Исцеление души (гет)

Белые стены, запах лекарств, почти идеальный порядок, постоянно находящиеся рядом целители, всегда готовые помочь. Невилл ненавидел и боялся этого места. Но он приходил сюда при каждой возможности. Раньше с бабушкой или иногда с кем-нибудь ещё из родственников, а теперь и один.

Больница Святого Мунго — сколько Невилл себя помнил, его родители всегда находились здесь. Они пострадали от рук приспешников Волан-де-Морта и не узнавали родного сына. Но Невилл каждый раз надеялся, что свершится чудо, и они всё вспомнят, очнутся и заговорят с ним.

Магические способности у Невилла долго не просыпались. А когда это случилось, и он получил письмо из Хогвартса, бабушка дала ему на выбор две палочки. Раньше они принадлежали его родителям. Палочка отца подошла Невиллу больше всего, иногда казалось, будто её словно специально для него делали. А временами она не очень-то его слушалась, да ещё и Невилл долгое время магическими умениями не блистал. Теперь у него была своя — палочка отца сломалась.

Но тогда, в одиннадцать лет, у Невилла появилась надежда, что его родителей можно вылечить с помощью магии. Но если образованные целители не смогли, то что может выйти у маленького мальчика?

Шли годы. Волан-де-Морт возродился, пострадало множество людей. Но теперь снова воцарился мир. Среди погибших была и та, кого совсем не жалко — Беллатриса, которая и довела родителей Невилла до такого состояния.

Но гибель колдуньи не могла вернуть Алисе и Фрэнку память и здоровье.

Через несколько дней он решил навестить их. Где-то неподалёку слышалась беззаботная болтовня Локонса и усталый голос целительницы, поддакивающей ему, чтобы он не волновался. А Невилл в это время рассказывал родителям о победе над Волан-де-Мортом.

Фрэнк и Алиса слушали на удивление внимательно. Невилл слегка приободрился и стал говорить более уверенно. Закончив, он с надеждой стал вглядываться в лица родителей. Отец с серьёзным видом смотрел на него, слегка нахмурив брови, взгляд казался более осмысленным, чем обычно. А мать сидела, опустив голову и теребя прядь волос.

— Белла-триса, — проговорила она, словно припоминая что-то.

Но сосредоточенное выражение на лице тут же сменилось рассеянным и чуть виноватым. Она посмотрела на сына и пожала плечами, растянув губы в улыбке.

Невилл вздохнул и попрощался с родителями. Отец напоследок даже пожал ему руку, а мама засуетилась, роясь в ящике тумбочки около кровати, издала радостный возглас и вручила обёртку от какой-то конфеты. Они не знали, что перед ними их сын, но в то же время были к нему привязаны и по-своему выражали это.

В коридоре одна из целительниц ободряюще улыбнулась Невиллу и сказала:

— Не огорчайся, они же все равно тебя любят.

Невилл уныло кивнул. Похоже, его рассказ слышали и другие, а огорчение трудно было скрыть. Он ведь действительно надеялся, что, может быть, сведения о гибели их мучительницы как-то повлияют на состояние родителей.

Он направился в Хогсмид, надеясь немного развеяться, и решил зайти в "Три метлы", но заказал себе лишь сливочное пиво, аппетита не было. Сейчас в этом месте было немного людей, и Розмерта, хозяйка, скучала. Тут кто-то тихо окликнул его по имени. Невилл поднял голову и встретился глазами с Ханной Аббот. Светловолосая девушка улыбалась.

Они не очень хорошо знали друг друга. В школу поступали в один год, но Невилл учился в Гриффиндоре, а Ханна — в Пуффендуе, поэтому пересекались они лишь на общих занятиях вроде травологии и в коридорах.

— Можно? — Ханна кивнула на свободный стул.

— Да, конечно, — ответил Невилл, слегка подвинув свой стул, чтобы не мешать.

Несколько минут прошли в молчании. Ханна тоже себе что-то заказала, но Невилл не заметил, что именно.

— Как это всё грустно и странно, да? — неожиданно заговорила Ханна.

Невилл вздрогнул и поднял голову. Ханна не смотрела на него, она сидела, опустив голову и глядя на стол. Светлые волосы, упавшие на лицо, мешали рассмотреть его выражение. Пальцами девушка выстукивала какую-то мелодию по столешнице.

— Угу, — вяло откликнулся Невилл.

