Осенний вальс (джен)

Ты появилась в первых числах сентября — легкая, эфемерная, промелькнула странным будоражащим облаком, совсем не заметив меня. В тот короткий момент мне так захотелось, чтобы ты вернулась, что я закричал это. Естественно, ты не услышала. Через некоторое время в моей душе появилось что-то новое — я ждал, и это было первое чувство после тупого безразличия, которое овладело мной уже очень-очень давно. Ожидание можно было назвать чудом. Потому что ко мне возвращалось что-то.

Наверное, ты почувствовала мой безмолвный призыв. Иначе как объяснить то, что ты пришла… На мое лицо упала тень — ты стояла рядом и в глазах твоих бесновались искорки дерзкой насмешки…

Каждое утро начиналось с ожидания, которое с каждым мгновением становилось все тягостнее и тягостнее. Потом приходила ты.

* * *

Ты похожа на солнце. На то слабое осеннее солнце, которое пасмурной дождливой порой своими ласковыми лучами заглядывает в крошечное пыльное чердачное окно, не освещая практически ничего. Не в силах разогнать мрак, но принося чувство радости и покоя… И еще ты бываешь сном: то нежным, словно дуновение ветерка, то яростным, как ночной ураган. И странно, и чуждо, и нет сил противиться… Противиться изменчивой встрече, думать о невозможном и ждать. Ждать, когда вновь из ниоткуда возникнешь ты…

Я не замечаю течения времени, но оно идет, должно идти, потому что с каждым днем я чувствую себя все лучше и лучше, а впрочем… Может это один-единственный растянувшийся миг, то мгновение, когда наши глаза встретились.

Я счастлив! Я впервые счастлив за долгое-долгое время, счастлив до такой степени, что хочется кричать… а губы не двигаются. Ну, никак не могу с ними справиться, а раньше это казалось таким простым и естественным.

Ты стала моей мечтой. Той грезой, которая постоянно приходила ко мне, скользила легкой тенью и исчезала тихо, незаметно. Не давая возможности рассмотреть себя. И сейчас, в те моменты, когда я вижу тебя, мне кажется, что греза вернулась… Наверное, и правда я выдумал тебя. Иначе как объяснить то, что о тебе никто ничего не знает.

Теперь я понимаю, что ощущают дети, делая свои первые шаги — я и сам нынче как ребенок. Всему заново учусь. И испытываю восторг. Восторг от того, что ноги уже не такие ватные, как прежде, хотя шаги являются для меня мучением и жутким напряжением воли… И двойной восторг от того, что рядом ТЫ.

Ты фантом. Тебя невозможно удержать. Как только я заключаю тебя в объятия, в моих руках оказывается смеющийся воздух. Как только я беру тебя за руку и говорю: «Ты моя!» — тебя уже нет рядом. Ты маячишь где-то далеко-далеко и звонко хохочешь над моей растерянностью… Впрочем, я согласен на это — ускользай. Исчезай и появляйся. Только не оставляй меня одного.

Ты приходишь ко мне и как будто приносишь с собой звуки музыки — чарующего вальса. Вальса осени.

Осень уже переваливает за середину. Вовсю кружатся ясные сполохи облетевшей листвы, и мягкий пестро-желтый ковер шуршит под ногами. Вокруг струятся и перемешиваются яркие осенние краски, и эту красновато-желтую палитру лишь изредка нарушают темно-зеленые пятна елей. А над всем этим летит та таинственная музыка, которую ты приносишь с собой. Иногда мне кажется, что даже стайки привычных серых воробьев парят в небе, подчиняясь ей…

Тебя нет… Все валится из рук. Мне отчаянно не хватает твоего взгляда. Твоей дерзкой насмешки.

Тебя нет… Уже не доставляют удовольствия мои все более и более уверенные шаги.

Тебя нет… Небо затянуло тучами. Идет дождь. Мелкий и холодный дождь, противная изморось, которая превращает осенний ковер в груду гниющих листьев.

Тебя нет… В мою душу постепенно вползает страх…

Тебя нет… и все сильнее охватывает ее…

Тебя нет… темнота…

Тебя нет…

Неделя вырвана из жизни.

Ты появилась как всегда неожиданно, и я… Да, собственно говоря, что я мог сделать! Ты всегда была хрупкой и бледной. Но сейчас кажешься почти прозрачной. Такой легкой и воздушной, что удивительно, как тебя не уносит ветер.

Ты родная ветру. Конечно же, ты ему родня, иначе как объяснить твою легкость и непоседливость. Ты кружишься и порхаешь, словно проказливый поток воздуха, который бывает везде, но нигде долго не задерживается. И… Как ты прекрасна!

Я долго бился, чтобы то невнятное бормотание, которое можно было разобрать с величайшим трудом, стало нормальной человеческой речью. Мне, кажется, это удалось… Я с нетерпением жду завтрашнего дня, до такой степени хочу сказать тебе то, что до сих пор говорил только мысленно. И, наверное, еще больше хочу услышать твой голос.

Не сказал… Не услышал…

Это было твое желание, я подчинился, хотя и ничего не понял. Ты приложила палец к моим губам и впервые насмешка в твоих глазах сменилась настороженностью и… просьбой. Я выполнил ее, не мог не выполнить. И ты ушла.

Тебя нет рядом со мной, и седое, тоскливое одиночество подступает к горлу. В этот раз ты ушла навсегда. Я уверен в этом. Ты ушла куда-то в свою жизнь, из которой время от времени приходила навещать меня. Эта жизнь должна быть прекрасна. А впрочем, какая разница. Ведь от меня ты ушла. И все равно не вернешься.

Вначале мне казалось, что я остался совсем один. Но это неправда — нас много. Я, мое одиночество, поздняя осень, ноябрь, льющий непрестанно дождь и грязь, замерзающая от ночных морозов… Можно назвать еще много чего, но это не важно. Тебя ведь нет.

Вот и закончилась осень, осень, наполненная звуками вальса и чудесным безумием, посетившим меня.

Наверное, я должен ненавидеть тебя… Вот только за что? Любовь силой не удержишь, в оковы не посадишь и веревкой не свяжешь. Она свободна как птица, она приходит и уходит… а иногда посещает только одного. На это тоже не стоит жаловаться.

Ты подарила мне жизнь, и я принимаю ее. Принимаю, хотя раньше хотел оттолкнуть. Но… подарки назад не бросают, тем более в лицо.

Сейчас как-то странно чувствовать себя прежним, как будто начинаешь все сначала… всю жизнь.

…И там я вновь встречу тебя…

Может быть.