Теперь я попадашка (джен)

Вот уже третий день Невилл Лонгботтом учился в Хогвартсе. Попал он не куда-нибудь, а на факультет Гриффиндор, чему его бабушка была невероятно рада. Хотя сам Невилл предпочел бы Хаффлпафф – никакой гриффиндорской смелости он в себе не ощущал. Ему все казалось, что Распределяющая Шляпа ошиблась, и потому он старался вести себя тише облитой водой саламандры. Да вот только не всегда это у Невилла получалось. Бабушка часто повторяла ему, что он самый неуклюжий из всех когда-либо рождавшихся на свет Лонгботтомов, и Невилл был с ней вполне согласен. Он постоянно что-то разбивал, на кого-то натыкался, вечно все терял, а уж о его невнимательности можно было слагать легенды.

Вот и сейчас, за ужином, Невилл несколько раз ронял вилку. А потянувшись за компотом, опрокинул стакан своей соседки.

– Осторожнее! – возмущенно вскрикнула она, потрясая мокрым рукавом.

Невилл совсем смутился. Но недаром бабушка уверяла, что все его везенье украли лепреконы: именно в этот момент над ним в бреющем полете пронеслась большая сова и скинула на стол деревянный ящик. Гриффиндорцы повскакивали с мест, растерянно взирая на разбитую посуду. За соседними столами раздались смешки.

– «Невиллу Лонгботтому. От бабушки», – громко прочла кудрявая девочка с большими зубами. Ее имя Невилл постоянно забывал. С именами у него всегда было плохо.

– Разумеется, кому же еще, – противно захохотал рыжий Рон Уизли, а другие ученики поддержали его.

Невилл от стыда чуть не сполз под стол. С горящими ушами он потянулся к ящику.

– Тут написано: «Апельсины», – хихикнул кто-то. – Бабушка прислала малышу Невиллу апельсинчиков?

«В них одни витамины!» – как наяву услышал безапелляционный бабушкин голос Невилл, собираясь забрать злополучную коробку.

– Эй, ты же поделишься с нами?! Ты же не станешь жадничать, Лонгботтом?! – перехватили его руки близнецы Уизли, старшие братья Рона. За прошедшие три школьных дня Невилл уже успел испытать на себе их неприятные шутки.

Один из близнецов произнес над ящиком какое-то заклинание. Раздался тихий треск и деревянная крышка отлетела. Удивленный вздох пролетел над столом.

– Это еще что за ушастая ерунда?! – опасливо отодвинулся Рон Уизли.

Невилл же, наоборот, вытянул шею и потрясенно смотрел на пушистое маленькое нечто, лежащее на апельсинах. Уши у существа были и впрямь непропорционально большими, а тельце – маленьким, с четырьмя короткими лапками. Тем временем Избранный Гарри Поттер бесстрашно протянул руку и ткнул пальцем в густой мех. Невилл позавидовал смелости Поттера.

– Не двигается, – сделала вывод большезубая девочка. – Надо нащупать пульс и проверить сердцебиение. Если его нет – можно попробовать искусственное дыхание и массаж сердца. Есть добровольцы?

Таковых не нашлось. Младшекурсники перепугались, а старшекурсники давно привыкли относиться с подозрением ко всякой «ушастой ерунде». Невилл, конечно, понимал, что ответственность за присланное бабушкой существо лежит полностью на нем, но ничего не мог поделать со своим страхом.

– Ладно, – важно сказала большезубая девочка. – Тогда все придется сделать мне.

– Смотри, чтобы оно тебя не укусило, Грейнджер! – предостерег ее Гарри Поттер. – Вдруг у него бешенство?

– Я с детства умею бесконтактно перемещать предметы, – самоуверенно отозвалась Грейнджер и прищурилась, вытягивая вперед руки.

Невилл всегда считал спонтанную магию непредсказуемой, но у Грейнджер все получилось с первого раза. Маленькая темная тушка поднялась из ящика в воздух и опустилась уже на стол. Гриффиндорцы придвинулись как можно ближе. Подошли и ученики других факультетов. Белобрысый мальчик, Драко Малфой, отпихнул Невилла.

