Три дня на жизнь (гет)

К семи часам он был уже на месте. В воскресное утро на улицах Лондона можно встретить разве что маггловских почтальонов или заспанных прохожих, выгуливающих собак. Мимо пробежала молодая пара в спортивных костюмах, и Драко в который раз подумал, что ему никогда не удастся постичь и принять маггловский быт, привыкнуть к его странностям. А вот Гермиона привыкла. Смогла отказаться от ставшей уже привычной жизни мага и забросить в самый дальний угол шкафа свою волшебную палочку. Ей и в голову не пришло поступить по-другому, когда в их благополучной и счастливой семье родилась дочь-сквиб. Она, не раздумывая, приняла решение – девочка должна воспитываться среди обычных людей, чтобы не считать себя изгоем в мире волшебников. Драко не согласился, и это стало первым шагом к разводу. Еще больше обстановку нагнетали жалостливо-насмешливые статьи в газетах. Журналисты, многие из которых чувствовали к Малфою лишь неприязнь, не упускали возможности ударить по больному. Как же, столько лет Малфои кичились чистой кровью, а тут такое. Гермиону газетчики жалели, но не искренне. Драко стал поздно возвращаться домой – лишь бы не видеть слез жены. От счастливого прежде брака не осталось ничего. Когда дело дошло до измены Драко, Гермиона приняла решение уйти. И, в подтверждении своих намерений, в тот же вечер собрала вещи. За ней приехал Поттер на маггловской машине – было у него на тот момент такое увлечение вместе с Уизли.

С того дня прошло пятнадцать лет. И за эти годы у Драко было все: успешная карьера – его отдел банка Гринготтс был лучшим из всех, гоблины уважали Драко и не теряли возможности заключать новые сделки только через него; хорошие друзья – Блейз Забини и Теодор Нотт постоянно составляли компанию, не давая заскучать холостяку; деньги – спустя долгое время цифры счетов Малфоев поползли вверх. Не было у Драко одного – семьи. После ухода Гермионы и Сибилл он так и не смог впустить кого-то еще в свое сердце. Он был уверен, что ему и так хорошо, убедил себя в своем счастье.

Когда пару месяцев назад он не смог призвать себе книгу и на заклинание Люмос палочка так же не отозвалась, Драко списал это на усталость. А вот после потери сознания посреди своего кабинета ему стало страшно. Колдомедики опасения подтвердили – болезнь Холла. Приговор для чистокровных волшебников. За последние пятьдесят лет эта древняя болезнь все больше проявляла себя по всему миру, а теперь добралась и до Англии. Ученые не знали, что влияет на ее проявление. Ни с того ни с сего этот недуг поражал одного из рода, а потом наступало затишье на десятилетия. Первые симптомы сводились к легкому кашлю, усталости, зачастую их редко когда замечали, пока не наступал критический момент, и магия не покидала волшебника. Способов лечения не было, а смерть наступала очень быстро. После исчезновения магии начинались потери сознания, кашель усиливался, к нему прибавлялась кровь из легких. Больные проживали не больше нескольких месяцев. Драко после подтверждения диагноза прожил уже полтора. Полтора месяца жизни без магии. Теперь для него волшебство стало недосягаемо.

Драко остановился у черных ворот, служивших входом во двор. До их дома осталась всего пара метров. В глазах мгновенно потемнело, голова закружилась. Хорошо, что рядом была металлическая решетка ворот, которая помогла ему не упасть. Малфой сжал черные холодные прутья до боли в пальцах. Приступ прошел так же быстро, как начался. Посмотрев замутненным взглядом сквозь решетку, Малфой увидел восход. Сколько еще ему осталось наблюдать восходов? Самочувствие подсказывало, что мало. Уж лучше бы вообще не видеть солнца, так было бы легче. Но природе было все равно: уже несколько недель в Лондоне стояла как никогда ясная погода.

Короткий отрезок до дверей дома Малфой прошел медленно. Он выбросил из головы все, что относилось к его жизни, освобождая место для нее. Впрочем, Сибилл и без того занимала в его мыслях прочное место; и дня не проходило, чтобы он не спросил себя, что она сейчас делает, как чувствует себя в эту минуту. Думал он о ней часто, а вот писал всего пару раз в год. И чем старше становилась дочь, тем короче становились ее ответы. Виделись они последний раз на ее одиннадцатый день рождения. Драко не знал, что подарить девочке и купил книгу. В маггловском книжном магазине продавец посоветовал «Хроники Нарнии». Когда Сибилл развернула обложку и прочитала название, огонек в ее глазах пропал.

– Для меня нет волшебства, папа. Я давно это знаю. Мне не нужно об этом напоминать, – сказала она и убежала, закрывшись в своей комнате.

