В погоне за солнцем (гет)

Как ко мне посватался ветер —

Нареченною ветру стала.

Мельница, "Ветер"

Полная луна освещала пустынную поляну в самом сердце леса. Тишина царила в этом месте, нарушаемая лишь дуновениями ветра и еле слышным стрекотом цикад и кузнечиков. Какое-то мертвенное спокойствие придавало поляне загадочности. В центре ее находилось странное каменное сооружение. На устойчивой подставке стоял большой каменный круг, равно поделенный на четыре части. В диаметре он достигал около трех метров. Каждая из четырех частей круга была немного вогнута внутрь, напоминая чашу. А в центре был еще один кружок, поменьше, диаметром не больше ладони, также состоящий из четырех частей. В каждом была выбита какая-то руна.

Но вот на разных концах полянки одновременно послышались шорохи, и с четырех сторон начали выходить люди. Они все были в тяжелых плащах до самой земли, капюшонах, надвинутых на самые глаза, и масках, закрывавших их лица. Единственное, что отличало одних от других — это цвет плащей и масок. Огненно-красные соседствовали с незаметными серыми, а небесно-сапфировые шествовали рядом с изумрудно-лиственными.

Достигнув круга каждый со своей стороны, незнакомцы замерли. Вперед вышли четверо одетых в разные мантии людей и, остановившись около углублений в кругу, напротив друг друга, сдернули капюшоны и стянули маски.

Человек в ярко-красном одеянии оказался высоким статным блондином лет тридцати пяти с забранными в хвост длинными волосами. Серо-стальные глаза скучающе и немного презрительно смотрели на собравшихся: было видно, что этот человек — прирожденный лидер. Он лениво протянул руку, коснувшись руны в маленьком кружке, и произнес:

— Властью, данной мне солнечным светом, я представляю свой народ. Ut attestari vigor flamma.(1)

Под его руками маленькая руна вспыхнула костерком, а следом за этим четверть круга заполнилась вспыхнувшим огнем, подтверждая слова блондина. Он не ушел, а лишь чуть облокотился руками о края, будто не боясь обжечься о пламя.

— Властью, данной мне четырьмя ветрами, я представляю свой народ. Ut attestari vigor aera.(1)

Новая фраза была произнесена высоким мужчиной в сером плаще с короткими седыми волосами. Представитель дотронулся до руны, и вторая четверть круга заполнилась маленьким вихрящимся смерчем.

Человек напротив блондина откинул капюшон зелено-коричневого плаща, одновременно касаясь руны со своей стороны. Мужчина был гораздо моложе, чем представители Огня или Воздуха. На вид ему можно было бы дать лет двадцать, хотя в зеленых глазах не по годам была видна мудрость.

— Властью, данной мне древесными соками, я представляю свой народ. Ut attestari vigor terra.(1)

Из мгновенно появившейся в углублении земли тут же проросло миниатюрное дерево, распустив во все стороны ветки с листьями. Мужчина, точнее почти парень, чуть улыбнулся уголками губ, когда со стороны остальных послышался ропот.

— Suppositio.(2) — негромко произнес блондин, вопросительно поглядывая на представителя Земли.

— Да, — кивнул парень. Видимо, его знаний латыни хватало только на ритуальные слова.

В этот момент последний из лидеров скинул свой капюшон, открывая взорам присутствующих некрасивое лицо с черными, как смоль волосами и такого же цвета глазами. Низким баритоном он произнес:

— Властью, данной мне небесным дождем, я представляю свой народ. Ut attestari vigor aqua lustralis.(1)

Чистая и прозрачная вода закружилась водоворотом в чаше, подтверждая слова мужчины.

Одновременно четверо произнесли:

— Pacem orare!(3)

Огонь взметнулся еще выше, смерч стремительно закружился, дерево закачалось на ветру, шелестя ветками, вода вскипела, а затем все успокоилось.

Блондин, стоящий у четверти, где горел огонь, поднял руку, призывая к тишине, и заговорил первым:

— Приветствую народы Земли, Воды и Воздуха. Я, Валентин Арториус Крэйнштерн, известный как Холодный Огонь, буду говорить первым.

Валентин замолчал, оглядывая собравшихся. По правую руку от него, чуть сзади, замер молодой красивый парень, как две капли воды похожий на Огня.

— Мы собрались здесь в последний день весны, чтобы снова заключить Квартальный мир. Как вы помните, каждый третий месяц времени года народы собираются у священного Алтаря, чтобы подтвердить договор о ненападении. То, что было подтверждено и принято силами изначальных стихий, не может быть впоследствии нарушено. Мой народ не имеет возражений против заключения договора и согласен на ритуал.

Крэйнштерн замолчал, чуть отступая от камня, и вперед вышел седой мужчина.

— Приветствую народы Огня, Земли и Воды. Как представитель народа Воздуха, Маркус Максимус, известный как Смерч, я выскажусь вторым. Народ Воздуха имеет определенные вопросы к воинам Воды. Пару недель назад дозорные видели одетых в синие плащи людей неподалеку от Кромгарда, нашей цитадели. Прошу представителя Водных ответить на эти вопросы, и, если Шторм сумеет объяснить мне поступок своих воинов, то мир будет заключен.

