Выживший  (джен)

В ту ночь я проснулся… Нет! Меня разбудили! Крики… Да. Меня разбудили крики, которые доносились, через открытое окно, с улицы.

Кричала женщина, и было что-то еще. Собаки!!! Собачий, хриплый полу-лай полу-рык.

Выглянул в окно — на дорожке, около подъезда, три бродячих пса (они уже недели две терроризируют близь лежащие дома) прижали к машине, стоящей на обочине, женщину.

Я подошел в тот момент, когда одна из псин прыгнула и вцепилась жертве в горло, через мгновение женщина упала, и псы начали разрывать ее на куски.

Меня чуть не стошнило от моря крови, растекающейся по земле, довольного урчания собак, и вида разорванного тела.

Через несколько минут ноги женщины уже превратились в ошметки плоти, едва держащейся на белеющих костях.

Подавив приступ рвоты я оделся и принялся звонить: сперва в скорую — занято, затем в милицию — занято, и, наконец, в МЧС — ЗАНЯТО!!!

В тот момент я был далеко не единственным, кому требовалась помощь. В городе уже бушевали беспорядки и паника, службы спасения были просто нарасхват и не успевали везде и всюду. Но об этом я узнал позже, а на тот момент принялся ворчать насчет плохой работы властей и органов, о человеческой лени и прочем.

От гневных мыслей в сторону власти меня отвлек шум, доносившийся из подъезда. Раздавались постоянные крики женщин и звуки какой-то возни. Гулко звякнули перила, кто-то упал около моей двери. В мою квартиру позвонили.

Я осторожно подошел к двери и выглянул в глазок — на площадке было темно и ничего не видно. По звукам я определил, что там кто-то борется — раздавались рыки и пыхтение, женщины не переставали кричать и просить кого-то (по-видимому, своих мужчин) прекратить. В дверь перестали звонить.

Раздался крик — грубый, басовитый — явно кричал мужчина, ему вторили два женских голоса. Женщины завопили еще громче и принялись звать на помощь.

Учитывая тот факт, что в нашем подъезде проживает три неблагополучных семьи, которые часто уходят в загул, пьют и дебоширят, первым объяснением происходящего была обычная ссора «перебрали лишнего». Сам я был крайне сдержан в употреблении спиртного и от того с еще большим негодованием относился к лицам злоупотребляющим алкоголем.

Приняв решение, что это очередное последствие загула соседей, я решил не вмешиваться.

Прошел в комнату и выглянул на улицу: не собак не женщины на улице не было. Лишь лужа крови и смазанный след, как будто кого-то тащили (наверное, собаки утащили ее в более спокойное место), указывали на ту кровавую бойню, что развернулась не так давно под моими окнами.

Больше в ту ночь ничего примечательного не было. Только из подъезда изредка раздавались какие-то возгласы, звуки возни. Еще несколько раз вскрикнули женщины. Дозвониться до к.л. службы так и не удалось, заснуть то же.

Я прошел на кухню, намолол кофе и поставил его вариться. Включил телевизор — ни один канал не работал. Прощелкав все каналы и убедившись, что они не вещают, я выключил телевизор. Кофе уже вскипел и остывал на плите.

Я приготовил несколько горячих бутербродов и позавтракал. Едва начав мыть посуду за собой, я услышал с улицы крики, брань. Не удержался и выглянул в окно: два парня сцепились друг с другом, а рядом кричала девушка. Один из парней орал благим матом.

Я вышел на балкон, чтобы было лучше видно. Один из парней был одет как и подобает весенней ночью в куртку и джинсы, на ногах были кроссовки. Второй же был в одних спортивных штанах абсолютно «домашнего вида». И что-то с ним было не так. Точно! У него на шее темное пятно!

Наконец матерящемуся парню удалось оттолкнуть соперника, и он пнул его ногой по голове. Хруст ломаемой кости был слышан отчетливо. Тело парня в спортивках упало на землю, но тот и не думал отключаться (а хотя следовало бы, как и любому нормальному человеку после такого удара) и принялся вставать.

