Я не дам тебе умереть (гет)

— …Ступефай!

— Ты всегда так начинаешь светскую беседу, Поттер? Экспеллиармус!

— Какого хрена ты здесь забыл, тварь? Инкарцеро!

— Не поверишь — поговорить пришёл! Петрификус Тоталус!

Спустя две минуты обмена любезностями я наконец его достал. Надо признать (увы, не в мою пользу) — совершенно случайно, как раз в тот момент, когда он отвлёкся на хлопнувшую где-то неподалёку дверь.

Хотя сказать по правде — именно такие случайности выигрывают и поединки, и войны, когда силы равны.

Чёрт, я признал Поттера ровнёй себе? Я ошибся. Я ему польстил. Очень и очень сильно. Да, вчетвером, втроём, а также иногда вдвоём эти гриффиндурки из поттеровской компании могли закатать меня под плинтус. Но, во-первых, это было три года назад, а во-вторых — Поттер сейчас один. И ещё несомненно то, что у меня в последнее время практики было хоть отбавляй.

Но, согласитесь, было бы неразумно швырять тёмной магией в человека, которого вроде как пришёл спасать. Хотя первое мне было бы гораздо больше по душе, чем второе.

…Ч-чёрт, ну вот угораздило их поселиться в этом дурном местечке! Я могу понять, почему уникален по природе своей Хогсмид — скрыть такой значительный кусок магического мира весьма непросто, и вряд ли бы это удалось, не будь рядом Хогвартса с его многослойными защитами. Но я совершенно не могу понять, почему волшебники из хороших старых родов добровольно живут рядом с магглами. Нет, конечно, Годрикова Лощина — место в волшебной истории памятное, было бы неправильно полностью отдать его этим недолюдям, но чтобы вот так?

— Обливиэйт.

Соседка, маггла, старая перечница. Спасибо тебе, дорогая, что отвлекла внимание Поттера и позволила мне его успокоить. А теперь

— Империо.

ты забудешь о том, что видела финал магической дуэли, отправишься обратно к себе домой, запрёшься получше и сядешь попивать чай с молоком и вчерашними пирожками, даже не помышляя о том, чтобы снова «сходить к лавочнику» или даже хотя бы просто выглянуть в окно.

Интересно, сколько раз на дню министерским стирателям памяти приходится здесь появляться? Ладно ещё когда магический квартал скрывается где-нибудь в большом городе — далеко за примером ходить не надо, в Лондоне таких местечек напрятано с лихвой. Ладно, когда в любом другом городке, даже небольшом, незаметно живёт парочка-другая волшебников — вспоминать Коукворт неохота, но других примеров у меня перед глазами нет. Особенно хорошо тем, у кого есть родовые магические поместья — как правило, в стороне от магглонаселённой местности.

Но это! Дома понатыканы как придётся. За невзрачной облупившейся вывеской «…птек…» прячется не самая худшая в Британии лавка редких ингредиентов. Под окном у молочника по утрам не собираются бродячие кошки, потому что это тёплое место давным-давно оккупировано пятнистым семейством книзлов — наверняка жили у кого-то из местных, а потом сбежали и размножились. Никогда не знаешь, кто выйдет из соседней двери — то ли маггл в костюме по последнему писку сельской моды, то ли волшебник в мантии (на голое тело, по старой традиции), напрочь забывший о конспирации. Сумасшедший городишко, одним словом.

— С-снейп, — хвала Мерлину, у Поттера хватило мозгов помолчать, пока свидетельница не отправилась к своему чаю. — С-сука, отпус-сти!

Интересно, где он так шипеть научился? Нагини бы сочла за честь его усыновить, пожалуй. Хотя я бы предпочёл, чтобы она его сожрала — и подавилась заодно. Двух зайцев, как говорится…

Но что-то я размечтался, а время идёт. И то, что Поттер обездвиженной тушкой валяется на земле, напоминает мне о Статуте, так что нужно бы его перенести куда-нибудь в тёмную подворотню (здесь должен быть зловещий смех, но мне сейчас вообще не до смеха), где вероятность снова наткнуться на магглов будет поменьше.

Типичная британская глубинка — с наступлением сумерек жизнь здесь замирает практически полностью, и это играет мне на руку. И место для беседы нашлось хорошее, уютное, безлюдное и крайне душевное — на старом кладбище. Даже лавочки есть, чтобы посидеть и отдохнуть.

