Идеальное предложение (гет)

Идеальное предложение

В жизни каждого мужчины однажды наступает момент, когда, глядя на любимую женщину, он понимает, что ради неё готов на всё, даже на рискованную авантюру под названием брак, вызывающую безудержный восторг у женщин и безотчётный страх у мужчин. Вслед за этим осознанием обычно следует процедура покупки кольца, как правило, стоящая будущему жениху немалых средств и нервов. И наконец, после обретения бесценного ободка, перед отчаянным искателем благ семейной жизни встаёт главное испытание для его воображения: непосредственно сам ритуал предложения руки и сердца своей избраннице.

И если с первой частью своей ответственной миссии, то есть покупкой кольца, студент третьего курса Аврорской Академии, кавалер Ордена Мерлина второй степени, лучший друг Гарри Поттера и просто хороший парень Рональд Уизли справился достойно, и теперь золотой ободок с сапфиром ждал своего часа в коробочке из синего бархата, то второй этап предстоящего действа ввергал мистера Уизли в тоску и уныние. Ведь своей невестой он хотел видеть не какую-нибудь восторженную юную ведьмочку, которые после Победы вились вокруг Рональда в избытке, а мисс Гермиону Грейнджер, самую умную ведьму этого столетия, которая, казалось, знала всё на свете, но упорно не замечала попыток Рона перевести их отношения на новый уровень. Рон так и эдак намекал ей на совместную жизнь, общую квартиру и знакомство с её родителями, но Гермиона только кивала, не отрываясь от очередной книги, и снова погружалась в чтение. И тогда мистер Уизли-младший перешёл к решительным действиям. Он купил кольцо, заручился поддержкой семьи и лучшего друга и теперь мучил свой разум попытками выдумать самое оригинальное и незабываемое предложение, чтобы сразить Гермиону наповал. Индивидуальный разум сотрудничать с мистером Уизли категорически отказывался и никаких идей подкидывать не желал. Вся надежда оставалась на разум коллективный.

Заседание коллективного разума состоялось жарким июньским днём в одном из летних кафе Косого переулка за кружками холодного пива. Помимо Рональда Уизли, коллективный разум включал в себя четверых его бывших однокурсников, являющихся ныне его товарищами по несчастью. Гарри Поттер, Невилл Лонгботтом, Дин Томас и Симус Финниган, так же как и Рон, желали сделать предложения своим избранницам и, так же как и он, страдали в поисках идей, как сделать это красиво и неординарно.

— Что, неужели ни у кого нет никаких идей? — жалобно поинтересовался Невилл, с надеждой глядя на своих друзей. Он мечтал назвать своей женой Луну Лавгуд, а это была слишком своеобразная девушка, чтобы Невилл рискнул заявиться к ней с банальным букетом роз и кольцом и сделать предложение, попросту опустившись на одно колено. Нет, для такой особенной девушки надо непременно придумать что-то столь же особенное.

— Своих — нет, — задумчиво почесал нос Симус, кавалер прекрасной тёмноокой Парвати Патил, — но я тут подумал… Кто лучше всего будет знать, о каком предложении мечтают женщины? Конечно, сами женщины!

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Гарри. — Не бегать же нам по всему магическому Лондону, хватая всех попавшихся под руку ведьм и расспрашивая, о каком предложении они мечтают. Нас, чего доброго, ещё не так поймут. Как потом от такой толпы отбиваться будем?

Гарри Поттер, Национальный Герой Британии и Победитель Волдеморта, вот уже два года считался самым завидным холостяком Магической Британии и успел в полной мере прочувствовать всё счастье своего положения. Несмотря на осаждающие его толпы особ женского пола, он упорно продолжал встречаться с Джиневрой Уизли, и теперь собирался отвести её к алтарю, пусть это и разобьёт сердца половине волшебниц острова.

— Отбиваться не понадобится, у меня есть идея получше! Гляньте-ка сюда, — с этими словами Симус торжественно вывалил на столик стопку глянцевых журналов.

— Это что? «Ведьмополитен», «Колдовские секреты», «Свадебный ажур», «Магия и мода», «Любовный напиток»? Ты что? Скупил все существующие женские журналы?