Не дав опомниться поверженному, но не смирившемуся, противнику, парень в куртке подошел к нему и принялся наносить удары ногой по голове. Его подруга с криками подбежала к нему и принялась оттаскивать и просить прекратить это. Ей это удалось далеко не с первого раза. Лицо лежащего представляло собой кровавое месиво из зубов и лоскутов крови, но он продолжал двигаться! Это было жуткое и невероятное зрелище. Я был полностью уверен, что такие травмы если и были совместимы с жизнью, то потерю сознания гарантировали даже тренированному человеку.

Стоило парню с девушкой отвернуться от лежащего, как тот, довольно проворно, схватил девушку за ногу, подтащил себя к ней и… он ее укусил. А стоило девушке упасть с криком боли и страха, как он заполз на нее выше и принялся отрывать куски мяса с бедра вместе с тканью тоненьких колготок. Громко ругаясь, приятель девушки схватил кусавшее ее тело и отшвырнул в сторону, после подбежал и начал пинать обеими ногами по голове, груди, пока не проломил грудную клетку — белесые концы костей, торчащих из грудины, ярко отсвечивали свет уличных фонарей. Выплеснув гнев, парень подошел к подруге, осмотрел рану, снял с себя куртку и майку, затянул майкой ногу выше укуса, помог подняться и они спешно покинули двор.

Я перевел взгляд на труп (а я уже был совершенно уверен, что тело со сломанными ребрами является именно трупом)… По спине пробежал холодок и мне срочно захотелось… Впрочем не важно что мне захотелось. Но то, что я увидел, ввергло меня в шоковое состояние — тело, которое по всем законам биологии и медицины должно было лежать неподвижно — начало шевелиться, а через пару минут смогло встать и пошло в сторону, в которую ушли парень и его раненая подруга.

Мокро и холодно. Я третьи сутки скрывался на складах продуктовой базы, находящейся около моего дома… Бывшего моего дома. Дождь лил, не переставая, уже второй день. Температура едва превышала 3 градуса. Вся одежда промокла насквозь. Благо есть не хотелось — на складах было полно еды, а вот тепла — мало. Огонь было не разжечь потому, что это могло привлечь их. Да и вообще мог начаться пожар. Потому я кутался в тряпье и пытался согреться хоть как-то.

Сна не было уже трое суток, и, что самое настораживающее, спать не хотелось. Совсем. Не было чувства усталости, совершенно никаких предпосылок к тому, что бы отдохнуть. Даже когда было очень холодно (а, как известно, холод предрасполагает ко сну) сон не овладевал моим сознанием.

На склады я попал после того, как покинул свою квартиру. Почему именно сюда? А потому что больше было некуда — всюду были они.

Совсем забыл рассказать про этих. Вы будите смеяться надо мной и считать психом, но это ничего не изменит. Они — зомби, живые мертвецы, упыри, мнимоумершие (хотя я бы сказал — мниможивые). Называйте их как хотите — сути дела это не изменит. Но я точно знаю, что они уже не живы, но еще не мертвы. Получается парадокс, но тут ничего не поделаешь. Потому мне импонирует термин — мниможивые.

Их нельзя убить в прямом смысле этого слова, т.к. (с медицинской точки зрения) они уже мертвы, а точнее — находятся в состоянии клинической смерти. Что это такое? Это когда сердце уже не бьется, кровь уже не течет, но мозг продолжает функционировать. Вот и у них так же. Я точно знаю, что их сердца не работают, но они движутся, следовательно, мозг их работает, впрочем, как и остальная нервная система.

Даже если оторвать от тела голову — она продолжает жить, пытается кусаться. Это еще одна не приятность. Ходячие трупы — это полбеды. Основная напасть — это то, что они кусаются! Именно поэтому их стало так много за очень короткий промежуток времени. Достаточно одного укуса, попадания слюны в открытую рану или в рот и все — вы станете таким же как они — мниможивым, тупым трупом, у которого лишь одно желание — укусить живого.

Зачем они кусаются? Возможно чувство голода или инстинкт размножения. Но, поскольку они поедают жертву до тех пор, пока та еще жива — я склоняюсь к мнению о том, что они просто хотят есть. Вот и едят всех, кто еще жив, но стоит человеку умереть, как он становится не съедобным для них. Почему? А это вы лучше спросите у них, или у тех, кто их создал.

