Магия принадлежности (джен)

Война – это путь обмана. Поэтому, если ты способен, показывай противнику неспособность. Когда должен ввести в бой свои силы, притворись бездеятельным. Когда цель близко, веди себя, будто она далеко; когда же она действительн далеко, создавай впечатление, что она близко. Изобрази выгоду, чтобы завлечь врага. Сотвори беспорядок в его силах и захвати его. Если его позиция сильна, приготовься; если он силен, избегай его. Если он в гневе, нервируй его; будь почтителен, чтобы он возомнил о себе. Если противник объединен, разъедини его. Нападай там, где он не приготовился. Появляйся там, где он не ожидает.

– Сунь-цзы, "Искусство войны"

Северус Снейп сидел в своем любимом кресле за письменным столом. Длинные пальцы выстукивали на подлокотнике только им известный ритм, а черные как уголь глаза смотрели на бледные тени, отбрасываемые плавающими в воздухе свечами. Отсвет пламени корчился и дергался на каменных стенах маленькой и немного запущенной библиотеки.

В сознании мужчины сформировалось окончательное решение. Он встал и неспешно подошел к массивному комоду в углу комнаты. На нем стояли, расставленные в ряд, невероятно редкие гримуары* о черной магии, но в этот раз не они были предметом его интереса. Тихо сказав заклинание, он открыл секретную дверцу, спрятанную за полкой с черномагическими книгами о магии крови. Из небольшого ящичка достал маску и мантию – наряд Пожирателя Смерти.

Северус внимательно всмотрелся в трупно-бледный символ своих ошибок. Маска была уже немного повреждена, но все так же вызывала ужас. Он покорно вздохнул. Как давно он надевал её в последний раз? Тринадцать лет назад, ответ последовал незамедлительно. Если верить магии чисел, тринадцать не принадлежит к счастливым.

Не теряя больше ни минуты, он переоделся и спрятал маску за пазухой. Осталось засунуть за воротник серебряный медальон в виде змеи, который непрерывно в течение месяца оплетал его шею кружевной цепочкой. Он уже собирался покинуть комнату, когда заколебался. Затем достал из шкафа два пузырька с зельями. На всякий случай.

Он вышел за ворота скромного владения Снейп Мэнор и трансгрессировал с сухим треском. Секундой позже он смотел на тихую деревушку Эйвбери**, известную своей магией. Даже магглы ощущали, что в этом месте и его камнях находится нечто необычное. Мужчина чувствовал энергию, циркулирующую под его ногами – первозданную, мощную и опасную. Похожее ощущение было у него только в Стоунхэндже.

Ветер развивал полы его мантии, когда он спускался с возвышения, а затем шел по главной улице, освещенной золотым светом фонарей. Он не боялся, что кто-то узнает в нем Пожирателя Смерти или что его увидят магглы. Эйвбери был почти полностью населен волшебниками, а черная мантия не выделялась из толпы.

Вскоре Северус свернул в одну из тенистых аллей и толкнул медные двери. Его глазам предстало небольшое прокуренное помещение. У бара «Под висилицей» была дурная слава, и клиентура тут собиралась соответствующая: одни волшебники закрывали капюшонами лица, другие, одетые в изношенные одежды, скрывались в тени. Некоторым колдуньям не помешала бы хорошая ванна и расческа. Единственным человеком, выделявшимся в толпе, был достойного вида мужчина с длинными платиновыми волосами.

Как всегда осторожный, подумал Снейп и ухмыльнулся. Он знал, что его пригласили в публичное место с целью безопасности. Как будто кто-то ожидал, что он тут же начнет разбрасываться проклятьями.

Дородный бармен приветственно кивнул Северусу из-за стойки, тот ответил столь же скупым жестом и направился к аристократу.

– Здравствуй, Люциус.

