Мартышка Ал (джен)

— Ой, — сказал Гарри и уселся прямо на ковер посреди кабинета, вытаращив свои близорукие глаза на... Гарри сглотнул, а на кого теперь? Явно не на директора… “Это” — директором быть не могло. Так что, скорее всего, на бывшего директора Альбуса Дамблдора. Ведь не может же Дамблдор быть анимагом? Гарри не помнил, чтобы когда-нибудь ему приходилось слышать об этом.

— Или может? — это Поттер уже сказал вслух и наконец-то поднялся с пола. Надо было собраться и, во-первых, проверить состояние здоровья возникшего существа, а, во-вторых, вспомнить заклинание, насильно возвращающее мага из его анимагической формы, которое ему еще на третьем курсе показывал Люпин. Но Гарри никак не мог его вспомнить. В голове всё путалось, да и магический выброс, который он только что не сдержал, высосал из Гарри последние силы. Диагностические чары показали, что то, что недавно было Альбусом Дамблдором, вполне здорово, но почему-то крепко спит. А вот с чарами обратного превращения было посложнее. Гарри устало оглянулся в поисках подсказки.

Портреты бывших директоров Хогвартса, украшавшие стены кабинета, на удивление молчали и никак не комментировали произошедшее, и эта странная тишина слегка насторожила Поттера. Он даже испугался, что не с кем будет посоветоваться в связи с щекотливой ситуацией, в которую попал. Присмотревшись к портретам, он увидел, что некоторые активно похрапывали, проспав всё, что случилось, а другие жестами показывали, что не могут говорить из-за заклинания немоты, сдерживающего их.

Гарри не рискнул расколдовывать всех. Бесконечные часы, проведенные в министерстве, и откат после сильного магического выброса сейчас ощущались в полной мере ужасной мигренью. Слушать упрёки и причитания от всех портретов сразу у него не было сил. Он вообще сейчас плохо соображал и не мог понять, как так вышло, что магический всплеск вместо банального разрушения кабинета, обернулся непонятно каким заклинанием. В результате великий могущественный светлый волшебник Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор превратился в мартышку.

http://www.pichome.ru/5bN

Но Гарри понимал, что в одиночку ему не справиться, поэтому решил воспользоваться советом хотя бы одного из бывших директоров Хогвартса, и даже знал кого. Ткнув палочкой в портрет Финеаса Найджелуса Блэка, возвращая ему голос, Гарри скомкано поздоровался, затем поклонился, вздохнул, собрался с мыслями и наконец-то спросил:

— Эм… вы не подскажете мне заклинание обратного превращения из анимагической формы? — Гарри внимательно следил за портретом. Найджелус попросил Поттера немного отодвинуться в сторону, чтобы можно было ещё раз взглянуть на “результат”.

— Молодой человек, тут явно не обычная анимагия. Скажите, а о чем вы думали во время выброса магии? — Гарри сосредоточился на пару минут перед тем, как ответить. Всё-таки усталость брала своё. Шок от потери и боль понимания, что крёстного уже не вернуть, не отступали. Стоило Поттеру об этом вспомнить, как снова в горле сжался комок, а к глазам подступила влага. Он не сдержался и, всхлипнув, отвернулся от портрета, чтобы вытереть непрошеные слезы грязным рукавом. Найджелус молча ждал, пока ему ответят, и Гарри наконец-то собрался.

— Я только хотел что-нибудь разбить вдребезги. Хотел со всей злостью метнуть что-либо бьющееся в стену, чтобы осколки летели во все стороны. Почему-то вспомнились сериалы, которые тётя смотрела по телевизору, и в этих фильмах обычно, когда кто-нибудь ругался, то обязательно что-либо бил. Однажды Дадли, мой кузен, спросил маму, зачем они себя так ведут, зачем бьют посуду? Я тогда замер у входа в комнату и побоялся помешать разговору, ведь мне, шестилетнему, тоже было интересно узнать, а действительно — зачем люди бьют посуду? А тётя тем временем ответила, что это помогает людям, не всем конечно, вот ей такое поведение не по душе, но есть такие, которым надо выплеснуть гнев и негатив, и тогда они предпочитают бить и ломать вещи, а не своих близких. Вот я и испугался, что совершу что-то непоправимое. Я так сильно разозлился на директора, на его несправедливые слова, что боялся не сдержаться и кинуться на него с кулаками. А директор меня разозлил, сильно разозлил. Я и не удержал выброс магии, хотел направить магию на бьющиеся предметы, а оно вон во что вылилось, — Гарри тяжко вздохнул и виновато указал на симпатичную коричневую мартышку. — Может, всё-таки попробуем заклинание обратного превращения? — Гарри всё ещё не терял надежду вернуть директора. Но когда увидел, как мистер Блэк отрицательно помотал головой, совсем сник.

— Нет, тут дело в сильном выбросе, и, насколько мне известно, Альбус не обладал анимагией. Конечно, он мог её тщательно скрывать, но вряд ли. Скорее всего, то, что мы видим, это результат необратимого процесса!

— Но как же так?! — Гарри взлохматил волосы, что особо и не отразилось на его прическе, и начал ходить по кабинету. — Погодите, я же не в первый раз срываюсь. Вот буквально три года назад я случайно раздул свою тётю, и ей вернули её обычный вид без особых затруднений. Может, мне стоит обратиться в министерство магии?

— Что? Какое министерство? Эти неумехи навряд ли тебе помогут.

— Но как же быть? — Гарри закусил нижнюю губу, еле сдерживая слёзы отчаяния.

— Во-первых, соберись, возможно, я не прав, и ничего непоправимого не произошло. Не нужно терять надежду, молодой человек. Мы, как известно, живем в магическом мире, а здесь ни о чем нельзя говорить наверняка, — Найджелус попытался успокоить Гарри. — А, во-вторых, пришло время позвать кого-нибудь на помощь. Кого-нибудь, более реального, чем я, — он, усмехаясь, постучал по раме картины, с которой смотрел на Поттера.

— Да, вы правы, я, наверное, позову мадам Помфри и деканов, — Гарри уже собрался идти к двери, когда портрет бывшего директора, прокашлявшись, его окликнул, и напомнил о существовании эльфов. Так что, вызвав Добби, Гарри попросил его привести нужных людей, а сам остался их дожидаться.

— Этот бесконечный день, наверно, никогда не кончится, — пробормотал Гарри, сползая по стенке на пол и усаживаясь, притянув к себе коленки.

Он так устал, что даже не боялся, что деканы его накажут, он и так нарушил все возможные и невозможные правила, и самое страшное, привёл к смерти своего крёстного. И, несмотря на заверения Дамблдора, что это он, директор, виноват в том, что не уследил за ситуацией, не просчитал всех последствий, не настоял на жесткой дисциплине, Гарри видел в смерти Сириуса лишь свою вину. Так что перспектива того, что на него сейчас наорёт профессор Снейп, его как-то даже не волновала. Гарри нервно хихикнул, представляя, как поведёт себя профессор МакГонагалл, что она лишь плотно сожмёт губы и, в лучшем случае, выдавит из себя пару слов, чтобы отправить его спать. Гарри в который раз взглянул на мартышку и понял, что та, наконец-то, начала приходить в себя. Он так внимательно присматривался к ней, что не заметил, как пламя в камине кабинета взметнулось, и из него вышла мадам Помфри. Она сразу направилась к Гарри. Его грязное и исцарапанное лицо привлеклo ее внимание, и она без слов первым делом, очистив всю грязь, приступила к залечиванию его повреждений. Лишь когда заживляющее заклинание начало пощипывать, Гарри спохватился. От такого напора он слегка оторопел и не сразу среагировал.

— Погодите, мистер Поттер, не двигайтесь, — скомандовала колдоведьма, эффектно орудуя волшебной палочкой, убирая синяки и кровоподтеки на лице Гарри, залечивая царапины и мелкие раны.

— Но я не для себя вас позвал, — Гарри уже поднялся с пола и замахал руками. Ведь тут проблема с директором, а мадам Помфри прошла мимо него и даже не заметила. Вот так и застали их спорящими оба декана, которые тоже пришли по приглашению Добби по каминной сети.

— Поттер! Что здесь происходит?

— Ой! — Гарри наконец-то высвободился от настырной колдоведьмы и на всякий случай отошёл в сторону… как говорится, подальше, так спокойнее.

— Я как раз хотел всё объяснить мадам Помфри.

— Да, мы требуем подробного рассказа, о том, что тут произошло, и чем вызвана такая срочность, что за нами прислали домовика, — подключилась профессор МакГонагалл.

Гарри, чуть ли не глотая слова, пересказал все события, начиная с того, как он увидел в своем сознании, что крёстного захватили Пожиратели смерти, как они с друзьями отправились ему на выручку, как долетели до министерства, как искали нужную дверь, как зашли в помещение с предсказаниями, и, что в итоге, они оказались в ловушке! Потом Поттер рассказал про бой, во время которого его крёстный Сириус Блэк упал в арку Смерти.

— Волдеморт попытался захватить моё тело, но что-то у него не вышло, и он решил меня убить, но Дамблдор помешал ему, заставив трусливо сбежать. Потом появился министр, и директор отправил меня портключом сюда. А когда он сам вернулся, то мы с ним немного поругались... и я слегка разозлился… и как результат… — ощущая дежавю, Гарри указал на мартышку, при этом чувствуя себя артистом в каком-то драматическом спектакле, где он снова и снова повторяет свою роль. Но зрителям явно было не до него, профессор Снейп уже склонился над обезьяной, ощупывая её пульс и проверяя зрачки. Мадам Помфри тоже накинула диагностические чары и убедилась, что мартышка полностью здорова, о чем сообщила собравшимся.

— Я тут, увы, бессильна, — она как-то обречённо опустила палочку, — боюсь, что больше ничем не могу помочь на данный момент. Но, как только вы вернёте директору человеческий облик, то я к вашим услугам.

Получив кивок от профессора Снейпа, она направилась к двери. Гарри боялся лишний раз моргнуть, чтобы не пропустить ничего, всё-таки по его вине директор стал мартышкой. Уже выходя из комнаты, мадам Помфри оглянулась и окликнула Гарри:

— Молодой человек, а вас я попрошу принять успокоительное и сразу пойти спать, — она протянула ему склянку, выудив ее из кармана своего фартука. Заметив порезы на руках Поттера, она залечила их заживляющими чарами и наконец-то ушла. Гарри тупо рассматривал фиал в своих руках, раздумывая — принимать ли зелье сейчас, или дождаться, когда вернется в свою комнату. Он не был уверен, что после принятия зелья не уснёт прямо тут на ковре. Решил всё-таки положить лекарство пока в карман. Справившись с принятием такого ответственного решения, он только сейчас заметил, что оба декана смотрят на него.

— А теперь, Поттер, будьте так любезны описать нам поподробнее тот момент, когда вы беседовали с директором, включая ваши тайные мысли и желания на момент выброса магии, — сквозь зубы процедил Снейп.

На что Гарри, пожав плечами, подробно пересказал то, как они поругались с профессором Дамблдором после возвращения из Отдела тайн. Конечно же, Гарри не удержался и опять припомнил все свои претензии, снова накручивая себя. Но, заметив плотно сжатые губы своего недовольного декана и неподвижно застывшего профессора Снейпа, сжимающего в руке собственную волшебную палочку с такой силой, что костяшки его пальцев побелели, Гарри понял, что за несдержанность придется ответить. И он не ошибся. Спустя секунду профессор Снейп стоял совсем близко, уперев кончик волшебной палочки прямо ему в кадык.

— А из-за вашей глупости, Поттер, чуть не погибло пять студентов! — зло прошипел Снейп. На что Гарри только громко сглотнул, скосив глаза на всё ещё устремленную в него палочку, и решил, что в данном случае правильнее будет промолчать.

Снейп оценил его сдержанность, хоть и запоздавшую, поэтому они обменялись не слишком любезными взглядами, решая, стоит ли продолжить спор. Неожиданно их раздумья были прерваны самым радикальным способом. Оставленная без внимания мартышка проснулась и незаметно для всех успела взобраться на шкаф, пытаясь натянуть Распределительную шляпу себе на макушку с криками: “Ма-Ка-кА!” Реакция всех троих была одинаковой — они дружно ринулись спасать артефакт основателя. Со стороны это, наверное, было очень смешно, но на тот момент они все испугались за судьбу волшебной Шляпы. Да и кульбиты обезьяны вызывали опасения.

Профессор МакГонагалл переживала, чтобы мартышка не упала, и громко ойкала, пока Гарри и профессор Снейп пытались выловить шуструю и совсем не сонную обезьяну. Распределительная шляпа тоже не унималась и визжала, чтобы её положили на место, мол, не дело так травмировать древний артефакт! Снейп же после третьей неудачной попытки выловить Дамблдора, готов был проклясть любого, кто ещё хоть что-то вякнет, о чём сообщил чётко-артикулированной прочувствованной забористой… речью! Это помогло, и в воцарившейся тишине он наконец-то ухитрился ухватить мартышку за хвост, а Гарри поторопился отлевитировать отобранную у неё шляпу подальше от загребущих лапок обезьяны. И ведь надо же было такому случиться, что из всех предметов превращенный в животное Дамблдор потянулся именно к Распределительной шляпе...

* * *

Ночью же Гарри вдруг испугался, как воспримут в министерстве пропажу директора, и вообще, как они все без него справятся в этой войне? Он только лёг и думал, что сразу от усталости провалится в сон, но, увы, в голову лезли разные мысли, и сейчас этот рой не давал Гарри расслабиться, чтобы наконец-то уснуть и отдохнуть после трудного дня. Вдобавок, спать в новой спальне было очень непривычно. Остаться в комнатах директора пришлось по настоянию профессора Снейпа, которого поддержала и Минерва МакГонагалл. Посоветовавшись, деканы пришли к мнению, что о случившемся пока никто не должен знать. Они также запретили Гарри рассказывать о случившемся даже близким друзьям и куда-либо выходить с мартышкой. Не хватало ещё бегать по всему замку, разыскивая шуструю обезьяну. Поэтому было решено, что Гарри останется присматривать за мартышкой, и если произойдут какие-нибудь изменения в ее состоянии, то он сразу сообщит об этом профессору Снейпу.

Конечно, Гарри не решился занять чужую кровать, поэтому попросил домовиков принести в спальню диван из кабинета. Устроившись на нем, по возможности удобнее, он вот уже несколько минут валялся без сна, совсем забыв за хлопотами по обустройству ночлега о зелье, которое дала ему мадам Помфри, и наблюдал за мартышкой, которую уложили на собственной кровати директора. Она спала под действием сонных чар, утопая в подушках, и ей ни до чего не было дела. Все заботы о волшебном мире теперь ее больше не волновали. Гарри перебирал в мыслях события последнего часа.

По данным проверки профессора Снейпа мартышка была самой обыкновенной — ни человеческого интеллекта, ни магии в ней не наблюдалось, а значит, можно было предположить, что в ней не сохранился даже отпечаток личности директора Дамблдора. Профессор МакГонагалл тоже провела небольшое исследование, её, как преподавателя по трансфигурации, это перевоплощение очень удивило. Она отметила, что Гарри очень силён. Хотя в данном случае имел место магический неконтролируемый всплеск, но вот так ювелирно провести трансфигурацию живого мага в обычное животное без магической привязки, это талант, признала она. МакГонагалл сразу отвлеклась, призывая Гарри посвятить себя этой науке, стала рассказывать, что она знает прекрасных мастеров, которые будут только рады, такому ученику как Гарри. И сейчас, лежа на жестком диване и вспоминая всё это, Поттер неожиданно для себя улыбнулся, он не ожидал, что его будут хвалить, а еще он подумал, кому что, а у МакГонагалл на первом месте учёба и будущее её учеников, как специалистов. Но потом профессор Снейп, верный своему язвительному характеру, её одёрнул и попросил не мешать, если она закончила со своими, как он сказал, хвалебными одами Поттеру. Он напомнил всем, что стоит заняться делом, и даже начал размышлять вслух. Видать, профессор МакГонагалл совсем сбила его с мысли, потому что он словно и не заметил, что этому есть свидетели. А Гарри тогда молчал и боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не помешать и не получить очередной нагоняй. Снейп тем временем вполголоса рассуждал о непредсказуемости случившегося, его мучил вопрос, как же всё так получилось? Он после недолгого раздумья заявил, что отсутствие магии и развитого интеллекта еще не могут служить доказательством того, что мартышка не является Дамблдором. “Выброс магии Поттера мог нарушить мозговую деятельность директора и унести с собой его магию, возвращая его самого назад по лестнице эволюции. Это необычно, но возможно в мире магии”, — Гарри запомнил эти слова, потому что они жгли каленым железом — его несдержанность привела к уничтожению личности великого волшебника.

Конечно же, профессор Снейп планировал постараться отыскать способ, чтобы вернуть магическому миру директора Дамблдора, если это вообще возможно. Но он честно предупредил, что с таким феноменом встретился впервые, поэтому сильно полагаться на скорый результат не стоит, а лучше всего с этим вопросом обратиться к гоблинам. Его идею поддержала МакГонагалл. Так что на утро было решено вызвать одного из представителей этого народа из банка Гринготтс. Поверенного какого именно рода лучше пригласить, они пока не обсуждали, да это было и не так важно, гоблины очень верны магии, и сделают всё, чтобы соблюсти её желания. Гарри так устал к тому времени, когда обсуждался этот вопрос, что ему было уже всё равно, самое главное, чтобы кто-то пришёл и реально помог, потому что он задолбался уже повторять свой рассказ о том, как всё произошло.

Так, перебирая в памяти подробности события, Поттер незаметно для себя заснул.

На утро Поттера растормошили домовики, они как раз доставили завтрак прямо в кабинет. Гарри с трудом разлепил глаза, он долго не мог понять, где он, и, не выспавшийся, очень туго соображал. Стрелки на настенных часах подсказывали ему, что проспал он от силы пару часов. Домовик, накрывающий на стол, пояснил, что профессор Снейп просил разбудить мистера Гарри Поттера, чтобы тот был готов к визиту гоблина из банка. И Гарри послушно поднялся, узнав, где можно привести себя в порядок, он направился в ванную. Холодное умывание помогло Поттеру проснуться окончательно. Он подхватил сонную мартышку на руки и понёс её в кабинет, откуда доносились приятные ароматы завтрака. Стоило Гарри устроиться за накрытым столом, усадив рядом директора Дамблдора, который был мартышкой, как его внимание привлекло тихое покашливание — их навестил бывший директор Найджелус Блэк, только что вернувшийся на своё полотно после прогулки по хогвартским портретам. Он сообщил о слухах, которые уже бродят по школе, что якобы пропали и директор Дамблдор, и Гарри Поттер. Наблюдая за мартышкой, которая с аппетитом поглощала свою порцию, Гарри внимательно слушал портрет.