— Не все, а только те, в которых есть статьи на интересующую нас тему. Мы их подробно изучим и поймём, о каком предложении грезят молодые привлекательные ведьмы. А после останется только воплотить их грёзы в жизнь. И вуаля — мы счастливые женихи! Разве не здорово я придумал?

— Суперская идея! — восхитился Дин, и вся компания склонилась над столиком, углубляясь в занимательное чтиво.

— Нет, вы только послушайте это: «Я хочу, чтобы волшебник, который в меня влюбится, прилетел к моему дому верхом на белом гиппогрифе, одетый в серебристую мантию, вручил мне букет из тысячи и одной розовой орхидеи и, опустившись на одно колено, рассказал бы мне в стихах о своей любви, и вручил кольцо гоблинской работы из белого золота и с магическим бриллиантом». Она это всерьёз? Сказок перечитала что ли? Или любовных романов? — Гарри фыркнул и затряс головой.

— Это ещё что! А вот у меня одна мечтает, чтобы избранник прилетел к ней на драконе, к хвосту которого будет крепиться транспарант с предложением руки и сердца. Ты только представь! Так что гиппогриф — это ещё цветочки! — Дин выразительно помахал одной из статей.

— Да драконы же запрещены к ввозу в Великобританию! А нарушать Статут о Секретности и контрабандой ввозить в страну такое опасное существо — это как-то чересчур даже для самой любимой женщины. Да и не представляю я, если честно, как такое организовать.

— Ты просто дилетант, Симус! Вон для Гарри с Роном это совсем не проблема, они Гермиону на драконе уже катали, — захихикал Дин. — Что же вы тогда не догадались воспользоваться моментом? Свистнули бы в сейфе Лестрейнджей заодно с чашей ещё и какое-нибудь кольцо и организовали бы романтическое предложение прямо в небе над Лондоном. Она не смогла бы отказать. Только представь, Рон: ты и она летите высоко над землёй, под вами взмахивает крыльями древнейший магический зверь, в вашей крови бурлит адреналин, ведь вы только что совершили самое дерзкое ограбление за всю историю Гринготса, а рядом с вами…

-… а рядом с нами сопит Гарри, как и мы, пытаясь удержаться на скользкой чешуе и не свалиться с этой древнейшей крылатой ящерицы, ветер дует прямо в лицо, руки занемели от холода, а мы чудом спаслись от толпы гоблинов и Пожирателей Смерти, и все ради того, чтобы спереть засунутый в древнюю чашку осколок души полоумного психа, терроризирующего всю Англию. И впрямь, безумно романтичный момент! И как мне только в голову тогда не пришло просить у Гермионы руки и сердца?! — Рон с фальшивой скорбью покачал головой, и вся компания дружно расхохоталась. — Да ну её нафиг, такую романтику! Это вон пусть Хагрид своей мадам Максим так предложение делает. Для него контрабанда драконов — дело уже привычное, да и драконы их авось не сожрут. А мы как-нибудь сами, без драконов справимся!

— А у меня тут одна женщина пишет, что ей неважно, как мужчина сделает ей предложение, главное, чтобы он выбрал кольцо с любовью и вложил в него душу, — Невилл внимательно изучал страницу выпавшего ему «Любовного напитка».

— Вот только душ в кольцах нам для полного счастья не хватало! — поспешно открестился от подобной идеи Гарри. — Вложил уже один такой. Тоже, видать, от большой любви. К себе любимому. А нам потом бегай эти души извлекай да уничтожай.

— Да, странные какие-то идеи в этих журналах. Инструкции прямо как не для женихов, а для каких-то криминальных элементов.

— Ну почему, — возразил Дин, — вот мне тут попался неплохой совет: «Хотите сделать романтичное предложение Вашей девушке? Отвезите её в Париж! Ни одна женщина не устоит против атмосферы Города Любви! Отведите её в ресторан на Эйфелевой башне и преподнесите ей кольцо, спрятав его в оригинальном французском десерте. Это станет самым приятным сюрпризом в её жизни!». Ребята, это же потрясная идея! Мне Лаванда ещё прошлым летом предлагала съездить, да мы всё как-то не собрались. Зато теперь и свожу её в город мечты, и устрою ей романтическое предложение! Красота!

