Люблю тебя ненавидеть (гет)

Ты часть моего прошлого,

которую я презираю.

* * *

— Я склонен дать отрицательный ответ.

Голос Драко звучал властно и настойчиво. Он сидел в министерском кабинете невыразимца Карлоса Донавана и держал в руках бокал с бренди, отстранённо наблюдая за своим собеседником сквозь гранёное стекло. Сделав пару глотков, он почувствовал, как алкоголь приятно обжёг горло. Драко не любил бренди, но всегда с благодарностью принимал его из рук своего начальника.

Карлос, улыбаясь, медленно поднялся с кресла и подошёл к окну, за которым светило искусственное сентябрьское солнце.

— Я знал, что ты откажешься. И да, мы условились, что ты больше не работаешь на Отдел тайн. Но, Драко, мы оба понимаем, что ты единственный, кто справится с этим заданием.

Драко поставил бокал на стол и поднялся на ноги. Донаван обернулся и, взглянув на него, терпеливо ждал ответа.

— Приятно слышать, Карлос, — усмехнулся он. — Но я пять лет выполнял грязную работу для Отдела тайн. Думаю, с меня достаточно.

Драко шагнул к двери. Он был зол, его тяготила каждая минута, проведённая здесь, и единственное, что он желал, — выкурить сигарету в своём кабинете несколькими этажами выше.

— Пояс Ориона. ⁽¹⁾

Эти два слова заставили Драко Малфоя остановиться. Несколько секунд он боролся с желанием уйти, захлопнуть за собой дверь и оставить в прошлом Донавана, Отдел тайн и артефакты, за которыми он гонялся по всему миру. Но любопытство пересилило.

Донаван ждал. Драко слышал его напряжённое дыхание и понимал, что невыразимец теряет терпение.

— Пояс Ориона? — удивлённо спросил он. — Сложно поверить, что твои ищейки нашли что-то стоящее.

Драко замешкался, но всё же обернулся и медленно направился к столу. Его лицо не выражало эмоций, и лишь лёгкая улыбка выдавала интерес.

— Однако это так, — мягко произнёс Донаван и жестом предложил Драко вновь занять кресло напротив.

— Я заинтригован, Карлос. И что же удалось разузнать твоим бездарным помощникам?

Донаван усмехнулся и, допив бренди, посмотрел на Драко с лёгким раздражением.

— Твоё высокомерие раздражает, Драко.

— А, ты сегодня щедр на лесть.

Забавно, что за несколько лет их непрерывного общения он так и не смог привыкнуть к едким замечаниям Драко.

— Это был не комплимент, — возмутился Карлос.

— Это был он.

Донаван взмахнул палочкой, и бокалы вновь наполнились алкоголем.

— Мерлин, дай мне терпение, — прошептал Карлос, протягивая Драко чёрную папку с документами. — Здесь всё, что нам удалось выяснить об этом деле.

Драко медленно раскрыл папку и, пролистав пару страниц, произнёс:

— Изучу на досуге. Но могу я услышать краткое содержание?

— Хм, я надеялся избежать этого разговора, — заметил Донаван. — Тебе известно, что пояс Ориона представляет собой тёмный артефакт, обладающий способностью сохранять и развивать любой вид магии, с которым соприкоснётся. Последним обладателем пояса был покойный Хоакин Бартос, — пояснил Карлос и, улыбнувшись, добавил: — Алхимик и редкостный скряга. Его похоронили в безымянной могиле со всей коллекцией ценностей, включая пояс Ориона. Место захоронения Бартоса было неизвестно до недавнего времени. Полагаю, ты слышал об Архивариусе?

Драко удивлённо взглянул на Карлоса и, усмехнувшись, ответил:

— Архивариус? Неуловимый коллекционер реликвий? Он входит в список мирового магического розыска. В шестнадцати странах объявлен персоной нон грата.

— В семнадцати, — быстро добавил Карлос. — Румыния также запретила ему въезд на территорию страны. И из проверенных источников стало известно, что он скрывается в Америке.

— Значит, Архивариус обнаружил захоронение Бартоса, и выкрал пояс Ориона? — спросил Драко, лениво просматривая документы.

