Цвет морской волны (гет)

— Ну и где же твоя невеста, Поттер? — Паркинсон усмехается, протирая бокал, и наливает в него апельсиновый сок. Гарри недоуменно смотрит на нее, думая о своем феноменальном невезении. Выбраться вечером по прибытии на прогулку и в первом же пляжном баре наткнуться на подружку старого школьного врага — ну разве так бывает в жизни, а?

— Дома, в Англии, — отвечает Гарри и лезет в карман за кошельком. Пока он изучает непривычные местные монеты и расплачивается, Паркинсон старательно на него не смотрит, но, стоит ему вернуться к соку, как она во все глаза изучает его. — Что?

Она фыркает.

— Пытаюсь понять, почему вообще Уизли собирается за тебя замуж.

— Зачем?

— Вот и я о том же — незачем ей это.

Гарри закатывает глаза.

— Я говорю, зачем тебе пытаться?

— Просто хочу понять. — Паркинсон суетится, принимая заказ у еще одного отдыхающего, и снова поворачивается к Гарри. — Ты не слишком красив, не так, чтобы очень умен... довольно богат, не отрицаю, и весьма известен. Но таких людей не так уж мало.

— А что такое любовь, Паркинсон, ты знаешь?

От ухмылки на ее лице Гарри почти вздрагивает.

— Физическая любовь — разумеется, знаю. — Гарри хочет перебить, но Паркинсон добавляет: — Я, вроде как, некоторое время среди шлюх жила. — Он молчит, и Паркинсон поворачивает голову к морю. — Это гораздо более реальная вещь, чем нежное и трепетное возвышенное чувство, которое ты, как ты думаешь, испытываешь к своей невесте. Вот скажи мне, Поттер, вы уже добрались до постели?

Гарри теряет дар речи. Она что, всерьез думает, что он будет обсуждать с ней такие личные вещи? Чтобы потом какая-нибудь пошлая статейка на всю Англию опозорила их с Джинни, а слизеринская компания еще долго припоминала ему минуту внезапной откровенности? Ну нет!

— Не твое дело, Паркинсон.

Она щелкает пальцами и кивает.

— Значит, она тебе еще не дала. Ограничились поцелуями в темном углу, да?

— Какая тебе...

— Ну как же, Поттер, разница тут огромная. Или ты девчонке покупаешь подарки, делаешь романтические жесты и спишь с ней, и у вас все прекрасно... или вы развели детский сад и с головой бросаетесь в брак, решив, что со всем справитесь.

Гарри качает головой и неожиданно для самого себя говорит:

— Если покупаешь, делаешь подарки и... — чувствует, что заливается краской, — короче, не всегда все прекрасно.

Паркинсон смеется над его смущением.

— Знаешь такие пары?

Гарри кивает.

— Рон с Гермионой, — произносит он со вздохом. — У них все как будто бы в порядке, но на самом деле все сводится к такой бытовухе...

Паркинсон хмыкает.

— У них не любовь, это еще подростковая дурь не вышла, — не моргнув глазом, авторитетно заявляет она. — Сами по себе, как отдельные личности, они довольно взрослые люди, но вместе... — закатывает глаза, — обсуждают только повседневные мелочи, трясутся над заработками и отчитываются перед мамашей за каждый вздох и объясняют, почему все еще не завели детей?

Гарри ошеломленно моргает — Паркинсон попала прямо в яблочко. От этой ужасной повседневной мелочности он и сбежал сюда, на остров, хоть немного отдохнуть.

— Хорошо, что Джинни не такая, — говорит он прежде, чем успевает подумать. Паркинсон складывает руки на груди. Прищуривается и медленно, с расстановкой, произносит:

— А с чего ты так решил? Вы же, насколько я понимаю, еще не успели вкусить все прелести семейной жизни.

— Неправильно понимаешь, — огрызается Гарри, — мы живем вместе.

Кажется, ему удалось огорошить саму Панси Паркинсон.

Она справляется с изумлением и протягивает:

— Поправь меня, если я не права. Вы живете вместе, но... не спите вместе?

Гарри смотрит на нее исподлобья.

— Это совсем не твое дело, — говорит он, — но... ты права. Джинни просто... я не хочу ее обидеть, и...

Паркинсон смеется. Снова отвернувшись, щедро наливает лысому мужику виски, швыряет мелочь в кассу и пристально смотрит на Гарри.

— Поттер, — она, кажется, очень развеселилась, — знаешь, если это любовь, то обидеть ею нельзя. Может, по-твоему, секс — это что-то низкое и грязное, но... тогда тебе просто не повезло. — Ныряет под стойку и шуршит там обертками, пока Гарри переваривает ее слова. — Так вы точно скатитесь до той самой бытовухи, которую ты так не любишь.