Рон задумчиво прищурился:

-Гермиона тоже говорила, что надо бы в Париж съездить. Про Лувр какой-то рассказывала, и про эту Эльфелеву башню...

— Эйфелеву башню, — поправил Гарри. — И раз уж Гермиона сама заговорила о Париже, я думаю, ей такое предложение должно понравиться. Может, не только она не понимает твои намёки, но и ты тоже не замечаешь её?

— Значит, решено. Мы с Роном везём Лаванду и Гермиону в Париж и делаем им предложения в самом романтичном городе мира. А вы что планируете?

— А мы пока будем болеть за вас на расстоянии и продолжим генерировать идеи, — постановил Симус. — А когда вы с триумфом вернётесь на родину уже женихами, то вместе решим, какими способами будем добиваться своего счастья мы с Гарри и Невиллом.

Недаром говорят, что Париж — город для тех, кто влюблён. Он как будто создан для романтичных свиданий и страстных поцелуев, нежных объятий и признаний в любви. Мужчине, решившему покорить свою избранницу в Париже, даже не придётся особенно стараться — сам город станет ему союзником и помощником.

В расположенном на Эйфелевой башне ресторане царила атмосфера роскоши и романтики: белые скатерти, вышколенные официанты, изысканная французская кухня и простирающийся под ногами ночной Париж. Дин откинулся на спинку стула и молча любовался сидящей напротив Лавандой, восхищённо описывающей свои впечатления от Города Любви. Элегантное голубое платье подчёркивало цвет её глаз, светлые локоны с небрежным изяществом рассыпались по плечам, а розовые губы счастливо улыбались. Девушка была совершенно восхитительна, и Дину казалось, что ни одна вейла и в подмётки не годится его красавице.

Романтический ужин проходил идеально. Наконец подошло время десерта. Учтивый официант принёс классический французский крем-карамель и разлил по бокалам Сотерн от Шато д'Икем. Дин поднял свой бокал и посмотрел девушке прямо в глаза.

— Дорогая моя Лаванда! Каждый миг рядом с тобой — счастье для меня. Я безумно тебя люблю и буду любить до конца своих дней! Мне невероятно повезло, что такая красивая, нежная, утончённая и волшебная девушка, как ты, ответила на мои чувства. Я безмерно восхищаюсь тобой. За тебя, моя любимая!

Бокалы соприкоснулись с хрустальным звоном, и Дин с удовольствием проглотил сладкое вино, наслаждаясь восторгом и предвкушением в глазах Лаванды. Девушка взялась за десерт: съела один кусочек карамельного лакомства, второй, третий… На пятый раз ложечка на что-то наткнулась. Лаванда бросила на Дина быстрый лукавый взгляд и принялась аккуратно выковыривать непредусмотренную рецептом начинку. Спустя минуту на тарелке перед ней лежало золотое кольцо со сверкающим бриллиантом. Глаза девушки сияли почти так же ярко, она с ожиданием смотрела на своего кавалера. Дин вышел из-за столика и опустился перед своей избранницей на колено.

— Лаванда! Я люблю тебя и хочу быть с тобой всю свою жизнь! Выходи за меня замуж!

На мгновение в ресторане повисла тишина. Все остальные посетители замолчали и выжидательно повернулись к столику влюблённых. А в следующий миг Лаванда восторженно вскрикнула и повисла у Дина на шее.

— Да! Да-да-да! Конечно, я выйду за тебя! Я так ждала этого момента, так ждала! Я тебя люблю, люблю. Я тебя так люблю!

Посетители ресторана разразились восторженными аплодисментами. Дин счастливо засмеялся и подхватил возлюбленную на руки. Она согласилась! Чего ещё было желать в этой жизни?!

Две недели спустя состоялось повторное заседание коллективного разума. Присутствующий на нём Дин Томас был весел, доволен, счастлив и сиял жизнерадостной улыбкой. В противовес ему Рональд Уизли был мрачен, тосклив и угрюм.