— Нет, — ответил Донаван. — Бартос оказался расчётливее и хитрее. Всё, что удалось обнаружить в могиле алхимика, — это карта, которая приведёт к артефакту. А тебе необходимо отправиться в Америку, найти Архивариуса и изъять карту.

— Что? Ты, верно, шутишь, — сердито сказал Драко. — Лучшим мракоборцам не удалось разыскать Архивариуса, едва ли это под силу мне, расхитителю гробниц. К тому же он пользуется особым магическим шифром и, очевидно, позаботился о том, чтобы защитить карту. А я не криптограф, Донаван.

— Драко, мы несколько месяцев готовились к этому заданию. Если ты согласишься, мы приставим к тебе лучшего криптографа, и у тебя не возникнет проблем с шифром.

— Донаван, — терпение Драко сходило на нет, а в голосе слышались металлические нотки, — я работаю один, никаких посторонних контактов.

— Драко, иного выхода нет, — убеждал его Карлос. — Я уважаю твои методы работы, но ты сам понимаешь, что одному с этим не справиться. Нет необходимости общаться с криптографом, просто дай ему сделать свою работу.

Некоторое время Драко молчал, обдумывая своё решение.

— Хорошо, но только потому, что это пояс Ориона. Какие будут инструкции?

— Спасибо, — выдохнул Донаван. — Всю необходимую информацию ты найдёшь в письме в конце папки. Завтра в восемь утра я жду тебя здесь, в моём кабинете. Я представлю тебе криптографа, и вы вместе отправитесь в Фонтэйн.

— Что ж, до завтра, — произнёс Драко, пожимая Карлосу руку.

* * *

Солнце клонилось к закату. Огненные лучи слабо освещали комнату, создавая мягкий розовый свет. В камине полыхал огонь, поленья шумно потрескивали, и пламя, словно живое, горело в странном, причудливом танце.

Драко стоял у окна и наблюдал, как солнце догорало за горизонтом. Вдох — его легкие наполнял сигаретный дым, такой желанный и запретный. Выдох — сизая дымка быстро испарилась, оставляя в воздухе легкий табачный аромат. Сигареты были его маленькой слабостью, дурманом, заглушающим тревожные мысли в голове. В такие минуты Драко полностью отдавался ощущениям и, возможно, поэтому предпочитал курить в тишине.

Несколько часов он внимательно изучал документы в кабинете своего поместья, запоминая все инструкции в письме. Пожалуй, Драко поспешил с ответом. Задание было сложным и на редкость опасным. Ему предстояло отправиться в Блэкстоун, заброшенную магическую деревушку в северной части Калифорнии. ⁽²⁾

Это дело станет последним в работе расхитителя гробниц. Он помнил, как семь лет назад стоял в зале суда перед всем Визенгамотом, ожидая получить тюремный срок, но, к счастью, был оправдан. Тогда ему казалось, что все невзгоды остались позади и мир вновь падет к его ногам. Он жестоко ошибался. Поттер поспособствовал спасению его жизни и жизни его семьи, однако Министерство решило, что за подобное благодушие Малфои обязаны заплатить.

Его отца, главу чистокровного семейства Люциуса Малфоя, по решению суда отправили в бессрочную ссылку в Италию, без средств на существование и ограниченного в использовании магии. А его мать, Нарцисса Малфой, как верная жена, отправилась вслед за мужем.

Драко остался один. Лишенный прав и наследства, он как изгой жил в собственном поместье, которое стало для него персональным адом, где все напоминало о прошлом.

Война и ее последствия сломили Драко, и в глубине души он знал, что не должен сдаваться. Последняя частица здравого смысла все еще цеплялась за жизнь, а его внутренний голос просил бороться. Драко часто слышал этот голос, когда пропивал остатки сбережений и когда просыпался в дешевых отелях. Он слышал его даже на последней ступени самоуничтожения.

Ион. Пятый круг ада должен носить это название. Искусственный органический наркотик, более известный как Ион, — магловское вещество, которое было доработано зельеварами Лютного переулка. В послевоенное время наркотик имел небывалую популярность в магической Британии. В период великой скорби каждый хотел избавиться от тяжелых воспоминаний и окунуться в мир пустоты. Ион имел необычные свойства: он заставлял мозг работать так быстро, что время вокруг замирало. Привычный мир разлетался на частицы и собирался вновь, но уже в новом виде. Все, что раньше было незаметным, незримым, теперь обретало форму. Мир заиграл новыми красками, и хотелось окунуться в это буйство и раствориться в нем.

