Зарисовки (джен)

Подоконник. Старый, пыльный, до боли знакомый. Трещина. Проводишь пальцем, палец становится серым от пыли. На языке томительно холодный вкус, за окном — шум улицы, голоса людей доносятся едва-едва.

Небо. Синее. Облако, похожее то ли на верблюда, то ли на кота. Смотришь так же, как когда — то безумно давно: мама, мама, посмотри, котик!

Небо. Синее, на западе светло-голубое. Знакомое не просто до боли — до отчаяния, которое хочется разорвать.

Закрываешь глаза. Под веками — оранжевые круги. Это ещё терпимо, это ещё не больно.

Сосны. Небо. Трава. Запах осоки в летний полдень обманчив: твои пальцы, пытаясь нащупать острые кончики кисточек, натыкаются на стекло.

Небо. Сосны. Шум мотора. Пыль завивается под колесами автомобиля, желтая горячая полуденная пыль, от которой щекотно ступням, и ты в кроссовках поджимаешь пальцы ног.

Нет неба. Есть дождь, есть твое отражение в луже, и кто-то кричит на тебя резкими грубыми словами. Твои губы шевелятся, повторяя, ведь это ты знаешь наизусть, и во рту после слов остается вкус лесных орехов.

На тебя кричат, вкус орехов становится солонее, но даже это не пугает тебя, хотя каждое прикосновение окружающего к тебе причиняет тебе боль.

Ты открываешь глаза. Подоконник, на котором ты стоишь на коленях. И трещину на нем так явственно помнят твои пальцы.

Окно. Задвижка, старая, скрипучая. Шум улицы, будоражащий, свежий, ЗНАКОМЫЙ. До боли, да, именно так.

Будет ли еще эта боль?

Окно. Небо.