— Ну как? — хором поинтересовались Гарри, Симус и Невилл.

— Ужасно! Замечательно! — вразнобой ответили парни.

— Я так понимаю, у тебя, Дин, всё получилось? — аккуратно поинтересовался Гарри.

— Да! Всё вышло просто супер! Париж, ресторан, вино, кольцо — всё прошло восхитительно! Лаванда согласилась, ей, похоже, очень понравилось, как я всё устроил. И все люди, сидящие в ресторане, нам аплодировали. А потом мы гуляли по ночному Парижу и целовались на набережной Сены. И чего я так переживал?! Оказалось, это совсем не страшно.

При этих словах Дина Рон выразительно хмыкнул. Симус повернулся к нему:

— А ты как, дружище? Неужели ничего не вышло?

— Это было ужасно, просто ужасно! То есть сначала всё было неплохо. Мы обошли весь Париж, Герми была в полном восторге. Она протащила меня через все соборы, выставки и музеи. В Лувре мы вообще провели целый день, от открытия до закрытия. И в ресторане ей очень понравилось, все блюда ела с удовольствием и вином наслаждалась. Я радовался, что угадал с меню. Я же всё заранее заказывал, мне же надо было с поваром договориться, чтобы он кольцо в пирог подложил. Ну и подали нам, значит, этот пирог. Я сижу смотрю, как она ест, боюсь пропустить её реакцию на кольцо. А она две ложки съела и …

— И что?

— И ничего! Задыхаться стала! Я в панике полной: колдовать-то нельзя — маглы кругом! Я пробую ей по шее постучать — она ещё больше задыхаться начала! Даже не знаю, чем бы всё закончилось, но Герми как-то смогла невербально что-то палочкой под столом себе наколдовать, и ей полегчало. Да ещё и официант позвонил по этому фелетону, и явились магловские целители. Они её осмотрели, лекарств каких-то дали. Оказалось, это была аллергия! На киви, которые в пироге были! У Гермионы аллергия на киви, а я даже и не знал! В общем, ничего ужасного не произошло, но перепугался я страшно. Да и о предложении, конечно, речь уже не шла. Какое там предложение, когда такие дела творятся! Хорошо ещё, что я кольцо не забыл, а то так бы в том пироге и осталось. По-моему, я редкостный неудачник, — Рон горестно вздохнул.

— Да ладно тебе так убиваться! Никто же не знал, что так выйдет. И вообще, первый блин комом, — попытался приободрить друга Невилл.

— Да уж, — мрачно буркнул тот.

— Зато пока вас не было, мы продолжили изучать журналы и нашли ещё пару толковых советов, — обнадёживающе заявил Гарри. — Лично мне очень понравился вариант предложения во время совместного занятия любимым делом. Так что на этих выходных я буду делать Джинни предложение. Сделай и ты Гермионе!

— Мне что с ней? Книжки вместе читать? А кольцо между страниц спрятать? Да и Герми сейчас вся в работе. Она, видите ли, столько всего пропустила, пока была в Париже, а тут все эти процессы, слушания. Так что сейчас она от своей юриспруденции даже ради самых толстых книжек не оторвётся.

— Ну почему сразу книжки? Гермиона у нас не только читать любит. Театр она тоже безумно обожает, даже от работы ради него оторвётся. Так что покупай билеты на какую-нибудь пьесу о любви — и вперёд! Даже атмосферу подходящую создавать не придётся — там уже готовая будет. Только и останется, что в любви признаться да кольцо вручить.

— Хм, а ведь и правда хороший вариант. Да и непредвиденностей в театре вроде никаких не грозит. Если только пожар, но его вероятность невысока.

— Ты всё-таки подстрахуйся, наложи заранее противопожарные чары. А то с твоей удачей мало ли что может случиться! — поддразнил Симус.

— Да ну тебя! — отмахнулся Рон. — А ты, Гарри, что за совместное времяпровождение собираешься устраивать? На метле Джин прокатишь?

— Открою тебе большой секрет, Рон, — с таинственным видом сообщил Гарри. — Твоя сестра тоже умеет летать!