— Не нравятся мне эти слухи, могут до добра не довести, — посетовал Найджелус Блэк, на что Гарри пожал плечами и глотнул кофе. Он тоже не любил слухи, но был не в состоянии что-либо сейчас изменить. Кофе, согревший желудок, напомнил Поттеру, что он давно не ел. Он даже не помнил, ел ли вчера вообще, столько всего произошло, поэтому, несмотря на отсутствие аппетита, Гарри заставил себя поесть. Всё-таки магический выброс сильно истощил его, и организму теперь требовалась пища для восстановления.

Тем временем портрет продолжил:

— Я хочу предупредить, что такие сплетни к хорошему не приведут, и школа без директора в большой опасности. Вы не подумайте, это не причитание старика, будьте внимательны и осторожны.

— Может, тогда лучше нам пока пожить в доме Блэков? Если вы разрешите, конечно, — Поттер наконец-то поднял взгляд на хмурый портрет.

— О переезде поговорим потом, а сейчас я хочу, чтобы вы, молодой человек, кое-что проверили для меня, — Гарри с полным ртом угукнул, и краем глаза заметил, что мартышка отвлеклась от еды и уже успела вцепиться в десертный ножик для тостов. Гарри поторопился отобрать у неё острый предмет, пока она не проткнула им свой глаз. Лапки у зверюшки были крепкие, так что Гарри пришлось повозиться, но не успел он оглянуться, как обезьяна, зараза, нырнула лапой в его тарелку, выхватив сосиску, и с криками: “У-у-А-а!” — пульнула её в сторону окна. Гарри успел призвать сосиску Акцио, пока она не закатилась под книжный шкаф или еще куда, благо волшебная палочка была под рукой. Мартышке показалось это отличной идеей для игры, поэтому она вскочила на стол, схватила сахарницу и швырнула её в ближайший портрет, при этом умудрившись смахнуть графин с соком. Так что на портрет летел не только сахар с сахарницей и её крышкой, но и выплеснувшийся тыквенный сок. Гарри зажмурил глаза. Следить за тем как рыжие капли, присыпанные сахаром, стекают по нарисованной физиономии очередного бывшего директора Хогвартса, было выше его сил. Он, бубня просьбы о прощении Дамблдору, связал обезьяну с помощью чар и, с жалостью смотря, как мартышка оседает в неудобной позе на столе, повернулся к Найджелусу, вспомнив, что тот, кажется, что-то хотел сказать.

— Теперь я вас слушаю, — Поттер, извиняясь, смотрел на портрет.

— Проверь, есть ли привязка магии от мартышки к замку, — директор Блэк терпеливо дождался, пока Гарри разберется со своевольным животным, затем продиктовал заклинание и объяснил, как правильно вести кистью руки, выполняя его. Убедившись, что Гарри правильно выполнил указания, он предупредил, какой должен получиться результат, и затаил дыхание. Как, впрочем, и Гарри, который прекрасно понял, зачем это нужно знать директору Блэку.

— Ответ отрицательный, — скупо подвел итог проведенной проверке Поттер. Сказав это, Гарри как-то сник, вдруг осознавая, что он своей глупой злостью не просто превратил одного из сильнейших магов в мартышку, но ещё и лишил школу опоры, причем не только в части её управления, но и в качестве магической подпитки и связи, что царила между директором и древним замком. Поняв размах трагедии, он был не в силах поднять взгляд на портрет профессора и лишь виновато смотрел на связанную мартышку. Аппетит пропал окончательно, и Гарри уже было хотел сказать, что сделает всё, чтобы исправить это положение, когда в комнату из камина вошёл гоблин, а следом за ним и профессор Снейп.

Пока домовики убирали со стола, Гарри моментально очистил картину от кляксы, затем так же быстро развязал мартышку и даже ухитрился её удержать, пока та не удрала. Ехидное хмыканье профессора Снейпа он решил проигнорировать. Конечно, мартышке не понравилось, что её связали, и она с криками: “Ма-Ка-кА-а!” — попыталась вывернуться из крепкого захвата, но Гарри лишь усилил хватку и, притянув мартышку к себе, наклонился и шепнул ей на ухо:

— Ал, веди себя хорошо! — вдруг осознавая, что впервые назвал мартышку сокращенным именем директора. Однако это было неважно сейчас, обезьянка притихла и перестала вырываться, позволив Гарри наконец-то поздороваться с гоблином и профессором. Представитель Гринготтса был так увлечён разглядыванием мартышки, что, кажется, не услышал приветствия. А профессор с комфортом устроился на кресле так, словно готовился к представлению, несмотря на серьезное выражение лица. Гарри еле удержался, чтобы не предложить ему чаю и лимонных долек. Самоуверенность Снейпа его раздражала, как и молчаливость гоблина, но тот вдруг обратился к Гарри:

— Смею предположить, что это, — он указывал кривым ногтём на мартышку, — бывший Альбус Дамблдор.

— Эм… да, — неуверенно ответил Гарри, а потом спохватился, — погодите, как бывший? — Гарри вдруг побледнел, и чуть не сел на пол, хорошо, что рядом был стол, и он опёрся бедром об него. Он почувствовал, что предположения Найджелуса Блэка о необратимости превращения могут сбыться.

— Вы присядьте, — гоблин явно чувствовал себя хозяином в этом кабинете, он прошёл к середине комнаты, скинул ковёр и открыл пентаграмму, затем присел, что-то проверил, поводив руками над сакральным знаком, и кивнул своим выводам. — В принципе, мы так и думали.

— А что происходит? — поинтересовался Гарри. Он внимательно следил за гоблином и ничего не понимал. Профессор тоже молча наблюдал за происходящим в кабинете. Мартышка же, наоборот, вела себя нервно и снова пыталась вырваться, но Гарри усадил её на стол и покрепче прижал к столешнице, не давая сбежать. Он пожалел, что не подумал об ошейнике, удерживать её было всё труднее и труднее, но и отпустить Ала он не мог.

— А происходит вот что, — гоблин, наконец-то, выпрямился и подошёл к Гарри. Пристально поглядев на него, он взмахом руки сотворил неизвестное колдовство, сделав магические нити видимыми, и стал их рассматривать, кивком пригласив Гарри присоединиться к нему в этом. Гарри догадался, что гоблин специально проявил “цвета магии”, чтобы всем присутствующим было понятно, что именно обнаружилось после его проверки. Но лично Поттер ни черта не понимал, ведь нити непонятным образом тянулись с той самой пентаграммы посреди кабинета к нему, или, наоборот, от него к пентаграмме. Но почему? Гарри кинул взгляд на профессора, но тот всё так же сидел и не принимал участия в беседе, словно его тут и не было. Только лицо Снейпа стало еще более сосредоточенным, а губы недовольно поджались. Уж он-то понял, что к чему, но предпочитал молчать.

— Дело в том, что вы, мистер Поттер, отныне связаны с замком вместо директора.

— Я?! — голос Гарри дал петуха, да так громко, что чуть не оглушил его. — Как я? Но ведь… не-е-ет, милейший, вы ошибаетесь! — на что гоблин склонил голову к своему плечу и, криво усмехнувшись, сделал ещё одно замысловатое движение рукой, после которого Гарри ойкнул, так как он ощутил какой-то странный магический поток, переплетающийся с его собственной магией. Он, словно бурный водоворот, ласкался к Гарри и требовал, чтобы его силу направляли в нужное русло.

— Ого! — Гарри не удержался и, нащупав поблизости стул, придвинул его к себе и сел, все ещё удерживая одной рукой мартышку, что была на столе. Ноги не держали, не столько от силы замка, которую он теперь чувствовал, сколько от понимания того, что замок непонятно как связал себя с ним. Хотя, как раз теперь понятно. Путем несложных умозаключений Гарри пришел к выводу, что после его вчерашнего магического выброса он ухитрился не только превратить Дамблдора в мартышку, но и дать повод Хогвартсу перекинуть на него связь, что обычно была между замком и директором. Но почему Гарри ни вчера, ни сегодня, проснувшись утром, ничего не заметил, не чувствовал связь с замком? Его обдало жаром, но тут же приятный ветерок и овеял, словно успокоил, и вдруг с тихим хлопком появился домовик, который подал ему стакан чая со льдом, на что у Гарри совсем глаза на лоб полезли. Он не ожидал, что замок умеет проявлять заботу, но домовик развеял все сомнения.

— Мистер Поттер, сэр Гарри Поттер, выпейте прохладного, вам не стоит так переживать, — домовик покосился на Снейпа, словно ожидал от него каких-то действий. Гарри продолжал настороженно наблюдать за разворачивающимися событиями. Профессор Снейп “оттаял”, порылся в кармане своей мантии и выудил из него фиал. Поднявшись с кресла, он в два шага добрался до Гарри и протянул ему склянку со словами: “Вам не помешает”. На удивление, его тон был миролюбивым с ноткой сочувствия и, как показалось Поттеру, даже с некоторым восхищением и следами зависти. Но это могло ему лишь показаться после таких ошеломляющих новостей. Гарри с облегчением вздохнул и, кивнув ему, благодаря за заботу и за вовремя оказанную поддержку зельем, взял переданный фиал и, не долго задумываясь, принял успокоительное. Они в тишине проследили за домовиком, что подправил ковёр, и как только тот удалился, продолжили.

— Вот теперь мы можем и поговорить! — гоблин сел напротив Гарри и вынул свиток и перо. — Начну с того, что магия необратимо превратила мистера Дамблдора в обезьяну.

— Магия? — но заметив колкий взгляд гоблина, Гарри поторопился задать свой вопрос. — Ой, извините, что перебиваю, но вы сказали магия… а разве не я?

— Не вы! Выслушайте сначала, не перебивайте, на все вопросы я отвечу в конце, — Гарри кивнул, и был готов втянуть голову в плечи, словно черепашка. По его мнению, злой гоблин был пострашнее даже разозлённого профессора Снейпа.

— Итак, как я уже сказал, магия решила наказать мистера Дамблдора, она не смогла больше игнорировать его поведение. Конечно, ваш выброс способствовал этому превращению, но тут вот что вышло. В момент, когда вы хотели разрушить кабинет, замок воспротивился, ведь Хогвартс почти живой, и ему было бы очень больно, поэтому магия учла его просьбу, меняя траекторию вашего выброса. Хочу уточнить, что замок и так был лишён нормального отношения, а ваш всплеск, мистер Поттер, мог сильно ему навредить. Если сравнивать с анатомией человека, это — как получить ожог, сначала больно от огня, потом долгий процесс лечения и заживания, и, как результат, много шрамов, а ведь Дамблдор, увы, совсем не ухаживал за ним, — Гарри после такого пояснения почувствовал себя очень виноватым, и мысленно попросил у Хогвартса прощения за своё поведение, и, кажется, получил магический толчок, говорящий о том, что замок принял извинения. А тем временем гоблин продолжил свой монолог: — Если мы, гоблины, не вмешиваемся в то, что творится среди магов, то это ещё не значит, что мы позволим игнорировать неподобающее пренебрежение волшебником своими обязанностями по отношению к магическому заведению, за которое он несёт ответственность. Мы, со своей стороны, не раз предупреждали директора о том, что слабая связь с замком — это не шутки, и ни в коем случае нельзя игнорировать требования Хогвартса. Но он решил не слушать нас, и как результат — магия наказала его, превратив в самую обыкновенную обезьяну. Лишь добавлю от себя, что мне такое решение магии по душе, он в полной мере заслужил что-нибудь посерьёзнее, чем просто сидеть в Азкабане. Ему, судя по всему, предстоит прожить обезьянью жизнь без возможности снова стать магом и вернуться к прежнему облику.

Гоблин не злорадствовал, нет, он просто констатировал сей факт. А Гарри не скрывал своего шока, хорошо, хоть сразу спохватился и закрыл рот. Невероятные события, произошедшие за последние сутки, вроде как должны были заставить его ничему не удивляться, но Гарри никак не мог понять, как и за что был наказан светлый маг. Неужели, всё из-за какой-то магической привязки замка? Ну, не может же быть?! Почему-то ему было очень жалко директора, ведь тот теперь до конца дней будет мартышкой. Гарри всё равно ощущал свою ответственность за него или неё, на этом определении Гарри сбился и окончательно запутался в своих мыслях. Вдобавок его атаковал приступ хихикания, и он не в силах удержаться, рассмеялся. Гоблин же спокойно переждал истерику Поттера, подвинув поближе фиал с тем же успокоительным. Гарри, икая и всхлипывая, таки заставил себя допить зелье и устало откинулся на спинку стула. Задрав голову, он разглядывал потолок и наслаждался приятной волной магии замка, который, чувствуя его напряжение, старался не тревожить его понапрасну. Кстати, о замке! Гарри выпрямился и наконец-то собрался с мыслями.

— Почему я только сейчас ощутил магию замка, ведь получается, что его связь с директором оборвалась ещё вчера и сразу же перешла на меня, да?

— И да, и нет, — гоблин придвинул к себе свиток и, раскрыв его, проверил кое-какие записи, и лишь потом продолжил: — Связь начала образовываться ночью, так и для мага, и для замка спокойнее, а с моим появлением здесь, она закрепилась. Напоминаю, что это не обычная связь, а очень сильная — вплоть до ментального слияния между магом и замком. Она двусторонняя, так что почти всё то, что вы, мистер Поттер, будете чувствовать, будет в некоторой степени ощущать и замок, и наоборот. Предугадывая ваш вопрос, скажу сразу, что Дамблдор со своей стороны прикрывал канал связи с Хогвартсом, что сильно навредило замку. Надеюсь, вы не будете так опрометчиво закрываться? — Гарри резко замотал головой.

— Что мне надо сделать? — Гарри хоть и ощущал связь, но не знал, как именно ею пользоваться, и очень надеялся, что гоблин поподробнее ему объяснит.

— Для начала очистите разум и почувствуйте ментальную связь с Хогвартсом, — посоветовал гоблин.

Гарри помнил по занятиям с профессором Снейпом, как примерно надо это делать, но не был уверен, получится ли у него. Он закрыл глаза и попытался очистить разум, и как только сделал это, его словно накрыло теплотой и заботой. Замок попросил держать канал связи открытым, и Гарри мысленно даже ответил. Ему понравились эти ощущения. Оказывается, всё не так страшно, как он себе представлял, и общаться с замком оказалось просто и легко.

— Вот и хорошо, мы всегда внимательно следим за всем тем, что происходит с магией, и вчерашний всплеск, естественно, заметили. О том, почему именно таким образом наказала магия профессора Дамблдора, не нам судить. Вы просто ещё очень молоды, мистер Поттер, и поверьте мне, директор вёл свою личную игру, а вы в ней были одним из главных героев. И если я уже здесь, то хотел бы вас пригласить посетить банк для оглашения завещания вашего крёстного — Сириуса Ориона Блэка.

— Как завещания? Мне никуда не велено уходить, и как же быть? — он взглянул украдкой на профессора Снейпа.

— Идите, такие дела, как оглашение завещания, не проводятся на дому.

— Но как же мартышка? — удивился Гарри.

— Не переживайте, я позабочусь о ней, — Северус взглянул на обезьяну, которую Гарри заботливо усадил на стул. Мартышка, конечно же, не собиралась смирно сидеть и попыталась слезть со стула. Северус, следя за этими двумя, мысленно ругал себя: “Мерлин, во что я ввязался?” — Надеюсь на ваше благоразумие и осторожность, — Северус махнул рукой в сторону камина и затем добавил: — Обратный адрес вы помните?

— Кабинет директора Хогвартса, — отчеканил послушно Гарри, на что профессор кивнул, а про себя подумал, что, скорее всего, это уже кабинет Гарри Поттера в Хогвартсе. Затем проследил, как Гарри получает последние указания от гоблина о том, как вести себя с волшебным замком, при этом ему вручили древний свиток правил для директора Хогвартса. Гарри бережно принял это пособие и долго вертелся, не зная, куда его положить, в конце концов, Снейпу надело следить за метаниями Поттера. Он забрал у него свиток правил и чуть ли не силой втолкнул Гарри в камин сразу следом за уходящим гоблином.

Конечно, открыть и прочитать этот свиток он не мог, ведь не на нём лежит ответственность за замок, поэтому Северус, недолго думая, сунул его в свой бездонный карман, и принялся ждать Поттера, развлекаясь тем, что следил за мартышкой. Та металась по комнате, прыгая по ярким пятнам на полу, оставленным солнышком, заглянувшим в кабинет через цветные стекла витражного окна. Но вскоре ей наскучило это занятие, и она нашла игру поинтереснее, а именно — пыталась ухватить феникса за хвост, на что тот клекотал и щёлкал клювом, но к себе не подпускал. Разыгравшаяся мартышка явно не видела опасности и продолжала просовывать свои тонкие пальчики сквозь решётку клетки.

Северус устало вытянул ноги, благодаря Мерлина и министерство за то, что отменили занятия. Вот насчёт Поттера он пока не был уверен. Благодарить парня за избавление его от старика Альбуса он не горел желанием, хотя глубоко в душе был очень доволен, что наконец-то отделался от седого интригана. Проявив же инициативу, помогая Поттеру вернуть Дамблдору прежний облик, он тем самым заткнул свою совесть, и лелеял надежду, чтобы всё решилось без его участия, что в принципе и произошло. Теперь Северус чувствовал себя почти счастливым. Почти. Для полного счастья осталось решить проблему с Тёмным Лордом, и тогда точно можно было отправляться на долгожданный отдых. На каком-нибудь безлюдном острове, чтобы отдохнуть от людей и суеты.

