклеенная и все равно разбившаяся на мелкие осколки.

Гарри упал на колени, не обращая внимания на грязную землю.

– Мэт, – хрипло шепчут губы. – Как же ты мне нужен…Как нужен…

Юноша провел рукой по каменному надгробию, коснулся острых букв.

Где ты теперь…

Гарри редко бывал здесь. Он не любил вспоминать, не любил ворошить прошлое, но призраки пережитой боли преследовали днем, пугали ночью, убивали и заставляли снова и снова вспоминать то, что так отчаянно пытался забыть. Это было так трудно – привыкнуть к новой жизни, без смерти, без боли. Его жизнь превратилась в свалку пережитых кошмаров – пустая, бессмысленная и невыносимо одинокая.

А те люди, люди, которые представились его родственниками, часто приходили к нему. Только Гарри не простил. Каждая их встреча заканчивалась глупыми ссорами.

– Гарри! – Сириус стиснул его плечо, но юноша дернулся, словно от ожога.

– Не смей! – прошипел он. – Никогда больше не смей…

Глаза Ремуса блестят непролитыми слезами, и Гарри молча отворачивается к окну, давая понять, что разговор окончен. Юноша не смотрит на них, когда комната пустеет и в ней опять становится холодно и одиноко.

На улице снова лил дождь, предвестник слез и разочарований…

Маленькая квартирка в Лондоне душила его, а возвращаться в магический мир было еще слишком больно. Но Драко все равно писал ему; о том, что Малфой – мэнор все же достался ему, о том, что в доме все еще пахнет кровью и страхом, даже стены отдают отвратительным запахом войны, о том, что каждая лестница, каждая комната напоминает о фальши, искусственности, что окружала его в детстве; о том, что люди не забыли о войне, что тела погибших еще находят, о том, что Нотт в Азкабане, а Блейза убили. И от писем Драко становилось еще больнее. Убийство Забини даже не стали расследовать – кому нужен забитый мальчишка с меткой на руке? Никому. Так же, как и он не нужен тем людям.

Дождь стал лишь сильнее, теперь почти насквозь пробивая тонкую куртку.

Ему часто снились кошмары. Каждую ночь его преследовали призраки прошлого и демоны настоящего, а ведь война закончилась почти два года назад. Гарри казалось, что только вчера.

Только вчера ему было так больно, так трудно дышать от сдавленных, глухих рыданий и позже дикого, сумасшедшего смеха. Только вчера он убил ублюдка, погубившего самых дорогих людей, заставившего пережить муки и невыносимые страдания. Только вчера Волдеморт, наконец, исчез из этого мира.

Юноша бросил тоскливый взгляд на холодное, тяжелое небо. Оно ответило ему безмолвием, впрочем, как и всегда. Мэтью говорил – небо живое. Только его уже нет, слишком многих нет рядом.

Гарри судорожно вздохнул и развернулся, уходя прочь.

В поезде он разглядывал черно-белые картинки, такие же бесцветные, как в старом кино. Просто кино на изломанной, затертой пленке. Просто его жизнь.

Дома было тоскливо и одиноко.

Гарри тяжело повалился на маленький диванчик возле окна и устало прикрыл глаза.

Тебе не избавится от меня, Гарри… Ты всегда останешься моим слугой… Свобода… Выпусти меня, мальчик, и я заставлю всех их расплатится за унижения и боль…

Руку так невыносимо жгло. Все тело будто объято огнем – безжалостным и горячим. Гарри распахнул мутные, чуть сероватые глаза, на время позабыв, где он находится. Панический страх овладел им. Юноша вскочил на ноги, но через мгновение обессилено упал на диван. Отвратительный шипящий голос все еще резал уши, заставляя дрожать от невыносимого ужаса.

Гарри подставил лицо под холодные струи.

Руку все еще жгло, и боль все никак не хотела уходить. Он взглянул на себя в зеркало: ничего не изменилось, только черты лица стали чуть взрослее.

– Почему ты не оставишь меня? – отчаянно прошептал Гарри.

Глухое шипение никак не хотело уйти, оставить в покое измученное сознание.

Он скинул с себя рубашку и зябко съежился в холодной ванне. Чуть теплая вода из душа ласкала темные, длинные волосы и изрытое шрамами тело. Его взгляд остановился на левой руке.

Гарри замер, не веря своим глазам.

– Нет… – беспомощно прошептал юноша. – Нет, не может быть…

На руке ярко полыхала змея – такая же зловеще-серебряная, как и два года назад.

Гарри дрожащей рукой провел пальцем по шершавой коже. Теплая горячая метка скользила под пальцами.

– Нет, нет… Пожалуйста, нет, – хрипло прошептал он, одергивая руку.

Пошатываясь, Гарри добрался до деревянного стола.

Драко!

Буквы получались корявыми и нечеткими.

Мне нужно встретится с тобой. Это срочно.

Гарри.

Быстро накинув куртку, юноша ринулся на улицу. Не замечая прохожих вокруг, натыкаясь на людей, он почти бежал на ватных ногах.

А в огромном, фамильном замке Малфой – мэнор Драко глотал кисловатое вино и разглядывал яркую, серебряную змейку, ползущую по бледной коже.

Он вернулся, так мало времени, но он вернулся…