Драко тонул в иллюзии, в искусственных ощущениях, он словно жил в воздушном замке и верил в его существование. Но с каждой новой дозой его чувства притуплялись, и стены замка осыпались, превращая крепость в груду камней. Однажды среди этих развалин он увидел осколки собственной жизни: слишком маленькие, чтобы вновь собрать их вместе, но достаточно острые, чтобы причинить боль. В тот день он понял, что разбит и сломлен.

Драко умирал каждое утро. Его тело горело, он бился в агонии, и единственное, о чем мог думать, — это небольшая коллекция редких ядов в кабинете отца. Казалось, что конец был близок, и он чувствовал, как смерть дышала ему в затылок. В такие моменты Драко понимал, что имел только два пути: умереть или быть спасенным. Он предпочел бы умереть, но судьба решила иначе.

Драко редко вспоминал тот день. Он лежал на полу в гостиной и смотрел на пламя, горящее в камине. Его измученное сознание видело в огне знакомые образы, и когда пламя вспыхнуло зеленым светом, он увидел человека, то счел, что это очередная картина его разума. Однако в этот раз видение оказалось реальным. Драко помнил, как вглядывался в лицо волшебника, которого знал целую вечность, в том забытом прошлом.

Блейз Забини, его друг, стоял над ним и смотрел на Драко взглядом, полным горечи и злости. В ту ночь Блейз говорил много, обрывки его слов доходили до сознания Драко, но он был слишком слаб, чтобы оправдаться. Блейз был зол: разбил вазу из венецианского стекла, которой так гордилась Нарцисса, несколькими заклинаниями сломал мебель и удалился. Он вернулся на рассвете и без лишних объяснений схватил Драко и отправился с ним в клинику Святого Петра. Эта лечебница имела дурную славу, но она была единственным местом, где излечивали от зависимости и душевных недугов. Там он провел долгих четыре месяца, и об этом периоде своей жизни он старался не вспоминать.

Обитание среди психически нездоровых людей заставило Малфоя переосмыслить собственную жизнь. Целитель опаивал Драко редкими и запрещенными зельями, которые помогли ему избавиться от зависимости. Среди прочих процедур были и «душевные копания» — так обычно Драко называл разговоры с целителем душ. Во время таких разговоров он обычно молчал или отпускал едкие замечания. Но спустя некоторое время он стал вспоминать события, которые привели его к такой жизни. В итоге он пришел к выводу, что поступил крайне неразумно, подавшись влиянию наркотических зелий. И спустя несколько месяцев Драко покинул стены лечебницы уже другим человеком.

Блейзу удалось избежать показательной казни Министерства над сторонниками Темного Лорда и он сохранил свое имущество и связи в волшебном мире. Он предложил Драко продолжить учебу в Магическом университете в Швейцарии, а после получить работу в Министерстве. Драко эта идея казалась невозможной, учитывая его прошлые грехи. И все же он согласился. Его выбор пал на факультет международного магического сотрудничества, Блейз же поступил на факультет магической юриспруденции. Среди студентов был и их школьный друг — Теодор Нотт. Судьба его сложилась лучшим образом, и он намеревался получить образование в области зельеварения. И спустя два года трое друзей окончили университет и поддерживали дружеские отношения.

После Драко все же удалось получить работу в Министерстве, в отделе Международного магического сотрудничества. Он был рад, что достиг невозможного, однако радость быстро сменилась разочарованием, когда в первый рабочий день представитель Визенгамота уведомил его о личной аудиенции, которая состоялась тем же вечером. Как и предполагал Драко, данная встреча не сулила ничего хорошего.