— Приветствую народы! Я, Гейл Алаччи, сын вождя народа Воздуха Торонира Алаччи, буду говорить третьим. Народ Земли не имеет возражений к подтверждению договора и готов снова заключить его сроком на один квартал, до следующего последнего месяца сезона.

Парень отступил назад, облегченно выдохнув. Впервые ему пришлось заменять раненного отца на Квартальном мире, а потому он несколько паниковал, стоя перед тремя мужчинами, гораздо более опытными и сильными, нежели он.

И наконец последним заговорил Шторм:

— Приветствую. Я, Ниокрис Гассилдор, Шторм или Штиль, буду говорить от имени народов Воды, и да будет мое слово последним.

Гассилдор обвел присутствующих цепким взглядом, остановившись на Маркусе.

— Итак, Смерч требует с меня ответа, что делали воины Воды в его владениях. А воины Воды… Преследовали бежавшего шпиона, — при последних словах глаза предводителя нашли Алаччи, который побледнел и нервно сглотнул.

— Постойте-ка, Ниокрис. Вы утверждаете, что люди Земли шпионили на ваших землях? И за ними вы погнались во владения Воздуха? — переспросил Максимус, недоверчиво глядя на Штиля. Тот лишь кивнул.

Поднявшийся шум спугнул птицу, сидевшую в деревьях. Гвалт мешал разобрать отдельные слова и общий смысл. Когда люди в синих и зеленых плащах готовы были уже вцепиться друг в друга, раздался перекрывший весь шум громкий повелительный голос:

— Тихо!

На поляне мгновенно будто все вымерли. Пламя в чаше взметнулось, жадные языки огня будто пытались добраться до воды, находившейся напротив. Валентин с удовлетворением оглядел замолчавших людей и продолжил:

— Если Гассилдор считает, что люди Торонира шпионили, значит, у него есть на это основания, — Крэйнштерн замолчал и с неприязнью посмотрел на представителя враждебной стихии. — Однако и юный Гейл должен от имени предводителя поведать нам, что же произошло.

Молодой парень обернулся к рослому мужчине с короткой рыжей бородой и что-то спросил, после чего обернулся к кругу:

— Я не уполномочен заявлять о том, что находится в ведении Повелителя Земли. Если народы Воды, Огня и Воздуха не верят моим словам о том, что это клевета, то я, как оскорбленная сторона, не стану заключать Квартального мира.

Собравшиеся снова зашумели. Со всех сторон в адрес Алаччи летели оскорбления. Никто не верил, что этот несмышленыш способен принимать решения такого масштаба.

— Без объяснений, что делали на моей земле люди Гассилдора, я не заключу мир.

— Пока Алаччи не поведает нам, что заставило его воинов перейти границы, мой народ не подпишет мира, — негромко согласился Ниокрис.

Валентин покачал головой. Не впервые на его жизни случалось так, что Квартальный мир не был заключен. Он как раз думал, стоит ли давить на лидеров, заставив их все-таки примириться, когда со стороны его земель послышался топот копыт и на поляну влетел перепуганный донельзя воин в красном плаще, на коне и с копьем в руке.

— Мой лорд, Алтарь разрушен!

Сокрушительная новость прокатилась по поляне, как волна прибоя по песку. Люди были шокированы. Древний Алтарь, который был завещан народу каждой стихии еще богами, просто не мог быть уничтожен. В нем было средоточие всей силы и могущества данного народа. Без Алтаря само существование людей ставилось под большой вопрос.

— Что там произошло? — властно спросил Арториус, перекрывая поднявшийся шум.

— Милорд, почетный патруль прибыл к месту дежурства. Камни Алтаря были разрушены, а священный огонь не горел, — ответил рыцарь, сдерживая встававшего на дыбы коня.

С неба камнем упал большой орел. Сидящий на его спине воин подошел к Маркусу и что-то произнес ему на ухо. Синие глаза старого воителя расширились от изумления.

— Алтарь Воздуха и Воды тоже разрушен!

Мгновение — и из речушки, которая текла на стороне людей Гассилдора, вышел молодой парень, который кивком подтвердил слова Смерча. Лодка паренька чуть покачивалась на воде от ветра.

— Итак, что я могу сказать. Три Алтаря из четырех разрушены. Такого еще не было впредь, а потому мы не можем предсказать, что же будет дальше. Единственное, что мне остается… это предложить Шторму conjunctio genus.(4) — произнес Валентин, испытующе поглядывая на Гассилдора.

В одном старинном манускрипте было сказано, что при исчезновении Алтаря единственное, что может помочь сдержать разрушительную силу вырвавшихся стихий — это соединение двух родов из противоположных друг другу народов. Чем сильнее будут представители рода, тем прочнее окажется связь между стихиями, и тем больше шанса протянуть время до того, как Алтарь будет восстановлен.

Гейл Алаччи переводил взгляд с Валентина на Ниокриса и обратно. Всем было известно, что эти лидеры не переносят даже упоминание имен друг друга, а теперь речь зашла о соединении родов? Они что, собираются обречь двоих из разных стихий на совместное существование?