Солнечное июньское воскресенье — чудесный день. Он замечательно подходит для выполнения домашних дел и помощи любимым родственникам в заботах по дому. Но ещё лучше он подходит для отдыха, безделья и дуракаваляния. Поэтому совершенно неудивительно, что, как только на пороге Норы появился отвлекающий фактор в лице Гарри Джеймса Поттера, Джинни Уизли тут же бросила мыть посуду, перепоручила это занятие не вовремя спустившемуся на кухню Джорджу и поспешно удалилась в сторону ближайших холмов, не забыв прихватить с собой метлу и мистера Поттера.

Мистер Поттер ничуть не возражал. Он дурачился, веселился и шутливо умолял Джинни убрать волосы под косынку, утверждая, что ему больно смотреть на такой пожар. А после лукаво прищурился и с самым хитрым видом извлёк из кармана золотой снитч.

— Ну что? Устроим состязание на звание лучшего ловца Гриффиндора? Победителю — приз!

— Какой приз? Что-то стоящее, я надеюсь? — насмешливо осведомилась мисс Уизли.

— О, это сюрприз! Поймаешь — узнаешь! Если поймаешь, конечно. Ты же не думала, что я буду тебе поддаваться?

— И не мечтала о такой чести! По мётлам, герой! Сейчас проверим, не забыл ли ты ещё квиддич за своей учёбой! Выпускай снитч!

Золотая искра устремилась в небеса, и следом за ней взмыли две метлы. Снитч то прятался, то на мгновение показывался ловцам и тут же снова исчезал. Гарри с Джинни кружили над холмами, смеялись, играли в воздушные догонялки, крутили фигуры высшего пилотажа и иногда даже забывали об изначальной цели полёта. Но потом снова вспоминали и наперегонки устремлялись к снитчу, чтобы в следующий миг снова вертеть головой по сторонам в поисках неуловимого золотого мячика.

Полёт длился уже второй час, когда Джинни вдруг издала ликующий клич и послала метлу в пике. Гарри бросился следом, но девушка уже опустилась на землю, победно подняв руку с зажатым в ней снитчем.

— Ну и кто теперь лучший ловец Гриффиндора?! А? Я сделала тебя, как мальчишку!

— Молодец! Я в тебе и не сомневался! — Гарри тоже опустился на землю и крепко обнял девушку.

— Гарри Джеймс Поттер! Уж не хочешь ли ты сказать, что всё-таки поддавался мне? — Джинни подозрительно сощурилась, продолжая, впрочем, обнимать парня.

— Ну что ты, Джин! Я бы никогда. Просто я был уверен, что в этот раз снитч словишь ты. И я оказался прав! Ты просто не могла его не словить.

— И почему-то мне всё же кажется, что ты где-то сжульничал, Гарри. Ну да ладно. Где мояь обещанная награда? Ты, помнится, обещал победителю приз?

— Обещал. И от своих слов не отказываюсь. Он здесь.

— Здесь — это где?

— Здесь, — Гарри улыбнулся и подхватил руку Джинни со всё ещё зажатым в кулаке снитчем.

— В снитче? — девушка изумлённо уставилась на свой кулак. — Ты что? Повторил фокус Дамблдора и засунул подарок прямо в снитч? Но ведь для этого он должен был меня запомнить. Неужели это тот самый снитч, который я словила в конце твоего шестого курса? Это он?

— Да, это он. Я подумал, что будет забавно отметить его таким образом. Мы ведь в некотором роде обязаны ему началом наших отношений. Как вспомню, как ты меня тогда поцеловала... — Гарри мечтательно улыбнулся. — Ну так как? Смотреть будешь?

— Буду, конечно! Только как его открыть?

— Для этого нужно правильно ответить на контрольный вопрос. Посмотри на снитче.

Джинни повертела в руках золотой шарик. На его поверхности было выгравировано: «Ты выйдешь за меня?» Девушка подняла голову и с улыбкой посмотрела на слегка нервничающего парня.

— Да! Надеюсь, это был правильный ответ?