– Эй, ты же со Слизерина, чего сюда пришел?! – возмутился Невилл, которому теперь ничего не было видно.

Но Малфой даже не обернулся.

– Оно шевелится! – раздался отчаянный вопль Рона Уизли.

Все заволновались. Преподаватели тоже принялись заинтересовано подтягиваться к гриффиндорскому столу.

– Так-так, кто же это тут такой? – поправил на носу очки профессор Дамблдор, директор Хогвартса. – Хм-м. Какое своеобразное... животное? Ну-ка, мисс Грейнджер, помогите ему встать. Упс! Еще раз... Да что же оно постоянно чебурахается?!

Невилл с трудом протиснулся между высоким хаффлпаффцем и толстым слизеринцем. Присланный ему зверек стоял на задних лапках и ошалело вертел круглой большеухой головой. Его большие глаза потрясенно мигали, а треугольный носик нервно дергался.

– Аккуратнее, оно может быть ядовитым, – взволнованно предупредила директора профессор МакГонагалл.

– Я знаю, Минерва, – Дамблдор не сводил восторженных глаз с ушастика. – Но я никак не могу разобрать, что это за существо...

– Обезьянка? Мишка? Клубкопух? Нюхлер? – тут же предложила варианты ответов Грейнджер.

– Кажется, кто-то тут никогда не видел вживую клубкопухов и нюхлеров, – презрительно отозвался Драко Малфой, и слизеринцы захохотали. – Я думаю, – авторитетно продолжил он, – что это детеныш домового эльфа. Он маленький и ушастый.

– Все может быть... – задумчиво отозвался Дамблдор. – Хотя на эльфа он не особо похож. Кто же ты, малыш?

И тут, к наивысшему потрясению всех присутствующих, зверек ребяческим голоском скромно произнес:

– Я... Я Чебурашка.

Малфой вздрогнул и отскочил.

— Очень интересно, мой... мальчик, – с запинкой ответил директор Дамблдор, торопливо нанося на себя защитные чары. – Но, боюсь, я никогда не слышал о... Чебы... Чебу... о Чебурашках. Ты не мог бы поведать о себе немного больше?

– Я и сам не знаю, – застенчиво отозвался Чебурашка и потупился, сложив верхние лапки на животе.

– Сейчас я поищу в учебнике! – нашлась Грейнджер, мгновенно вытаскивая из сумки громоздкий фолиант: – Так... Что тут у нас на «Ч»? Chicken... Chimaera... Chizpuffle... Нет, – растерянно сказала она, – Чебурашки тут нет. Но, может, если поискать в библиотеке...

– Гена и Галя тоже не могли ничего найти, – доверительно сообщил ей Чебурашка. – В энциклопедии были только чебуреки и Чебоксары.

Невилл повернулся к директору и профессору МакГонагалл. Но ни они, ни другие преподаватели, кажется, не понимали смысла называемых Чебурашкой слов.

– Как ты оказался в ящике? – влез в разговор Малфой.

Гриффиндорцы покосились на него с неприязнью.

– Мы с Геной и Галей пошли в гости к юннатам, – охотно принялся рассказывать Чебурашка. – А еще мы взяли с собой Тобика.

– «Тобик» – это уменьшительное от Тобиас? – холодно поинтересовался до тех пор молчавший профессор Зельеварения Снейп.

Невилл профессора Снейпа не любил и побаивался.

– Может быть, – согласился Чебурашка. – Он собачка. Прежняя хозяйка выставила Тобика за дверь, когда завела нового щенка. Но теперь Тобик наш друг. Только я не знаю, что такое «у-мень-ши-тель-ное», – Чебурашка виновато и одновременно пытливо уставился на Снейпа.

Все невольно заулыбались. Девочка, чей компот ранее опрокинул Невилл, ласково погладила Чебурашку по блестящему меху:

– Ничего. Не переживай. Рассказывай дальше.