Он так хотел ее внимания. Любил, как умел, и ничего не мог поделать с этим. Теперь же, когда его жизнь остановилась на одном месте, и движения больше не будет, ее внимание стало последним желанием.

Старинное здание из тесаного камня стояло, озаренное солнцем. В который раз Драко поразился тому, почему Гермиона выбрала именно этот дом. Однажды он решил, что это из-за схожести с Малфой-мэнором: стена, увитая клематисом с бутонами ярко-синего цвета и диким плющом, который осенью пламенеет багрянцем и золотом; маленькие башенки по углам и одна большая посредине, тяжелые угрюмые ворота, служившие входом во двор. А сегодня увидел, почему – в лучах восхода дом был словно наполнен жизнью. Здесь чувствовалось спокойствие и умиротворенность.

Малфой взглянул на часы и, пытаясь побороть волнение, нажал на звонок. Едва он опустил руку, как дверь открылась, и вышла Гермиона, щурясь на солнце.

– Драко? – она плотнее запахнула халат. – Я же сказала, что тебе не следует приезжать.

– Мне нужно решить кое-какие дела. И ты должна присутствовать.

– Я через три дня уезжаю в Америку в командировку на месяц. Мне просто некогда. И что за дела?

– Всего пара часов, – он стоял как столб, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Прямо сейчас?

– Да.

Она вздохнула и закрыла перед ним дверь. До Драко донесся ее приглушенный голос, показавшийся ему расстроенным.

– Буду готова через десять минут.

* * *

Офис мистера Бёрка находился на севере Лондона. Обычно семейный адвокат прибывал в замок Малфоев по первому требованию, но сейчас ситуация не располагала к такому: Гермиона ни за что бы не согласилась. Поэтому Драко назначил встречу Бёрку в его конторе, не подумав о том, как они будут туда добираться через весь Лондон. Но ему повезло: Гермиона решила все сама. Выйдя из дома, она направилась в гараж и уже через пару минут выехала на зеленом автомобиле. У Драко не было другого выхода, как сесть на переднее сиденье.

– Зачем мы здесь? Ты знаешь, что я стараюсь не соприкасаться с миром волшебников, – сказала Гермиона, нетерпеливо опустившись на стул для посетителей рядом со столом Бёрка. Малфой занял соседний. Это были ее первые слова. Всю дорогу она молчала, а Драко не решался начать разговор первым.

– Я хотел тебя увидеть.

В ответ Гермиона лишь вздохнула.

– Мистер Бёрк – наш семейный адвокат. Сегодня я назначил ему встречу. – Драко был уверен, что в этот момент ей нестерпимо хочется его ударить чем-то тяжелым. Как раз об адвокате и встрече Гермиона наверняка догадалась сама.

– А нашу дочь ты увидеть не хочешь? – с горечью спросила она.

– Да, и ее тоже, конечно. Я назначил встречу, чтобы обсудить условия своего завещания.

– С чего вдруг такая забота?

– Это не вдруг. – Драко откашлялся, достал из кармана белоснежный платок и вытер испарину на лбу. – И я писал ей.

– Писал? Два раза в год. Да она же ждала этих писем больше, чем подарка на Рождество!

– Я умираю, Гермиона.

– А мне, думаешь, легко? – Она взяла в руки нож для вскрытия писем и повертела его в руке. – Все эти годы мне приходилось объяснять ей, почему все так. Почему ты нас бросил, почему она родилась сквибом…

– Я болен. Мне осталось не больше двух недель. Болезнь Холла. Слышала о такой?

В этот момент в кабинет зашел мистер Бёрк. В руках он нес стопку бумаг.

– Доброе утро! Простите за то, что заставил ждать. Все готово. – Стопку он разделил надвое и положил напротив Драко и Гермионы.

Не обратив внимания на Бёрка, Гермиона стиснула пальцами виски и зажмурилась. Резко встряхнула головой, будто от этого услышанные несколько секунд назад слова улетучатся и перестанут быть правдой.

– Нет. Этого не может быть.

– Я не хочу, чтобы Сибилл знала. – Драко взял в руку перо и, не раздумывая, подписал последнюю страницу. – Хотя бы не сразу.

* * *

Деревья на Мэрилебон-роуд поникли под тяжестью намокшей листвы. Все время, которое они были у адвоката и ехали обратно, шел дождь, будто природа услышала мольбы Драко о пасмурной погоде. День клонился к полудню. Припарковав машину возле ворот, Гермиона поздоровалась с хозяином ресторанчика, расположенного по соседству, – тот суетился, накрывая к ужину столы на крытой террасе. Ответив на приветствие, он спросил, не оставить ли для очаровательной пары столик на сегодняшний вечер. Гермиона вежливо отказалась, пообещав, что обязательно придет на ланч в ближайшие дни.