Снитч в её руках тихо щёлкнул и открылся, показывая спрятанный внутри золотой ободок.

— Не просто правильный, а единственно верный, — серьёзно ответил Гарри, надевая кольцо ей на палец и нежно целуя.

— Не вышло! Ни черта у меня не вышло! — раздражённо сообщил Рональд Уизли, влетая в дом лучшего друга, где на этот раз происходило заседание потенциальных и реальных женихов, и со всей дури хлопая входной дверью.

— Что? Неужели всё-таки пожар? — полуиронично-полусочувственно поинтересовался Симус.

— Если бы! Тогда у меня хотя бы была возможность вынести её на руках из горящего здания. А так… — Рон безнадёжно махнул рукой и упал на диван. Гарри, которому было даже немного неловко за свой счастливый вид и постоянно наползающую на лицо улыбку, сочувственно хлопнул его по плечу и уселся рядом.

— А если не пожар, то что уже стряслось? Что вообще могло пойти наперекосяк в театре? Или с самим спектаклем вышло что-то не так? На что вы, кстати, ходили?

— На «Ромео и Джульетту» Шекспира, — замогильным голосом сообщил Рон.

— А в чём проблема? — удивился Дин. — Это же одна из известнейших историй о любви. Концовка, конечно, не самая оптимистичная, но так оно и лучше, наверное. Девушка вся расчувствуется, распереживается, будет в лирическом настроении, а тут ты такой с кольцом и речью про вечную любовь. Ну и Шекспир, опять же. Он же классик британской литературы. Гермионе точно должно было понравиться. Она же его наверняка раз тридцать перечитала, а тут постановка.

— В них-то и проблема! — с трагическим надрывом воскликнул Рон. — В Шекспире! И в постановке! Шекспир ей действительно очень нравится. Даже, пожалуй, чересчур. И именно поэтому ей совершенно не понравилась постановка!

— В смысле?

— Она критиковала всё, что только можно! Весь спектакль! И Джульетте-то хорошо за тридцать, тогда как у Шекспира — четырнадцать, и у Ромео пивной живот свисает, и Розалина страшна как смертный грех, и у Париса жуткий акцент, и декорации бездарны, и костюмы не соответствуют эпохе, и Шекспира переврали и извратили. В общем, она так возмущалась, что я и заикаться не посмел о предложении. Какое уж тут предложение, когда Герми пылает от возмущения и риторически вопрошает, какой безголовый идиот пустил это на сцену. Планировался-то романтический вечер, а получилось… Ну как обычно у меня получилось, — Рон тяжко вздохнул и перевёл взгляд на Гарри. — А ты как? Судя по твоей довольной физиономии у меня скоро появится зять?

— Ага, — Гарри широко улыбнулся, демонстрируя эту самую довольную физиономию. — Я вчера утром Джинни позвал на мётлах покататься, ну и сделал предложение.

— Совместил приятное с полезным, да? Жениться вы тоже на мётлах собираетесь? — поддразнил Симус. — Нет, ну а что? Оденетесь в квиддичную форму, пафосно вылетите к гостям на мётлах под торжественную музыку, а вместо первого танца молодожёнов исполните нам финт Вронского. Гости будут в восторге! А уж репортёры со Скитер во главе…

— Не знаю, как насчёт мётел, но одно я могу сказать точно: на моей свадьбе не будет никаких репортёров! А уж тем более Скитер! Пусть только попробует явиться, я её точно в банку засажу на всю церемонию.

— Какой ты грозный! Что толку разоряться, всё равно же кто-нибудь из их братии заявится. Свадьба Национального Героя Британии — не то событие, которое оставит неохваченным Ежедневный Пророк. Лучше давайте подумаем, какие ещё способы предложения руки и сердца существуют. Это вы с Дином счастливые женихи, а нам с Невиллом и Роном ещё предложения делать. Кому-то уже в третий раз.

— Да ну тебя! Уж на этот раз у меня точно всё получится. Я вчера весь день сидел и, кажется, наконец придумал. Тут уж точно ни непредвиденных осложнений, ни отвлекающих факторов не будет. И даже говорить ничего не придётся. А в то же время красиво и нестандартно.