Как назло, именно сейчас, когда Северус расслабился и решил почитать пару интересных свитков, что когда-то заприметил у Альбуса, именно в этот момент он почувствовал нетерпеливый призыв метки. Оставлять бодрствующую мартышку одну было опасно, и Северус применил к бедолаге сонные чары. На всякий случай наколдовав ошейник, он прикрепил его поводок к ножке дивана, саму мартышку устроив на кожаных подушках. Он быстро чиркнул записку о том, что отбыл на вызов, в надежде, что Поттер не поднимет скандал, поняв, куда именно ушел Северус. Он предполагал, что для Поттера, как и для остальных гриффиндорцев, его принадлежность к Пожирателям Смерти может вызвать обычную для них в таких случаях реакцию неприятия. Но всё-таки понадеялся на сообразительность парня… Когда Снейп уже вышел из камина в пабе Дырявый котел, он вдруг вспомнил, что ушел из Хогвартса, прихватив с собой чужой свиток. Но возвращаться не было ни сил, ни времени. Так что он, стряхнув невидимые пылинки с рукава мантии, направился к аппарационной зоне. Надо было торопиться, ведь Тёмный Лорд не любил ждать.

Между тем в банке Гарри никак не мог закончить дела с поверенным семьи Блэк. Как оказалось, крёстный перед смертью успел написать завещание, где указал, что он передаёт ему всё своё состояние, включая дом на площади Гриммо, двенадцать. А так же он через поверенного передал какие-то письма, которые настоятельно просил прочесть прямо в Гринготтсе, чтобы избежать ненужных свидетелей. Вот как раз из-за этого пухлого конверта Поттер и задержался в банке. Усталый и всё ещё сильно переживающий за смерть крёстного, Гарри не сразу сообразил, что в его руках компромат на директора Дамблдора, и тем сильнее был его шок, когда он дочитал письмо.

Ему пришлось перечитать его дважды, чтобы понять, что у него в руках не пустые обвинения, а самые настоящие, с доказательствами вины! К ним прилагался ряд разных важных бумаг и даже парочка фиалов с воспоминаниями. Гарри не заметил, когда начал плакать, его окутали боль и обида. Оказывается, ему всю жизнь лгали, его просто использовали, а чтобы не сопротивлялся шибко и был послушным, его лишили единственного близкого человека, отправив того в тюрьму на тринадцать лет. Как же Гарри было противно от осознания всего этого. Нет, ему было плевать, что Дамблдор использовал его деньги. Деньги, это не то, ради чего стоит переживать, а вот то, что он из-за директора лишился нормального и счастливого детства в кругу семьи, за это — он лично готов был проклясть Дамблдора, да и, возможно, даже пустить в ход кулаки. Но в горле образовался комок, а сердце скрутила странная боль, отдаваясь в спину, причём с такой силой, что Гарри, не выдержав, просто упал без сознания.

— Как он?

— Ещё бы чуть-чуть и последовал бы выброс, хорошо, что на банке стоят ограничители, они не дали магии Поттера выплеснуться, и он уже должен скоро придти в себя.

Голоса доносились издалека и были Гарри незнакомы, глаза не было сил открыть. Он с трудом разлепил рот. Пить хотелось, но выдавить из себя хоть один звук у Гарри не получилось.

— Кажется, он уже пришёл в себя?

— Молодой человек, не шевелитесь, у вас был срыв, но это дело поправимое, сейчас вы выпьете лекарства, и вам полегчает, — Гарри ощутил, как чьи-то заботливые руки аккуратно помассировали его виски, и тем самым сняли сильную головную боль. Для полного счастья Гарри хотел лишь одного, чтобы ему принесли воды. И ещё утешало, что он не валялся на полу, видать, кто-то переложил его на диван, но Гарри всё так же не мог открыть глаза… Всё труднее было удержать сознание и не упасть снова в тёмную мглу, что так манила. Но тут ко рту прижали прохладный фиал, и в горло потекла горькая жидкость. Гарри помогли. Он не подавился зельем и наконец-то почувствовал себя получше, и лишь потом смог открыть глаза.

— Как вы себя чувствуете? — старенький гоблин склонился над Гарри, внимательно следя за ним. Гарри понял, что это он массировал его виски и отпаивал только что зельем.

— Лучше… — горло горело, и Гарри удивился — неужели он кричал? — А что произошло? — последнее, что он помнил, было чтение завещания Сириуса, но бумаги, разбросанные по полу, ему напомнили о том, что было ещё письмо, и, кажется, оно ему не понравилось. Точно, Сириус написал, что в случае его смерти все материалы автоматически появятся у Риты Скиттер, тогда как у Гарри на руках лишь их копии. Сириус заверил в письме, что Рита, приняв зачарованный конверт, обязалась сразу после публикации отдать все оригиналы документов для хранения гоблинам. Затем он очень просил Гарри, чтобы тот ни в коем случае не лез в дела Дамблдора. На что Гарри лишь устало фыркнул, в дела Дамблдора он влез по самые уши, и, кажется, теперь понял, почему ему говорили, что магия наказала старика. Сириус в своём письме возмущался, что если у старика поднялась рука накладывать на него Обливиэйты ещё в школе, тем самым корректируя его память, то вполне возможно, что он и на Гарри мог наложить парочку… А ведь Сириус полностью доверял Дамблдору в школе, и не он один! Но, попав в Азкабан, и переосмыслив кое-что из событий тех лет, Сириус вдруг обнаружил некоторые несостыковки. А позже под воздействием Дементоров начали падать Обливиэйты, что когда-то наложил “добрый” директор. Тогда многое встало на свои места, но это случилось лишь спустя почти десять лет, проведённых в тюрьме! Так что Сириус не столько просил, сколько убедительно настаивал не вмешиваться во всю ту заварушку, что должна устроить Рита после публикации его материалов.

Если ещё час назад Гарри искренне жалел Дамблдора, то сейчас он считал, что директор легко отделался. Конечно, он был зол на него. Мало того, что по данным Сириуса, тот обкрадывал сейфы — не только сейф Поттеров пострадал от его алчных рук, но и ещё с десяток других, даже бедных Уизли он умудрился обокрасть, но и безнаказанно играл судьбами людей, одним из которых был сам Гарри. А ведь он верил этому старику. Наивный дурачок! Жалел мартышку, в которую превратил его, да ещё чувствовал себя виновным в этом происшествии. Тогда, как старый и “добрый” дедушка Дамблдор своими действиями заработал себе несколько пожизненных сроков в Азкабане!

Гарри так сильно задумался, что чуть не пропустил мимо ушей все объяснения гоблина, а тот предупреждал его, чтобы он не волновался. Он объяснил, что магическое ядро Поттера за последние сутки претерпело сильные изменения, связанные с вливанием магии замка, поэтому очень не стабильно сейчас. И если Гарри будет нервничать, то может сбить свою природную защиту и не сладит со своей силой, как результат — его может сжечь собственная магия.

Гарри не хотел стать обгорелой головешкой. Слова гоблина его напугали. Он сразу ответил, что понял, и заверил, что постарается не нервничать. Пока Гарри отлёживался на диване, гоблины привели в порядок свой кабинет, собрали разбросанные им бумаги. Гарри же обдумывал, как ему поступить с этими документами, с одной стороны, они, увы, никому уже не нужны, а с другой — Сириус ведь старался и собирал эти сведения для того, чтобы их когда-нибудь обнародовать, неужели Гарри махнёт рукой на него? Он наделся, что Рита уже вовсю работает с материалами Сириуса и пишет свою статью, как всегда выбирая для нее кричащий заголовок. Скорее всего, бедная репортёрша в замешательстве, так как не знает, какую сенсацию выбрать для публикации первой: появление в министерстве Волдеморта или махинации директора Дамблдора. М-да… задача не из лёгких, но тут Гарри ей помочь ничем не мог. Его сейчас волновало другое — что ему делать с копиями? Поэтому решил посоветоваться с гоблинами, раз он уже здесь. И в тот момент, когда ему протянули пухлый конверт с бумагами, которые они собрали с пола, Гарри сразу воспользовался своим шансом.

— Эти документы — большой компромат на одного мага, и я не знаю, как мне с ним поступить, так как маг этот сейчас не совсем маг… — Гарри понял, что запутался, что неправильно начал фразу, и если в школьном эссе он бы просто зачеркнул такое нелепое предложение, то, как поступить сейчас, не знал. Всё-таки опыта общения с гоблинами у него было мало. Но те и так догадались о том, что он хотел им сказать.

— Мистер Поттер, правильно ли я понял, что это, — всё тот же старенький гоблин, помогавший Гарри придти в сознание, брезгливо опустил конверт, который до этого держал в руках, на стол, — компромат на бывшего директора Дамблдора?

Гарри почти без помощи поднялся наконец с дивана. Однако он понимал, что ещё не совсем пришёл в себя. Кивнув в ответ по своей привычке, он почувствовал сильное головокружение и был вынужден опереться об стену возле дивана, коротко ответив:

— Да.

— Ну что же, о некоторых махинациях этого мага мы знали, но не в наших правилах вмешиваться в жизнь волшебников. Мы обязательно изучим эти документы, и сообщим вам о принятом решении.

— Спасибо огромное, — Гарри почувствовал, что большой груз упал с его плеч, и он довольно, но немного печально улыбнулся.

Пора было возвращаться в замок, хотя Поттер и побаивался встречи с мартышкой. Он всё ещё был зол на директора после прочтения материалов, собранных Сириусом, и не был уверен, что не открутит той голову, помня, что она и есть бывший Дамблдор. Но и злоупотреблять гостеприимством гоблинов ему было неловко. Те попросили его в ближайшем будущем придти, чтобы поговорить с поверенным Поттеров. Гарри перед уходом на всякий случай уточнил, сколько он должен заплатить за их услуги, на что оба гоблина, улыбнувшись, ответили: “Сочтёмся”, — и помогли Гарри зайти в камин.

Неуклюже вывалившись из камина в кабинете директора Хогвартса, Гарри сначала удивился тишине. Быстро окинув тихую комнату взглядом, Гарри заметил копошение на диване, и подойдя поближе ухмыльнулся. Он понял, что Снейпу понадобилось срочно уйти, и он привязал мартышку, чтобы потом не бегать за ней по всему замку. Та же спокойно спала, лишь подёргивала лапками, ей явно снился хороший сон, где она бегает и резвится. М-да, на такого Альбуса Гарри не мог сердиться, хотя ещё пару минут назад думал, что готов лично разорвать его на мелкие кусочки. Но, увидев сладко сопящий комочек, Гарри протянул руку и погладил его по голове. Мартышка явно ни при чём, и не имеет ничего общего с тем Альбусом, что когда-то главенствовал в школе и вертел жизнями разных магов. И всё равно Гарри не понимал, в чем достоинство такого наказания для Дамблдора, если тот не осознаёт свою вину… или тут дело в другом? Конечно! Тут дело не в осознании, а в самом факте, что его лишили магии, лишили человеческого тела, и, как результат, один из сильнейших магов стал лишь мелкой зверюшкой. Вот только Гарри со своей дурацкой гипертрофированной ответственностью чувствовал, что не сможет отдать её кому-либо или, ещё хуже, бросить эту мартышку. Он, скорее всего, оставит её при себе. “Ведь мы в ответе за тех, кого приручили… кхм, создали”, — мысль вызвала у Поттера невольную, слегка печальную улыбку.

Но долго любоваться мартышкой ему не дал замок, он нетерпеливо стал шептать и жаловаться Гарри на разные поломки, которые ему мешали. А Гарри со своей стороны обещал позаботиться, вот только он не знал, куда профессор Снейп дел тот самый свиток, который должен был помочь Гарри в этом деле. Зато он нашёл записку и понял, что сейчас профессору явно не до него. Гарри даже испугался, ведь Волдеморт, наверно, был очень зол после всего произошедшего в министерстве, а значит он, вероятнее всего, захочет сорвать свою злость на соратниках, и не исключено, что и профессор может пострадать. И чтоб не накручивать себя, Гарри решил заняться полезным делом, а точнее попробовать помочь Хогвартсу. Для начала он вызвал эльфа в надежде, что домовые явно получше него разбираются во всех вопросах, связанных с обустройством замка, и если что — подскажут ему. Так что Гарри не заметил, как с головой окунулся в бытовые проблемы замка. И ему это, как ни странно, очень понравилось! Гарри почувствовал себя необходимым и полезным, как никогда раньше.

* * *

А тем временем профессор Снейп уже аппарировал к точке сбора Пожирателей смерти. Он быстро наколдовал себе маску и плащ и, приняв необходимый для предстоящей встречи вид, вошёл в зону призыва. На удивление, он не оказался последним, как зачастую бывало из-за необходимости выбираться с территории Хогвартса, следом за ним пришли Паркинсон, а затем пожаловала “неразлучная парочка” Кребб с Гойлом. В этот раз Лорд решил всех собрать не в замке, а на опушке мрачного леса, показавшегося Снейпу смутно знакомым. Северус постарался незаметно осмотреться среди собравшихся в поисках Люциуса Малфоя, но не обнаружил его. В том, что его друг наказан, не оставалось сомнений, вопрос лишь — как сильно? От нахлынувшей злости Снейп до боли сжал кулаки, он понимал, что сейчас не время и не место для переживаний. Поэтому постарался успокоиться, для чего пару раз глубоко и размеренно вздохнул. Затем занял своё обычное место в кругу Пожирателей, попутно проверив свои ментальные щиты, и опустился на колено вместе со всеми. Соратники все до единого боялись недовольства Лорда, тем более после провала, настигшего их в министерстве.

— До меня дошли интересные слухи, — начал свою речь Лорд Волдеморт. — Оказывается, Хогвартс лишился директора, — он вошёл внутрь круга, что создали его приближённые. Северус следил за лёгкими шагами Лорда, пока тот ходил от мага к магу, и вот он остановился напротив него, Северуса.

— Только я очень разочарован, что эти с-слухи не от тебя, С-северус-с. Круцио! — дикая боль обожгла Снейпа, и ему пришлось вцепится пальцами в коленку и сильно сжать зубы, чтобы не заорать во все горло. Пока он был в состоянии выдержать своё наказание без звука. Когда Северус испугался, что вот-вот завалится на бок, теряя сознание от невыносимой боли, разливающейся по телу, Тёмный Лорд снял с него заклинание.

— Объясни мне, С-северус-с, почему я узнаю такие новости не от тебя?

— Извините, мой Лорд! Я сам только что узнал и торопился с докладом.

— Врёшь! Круцио! — Северус упал на оба колена, но он чувствовал, что сможет сдержаться, он считал, что ему нельзя опускаться на четвереньки, это было бы полным позором. Он не встанет на карачки перед ними! Круцио прервали так же резко, как и накинули.

Волдеморт внимательно посмотрел на своего несломленного подчинённого. Можно сказать, что он его уважал, он видел в Снейпе стержень и силу, и это сильно выделяло его среди других соратников. Те давно наскучили ему своей лестью и чрезмерным рвением угодить. Но сейчас Тому больше всего хотелось понять, почему, Мордред их всех раздери, он узнаёт о пропаже директора лишь благодаря детским слухам.

* * *

Как же хорошо, что он утром перехватил письмо, написанное Драко своему отцу. Юный Малфой не знал, что Люциус был наказан и находился в пыточной. Сова, правда, не хотела вручать письмо никому, кроме адресата... Но кто будет спрашивать безмозглую птичку? Лёгкий Ступефай — и та летит прямо в стену, ударяется и ломает свою тонкую шейку. Письмо оказалось весьма любопытным. Сначала Драко рассказывал в нём о своих приключениях в школе. Хвастался отцу, что он задержал Поттера, нарушившего школьные правила, и даже доставил его профессору Амбридж. Но Поттер везунчик, как считал Драко, он умудрился сбежать, при этом даже Амбридж обдурил. Потом в письме пошли ненужные подробности про учёбу, их Том спокойно пропустил. А вот в конце послания была самая интересная новость для Волдеморта. Оказывается, Поттер и Дамблдор куда-то запропастились. Да так, что даже друзья не знают, почему их Золотой мальчик до сих пор не вернулся. Драко удачно подслушал за завтраком, что Поттер не ночевал в общей спальне факультета! Он писал, что в последний раз друзья видели Поттера в сопровождении директора.

Том был зол! Ему не терпелось разобраться во всём этом, причём срочно! Волдеморт по природе своей был спокойным и очень расчётливым. Тупые соратники, конечно, зачастую выводили его из себя и заставляли проявлять импульсивность и необузданную жестокость. Однако в планировании своих действий он предпочитал неспешность и продуманность решений. Но сейчас, после отвратительной неудачи в министерстве, ему не терпелось сделать свой ход! Показать старику интригану, что даже, если он, Волдеморт, проиграл один бой, то это не говорит о том, что проиграет и войну! Сейчас его подстёгивало странное чувство азарта, такое не свойственное ему. И если Дамблдор действительно пропал, то этим шансом он обязательно воспользуется. Так что решение пришло мгновенно! Он сегодня же захватит Хогвартс!

Приставив палочку к знаку у Люциуса на руке, Волдеморт вызвал своих приближённых Пожирателей смерти, придав к призыву немного боли, показывая своё нетерпение. Волдеморт вышел из пыточной камеры, причём он так торопился, что забыл закрыть пленника. Все его мысли были о предстоящем захвате! Наконец-то сбудется его старая мечта! И он, не сдерживая себя, злобно рассмеялся, оглушая тёмные коридоры диким смехом и вгоняя домовиков в панический страх от громкого: “Буха-ха-ха!”

Волдеморт аппарировал к опушке леса для встречи с соратниками, предвкушая их реакцию на его приказ о захвате Хогвартса. Долго ждать не пришлось. Он наблюдал, как его подчинённые один за другим появлялись на поляне и сразу выстраивались в круг, а стоило ему пройти в его центр, как дружно преклонили пред ним колени.

* * *

Волдеморт вынырнул из воспоминаний об утренних событиях. Он снова сосредоточил свое внимание на Снейпе, стоящем перед ним на коленях.

— Я не готов принимать оправдания, Северус.

— Что мне сделать чтобы вы поверили мне, мой Лорд?

— Ты проведёшь меня в замок! — слова Волдеморта прозвучали подобно беспощадному “Авада Кедавра!” из палочки. Северус сжал кулаки и закрыл глаза, чтобы не выдать своего возмущения и протеста.

— Я сделаю, как вы приказываете, только позвольте мне задать один вопрос, — он опустил ещё ниже голову, всем видом показывая, что готов к подчинению.

— Спрашивай, — Волдеморт сделал знак всем подниматься. Всем, кроме Северуса, который уже не чувствовал ни ног, ни спины.

— Ученики. Среди них дети наших соратников. Им нельзя вредить. Вы сможете пообещать… поклясться, что ученики не пострадают? — Северус сжал зубы, реакцию Лорда на его слова он примерно представлял, поэтому приготовился к очередной порции Круцио, жалея лишь об одном, что перед этой встречей не успел выпить укрепляющего зелья. Но тикали секунды, а наказания не было. Тишина давила, а мокрая почва под коленом раздражала Северуса, пожалуй, не меньше, чем любовь Лорда к паузам.

