Трапапатум  (джен)

— У-у-у-у! Хой-а, хо-о! Хана-на, хой-я-а! Хайя-а, хо-о-ом!

Путут взялся за кончики своих ушей и обернул их вокруг головы. Но этот гудящий бас достал бы его и на крыше...

— У-у-у-у... — старательно вытягивая губы, ещё более зловеще протянул некто кошмарный с огненно-красной шерстью, заплетённой в десятки косичек. Трапапатум в галстуке, в общем-то, достаточно редкая штука, но в очках они иногда встречались. В данном тяжёлом случае они были круглыми, кислотно красного оттенка...

Но что он здесь делает? Ах да, сегодня же суббота, а значит — еженедельное выступление местного заклинателя, гуру, медиума и медиманьяка Кабабунги.

— Хум-м-м... Хой-а-а, ху-м-м! Мои паранормальные органы чувств...

— Ненормальные... — простонал Путут, — вы все ненормальные...

— Пара-а-анормальные, — провыл Кабабунга, — они всеее, все они говорят мне о том, что вы уже проснулись, мои преданные зрители...

Путут крепко зажмурился.

— ...и слушатели. И готовы внимательно выслушать моё еженедельное пророчество...

О ГИБЕЛИ ГОРОДА! В прошлый раз, как помните, я говорил вам, что падёт на него страшная двуединая тень Жирига и Зигзуга... И ТРЕСНЕТ ОН ПОПОЛАМ!

Путут зарычал. Так, словно был не полуметровым пушистым брюхоходом, а огромным медведем, разбуженным посередь зимы.

— Я достаю свой огромный...

— Кабабунга, у меня есть боевые патроны. Настоящие, с морохом. Шесть штук.

— Я достаю свой огромный запатентованный хрустальный шар...

Трапаптум свернулся в своей круглой кровати, стоящей на подоконнике. Я не здесь — я в детстве. Ещё не полицейский. Вообще ни черта. Меня ещё не направили в этот город — контролировать деструктивную деятельность соотечественников...

Я маленький, беззаботный комочек моргающего синего меха.

В мозгах — ноль ампер. Ласково греет солнышко. Я бегу через зелёную полянку, бегу во всю прыть. Потешно взмахиваю ушами... И РАЗМАХИВАЮСЬ ОГРОМНОЙ ДУБИНОЙ!

Нагоняя крошечного пищащего Кабабунгу!!

— Не затягивай, Кабабунга... — Путут обречённо вздохнул. — Я хочу узнать... когда ты наконец сгинешь.

Мучитель, сидящий за экраном неработающего телевизора, покачал алыми дредами, словно не веря ему, и сел поудобнее. Утвердил сферу между задними лапами. Прищурил изумрудные глазищи...

Прошло десять минут.

Косматые лапы как бы с натугой взделись над хрустальной сферой. Между ней и шерстистыми подобиями ладоней зазмеились мощные, приглушённо гудящие молнии.

Прошло ещё десять минут...

В торжественной тишине зловеще скрежетали острые зубы полицейского. Он стоял на на все четырех лапах, готовясь к убийственному прыжку.

— У-у-у-у! — пофигистически провыл Кабабунга, поднял лапы повыше, и загадочно пошевелил чёрными пальчиками. — Зрю, ушастная тень падёт на этот город.

— Ушастная?

— Уша-а-а-астная...

— Так-так. Что бы это могло быть. — Путут пошкрябал в короткой пышной бороде. — Хммм. Может быть... кролики? Помнишь, ты написал в заявлении, что тебя преследуют кролики? Красные...

Кабабунга неодобрительно глянул на него поверх очков — не опуская пока лап.

— Тиха!!

Красный трапапатум вскочил на задние лапы, высоко поднимая ярко засветившийся шар. Путут прищурился, на всякий случай закрываясь лапами.

— ЭТО свершится сегодня!

Шар с грохотом обрушился вниз. Пространство за экраном заполнилось красным тягучим дымом... Кабабунга сгинул.

Путут проклял его, откинулся на спину и захрапел.