Чебурашка вроде бы искренне старался все объяснить, но история выходила запутанной. Там, где он жил, у него были друзья: Гена, которого он почему-то называл «крокодил», девочка Галя и собачка Тобик. Сегодня утром они все вместе отправились навестить каких-то «юннатов». А юннаты готовились скрестить «крыску Лариску» с «крысом Васькой» и вывести новую крысиную породу. Делали это они в насмешку над празднуемым какими-то «буржуями» Днем Всех Влюбленных – странным образом Чебурашка утверждал, что сейчас зима и февраль месяц. Однако перед самым экспериментом Лариска выбралась из клетки и бросилась наутек. Чебурашка побежал за крыской и почти поймал ее, но тут раздался громкий хлопок. А в следующее мгновение Чебурашка и Лариска оказались совсем в другом месте.

– В каком месте? – живо поинтересовалась профессор МакГонагалл.

– Я не знаю, – опять погрустнел Чебурашка. – Я ничего толком не разглядел. На меня, кажется, что-то упало, и стало темно. А потом я очутился тут.

Профессор Дамблдор запустил пальцы в бороду и принялся там задумчиво почесывать.

– Как... занимательно, – оценил он. – Только что же теперь с тобой делать?

– Не знаю, – в который раз сказал Чебурашка и шмыгнул носиком: – Я к Гене хочу... И к Гале... И к Тобику... И ко льву Чандру... И к...

– Да-да, это вполне понятно, – прервала его перечисление профессор МакГонагалл. – Нам надо подумать, как вернуть тебя обратно. Скорее всего, ты переместился сюда порталом.

– Обратно – это хорошо, – приободрился Чебурашка и затараторил: – Я даже адрес знаю. Гена живет по улице Большая Пирожная, дом пятнадцать, корпус Ы. А моя телефонная будка стоит на углу. Но теперь мы построили Дом Дружбы...

Тут Драко Малфой ехидно засмеялся:

– «Дом Дружбы»! Да кому она нужна, эта дружба! Отец говорит, что взаимовыгодное сотрудничество куда полезнее.

Невиллу стало обидно за Чебурашку и за дружбу. Тем более что неприятный профессор Снейп одобрительно улыбнулся Малфою краешками губ. Но не успел Невилл найти подходящий умный ответ, как Чебурашка поинтересовался у Малфоя:

– А у тебя разве нет друзей?

Слизеринцы вокруг снисходительно фыркнули.

– Конечно же нет, – противным голосом отозвался Малфой. – Я же сказал, что взаимовыгодное...

– А хочется? – не отставал Чебурашка, глядя на Малфоя снизу вверх кроткими глазенками. – Завести друзей?

— Вовсе мне не хочется! – отрезал Малфой. – И никогда не хотелось. Никогда-никогда. Ну вот ни капельки! Ни единого разу.

– Всем хочется дружить, – объяснил ему Чебурашка. – Только некоторые не знают, как. Шапокляк тоже сначала не умела... Ой! – переполошился он. – Мне же надо найти Лариску – это дрессированная крыска Шапокляк! – от волнения Чебурашка чуть опять не чебурахнулся, но Дамблдор вовремя подхватил его и протянул засахаренную лимонную дольку:

– Вот, возьми. Хорошо успокаивает. А кто такая Шапокляк?

Чебурашка оживился:

– Она носит шапокляк и гуляет с Лариской! А еще все время поет: «Кто людям помога-а-ает – тот тратит время зря! Хорошими дела-а-ами прославиться нельзя!», – старательно вывел Чебурашка.

Драко Малфой удивился:

– Это же бабушкина любимая песенка!

– Ага, – насторожилась Грейнджер, – значит, у нас есть подозреваемая...

– Так это твоя бабушка?! – воскликнул Избранный Гарри Поттер, зачем-то готовясь ухватить Малфоя за шиворот.

– Кто бы сомневался, – поддержал его Рон Уизли, примеряясь к Малфою с другой стороны.

– Спокойно, – остановил их профессор Снейп, удерживая готового сбежать Драко. – Минус десять баллов с Гриффиндора за неверные выводы, мисс Грейнджер. Уже всем давно понятно, что Чебурашка попал сюда из другого мира через портал. И то, что кто-то поет там такую же песенку, как и бабушка мистера Малфоя, вовсе ничего не значит.

Невилл расстроенно вздохнул. Баллов было жалко, да и Малфой теперь выглядел до неприличия довольным. На некоторое время все смолкли, потом Дамблдор задумчиво произнес:

– Я думаю, что смогу вычислить, откуда явился наш гость. Для этого мне понадобятся пять волосков Чебурашки...