— Вставай, Северус. Не слишком ли ты храбр? Мы еще поговорим о твоем условии. Без свидетелей. Ещё не хватало МНЕ, кляс-стьс-ся тебе… — Лорд зло шипел, явно недовольный предложением Снейпа. Казалось, его красные глаза метали искры. Но он все же отвлёкся, не доводя себя до крайнего раздражения, пора было отдать указания другим Пожирателям.

— Мои верные слуги, сегодня великий день! Сегодня мы подчиним себе Хогвартс! Ваша задача собрать всех наших единомышленников в Малфой-мэноре, и если школа не впустит меня мирным путём, то она падёт к моим ногам! Мы захватим её силой! Встретимся вечером у ворот Малфой-мэнора! Мы отомстим им за провал в Министерстве! Мы уничтожим Дамблдора!

И громкий возглас: “ Да!” — разнёсся ему в ответ, пугая птиц и других мелких зверюшек.

Тем временем в Хогвартсе, в кабинете директора, мартышка была временно предоставлена сама себе, пока Поттер пытался освоиться со своими новыми обязанностями. Обезьяна, схватив банан и, засунув его в рот почти целиком, словно подражая шпагоглотателю, оставив снаружи только хвостик, взобралась по деревянной лестнице наверх, и оттуда запрыгнула на ближайшую открытую книжную полку, смахнув по пути пару свитков. Она поудобнее ухватилась за лакированное дерево, подтянулась и взобралась еще выше. Пробежалась по книгам, смахивая хвостом древнюю пыль, добежала до следующего шкафа. Мартышка оглянулась и заинтересовано посмотрела на падающие вниз клубки пыли, решая, стоит ли за ними погнаться и поиграть? Если бы Мерлин дал ей разум, хотя бы крупицу от того, чем гордился маг, которым она была раньше… Она поняла бы, что это не случайно, и не по недосмотру чистюли и аккуратисты домовики оставили здесь залежи пыли. Это был своеобразный протест замка и его домовиков на халатное отношение Дамблдора к своим обязанностям защитника и хранителя благополучия Хогвартса. Старик и не догадывался, что у него была аллергия вот на эту пыль, а вовсе не на писчие перья, которые он беспрестанно менял в последние годы, пытаясь найти такие, чтобы его глаза не слезились, а нос не тёк, когда он работает в кабинете за бумагами. Как бы сейчас злился Дамблдор… Да только обезьяне всё это было безразлично. Подняв голову и подправив всё ещё целый банан, который она держала в зубах, мартышка запрыгнула на шкаф, проследила, как попадали разные мелкие вещички, что были ещё секунду назад на нём. За ними обезьяна тоже решила не гнаться, у неё на примете уже была цель, к которой она стремилась. Она бочком обошла кипы свитков, и села на край, свесив ноги. Вынув банан изо рта, пристально его оглядела, но не торопилась кушать, а снова зажала в зубах и, отдохнув пару мгновений, продолжила свое восхождение. Мартышка, нащупав под ногой деревянную раму одного из портретов, встала на него, убедившись, что устоит, побежала к следующему, помогая себе всеми конечностями и не выпуская банан изо рта, балансировала, как самый ловкий и умелый гимнаст, пока наконец-то не добралась до цели — небольшой полки почти под самым потолком кабинета, и схватила с неё шляпу-артефакт.

— О! Великий Годрик! Не трогай меня! Верни на место! — завопила недовольная Распределительная шляпа. Но мартышке было не до выговоров, она так давно хотела достать эту интересную игрушку. Вдвойне интересную, потому что в прошлый раз её у неё отняли, да ещё и переложили на новое, почти недоступное место. Однако шустрая мартышка быстро обнаружила старую шляпу, которая ей раньше приглянулась.

— Ты же порвешь меня! Ай! Не надо-о! Вот стоило тысячу лет жить, чтобы так банально погибнуть в руках мартышки?! — из-за шума, что подняла шляпа, из спальни прибежал Гарри и опешил, увидев происходящее. Он отпустил ошейник обезьяны, всего на минуту, чтобы она поела. Он даже сам не успел толком поесть, его отвлёк замок, жалуясь на необходимость починить крышу. Когда Гарри поинтересовался у замка какую, то тот попросил его выглянуть в окно спальни, так как оттуда прекрасно просматривались те три небольшие башенки, которые нуждались в починке. Гарри вспомнил, как он, летая на метле от дракона, сбил одну из них. Оказывается, Дамблдор не дал никаких указаний, чтоб починить её, мало того, за два года, что там была дыра, ущерб явно возрос, так как доски и камни начали ломаться от сырости, и это, как теперь объяснили Гарри, отдавалось болью для живого замка. Гарри так увлёкся вопросами починки, что совсем позабыл о мартышке. Замок и призванный домовик наперебой ему рассказывали о правилах. Что строительством занимаются гоблины, у них же заказывают и строительные материалы, а домовики им лишь помогают. Конечно, и магия самого Хогвартса участвует в укреплении строения. Однако замок сейчас в таком плачевном состоянии, что он не был уверен, хватит ли его сил, чтобы справиться со всеми починками сразу. Отремонтированный или отстроенный гоблинами заново участок стены нужно было непременно закрепить магией самого Хогвартса. И за этим должен обязательно проследить маг-хранитель, с которым у замка существует связь. Гарри сначала испугался такой ответственности, к тому же он еще не привык так часто общаться с гоблинами, но то, что замок страдал, подтолкнуло его к тому, что он незамедлительно решил написать письмо в Гринготтс. Именно в этот момент он услышал шум в директорском кабинете и поспешил вернуться туда, чтобы узнать, что стряслось.

Мартышка сидела чуть ли не под потолком. Одной рукой она держала свой банан и кушала его, причмокивая, а другой рукой она игралась со шляпой, пихая той пальцы в рот… кхм, щёлку… или всё-таки складку? Да какая разница, куда! Гарри встряхнул головой, ему надо было как-то снять эту обезьяну с верхотуры. Он огляделся по сторонам. Лестница ему вряд ли смогла бы помочь. Призывные чары? Гарри был не уверен, что справится с прыткой мартышкой, летящей под действием чар. Поэтому остановился на самом простом, раз уж ничего лучше придумать не смог — он ее позвал. А мартышка как раз закончила есть свой банан и в ответ просто швырнула кожурой в Поттера. Гарри, конечно, отбежал в сторону, и та упала около каминной решётки, так и не задев его. Он собрался уже убрать мусор, и даже вынул палочку, но так и не успел сказать Эванеско, его отвлёк писк шляпы.

— Куда полезла?! Не трогай меч!

Гарри глядел во все глаза, наблюдая как мартышка, чуть ли не подпрыгивая на узкой полке под самым потолком, на радостях тянула из шляпы меч Гриффиндора! Причём меч был длинней самой мартышки, но это её не останавливало. Гарри растерялся, но затем, набрав побольше воздуха в лёгкие, крикнул:

— А ну, брось! — от испуга обезьяна отпустила неудобную для ее маленькой лапки рукоять меча, и тот острием вниз полетел к полу. Вот только не долетел, так как именно в этот неудачный момент из камина шагнул какой-то маг. Он наступил на банановую кожуру, брошенную ранее мартышкой, поскользнулся на ней, почувствовал, что не может удержать равновесия и судорожно замахал руками. Но это ни капельки не помогло, и маг грохнулся прямо лицом вниз, хорошенько приложившись о каменный пол. Там он и встретил свою смерть, так как именно в этот миг сверху на него упал тот самый меч Гриффиндора, отпущенный мартышкой в свободный полет, и проткнул насквозь его сердце.

Когда следом в комнату из камина вошёл Снейп, он так и не понял, что произошло, но был несказанно рад этикету и судьбе за то, что пропустил Лорда вперёд…

* * *

— Поттер, как вы это объясните?

— А? — Гарри честно не знал, что ответить профессору. Он сам толком ничего не понял. Вроде только что из камина вышел какой-то маг, а тут бац — и труп в луже крови вместо живого человека. Гарри нервно хихикнул, зрелище перед глазами казалось каким-то сюрреалистическим. Он всё ждал, когда незнакомец поднимется на ноги и отряхнётся. Гарри незаметно для себя оказался сидящим на полу. Он наклонился как можно ниже, чтобы увидеть лицо пострадавшего мага. Гарри даже сдвинул капюшон его мантии, и вдруг резко отдёрнул свои руки, так как разглядел, кто именно пожаловал в Хогвартс за своей смертью.

“Ведь не может же быть, чтобы я за два дня умудрился поспособствовать уничтожению двух самых сильных магов?! — ужаснулся Гарри. Ему было не жалко Волдеморта, но все казалось каким-то неуместным и неправильным. К тому же произошло слишком быстро, не дав ему не то, что испугаться, но даже понять, что происходит. Осознание случившегося еще не пришло к нему, поэтому ни облегчения, ни радости от мысли, что Волдеморт мертв, пока не было. Только шок и растерянность. — Держать в страхе целую страну и умереть, споткнувшись на банановой кожуре… Однако, странное чувство юмора у Судьбы, — Гарри неосознанно покачал головой. — А как же слова Дамблдора о том, что победить Волдеморта может только Любовь? Любовь… Любовь мартышки к бананам? Или к проказам?”

— Профессор, скажите, вы видите то, что и я? Да? Это Он?!

— Он, — подтвердил Снейп, внимательно следя за Поттером. Поведение парня немного настораживало. “Не хватало еще сейчас с истерикой разбираться”, — мелькнула у Северуса мысль после того, как он увидел ошалевший взгляд Гарри.

— Но как же так? Ведь школа не должна была его впустить… э-э… ведь директор Дамблдор говорил, что Хогвартс никогда не пропустит Волдеморта, так как у него злые намерения…

Всё это время Гарри не отводя глаз смотрел на человека-рептилию, который лежал в луже крови. Он словно ждал, когда тот встанет и направит на него свою волшебную палочку с угрозами мести и обещаниями убить.

Северусу очень не понравилась реакция Поттера. Тот сидел, словно под Империусом, и мерно раскачивался взад и вперёд. Северус уже обдумывал, как лучше его встряхнуть — пощёчиной или по-старинке наорать, когда перед ним появился домовик.

— Тиннки может помочь, Тиннки вызовет колдомедика.

— Нет, не нужно, — категорично заявил Снейп, после чего эльф удалился с лёгким хлопком.

Северус подумал, что и без мадам Помфри справится, а та лишь будет крутиться под ногами и задавать лишние вопросы, особенно после того, как увидит труп. Тёмного Лорда, увы, нельзя ни спрятать, ни передвинуть, и вообще надо было поторопиться и вызвать авроров. Северус подошёл к Волдеморту, решив, что для начала стоило убедиться, что тот точно мёртв. Диагностические чары подтвердили, что перед ним лишь труп, и только сейчас Северус позволил себе спокойно вздохнуть. Надо было срочно обезопасить артефакт от крови Тёмного Лорда. Северус понимал, что меч уже впитал в себя его кровь, но ему почему-то казалось, что процесс насыщения меча можно остановить, вытащив его из трупа. Поэтому, не вдаваясь в долгие и ненужные расчёты, он просто рывком выдернул меч из неподвижного тела, и положил рядом. Теперь надо было заняться Поттером, он аккуратно поднял несопротивляющегося парня с пола и пересадил его в ближайшее кресло, давая тому время самому справиться с осознанием произошедшего. Истерика вроде бы Поттеру уже не грозила, а с некоторой его заторможенностью можно будет разобраться и позже, рассудил Северус. У него были ещё дела, которые не терпели отлагательства. Расслабляться было пока рано. Странный жалобный визг напомнил ему о том, что они тут не одни. Искать источник звука долго не пришлось. Он только поднял взгляд, как приметил мартышку, сидящей высоко на полке, почти под самым потолком. Наколдовав себе устойчивую большую лестницу, Снейп добрался до обезьяны, которая сильно тряслась от страха, и взял ее на руки. Благо, мартышка и не думала сопротивляться, и даже потянулась ему навстречу, ухватив лапками за шею. Будучи на самом верху лестницы, Северус посмотрел вниз, и, кажется, начал понимать, что именно произошло. Он чуть не оступился, спускаясь, когда осознал, что это не Поттер, а сам Альбус прикончил Тёмного Лорда! Вот вам и пророчество! Ай да, старый интриган!

Под полкой, где только что сидела обезьяна, он заметил мокрое пятно, но решил, что сейчас не время отчитывать мартышку за это. Северусу пришлось вспомнить заклинание пелёнок, и, проследив, чтобы подгузник получился таким, как надо: не слишком тугим, и не свисал — он накинул на мартышку сонные чары, в надежде, что для обезьяны самое лучшее лечение, это сон. Уложив бывшего директора Дамблдора на диван, Снейп получил возможность проверить одно свое предположение. Он быстро закатал рукав и, даже ожидая чего-то подобного, не удержался от удивленного хмыканья, обнаружив абсолютно чистое предплечье. Тёмная метка исчезла бесследно и безболезненно. А ведь при получении она сильно болела, но это уже было неважно, самое главное, что метка наконец-то исчезла, и в этот раз можно было надеяться, что навсегда.

Поттер всё ещё сидел, как сонная муха, и Северус, недолго думая, легонько похлестал его по щекам.

— Ай! Что вы делаете?!

— Ну, наконец-то вы очнулись!

— Со мной всё в порядке, — начал было оправдываться Гарри, но тут почувствовал лёгкий отклик магии замка, и на душе стало так спокойно и хорошо, что Гарри заподозрил, что в этой волне Хогвартс применил к нему успокаивающие чары.

— Если с вами всё в порядке, не будете ли вы так любезны, мистер Поттер, и не поделитесь ли сведениями о том, что здесь произошло? Пока я не отправил сообщение в Аврорат и министру с просьбой явиться…

— Ой, — Гарри закусил губу, он на мгновение испугался, что его отправят в Азкабан, но и тут снова замок вмешался, успокаивая его, и Гарри облегчённо вздохнул, понимая, что за убийство монстра его, скорее всего, следует наградить орденом. Если подумать, то он тут совсем как бы и не причём… Хотя почему? Он таки виноват, что не уследил за мартышкой и та, зараза… Кстати, а где она? Гарри начал оглядываться, ища виновницу “несчастья” с Волдемортом. Правда, это как посмотреть. Обезьяна, скорее, героиня, а не виновница.

— Успокойтесь, Поттер, мартышка спит. Так я услышу сегодня от вас ответ или нет?!

— Да-да, — поспешил заверить Гарри и приступил к детальному рассказу, зная, что профессор не отпустит его, не услышав все подробности случившегося в его отсутствие. Он уже морально готовился к неоднократному повторению всего рассказанного им для Аврората и для министра… да и друзья, явно, захотят услышать всё из первых уст, а не из газет. Ох... Гарри готов был схватиться за голову — ему предстояло вытерпеть эту въедливую Скиттер.

— Значит, моё предположение было верно, — Северус незаметно для себя озвучил мысль вслух. Но Гарри был так увлечён своими думами, что и не расслышал, и, конечно же, переспросил его:

— А?

— Говорю — пора вызывать Аврорат, Поттер, — и, наколдовав Патронуса, он послал сообщение Кингсли с приглашением срочно явиться в школу, где произошло чрезвычайное происшествие. Заметив странный взгляд Гарри на своего Патронуса, Снейп шикнул на него:

— Я не желаю ничего слышать о моём Патронусе, вам ясно, Поттер?

— Но это ведь?..

— Я сказал — молчать! — Северус не хотел орать на Гарри, но он знал, что иначе не получится быстро остудить любопытство этого мальчишки, а ему ой как не хотелось вспоминать сейчас Лили. Но и посылать сообщение с совой было неразумно, ведь Патронус намного быстрее доставит послание. Следом за Патронусом к Кингсли, отправился ещё один в редакцию “Пророка”, и Северус как раз раздумывал, звать ли министра, или лучше предоставить это Шеклболту, как Гарри отвлёк его вопросом:

— А в “Пророк”-то зачем?

— Для того Поттер, чтобы кое-кто не замял дело!

— Но кому это выгодно? — не унимался Гарри, мучая и так уставшего профессора.

— Всем! — не сдерживаясь, слишком громко ответил Северус, но, увидев затравленный взгляд, словно у несчастного оленёнка, попытался исправить напряженную ситуацию. — Это выгодно всем, — повторил он уже тише с нотками усталости в голосе. — Вы не представляете себе, насколько наше министерство пропитано ложью и интригами. Они, конечно, захотят всё вывернуть так, чтобы подстроить под себя, потакая своим собственным интересам, и при этом им не важно, что они, как слоны втаптывают вас в грязь… — Северус почувствовал, что его объяснение завернуло не туда, и надо было срочно его как-то нейтрально завершить. На удивление, Поттер, казалось, прекрасно всё понял. Он сидел с опущенной головой и водил пальцем по какому-то шраму на своей кисти.

— Я, увы, представляю. Мне уже преподали урок, — он резко дёрнулся, оторвав пальцы от шрама, и поторопился засунуть руки в карманы. Северус лишь кивнул, он наконец-то мог расслабиться на несколько минут, и не продолжать объяснение очевидного. Он позволил себе откинутся на спинку стула, хотя понимал, что полностью расслабляться пока нельзя, ведь впереди их ждали серьёзные объяснения с аврорами. А то, что ему придётся выгораживать Поттера, Северус не сомневался, но тут ему в голову пришла шальная мысль. Кто сказал, что тут замешан Поттер? Когда у нас под боком настоящая виновница! Вот её и преподнесём общественности.

— Поттер, скажите честно, вы хотите участвовать во всем этом? Может, вам лучше покинуть кабинет?

— И прятаться как трус?! Нет! — Гарри гордо приподнял подбородок. В его голосе слышались стальные нотки, а взгляд потяжелел, выдавая решимость не отступать перед трудностями.

Поттер, сам того не осознавая, прямо на глазах превратился из парня-добрая душа в уверенного в себе гордого мага. Северус на секунду залюбовался преобразованием Поттера. Но тут их отвлек стук в дверь. Снейп весь подобрался, понимая, что ближайшие пара часов, скорее всего, будут весьма непростыми. Он вопросительно посмотрел на Гарри, безмолвно спрашивая, готов ли тот к официальному визиту властей, и получив в ответ уверенный кивок, громко произнес:

— Войдите.