Мужской голос кричит:

— Пейшенс! — И Паркинсон, напоследок насмешливо улыбнувшись Гарри, почему-то отзывается на этот странный возглас и исчезает в подсобке за пестрой тканью. Гарри невидящими глазами таращится на яркий рисунок, переваривая то, что только что услышал, и пожимает плечами.

— Это все чушь, — говорит он, обращаясь к занавеске, еще раз пожимает плечами и прикладывается к бокалу с соком.

* * *

С мокрых волос капает на столешницу. Паркинсон бросает на него укоризненный взгляд и промокает лужицу тряпкой. Взгляд Гарри буквально спотыкается о такое типично маггловское действие, и он спрашивает:

— А как ты здесь вообще оказалась, Паркинсон?

Она явно недовольна вопросом.

— Если промолчу или скажу, что это не твое дело, ты придешь с официальным допросом?

От резкого тона Гарри теряется.

— Нет! В смысле, мне просто интересно. Не надо все воспринимать так... ну, так.

— А как еще это воспринимать, Поттер? Я беседую с аврором, весьма приближенным к правительству Магической Англии, и он спрашивает меня о личной жизни. Если ты не забыл, я целый год имела дело с обысками, допросами и помешанными на порядке властями.

— Они не помешанные, просто хотят, чтобы все было хорошо...

— Ну а мне от этого их желания было плохо, Поттер, — выплевывает она. Гарри хмуро смотрит на тряпку, которую она мнет в руках.

— Если тебя задел мой вопрос, прости, — неохотно. Мерлин, он извиняется перед Паркинсон за довольно безобидный, по его мнению, вопрос. — Это праздное любопытство.

Паркинсон тяжело вздыхает.

— Стал бы ты разыскивать меня на островах из-за каких-то недоделанных формальностей... — устало трет лоб и, понизив голос, наконец отвечает: — У меня долгое время было не снято ограничение на магию, Поттер, и я жила среди магглов. В квартире, которую снимала с бедной студенткой, приехавшей сюда из Франции. Она и заразила меня интересом к путешествиям.

— А... прошлый раз ты говорила, что какое-то время ты жила... среди шлюх? — Гарри закусывает губу. — Это была фигура речи, или...

— Нет, я на самом деле провела пару месяцев в борделе в Лютном. То есть, там был маленький ресторанчик, и я работала официанткой. И сама за деньги ни с кем не спала.

— Рад это слышать.

Так, эта фраза определенно была лишней.

Паркинсон прищуривается и настороженно смотрит на него.

— То есть... — Гарри запинается. — Я имел в виду, что хорошо, что тебе... не пришлось...

Она перебивает неловкие бормотания:

— Поттер, заткнись уже, я поняла. — Во взгляде проявляется презрение. — Научись сначала думать, а потом говорить, ладно?

Он кивает, а потом, усмехнувшись, добавляет:

— Гермиона часто говорит то же самое — по-моему, это она от Малфоя услышала.

Паркинсон фыркает.

— Тогда странно, что ты этого до сих пор не запомнил. — Мнется, а затем нерешительно спрашивает: — Как он?

Гарри с любопытством изучает ее лицо. Паркисон хмурится, крепко сжимает зубы, но не отводит взгляд.

И впрямь интересуется.

— Нормально, — Гарри пожимает плечами. — Его взяли в Мунго, варить какие-то зелья. А незадолго до этого он женился.

Паркинсон вздрагивает, как от громкого хлопка.

— На ком?

Гарри морщится.

— Такая... невысокая, миловидная... блондинка.

Паркинсон с недоумением поводит плечами.

— Чистокровная, — добавляет Гарри. — У нее еще старшая... а, Астория Гринграсс, точно. Вот как ее зовут.

— Гринграсс... — задумчиво тянет Паркинсон и тяжело вздыхает. — Денежки, значит, и кровь. — Закусывает губу и косится в сторону горизонта. — Ну да. Что-то еще предположить сложно было.

Он разглядывает ее профиль и неожиданно отмечает, что со школьных времен то противное сходство с мопсом, которым ее часто дразнили, давно ушло. Да и было ли оно?

— Ты любила его?

Она резко поворачивает голову и смотрит на Гарри.

— Драко? Вот еще, — фыркает. — Я была его лучшим другом — ну, в том понимании, какое существует у нас. Вот и все.

— Ты его любила, — констатирует Гарри, не сводя глаз с раздраженного лица Паркинсон. — И до сих пор любишь.

Она складывает руки на груди и откидывает голову, презрительно смотря на него чуть сверху вниз.

— Ты несешь чушь, Поттер.

— Но ты с ним спала, — пробудет он зайти с другой стороны.

Паркинсон кивает и совершенно спокойно говорит:

— Разумеется. И вы все об этом знали.