Когда он сел напротив, второй мужчина поднял голову. На его лице не видно было типичного высокомерия, только озадаченность. Бледный палец остановился на одном из кругов дубовой столешницы, который от скуки изучал еще минуту назад.

– Не думал, что ты придешь, – просто сказал он.

– Мне нечего скрывать, – бесстрастно парировал Снейп.

Малфой какое-то время рассматривал Мастера зелий прищуренными глазами.

– Я в это не вмешиваюсь, – сказал он наконец, снисходительно растягивая гласные, – после падения... – он заколебался, затем с тревогой оглянулся на переполненный бар. – После падения Темного Лорда каждый должен был позаботиться о себе, ты знаешь это. Я никогда не винил тебя за то, что ты был так близок к Дамблдору. Кстати, это блестящий ход. Ты шпионил за любителем предателей и отбросов, что, в конечном итоге, спасло тебя от Азкабана. Ты даже не представляешь, сколько мне стоило избежать судьбы нашей сумасшедшей Беллы и её мужа.

"Ах, да, – подумал Северус с большой дозой мрачной иронии: если бы не полная золота ячейка в Гринготтсе, глава рода Малфоев делил бы камеру со своей золовкой". Что ж, коррупция в Министерстве – это не новость. Он вздрогнул при воспоминании о тех трех месяцах в грязной камере, прежде чем показания Альбуса сняли с него все обвинения.

– Осталось недолго, – заметил Снейп, красиво поднимая бровь, – это лишь вопрос времени, когда дементоры присоединятся к Темному Лорду.

Малфой громко рассмеялся и кивнул со странным блеском в глазах.

– Дорогой Северус, это произойдет быстрее, чем ты думаешь. Мне даже не хочется верить в глупость старого Корнелиуса. До него совсем ничего не доходит.

Снейпу не понравилось ни хорошее настоение Малфоя, ни его слова.

– Возвращаясь к теме нашей встречи, из того, что мне известно, многие считают меня предателем. Тебе не кажется, что это слишком далеко идущие выводы?

– Ты не явился по вызову, – подытожил Люциус, – это равносильно предательству.

Ноздри Северуса задрожали, а черные глаза опасно сверкнули. Он скрестил руки на груди и некоторое время сверлил собеседника ледяным взглядом.

– Я думал, что кто как, но хотя бы ты достаточно умен, чтобы догадаться. У меня не было возможности появиться на этом проклятом кладбище, не раскрывая свою роль. Как ты себе представляешь отлучку посередине последнего задания Турнира Трех Волшебников, когда все, включая Дамблдора, были на трибунах? Через несколько секунд после активации портала до нас дошло, что случилось. Первое подозрение упало, конечно, на меня и Каркарова. Каркаров сбежал, как трус, прежде чем кто-то потрудился заставить его объясниться. У него был хороший повод, чтобы явиться чуть позже, когда дело немного притихнет, однако, он слишком боялся последствий дачи показаний в Министерстве.

Малфой только пожал плечами.

– Возможно. Ты всегда был моим другом, Северус, и исповедовал верность нашим идеалам, как никто другой. Однако... Не знаю, будет ли твоего объяснения достаточно Темному Лорду. Ты находился слишком долго под влиянием Дамблдора.

Глаза Люциуса выражали озабоченность, но Северус знал, что это было только напоказ. Он знал его слишком долго, чтобы распознать ложь. Несмотря на то, что он ожидал враждебного приема, Северус почувствовал разочарование. Он был крестным отцом Драко, многолетним другом семьи Малфоев, и, тем не менее, Люциус не выявил даже тени сожаления. Это было не то, что он ожидал: не равнодушного утверждения, что он был предателем.

Снейп коротко кивнул и встал.

– Давай убедимся, Люциус. Веди.