Бенедикт Линнес, член судебной коллегии, объяснил Драко, что Визенгамоту представляется невозможным наличие бывшего Пожирателя смерти в стенах Министерства. Однако, если он согласится на помощь и сотрудничество, то заслужит доверие Министерства. Его отказ расценивался бы как предательство, и впоследствии Драко бы получил билет в один конец до Азкабана. Он согласился, и уже на следующий день стоял в кабинете главы Отдела тайн — невыразимца Карлоса Донавана. Суровый взгляд, надменное выражение лица и властные нотки в голосе Карлоса подтвердили худшие опасения Драко. Донаван нелестно отзывался о прошлых деяниях Драко, его отце и войне в целом. Весь его грозный вид напомнил Малфою злостного тюремщика Азкабана, о котором изредка упоминал отец. Разбавляя свой монолог оскорблениями и слепой ненавистью к бывшим Пожирателям, Донаван объяснил, что Отдел тайн принял решение создать группу расхитителей гробниц, целью которых были поиски редких артефактов, формул заклинаний и зелий. Учитывая, что работа была крайне опасна и среди достойных волшебников не нашлось добровольцев, Донаван решил отобрать среди помилованных Пожирателей наиболее талантливых. Так Драко, с отличием закончивший университет и имеющий знания в темной магии, зельеварении и истории, попал в список претендентов на весьма сомнительную должность.

Первые несколько месяцев Драко с трудом привыкал к работе расхитителя гробниц. Спустя год он уже побывал в самых необычных магических местах: в снежных просторах Сибири, в бескрайней пустыне Сахары и гремучих лесах Шотландии. Десятки раз Драко испытывал судьбу и рисковал собственной жизнью, чтобы добыть очередной артефакт. И с каждым заданием на его теле появлялись новые шрамы, как напоминание об опасных приключениях.

Донаван был доволен работой Драко, и их отношения плавно перетекали в приятельские. Частично избавившись от его давления, Драко решил улучшить свое финансовое положение. Во время своих странствий он нередко натыкался на ценные вещи, которые можно было бы сбыть на черном рынке за хорошую цену. Этот способ противоречил новой, правильной жизни Малфоя, однако неплохо подправил его бедственное положение. А обладая дипломатическими навыками, он с мог договориться с любым, даже самым искушенным коллекционером.

Спустя три года работы в Министерстве Драко возглавил Международный совет по выработке торговых стандартов, а спустя год он стал главой отдела Международного магического сотрудничества. В своем резком карьерном росте Драко был обязан Донавану, который имел особые привилегии и рекомендовал его на этот пост. Он отблагодарил Карлоса тем, что продлил контракт с Отделом тайн еще на один год. За это время Драко не только успешно завершил все задания, данные ему невыразимцем, но и заключил несколько весьма важных контрактов с другими странами. Тем самым он укрепил репутацию своей семьи, заслужил доверие Министерства и волшебников из магических семей.

Драко был горд собой, он достиг желаемого и постиг все вершины. Однако оставалась непокоренная вершина — брак с достойной девушкой. Его мать не забывала упоминать об этом в письмах и при редких встречах. Нарциссу беспокоило, что ее сын обзавелся репутацией убежденного холостяка. Сам же Драко не спешил обременять себя узами брака, он знал, что в его нынешнем положении многие чистокровные семейства пожелают породниться с ним.

Особое внимание к себе Драко привлек после опубликованной статьи в женском журнале. В статье неизвестный источник поведал историю о том, что юный Малфой решил исполнить последнюю волю своей бабушки и избрать в жены девушку, которая будет прекрасна душой. В подтверждение к этому в статье прилагались фотографии кольца покойной леди Офелии, снятые тем же самым неизвестным источником. Этим источником оказался Блейз, который нередко потешался над тем, что Драко не расставался с изумрудным кольцом и даже повесил его на цепочку на шею.

Драко взглянул в окно. Ночь быстро сменила жаркий полдень, и мягкий лунный свет освещал цветущий сад поместья Малфоев.

С нижнего этажа раздался бой настенных часов. Они отбили ровно одиннадцать раз, и Драко удивился, что воспоминания заставили его потерять счет времени. Он подошел к столу и проверил все записи, сделанные ранее. Завтрашний день обещал быть сложным, и все, что сейчас было ему нужно, — это крепкий сон.

* * *

Ранним утром Драко спустился на нижний этаж, в Отдел тайн. Из открытой двери кабинета Донавана лился яркий свет, освещая каменные стены. Малфой подошёл к входу и молчаливо наблюдал, как Карлос что-то объяснял девушке, стоящей спиной к двери. Она была одета в серый непримечательный брючный костюм, а тёмные курчавые волосы были стянуты в тугой узел на затылке. По всей видимости, она была новой секретаршей Донавана, который имел привычку менять своих помощниц как перчатки.