– Ой! Ой! Ой! Ой! Ой! – ответил Чебурашка и уважительно посмотрел на профессора Дамблдора, потирая спину: – Какой вы... шустрый.

Дамблдор внимательно рассмотрел волоски на свет:

– Превосходно. Жаль, что крыса сбежала... А сейчас, я думаю, стоит позвать нашего лесничего, Рубеуса Хагрида. Он подыщет тебе местечко для жилья, пока я не найду способ вернуть тебя обратно. Гарри Поттер и Драко Малфой, вы не могли бы сходить за Хагридом?

Малфой и Поттер, бросая друг на друга неприязненные взгляды, вышли из зала. Остальные ученики принялись постепенно расходиться. Близнецы Уизли прихватили и ящик с апельсинами, а Невилл не осмелился возразить, хотя апельсинов было жалко.

Около Чебурашки осталась группка умиленных девчонок. Грейнджер тем временем что-то деловито царапала пером в тетрадке. Невилл заглянул в ее записи и успел прочесть: «Подробное описание неизвестного объекта Ч.» – прежде чем Грейнджер отпихнула его локтем. Рон Уизли скучающе доедал апельсиновую дольку.

Невилл набрался храбрости – в конце концов, он ведь был гриффиндорцем! – и заявил:

– Чебурашка... должен жить у меня. Его ведь прислала именно... моя бабушка, – голос у него срывался, но Невилл мужественно закончил свое предложение.

– Нет-нет, – немного раздраженно отозвалась МакГонагалл. – Согласно школьным правилам, студент может привезти в школу только сову, кошку или жабу.

– Но ведь Чебурашку никто не привозил, его прислали! – резонно заметила Грейнджер. Невилл с надеждой воззрился на МакГонагалл, но та неумолимо покачала головой:

– Давайте не будем превращать Хогвартс в... в... – она замялась, подыскивая слово.

– В приют для животных? В бардак? – подсказала неугомонная Грейнджер.

МакГонагалл сверкнула в ее сторону глазами:

– Мисс Грейнджер... Впрочем, десять баллов Гриффиндору за догадливость!

Профессор Снейп, уже собиравшийся уйти, бросил через плечо:

– И минус пятнадцать – за пререкание с преподавателем, мисс Грейнджер.

– Северус, мальчик мой, зачем же так строго, – пожурил его директор Дамблдор. – Девочка не виновата, что... А вот и Хагрид!

Лесничий сразу словно занял собой ползала. Невилл ощутил себя рядом с ним совсем маленьким и посочувствовал бедному крохотному Чебурашке. Хагрид подхватил зверька и дотошно осмотрел. Он даже пощекотал Чебурашке пузико, отчего тот взвизгнул и рассмеялся. После всех этих манипуляций Хагрид повернулся к Дамблдору и пожал могучими плечами:

– Неизвестный науке зверь. Не знаю, куды его посадить.* Еще мантикор мне перепугает...

Чебурашка часто заморгал. Драко Малфой закатил глаза, всем своим видом словно показывая: «Толку от Хагрида никакого». Рон Уизли исподтишка показал Малфою кулак. А Дамблдор переглянулся с МакГонагалл и хмуро протянул:

– М-да... Ситуация даже сложнее, чем с Томом Реддлом... Кхм. Ну да речь не об этом. Я бы Чебурашку в свой кабинет взял, но, боюсь, Фоукс начнет ревновать. Северус, – обратился он к профессору Снейпу. – Может ты...

– У меня аллергия на шерсть, – быстро сказал профессор Снейп. – И не только на волчью и собачью. На любую.

– А может, к нам в гостиную? – внезапно предложил Малфой. – Там места много.

Все, даже слизеринцы, недоуменно зашептались, поражаясь его предложению.

– Это почему же к вам? – возразил Гарри Поттер. – Чебурашку прислала бабушка Невилла, значит он наш!

Однокурсники поддержали его громкими криками: «Правильно!», но со стороны других факультетов тоже раздались претензии на Чебурашку.

