Выживший  (джен)

В ту ночь я проснулся… Нет! Меня разбудили! Крики… Да. Меня разбудили крики, которые доносились, через открытое окно, с улицы.

Кричала женщина, и было что-то еще. Собаки!!! Собачий, хриплый полу-лай полу-рык.

Выглянул в окно — на дорожке, около подъезда, три бродячих пса (они уже недели две терроризируют близь лежащие дома) прижали к машине, стоящей на обочине, женщину.

Я подошел в тот момент, когда одна из псин прыгнула и вцепилась жертве в горло, через мгновение женщина упала, и псы начали разрывать ее на куски.

Меня чуть не стошнило от моря крови, растекающейся по земле, довольного урчания собак, и вида разорванного тела.

Через несколько минут ноги женщины уже превратились в ошметки плоти, едва держащейся на белеющих костях.

Подавив приступ рвоты я оделся и принялся звонить: сперва в скорую — занято, затем в милицию — занято, и, наконец, в МЧС — ЗАНЯТО!!!

В тот момент я был далеко не единственным, кому требовалась помощь. В городе уже бушевали беспорядки и паника, службы спасения были просто нарасхват и не успевали везде и всюду. Но об этом я узнал позже, а на тот момент принялся ворчать насчет плохой работы властей и органов, о человеческой лени и прочем.

От гневных мыслей в сторону власти меня отвлек шум, доносившийся из подъезда. Раздавались постоянные крики женщин и звуки какой-то возни. Гулко звякнули перила, кто-то упал около моей двери. В мою квартиру позвонили.

Я осторожно подошел к двери и выглянул в глазок — на площадке было темно и ничего не видно. По звукам я определил, что там кто-то борется — раздавались рыки и пыхтение, женщины не переставали кричать и просить кого-то (по-видимому, своих мужчин) прекратить. В дверь перестали звонить.

Раздался крик — грубый, басовитый — явно кричал мужчина, ему вторили два женских голоса. Женщины завопили еще громче и принялись звать на помощь.

Учитывая тот факт, что в нашем подъезде проживает три неблагополучных семьи, которые часто уходят в загул, пьют и дебоширят, первым объяснением происходящего была обычная ссора «перебрали лишнего». Сам я был крайне сдержан в употреблении спиртного и от того с еще большим негодованием относился к лицам злоупотребляющим алкоголем.

Приняв решение, что это очередное последствие загула соседей, я решил не вмешиваться.

Прошел в комнату и выглянул на улицу: не собак не женщины на улице не было. Лишь лужа крови и смазанный след, как будто кого-то тащили (наверное, собаки утащили ее в более спокойное место), указывали на ту кровавую бойню, что развернулась не так давно под моими окнами.

Больше в ту ночь ничего примечательного не было. Только из подъезда изредка раздавались какие-то возгласы, звуки возни. Еще несколько раз вскрикнули женщины. Дозвониться до к.л. службы так и не удалось, заснуть то же.

Я прошел на кухню, намолол кофе и поставил его вариться. Включил телевизор — ни один канал не работал. Прощелкав все каналы и убедившись, что они не вещают, я выключил телевизор. Кофе уже вскипел и остывал на плите.

Я приготовил несколько горячих бутербродов и позавтракал. Едва начав мыть посуду за собой, я услышал с улицы крики, брань. Не удержался и выглянул в окно: два парня сцепились друг с другом, а рядом кричала девушка. Один из парней орал благим матом.

Я вышел на балкон, чтобы было лучше видно. Один из парней был одет как и подобает весенней ночью в куртку и джинсы, на ногах были кроссовки. Второй же был в одних спортивных штанах абсолютно «домашнего вида». И что-то с ним было не так. Точно! У него на шее темное пятно!

Наконец матерящемуся парню удалось оттолкнуть соперника, и он пнул его ногой по голове. Хруст ломаемой кости был слышан отчетливо. Тело парня в спортивках упало на землю, но тот и не думал отключаться (а хотя следовало бы, как и любому нормальному человеку после такого удара) и принялся вставать.

Не дав опомниться поверженному, но не смирившемуся, противнику, парень в куртке подошел к нему и принялся наносить удары ногой по голове. Его подруга с криками подбежала к нему и принялась оттаскивать и просить прекратить это. Ей это удалось далеко не с первого раза. Лицо лежащего представляло собой кровавое месиво из зубов и лоскутов крови, но он продолжал двигаться! Это было жуткое и невероятное зрелище. Я был полностью уверен, что такие травмы если и были совместимы с жизнью, то потерю сознания гарантировали даже тренированному человеку.

Стоило парню с девушкой отвернуться от лежащего, как тот, довольно проворно, схватил девушку за ногу, подтащил себя к ней и… он ее укусил. А стоило девушке упасть с криком боли и страха, как он заполз на нее выше и принялся отрывать куски мяса с бедра вместе с тканью тоненьких колготок. Громко ругаясь, приятель девушки схватил кусавшее ее тело и отшвырнул в сторону, после подбежал и начал пинать обеими ногами по голове, груди, пока не проломил грудную клетку — белесые концы костей, торчащих из грудины, ярко отсвечивали свет уличных фонарей. Выплеснув гнев, парень подошел к подруге, осмотрел рану, снял с себя куртку и майку, затянул майкой ногу выше укуса, помог подняться и они спешно покинули двор.

Я перевел взгляд на труп (а я уже был совершенно уверен, что тело со сломанными ребрами является именно трупом)… По спине пробежал холодок и мне срочно захотелось… Впрочем не важно что мне захотелось. Но то, что я увидел, ввергло меня в шоковое состояние — тело, которое по всем законам биологии и медицины должно было лежать неподвижно — начало шевелиться, а через пару минут смогло встать и пошло в сторону, в которую ушли парень и его раненая подруга.