Драко вошёл в кабинет, и Карлос, подняв голову, приветливо улыбнулся.

— Драко, рад тебя видеть.

— Здравствуй, Карлос.

Карлос улыбнулся и жестом предложил Малфою сесть.

— Драко, позволь представить тебе…

— Здравствуй.

— О, Мерлин! — воскликнул Драко, с удивлением вглядываясь в знакомое лицо.

— Обращение «мисс Грейнджер» предпочтительнее, Малфой.

— Что ты здесь делаешь, мисс Грейнджер? — улыбаясь спросил Драко. — Разносишь почту?

Гермиона шумно выдохнула. Она не ожидала, что Малфой с радостью примет новость о том, что им придётся работать вместе. И в очередной раз задалась вопросом: стоило ли ей соглашаться на эту работу?

— Я не стану тебе отвечать. Лишь понаблюдаю за выражением твоего лица, когда ты узнаешь, что тебе придётся терпеть меня ближайшие пару дней.

Гермиона со злорадством наблюдала, как Малфой побледнел.

— Что? Донаван…

— Мисс Грейнджер права, — перебил его Донаван. — Она возглавляет исследовательскую группу Кристофера Крауна и является одним из лучших криптографов. Её достижения впечатляют, и мистер Поттер рекомендовал…

— О, и здесь не обошлось без нашего славного героя. Полагаю, так он мне мстит за все школьные обиды.

— Драко, тебе известно, сколько времени ушло на подготовку задания, прошу, не усугубляй ситуацию, — устало произнёс Карлос.

— И где я так согрешил?

— Список твоих грехов, Малфой, официально заверен Визенгамотом, — заметила Гермиона.

— Помолчи, Грейнджер, — прошипел Драко в ответ.

— Да как ты…

— Довольно. Я не потерплю подобного поведения в своём кабинете. Надеюсь, что ваше отношение друг к другу не повлияет на предстоящее дело, — послышался серьёзный голос Донавана. — В полдень вы должны переместиться в Фонтэйн, а завтра утром отправитесь в Блэкстоун. Также я жду подробный письменный отчёт. Повторяю, Драко: подробный письменный отчёт! — сурово повторил Карлос. — Я надеюсь на вас и прошу, берегите себя. Не смею вас больше задерживать.

Малфой быстро поднялся с кресла и, не сказав ни слова, направился к выходу.

— Я надеюсь, вам хватит терпения, мисс Грейнджер, — беспокоился Донаван.

— Надеюсь, что хватит, сэр.

Гермиона покинула кабинет и в коридоре, догнав Малфоя, осторожно спросила:

— Мы должны договориться о встрече, чтобы переместиться в Калифорнию. Портал, который…

— Дырявый Котёл, ровно в полдень. Гостевая комната на втором этаже.

— Я не…

— Не вздумай опаздывать, Грейнджер, — грубо ответил Малфой и прибавил шаг, скрывшись за ближайшим поворотом.

Спустя пару минут Гермиона поднялась в Атриум и исчезла в зелёном пламени министерского камина.

* * *

Гермиона открыла дверь своей лондонской квартиры. Переступая через порог, она вошла в гостиную. Плотные шторы не пропускали солнечный свет, и в комнате царил тёплый полумрак. Она откинула в сторону неудобные туфли, прошла к окнам и, распахнув шторы, на миг закрыла глаза, позволяя утренним лучам осветить комнату. Пару минут она стояла, наслаждаясь видом на залитый солнцем Итон-сквер и, улыбнувшись своим мыслям, прошла на кухню.

В небольшой светлой столовой слышалось монотонное тиканье настенных часов и посвистывание закипающего чайника. Гермиона отсыпала в чашку щедрую горстку растворимого кофе, добавила сливки и пару щепоток корицы. Она вдохнула терпкий аромат и оглядела свою маленькую кухню-гостиную. Эта квартира в Белгравии стала для неё началом новой жизни. Она помнила, как семь лет назад за пару месяцев сдала экзамены ЖАБА и получила диплом с отличием. Даже после войны подобная привилегия в Хогвартсе была скорее исключением, чем правилом. Но она не спешила работать, отвечала отказом на письма с предложениями и мечтала о продолжении учёбы в магической академии истории и символики. Однако Гермиона оставила мечты и, поддавшись уговорам Рона, устроилась на стажировку в Министерство, в Отдел магического правопорядка.