– Не ссорьтесь, пожалуйста, – подал голосок Чебурашка, которому ученицы наколдовали мантию и большой красный бант на голову.

Внезапно МакГонагалл выступила с необычным предложением:

— Послушайте, профессор Дамблдор, – слегка сомневающимся голосом протянула она, – а что, если мы распределим Чебурашку на какой-то факультет Хогвартса? То есть, все будет по правилам, с Распределяющей Шляпой. Но есть одна проблема: мы принимаем в школу не просто волшебных существ, а существ, владеющих магией. Что ты умеешь делать? – спросила она Чебурашку.

Тот задумался.

– Я могу сделать так, чтобы юла вертелась. А еще я был игрушкой в детском садике.

– Превосходно! – Дамблдор разве что в ладони не захлопал. – Особенно насчет юлы.

Снейп скептически приподнял бровь:

– Вы уверены, господин директор, что он при этом использует магию?

Дамблдор уставился на него как на сумасшедшего:

– Северус, ну разумеется! Как иначе, по-твоему, юла начала бы крутиться?! Все-таки в твоем образовании есть существенные пробелы. Вот что значит провести детство среди магглов... – пробормотал он себе под нос, но Невилл все же расслышал.

МакГонагалл подхватила Чебурашку и усадила на стул, а один из преподавателей вынес Распределяющую Шляпу. Чебурашка что-то неразборчиво пискнул, но Шляпа уже накрыла его целиком. Воцарилась тишина. Замерев, все ждали вердикта. Невилл от нетерпения грыз ногти.

– Нет, ну разве ж я смелый? – раздался из-под Шляпы чебурашкин голос. – Честный – это да. Октябрята все честные, а я хочу стать октябренком, а потом и пионером. Но смелый – это Гена...

Ученики повернули головы к Дамблдору, но тот только развел руками.

– Кто такие «октябрята», Грейнджер? – спросил Драко Малфой.

Слизеринцы в очередной раз выпучили глаза, изумляясь тому, что Малфой снизошел до вопроса какой-то магглорожденной.

– В учебниках про них ничего нет, – умным голосом ответила та. – Но, если подумать над словообразованием, то это определение явно произошло от названия месяца «Октябрь».

Малфой фыркнул. Впрочем, Невиллу тоже стало смешно от таких глубокомысленных рассуждений над очевидными вещами, и даже Поттер с Уизли захихикали.

– Нет, я точно не умный и не пытливый, – продолжал разглагольствовать Чебурашка, видимо, отвечая Распределяющей Шляпе. – Это про юннатов... Они знают умные слова как «се-лек-ция», «ме-ли-о-ра-ция» и «эко-но-ми-чес-ка-я це-ле-обс»... «це-ле-об-со-раз-ность»!

Поттер наклонился к Грейнджер:

– Слушай, а может ты юннат?!

Грейнджер ничуть не обиделась, а только записала в тетрадочке неизвестный термин.

– Я верный, да, – гордо заявил Шляпе Чебурашка. – Но не очень прилежный. В магазине игрушек я крутил юлу, крутил, но потом устал и пошел искать друзей...

Тут у учеников не нашлось комментариев.

– Хитрая – это Шапокляк, хотя я независимый, – все никак не соглашался со Шляпой Чебурашка. – У нас и страна такая, независимая!

Шляпа, кажется, стала уставать. Ее кончик бессильно свесился.

– Выбирай Слизерин! – вдруг крикнул Драко Малфой, и слизеринцы загалдели в поддержку своего факультета.

– Это нарушение правил! – засуетилась профессор Макгонагалл, но тут Гарри Поттер еще громче рявкнул:

– На Гриффиндор!

– Хаффлпафф лучше! – не согласился с ним высокий парень с покрытым блестящей белой пудрой лицом.

– Рлэй Вень Клё! – вмешалась маленькая китаянка, отчаянно размахивая факультетским шарфом. Невилл с трудом сообразил, что это она так произнесла «Рэйвенкло».

И тут Чебурашка чихнул – да так, что Шляпа подскочила на добрых несколько футов и свалилась, охая, на пол. А красный бант перелетел с головы Чебурашки на волосы Грейнджер, которая сразу же очень похорошела.