Вот мы и добрались до создателей. Что это такое — я точно не знаю. Все говорили разное, кто грешил на вирус, кто на бактерии, кто на их симбиоз, кто-то грезил судным днем и призывал к спасению… В общем каждый сходил сума по своему.

Лично мне безразлична причина их появления, т.к. это не помогает выживать. А учитывая тот факт, что 80% населения земли стало безмозглыми кусками мяса, жаждущими теплой плоти, знание природы этого явления не дает никаких советов по выживанию. Вакцину разрабатывать некому, да и зачем она? Своих мертвых мы кремируем, а этих... Когда-нибудь они закончатся и эта зараза исчезнет. Сейчас же главное не дать им покорить нас, не дать сожрать всех…

Впрочем, я отвлекся.

… я продолжал сидеть, пытаясь согреться, и анализировать произошедшее со мной ранее. Я вообще люблю рассматривать различные варианты развития одного события. Но тогда у меня все варианты приводили к одному концу — смерти. За этими рассуждениями меня и застал один из зомби, который каким-то чудом забрел на склад — я точно был уверен, что закрыл все двери.

Из горестных раздумий меня вывел шум — упали пустые деревянные подложки под ящики. Их подкладывают, чтобы низ коробок не намокал и не гнил, пока товар находится на складе. Я резко встал — немного закружилась голова и перед глазами побежали темные круги. Схватил гвоздодер, я нашел его тут и решил прибрать к рукам. Сколько раз я себе представлял, как разношу их головы на куски этой увесистой железкой. Вот мне и представилась возможность его испытать.

Я направился в ту сторону, откуда был слышен звук. Особо скрываться не имело смысла — они плохо реагировали на звуки. Я вышел в центр помещения и направился к дальней стене, попутно осматривая все проемы. Т.к. свет я не включал специально, чтобы не привлекать внимания снаружи, то приходилось пользоваться слабеньким, диодным самозарядным фонариком китайского производства. Его света едва хватало, чтобы пробить толщу темноты на пару тройку метров, но мне хватало для поисков еды.

В очередном проеме картинка, освещенная фонариком, отличалась от предыдущих проемов. Я не сразу среагировал и на автомате прошел мимо и лишь после следующего проема осознал это. Резко развернувшись, я направил луч фонаря к тому проему, в котором что-то было не так. Медленно подойдя к нему, я прислушался. Из проема доносился шорох, непонятное бормотание и натуженный присвист. Такого количества адреналина я еще не получал никогда. Сердце просто жаждало пробить грудную клетку и вырваться на свободу. Сделав пару глубоких вдохов, я, резко повернувшись, направил луч фонаря в проход с таким расчетом, чтобы ослепить того, кто там находился.

Не успев испугаться, да и, собственно, понять что делаю, как рука, в которой был зажат гвоздодер, сама со всего маху опустила тяжелый кусок железа на голову стоящему в проеме, и тянущему ко мне руки. Раздался хруст, но прут отскочил от головы, словно я ударил не человека, а кусок стали. Не тратя время на раздумья, я еще раз приложился по его черепу, на этот раз хруст сопрягался с чавкающим звуком, мне в лицо брызнули капли крови. Тело начало падать, я еле успел вырвать, скользкий от крови, гвоздодер из его головы.

Я быстрым шагом обошел весь склад, проверил все проемы — везде было чисто. Как же он забрался туда? Да никак! Он УЖЕ был там, когда я туда попал. Учитывая ту вонь, которая от него исходила — это, скорее всего, был бомж. Видимо он забрел сюда уже покусанным, но еще живим, и умер тут.

Убедившись в отсутствии подобных сюрпризов, я вернулся к своей «добыче» и решил ее внимательно смотреть. Смердело тело просто ужасно, меня дважды чуть не стошнило, но любопытство взяло верх. Внимательно осмотрев труп, я не нашел на нем никаких следов травм, кроме изувеченной головы. По всему выходило, что либо укусы были на теле, под слоями одежды, либо он умер сам по себе, без чьей либо помощи или еще хуже — он был вполне живой, когда я его убил. Последнее мне нравилось меньше всего. Потому я до сих пор считаю, что он был мниможивым. Позже я еще более утвердился в этом мнении, когда начали попадаться зомби без травм.