Он был не в том настроении, чтобы разговаривать. Да и от битвы он тоже ещё не отошёл, слишком яркими были эти воспоминания. Мёртвые тела волшебников, в том числе и совсем юных, торжествующие Пожиратели Смерти, мёртвый Гарри на руках у Хагрида — всё это явно стояло перед глазами, а в ушах звучали крики и стоны. И то, как он, не задумываясь, вытащил из Шляпы меч, чтобы убить Нагайну... Он очень хорошо помнил его тяжесть, да и то, как легко металл вошёл в змею, перерубив её. Никакими словами нельзя было передать весь ужас недавней войны, для этого надо быть профессиональным писателем.

Ханна тяжело вздохнула и произнесла:

— Даже не верится, что всё уже закончилось.

Невилл кивнул, и Ханна подняла голову. Карие глаза были полны грусти.

— У тебя сейчас что-то ещё произошло? — тихо спросила Ханна.

— Да, — нехотя признался Невилл.

Ханна замолчала, по-видимому, не решаясь спрашивать дальше. Невилл тоже не знал, что говорить. Допив своё сливочное пиво, он отставил кружку, тихонько стукнувшую об стол, встал и попрощался. Ханна кивнула ему на прощание, а когда Невилл у входа обернулся, помахала рукой.

На следующий день Невилл отправился в Хогвартс. Там всё ещё требовалась помощь по восстановлению школы. Он вместе с другими учениками и выпускниками возился в оранжерее под командованием профессора Стебль. Даже здесь всё было разгромлено. Многие растения погибли, просто попав под горячую руку, а какие-то использовали в битве.

Когда Невилл возился с мандрагорами, кто-то осторожно коснулся его плеча. Он обернулся и увидел улыбающуюся Ханну. Пуффендуйка, как и он, была в наушниках — значит, тоже будет работать с мандрагорами. Невилл слегка посторонился и тоже улыбнулся, только более смущённо.

Работали в оранжерее несколько часов, а потом разошлись. За это время они успели всё восстановить, и теперь помещение выглядело так же, как и раньше, только растений было теперь чуть поменьше. Помона Стебль напоследок поблагодарила всех. Когда они пришли, учительница травологии была хмурой и невесёлой, а сейчас она счастливо улыбалась, её глаза радостно сверкали.

— Было здорово, да? — спросила Ханна, выйдя вместе с Невиллом.

— Ага, — отозвался парень. — Хоть чем-то можно ещё помочь...

Ханна, ушедшая чуть вперёд, резко остановилась и с негодованием обернулась к Невиллу. Сжав кулаки, она заявила:

— Ничего себе — "чем-то"! Уж тебе-то так говорить... Ты ведь столько всего сделал!

Невилл покраснел и пробормотал:

— Я? Я вообще случайно, можно сказать, оказался рядом...

Он был сильно смущён и не знал, что сказать. Ханна громко фыркнула и снова ушла вперёд. Невилл потерял её из виду и подумал, что она отправилась домой, но снова встретил бывшую однокурсницу у самого выхода из Хогвартса. Она поджидала его, скрестив руки на груди и оглядывая всех выходящих таким внимательным подозрительным взглядом, что Филч мог бы позавидовать. Заметив Невилла, она сразу же окликнула его по имени, и он остановился.

— Это... пока, — сказала Ханна, отчего-то смутившись и растеряв свой решительный настрой.

— Пока, — пробормотал Невилл в ответ.

Долгое время они не виделись. Невилл всерьёз занялся поисками лекарства для родителей, веря, что должен быть способ вылечить их. И навещать их он стал куда чаще. Особенно трогательно было то, что, хотя Алиса и Фрэнк плохо понимали, что и как, но друг друга все равно любили. Со стороны для неосведомлённого человека это могло показаться забавным, но знающие люди относились к этому с пониманием. Невилл сам не помнил, но по рассказам родственников знал, что друг друга они узнали сразу. А вот других, хоть и могли запомнить, но не воспринимали, как надо. Правда, врачи говорили, что Алиса во сне временами бормотала имя сына.

Время шло. Профессор Стебль решила уйти в отставку и предложила Невиллу занять её место. Он несколько раз перечитывал её письмо и не мог поверить в происходящее. Ему всегда легко давалась травология, но сможет ли он преподавать её? Нужное образование у него было, хватит ли уверенности в себе и способностей объяснять другим? Бабушка сразу сказала ему, чтобы соглашался. Но Невилл решил сначала обсудить всё с профессором Стебль лично. Встретились они в Хогвартсе, в той самой оранжерее, где проходили занятия. Его бывшая учительница лишь твёрдо заявила, что она в нём абсолютно уверена. И Невилл, ещё немного подумав, согласился.