Она открыла ключом входную дверь и поднялась по лестнице на верхний этаж. Драко шел следом. Гермиона сняла бежевый плащ и бросила его на кресло. Комната благоухала клематисом, карабкавшимся вверх по каменному фасаду.

– Есть хочешь? – спросила Гермиона.

– Честно? Аппетит у меня пропал недели две назад. Так что ем я скорее по привычке, ну или по необходимости. – Драко, не дожидаясь приглашения, сел на диван. Тот был маленьким, обивка напоминала бархат, но почему-то была в мелкий цветочек. Наверное, совсем недавно Малфою этот предмет интерьера показался бы ужасно безвкусным, а сейчас он не смог сдержать искренней улыбки и обвел пальцем контур цветочка.

– Этот диван выбирала Сибилл два года назад. И не спрашивай, как она сумела меня уговорить, – сказала Гермиона, открывая холодильник.

– Он не так уж и плох, – Малфой усмехнулся.

Гермиона проворно поставила на стол два прибора, вынула тарелку с сырами, достала аппетитного вида пирог, нарезанные овощи и знаком пригласила гостя сесть напротив нее.

– Что говорят колдомедики?

– Их разговоры окончились на установлении диагноза. – Драко взял в руку вилку, а затем положил ее обратно на стол. – А у вас очень уютно, как и прежде.

– Не стоит переводить разговор. Если ты не хочешь об этом говорить, так и скажи. Просто я подумала, что тебе нужна поддержка.

– Мне она нужна, но давай сейчас лучше поговорим о Сибилл. Я жутко нервничаю.

– Ладно, что ты хочешь знать?

– Я тут кое-что придумал, вроде культурной программы. Хотел, чтобы мы немного привыкли друг к другу.

– Стоп, стоп, стоп. Сибилл уже взрослая, у нее свои планы.

– И что мне делать?

– Подстраиваться, – Гермиона через силу улыбнулась, потому что в дом вошла их дочь.

– Привет, мам, – подойдя к столу, она поцеловала Гермиону в щеку. – Привет.

Взгляд ее остановился на Драко, который тут же вскочил с места. Она замялась.

– Здравствуй, Сибилл, как дела?

– Нормально, – Сибилл пожала плечами. – А у тебя?

– Вот и отлично. – Гермиона положила руку на плечо дочери. – Помню, ты сегодня хотела поехать по магазинам и выбрать платье. Так вот тебе и компания нашлась. Драко поживет пару дней у нас.

– Лучше я одна поеду.

– Сибилл! – Гермиона повысила тон.

– А что я такого сказала? – Она направилась к лестнице. – Он не появлялся четыре года, а теперь приехал выбрать мне платье?

– Дочка, прошу тебя.

Ответом Гермионе послужил звук захлопывающейся внизу двери и звон разбившейся вазы, видимо, задетой Сибилл в спешке.

– Другого ожидать было глупо. – Малфой прислонился к стене, тяжело дыша.

– Тебе плохо? Может, приляжешь? – обеспокоенно спросила Гермиона.

– Дай мне минуту, сейчас все пройдет.

– Поверь, она рада тебе. Просто боится.

– Надеюсь, я успею завоевать ее доверие.

Несколько минут они стояли молча, глядя друг на друга. Потом раздался неприятный треск. Гермиона подошла к стене и нажала на белой коробочке, висевшей там, круглую кнопку. В загоревшемся окошке Драко увидел лицо Сибилл.

– Ну, он идет? Или ему нужна метла, чтобы быстрее двигаться?

– Да, да. Я уже иду! – крикнул Драко и рванул вниз.

* * *

– Ну и как я?

– Повернись-ка еще разок.

– Ты уже целых полчаса пялишься на меня со всех сторон, у меня больше сил нет!

– Я считаю, что для выпускного в самый раз, разве что не мешало бы удлинить: не понимаю вечерних платьев длиной до колена.

– Это не на выпускной, – сказала Сибилл, смотря на свое отражение. – Мама уезжает на месяц, а потом за ней, наверное, поеду я. На выпускной попасть не смогу. А платье для торжества по случаю зачисления в американский колледж.

– Я думал, Гермиона просто в командировку уезжает, – расстроено произнес Драко.

– Скорее, это стажировка. Сперва она приработается, а уже после перееду и я.

Малфой заметил вороватый взгляд дочери, брошенный на манекен. На нем было белое платье из какого-то легкого струящегося материала. Серебристая лента подчеркивала талию, а жемчужное ожерелье дополняло образ.