От трупа надо было избавляться. Мало того, что он смердел просто невероятно и эта вонь рано или поздно распространиться на весь склад, так он еще, теперь, начнет разлагаться, а это уже совершенно другая история.

Поскольку на улице (по-видимому) была глубокая ночь, и свет совершенно не проникал в узкие окна, находящиеся у самой крыши, я решил отложить это дело до утра.

Несмотря на то, что я только что (возможно) убил (возможно) человека, чувствовал я себя просто прекрасно! Я смог это сделать, смог защитить себя и устранить опасность! Это оказалось не настолько опасно и страшно, как мне представлялось. Эти твари были тупы как пробки и довольно медлительны. И в тот момент у меня в голове что-то сломалось (или наоборот восстановилось?), но теперь я точно знал, что смогу убирать их со своего пути. И тогда в моей голове возникла идея (смысл дальнейшего существования, называйте, как хотите) и я четко решил, чем буду заниматься в ближайшем будущем — буду истреблять этих тварей!

Я решил отпраздновать свою маленькую, но все-таки победу. Прошел по складу в поисках чипсов, пива и орешков. Хоть я и не злоупотреблял спиртным, но выпить немного пива любил.

Мне повезло (или не очень) что я попал в продовольственный склад, где хранились чипсы, сухарики, пиво, лимонады, шоколадные батончики и прочие продукты из этой же серии.

Подтащив к месту своего обиталища ящик шоколадных батончиков, три пачки чипсов и шесть бутылок пива я устроился на деревянном настиле, который смастерил из ящиков.

После третьей бутылки пива я обратил внимание, что в помещении стало гораздо светлее, и я видел как от одежды, находящейся на мне, идет тонкими струйками пар. И еще одно — я не чувствовал опьянения! Но, к счастью, а может наоборот, но меня стало клонить в сон, и я не заметил, как уснул.

Проснулся. Что меня разбудило? Какой-то шорох. Дождь? Нет. Дождь перестал идти. А что тогда? Будто кто-то шаркал ногами по асфальту, на котором разбросанно большое количество мелких камешков. И стоны, которые сливались в один многоголосый, жуткий, воющий рык. Стало страшно. По коже пробежал холодок. И я ощутил, как все тело болит, как будто я три дня не сидел сиднем на этом складе, а усиленно занимался в спортзале.

Склад. Три дня. Дождь. Вчерашний день… Все это пронеслось в голове единой мыслью. Я вспомнил, как убил одного из этих, как принялся пировать свою победу. Огляделся вокруг. Стало значительно светлее. Ну конечно! Дождь кончился, тучи разошлись, на улице солнечно — вот и стало светлее на складе.

Я посмотрел в бойницы окон, но ничего кроме крыши в них не увидел. Тогда внимательнее прислушался к звукам, которые меня разбудили. Да… это были они, и их было много. Я насчитал около десятка разных голосов. Это плохо. На склад им не пробраться, но я не намеревался сидеть там вечно. Надо было выбраться со склада, убить зомби и закрыть ворота.

Встал. Меня качнуло, в голове за пульсировала кровь, перед глазами поплыли темные круги. Сделал глубокий медленный вдох — круги пропали, пульсации крови начали стихать.

Пошел по складу в поисках бутилированной воды — кризис кризисом, а личную гигиену никто не отменял. Найдя, что искал. Я скинул с себя одежду (которая стала абсолютно сухой), окатился с бутылок водой. Стало гораздо легче. В голове перестало пульсировать.

Я решил немного размяться, чтобы снять с мышц напряжение и заставить кровь быстрее бежать по жилам — это должно было снизить болевые ощущения.

Проводя разминку, и растяжку, я удивился тому, каким гибким стал. Отжавшись несколько раз я, не ощутил никакой нагрузки — будто мое тело ничего не весило. Боль в мышцах стала отступать. Размяв мышцы руками, я ощутил, что они стали твердыми и более рельефными.

В школьные годы и на первом курсе университета я занимался бодибилдингом. И, когда достиг желаемых результатов, бросил это дело. Со временем мускулатура потеряла былой тонус, и я начал понемногу заплывать жирком. Но сейчас я был в лучшей форме, чем в пике своих тренировок!