Четверть часа она шли по узкой тропинке, пока в темноте не начали появляться очертания здания. На болотах стоял небольшого размера каменный дом, больше напоминающий заброшенную руину. Над дырявой крышей серебристо мерцали звезды, отражаясь мрачным сиянием от разбитых окон. Снейп ослабил воротник мантии: в знойном летнем воздухе ткань неприятно прилипала к потному телу. Несомненно, скоро будет буря. Уже сейчас с севера стягивались тяжелые облака, которые на фоне неба, казалось, были насыщены чистым антрацитом.

Северус не спрашивал, почему просто не трангрессировать или перенестись порталом. Он знал, что это меры безопасности. До штаб-квартиры всегда можно было добраться только через ворота, реагирующие на Темную Метку. Это была защита от связывающего заклинания или групповой трансгрессии, на случай, если бы светлая сторона расставила ловушку на кого-то из Пожирателей Смерти. Не имело значения, что сторонники Темного Лорда знали дорогу к этому месту и могли указать его на карте. Каждый отмеченный Меткой приносил Нерушимую клятву, и выявления секрета равнялось смерти. Магия клятвы действовала так, что они имели возможность не раскрывать тайну даже под Сывороткой правды. Зелье, в данном случае, не имело власти, потому что не могло решать о жизни и смерти.

Когда Люциус поднял руку со скрытым под мантией знаком, ворота издали протяжный стон и отклонились.

– Пароль: Черный Двор. Иначе не пройдешь.

"Как оригинально, – саркастически подумал Снейп. Темный Лорд, Черный Двор, Мрачный Знак... Всё и везде черное и мрачное. Можно было постараться о большем изяществе в названиях..." И, конечно, его знаку было отказано в праве входа.

Большинство считало, что эти уродливые татуировки ничем друг от друга не отличаются. Однако, не смотря на то, что они выглядели идентично, каждая имела уникальную сигнатуру, благодаря чему Волдеморт мог наказывать и награждать отдельных Пожирателей Смерти, а не всю группу. И Слава Мерлину, потому что Северус не выдержал бы ежедневную психологическую пытку за провины идиотов, которых, к слову, было довольно много. Конечно, Внутренний круг был элитой. К ней принадлежали Малфои, Лестренджи, Эйвери, Нотты, и он сам. Остальные были про запас и использовались чаще всего для грязной работы.

Он произнес пароль и почувствовал, как магические барьеры колеблются и, наконец, исчезают. Разрушенный дом потерял на мгновение четкость, чтобы превратиться в опрятную резиденцию, окруженную ровно подстриженной живой изгородью и пышной зеленой лужайкой.

Северус внимательно осмотрелся вокруг, что было сначала привычкой Пожирателя Смерти, а затем шпиона. Внутри здания холл вел к широкой лестнице из переливающегося обсидиана, которая ясно обозначалась в полумраке, потому что её поверхность мерцала разными оттенками черного. К переходу прилегало несколько боковых дверей, одна из которых была шире других: вероятно, она вела в подземелья. Мужчину удивила необычная тишина этого места. Он ожидал, что сегодня будут присутствовать, по крайней мере, наиболее верные слуги, чтобы Темный Лорд мог показать им, что ждет предателей и чем заканчивается неповиновение.

На втором этаже Малфой направил их в просторную комнату, похожую на бывший бальный зал. Пол здесь был выложен мрамором в черно-белые ромбы, а стены украшала темная зелень с тонким серебряным узором. Под сводами висела хрустальная люстра. Шары волшебного света сверкали в гранях её камней и рассеивали мягкий блеск. В противоположном конце комнаты в дорогом кресле сидел Волдеморт. Взгляд Северуса переместился ниже, на тихо шипящую Нагайну, которая лежала у ног Волдеморта, как пародия на коврик, украшающий волшебные салоны.

Северусу хотелось рассмеяться: образ Темного Лорда среди его врагов был идеален. Каждый ожидал бы престол из костей и черепов в очень мрачной комнате, полной крови и запаха трупов. Вид Волдеморта в довольно приятном, хотя и не слишком ярком помещении мог быть вполне нормальным и человечным, если бы не змеиное лицо и ярко-красные глаза, пристально вглядывающиеся в новоприбывших.