— Ну-ка, ну-ка. И что же ты надумал?

— Всё гениальное просто. Я сниму тот гигантский рекламный щит около Гринготса и размещу на нём своё предложение. Как положено: с цветами, бабочками, завитушками и признаниями в любви. Это всяко проще, чем самому речь толкать. Да и не везёт мне с ними что-то. Уже два раза придумывал, и ещё ни разу произнести не пришлось. Третьего раза я просто не переживу. А Гермиона, когда за покупками мимо пойдёт, надпись увидит, удивится, и тут выйду я с цветами и кольцом. Ну как вам идея?

— Идея хорошая, только сколько же будет стоить этот щит снять? Это же большие деньги!

— Да мне же нужно всего минут на десять, а потом пусть снова свои скоростные мётлы и мантии-хамелеоны рекламируют.

— Класс! Тогда я точно так же поступлю. Парвати сейчас на работу пешком ходит, а по дороге от её дома до редакции Пророка она как раз мимо билборда проходит. Там я предложение с признаниями и комплиментам и размещу. Все увидят, и Парвати будет очень довольна. Ну что? Звоним в рекламное агентство?

Косая Аллея всегда была улицей, до невозможности наполненной людьми. Утром и вечером, зимой и летом, в дождь и в жару — на ней всегда было не протолкнуться от снующих туда-сюда ведьм и волшебников. Они покупали и продавали, смотрели и выбирали, и, казалось, не собирались возвращаться домой даже на ночь. Пожалуй, год тирании Волдеморта — единственное время в истории улицы, когда ежедневный наплыв волшебников был существенно снижен. Но те времена уже давно кончились, и Косая Алея снова пестрила разнообразным магическим людом.

Парвати Патил, молодая и привлекательная ведьма двадцати лет от роду, направлялась в редакцию Ежедневного Пророка, где вела рубрику светских новостей. Девушка снимала квартиру в магическом квартале Лондона и была только рада лишний раз прогуляться до работы пешком. Она неспешно цокала каблучками, разглядывала прохожих и любовалась своим отражением в витринах магазинчиков. Отражения ей улыбались и кокетливо подмигивали, поправляя тёмные локоны и разглаживая невидимые складки на новом золотисто-жёлтом платье. Парвати была совершенно довольна работой, собой и солнечным летним утром. И казалось, этот день уже не может стать лучше, чем он уже есть. Но оказалось, что ещё как может.

Парвати запрокинула голову, довольно жмурясь от яркого солнца, и тут заметила некоторые изменения в уже привычном облике Косой Аллеи. Большой рекламный щит, обычно зазывающий всех волшебников срочно купить себе новую мантию самой модной в этом сезоне расцветки или поменять два старых котла на один новый, в этот раз сообщал миру в целом и Парвати в частности нечто совершенно неожиданное, но оттого не менее приятное. «Парвати Патил! Редкий мой цветок Востока и дорогое моё сокровище! Ты самая яркая, жизнерадостная и волшебная девушка в мире! — гласили переливающиеся всеми цветами радуги строки. — Я тобой полностью очарован и на коленях умоляю оказать мне величайшую честь: стать моей женой. Клянусь всю свою жизнь беречь, холить и лелеять такой чудесный подарок судьбы! Если ты согласна, то я жду тебя через дорогу в кафе «Шоколадный каприз». Всегда твой, Симус Финниган».

Мисс Патил успела несколько раз перечитать заветные строки, пока они не исчезли, сменившись выгодным предложением купить четырёх сов по цене трёх. И можно было подумать, волшебная надпись привиделась ей под воздействием солнца и романтических мечтаний, если бы прямо напротив неё, под вывеской кафе «Шоколадный каприз», не стоял Симус с ярким букетом из роз, лилий и ирисов. Парвати весело рассмеялась и с громким «Да!» кинулась к молодому человеку. Тот тоже засмеялся, вручил девушке цветы, надел на палец кольцо и закружил её в крепких объятиях.

— Это уже не смешно! — возмущенно провозгласил Рон Уизли, появляясь на пороге квартиры Симуса Финнигана и с чувством пиная кадку с ни в чём не повинной пальмой.