А Поттер, кстати, поражает меня своим словарным запасом. Ладно я-то, рос в тех ещё трущобах, было где понабраться… Но этот — из хорошей семьи вроде, а выражается так, что заслушаться можно. Интересно, скоро ему собственный монолог надоест? Видимо, нет. Мне надоело быстрее.

— Силенцио. А теперь ты будешь лежать и слушать.

Поттера я с удобством разместил на одной из могильных плит. К счастью, пока я его левитировал до кладбища, новых свидетелей нашей задушевной беседы не прибавилось, поэтому всё прошло быстро и безболезненно.

Велико оказалось искушение прямо здесь его и оставить лежать, пока заклинание не спадёт само, — в октябре, конечно, прохладно, но не так, чтобы он околел насмерть, а вот полежать и подумать о жизни ему бы точно не помешало. Будь ситуация менее напряжённой, я бы не удержался от подобной мелкой пакости.

— Сразу оговорюсь, что на тебя лично я плевать хотел, — осуществлять не стал, всё-таки нужно диалог налаживать, а не привычную грызню начинать. — Надеюсь, ты и сам это понимаешь.

Как хорошо, что он не может дёргаться и говорить! А то, чувствую, одними яростными взглядами дело бы не ограничилось.

Палочку у него я, кстати, забрал — от греха подальше и ко мне поближе. Толку мне от неё чуть больше чем ноль, но ему сейчас тоже. А так я себя чувствую немного увереннее, да и не потеряется ценная вещь. Она нам ещё пригодится.

«Нам». «Нам» с Поттером. Отвратительно. В кошмарном сне бы не смог себе подобный альянс вообразить. Однако, жизнь в этом отношении оказалась куда продуктивнее любых кошмаров.

— Если бы опасность не угрожала Лили, чёрта с два бы я сюда притащился и стал с тобой разговаривать.

Могу собой гордиться: на её имени голос почти не дрогнул. Зато оно привлекло внимание, так необходимое сейчас. Ага, Поттер-ушки-на-макушке почти готов к конструктиву.

— Если ты не совсем идиот, то пообещаешь сейчас не орать и не бросаться на меня, когда я тебя освобожу. Понял?

Зыркнул ещё раз злобно, потом прикрыл глаза. Видимо, это должно означать «да». Ладно, проверим.

— Фините Силенцио, Фините Петриф…

— Что за опасность?!

Гриффиндурок как он есть. И ещё сразу попытался вскочить на ноги — еле успел его поймать на невербальный Мобиликорпус, чтобы не шибанулся головой об мраморное надгробье. Больше десяти минут под заклятьем Окаменения — гарантированные проблемы с подвижностью ещё минут на пять. Коварное заклятье, хоть и простенькое на вид.

Да уж, нечего сказать — хорош, аврор недоделанный. Сидит, прислонившись к этому самому надгробью, морщится, разминает конечности потихоньку. Может, маг он и сильный, но дурак дураком при этом. Впрочем, ударная сила аврората — девяносто процентов именно таких.

— Как ты нас выследил?

Смотри-ка, успокоился. Или делает вид, что успокоился. Во всяком случае, уже не пробует прыгать и плясать, да и говорит почти нормальным голосом, без истерики.

— Птичка одна напела. Точнее, крыса.

— Пи… — надо же, спохватился, сообразил, что я могу блефовать. Вот только я не блефую.

— Пи, пи. Именно так крысы и пищат. А если уметь слушать, можно разобрать некоторые подробности.

— Что с ним? — Поттер хмур и суров, можно было бы испугаться, если бы его палочка не была припрятана у меня в рукаве. И если бы не было гораздо более существенных поводов для страха — увы, общих, хоть Поттер об этом пока и не знал.

— Жив и здоров, к сожалению.

— А что тогда…

— Если ты перестанешь перебивать меня глупыми вопросами, я объясню.

— Палочку верни.

— Обойдёшься, мне так спокойнее.

— Сопливус, ты совсем охерел? Тебе мало того, что я согласен тебя выслушать?

— Так у меня есть гарантия, что ты дослушаешь. Стой! Ещё шаг — получишь Инкарцеро.

— И ты что, думаешь, что с тобой вообще возможно нормально разговаривать?!

— Инкарцеро! А я предупреждал…