– Извините, – вежливо сказал Шляпе Чебурашка. – Просто уж очень вы пыльная.

Он спрыгнул со стула и просеменил к директору:

– У меня есть предложение.

– Да, мой мальчик? – умильно улыбнулся Дамблдор.

– А можно распределить меня не на факультет, а просто в вашу школу?

Все на секунду замолчали, обдумывая эту новую для них мысль. Дамблдор закинул в рот несколько лимонных долек и только тогда ответил:

– Этого... нет в правилах Хогвартса.

– Просто в школу раньше не поступали Чебурашки, – резонно заметил Чебурашка. – Мне кажется, что деление на факультеты очень мешает заводить друзей.

Дамблдор опешил. МакГонагалл открыла рот, собираясь что-то сказать, да так и застыла. Профессор Снейп с безразличным видом стоял поодаль. Другие преподаватели тоже не знали, что ответить. Поттер и Малфой скептически подняли брови. Грейнджер, не переставая, что-то строчила в тетради.

– А почему бы и... да? – наконец, принял решение Дамблдор, и все зааплодировали, а Чебурашка даже сказал благодарственную речь:

– Мы выбирали, выбирали и наконец выбрали!** Всем спасибо.

Тот вечер надолго запомнился Невиллу. Они все – и Поттер, и Уизли, и Грейнджер, и девочка-с-перевернутым-стаканом-компота, и Малфой, и «малфоевские прихвостни», и мальчик-с-блестящей-пудрой, и Хагрид, и многие, многие другие – сидели рядом с Чебурашкой во дворе Хогвартса, наслаждаясь закатом, а потом и звездами. А Чебурашка рассказывал о совсем другой, необычной, жизни. Он говорил о голубых вагонах, о вертолете, на котором летал неизвестный им волшебник, о Доме Дружбы и о том, как ему работается игрушкой в детском садике.

– А давайте покрасим Хогвартс-экспресс в голубой цвет? – мечтательно предложил Малфой, и близнецы Уизли горячо его поддержали.

А потом Чебурашка рассказывал об одиноких людях, которые подружились между собой и стали уже не одинокими:

– ... а у Льва Чандра теперь есть даже собачка. Он подружился с Тобиком.

– А у меня был песец! – оживился Драко Малфой. – Беленький такой, мя-а-а-гонький. Папа назвал его «Волди». Он был почти ручной... Мы с ним играли, я его сам кормил.

– И потом твоя мама сшила себе из него воротник? – хмыкнул Рон Уизли.

Невилл даже обиделся на Рона. Драко делился с ними, можно сказать, самым сокровенным! Грейнджер тоже рассердилась:

– Ты ничего не понимаешь в дружбе! – заявила она Уизли. – Рассказывай дальше, Драко.

Малфой тяжело вздохнул:

– А дальше нечего рассказывать... Однажды мой песец заболел и умер. Я получил глубокую психологическую травму, меня долго лечили колдомедики. Мамочка кормила меня полгода одними конфетами и пирожными, а дядя Сев... то есть, профессор Снейп готовил сладенькие лекарства. Мне было очень, очень плохо.

Все сочувственно закивали, а Гарри Поттер положил Малфою руку на плечо в знак поддержки. Хагрид расплакался.

– Это очень грустная история, – сказал Чебурашка. – Такая грустная, что мне даже хочется назвать ее Очень Грустная История.

– Самое грустное, – печально отозвался Драко, – что теперь у меня не осталось ни одного друга!

– А как же мы? – зашумели «малфоевские прихвостни» – два толстых высоких мальчика и страшненькая девочка со Слизерина.

Невиллу стало жалко Малфоя, и он собрался было предложить ему свою дружбу, но Поттер его опередил:

– Если хочешь, я все-таки могу с тобой дружить.

– И я, и я! – загомонили остальные.

– И я, – скороговоркой, словно боясь передумать, объявила Грейнджер. – Я тоже могу, Драко.

– Вот еще, он не будет дружить с такими, как ты! – окрысилась страшненькая девочка со Слизерина.

Но Малфой одернул ее:

– Эй, Паркинсон, если хочешь со мной дружить – не оскорбляй моих друзей!