– Ты же хотела услышать мое мнение, так? – Он подошел ближе к Сибилл. – Повернись еще разок ко мне лицом! Первое мнение много значит, и вообще это платье не подходит. А ты должна там всех покорить.

– Но это хотя бы сидит хорошо и выглядит весьма прилично. Ты же видел – оно лучше остальных.

– Дорогая моя, тебе пошло бы любое платье на свете – ты же красавица. И очень похожа на свою бабушку. Поэтому нам нужно нечто особенное. Почему бы мне не подарить его тебе? – Драко повернул Сибилл спиной к себе и лицом к манекену.

– Мама будет недовольна. Оно очень дорогое.

Драко бодрой походкой пересек торговый зал. Продавщицы, увлеченно болтавшие у прилавка, не обращали на него никакого внимания. Он сам снял с манекена платье и вернулся обратно.

– Примерь!

– Пап, я не могу.

– Делай, что тебе говорят!

Сибилл закатила глаза и покорно направилась к примерочной, хотя на лице ее сияла довольная улыбка.

Десять лет назад Драко в голову не пришло бы заниматься выбором платья для дочери, да и для любой другой женщины. Это не дело для главы семьи, занятого вопросами поважнее. Теперь он подозревал, что ошибся. Чем больше он думал об этом, тем яснее понимал, что ни друзья, ни работа, ни деньги не смогли занять ту пустоту в душе после ухода Гермионы. Он держал свою дочь на руках всего один раз. И почему-то, стоя сейчас в маггловском магазине, он вспомнил ее запах тогда. Горький от зелий, но чуть сладковатый, смешанный с запахом Гермионы. Самый неповторимый. Да, за эти годы Драко переживал страсть, азарт, увлечения, но теперь понял, что стремление достичь превосходства было связано с эгоистическим желанием показать, что он смог жить без Гермионы и Сибилл. На самом деле, он так и не поборол одиночество. Теперь он видел это отчетливо.

* * *

Час спустя они вернулись домой. Гермиона приготовила ужин и страшно удивилась, когда Драко и Сибилл показались на ее глазах в хорошем настроении. С того момента, как Гермиона рассказала дочери о переезде в Америку, она не видела, чтобы та улыбалась. А тут смех и такой искренний.

– Слушай, это же почти как летать. Ощущения похожи. – Драко не замечал пристального взгляда Гермионы.

– Так и знала, что тебе понравится.

– Вижу, вы хорошо провели время! – окликнула она их.

– Да, мам, все было отлично. Платье куплено. А папе понравилось кататься на моем скутере. Просит, чтобы я научила его управлять им. – Сибилл села на один из стульев.

– Думаю, с этим можно и повременить, – голос Гермионы был напряжен. – У тебя экзамены на носу, так что после ужина сразу за уроки.

– Умеешь ты, мам, все испортить!

– Давайте есть, – сказала Гермиона со смесью злости и раздражения.

– Спасибо, не хочется. Я лучше пропущу это действо и сразу за уроки, – Сибилл взяла пакет с платьем и практически бегом умчалась себе в комнату.

Гермиона вызывающе уставилась на Драко, словно подначивая его возразить. Надеясь, что, когда он начнет разговор, ей будет легче объяснить свое поведение.

Но Драко ничего не сказал. Она еще больше разозлилась от его сдержанности. Гермиона схватила одну из тарелок со стола и швырнула в противоположный конец комнаты. Хотя Малфой и поморщился от резкого звона бьющейся посуды, все же остался спокойным. Раньше это было бы заклинание, и оно непременно попало бы в него, а тут всего лишь тарелка разлетелась вдребезги.

– Полегчало?

– Только не прикидывайся! – выкрикнула она. – Ты прекрасно знаешь, почему я так себя веду. Я согласилась пустить тебя в дом и разрешила провести несколько дней с дочерью. А что делаешь ты? Подумай, что с ней будет, когда тебя не станет?

– Она будет горевать обо мне, – опять же спокойно ответил Драко. – А вот ты вряд ли.

Гермиона знала, что излишне драматизирует. В ней говорила ревность.

– Это не так.

– Эти три дня все, что у меня осталось. Знаю, я сделал ужасную вещь, отпустив вас тогда, мне нет за это прощения. Да и Мерлин меня уже наказал. Если тебе действительно не все равно, прошу, позволь мне с ней сблизиться. Это моя последняя просьба.

– Твоя комната соседняя. Доброй ночи.

Больше Гермиона ничего не сказала. Драко оставил ее одну в гостиной. Только когда он уже закрывал дверь своей спальни, ему отчетливо послышалось слово, такое знакомое, но такое чуждое в этом доме – «Репаро».