В кабинет вошел Кингсли в сопровождении двух авроров. Срочный вызов никак не отразился на настроении Шеклболта, и он задорно поздоровался:

— Снейп, думаешь нам нечем заняться после вчерашнего? А… — Кингсли уже открыл рот, чтобы поинтересоваться, где директор, но, заметив чьё-то тело на коврике у камина, сразу стал серьёзным и собранным. — Что здесь произошло?

Гарри еле сдержался, чтобы не прыснуть от смеха. В последние двое суток, он слишком часто слышал этот вопрос. Разговор с аврорами взял на себя профессор Снейп, за что Поттер был ему благодарен.

— Произошло то, что Лорд пал! — Северус указал рукой на лежащее на полу тело в подтверждение своих слов.

— То, что человек упал, я и так вижу, но что с ним произошло? И почему он до сих пор лежит, ваш лорд? Помогите же ему. Неужто без авроров сами не могли справиться? — Шеклболт подошёл поближе и направил палочку на тело, чтобы его приподнять. Он явно не догадался, о каком именно лорде шла речь. Уж именно этого Лорда обнаружить в кабинете директора Хогвартса он никак не ожидал. Но вот тело приподнялось на пару футов над полом и, в тот момент, когда Кингсли стал его поворачивать, он наконец-то разглядел, кого поднял. Рука аврора, закаленного годами работы в министерстве, дёрнулась, и труп со всей высоты лицом вниз шмякнулся об пол с громким “хрясь”. И в тот же миг странная вспышка озарила комнату, заставив всех недоуменно переглянуться.

Гарри ахнул и почти посочувствовал Волдеморту. Одно утешало парня, что у того после возрождения не было носа, а значит, всё ещё оставался шанс положить его в открытый гроб, не стесняясь расплюснутой морды. Поттер даже покачал головой, поймав себя на столь циничных мыслях.

Северус, как всегда, молча наблюдал за действиями главного аврора и поражался его ту… кхм, недалёкостью. Ну ладно, пятно крови на красном ковре почти не видно, но неужели тот сразу не заметил лысой серо-зелёной макушки Лорда? Поттер ведь, когда рассматривал жертву мартышки, приподнял капюшон на голове Волдеморта, да так и оставил его, испугавшись увиденного. Хотя Кингсли сам не отличался сейчас по цветовой гамме от того, что у них лежало в кабинете на полу у камина… Засунув руку в бездонный карман, Снейп нащупал там нужный фиал, ориентируясь на особую форму пробки, и протянул его аврору.

— Успокоительное. И, кстати, последняя порция из моих личных запасов на сегодня, — он развёл руками и, насмешливо хмыкнув, добавил: — Что-то в последнее время это зелье очень в ходу.

Шеклболт, осушив фиал, кивком показал, что всё понял. И уже спустя минуту был собран и полностью сосредоточен.

Кингсли сразу вспомнил про свои обязанности аврора, он подошёл поближе к телу Волдеморта, и даже присел на корточки, чтобы более тщательно осмотреть тело погибшего уродливого колдуна. Затем аккуратно обошёл лужу крови на ковре, которую не приметил в самом начале, и встал так, чтоб получше рассмотреть место преступления. В кабинете, увы, не хватало освещения, да и цветные пятна света от витражного окна искажали восприятие деталей представшей картины, и Кингсли, прошептав: “Люмос”, — развесил несколько световых шариков, улучшая себе обзор смертельной раны на трупе Волдеморта. По разрезу было видно, что тело проткнули с силой чем-то очень острым, и Шеклболт слегка расстроился, когда обнаружил меч рядом с телом. Вернее, под телом. Кингсли надавал себе мысленных тумаков, за то, что влез со своей помощью и начал левитировать тело, не проверив его. Как результат, при этом не очень аккуратном маневре, он, естественно, сдвинул труп с первоначального положения, и тот упал прямо на оружие, которым и был ранее убит. Странно, что меч лежал рядом, это значило — его трогали. Вытащив пергамент и самопишущее перо из папки, принесенной с собой, он начал составлять протокол осмотра трупа, благо прошёл в своё время соответствующие курсы и мог спокойно писать полный письменный отчет, не обращаясь за помощью к колдомедику-эксперту.

Гарри заворожённо следил за каждым его действием… Кингсли, на секунду уловив его любопытный взгляд, даже почувствовал прилив гордости за свою профессию, переполнившись важностью. Но пора было заканчивать с обследованием тела и приступать к осмотру вещей. Первым делом проверив меч, он ахнул. Кингсли даже не предполагал, что у него появится возможность когда-нибудь подержать в руках этот артефакт — легендарный меч Гриффиндора. Мельком взглянув на Северуса, он понял, что тот не даст ему забрать улику, что, конечно, сильно вредило делу, но в магическом уставе были пункты, которые, увы, работали не в пользу аврората. Тут он ничего не мог поделать. Школа имела все основания держать меч у себя и не отдавать его. Как-никак — это реликвия, оставшаяся в наследство Хогвартсу от одного из его основателей. Да и отпечатков на мече не наблюдалось: то ли мантия Лорда стёрла их, то ли тот, кто вынул меч, специально уничтожил их. Но это уже не суть важно, почему-то Кингсли не горел желанием наказывать виновного в смерти Волдеморта. Наоборот, ему хотелось пожать руку спасителю за то, что наконец-то избавил их всех от этого чокнутого монстра. Но осмотр надо было закончить, поэтому он приступил к проверке волшебной палочки, аккуратно вынув ее из скрюченных пальцев бывшего Тёмного Лорда. Чары выявления последних заклинаний показали шесть Круцио, а до них были несколько Секо и заклинание связывания. Кингсли аж вспотел! Это сколько народу успел наказать Волдеморт перед тем, как заглянуть в школу… Но пора было заканчивать с осмотром, остальное они спокойно проверят у себя в отделе, а сейчас...

— Кто-то мне объяснит?.. — он поглядел на Снейпа.

— Пускай начнёт Поттер, он у нас заварил всю эту кашу, — Северус переадресовал вопрос Гарри.

— Чуть что — сразу Поттер. А ещё говорили, что будете меня защищать, — беззлобно пробурчал Гарри и одарил Снейпа угрюмым взглядом.

— Обещал, значит, буду, — криво усмехнувшись, заверил Северус. — Но не я же должен рассказывать вашу эпопею, мистер Поттер, и объяснять, как появилась на свет вон та мартышка, — он кивком указал на спящую на диване обезьяну в подгузнике. — Неужели так трудно повторить рассказ о том, что вчера произошло?

— А! Так вы про вчера?!

— Давай рассказывай, сил на тебя уже нет, — слова Снейпа прозвучали так по-домашнему, что Гарри улыбнулся профессору и принялся за свой рассказ, иногда делая паузы, чтобы решить, какие именно события нужно подробнее описать, а какие можно и пропустить. Говорил он чётко и внятно, словно на экзамене, причём, будто не он всего полчаса назад истерику устроил. Наконец-то, указав на сонную обезьяну, Поттер закончил свой монолог.

Он ожидал реакции авроров на своё признание, когда Снейп как-то невпопад сказал:

— Что-то мне не нравится, что наш редактор не торопится присылать своего лучшего журналиста. Или, Рита, вы решили притаиться?

Северус слишком пристально смотрел на стену у камина, что не ушло от внимания Гарри. Он заметил, как с той самой стены взлетел коричневый жук, и на глазах у всех перекинулся в известную скандальную репортершу “Ежедневного Пророка” Риту Скиттер.

— О, добро пожаловать! — Северус слегка надменно заломил бровь, приветствуя неизбежное, но необходимое “зло” — журналистку. — Я рад, что именно вы пожаловали к нам. Ваш талант подачи свежих новостей неоспорим, — то ли насмехался, то ли хвалил Снейп. — Итак, как вам у нас? — он обвёл рукой вокруг себя. — Надеюсь, вы ничего не пропустили, а то некрасиво заставлять мистера Поттера снова пересказывать свою историю, — его тон был в меру язвителен, но не выходил за рамки приличий.

— Что вы, я пришла вовремя и даже уже засняла отличный кадр для иллюстрации своей статьи, — и только сказав это, она быстренько защёлкала невесть откуда взявшейся в её руках маленькой колдокамерой.

— Так это ваша вспышка была? — не удержался Гарри от вопроса, часто моргая, пытаясь развеять белые пятна от очередной слишком яркой вспышки, стоящие у него перед глазами.

— Молодец, заметил, — закатывая глаза к потолку, Рита, словно делая одолжение, похвалила Гарри.

Она так любила самой первой преподносить читателям сенсации… И ей очень повезло, как считала Рита — за два дня такие события! Бой в министерстве — отличная вышла статья. А следом и подарок от Блэка — в зачарованном конверте появился компромат на Дамблдора, которого она ненавидела всей душой и мечтала насолить ему, опубликовав всё это немедленно в утренней газете. Однако главный редактор решил на первых страницах сегодняшнего номера “Пророка” поместить только одну сенсацию, ее статью о бое в Отделе тайн, предпочтя её статье о Дамблдоре. Но Рита на этом не успокоилась и уже почти уговорила его напечатать разгромный материал про Великого светлого волшебника на следующее утро. И вот тебе на! Её отправляют на очередной вызов, где она узнаёт, что Альбуса больше нет, и от него осталась лишь тупая мартышка. А значит все её труды были зря?! Хотя, нет! Она своего не упустит! Точно, она добьётся, чтобы магическое общество её выслушало, и, благодаря Сириусу, она напишет об этом страшном светлом и великом маге — Альбусе Дамблдоре. О том, что он загубил не одну душу, жонглируя судьбами людей! Что он заигрался в серого кардинала, и пора спускать его с пьедестала “героя и победителя Тёмного Лорда”. Статье быть, и она сделает всё, чтобы рассказать читателям о том зле, которое принес в этот мир Дамблдор, о его низких поступках и не совсем удачных идеях “светлого будущего”. Так размышляла Скиттер, высматривая, что бы еще запечатлеть на колдоснимок. У неё просто чесались руки, так сильно она хотела вывести Дамблдора на чистую воду, рассказать все его грязные секреты читателям.

Рита сама удивлялась, почему она его так ненавидит, и вроде, ей лично он не сделал ничего плохого, но что-то в душе не давало ей покоя. Чувствуя его махинации, его скользкую ложь, она словно видела его гниль, и её передёргивало от отвращения, а собранная Блэком информация только доказала, что её догадки были верны. Альбус обкрадывал сейфы сирот, воровал магию у замка, которому должен был стать опорой — у Хогвартса, и даже был замешан в устранении некоторых волшебников, имевших неосторожность не поддержать его идею “всеобщего блага”. Дамблдора не смущали ни боль, ни горе тех несчастных, кто просто попал под раздачу во время его триумфального шествия к Добру. Рита поражалась, как же виртуозно он придумал план с мальчиком-спасителем, как убедил всех в своей правоте… И вот теперь полюбуйтесь — Лорд повержен, а Поттер практически почти не имеет отношения к его смерти, если не считать, что команду швырнуть меч мартышке отдал именно он. А ведь Рита когда-то считала, что этот мальчик заодно со стариком Дамблдором. Ну кто не ошибается… с кем не бывает? Скиттер не имела привычки долго рефлексировать по поводу своих промахов и ошибок. Теперь, когда правда всплыла на поверхность из недр недоразумений и преступных замалчиваний, и статья уже практически в печати, она не станет больше клеветать на Поттера. И если бы не его крёстный, она бы ничего так наверняка и не узнала. А Сириус — молодец! Умудрился под носом у самого Дамблдора собрать на него же компромат! Это нужно же иметь такой талант. Жаль, что Блэк умер. Она не упустила бы его… Ей всегда нравились плохие парни. Рита так сильно погрузилась в раздумья, что не заметила, что все на неё внимательно смотрят, но достаточно ей было подмигнуть главному аврору, как тот спохватился:

— И кто мне поведает, как Тёмный Лорд попал в замок?

— На этот вопрос смогу ответить лишь я, — Северус помассировал переносицу, собираясь с мыслями.

— Эм… а можно вас перебить, профессор? Замок просит убрать тело, его кровь немного нервирует магию Хогвартса, — Поттер прикусил губу, заметив недовольство Снейпа тем, что его прервали. Но просьбу замка игнорировать тоже не стоило.

Реакция Кингсли и Риты была одинаковой, оба практически с открытым ртом слушали, как Гарри спокойно говорит о Хогвартсе, явно зная о нём больше других. Их словно Ступефаем приложило. Наконец Шеклболт вышел из состояния шока и, всё ещё поглядывая заинтересованно на Поттера, дал указание своим подчинённым-аврорам отправить тело в Отдел тайн министерства. Туда, где ему самое место. Найдется немало специалистов, желающих разобраться в том, что из себя представлял возродившийся Волдеморт. Гарри с улыбкой заявил, что замок готов открыть свой камин для этого.

— Ведь не дело травмировать детей видом трупа. Особенно, если учесть, что погибший не обычный маг, а сам Волдеморт, — Гарри увидел, как один из авроров вздрогнул, услышав имя, и насмешливо поправил себя: — сам тот-о-ком-нельзя-говорить.

— Я могу начать? — Северуса разозлило то, что Поттер прервал его. Хотя он понимал, что парень прав, и давно было пора убрать труп из кабинета, но всё равно не удержался и уколол Гарри не словом, так тоном. Но заодно и отвлек всех присутствующих от лишних вопросов про замок — Поттер, не задумываясь о последствиях, ляпнул о связи с Хогварсом, что, несомненно, пробудит любопытство, и его сразу явно захотят расспросить. Но Северус решил напомнить, что события со смертью Лорда намного важнее на данный момент.

— Извините, — проблеял виновато Гарри, сразу растеряв всю свою решительность, и даже отошёл на шаг назад. Такой профессор его всегда пугал. И он так и не догадался, что цель крика была, по сути, совсем иной.

— Итак, после событий с Поттером, приведших к превращению Дамблдора, я отправился на вызов Тёмного Лорда… — Северус вкратце поведал о собрании, и о плане Волдеморта захвата школы, и как Северус еле отговорил его от масштабного нападения, чтобы уберечь детей, жизни которых для Тёмного Лорда не представляют никакой ценности. Северус решил, что если он проведёт его в замок одного, без свиты из Пожирателей, то у него может появиться шанс избавиться от хозяина. Как именно это можно будет осуществить, он тогда не думал, поэтому просто положился на удачу. Что обычно было не свойственно ему, но другого выхода он тогда не видел, надеясь сориентироваться на месте. И как оказалось не зря! Случай предоставил им любопытную обезьяну и подбросил меч Гриффиндора.

На вопрос о том, как ему удалось всё же провести Волдеморта на территорию Хогвартса, несмотря на установленную специальную защиту, Снейп признался, что в своё время сам принимал участие в установке соответстующих чар и поэтому нашел простейший способ их обойти — он взял с Тёмного Лорда магическую клятву не вредить ученикам.

Кингсли вовсю строчил пером, еле поспевая за профессором Снейпом, Гарри стоял облокотившись о стену, и наслаждался ментальной связью с Хогвартсом, тот как раз очень радостно и воодушевлённо делился с ним своими ощущениями, поведав, что домовики уже прибрались в разрушенной башне, и он с нетерпением ждёт начала восстановительных работ там.

Рита молча сидела на краешке стула и внимательно слушала, её перо тоже порхало рядом с ней, оставляя на зависшем в воздухе пергаменте вязь из слов, постепенно превращавшихся в её очередную статью.

Но их слаженную работу прервал Патронус от Нарциссы Малфой к главному аврору. Кингсли быстро накинул на себя заклинание конфиденциальности и выслушал сообщение. Затем так же быстро извинился перед всеми и чуть ли не вприпрыжку залетел в камин. Никто в кабинете не сомневался, что он ушёл на очередной срочный вызов, вот только Северус, явно, догадывался на какой, уж больно Патронус был ему знаком. Ай да, Нарцисса!

А Ал, увы, всё пропустил, он, как ни в чём не бывало, спал, и видел сладкий сон о том, что он сидит на солнечной поляне, а вокруг него море фруктов и ягод: и бананы, и виноград, и яблоки с арбузами, и всё такое вкусное, и только ему одному!

Нарцисса, приподняв юбки, бежала по коридору, стараясь как можно меньше шуметь. Но в подземелье это было немного проблематично, так как акустика пустых помещений способствовала образованию очень сильного эха… и, даже наложив заклинание тихого подступа, Нарцисса переживала, что её могут услышать. Она не хотела выдавать своего присутствия, так как считалось, что она должна была сейчас находиться во Франции, как обещала мужу. Но стоило только ей прибыть в их французское поместье, как там появился домовик из Малфой-мэнора, причитая, что хозяин наказан и что ему срочно нужна помощь, иначе хозяин погибнет! Конечно, она потребовала от домовика подробного рассказа, но тот ничего вразумительного, кроме того, что хозяин в темнице и его пытают, так и не рассказал. В принципе, ей и этого было достаточно, чтобы бросить всё и помочь мужу. Она не оставит его умирать!

Лишь прихватив с собой нужные зелья, она приказала домовику аппарировать её домой, и желательно поближе к подземельям. Увы, до камеры она должна была идти одна, так как эльфам было запрещено появляться в этих помещениях. Аппарировав почти к самому входу в подземелья, она едва не попалась. Из-за угла был слышен разговор, но и тут заботливый эльф помог, поспешив впереди хозяйки, и усыпив двух Пожирателей. Нарцисса поклялась себе, что она обязательно отблагодарит домового. Но перед тем, как эльф их усыпил, она услышала часть разговора о том, что Лорд надумал сегодня захватить Хогвартс! Значит, ей нужно будет ещё и сына спасать! Времени обдумывать свою спасательную экспедицию у неё не было, надо было торопиться, вот она и бежала, словно обычная маггла, шурша платьем, забыв о том, что она леди и жена аристократа в энном поколении. На удивление пыточная была открыта, и когда Нарцисса осторожно заглянула туда, чуть не выдала своё присутствие диким воплем ужаса… Увиденное её сильно шокировало. Хорошо было то, что в камере, кроме подвешенного за руки к потолочной балке Люциуса, никого больше не было. Притворив за собой дверь, Нарцисса кинулась к мужу, потерявшему сознание от изуверских пыток. Еле справившись с тем, чтобы осторожно снять его израненное тело, она задумалась, как ей дальше быть. Аппарация для Нарциссы была запретной на этой территории замка, а значит, надо выводить Люциуса из бессознательного состояния. Она пожалела, что не прихватила с собой всю аптечку, что у них была в мэноре. Вместо того, чтоб бежать как сумасшедшая сюда, ей надо было лучше обдумать свои действия. Конечно, того набора зелий, которые были у нее с собой, было очень мало, но она лелеяла надежду, что справится с остальным в своей спальне. Прошептав: “Энервейт”, — Нарцисса проследила, как муж неохотно открыл глаза. Его веки подрагивали и казалось, что он в любой миг может снова потерять сознание. Не теряя времени, она влила Люциусу в рот обезболивающее и укрепляющее зелья. Теперь осталось подождать несколько минут и надеяться, чтобы он понял, какая именно его помощь ей нужна.