– Здравствуйте, мой господин, – сказал Северус уверенным и сильным голосом. Он опустился на одно колено и склонил голову в знак покорности, – я рад видеть вас во всей силе.

Круциатус последовал быстро, но не неожиданно. Наказание было слишком суровым, а времена, когда он чувствовал его на себе, слишком далеки, чтобы сдержать крик, когда мужчина корчился от боли на холодном полу.

* * *

Альбус Дамблдор с особенным интересом рассматривал статую Магического Братства. Его пальцы были сплетены за спиной, а мантия, богато украшенная серебряными звездами и лунами, сияла в свете министерских факелов. "Что происходит в голове старого дурака? – подумал Фадж, который несколько секунд наблюдал за ним". Хотя министр никогда бы не признался в этом, но он боялся его. Альбус пугал его своим могуществом, а его странные слова и поведение неоднократно приводили в замешательство. Когда-то Фадж признавал интеллект и быстрый ум директора, но теперь относился к нему как к неуравновешенному.

Возвращение Темного Лорда, еще бы!

Нет, Альбус Дамблдор определенно ему не нравился.

– Что привело вас сюда, Альбус? – поинтересовался он вежливо. – Я попросил своего помощника провести вас в мой кабинет, однако, он передал, что вы отказались и ждете меня здесь. Почему именно здесь? Я не совсем понимаю...

Дамблдор внимательно посмотрел на тучного низкого волшебника поверх очков-половинок. Необычайно голубые глаза, казалось, пронзали его насквозь, заглядывая глубоко в сердце и разум.

Фаджу абсолютно не нравилось это чувство.

– Ты знаешь, что представляет собой этот памятник, Корнелиус?

Министр побагровел. Конечно, он знал!

– Кхм, – откашлялся он, – конечно, Альбус.

– И что же?

– Что? – занервничал Фадж.

– Что он означает? Мне очень любопытно, что ты можешь сказать об этом.

Министр почувствовал знакомый ступор, словно вызванный отвечать школьник. Он знал, однако, что не имеет смысла избегать ответа. С особами, подобными Альбусу Дамблдору, нужно обращаться осторожно: безумие непредсказуемо.

– Фонтан Волшебного Братства является символом сотрудничества и единства волшебников и других магических существ. Это символ самых важных ценностей в волшебном мире.

– Хм... – Дамблдор выглядел глубоко задумчивым. – Ты не считаешь, что кентавр и гоблин смотрятся немного неестественно?

– Неестественно?

– И великана не хватает.

– В–великана? – глупо вырвалось у министра.

Это было уже слишком.

Альбус серьезно кивнул.

– Я думаю, что не хватает также вампира и несколько других существ. Тритона, например.

На этот раз министр ничего не сказал, только нервно моргнул. После длительной паузы старый волшебник продолжил:

– Ни кентавры, ни гоблины не являются существами, послушными людям, и они далеко не единственные создания, которые заслуживают внимания. Ты говоришь о сотрудничестве и единстве, и я вижу здесь подчинение и фальшивое поклонение волшебникам, как лучшему виду. Это плохой символ того, что мы хотели бы видеть правдой, и, честно говоря, – добавил он, отводя взгляд от искаженного в улыбке лица эльфа, чтобы посмотреть на министра, – в дейстиях Министерства я тоже не вижу никакого сотрудничества и единства.