Не давая лезть в голову посторонним мыслям, списал все на стресс и адреналин. Науке были известны факты, когда люди, попавшие в стрессовую ситуацию, проявляли такие качества, которые им были не свойственны: хрупкая женщина, останавливала грузовой автомобиль, несущийся на ее ребенка, на полном ходу, моряки, проводившие несколько суток в водах северных морей и даже не простывавшие после спасения и т.д. Вот и сейчас я решил, что это из-за стресса минувших дней, мой организм мобилизировал скрытые резервы.

Вновь надев лохмотья, бывшие несколько дней назад одеждой, я принялся прорабатывать план спасения. В первую очередь необходимо обезопасить свое тело от их зубов — укусят, считай, что ты мертв. Вторым пунктом шел прорыв через «толпу кровожадных зомби» до ворот и их закрытие. Третьим в повестке дня значился пункт — «убей их всех». В общем: занятие на день я себе нашел.

Примотав скотчем участки одежды, которые были, на мой взгляд, наименее надежными, я направился к выходу, предусмотрительно прихватив, уже полюбившийся мне, гвоздодер.

Подойдя к двери, расположенной в воротах в склад, я прислушался к тому, что творилось снаружи — шорохи стали тише и разрозненнее.

Посчитав, что момент удобен, я резко открыл дверь и выглянул наружу. Сперва я испугался, что у меня случились проблемы со зрением — все, что я видел, было практически черно-белым и каким-то «сумеречным». Да, это слово наиболее подходит к описанию того что я увидел. Примерно в двух метрах впереди ходило два мниможивых — это они шаркали ногами по асфальту.

Шорох слева, я повернулся — прямо на меня шел третий. Долго не раздумывая, я выскочил в дверной проем и начал двигаться навстречу зомби. Вдруг его движения стали замедляться, а обстановка вокруг меня как бы расплылась. Подскочив к ходячему трупу я, со всего маху, саданул его гвоздодером по голове, и о чудо — голова разлетелась на куски, опять обрызгав меня кровью и мозгами. Схватив обезглавленное тело, я перебросил его через перила, на тех двоих — топтавшихся внизу, и прыгнул вслед за ним. Расчет был точным — тело первого трупа сбило с ног шаркающих зомби и мне не составило труда снести им головы. Сердце колотилось так, что я начал серьезно побаиваться за свои ребра. Я начал злиться. Агрессия съедала изнутри все эмоции, замещая их. Ни страха, не боли, не сочувствия — только агрессия и злоба, и жажда истребления. Истребления всего, что похоже на меня.

Из-за угла выполз еще один мертвяк. Он шел более уверенно, чем предыдущие три. Я в пару прыжков подскочил к нему и ударил в голову, уже привычным приемом. И промахнулся! Едва качнув тело, труп увернулся от удара и попытался прыгнуть на меня. Если бы не изуродованная нога — с нее на половину обгрызли мясо — ему бы это точно удалось. А так он лишь упал на землю, не долетев до меня нескольких сантиметров. Гвоздодер закончил его потуги подняться, обильно оросив кровью и мозгами асфальт под бывшим лицом этой твари.

У ворот не было никого, и я побежал к ним с целью закрыть. Двигался максимально быстро. Снова размытые объекты на периферии зрения. Сто метров, разделяющих меня и ворота, были преодолены за пару секунд. Закрыв ворота, и проверив двери в сторожке, я решил разобраться в происходящем со мной.

Сердцебиение уже стихло и меня обуревало чувство дикого голода. Злость так же стала отходить на второй план, но я все еще был на взводе. Решив подкрепиться, я направился на склад, где могла быть существенная пища, в отличие от чипсов и шоколадок.

После вскрытия трех отсеков мне таки удалось найти склад, на котором было полно коробок с мясными и рыбными консервами. Взяв пару ящиков, которые оказались гораздо легче, чем ожидалось, я направился к месту моей «стоянки».

Смрад, источаемый трупом, убитым ночью, настолько резко влетел в мои ноздри, что дыхание непроизвольно остановилось. Быстро бросив коробки на пол, я выволок труп наружу и оттащил в кучу к остальным. Позже, я намеревался их сжечь, чтобы они не тухли и не плодили мух.