В школе он был самым молодым преподавателем, но, несмотря на то, что старшекурсники были совсем на чуть-чуть младше его, обучение других далось ему неплохо. Только младшие ученики частенько спрашивали его о битве с Волан-де-Мортом. Невилл отвечал неохотно, мысленно сочувствуя Гарри — ему наверняка приходится ещё труднее.

Как-то во время каникул он заскочил в "Дырявый котёл". С ним были его записи. Невилл не бросал попыток и в специальном блокноте записывал все возможные способы лечения и приготовления лекарств. С этими вещами надо было быть очень осторожным, ему не хотелось рисковать и случайно ухудшить состояние родителей.

В баре всегда было много посетителей, как и сейчас. Но за барной стойкой вместо Тома находилась светловолосая девушка.

— Ханна? — изумился Невилл.

Та обернулась и радостно улыбнулась. Договорив что-то одному из посетителей, она вышла из-за стойки и подошла к бывшему однокурснику.

— Привет! — весело поздоровалась она. — Как успехи? Ты, я слышала, теперь учитель?

Невилл кивнул и спросил:

— А что ты тут делаешь?

— О, это не особо интересная история, — махнула рукой Ханна. — Тут работал мой дядя Том, но он решил отдохнуть от всех этих дел. Пока временно, но он планирует передать "Дырявый котёл" мне. Своих детей у него нет.

Она развела руки в стороны и со смущённой улыбкой передёрнула худенькими плечами. Невилл хотел ответить, но кто-то случайно толкнул его, и он выронил свои записи. Неловкий посетитель поспешно извинился. Невилл лишь пробормотал что-то в ответ и наклонился за записями, но Ханна его опередила и подняла раньше. Она с изумлением посмотрела на надписи на первой странице открытого блокнота и поспешно протянула его Невиллу, не задавая вопросов.

Невилл взял блокнот, поблагодарил её и опустил взгляд. Он понял, что Ханна успела увидеть некоторые записи и теперь ей любопытно, к чему ему такие вещи. Но он не знал, стоит ли ей рассказывать о том, над чем он корпел последнее время. С одной стороны, Ханна хорошо к нему относилась, да и ему она нравилась, была не из болтливых и вряд ли стала бы смеяться.

Ханна подвела Невилла к одному из столиков, подмигнула ему, сказала, что скоро освободится, и умчалась, тем самым дав ему время подумать. Парень аккуратно сложил все свои записи и посмотрел на меню, висевшее на стене. Он редко бывал в этом баре, только вместе с бабушкой проходил через него на Косой переулок, потому он не мог сказать, изменилось ли тут что-то. Вроде бы раньше тут было более мрачно и темно, а сейчас Ханна позаботилась о том, чтобы это место стало уютнее.

— Как жизнь? — поинтересовалась Ханна, сев рядом.

Невилл немного растерялся, но ответил:

— Нормально. Учу вот...

Взгляд карих глаз Ханны скользнул по блокноту, который Невилл по-прежнему сжимал в руках, и вернулся к его лицу.

— О, ясно. Но... тебя что-то беспокоит, да?

Она сама смутилась своего вопроса и стыдливо опустила взгляд. Невилл вздохнул и оглянулся. Близился вечер, и посетители постепенно расходились. У Ханны были помощники, поэтому она могла позволить себе немного отвлечься. Тем более что какая-то девушка, видимо, подруга или знакомая, скучающе прислонилась к барной стойке, оглядывая посетителей ленивым взглядом.

— У тебя есть время?

Он принял решение и не хотел медлить, боясь передумать. Он доверится Ханне, а там будь что будет.

И Невилл всё рассказал. И о том, что произошло с его родителями, и как он решил их вылечить, и как ищет способ это сделать. Ханна слушала внимательно, немного испуганно, но с сочувствием. Её ладонь через какое-то время накрыла руку Невилла. Парень едва заметно вздрогнул.

— Прости, — пробормотала Ханна, когда Невилл закончил. — Я не должна была...

— Нет-нет, ничего, — поспешно заверил её Невилл. — Ты же ничего не знала. Но... Я, наверное, пойду.

Он встал,пожалуй, даже слишком резко. Ханна убрала руку и невесело улыбнулась. Невилл пробормотал слова прощания, и девушка кивнула ему в ответ. Когда он приближался к выходу, то услышал:

— Ты обязательно справишься.

Невилл обернулся, но Ханна уже скрылась за стойкой.