Корнелиус затрясся от гнева, плотно сжав пальцы на лимонно-зеленом котелке, беспощадно ломая его. Он прекрасно понимал намек старика. О, да! Помимо щекотливой темы равноправия, которая столетиями была причиной конфликтов, до сих пор Министерство как-то справлялось. Однако, после вспышки слухов о возвращении Волдеморта в обществе наступило беспокойство и замешательство. Большинство не хотело в них верить, другие верили слишком параноидально, а некоторые поверили из уважения к Альбусу. Фадж не сомневался, что это всё глупости. Он яростно опровергал слухи, но имел зуб на директора, заявления которого вызвали хаос. С другой стороны, Дамблдор был прав насчет одного: это беспокойство обнажило недостатки Министерства и пошатнуло позиции его отделов. Как будто этого было мало, весьма резкое замечание касалось его собственных действий. Фадж не верил Альбусу и не собирался ни объединяться с ним, ни сотрудничать.

– Не знаю, почему ты говоришь о сотрудничестве и единстве! – яростно процедил министр. – Это ты вносишь хаос, это из–за тебя... – он не смог окончить, потому что его душил гнев.

– Нельзя защищаться от неизвестного, Корнелиус. Чем раньше ты внесешь изменения, тем скорее мы избавимся от беспорядка и будем готовы к худшему. Игнорирование проблемы не заставит её исчезнуть.

– Проблема – это ты, Альбус! – воскликнул министр.

Несколько работников с тревогой обернулись к фонтану.

– Чего ты боишься, Фадж? – министр сгорбился, услышав резкий, но все же спокойный тон. Он нервно сжал пальцы на своей мантии. – Что после объявления о возвращении Волдеморта ситуация выйдет из-под контроля и тебя отстранят от должности? Уверяю, независимо от сделанного тобой выбора, ты должен будешь с этим смириться.

– Но я не верю в это, Альбус, – на этот раз министр с отчаяньем застонал, – даже... Даже если бы я ввел некоторые из твоих смешных изменений, я не могу убрать дементоров из Азкабана, восстановить права великанов или гоблинов, а тем более оборотней! Люди меня линчуют, если я это сделаю! Политические последствия слишком очевидны. А если... даже если я признаю смехотворную историю насчет возрождения, возникнет паника. ПАНИКА, Дамблдор! Когда выяснится, что угроза была ложной, меня выбросят быстрее, чем я скажу квиддич.

– Понимаю, – в голосе директора зазвучала сталь. Атриум вдруг показался странно холодным и маленьким. В воздухе буквально ощущалась исходящая от старого волшебника магия, которая наэлектризировала даже самые мелкие волоски на шее Фаджа. – Ты предпочитаешь рисковать безопасностью людей из-за страха за свою карьеру. И что ты сделаешь, министр, если возвращение Волдеморта окажется правдой? Как поступишь, когда те, которым мы отказываем в правах, присоединятся к нему?

В словах Дамблдора сквозило что-то, пробирающее холодом до мозга костей. Министр покачал головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Прежде всего, ему уже надоело повторение имени Сами-Знаете-Кого. Каждое утверждение директора вызывало в нем озноб. Он оглядел помещение, как будто в поисках помощи, внезапно почувствовав усталость. Дамблдор требовал, чтобы он противостоял вековым традициям и предрассудкам, и во имя чего? Туманных объяснений какого-то мальчика? Но, с другой стороны, если существует даже тень вероятности, что это может оказаться правдой...

– Мне очень жаль, Дамблдор, – наконец сказал он, – я не могу этого сделать.

Может, Корнелиусу просто показалось, но лицо его собеседника выглядело намного более старым и усталым, чем минуту назад. Он неожиданно обратил внимание на глубокие морщины, окружающие светлые глаза. Или его обманывало зрение, или обычно раздражающе веселое лицо потеряло свой блеск? Министр почувствовал нечто неподдающееся описанию, и прежде чем смог прийти в себя и закрыть рот, он добавил:

– Я введу новые меры безопасности связи и изменения в руководстве Ударной группы авроров. Возможно, не помешают даже улучшения в администрации и работе Визенгамота. Это не должно внести смятения. По крайней мере, успокоятся те, кто лает громче всех. Нет! – Прервал он, видя, что старик собирается что-то сказать. – Я не стану выдвигать обвинения Люциусу Малфою и другим особам, которых упомянул мистер Поттер. Тем не менее, если кто-то из них нарушит закон, то сразу же понесет наказание. Я не верю, что это произойдет, – сказал он с усмешкой, и пробормотал: – Это было бы смешно. Но, если я найду доказательства, то не буду сидеть сложа руки.