Запрет на общение с другими народами существовал всегда. Как враждовали Огонь и Вода, Земля и Воздух, так и люди, принадлежавшие разным силам, не могли бы составить пару. Конечно, что запрещено, то так и вызывает желание нарушить закон. Во все времена находились девушки и парни, которые, пренебрегая советами старших, все же завязывали общение с другими воинами, влюблялись, и, как следствие, такие отношения не доставляли ничего, кроме боли. Волшебный лес Норвел тянулся вокруг на бесконечные мили, и лишь одна часть этого чудесного места была отведена четырем народам. Влюбленные сбегали, шантажировали и предавали, словом, делали все, чтобы развязать очередную войну, которые отнюдь не были редкостью в это время.

И теперь Холодный Огонь и Штиль, похоже, решили повторить такие истории?

— Я согласен, Валентин. Нам ничего не остается, кроме как выбрать одного из сильнейшего рода и передать его под власть рода жениха. Пока Алтари не будут восстановлены, не стоит даже и помышлять о такой роскоши, как вражда и война, — невозмутимо кивнул Ниокрис, взглядом затыкая рты тем из своих людей, кто хотел протестовать.

Максимус, на удивление своим воинам, молчал. Старый лорд прекрасно понимал, чем грозит обоим родам соединение детей из двух враждующих стихий. Но это давало им отсрочку перед тем, как освобожденная изначальная сила четырех элементов сотрет Норвел в порошок.

— В таком случае, я вынужден откланяться. Если две стихии будут связаны обещанием, то еще один обряд среди двух других не принесет пользы, а лишь навредит. Поэтому, как только вы решите, где и когда будет проводиться свадебный ритуал, известите меня.

Маркус кивнул и, коснувшись ладонью маленького смерча, заставил его исчезнуть. Накинув капюшоны и надев маски, люди Воздуха уходили от круга.

Гейл, собиравшийся что-то сказать, был остановлен язвительной репликой Гассилдора:

— Алаччи, прежде чем выдвигать свою кандидатуру на suppositio, надо хорошо думать и понимать, что тебе придется не только перед девчонками красоваться.

Побледневший сын Торонира вздрогнул и потянулся рукой к ножнам с мечом, но был остановлен жестким взглядом рыжего бородача. Прошипев что-то себе под нос, Алаччи взмахом руки убрал землю и дерево в своей четверти и, не прощаясь, повернулся и скрылся в зарослях.

Остались только народы Огня и Воды, все еще шепчущиеся по поводу изувеченных Алтарей. Валентин кивком головы подозвал светловолосого юношу, который раньше стоял рядом с ним, и велел:

— Останься. Лоран!

Невысокий чуть сутулый мужчина в полном боевом облачении красного цвета приблизился к Арториусу:

— Мой лорд?

— Уводи всех в цитадель. Следите, чтобы никто не потерялся. И удвойте охрану по прибытии. Мне нужно доделать кое-какие дела.

Капитан стражи лорда происходил из знатного рода, а потому прекрасно понимал все подоплеки предстоящего свадебного ритуала. Склонив голову, воин отошел к своим бойцам, приказывая уходить.

То же самое происходило и на стороне людей Воды. В результате, разделенные лишь каменным кругом с водой и огнем, на поляне остались Ниокрис Гассилдор, Валентин Арториус Крэйнштерн, светловолосый юноша и невысокая девушка с длинными черными волосами и худенькой фигуркой.

Сразу же отбросив все приличия, Валентин улыбнулся Шторму:

— Ты должен мне сотню.

— Кто же думал, что какие-то недоумки додумаются разрушить Алтари? — фыркнул тот. — Надеюсь, это не дело этих идиотов Алаччи.

Юноша и девушка одинаково недоуменно глядели на двух лидеров, негромко переговаривающихся так, будто они были давними приятелями.

— Отец, прости, что перебиваю, но…

— Позвольте представить, мой сын и наследник, будущий лорд Маларихия Исандр Крэйнштерн, — произнес Валентин. Сыну ничего не оставалось, кроме как склониться, приветствуя лидера соседнего народа и девушку.

Лорд Гассилдор отошел чуть в сторону так, чтобы брюнетку было больше видно.

— Алкмена Кассандра Нефела Гассилдор, моя дочь и наследница.

Девушка чуть склонила голову, настороженно поглядывая на чужих. В ее прищуренных глазах витало непонимание и какое-то презрение. Но, опережая вопрос Кассандры, Ниокрис заговорил первым:

— Итак, вам очень интересно знать, зачем мы здесь собрались. Вы слышали о необходимом обряде, позволяющим нам выиграть время на реактивацию Алтарей.

В глазах Исандра забрезжило понимание, но прежде, чем он высказал то, о чем думал, Валентин произнес:

— Вы были обещаны друг другу. Так что именно вам предстоит связать две стихии.

(1)Пусть будет свидетелем живительная сила Огня. … сила Воздуха… сила Земли… сила святой Воды

(2)Замена

(3)Просить мира

(4)Соединение родов