Чебурашка обрадовался:

– Вот и хорошо, что вы тут все передружились! Я очень, очень рад!

А потом он стал петь песенки – и одна была даже про Чебурашку:

«Теперь я Чебурашка,

И каждая дворняжка

При встрече сразу мне лапу подает!»

Но близнецам Уизли не понравились эти строчки.

– Эй, – сказали они в унисон, – ты теперь не Чебурашка, а «попадашка»! Ты попал к нам!

– Теперь я попадашка... – с готовностью пропел Чебурашка. – И каждая дворняжка...

– И каждый слизеринец! – вставил Малфой.

– А также гриффиндорец, – это спел Поттер.

– Рэйвенкловец...

– И хаффлпафец...

– При встрече сразу мне палочку подает! – допели они хором, хотя Драко Малфой тут же запротестовал, что свою палочку он никому не отдаст.

В спальни они пробирались тайком от смотрителя Филча, потому что время отбоя они пропустили. Было решено, что эту ночь Чебурашка проведет у гриффиндорцев, следующую – у слизеринцев, а потом у Хаффлпафа и Рэйвенкло. Малфой сначала надулся, потому что Слизерин оказался вторым в очереди, но Чебурашка напомнил ему, что друзьям надо иногда уступать.

Однако как они ни старались, незаметно вернуться в спальню не удалось. Услышав впереди шарканье Филча и мяуканье его миссис Норрис, ученики ловко спрятались за углом. Чебурашка же с непривычки замешкался и миссис Норрис ухватила его за большое ухо.

– Ага, попался! – торжествующе завопил Филч. – Ходят тут в неположенное время, шумят, стихи сочинять мешают!

– Ой, так вы поэт? – обрадовался Чебурашка, болтаясь в зубах миссис Норрис. – А можете почитать что-то из своего творчества?

Но Филч не захотел ничего читать:

– Я пишу только в стол! – отрезал он. – И вообще... За то, что ты тут бродишь, минут пятьдесят баллов с... с... с какого ты там факультета?

– Ни с какого! – засмеялся Чебурашка. – Я – просто из Хогвартса!

– Значит, минус пятьдесят баллов с Хогвартса, – не сдавался Филч.

Ученики за углом заулыбались. Им было совсем не обидно и не жалко, ведь баллы-то снимались со всех сразу.

– Отпусти его, – приказал кошке Филч, и та выплюнула чебурашкино ухо.

Чебурашка вовсе не рассердился на вредного Филча, а даже предложил:

– Вам, случайно, друзья не нужны?

– Что?! – выпятил подбородок Филч. – Не нужны мне никакие друзья! У меня... это... миссис Норрис есть! – и он подхватил удивленную кошку на руки.

– Так, значит, она ваш друг, – обрадовался Чебурашка.

Филч исподлобья зыркнул на него:

– Ничего не друг. Иди уже себе спать, – и стремительно удалился, наглаживая мурлыкавшую миссис Норрис.

– Как мы его, а?! – радостно зашептал Невиллу на ухо Драко Малфой и тут же ворчливо прибавил: – Только ты так храбро рвался спасать Чебурашку, что заехал мне в ухо локтем. Я тебя еле удержал – кстати, можешь поблагодарить.

– Спасибо, – счастливо сказал Невилл. Он был горд, что его назвали храбрецом.

Но на следующее утро профессор Дамблдор объявил, что уже нашел способ отправить Чебурашку домой. Все загрустили. Невилл враз стал еще более рассеянным и неуклюжим, так что его соседка по столу даже пересела подальше, хотя они теперь были друзьями. Грейнджер позабыла о своей тетрадке и ни разу не заглянула в учебник во время завтрака. Рон Уизли потерял аппетит. Гарри от расстройства постоянно протирал очки. А Драко даже хотел зареветь, но профессор Снейп вовремя запретил ему это.

Прощание с Чебурашкой вышло скомканным. Все так переживали, что не находили слов. Малфой, бледный, с красными глазами, вцепился в мантию профессора Снейпа. Поттер и Уизли вцепились в мантию Грейнджер. А Грейнджер держалась за Невилла. Все остальные тоже повцеплялись кто во что нашел.