Дамблдор кивнул, его лицо смягчилось.

– Спасибо тебе, Корнелиус, – за хотя бы минимальный рассудок, добавил он мысленно.

Когда директор после очень вежливого прощания ушел, Корнелиус Фадж поймал себя на ощущении, что он снова каким-то образом позволил собой манипулировать.

Нет, ему определенно не нравился Альбус Дамблдор.

* * *

Массивное здание Азкабана было окутано густым туманом. Бурное море хлестало о скалы небольшого острова. Ветер проникал сквозь стены, втискивался между щелями, свистел в коридорах. В сырых камерах раздавались крики отчаяния и панического страха, которые разносились с ледяным холодом по темным помещениям. Дементоры проникали из камеры в камеру, раздавая поцелуи. Крики постепенно обрывались, на пол падали лишенные душ тела. С момента своего основания, стены этой крепости не были свидетелями большего ужаса.

Вдруг по коридору эхом прокатился истерический смех. В холле стояла щуплая женщина с грязными спутанными волосами, которые спадали ей на лоб и щеки, скрывая лицо. Каждый, кто заглянул бы в глаза с тяжелыми веками, увидел бы безумие, которое не мог спрятать даже занавес слишком темных ресниц. Женщина была одета лишь в тонкую рваную мантию, но, казалось, её это совершенно не беспокоило. Все внимание она сосредоточила на палочке, которую благоговейно гладила пальцами, будто приветствовала давно потерянного друга.

Довольная улыбка изогнула ярко-красные губы. В следующее мгновение Беллатрикс Лестрендж бросала вокруг заклинания, упиваясь вновь обретенной властью. Разноцветные лучи освещали тьму, круша камни и разбрызгивая искры.

– Белла, не утруждайся, – рявкнул Эйвери, – у тебя будет еще много времени на забавы.

Лестрендж просто пожала плечами и вместе с другими Пожирателями покинула тюремные стены. Стоя на скалах у подножия крепости, она посмотрела на неё в последний раз. Изнутри все еще доносились крики осужденных.

– Значит, такую цену установил наш господин за освобождение, – констатировала женщина без малейшего сострадания в голосе. – Что будет с ними? – кивнула она Нотту на дементоров.

Нотт почесал шею. Для него ситуация ничуть не была смешной, и, если бы он мог, то находился бы сейчас далеко отсюда.

– Свобода, при условии, что они не станут нападать на волшебников. Магглов могут убивать сколько угодно.

Белла одобрительно улыбнулась.

– Что с ограждением? Можно отсюда трансгрессировать?

– Нет, защита черезчур сильна, но у нас есть портал, – указал он на светящийся голубым светом предмет, – еще минута.

Вскоре дюжина мужчин и женщин исчезли в темноте.

* * *

Северус всерьез сомневался, переживет ли он эту ночь.

Во-первых, не в его пользу служил тот факт, что он помешал Волдеморту в теле Квиррелла убить Золотого мальчика и получить камень. Во-вторых, на протяжении последнего года за ним наблюдал Крауч-младший в теле Грозного Глаза, и убеждал своего господина, что он, несомненно, предатель. В-третьих, после возрождения Темного Лорда он не явился по вызову, а это было наиболее важное событие.

Его спасла ненависть к Джеймсу Поттеру и его точной копии – к своенравному, легкомысленному и избалованному Гарри Поттеру.

