Мартышка Ал (джен)

— Ой, — сказал Гарри и уселся прямо на ковер посреди кабинета, вытаращив свои близорукие глаза на... Гарри сглотнул, а на кого теперь? Явно не на директора… “Это” — директором быть не могло. Так что, скорее всего, на бывшего директора Альбуса Дамблдора. Ведь не может же Дамблдор быть анимагом? Гарри не помнил, чтобы когда-нибудь ему приходилось слышать об этом.

— Или может? — это Поттер уже сказал вслух и наконец-то поднялся с пола. Надо было собраться и, во-первых, проверить состояние здоровья возникшего существа, а, во-вторых, вспомнить заклинание, насильно возвращающее мага из его анимагической формы, которое ему еще на третьем курсе показывал Люпин. Но Гарри никак не мог его вспомнить. В голове всё путалось, да и магический выброс, который он только что не сдержал, высосал из Гарри последние силы. Диагностические чары показали, что то, что недавно было Альбусом Дамблдором, вполне здорово, но почему-то крепко спит. А вот с чарами обратного превращения было посложнее. Гарри устало оглянулся в поисках подсказки.

Портреты бывших директоров Хогвартса, украшавшие стены кабинета, на удивление молчали и никак не комментировали произошедшее, и эта странная тишина слегка насторожила Поттера. Он даже испугался, что не с кем будет посоветоваться в связи с щекотливой ситуацией, в которую попал. Присмотревшись к портретам, он увидел, что некоторые активно похрапывали, проспав всё, что случилось, а другие жестами показывали, что не могут говорить из-за заклинания немоты, сдерживающего их.

Гарри не рискнул расколдовывать всех. Бесконечные часы, проведенные в министерстве, и откат после сильного магического выброса сейчас ощущались в полной мере ужасной мигренью. Слушать упрёки и причитания от всех портретов сразу у него не было сил. Он вообще сейчас плохо соображал и не мог понять, как так вышло, что магический всплеск вместо банального разрушения кабинета, обернулся непонятно каким заклинанием. В результате великий могущественный светлый волшебник Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор превратился в мартышку.

http://www.pichome.ru/5bN

Но Гарри понимал, что в одиночку ему не справиться, поэтому решил воспользоваться советом хотя бы одного из бывших директоров Хогвартса, и даже знал кого. Ткнув палочкой в портрет Финеаса Найджелуса Блэка, возвращая ему голос, Гарри скомкано поздоровался, затем поклонился, вздохнул, собрался с мыслями и наконец-то спросил:

— Эм… вы не подскажете мне заклинание обратного превращения из анимагической формы? — Гарри внимательно следил за портретом. Найджелус попросил Поттера немного отодвинуться в сторону, чтобы можно было ещё раз взглянуть на “результат”.

— Молодой человек, тут явно не обычная анимагия. Скажите, а о чем вы думали во время выброса магии? — Гарри сосредоточился на пару минут перед тем, как ответить. Всё-таки усталость брала своё. Шок от потери и боль понимания, что крёстного уже не вернуть, не отступали. Стоило Поттеру об этом вспомнить, как снова в горле сжался комок, а к глазам подступила влага. Он не сдержался и, всхлипнув, отвернулся от портрета, чтобы вытереть непрошеные слезы грязным рукавом. Найджелус молча ждал, пока ему ответят, и Гарри наконец-то собрался.

— Я только хотел что-нибудь разбить вдребезги. Хотел со всей злостью метнуть что-либо бьющееся в стену, чтобы осколки летели во все стороны. Почему-то вспомнились сериалы, которые тётя смотрела по телевизору, и в этих фильмах обычно, когда кто-нибудь ругался, то обязательно что-либо бил. Однажды Дадли, мой кузен, спросил маму, зачем они себя так ведут, зачем бьют посуду? Я тогда замер у входа в комнату и побоялся помешать разговору, ведь мне, шестилетнему, тоже было интересно узнать, а действительно — зачем люди бьют посуду? А тётя тем временем ответила, что это помогает людям, не всем конечно, вот ей такое поведение не по душе, но есть такие, которым надо выплеснуть гнев и негатив, и тогда они предпочитают бить и ломать вещи, а не своих близких. Вот я и испугался, что совершу что-то непоправимое. Я так сильно разозлился на директора, на его несправедливые слова, что боялся не сдержаться и кинуться на него с кулаками. А директор меня разозлил, сильно разозлил. Я и не удержал выброс магии, хотел направить магию на бьющиеся предметы, а оно вон во что вылилось, — Гарри тяжко вздохнул и виновато указал на симпатичную коричневую мартышку. — Может, всё-таки попробуем заклинание обратного превращения? — Гарри всё ещё не терял надежду вернуть директора. Но когда увидел, как мистер Блэк отрицательно помотал головой, совсем сник.