Открыв настежь ворота в надежде, что это проветрит помещение склада, я отправился на автостоянку сливать бензин с оставшихся там транспортных средств.

При подходе к стоянке меня встретил сторож-зомби. Его лицо было буквально съедено. До кости. Он вышел из сторожки и упал, попытавшись спуститься по крутой лестнице. Похвалив себя за предусмотрительность (прихватил с собой гвоздодер) я размозжил голову бедолаги вдребезги.

Вскрыв несколько машин и подняв ужасный шум — все стояли на сигнализации, и отключить пару мне так и не удалось — у них были резервные аккумуляторы. В одной из машин была обнаружена канистра на двенадцать литров, на половину заполненная бензином. Посчитав, что этого хватит, я прекратил мародерствовать и вернулся к складу, прихватив с собой труп сторожа (он был очень легким!).

Свалив тела в одну кучу и облив их бензином, я подпалил огромный и дико смердящий костер…

Голод начал изъедать мое сознание и заполнять собой все мысли. Схватив банку тушенки я проклял все на свете — мне нечем было ее открыть. Тогда я взял банку шпрот, у которой было специальное колечко для открывания банки. Мгновенно поглотив все ее содержимое, вместе с маслом, я заел все это пачкой чипсов и запил лимонадом. Стало немного легче.

Дабы впредь не испытывать сложностей с тушенкой прошел в сторожку, перерыл все ящики и нашел то, что искал — открывалку, а так же штопор и нож, не большой (около двадцати сантиметров в длину) но это лучше чем ничего.

Вернувшись к своей стоянке увидел, что трупы уже прогорели окончательно и пепел разносится легким ветерком по всей территории. И пусть, мне не придется его убирать. Закрыв ворота и дверь, открыл тушенку и съел всю банку. Она было холодной, с белыми кусочками жира, но я поглощал ее с таким удовольствием, что наслаждению не было предела.

В итоге, поглотив три банки тушенки, пять банок рыбных консервов, четыре пакета чипсов — они шли за место хлеба, бутылку пепси и литр грейпфрутового сока. Это утолило мой голод. Не скажу, что я наелся, но голод пропал.

Параллельно поедая шоколадные батончики — до безумия хотелось сладкого — я принялся мастерить из ножа и палки подобие копья. Гвоздодер, конечно, хорошо, но он для ближних дистанций, а вот почти двухметровая ручка от, неизвестно как тут оказавшейся, швабры с ножом на конце позволяла резать мниможивых с безопасного расстояния. Убить таким оружием их было проблематично, но вот обездвижить, перерезав сухожилия на ногах, или ослепить — выколов глаза, было вполне возможно.

Плотно примотав рукоятку ножа в палке я пару раз вспорол импровизированным копьем воздух — вполне сносно. Баланс ужасный, но его же не метать надо.

Решил проверить свои физически возможности. Начал подымать ящики. Без особого труда отрывал от пола вес порядка ста, ста пятидесяти килограмм. И это с легкостью! Правда сердце опять, уже привычно, начало биться с повышенной силой. В голове за пульсировало. Я ударил рукой упаковку пластиковых бутылок. Одна из них лопнула, а все остальные отлетели в стену склада и с силой ударились об нее. Боли практически не было. Я посмотрел на руку — ссадины, но крови не было.

Что со мной происходило я старался не анализировать. Было вполне достаточно того, что я стал быстрее, сильнее, и, кажется, начал лучше видеть в темноте. Слух то же обострился. Чем это было вызвано меня интересовало, но я запрещал себе думать, т.к. в голову начинали лезть очень печальные мысли. Мои новые возможности могли мне помочь выжить, помочь истреблять этих тварей.

Стало спокойно, страх за свою жизнь практически совсем исчез из головы. Он был вытеснен жаждой мести, убийства и желанием выжить любой ценой.

Снова захотелось есть. Я перекусил. Выпил пива — мне думалось, что так я быстрее усну, и начал готовиться ко сну. Последнее, что я запомнил, прежде чем уснуть — это желание съесть что-нибудь сладкое, очень сладкое…