В промежутках между очередными Круциатусами Снейп выдавливал из себя объяснения. То, что после падения решил дальше играть свою роль, в надежде, что придет подходящий момент, чтобы это использовать. То, что уже с первого года делал все, чтобы мальчика исключили из школы, но не мог рисковать, выступая открыто. То, что Квиррелл в его глазах был только жаждущей власти посредственностью, и он поступил бы иначе, догадайся о правде. То, что магический долг заставил его спасти мальчику жизнь, хотя он пытался уклониться, но теперь он уплачен, и у Северуса больше нет обязательств. То, что его сопротивление участию мальчика в Турнире было показным, потому что он знал, что директор не может изменить волю Кубка, а для него притворное беспокойство было залогом безопасности. То, что каждое действие было обдумано так, чтобы не разрушить доверие главы школы. И, наконец, то, что его отсутствие не означало неповиновения, лишь желание быть полезным, не нарушая свою роль.

Все, что он говорил, мысленно сопровождалось фактами, которые, в сочетании с тщательно выбранными эмоциями, складывались в историю, предназначенную для его господина. Каждую мысль окрашала подлинная неприязнь к мальчику, который лишь своим присутствием вызывал тяжелые и болезненные воспоминания.

Волдеморт слушал эти объяснения, пытаясь найти в них ложь, но не смог. Его слуга уверял в своей преданности, предлагая любую информацию. К тому же, эта невероятно сильная ненависть... губы Волдеморта изогнулись в жуткой улыбке. Да, подобное чувство гарантирует верность сильнее, чем страх перед наказанием. Может, стоит?..

Снейп почувствовал вторжение в свои воспоминания. Это было жестоко и крайне болезненно. Картинки прокручиваются перед глазами все быстрее и быстрее. Он пытался удержать в глубине то, что планировал скрыть, и позволял всплывать тому, что можно было показать. На минуту красочный каскад задержался, и Северус увидел четкое изображение маленькой комнаты, в которой находились только он и Альбус.

– Значит, мальчика не защищает заклинание Доверия?

– Нет, это было невозможно, – ответил старик. – Размещение его в маггловской среде представляет собой проблему даже для простых заклинаний. Тем не менее, я считаю, что самоотверженности его матери достаточно. Это лучше любой другой магии. Те, кто захочет причинить ему вред, не смогут переступить порог дома или притронуться к нему вблизи от сестры Лили.

Контакт оборвался и перед глазами снова возник бальный зал. Стоящий на корточках мужчина тяжело дышал, по его телу пробегала частая дрожь. Черно-белый пол удивительно сливался с его фигурой, черным плащом и белой маской. Эту гармонию нарушала только сочившаяся из носа на подбородок кровь. Снейп захрипел, невольно захлебнувшись нею.

– Я доволен, – это были первые слова одобрения, после стольких лет произнесенные Волдемортом. – Ты настоящая сокровищница знаний, Северус, поэтому я пощажу тебя. Несмотря на ошибки, я прощаю тебя, а этой милостью немногие могут похвастаться.

Снейп не верил ни единому слову. Конечно, те, кто не испытал милости Темного Лорда, закончили свою жизнь от непростительного заклятья или чего-то похуже. Иногда он видел помилования, но прощения не существовало: всегда была только плата, в зависимости от вины. Лишь после её получения «прощение» вступало в силу, и можно было чувствовать себя в безопасности, пока ты – необходимая шестеренка в плане. Северус понял это через много месяцев, большинство, однако, было по-прежнему слепо.

– Благодарю, господин...

В этот момент он ненавидел себя. Ненавидел решение, которое так наивно принял в молодости, и каждую отдельно взятую причину, по которой получил Темную Метку. Он ненавидел, что должен пресмыкаться перед этой рептилией, теряя достоинство и гордость. Ненавидел тот факт, что не существует возможности исправить прошлое, жить так, как если бы оно не имело значения. Горечь застряла в горле, едва позволяя дышать. Только благодаря годам тренировки в окклюменции он смог удерживать барьеры разума. Снейп покачал головой, вытирая рукавом кровь с лица. Он должен быть сильным.

