Что-то человечное (джен)

70 лет — разве это срок? Разве это жизнь? Наверное, да. Если ты успел сделать все, что хотел, этого вполне достаточно. Так много людей умирает гораздо раньше. По многим причинам: кто-то из-за болезни, кто-то убит, а кто-то просто умер от голода, от того, что однажды кто-то не помог. Может, они это заслужили. Может быть. Но, скорей всего, ты просто пытаешься убедить самого себя. Они просто умерли. Ни по какой моральной причине. Теперь это уже неважно. Они теперь уже мертвы. Может, кто-то виноват, может, никто не виноват. Это уже неважно. Этих людей больше нет. Может, о них даже не помнят, а может, каждый вечер кто-то о них вспоминает, неважно кто: внуки, дети, мужья и жены, друзья или же враги, соперники или те, кто просто по жизни шел рядом. Они не забывают. По разным причинам. Это тоже неважно. Главное, что их помнят. Уже хорошо. А может, не помнят. И, может, так даже лучше. Но теперь это все неважно — они умерли. И отвечать за отношение к их смерти не перед кем — только перед собой. Если есть еще что-то человеческое. Человечное.

70 лет — разве это жизнь? Да, и очень долгая. Да, это жизнь, и иногда это тот момент, когда устаешь. И ждешь, знаешь, Она придет, и ждешь ее каждую ночь. Конечно, мечтаешь умереть во сне. Просто заснуть. Много, кто мечтает. А еще кто-то мечтает прыгнуть с небоскреба, чтобы почувствовать полет перед смертью. Красивая смерть. Но тяжелая. Потому что выбор ты должен сделать сам: жить или не жить. Умереть во сне легче — от тебя ничего не зависит. Ты ждешь ее, Смерть, когда она придет, ты ждешь ее со смирением, а может, ты ее боишься. Только бояться нужно не ее. Ты понимаешь, но все равно боишься. Боишься, что после смерти ты больше не будешь существовать, не будешь жить или будешь, но так, что лучше вообще не жить. Только Смерть больше не придет, она уже однажды пришла, она, можно сказать, Пряник, а иногда она — Кнут, потому что против нее ничего не скажешь, она подчинит. И, так или иначе, кнутом или пряником, но умереть придется. Ты знаешь и не боишься. А может, боишься. Ты сам не знаешь. Это все ушло, давно потеряно, неважно. Важно то, к чему приходишь позже. А может, не приходишь. Ты уйдешь, а они останутся. И Смерть не кажется Даром, даже если для тебя она так долгожданна. Ты будешь жить, пока будет кто-то, ради кого ты живешь. Пока не придет смерть, не Пряником, так Кнутом. Ты будешь жить. Если есть еще что-то человеческое. Человечное.

70 лет. Наверное, этого достаточно, наверное, ему хватит. Этому человеку. Не тебе. Слава Богу. А может, не «Слава», потому что одной смерти этого человека достаточно. Он умрет, а ты останешься. И неважно, что он совершенно незнакомый тебе человек. Неважно. Ты сделаешь это, потому что в тебе есть еще что-то человеческое. Человечное. Ты это хранил, проносил через жизнь, всю свою короткую двадцатилетнюю жизнь, и он хочет на этом сыграть. Ведь еще сохранил. Еще хранишь. Что-то человечное.

Он хочет Смерти, он хочет Высшей Справедливости, он устал. Он хочет умереть так, как хочешь умереть ты: легко и просто, без выбора. Во сне. Ты его понимаешь, но легче не становится. Для тебя это все очень серьезно. Для него тоже. Это он умирает. А ты убиваешь. Ты не хочешь. Но ради чего-то, что ты хранил. Человеческого. Человечного.

Какая в Смерти справедливость? Какая в Жизни справедливость? Где она вообще, эта справедливость? Есть ли она? Ты — судья, он — истец. Только кому иск? Богу? Небу? Жизни?

И где справедливость? Ведь ты убиваешь. Ты не должен. Ты — тот, кто вынесет приговор. И вроде бы все закономерно, справедливо, черт побери, но именно ты должен также привести приговор в исполнение. Ты. А ты не хочешь быть убийцей. Ты хочешь нести Свет, ты хочешь нести Жизнь, но тебя никто не спрашивает. Ты не будешь самой Смертью, ты будешь убийцей. И ты никогда не простишь себе. Что-то в тебе никогда не простит, никогда не забудет. Что-то человеческое. Что-то человечное. Но ты ведь убиваешь ради этого?

Он хочет Справедливости. Он устал. А ты нет? Он не понимает. Он не видит. Он думает только себе, потому что он устал. А ты — нет, ты думаешь не только о нем. Ты думаешь о его жене, о его детях, о его внуках, о его друзьях, о себе. Всех тех, кто пострадает, если он умрет. Если ты его убьешь. Ты не хочешь. Почему? Ради себя. Ради чего-то человеческого в тебе, что никогда тебе не простит.

Где эта Справедливость? Разве есть Справедливость во Смерти? Разве есть в ней что-то человеческое, человечное? Есть, но ты не хочешь этого видеть. Ты хочешь просто уйти, хочешь, чтобы за тебя решил кто-нибудь другой. Ты не веришь. Не веришь больше в Справедливость.

Ее нет, потому что должен быть кто-нибудь должен за ней следить. Есть ли она? Ее нет для людей. Потому что во Справедливости нет ничего человеческого, нет ни человечного. В Справедливости есть только разум, в Справедливости есть только холодная логика. Или же?

Царь Соломон. Самый справедливый. Что он предложил? Разрубить ребенка пополам. Потому что это действительно было бы справедливо, если бы у ребенка было две матери и два отца. Но у него была только одна семья, а потому ребенка получила его мать. В его справедливости не было ничего человеческого. Он был самым справедливым.

Ты — не Соломон. Слава Богу. Действительно, «Слава», потому что ты живешь ради чувств. Они — нечто человеческое. Какими бы жестокими они не были. Но они не человечны, точней, не все они. Потому что между ними: между человеческими и человечными — огромная пропасть. И человечное требует для него справедливости, но помнит о его близких, а человеческое помнит о тебе. Потому что оно тебе не простит, как и человечное, но это будет потом, а сейчас ТЫ должен сделать выбор. Но ты не можешь. Потому что слишком многое на карте. Нечто человечное, потому что человеческое простит. Забудет со временем. А человечное — нет. И ты будешь всегда помнить его мягкую улыбку, когда он просит тебя о смерти, ты всегда будешь помнить его лицо, когда он засыпает, оно счастливо и торжественно, ты всегда будешь помнить, как ты сидел перед ним, сжимая его запястье, проверяя пульс, ты всегда будешь помнить, как его сердце остановится. Ты никогда этого не забудешь. Потому что ты, несмотря ни на что, принес каплю Света во Смерти, потому что ты освободил человека от мучений, ты освободил его от страха и боли, ты освободил от боли его семью. Ты принес Свет Смертью ради чего-то человечного.

* * *

«Вчера в городской больнице города Новосибирска в возрасте 70 лет скончался известный писатель и поэт Евгений Скарамазов. Врачи больницы утверждают, что писатель умер от остановки сердца из-за передозировки снотворного. В его убийстве главным подозреваемым является Александр Вишневский, работающий медбратом в больнице, он последний видел в живых писателя. Убийца предстанет перед судом 30 апреля, пока же он будет находиться под стражей. Будем надеяться, что виновный в смерти писателя получит справедливое наказание.

Известно, что Евгений Скарамазов находился на второй стадии болезни Альцгеймера…»