— Милый, помоги мне, я же не донесу тебя! Ты меня слышишь? — получив медленный еле заметный кивок, она поторопилась объяснить Люциусу, что он должен, как глава рода, вывести её в аппарационый канал, а там она доставит их в свою спальню, где сможет закончить лечение. Но сейчас без его помощи, она бессильна. Неразборчивое: “Угум”, — дало понять, что муж ее понял, и они наконец-то покинули это жуткое место.

Нарцисса аккуратно уложила Люциуса на кровать, ей надо было поторопится и продолжить лечение мужа. Сначала стоило привести его в порядок, и в первую очередь искупать. Она не рискнула переносить Люциуса в ванну, опасаясь, что не удержит его в воде, и муж выскользнет у неё из рук, она боялась его утопить. И насколько Нарцисса знала, раненого мага не желательно опускать в ванну, потому что было сложно предугадать, как повлияет нагревание в воде на организм после действия на него магии различных заклинаний. Поэтому, приготовив таз с водой, и налив в него не только мыло, но и лечебный раствор, способствующий заживлению мелких ран, Нарцисса стала аккуратно водить мягкой губкой по телу мужа, смывая подсохшую кровь и грязь. И, конечно, не удержалась от удовольствия мысленно позлословить и попроклинать Тёмного Лорда с чёртовой меткой! Как вдруг заметила странную чёрную кляксу на предплечье мужа, помеченном Волдемортом. Проведя по пятну мочалкой, затем ещё раз, она увидела, как ставшее нечётким очертание чёрного черепа Тёмной метки втягивает в себя изображение змеи, исчезая, словно растворяясь тёмной дымкой.

Нарцисса протёрла свои глаза, не веря увиденному. И даже проверила мочалку, но та была чиста, и лишь белая мыльная пена наполняла её. Она отложила мочалку и аккуратно дотронулась до места на руке мужа, где когда-то была Тёмная метка. Кожа была бела и гладка, без единого знака и пятнышка, словно и не было на ней никакой жуткой отметины несколько лет.

Нарцисса, кажется, догадалась, почему исчез знак. Он уже исчезал однажды, но не так, и вот это “но” и могло быть основным доказательством её предположения. Ей не терпелось проверить свои догадки, однако она сперва должна была залечить раны Люциуса. Протерев тело мужа сухим полотенцем и вызвав на подмогу домовика, они еще с полчаса на пару только и делали, что поили его зельями и смазывали заживляющим бальзамом раны. Когда с оказанием первой помощи было покончено, можно было подумать, как ей узнать о сыне, ведь Лорд направлялся в Хогвартс, а там её Драко! Хоть исчезновение метки у Люциуса и подсказывало ей, что Лорда больше нет, однако стоило убедиться в том, что метки исчезли у всех, к тому же ей не терпелось узнать, не пострадал ли её сын.

И тут Нарцисса вспомнила про двух охранников Пожирателей, про тех самых, которых усыпил её эльф. Она приказала домовику проверить, спят ли те маги, или уже очнулись. Эльф вернулся спустя пару минут. За это время Нарцисса успела не только высушить Люциуса, но и заботливо накрыть его. Услышав характерный хлопок, она не сдержалась и накричала на домовика:

— Ты почему так долго?

— Диннки хотел как лучше, Диннки не мог появится перед теми магами, они уже очнулись, и Диннки сделал так, чтобы они опять уснули, и не заметили Диннки. Диннки накажет себя за то, что не справился с заданием.

— Нет, не надо наказания, — остановила его Нарцисса. — Ты всё правильно сделал, перенеси меня к ним, мне надо у них кое-что проверить.

Меток не было! Нарцисса Малфой, закусив нижнюю губу, еле сдерживалась чтобы не засмеяться на радостях! Наконец-то нашёлся кто-то храбрый и прикончил монстра! Так и надо этому змею! Она начала сопоставлять факты, по слухам выходило, что Лорд направлялся в школу, и даже призвал соратников, чтобы были под рукой, если ему придется начать бой. Теперь можно было предположить, что школа в безопасности, а значит спасать Драко нет надобности. На душе стало сразу спокойнее. Но на всякий случай Нарцисса чиркнула пару строк и попросила домовика доставить записку сыну, наказав без ответа не возвращаться. Она хотела быть уверенной, что с ним точно всё в порядке. Домовик пришёл почти сразу и передал сообщение на словах, что с Драко всё в порядке, и в Хогвартсе ему ничего не грозит.

Но даже узнав, что Драко в порядке, она не могла позволить себе расслабиться, так как сейчас пора было заняться Пожирателями и разослать их по домам. Нарцисса призадумалась. Ни для кого не было секретом, что Люциус поддерживал Тёмного Лорда. Вряд ли Аврорат оставит его в покое. Даже несмотря на то, что метки исчезли, министерство не оставит все как есть — они начнут задерживать бывших сторонников Тёмного Лорда, а те в первую очередь назовут имя её мужа, чтобы спасти свои шкуры. Так что стоит пойти на опережение и сдать их Аврорату. А это идея! Нарцисса, заткнув свою совесть и напомнив себе, что семья превыше всего, а её семья — это Люциус и Драко, а значит, нет места сомнениям, и она сделает всё, чтобы их обезопасить. В её крови всё ещё бурлила радость, что они наконец-то избавились от Тёмного Лорда, так что вызвать Патронус не составило труда. Чётко продиктовав сообщение, она отправила его Главному аврору. А там, если Кингсли успеет, то он всех соратников Тёмного Лорда заберёт, как говорится тёпленькими. Но как сделать так, чтобы он поверил ей, чтобы не подумал, будто она его пытается заманить в ловушку… Она опять задумалась, может, открыть доступ аврорам в мэнор будет недостаточным, и надо ещё что-то придумать, но времени на это у неё абсолютно не было. Понимая, что Кингсли может и не поверить ее вызову, она решила всё же приготовиться к прибытию авроров. Ведь это не её проблемы, она со своей стороны их предупредила и даже дала время аврорату на сборы, а если те не поторопятся, то она просто выгонит бывших соратников мужа взашей, и пусть потом министерство само всех разыскивает. Хватит чужакам гулять по мэнору, как у себя дома. Как же она сожалела, что не могла выгнать их сразу, тут лишь Люциус, как глава рода, имел право, но она вполне могла приказать домовикам. Точно! Нарцисса аппарировала на кухню и обратилась к главному управляющему над домовиками.

— Лакки, собери всех домовиков.

— Будет сделано, моя Леди, — Нарцисса подождала, пока Лакки послал магический призыв на сбор всем своим подопечным, и вот на кухне уже негде развернуться. Нарцисса в который раз поразилась штатом прислуги — двадцать домовых, и это, не считая тех, что погибли.

— Мне нужна ваша помощь, чтобы собрать всех, так называемых, гостей. Вы сможете мне помочь в этом? — получив активные кивки сразу всех эльфов, она аж опешила на секунду.

— Мы сделаем всё, как вы прикажете, моя леди, — заверил её Лакки. На что она улыбнулась ему. Надо было придумать способ задержать Пожирателей Смерти, а ещё можно донести до них, что Лорда уже нет! Пусть подумают о своём будущем. Нарцисса мысленно усмехнулась. У их семьи практически не было друзей среди Пожирателей, да и не приняты были в их кругу дружеские отношения. Служба у Тёмного Лорда мало к этому располагала. Здесь каждый был сам за себя. Кстати, а чем не повод собрать их всех в зале для этого сообщения? Ведь не будет же она посылать к каждому Пожирателю домовика с объяснениями.

— Лакки, а для тебя отдельное задание. Принеси мне из комнаты Люциуса атрибуты Пожирателей.

— Вы про маску и плащ?

— Да. Тогда мне не надо будет раскрывать своё инкогнито. Ведь, насколько мне известно, у маски есть свойство менять голос, но даже если это не сработает, ты же мне поможешь?

— Конечно, моя Леди, — эльф поклонился с почтением и с хлопком удалился, а уже спустя мгновение протянул Нарциссе требуемое.

Надев маску, она сказала пару слов домовику, и, убедившись, что голос достаточно изменён, приложила к своему горлу палочку и произнесла: “Сонорус”. Было непривычно говорить другим голосом, но Нарцисса подавила в себе все сомнения и чётко объявила, что ждёт всех Пожирателей в бальном зале для сообщения от Лорда. Вернув себе нормальный голос, она приказала домовикам сначала проследить за тем, чтобы все Пожиратели Смерти зашли в зал, а затем потайным ходом провели в особняк авроров, так как лично она их встретить не сможет. Нарцисса попросила Лакки, как самого главного, чтобы он подал ей сигнал, когда всё будет готово, и лишь получив его, она объявит бывшим соратникам мужа, что Лорд мёртв.

Уже идя к залу, Нарцисса вдруг задумалась о Беллатрисе. Её реакция могла быть какой угодно, но, зная свою сестру, в одном Нарцисса не сомневалась, сестра захочет мстить, а значит, её надо как-то отвлечь и спрятать от авроров… Ну, не может же она отправить сестру в Азкабан за любовь к Лорду.

На удивление, встреча прошла гладко, никто не спросил кто она, но все молча выслушали её. После объявления о смерти Лорда, часть Пожирателей взбунтовалась, но чистые предплечья убедили даже самых неверующих сторонников. Авроры подоспели очень вовремя и почти всех задержали. Конечно, Пожиратели попытались оказать сопротивление, и чуть не устроили бой, но оперативность Кингсли Шеклболта быстро утихомирила всех бушующих, а заботливые домовики помогли, связав гостей.

После массового ареста Пожирателей, Нарцисса попросила Главного аврора задержаться, чтобы поговорить с ним. Ей надо было убедиться, что она всё сделала правильно, и её семье не грозит опасность. Разговор был нелёгкий, но Нарцисса заверила Шеклболта, что это был её долг перед магической Британией. На что Главный аврор пообещал ей, что они сделают всё возможное, чтобы убедить общественность в том, что Малфои проявили гражданскую сознательность, помогая в борьбе с врагами министерства, и теперь чисты перед законом. На том и порешили.

Беллатрису Нарцисса приказала домовикам спрятать и на всякий случай усыпить и запереть на ключ. Сестру она навестила позже, когда все посторонние покинули Малфой-мэнор. Белла ревела навзрыд, оплакивая свою любовь. Нарцисса решила воспользоваться моментом и вытребовала от сестры Непреложный обет о том, что та не будет мстить, и наконец-то начнёт налаживать свою семейную жизнь.

Магическая Англия не успела придти в себя после происшествия в министерстве магии, как на следующее утро заголовки “Ежедневного Пророка” снова пестрили яркими надписями: “Не злите Избранного! К чему может привести стремление к справедливости!”, а следом — “Дамблдор Великий Светлый Манипулятор!”

В своих статьях Рита Скиттер сердечно извинялась перед Гарри Поттером за свои прошлые заметки о нём. Как оказалось, она была чудовищно обманута, и как результат, в эту ложь поверила чуть ли не вся магическая Британия! Затем она поведала вкратце о нелёгкой судьбе сироты-Поттера, и аккуратно перешла к теме, кто виноват. Тут она отыгралась по полной и выложила всю подноготную Альбуса Дамблдора. Шокируя своих читателей, она не стесняясь вставляла в текст своей разгромной статьи копии из компромата, что собрал покойный Сириус Блэк, ох, царствие ему небесное.

Статья Риты Скиттер о махинациях и мошенничестве Альбуса Дамблдора произвела фурор! И конечно же, она рассказала читателям про ссору великого Светлого волшебника с Избранным после инцидента в министерстве. И о том, что в результате этой “милой” беседы Альбус Дамблдор безвозвратно превратился в мартышку. Она даже приложила колдофото, где Ал в подгузнике спал на диване, посасывая свой палец.

Заголовки “Ежедневного Пророка”, как всегда, кричали и пестрили сенсацией, школу содрогали “охи” и “ахи”, только Гарри с мартышкой ничего не ведали. Обычное утреннее умывание превратилось в обливание, и только Гарри высушил себя, как увидел, что обезьяна намазала себе на голову зубную пасту и, звонко шлёпая себя по измазанной макушке, отплясывала бодрый танец победы и ликования. На что Гарри лишь обречённо покачал головой, ощущая, что это не Дамблдора наказали, а его, подсунув ему такую непослушную мартышку. Удалив все лишнее с обезьяны, он ухватил её поудобнее, примостив себе на бок, и наконец-то вышел к завтраку. Но ему снова не дали спокойно позавтракать, как и накануне. В кабинет шумно ввалились учителя и стали требовать объяснения. На удивление, Рита не приврала в своих статьях, скорее всего, даже для неё такие новости показались приемлемы и без приукрашиваний. Прочтя ее статью, педагогический коллектив узнал, что теперь Гарри связан с магией Хогвартса. Несмотря на ранний час и не обращая внимания на близящееся начало занятий, они всё ещё ждали от него ответа — правда ли всё то, что написано в газете? Мадам Хуч даже протянула ему один экземпляр “Пророка”. Гарри нехотя отодвинул свою порцию завтрака. Желудок жалобно потребовал вернуть тарелку с аппетитным омлетом с беконом, но Гарри же знал, что кушать нормально ему, скорее всего, сейчас никто не даст. Он решил, что хоть покормит мартышку, пока будет объяснять всё по новой… Самое обидное, что огорчило Гарри, так это то, что ни профессор Снейп, ни профессор МакГонагалл не потрудились предупредить весь преподавательский штат о неожиданном бессрочном отпуске Дамблдора и всех изменениях, с этим связанных. Это намного упростило бы ему сейчас задачу. Почему они этого не сделали, Гарри не знал, и поэтому, поудобнее усадив сопротивляющуюся мартышку, он притянул блюдце с кашей и приступил к её кормлению, попросив профессоров по одному озвучить свои конкретные вопросы.

Он был приятно удивлён, когда вместо обвинений в превращении Дамблдора его спросили о починке теплиц и о замене мётел для полёта, а также о новом загоне для фестралов. Гарри даже на пару секунд оторопел и неподвижно застыл, так и не дотянув ложку до рта обезьяны, что очень не понравилось мартышке. Она выхватила сей предмет из рук Поттера, вот только ложка дёрнулась, и каша шмякнулась прямо на брюки Гарри. А Ал с аппетитом облизывал пустую ложку, словно пытался высосать из металла свою еду. Гарри заверил преподавателей, что поможет всем, что в его власти сейчас, он запишет их просьбы и даже поищет средства, чтоб исполнить всё. Он был немного дезориентирован напором преподавателей и их требованиями.

— Погодите, так вы знали про директора? — он-то уверен был, что они ничего не ведают, а оказывается… — Вам профессор Снейп или профессор МакГонагалл рассказали?

— Северус еще вечером нам рассказал, а сегодня и в газетах уже обо всем написано. Так что мы знаем, что Дамблдор у вас на коленках сидит. А вот про всё то, что Скиттер написала о художествах Альбуса в статье — нет, мы даже не догадывались. Дамблдор нас в свои махинации не посвящал, — ответила за всех мадам Хуч. — Но нас это сейчас меньше волнует, ты, самое главное, не забудь про инвентарь.

— Да-да, — Гарри хотел ещё что-то спросить, но Ал отвлёк его внимание, снова выхватывая ложку. Они так увлеклись борьбой за эту ложку, что Гарри не заметил, как все учителя покинули кабинет. Когда Гарри увидел, что дверь закрывается за последним выходящим из кабинета преподавателем, он хотел остановить их, но в этот момент Ал со всей силой рванул из его рук столовый прибор, да так резко, что стукнул им Поттера прямо по лбу, чудом не попав по очкам. Гарри показалось, что громкий “БЗИН” слышали даже в Хогсмиде. Мартышка, видно, испугалась и выскользнула из под рук Гарри, а он всё никак не мог придти в себя, перед глазами всё ещё искрило… Схватившись за лоб, он почувствовал как надувается шишка. Нервно хихикнув, он почему-то вспомнил маггловские мультики, где герой, ударяясь лбом, считал птичек, а потом следил, скосив глаза на лоб, за ростом шишки. Вот и он в такой же ситуации… Однако он, в отличии от персонажей комиксов, маг, а значит, вполне может залечить или замаскировать полученный дефект — шишку, выросшую прямо над знаменитым шрамом-молнией. Шишка хоть и побаливала, но не была основной проблемой Поттера. Как раз она была такой незначительной мелочью жизни, что Гарри, не особо задумываясь, ткнул себе в лоб палочкой, шепча заживляющее, чтобы избавиться от нового, абсолютно лишнего украшения.

Итак, мелкая проблема устранена, теперь надо было решить вопросы, возникшие у педагогического персонала. Не один Гарри, а и все преподаватели почему-то посчитали, что получив магическую привязку к Хогвартсу, он теперь обязан выполнять все функции директора — вплоть до обеспечения школы мётлами и драконьим навозом. Вот спрашивается, как ему раздобыть всё то, что они попросили? Он же самый обычный ученик пятого курса, и где гарантии, что Попечительский совет его примет и не осмеёт… Они же знают, что он ученик, а значит, ни в чём серьезном, таком как руководство школой, не разбирается, и, скорее всего, будут игнорировать его просьбы и требования. А такое ни в коем случае нельзя допустить! Школе нужен уход, и он должен сделать всё, чтобы магия замка вернулась в нормальное состояние. Кстати, странно, что до сих пор никто из Попечительского совета не пожаловал. Благодаря статье Риты Скиттер теперь все жители магической Британии были в курсе случившегося с Дамблдором и Поттером. Гарри аж передёрнуло, он не представлял, как будет общаться с этим советом, он не считал себя авторитетом для этих магов, а значит, думал он, надо найти кого-то, кто будет лучше подходить для этой должности. Но кого?