— Но... не любила?

Кажется, смеяться над его словами — вот так, зажмуриваясь и покачивая головой, — у нее входит в привычку.

— Поттер, — говорит она, отсмеявшись. — Вот ты любишь свою Уизли, но ни разу не трахался с ней. Посему бы не предположить, что можно и наоборот? — мотает головой, приподняв брови, словно восхищаясь его искренним недоумением. — Ты еще скажи, что проститутки обладают ужасной способностью влюбляться в каждого, кто платит за них.

— Ужасной способностью? — переспрашивает Гарри.

Паркиснон морщится, но отвечает серьезно:

— Ты только представь, как часто у них возникали бы в этом случае депрессии из-за вновь разбитого сердца.

— Именно это с тобой и произошло, — проговаривает он, совершенно не понимая, как Паркинсон вообще могла влюбиться в Малфоя. Она же... сильная, а он — трусливый слабак, который способен только откупаться отцовскими деньгами.

— Это не твое дело, — отчеканивает она.

— Я вчера тебе это тоже говорил! — возмущается Гарри. — Так что не надо раздраженно хлопать дверью... — (Паркинсон скептически смотрит на занавеску, за которой скрывается помещение подсобки, и хмыкает), — и говорить, что я бестактен и излишне любопытен.

— Это именно так, — говорит Паркинсон со смешком, — и я, кстати, не из тех, кто может закатить истерику на пустом месте.

— Судя по всему, твои отношения с Малфоем нельзя назвать пустым местом, — замечает Гарри. Паркинсон укоризненно смотрит на него. — Ну правда ведь. Не уходи, поговори со мной.

Паркинсон приподнимает брови, и Гарри понимает, что фраза и вправду звучит очень странно, особенно в ее сторону.

— Ну или... расскажи мне? — пробует он снова. Получается тоже довольно необычно.

Паркинсон серьезно спрашивает:

— Тебе на самом деле интересно, или просто нечем занять себя?

Гарри пожимает плечами.

— Можешь считать, что я анализирую свои отношения с Джинни и пытаюсь понять, как вообще устроен этот мир. Так что да, мне интересно.

Ее зовут в подсобку, и он предлагает:

— Я могу зайти, когда закончится твой рабочий день. — В ее взгляде чувствуется что-то оценивающе, и Гарри поспешно добавляет: — Только не думай, что это что-то вроде свидания!

Она фыркает.

— Вот еще, — бросив взгляд на часы, говорит: — Я ухожу в восемь.

— Хорошо, — кивает Гарри, и Паркинсон, поколебавшись, добавляет:

— Упаси Мерлин мне подумать, что это свидание, но если ты всерьез хочешь поговорить с кем-то по душам... это лучше всего делать за ужином.

* * *

Гарри уходит с пляжа гораздо раньше обычного времени, размышляя о том, почему решил поехать именно сюда. Подходящей тур нашла Гермиона, она же заказала билеты и объяснила, что ему стоит немного прийти в себя после трехгодичного обучения в академии Аврората и первых собственных дел. Гарри, в принципе, совсем не возражал.

Его путешествие, начавшееся еще в первое лето после школы, неожиданно выросло в образ жизни. Посетив несколько мест, Гарри возвращался домой, задерживаясь с каждым разом все дольше и дольше, и даже начал учиться в академии Аврората. Это же лето он решил снова провести "в бегах" — ему, к сожалению, было от чего бежать.

От жизни в Лондоне, где его знала каждая бродячая собака, каждый мелкий мошенник, он слишком устал. Первая волна послевоенного интереса, направленного на него, схлынула, и жить стало, кажется, гораздо легче... Но с полгода назад Рон и Гермиона объявили о помолвке и сыграли свадьбу — и в жизнь вернулись журналисты, фотографы, вопросы, статьи... ну и скандалы, разумеется. Масла в огонь подливала и миссис Уизли, которая ненавязчиво пыталась узнать, стоит ли Джинни ждать предложения. Сама Джинни не давила и не спрашивала, но Гарри точно знал, что и ей хотелось бы быть увереннее в своем статусе.

Предложение он сделал, и Джинни даже милостиво отпустила его снова в путь. Островок вдалеке от дома стал третьим его "убежищем", после шумного Парижа и красочных Афин, и, только очутившись на пляже, Гарри решил, что останется здесь подольше... А потом обнаружил работающую в пляжном баре Панси Паркинсон.

 

Нет, пока все довольно неплохо, думает Гарри, — подумаешь, зачем-то навязался на ужин и задушевный разговор в ее компании... хотя, вообще-то ему интересно. Потому что не укладывается у него в голове, как можно полюбить Малфоя, пожить среди проституток и уехать работать официанткой на маггловском курорте.