– Встань, Северус, – голос Волдеморта можно было бы счесть мягким, если бы не холод, наполнявший каждый звук. – Благодаря тебе план, который разрабатывался месяц, будет осуществлен уже сегодня. У тебя будет возможность доказать свою лояльность. Теперь сложи присягу.

Снейп с трудом поднялся на ноги, зная, что его ждет долгая ночь. Он порадовался собственной предосторожности, подсказавшей взять с собой лечебные зелья.

* * *

Дамблдор направился в главный офис авроров. Как Верховный чародей Визенгамота, он имел полную свободу передвижения по Министерству Магии, и у него как раз осталось одно важное дело. Он ждал позолоченный лифт, который со скрипом скользил в сторону Атриума. Напевая себе под нос, он взглянул на Фаджа – министр все еще стоял перед статуей и задумчиво рассматривая её. Альбус улыбнулся. Может быть, для этого человека еще есть шанс?

Дамблдор помнил те времена, когда Министерством руководил Барти Крауч – полная противоположностью Корнелиуса. Во время войны сила и решимость были неоспоримыми преимуществамии, но Фадж показал себя должным образом в мирное время. Может быть, он не был идеальным кандидатом, но всегда выступал против ненужной жестокости. К сожалению, после долгих лет пребывания на посту он слишком привык к удобствам, которые следуют из высокого положения. Быстро выяснилось, что на него довольно легко влиять, что имело как хорошие, так и плохие стороны. Пока министр слушал советов мудрейших, то принимал правильные решения, однако, когда его ослепила аристократия, пытаясь подкупить альтруизмом в виде золотых монет...

Лифт с мягким стуком остановился. Внезапный крик прервал обычный шум учреждения:

– ГОСПОДИН МИНИСТР! АЗКАБАН! ПРИГОВОРЕННЫЕ СБЕЖАЛИ! ДЕМЕНТОРЫ УБИВАЮТ ЗАКЛЮЧЕННЫХ!

Фадж молниеносно развернулся на каблуках, его лицо побледнело. В одно мгновение всё замерло, даже охранник, проверяющий палочки, застыл в движении.

– Мерлин... – прошептал Фадж. Его голос отозвался эхом в необычной тишине Атриума. Он тут же нашел глазами Дамблдора.

– Я вызову Орден, – произнес Альбус.

Фадж опустил тот факт, что до недавнего времени хотел распустить эту загадочную организацию, о которой знал только то, что она существует. Наконец, он пришел в себя.

– Заткнись, Вилли! Кто позволил тебе кричать о таких вещах?! –побежал он в сторону своего кабинета, Вилли следовал за ним. – Ударные подразделения на месте? Организуй группу, которая займется охраной после отстранения дементоров. Я отправлюсь к маггловскому министру. Отто должен явиться с докладом через двадцать минут. Пускай в Мунго приготовят места для жертв и отдельно, с охраной, для заключенных. Нужно будет перенести тех... сам понимаешь.

Дамблдор вытащил из-под мантии серебряный кулон. На замысловатой цепочке висел маленький феникс. Когда старый волшебник коснулся его палочкой, медальон приятно потеплел, а вдоль крыльев птицы появились знаки.

_________________________

* Гримуар – очень старая книга волшебных знаний. Чаще всего под словом гримуар понимаются колдовские книги, написанные в период от средневековья до XVIII включительно. Для более новых работ это название используется в переносном смысле, для более старых – ошибочно.

** Эйвбери – деревня в графстве Уилтшир, Англия. В ней находится крупнейший в Европе круг валунов – культовый объект, состоящий из мегалитических гробниц и святилищ. Их история уходит корнями на пять тысяч лет назад, в эпоху позднего неолита. Он старше и больше близлежащего Стоунхенджа.