Гарри так углубился в свои мысли, что совсем позабыл о еде. Благо, Ал, прихватив со стола яблоко, спокойно устроился в углу кабинета за шкафом, и за ним не было нужды гоняться. Придвинув к себе свой остывший завтрак, Гарри лениво возил вилкой в тарелке и тем временем мысленно пытался подобрать кандидатов на должность директора. Его даже не смущало то, что именно ему предстоит решить такую ответственную задачу. Он привык уже, что в его жизни ничего не бывает так, как у обычных подростков. Связь с Хогвартсом сейчас была закреплена на нем, поэтому он беспокоился, чтобы передать ее сто̀ящему кандидату. И он понимал, что желательно, чтобы сам замок одобрил выбранного претендента, а не министерство. Вспомнив Амбридж, как кандидатуру от министерства, он аж передёрнул плечами. Вот её ему точно не жалко, и даже не интересно, как кентавры с ней поступили.

Лёгкий толчок магии дал Гарри понять, что замок не хочет менять “хозяина” и что ему по душе именно руководство Гарри. Сколько бы Гарри не приводил аргументы того, что он сам ученик и мал ещё для такой должности, его доводы не повлияли на решение упрямого замка. А ещё Хогвартс пояснил, что он категорически отказывал в доступе к управлению тому, кого назначало ему министерство.

— Погоди, а вот как было раньше? — Гарри решил посоветоваться с самим Хогвартсом. Ведь это именно для него необходимо было найти достойного помощника. — Например, в период основателей, кто правил школой? Ой… — Гарри не стал оправдываться перед замком за то, что не уделял должного внимания книге по истории Хогвартса. Он почувствовал, что замок его прекрасно понял, и, на удивление, не обиделся, лишь посетовал, что современные пособия, увы, не точные. Чтобы восполнить этот пробел, замок с большим энтузиазмом принялся сам рассказывать и показывать в картинках, как всё начиналось.

После мини-сеанса ментальной связи, очень похожего на немое чёрно-белое кино, где вместо музыкального сопровождения было повествование Хогвартса, Гарри еще несколько минут сидел в шоке, осмысливая и переваривая новую информацию. Он был очень рад, что не читал глупую книгу, которую сейчас важно называют “История Ховартса”, вспоминая моменты, которые пересказывала ему Гермиона, те были явной выдумкой авторов, а не реальной историей. Идея пришла мгновенно, и Гарри решил поинтересоваться у Хогвартса, хочет ли он восстановить правление четырёх, взяв себе в помощники деканов школы?

— И как тебе идея?

Замок долго ему не отвечал, и Гарри уже было расстроился, хотя чувствовал странное ощущение, словно сытости и радости от полученной, такой долгожданной, сладости… Стоило ему подумать, что всё это показалось, как он получил не только положительный ответ, но и объяснения к ритуалу для передачи магии. Гарри ощущал предвкушение замка.

Итак, осталось предупредить деканов, что замок заинтересован в равном правлении, и без вмешательства извне. Однако Хогвартс поставил условие, что и Гарри при этом не прерывает полностью ментальный контакт с замком, а остаётся, как куратор. Если один из деканов откажется или, не дай Мерлин, что-то случится, то Гарри заменит любого на необходимый срок. На что Поттер лишь хихикнул, он, как всегда, затычка на все случаи жизни. Вот просто никак не могут без него.

С деканами получилось поговорить только вечером, и Гарри очень переживал, не зная, как воспримут его решение учителя. На удивление, мнения разделились. И Гарри вдруг обнаружил себя пассивным участником активных дебатов о том, как правильно надо вести управление Хогвартсом.

— Можно мне вставить пару слов? — рискнул вмешаться в спор Гарри, когда в кабинете на секунду воцарилась тишина. Все взгляды сразу устремились на него, но Гарри не отступал. Хогвартс всё это время нашептывал ему слова поддержки, и даже ответил на пару интересных вопросов, что поднимались в споре деканов. Он надеялся, что его решение поделиться знаниями Хогвартса остудит деканов, и они, наконец-то, закончат что-то доказывать друг другу.

— Начну с того, что скажу — решение сделать правление коллективным было моё, но я принял его, основываясь на опыте школы. Хогвартс был так любезен и уделил мне свое внимание, он показал некоторые моменты из его истории, где и было мною замечено правление четырёх. Мы с ним считаем, что это должно сблизить вас, как деканов и руководителей факультетами. Открыть вам дополнительные возможности знакомства с магией замка и уменьшить влияние всего, что связано с бюрократией вокруг правления школой. Да, для вас это дополнительные нагрузки, но это вполне окупится отдачей самого Хогвартса и его помощью вам. И замок заверяет, что правление никак не повлияет на успеваемость или на саму учёбу. Ведь та должность, что лежала на плечах одного директора, будет поделена на четверых, а это, как заверяет сам замок, не так уж и много. Один из примеров, что он приводит, что нет необходимости для всех факультетов одновременно проводить одни и те же восстановительные работы или покупать одновременно для всех одинаковый инвентарь. Например, в жилых комнатах в подземельях требуются новые ковры, обновление чар тепла, а так же следует провести борьбу с влажностью, что скапливается в местах, близких к озеру. Но это абсолютно ни к чему в Гриффиндорской башне, где требуется обновление стёкол и занавесок. Таким образом, выполняя на каждом факультете только действительно необходимые работы, мы видим, что это и экономия ресурсов, и сокращение времени выполнения запросов. Ведь то, что нужно одному, не всегда нужно другому. Директор, явно, решал это по-своему. Вы, как деканы, сами прекрасно видите, что именно вам нужно, и на что жалуются студенты вашего факультета. И теперь сможете, связываясь с Хогвартсом напрямую, без необходимости просить директора о помощи, получить его поддержку в магической части нужд ваших подопечных. Хогвартс же, со своей стороны, будет заниматься восстановлением магии замка, так как связь сразу с четырьмя деканами, четырежды быстрее стабилизирует тот дисбаланс, что царил в последние десятилетия.

— Поттер, а когда это вы таким умным стали, а? — не удержался от язвительности Снейп.

— Не я, это Хогвартс. Он мне все объясняет, а я лишь вам говорю… как посредник, — Гарри немного смутился.

— Северус, не отвлекай мальчика, он, между прочим, сказал в начале своей пламенной речи, что говорит от имени замка. И вообще, научись слушать внимательно, а не ищи к чему придраться, — Миневра, конечно, тоже не устояла и решила защитить своего ученика. Северус уже открыл рот, чтобы ответить ей грубостью — да как она посмела делать ему замечание в присутствии студента? Однако лёгкое покашливание Поттера его отвлекло.

— Давайте продолжим, замку не терпится, он меня подгоняет. Итак, на чём мы остановились… Не будем забывать, что деньги, которые будет поставлять банк и Попечительский совет, вы поделите на четырёх и, таким образом, каждый из вас получит некоторый кредит на нужды своих учеников. Да и вам намного легче будет убедить совет в приобретении того или иного инвентаря, ведь запрос будет делаться только на те вещи, которые действительно необходимы. Исчезнет необходимость в лишних затратах, — Гарри обвёл взглядом деканов, которые внимательно прислушивались к его словам, и был доволен. Те сидели и кивали, а значит, у него всё получилось, на радостях захотелось потискать Ала, но тот сладко сопел, посасывая пальчик на ноге, и Гарри не рискнул его будить, вот как проснётся... Но сейчас главное — правильно закончить это собрание. Гарри, конечно, не хотелось расставаться с замком, но тот в который раз ему напомнил, что связь останется, слабой, но она будет, так как замок не желает его отпускать, и видит в нём будущего управляющего.

— Если вопросов больше нет, и вы согласны принять на себя часть обязанностей по управлению Хогвартсом, то предлагаю, пока мы все тут, провести положенный ритуал, — он достал заранее подготовленный свиток и раскрыл его посреди стола, чтобы всем было видно.

— Поттер, почему вы мне не напомнили? — в голосе Снейпа звучало раздражение, но только он один знал, что это его недовольство собой, а не Поттером.

— О чём? — Гарри как раз попытался прижать чернильницей конец свитка, чтобы тот не скрутился, но из-за вопроса профессора его рука дёрнулась, и он чудом не разлил тёмную жидкость по столу. Вздохнув с облегчением, он наконец-то повернулся к декану Слизерина. А тот тем временем и не заметил переполоха за столом, полез в свой бездонный карман, и наконец-то найдя искомое, протянул его Поттеру.

Свиток в руках Северуса очень походил на тот, что Гарри только что разложил на столе.

— Погодите, это тот свиток, что мне гоблин дал, да?

— Да, Поттер, и мы оба о нём забыли, — Гарри не стал опровергать слова профессора, он-то как раз искал его, но не хотел тревожить профессора, а потом всё закрутилось со смертью Волдеморта, и им всем было не до свитка. Но главное, что сейчас он нашёлся.

— Держите, я вам его возвращаю, — Снейп всё так же протягивал свиток Поттеру.

— Нет, я не возьму, — Гарри даже как-то по-детски спрятал руки за спину.

— Это ещё почему? — начал было возмущаться Северус, но его остановил профессор Флитвик.

— Это то, о чём я думаю, Гарри? Знаменитый свиток правил директора?

— Да, и как только мы проведём ритуал, он будет ваш, так что, профессор Снейп, спасибо, что захватили его с собой. Можете положить свиток на стол, — Гарри еле сдержал смешинку, следя за недовольной гримасой декана Слизерина.

Затем они все, не сговариваясь, склонились над свитком, знакомясь с ритуалом. В принципе, всё было легко и вполне выполнимо. Прочитав все параграфы и предупреждения, Гарри вызвал домовика, чтобы тот проводил их в ритуальный зал Хогвартса.

* * *

Ритуал по переносу связи от Гарри к четырём деканам сильно вымотал его, скорее всего, ему не надо было с этим торопиться, но Гарри не мог иначе. Он боялся, что своим незнанием всех тонкостей навредит замку, и ещё он очень хотел сначала закончить школу, а уже потом заниматься серьёзным делом. Кстати, за те пару дней, что он был с головой погружён в бытовые проблемы замка, эта работа ему очень понравилась. Он догадывался, что с проблемами бюрократическими будет не так “весело”, но всё равно, он бы не отказался в будущем посвятить себя работе, связанной с управлением. И самое интересное — замок почувствовал его желание и согласился с его решением. Гарри был удивлён, получив ответ от Хогвартса, так как он не чувствовал связь в последние часы и был уверен, что расстался с ментальной магией замка. Но замок заверил его, что канал связи просто был слаб, пока он настраивался на работу с деканами, и поэтому почти не ощущаем. Но замок пообещал, что не будет ему докучать. Гарри уловил весёлые нотки в посыле Хогвартса, но быстро отмёл эту бредовую идею. А замок тем временем говорил Гарри, что он всегда может обратиться к нему за советом. На что Гарри, конечно, ответил, что и замок может всегда поговорить с ним… Хотя он сомневался, всё-таки вести диалоги сразу со всеми деканами, наверно, нелегко. А сам Хогвартс с удовольствием хвастался, что гоблины приступили к ремонту прохудившейся крыши и стен, и что профессора Флитвик и Снейп приступили к проверке магических контуров замка, сверяясь с картой. Они сначала засели за расшифровку рун, что в свитке, а затем пошли лично проверять, как там всё на деле... Между тем профессор МакГонагалл приступила к активной уборке в здании. Вернее, не она лично, а домовики под её чутким руководством начали наводить порядок в заброшенных помещениях, которые причиняли боль Хогвартсу своим гниющим хламом. А так же они занялись прочисткой каминной сети, ведь сажа, осевшая в дымоходах, тоже плохо сказывается на здоровье замка. Гарри, конечно, всё это было очень интересно, но он чувствовал себя таким уставшим, что уснул, так и не узнав заслуг мистера Филча, который присоединился к коллективу МакГонагалл, и начал наводить порядок в кладовках, избавляясь от рухляди и всякой дряни, что собиралась там годами…

Деканы же, в отличие от Гарри, после ритуала чувствовали прилив сил и горячее желание действовать. Да и сотрудничество с гоблинами тоже поспособствовало в этом. В тот же вечер гоблины прислали своего поверенного, и деканы подписали с ними контракт на ремонт школы, а также договорились о выдаче кредита на новый инвентарь. Причём большую часть средств на такое серьёзное мероприятие предоставили сами гоблины в качестве своей компенсации за то, что не уследили, и частично по их вине пострадала магия замка. Северус тогда еле сдержался, чтобы не ляпнуть, что те, явно, посмотрев на Дамблдора в облике мартышки, испугались магического отката за пренебрежение своими обязанностями. На что получил приятный магический толчок от самого замка, говорящий о том, что он полностью прав.

Гарри же после ритуала поторопился покинуть кабинет директора. Но когда он направился в спальню собрать свои вещи, деканы попытались его остановить. На что Гарри категорически заявил, что не дело ему занимать апартаменты директора, когда правление уже передано, и вообще он соскучился по своей обычной школьной спальне с друзьями. На что Хогвартс пробурчал, что кабинет, в принципе, свободен, и ничего страшного не будет, если Гарри останется в нём ещё на одну ночь, тем более, завтра он покинет школу. Однако Поттер настоял на своём.

В Гриффиндорскую башню он попал за полночь, и никакие уговоры деканов не помогли. Одно его смущало, он не хотел вести туда Ала. Боялся, что тот наломает дров в новом и непривычном ему месте, а сажать его в клетку категорически отказался. Но и тут его поддержал профессор Снейп, и сказал, что одну ночь, он, так уж и быть, готов проследить за мартышкой, и дать Гарри немного отдохнуть.

Гарри с хрустом потянулся в своей кровати в спальне для мальчиков пятого курса Гриффиндора, отодвинул балдахин и выглянул, рассматривая сонных друзей. Он не был тут почти неделю, а ощущение, что целую вечность.

Друзья спросонья не сразу заметили его, а когда увидели, то такое началось! Со всех сторон посыпались вопросы, но больше всего всех удивил Рональд. Он за каких-то десять минут успел обнять Поттера, затем наорать, что бросил их, затем обидеться за то, что молчал и не рассказал ничего, словно они не друзья совсем, и под конец опять полез обниматься, показывая, как он скучал. Гарри лишь кивал ему, тут говорить даже не было надобности, друг сам задавал вопросы, и сам же на них отвечал, придумывая и надумывая, но Гарри и не переживал, зная, что когда он сам поведает ему всё, то тот даже не вспомнит про свои глупости… Но, так как Гарри в последнее время не любил повторяться, то он решил, что расскажет всё только, когда соберёт друзей вместе. Разговор с Гермионой пугал, но если он в последние дни вполне нормально общался с профессором Снейпом и даже с гоблинами, то и с Гермионой справится… Друзья всей гурьбой вывалились в общую гостиную, некоторые похлопывали Гарри по плечу, некоторые пожимали руку, девчонки хихикали в сторонке, и лишь Гермиона рванула к нему и крепко стиснула в объятиях, показывая, как сильно она за него переживала и как соскучилась. А Гарри и не сомневался, он и сам по ним скучал, и наконец-то осознал, что борьба со злом позади, и впереди вполне спокойное и мирное будущее…

Но скатиться в грустные мысли ему не дал какой-то шум. Они как раз шли по коридору в сторону Большого зала. Гарри оглянуться не успел, как на него налетело что-то коричневое с криками: “У-у! А-а! У-у!” Причём лохматое чудо запрыгнуло ему прямо на голову, закрыв своим телом лицо, и тем самым перекрыв доступ к кислороду. Гарри уже понял, что это Ал, но не мог ему ничего сказать, воздуха катастрофически не хватало, и все попытки вдохнуть лишь делали хуже, так как в рот и в нос лезла густая и длинная обезьянья шерсть. Руками снять Ала тоже не получалось, так как тот вцепился всеми четырьмя лапками за волосы Гарри и хвостом обхватил шею, и чем сильнее его дёргали, тем крепче тот прижимался и громче визжал.

— Кто-нибудь, снимите его!

— Что это?

— Гарри, держись, мы спасём тебя!

С разных сторон доносились крики друзей, но Гарри было всё равно. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль о том, как Ал умудрился выскользнуть из-под контроля профессора Снейпа, но и это вскоре перестало его волновать. Последнее, что он услышал перед тем, как потерять сознание, это голос Гермионы, кажется, она произнесла заклинание левитации.

Очнулся Гарри на каменном полу в том же коридоре, скорее всего, он недолго был в отключке, причём кто-то дёргал его за ногу. По тонким пальцам, что вцепились и не хотели его отпускать, он понял, что это Ал.

— Тяни его, ну же? — Невилл подбадривал Уизли.

— Да отцепись ты уже? — Рон предпринял очередную попытку, но мартышка ни в какую не хотела отпускать ногу. Она шумела и кричала, но пальчики не разжимала, уцепившись за Гарри, на что сам Поттер довольно улыбнулся. Ал явно за ночь соскучился по нему. Он аккуратно сел и попытался разглядеть, что происходит, но из-за падения очки отлетели, и Гарри, кроме пятен, ничего не мог толком разглядеть. Искать очки ему было некогда, сейчас главнее — успокоить Ала.

— Ал, отпусти мою ногу, — голова всё ещё кружилась, но он уже пришёл в себя. Гермиона рядом что-то говорила, но Гарри не обращал на неё внимания, ему не понравилось состояние Ала, тот был сильно напуган и растерян. Гарри подозревал, что его напугало большое скопление шумной молодёжи. Нащупав мелкое тельце, он с лёгкостью притянул того к себе, предварительно попросив Рона отпустить мартышку.

— Дружище, а ты знаком с этой макакой?

— Не макакой, а мартышкой, — поправил его Гарри, а затем улыбнулся Алу, и тот снова ринулся обхватить его голову, но в этот раз Гарри вовремя среагировал, и даже умудрился усадить пугливую обезьянку себе на плечо. Выглядело это со стороны немного странно, но Гарри решил не задумываться, кому не понравится, пускай не смотрят. Он не намерен отпускать Ала. И вообще — чудо, что тот его нашёл!

— Гарри, держи очки, и пойдёмте уже завтракать, мы и так задержались, — на удивление, никто не стал перечить Гермионе, и все дружно вошли в Большой зал.