— Нет, тут дело в сильном выбросе, и, насколько мне известно, Альбус не обладал анимагией. Конечно, он мог её тщательно скрывать, но вряд ли. Скорее всего, то, что мы видим, это результат необратимого процесса!

— Но как же так?! — Гарри взлохматил волосы, что особо и не отразилось на его прическе, и начал ходить по кабинету. — Погодите, я же не в первый раз срываюсь. Вот буквально три года назад я случайно раздул свою тётю, и ей вернули её обычный вид без особых затруднений. Может, мне стоит обратиться в министерство магии?

— Что? Какое министерство? Эти неумехи навряд ли тебе помогут.

— Но как же быть? — Гарри закусил нижнюю губу, еле сдерживая слёзы отчаяния.

— Во-первых, соберись, возможно, я не прав, и ничего непоправимого не произошло. Не нужно терять надежду, молодой человек. Мы, как известно, живем в магическом мире, а здесь ни о чем нельзя говорить наверняка, — Найджелус попытался успокоить Гарри. — А, во-вторых, пришло время позвать кого-нибудь на помощь. Кого-нибудь, более реального, чем я, — он, усмехаясь, постучал по раме картины, с которой смотрел на Поттера.

— Да, вы правы, я, наверное, позову мадам Помфри и деканов, — Гарри уже собрался идти к двери, когда портрет бывшего директора, прокашлявшись, его окликнул, и напомнил о существовании эльфов. Так что, вызвав Добби, Гарри попросил его привести нужных людей, а сам остался их дожидаться.

— Этот бесконечный день, наверно, никогда не кончится, — пробормотал Гарри, сползая по стенке на пол и усаживаясь, притянув к себе коленки.

Он так устал, что даже не боялся, что деканы его накажут, он и так нарушил все возможные и невозможные правила, и самое страшное, привёл к смерти своего крёстного. И, несмотря на заверения Дамблдора, что это он, директор, виноват в том, что не уследил за ситуацией, не просчитал всех последствий, не настоял на жесткой дисциплине, Гарри видел в смерти Сириуса лишь свою вину. Так что перспектива того, что на него сейчас наорёт профессор Снейп, его как-то даже не волновала. Гарри нервно хихикнул, представляя, как поведёт себя профессор МакГонагалл, что она лишь плотно сожмёт губы и, в лучшем случае, выдавит из себя пару слов, чтобы отправить его спать. Гарри в который раз взглянул на мартышку и понял, что та, наконец-то, начала приходить в себя. Он так внимательно присматривался к ней, что не заметил, как пламя в камине кабинета взметнулось, и из него вышла мадам Помфри. Она сразу направилась к Гарри. Его грязное и исцарапанное лицо привлеклo ее внимание, и она без слов первым делом, очистив всю грязь, приступила к залечиванию его повреждений. Лишь когда заживляющее заклинание начало пощипывать, Гарри спохватился. От такого напора он слегка оторопел и не сразу среагировал.

— Погодите, мистер Поттер, не двигайтесь, — скомандовала колдоведьма, эффектно орудуя волшебной палочкой, убирая синяки и кровоподтеки на лице Гарри, залечивая царапины и мелкие раны.

— Но я не для себя вас позвал, — Гарри уже поднялся с пола и замахал руками. Ведь тут проблема с директором, а мадам Помфри прошла мимо него и даже не заметила. Вот так и застали их спорящими оба декана, которые тоже пришли по приглашению Добби по каминной сети.

— Поттер! Что здесь происходит?

— Ой! — Гарри наконец-то высвободился от настырной колдоведьмы и на всякий случай отошёл в сторону… как говорится, подальше, так спокойнее.

— Я как раз хотел всё объяснить мадам Помфри.

— Да, мы требуем подробного рассказа, о том, что тут произошло, и чем вызвана такая срочность, что за нами прислали домовика, — подключилась профессор МакГонагалл.

Гарри, чуть ли не глотая слова, пересказал все события, начиная с того, как он увидел в своем сознании, что крёстного захватили Пожиратели смерти, как они с друзьями отправились ему на выручку, как долетели до министерства, как искали нужную дверь, как зашли в помещение с предсказаниями, и, что в итоге, они оказались в ловушке! Потом Поттер рассказал про бой, во время которого его крёстный Сириус Блэк упал в арку Смерти.