– Ну, прощайте, друзья... – помахал лапкой Чебурашка и шагнул к открытому профессором Дамблдором порталу. Но на полдороге он вдруг замер, а потом рванулся к Рону Узли с воплем:

– Лариска!

– Я не она! – заорал от неожиданности Рон.

– Он не она! – криком поддержали его Невилл Лонгботтом, Поттер и Грейнджер.

Драко Малфой тоже завопил за компанию со своими новыми друзьями, а «малфоевские прихвостни» последовали его примеру. Пару минут все вопили, пока профессор Снейп не наложил на них заглушающие чары.

– Извините, – сказал Чебурашка, когда снова смог говорить. – Ты, конечно же, не Лариска, – объяснил он Рону. – Лариска в твоем кармане.

– Короста? – удивился Рон, вытаскивая свою крысу. Короста упиралась и даже укусила его за палец, но Рон только покрепче сдавил ее бока.

– Она самая, – довольно подпрыгнул Чебурашка. – Уж как Шапокляк обрадуется! Она же, наверное, от горя совсем вредной и пакостливой стала. А юннаты тем более будут счастливы. И крыс Васька, с которым Лариску будут скрещивать.

И тут Короста вдруг начала увеличиваться в размерах. Через мгновение перед всеми предстал невысокий, полный человечек с лицом, смахивающим на крысиную мордочку.

– Я не вернусь к юннатам! – сходу заорал он. – Не надо меня ни с кем скрещивать! Я на такое не подписывался, когда Темному Лорду в верности клялся! Друзей предавать – пожалуйста! Шпионить – пожалуйста... Да и не я один так поступал, кстати, – со значением глянул он на потрясенного профессора Снейпа. – И портал в новый мир испробовать – это я тоже с радостью! А скрещиваться я ни с кем не собираюсь. Да вообще, я ни в чем не виноват. Этот ваш Чебурашка сам за мной потащился, сам сюда попал. Он, между прочим, мне все настройки сбил, так что обратно портал меня перенес не в Хогсмид, а в дом вздорной Августы Лонгботтом. И я так испугался, что стукнул Чебурашку по голове и сунул в ящик с апельсинами. Это было состояние аффекта, – вываливая все это, человечек незаметно пятился, а потом сделал бросок к двери, собираясь улизнуть.

Но Драко Малфой в последний момент подставил ему подножку, а Рон, Гарри и вконец расхрабрившийся Невилл навалились со спины, так что человечек грохнулся на пол. Пока они его удерживали, Грейнджер сообразила использовать заклинание «Остолбеней», правда попала она во всех пятерых. Но тут начали действовать и преподаватели. Вскоре все ученики были «разморожены», а человечек связан. Профессор Снейп отвел Драко в сторону и что-то сердито выговаривал ему. До Невилла долетело только «Вы ведете себя, как гриффиндорец» и «Вашему отцу это очень, очень не понравится!». После этого вид у Драко стал невероятно несчастный. Грейнджер и страшненькая девочка со Слизерина принялись его утешать.

– Так-так, Питер Петтигрю, анимаг, – обошел Дамблдор связанного человечка. – Оказывается, ты шпионил на Того-кого-нельзя-называть?! И предавал друзей... Это ты, что ли, предал Поттеров?! – догадался он. – Я так и подозревал!

Услышав такое, Гарри Поттер в гневе набросился на Петтигрю, а остальные ученики подбадривали его криками. Малфой уже принимал ставки на выигрыш, но тут профессор МакГонагалл оттащила Поттера от совсем по-крысиному визжащего Петтигрю.

– Мы во всем разберемся, Гарри. Он понесет справедливое наказание, – пообещал Дамблдор. – А пока надо поскорее отправить Чебурашку домой. Портал долго не продержится. Ну, давайте еще раз прощаться...

На этот раз все друзья начали обниматься с Чебурашкой, желать ему приятного пути и просили писать им письма мелким почерком – чтобы больше строчек поместилось на листе пергамента.

А потом их общий друг Чебурашка вернулся домой.

* – почти дословная цитата из первой серии мультипликационного фильма «Крокодил Гена»

** – переделка цитаты из мультфильма: «Мы строили, строили и наконец построили!»