Той осенью Рон сделал предложение руки и сердца. Он был нерешителен, но Гермиона нежно поцеловав его, произнесла: «Я согласна». Последующие месяцы прошли в ожидании и хлопотах: она с сердечной благодарностью принимала поздравления от родных и близких людей. Но счастье длилось недолго.

В тот день стажировка Гермионы в Отделе магического правопорядка подошла к концу. Руководство отдела было довольно ею и дало понять, что с радостью примет её в штат. Всё складывалось как по плану, но только не по её собственному. Мысль о продолжении учёбы в академии не отпускала — тянула за собой, как заклинание, которому она не могла противиться.

Тогда она призналась Рону:

— Я попробовала. По-настоящему попробовала. Но это не моё.

Рон молчал, пока не понял, что она не передумает. А после вспыхнул.

Он не понимал, как можно отказаться от стабильной, престижной работы в Министерстве ради двух лет платного обучения. Он кричал, обвинял её в упрямстве, бессмысленной растрате сбережений и в том, что она всё решила за них обоих. Они ругались — громко, зло, до боли в груди. Потом он хлопнул дверью и исчез. На день. На два. На три.

Гермиона изводила себя: писала ему, звала поговорить, но он не отвечал. И вечером четвёртого дня она не выдержала и отправилась в Косой переулок. Она вошла через служебный вход — тот, что всегда оставался приоткрытым. В магазине было тихо. Из заднего помещения доносились голоса — женский смех, негромкий, звенящий. Гермиона застыла, сердце колотилось. Осторожно, почти неслышно, она приоткрыла дверь и увидела Рона. Он стоял к ней спиной, зарывшись руками в светлые волосы незнакомой девушки, жарко целовал её в шею. А она, прикрыв глаза, шептала его имя, поглаживая широкую спину Рона. Это было слишком интимно, слишком знакомо.

Гермиона не смогла ни вдохнуть, ни пошевелиться. Лишь спустя несколько секунд она дрогнула и произнесла его имя — тихим, но уверенным голосом.

В тот вечер Рон говорил много: его слова были наполнены оправданиями и неискренним сожалением. Из его речи Гермиона запомнила лишь одну фразу, которая месяцами позже преследовала её: «Я люблю тебя, Герм, но рядом с тобой я не чувствую себя мужчиной. А с ней — да».

Гермиона молча смотрела на него. Её мир не рушился — он уже был разрушен. И она просто ушла. Навсегда.

На следующее утро она как обычно отправилась на работу, но вместо того чтобы приступить к обязанностям, направилась в кабинет своего начальника с заявлением об уходе. Несколько часов спустя она сняла почти все сбережения со счёта в Гринготтсе, решив потратить деньги на желанное обучение в магической академии.

К концу осени, после изнурительных недель подготовки, она получила долгожданное письмо о зачислении на факультет истории и символики. С этого момента её жизнь изменилась и разделилась на «до помолвки с Роном» и «после»: учёба, новые знакомства и возможности.

В академии она познакомилась с Эббигейл Бланшет. Она специализировалась на истории древнего магического и магловского мира. Эбби родилась во Франции в семье мага-отца и магла-матери и старалась изучать историю обоих миров.

Внешне Эбби была полной противоположностью Грейнджер. Гермионе она напоминала роковую красавицу из старых магловских фильмов: золотые локоны до плеч, лазурные глаза, правильный овал лица и лучезарная улыбка. Ей бы стоило разбивать мужские сердца, плести интриги и заводить романы, однако она предпочла стать историком. Гермиона не заметила, как Эбби стала её лучшей подругой и заняла в жизни важное место.

После учёбы в академии Гермиона поселилась здесь, в магловской части Лондона, в Белгравии. Она решила арендовать эту небольшую, светлую квартиру после того, как увидела панорамное окно с широким подоконником, откуда открывался прекрасный вид на Итон-сквер.