— Опа! А Потти у нас вшивый! — голос Драко Малфоя словно взорвал тишину, воцарившуюся при их входе. Гарри еле сдержался, чтобы не засмеяться — он, как всегда, привлекает к себе всё внимание зала, и даже, несмотря на нашумевшие статьи в “Пророке”, его появление в Большом зале всегда сравнивается с фурором. Прав был профессор Снейп, когда на первом курсе заявил, что он “новая знаменитость”. Вдобавок ко всему, яркая вспышка колдокамеры Криви озарила всю Гриффиндорскую группу, а затем юный Колин поинтересовался:

— Слушай, Гарри, а, действительно, почему обезьяна у тебя в волосах копошится? — на что Гарри молча отодвинул Колина с пути и пошёл на своё место, ему сейчас не до глупых перепалок, желудок требовал еды, и он решил, что вполне с ним согласен. А Ал со всеми удобствами устроился на его плече и, проявляя обезьянью сущность, ряд за рядом проверял волосы на голове Гарри на наличие живности. Он так старался, что даже не заметил ни перепалки, ни того, что Гарри поел и даже впихнул в рот Алу пару сладких ягод со стола. Тот так был занят, что сжевал всё, даже не чувствуя вкуса. Он уже было расстроился, когда закончил с чисткой, но тут он приметил характерное копошение, и, не теряя ни секунды, спрыгнул с Гарриного плеча, чтобы взобраться на другое.

Гарри лишь ойкнул, почувствовав как Ал оттолкнулся от его спины, чтоб допрыгнуть до проходящего мимо Филча!

— А! Оставь мою голову в покое! Не трогай лысину, чудовище!!! Поттер, забери его! Мерлином прошу — забери! Он же мне последние волосинки поотрывает! — Филч никак не мог остановится, он говорил и кричал, и угрожал, и всё это время крутился, словно юла, пытаясь достать юркую мартышку. Наконец-то Гарри подобрался к завхозу и снял с него Ала. Обезьяна сразу прижалась к нему, и Гарри погладил её спину, утешая.

— Ну что ты, Ал? Ты же сам запрыгнул, а теперь боишься непонятно чего, — Гарри шёл по коридору замка и шептал мартышке успокаивающие слова:

— Не получилось с вшами, ну и не надо! Ведь, это как раз хорошо, и говорит о том, что тут чисто. А вот с блохами, думаю, будет намного лучше. А, Ал? Как тебе идея пойти на улицу и поискать блох у питомцев, которых держит Хагрид? — Гарри не был уверен, что Ал понял хоть что-то из его монолога, но тот хотя бы оживился и начал угукать.

— Значит, решено, пойдём во двор, — Гарри махнул друзьям, что он сворачивает, и поторопился к выходу. На что Гермиона лишь устало покачала головой. Попытка Гарри сбежать от разговора ей показалась какой-то детской и смешной, она хоть и сгорала от любопытства, но давить на друга не собиралась. Он должен сам всё рассказать, а если не захочет, то она примет это его решение, и попросит Рона чтобы не настаивал.

До отправки поезда ещё было время, и Гарри мог вполне спокойно прогуляться с Алом по двору Хогвартса. Он понимал, что разговора с друзьями не избежать, и он обязательно поговорит с ними в Хогвартс-экспрессе, а сейчас хотелось немного прогуляться в компании обезьяны. Мартышка попыталась вырваться, увидев всю красоту их школьного двора, Запретный Лес, и Гремучую Иву, и столько всего незнакомого, но манящего. Однако Гарри крепко держал её. Он даже вспомнил про ошейник и позвал домовика, чтобы тот доставил ему столь необходимую сейчас вещь. Гарри отпустил Ала на секунду, чтобы просунуть его голову в петельку, как того и след простыл. Гарри, конечно, испугался, ещё секунду он растерянно смотрел на ошейник в своих руках, затем начал оглядываться в поисках Ала, как вдруг услышал издалека голос Хагрида:

— А это кто у нас такой хорошенький, а? Кто такой, лапа пушистый? Дай, я тебя рассмотрю. Ах, какой красивый самец, ах какой славный! Ох, что же ты так в бороду в мою вцепился, а? О, да тебе нравится моя борода!

Гарри что было силы рванул в сторону Хаггридовских огородов, так как именно оттуда доносился голос полувеликана.

— Хагрид!

— Как дела, дружище? Как ты?

— Спасибо, Хагрид, ой, а тебе не мешает моя мартышка?

— Твоя?

— Ну, во всех газетах писали.

— А кто их читает, эти газетки? Ах ты, маленький шалун, — это уже к Алу. Гарри следил за довольно причмокивающей обезьяной, подчищающей не только вшей с бороды, но, кажется, и остатки завтрака полувеликана. Но Хагрида это не смущало, ему явно были по душе копошения мартышки, он попытался уговорить Гарри заглянуть к нему на чай. Но Гарри отказался, и попытался снять Ала с его клочковатой бороды. Пора было возвращаться в башню, сумка у него давно собрана, и Гарри хотел успеть сказать “до свидания” замку.

Прощание в гостиной Гриффиндора было очень шумным, Гарри прислушался к разным наставлениям от знакомых и от бывших членов Отряда Дамблдора, ведь они почти год вместе занимались в Выручай комнате. Он уже чувствовал, что ему будет не хватать этих посиделок. С замком было всё иначе, и Гарри показалось, что Хогвартсу грустно, но он заверил его, что лето пролетит быстро, и уже спустя два с половиной месяца они снова встретятся. И даже пообещал попробовать связаться на расстоянии, если уж замок сильно заскучает. После этих слов Хогвартс действительно приободрился и направил ему привычный толчок магии поддержки.

В Хогвартс-экспрессе Гарри, как и планировал, собрал всех своих друзей в одном купе, он чувствовал, что должен сам им рассказать о том, что Волдеморт погиб. Скиттер обещала напечатать большущую статью об этом происшествии сразу после публикаций компромата на Дамблдора, а это значит, что уже через пару дней вся магическая Британия будет в курсе последних событий. Но его друзья должны услышать об этом именно от него. Хотя по Хогвартсу уже пошли слухи из-за странного повального ареста, но пока пресса молчала по этому поводу, а сами семьи, чьих родственников арестовали, не торопились это афишировать. Может, они надеялись замять это дело, а может, ещё чего-то ожидали, Гарри не знал.

Он окинул взглядом уютное купе. На своё собрание Поттер позвал не только Рона с Гермионой, а всех, кто был с ним в министерстве. Ведь после их фееричного появления там, всё и закрутилось.

Мартышку Гарри перед поездкой хорошо выгулял и накормил, и, стоило только поезду тронуться, Ал сладко зевнул, засыпая. Он, словно котёнок, свернулся калачиком на коленях у Гарри, и тому не захотелось его сдвигать, чтобы не разбудить. Поэтому во время всего рассказа друзьям о событиях последних дней он лёгкими касаниями поглаживал пушистый бок мартышки, это успокаивало и не давало ему сорваться в лишние эмоции. А друзья молча слушали и даже не перебивали его, терпеливо дожидаясь конца рассказа.

— Ну ты, дружище, молодец! — Рон по-братски хлопнул Гарри по спине.

— Никакой не молодец, — засмущался Гарри. — Скажи, Рон, тебя не смущает, что я фальшивый избранный? — он внимательно посмотрел в голубые глаза друга, выискивая там ответы, и на удивление не нашёл там ни злости, ни зависти, а лишь доброту, понимание и поддержку.

— О чём ты, Гарри!? — Рон явно не понимал в чём загвоздка. Как всегда, Гермиона вмешалась и стала ему объяснять, что имелось в виду, при этом она смотрела на Гарри, показывая, что полностью его поддерживает.

— И вообще, глупости всё это, — заканчивая, сказала она. — И пророчество, и твоя избранность, или, скорее всего, всё это уже случилось ещё тогда, в восемьдесят первом… — она замолчала на пару мгновений. — Точно! Вот только, почему Дамблдор этого не понял? — они все дружно взглянули на посапывающего Ала, словно спрашивая его. Тот, как почувствовал, завозился на коленях Гарри, но не проснулся. Отвечать он, увы, им не собирался, да и глупо от мартышки ждать ответа.

— Слушай, так это правда, что в газетах пишут про… — Рон глазами указал на обезьяну. На что Гарри кивнул.

— Вот это да…

— Каждому своих нарглов хватает, но у директора их было немного больше, чем у кого-либо другого, — Луна с нежностью взглянула на мартышку и провела пальчиком по кончику хвоста, что свисал с сидения. — А сейчас я с уверенностью могу сказать, что больше злые нарглы не преследуют его.

— Ты перепутала, его окружали Морщерогие кизляки, — попытался пошутить Рон.

— Морщерогий кизляк сейчас вьётся вокруг тебя, Рон, — она махнула рукой, словно отгоняя комара.

— Эх, жалко, что нельзя будет отправить обезьяну на общественные работы, — Рон пропустил мимо ушей замечание Луны, а она, явно, не была против, лишь подправив свои серьги-редиски, с улыбкой смотрела куда-то вдаль.

— Ну да, мартышка точно уж не сможет отбыть наказание вместо директора, — Невилл украдкой взглянул на Луну.

— Злые вы, — пробурчал Гарри, поглаживая обезьяну за ушком. — Я Ала никому не отдам, магия его уже наказала.

— И его, и Волдеморта. Лично я несказанно рада, что этого монстра прикончила мартышка, — Джинни потянулась рукой к плечу Гарри, но так и не решилась до него дотронуться, смутившись своего порыва.

— Он окончательно и бесповоротно мёртв, и уже скоро об этом напишут в “Пророке”, — Гарри и не заметил робкой попытки Джинни дотронуться до него.

— А почему сразу не написали?

— Потому, Рон, что Рита Скиттер хочет закончить с публикацией материалов о незаконной деятельности директора Дамблдора, — Гарри еле сдержался, чтобы не рассмеяться, он так старательно скопировал манеру поучительной речи подруги, что слегка шокировал всех. Но Гермиона не обиделась его выходке и первой засмеялась. И спустя мгновение её смех подхватила вся компания.

Так они и доехали до Лондона, весело подшучивая друг над дружкой и предвкушая отличные летние каникулы.

— Ал, иди сюда! — Гарри вот уже несколько минут бегал по дому в поисках мартышки.

После всех трагическо-героических событий, всколыхнувших общественность магической Британии, Поттер решил укрыться вместе с мартышкой от любопытных обывателей за надёжными стенами лондонского дома своего крёстного — в Блэк-хаусе. Согласно завещания Сириуса Блэка, Гарри стал полноправным хозяином этого дома. Поэтому после официального расследования смерти Тома Риддла, известного также как Лорд Волдеморт, он захватил мартышку и, недолго думая, отправился на каникулы в Лондон на улицу Гриммо, двенадцать, где теперь у него был свой дом. Ну, не к Дурслям же ему отправляться с обезьяной на руках? В самом-то деле. То, что Гарри ещё подросток, не отменяло наличия у него мозгов. Он прекрасно понимал, что отправиться к тётке вместе с Алом — будет настоящим самоубийством. Так что, раскинув своим “недюжинным” умом, Поттер поселился в Блэк-хаусе и вот уже почти два месяца жил там с мартышкой и старым ворчливым домовиком, которого не выгнал только из сострадания — кому он ещё нужен со своим скверным характером.

У Ала по утрам обычно было игривое настроение, но сегодня он превзошёл сам себя и поднял Гарри ни свет, ни заря! Гарри и так полночи просидел с Гермионой, выслушивая её наставления по поводу учёбы и строя планы на будущее. И зачем он к ней побежал с оценками по СОВ, нет бы сидеть дома! Гермиона, увидев его не очень хорошие результаты, прожужжала ему все уши, что они с Роном должны срочно наверстать весь материал по зельям и Истории магии. Пройти переэкзаменацию в министерстве, чтобы начать учебный год со всем классом, иначе им не светит нормальная карьера! Все оправдания Гарри, что Историю магии он завалил, так как упал без сознания на экзамене, и она это прекрасно знает, не помогли. Гермиона заявила, что в таком случае ему будет несложно приготовиться к пересдаче Истории, и ей останется лишь помочь ему с подготовкой к зельям. Как результат — он очень поздно лёг и надеялся выспаться утром. Но — увы.

Посреди ночи он подпрыгнул от крика: “И-и-о-о-а-А-а! А-а-а!” Когда до сонного мозга дошло, что это всего-навсего Ал в приподнятом настроении, а не нападение Пожирателей смерти, он рухнул обратно в кровать с намерением досыпать. Но Ал, явно, был другого мнения, он продолжил голосить. И ни злые шиканья Поттера, ни кидание тапок, а затем и подушек не помогало, наоборот, если с броском тапка Ал убегал, но возвращался уже спустя пару минут с теми же воплями, то с подушкой Гарри окончательно лишился и тишины, и сна, и подушки. Зато приобрёл горку перьев и довольную резвящуюся обезьяну, всё так же продолжающую кричать: “И-о-а-А-а! Ма-ка-А-ка!”

Легким движением палочки Гарри починил подушку и отлевитировал её в шкаф, чтобы неповадно было мартышке рвать его подушки. На часах было 4:38 утра. Гарри, вздохнув, побрёл в ванную комнату, но тут Ал прыгнул ему под ноги. Гарри чудом не наступил и не придавил глупое животное. Ал явно понял, что ему повезло, и поторопился дать дёру, хотя нерасторопный хозяин умудрился отдавить ему кончик хвоста. Как результат — Ал, подвывая от боли, убежал, а Гарри рванул уже следом, он хотел убедиться, что не навредил мартышке. Вот только обезьяна не отличалась сообразительностью и где-то спряталась или засела, зализывая раны. Гарри не на шутку испугался, пытаясь понять, куда делся Ал.

А тем временем обезьяна уже и забыла о травме и была абсолютно уверена, что Гарри с ней играет. Они встретились в коридоре, у опасной зоны с портретом леди Вальбурги. Гарри шепотом позвал мартышку:

— Ал, мальчик мой, иди ко мне, — каждый раз, произнеся это “мальчик мой”, Гарри хихикал, вот как судьба повернулась, однако только так можно было привлечь внимание Ала.

— Нет! Ал, я сказал — нет! А ну, оставь занавеску! Ал, только не тяни...

— Уроды, ублюдки...

— У-у-у! Началось, — Гарри обречённо вздохнул и поторопился поймать шуструю обезьяну. Ал, несмотря на свой уважаемый возраст, был очень активным и игривым.

Гарри краем глаза заметил, куда рванула обезьяна в надежде спрятаться от него. Гарри же помчался следом, так как мерзавец Ал не просто сдвинул занавеску с противного крикливого портрета леди Вальбурги, а полностью её снял, и хозяйка портрета, конечно, разошлась не на шутку. Так что под крики о магглолюбцах и старых козлах — Гарри догнал свою обезьяну. На криках о неблагодарном сыне — он выхватил занавеску из загребущих лапок мартышки, и помчался со всех ног заткнуть надоедливую леди, так что до стадии проклятий они не дошли, и Гарри, наконец-то, мог спокойно вернуться к приготовлению себе завтрака. Почесав поцарапанную кисть, он направился на кухню. Наказывать сейчас Ала не было надобности, тот и не поймёт, за что. Вот Гарри и предпочитал не злиться долго на него.

Вытащив для Ала сладкий арбуз, он отрезал большую дольку и вручил довольно повизгивающей мартышке, та сразу вцепилась зубами в мякоть. Себе же Гарри приготовил тост с сыром и беконом. Ал уже схрумкал свой арбуз и поглядывал на тост в руках у Гарри.

— Нехорошо, мальчик мой! Ты ведь только что поел, — Гарри игриво пожурил обезьяну, на что получил визгливо требовательный ответ: “Ма-Ка-кА!” — который Гарри перевёл как “Дай!”

Их беседу нахально потревожила сова с утренней газетой. Стук в окно, конечно же, привлёк Ала, и тот моментально забыл о еде. Он любил гоняться за совами. Но в этот раз Гарри успел перехватить сову до того, как до нее добрался Ал, и взял газету.

“Пророк”, как всегда, пестрел яркими заголовками, но в этот раз никак не связанными ни с Гарри, ни с Томом, ни с Дамблдором. Гарри даже опешил, он тщательно пролистал газету, так как хотел убедиться в этом.

— Наконец-то! — Гарри не верил своим глазам. — Неужели они решили нас оставить в покое, а, Ал? Неужели им надоело обсуждать твои махинации, костерить Тома и разбирать меня по косточкам, как неправильного избранного? Мне не верится, что, наконец-то, настанет тишина, и мы насладимся нашей победой! Кстати, Ал, ты куда дел наш Орден Мерлина, а?

На что Ал отвернулся, и, махнув хвостом, выбежал из кухни. Орден обезьяне очень понравился. Он, хоть и был тяжёлый, но блестящий и ленточки на нём очень приятные на ощупь. Ленту Ал обслюнявил ещё на приёме по поводу вручения, а после, придя домой, чуть ли не съел её от удовольствия, а в саму золотую кругляшку любил смотреться, как в зеркало. Гарри сначала пытался отобрать орден, но потом махнул рукой, мол, чем бы дитя не тешилось, лишь бы… был занят. И Гарри упустил момент, когда Ал куда-то спрятал этот Орден. Он, увы, не знал куда, хотя надеялся, что Орден всё ещё в доме. Вот только никакое Акцио не могло его призвать, а Ал молчал и тайну своего секретного склада не выдавал. Гарри же было обидно, всё-таки это был Орден Мерлина Первой степени, хоть и их совместный с Алом, но Орден! Хотя Гарри считал, что награда не совсем заслуженная, но кто он такой, чтобы переубеждать министерство. Он сомневался, что министр вручил ему Орден за победу над Волдемортом, ему почему-то казалось, что тут, скорее, благодарность за отстранение Альбуса Дамблдора. Конечно, вслух он такое никому не говорил. А вот про пропажу Ордена пожаловался как-то друзьям. Рон эту потерю очень сильно переживал. Очень долго шумел, ведь Орден был из чистого золота! Он так перенервничал, бедняга… Его заклинило на фразе: “Унция* золота!” И пока Гермиона не напоила его снотворным, он не успокоился.

А Гарри лишь пожал плечами, у него в сейфе этого золота хоть лопатой загребай, так что одной кругляшкой меньше… не большая потеря. Самое главное, что они победили, и теперь всё будет хорошо! На что Хогвартс издалека послал ему магический толчок поддержки, и Гарри, дожёвывая свой остывший тост, улыбнулся и послал ответный толчок — ”Спасибо”.

-КОНЕЦ-

__________

* Унция — 29 гр, для сравнения в галлеоне только 2 гр