— Волдеморт попытался захватить моё тело, но что-то у него не вышло, и он решил меня убить, но Дамблдор помешал ему, заставив трусливо сбежать. Потом появился министр, и директор отправил меня портключом сюда. А когда он сам вернулся, то мы с ним немного поругались... и я слегка разозлился… и как результат… — ощущая дежавю, Гарри указал на мартышку, при этом чувствуя себя артистом в каком-то драматическом спектакле, где он снова и снова повторяет свою роль. Но зрителям явно было не до него, профессор Снейп уже склонился над обезьяной, ощупывая её пульс и проверяя зрачки. Мадам Помфри тоже накинула диагностические чары и убедилась, что мартышка полностью здорова, о чем сообщила собравшимся.

— Я тут, увы, бессильна, — она как-то обречённо опустила палочку, — боюсь, что больше ничем не могу помочь на данный момент. Но, как только вы вернёте директору человеческий облик, то я к вашим услугам.

Получив кивок от профессора Снейпа, она направилась к двери. Гарри боялся лишний раз моргнуть, чтобы не пропустить ничего, всё-таки по его вине директор стал мартышкой. Уже выходя из комнаты, мадам Помфри оглянулась и окликнула Гарри:

— Молодой человек, а вас я попрошу принять успокоительное и сразу пойти спать, — она протянула ему склянку, выудив ее из кармана своего фартука. Заметив порезы на руках Поттера, она залечила их заживляющими чарами и наконец-то ушла. Гарри тупо рассматривал фиал в своих руках, раздумывая — принимать ли зелье сейчас, или дождаться, когда вернется в свою комнату. Он не был уверен, что после принятия зелья не уснёт прямо тут на ковре. Решил всё-таки положить лекарство пока в карман. Справившись с принятием такого ответственного решения, он только сейчас заметил, что оба декана смотрят на него.

— А теперь, Поттер, будьте так любезны описать нам поподробнее тот момент, когда вы беседовали с директором, включая ваши тайные мысли и желания на момент выброса магии, — сквозь зубы процедил Снейп.

На что Гарри, пожав плечами, подробно пересказал то, как они поругались с профессором Дамблдором после возвращения из Отдела тайн. Конечно же, Гарри не удержался и опять припомнил все свои претензии, снова накручивая себя. Но, заметив плотно сжатые губы своего недовольного декана и неподвижно застывшего профессора Снейпа, сжимающего в руке собственную волшебную палочку с такой силой, что костяшки его пальцев побелели, Гарри понял, что за несдержанность придется ответить. И он не ошибся. Спустя секунду профессор Снейп стоял совсем близко, уперев кончик волшебной палочки прямо ему в кадык.

— А из-за вашей глупости, Поттер, чуть не погибло пять студентов! — зло прошипел Снейп. На что Гарри только громко сглотнул, скосив глаза на всё ещё устремленную в него палочку, и решил, что в данном случае правильнее будет промолчать.

Снейп оценил его сдержанность, хоть и запоздавшую, поэтому они обменялись не слишком любезными взглядами, решая, стоит ли продолжить спор. Неожиданно их раздумья были прерваны самым радикальным способом. Оставленная без внимания мартышка проснулась и незаметно для всех успела взобраться на шкаф, пытаясь натянуть Распределительную шляпу себе на макушку с криками: “Ма-Ка-кА!” Реакция всех троих была одинаковой — они дружно ринулись спасать артефакт основателя. Со стороны это, наверное, было очень смешно, но на тот момент они все испугались за судьбу волшебной Шляпы. Да и кульбиты обезьяны вызывали опасения.

Профессор МакГонагалл переживала, чтобы мартышка не упала, и громко ойкала, пока Гарри и профессор Снейп пытались выловить шуструю и совсем не сонную обезьяну. Распределительная шляпа тоже не унималась и визжала, чтобы её положили на место, мол, не дело так травмировать древний артефакт! Снейп же после третьей неудачной попытки выловить Дамблдора, готов был проклясть любого, кто ещё хоть что-то вякнет, о чём сообщил чётко-артикулированной прочувствованной забористой… речью! Это помогло, и в воцарившейся тишине он наконец-то ухитрился ухватить мартышку за хвост, а Гарри поторопился отлевитировать отобранную у неё шляпу подальше от загребущих лапок обезьяны. И ведь надо же было такому случиться, что из всех предметов превращенный в животное Дамблдор потянулся именно к Распределительной шляпе...