С тех пор он стал частенько захаживать сюда. Сначала он стеснялся, но Ханна всегда встречала его с радостью. О планах Невилла они долгое время больше не заговаривали. Но как-то речь снова зашла об этом.

— Как успехи? — осторожно поинтересовалась Ханна.

— Неплохо, вроде, — так же осторожно ответил Невилл.

Он решил встретить Ханну после работы. В последнее время они стали чаще общаться, сблизились и стали доверять друг другу. Это произошло как-то незаметно, само собой. Ничего их отношениям не мешало, разве что заняты часто были оба — то Ханна в баре, то Невилл в школе.

— Я бы хотела помогать другим, — вздохнула Ханна. — Знаешь, я решила ещё на целительницу обучиться. Буду лечить других...Может, тебе помогу.

— У тебя наверняка получится, — улыбнулся Невилл.

Ханна нащупала ладонь парня и несильно сжала её, а затем неожиданно отдёрнула руку и обняла его за шею, прижавшись к нему.

— Я очень хочу тебе помочь, — прошептала она.

Невилл молча обнял её в ответ, прижимая к себе покрепче. Слов у него не хватало, чтобы выразить свои чувства.

Они ещё час погуляли по улицам Лондона, почти не разговаривая, но в то же время прекрасно понимая друг друга.

* * *

— Ну что? — нетерпеливо поинтересовалась Ханна, отряхивая ладони.

Невилл молча кивнул и счастливо улыбнулся. В руке он держал флакон с полупрозрачной жидкостью.

— Я... Я не уверен, что сработает. Всё-таки почти никому раньше не удавалось вылечить безумие. Где гарантия, что я не сделаю только хуже? Надо его сначала опробовать...

— На ком? — в недоумении спросила Ханна.

— На мне, — решительно заявил Невилл. — Если что, отравить им нельзя, ингредиенты все безопасные. Только состояние у меня неподходящее. Придётся рискнуть другим способом.

Он указал на палочку, торчащую из кармана мантии Ханны. Волшебница машинально достала её, с недоумением глянув сначала на палочку, а потом снова на Невилла.

— Но что ты...

— Испробуй какое-нибудь заклинание на мне. Не знаю уж, какое лучше, но чтобы разум немного помутился.

Пальцы Ханны сильнее сомкнулись на палочке, и волшебница помотала головой.

— Я? На тебе? Нет, я не смогу...

Тут в оранжерею вбежал запыхавшийся ученик, таща за собой товарища. Второй не сопротивлялся, но еле переставлял ноги и нервно хихикал.

— Профессор! — воскликнул первый. — Тут я этого в таком странном состоянии нашёл. До вас ближе всего, вот я и привёл его сначала сюда.

Мальчик подтолкнул второго вперёд, а сам принялся с любопытством разглядывать Ханну. Девушка улыбнулась ему и подошла к Невиллу, изучающему пострадавшего ученика.

Второй мальчик, судя по галстуку, был слизериницем. Невилл помнил, что он учился на четвёртом курсе, но его имя вылетело из головы. Он казался довольно симпатичным, но тёмные волосы сейчас были взлохмачены, а глаза казались бессмысленными. Губы расплывались в глупой улыбке, и мальчик неуверенно хихикнул.

— Это что, какое-то странное любовное зелье? — удивился Невилл. — Знаешь, лучше отведи его к мадам Помфри.

— Ой, постойте! — остановила мальчиков Ханна.

В руке она держала стакан, наполненный серебристой полупрозрачной жидкостью. У Невилла появились кое-какие подозрения, но не успел он ничего сказать, как его подруга уже напоила второго мальчика.

Слизеринец помотал головой и стал с недоумением озираться по сторонам.

— Что произошло? — спросил он.

Ханна радостно захлопала в ладоши. Когда мальчики ушли, Невилл возмутился:

— А если бы с ним что-нибудь случилось?

— Я в тебя верила, — твёрдо заявила Ханна.

Этим же вечером они отправились в больницу имени Святого Мунго. Целители пропустили их без споров, Невилл кратко объяснил ситуацию, и его волнение передалось и работникам больницы. Они не стали возражать против их опыта.

Ханна наполнила снова стакан жидкостью. В бутылке осталось как раз на двух человек. Невилл трясущимися руками протянул стакан отцу. Фрэнк не понял ничего, но питьё принял.

Пока он пил, все с волнением глядели на него. Фрэнк вздохнул, закрыл на несколько секунд глаза, а потом снова открыл их. Взгляд оставался недоумевающим, но лицо стало более осмысленным. Он снова недоумённо моргнул, словно вспоминая что-то.

— Невилл?