В течение следующего месяца она отклоняла предложения, связанные с её бывшей работой или военным прошлым. И однажды Эбби сообщала, что получила работу историка в новой исследовательской группе Кристофера Крауна и упомянула, что он ищет хорошего переводчика. Гермиона слышала о Крауне: свободный учёный, алхимик и историк. Его книга «Мифы анималькулизма» была одной из любимых в академии. А сколько его статей она прочла перед тем самым походом с Гарри и Роном на седьмом курсе!

Гермиона решила рискнуть и добиться места в его исследовательской группе. Она написала Крауну письмо и спустя пару дней получила ответ с предложением о встрече. Кристофер произвёл на неё приятное впечатление. Казалось, они могли обсудить всё на свете — от зарождения алхимии на Востоке до военной политики гоблинов на Западе. Кристофер предложил Гермионе работу в его группе в качестве переводчика и криптографа. И спустя несколько месяцев Гермиона поняла, что наконец обрела себя.

Она путешествовала, знакомилась с невероятными людьми, слушала их истории и наблюдала древние ритуалы неизведанной магии. Гермиона переводила античные тексты в ветхих книгах и получала удивительные знания.

Эти скитания утомляли, однако, воодушевлённая работой, она вновь отправлялась в путь. В одном из таких путешествий, в индийском городе Аграба,⁽³⁾поддавшись уговорам Эбби посетить местное заведение, Гермиона познакомилась с Робертом Коллинсом. Молодой целитель привлёк её внимание мягким нравом и эрудицией. Он работал целителем в частной лечебнице в Гиллингеме, графстве Дорсет, а в Индии практиковал новый антидот на яд амфисбены. После их встречи она часто думала о нём, о его бархатном голосе и зелёных глазах, чувствовала, что скучала по нему.

По возвращении из Индии Гермиона боролась с желанием написать ему: листок с адресом, который он оставил на прощание, лежал на прикроватной тумбочке, и она так часто заглядывала в него, что уже наизусть помнила адрес. Но Роберт оказался решительнее. И однажды глубокой ночью она услышала стук в дверь и увидела его на пороге своей квартиры.

С того дня прошло больше года, а пару недель назад Роберт сделал ей предложение, и она без колебаний сказала: «Да».

Допивая остывший кофе, она улыбнулась и посмотрела на кольцо. Лучи солнца отражались от драгоценного камня и плясали по потолку. Вспомнив о завтрашнем дне, Гермиона решила отдохнуть.

* * *

Малфой стоял посреди маленького, дешёвого номера в «Дырявом котле». Поморщив нос от запаха плесени, он взглянул на настенные часы. Почти полдень. Ещё пару минут — и портал активируется, а Грейнджер не явилась вовремя.

Тридцать четыре секунды до полудня. Драко резко обернулся на шум в коридоре, и через несколько секунд перед ним предстала запыхавшаяся Грейнджер.

— О, кажется, я вовремя, — произнесла она, переводя дыхание.

— Опоздала, — констатировал Драко. — Напомни мне прочесть тебе лекцию о ценности моего времени.

— Малфой, ты… — начала Гермиона, но он прервал её, подняв руку.

— Портал, — сказал он, указывая на светящуюся книгу на столе.

Они одновременно подошли к порталу и, дотронувшись до него, исчезли в пространстве.

1) Пояс Ориона (придумано автором) — древний магический артефакт, способный впитывать и усиливать любую магию, с которой соприкасается. Согласно легенде, он был создан могущественной ведьмой Диадеей Мирной. Диадея, родила ребёнка-сквиба по имени Орион. Она выковала магический пояс из гоблинского золота и драконьих кристаллов. Артефакт впитывал магию и даровал её Ориону, позволяя ему пользоваться силами, которых у него от природы не было.

Вернуться к тексту

2) Блэкстоун — магическая деревня-призрак, которая имеет множество альтернативных «потусторонних» реальностей (заимствованное понятие и название из серии игр «Сайлент Хилл»)

Вернуться к тексту

3) Аграба — вымышленный волшебный город.Прототипом для названия, является город Агра в Индии. Именно в Аграбепроисходит основное действие голливудского мультфильма «Алладин».

Вернуться к тексту