* * *

Ночью же Гарри вдруг испугался, как воспримут в министерстве пропажу директора, и вообще, как они все без него справятся в этой войне? Он только лёг и думал, что сразу от усталости провалится в сон, но, увы, в голову лезли разные мысли, и сейчас этот рой не давал Гарри расслабиться, чтобы наконец-то уснуть и отдохнуть после трудного дня. Вдобавок, спать в новой спальне было очень непривычно. Остаться в комнатах директора пришлось по настоянию профессора Снейпа, которого поддержала и Минерва МакГонагалл. Посоветовавшись, деканы пришли к мнению, что о случившемся пока никто не должен знать. Они также запретили Гарри рассказывать о случившемся даже близким друзьям и куда-либо выходить с мартышкой. Не хватало ещё бегать по всему замку, разыскивая шуструю обезьяну. Поэтому было решено, что Гарри останется присматривать за мартышкой, и если произойдут какие-нибудь изменения в ее состоянии, то он сразу сообщит об этом профессору Снейпу.

Конечно, Гарри не решился занять чужую кровать, поэтому попросил домовиков принести в спальню диван из кабинета. Устроившись на нем, по возможности удобнее, он вот уже несколько минут валялся без сна, совсем забыв за хлопотами по обустройству ночлега о зелье, которое дала ему мадам Помфри, и наблюдал за мартышкой, которую уложили на собственной кровати директора. Она спала под действием сонных чар, утопая в подушках, и ей ни до чего не было дела. Все заботы о волшебном мире теперь ее больше не волновали. Гарри перебирал в мыслях события последнего часа.

По данным проверки профессора Снейпа мартышка была самой обыкновенной — ни человеческого интеллекта, ни магии в ней не наблюдалось, а значит, можно было предположить, что в ней не сохранился даже отпечаток личности директора Дамблдора. Профессор МакГонагалл тоже провела небольшое исследование, её, как преподавателя по трансфигурации, это перевоплощение очень удивило. Она отметила, что Гарри очень силён. Хотя в данном случае имел место магический неконтролируемый всплеск, но вот так ювелирно провести трансфигурацию живого мага в обычное животное без магической привязки, это талант, признала она. МакГонагалл сразу отвлеклась, призывая Гарри посвятить себя этой науке, стала рассказывать, что она знает прекрасных мастеров, которые будут только рады, такому ученику как Гарри. И сейчас, лежа на жестком диване и вспоминая всё это, Поттер неожиданно для себя улыбнулся, он не ожидал, что его будут хвалить, а еще он подумал, кому что, а у МакГонагалл на первом месте учёба и будущее её учеников, как специалистов. Но потом профессор Снейп, верный своему язвительному характеру, её одёрнул и попросил не мешать, если она закончила со своими, как он сказал, хвалебными одами Поттеру. Он напомнил всем, что стоит заняться делом, и даже начал размышлять вслух. Видать, профессор МакГонагалл совсем сбила его с мысли, потому что он словно и не заметил, что этому есть свидетели. А Гарри тогда молчал и боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не помешать и не получить очередной нагоняй. Снейп тем временем вполголоса рассуждал о непредсказуемости случившегося, его мучил вопрос, как же всё так получилось? Он после недолгого раздумья заявил, что отсутствие магии и развитого интеллекта еще не могут служить доказательством того, что мартышка не является Дамблдором. “Выброс магии Поттера мог нарушить мозговую деятельность директора и унести с собой его магию, возвращая его самого назад по лестнице эволюции. Это необычно, но возможно в мире магии”, — Гарри запомнил эти слова, потому что они жгли каленым железом — его несдержанность привела к уничтожению личности великого волшебника.

Конечно же, профессор Снейп планировал постараться отыскать способ, чтобы вернуть магическому миру директора Дамблдора, если это вообще возможно. Но он честно предупредил, что с таким феноменом встретился впервые, поэтому сильно полагаться на скорый результат не стоит, а лучше всего с этим вопросом обратиться к гоблинам. Его идею поддержала МакГонагалл. Так что на утро было решено вызвать одного из представителей этого народа из банка Гринготтс. Поверенного какого именно рода лучше пригласить, они пока не обсуждали, да это было и не так важно, гоблины очень верны магии, и сделают всё, чтобы соблюсти её желания. Гарри так устал к тому времени, когда обсуждался этот вопрос, что ему было уже всё равно, самое главное, чтобы кто-то пришёл и реально помог, потому что он задолбался уже повторять свой рассказ о том, как всё произошло.

Так, перебирая в памяти подробности события, Поттер незаметно для себя заснул.