— Только не говори, что у тебя снова ничего не вышло, — еле сдерживаясь от хохота попросил Дин.

— Я, кажется, уже сказал, что это совершенно не смешно! — огрызнулся Рональд.

— Верю! — согласился мистер Томас. — Но смеяться всё равно очень хочется. Что тебе на этот раз помешало? Там же никаких помех быть не должно было. Торнадо, что ли, этот рекламный щит снесло?

— Да сама Гермиона мне и помешала. Мерлиновы кальсоны! Я должен был это предвидеть! Это же Гермиона!

— Ну что же, поведай нам очередную захватывающую историю своего сокрушительного провала, о невезучий Рональд!

— Хорош издеваться, Симус! У тебя-то всё получилось, — осадил Финнигана Невилл. — Рассказывай, Рон! А потом я расскажу, что придумал для Луны. Может, и тебе понравится. Мне ведь тоже все эти ужасы ещё только предстоят, так что мы, в отличие от этих везучих счастливчиков, в одной лодке.

— Да что тут рассказывать! При планировании предложения я учёл всё, что можно, кроме одного: до того, как пройти мимо щита, Гермиона успеет зайти во «Флориш и Блоттс».

— И что?

— И всё! После посещения этого магазина она идёт, исключительно уткнувшись носом в книжку, и способна не заметить даже возродившегося Волдеморта, что уж тут какой-то рекламный щит. Вот она и прошла, даже глаз не подняла от своей «Высшей трансфигурации». Зачем она ей вообще? Она же юрист!

— Ну ты бы ей хоть крикнул, чтобы она глаза подняла.

— Сначала я надеялся, что она всё-таки сама увидит. Потом кричал, но она же ничего не слышит, когда в книгу погружена. А когда я до неё добежал, уже и смысла не было — надпись исчезла, я ведь ненадолго щит снимал. Так что у меня в очередной раз ничего не получилось.

— Ну не в очередной, а всего только в третий, — оптимистично заметил Гарри.

— Четвёртого такого я не выдержу, — мрачно откликнулся Рон.

— И не надо. Нев, расскажи ему, что мы придумали. Уж в этот-то раз точно всё получится.

— Мы решили, как я сделаю предложение Луне. И ты тоже можешь этот вариант с Гермионой попробовать. Там она постоянно рядом с тобой находиться будет, так что шанса ничего не заметить ей никто не даст.

— Что за вариант?

— Всё просто. И в то же время очень необычно. Луне должно понравиться. Это будет предложение в форме поиска сокровищ. Кольцо прячется в каком-нибудь тайнике на природе, а на нескольких листочках пишутся ориентиры, чтобы кольцо найти. Один листочек приводит к другому, тот — ещё к одному, и так до последнего, на котором будет указано место, где зарыты «сокровища». По-моему, очень здорово: это и увлекательная прогулка с любимой девушкой, и оригинальный способ сделать предложение, и, самое главное, почти не придётся ничего говорить, а то я начну заикаться и опять всё напутаю, — Невилл смущённо улыбнулся.

— Не знаю, я уже три раза пробовал. И три раза ничего не получилось. Вдруг опять не получится? Это будет ужасно! — воскликнул Рон.

— Ну зачем заранее настраиваться на провал? Подумаешь, три раза не получалось. А на четвёртый возьмёт и получится. Главное, верить в успех!

— Ладно, попробую ещё один раз. Но если опять ничего не получится, то я просто не знаю, что буду делать дальше.

В старом парке царило ощущение прохлады и свежести. Пышная зелёная листва заслоняла от палящего солнца, негромко чирикали какие-то птицы, где-то невдалеке журчал ручей. По узкой тропинке шли, держась за руки, парень и девушка. Парень был высокий и статный, но при этом какой-то смущённо неловкий. На девушку он смотрел с восхищением и обожанием, как на неземное создание. Впрочем, неземным созданием она и выглядела: белокурая, хрупкая, с мечтательным взглядом и загадочной улыбкой. Луна медленно шла рядом с Невиллом, с любопытством оглядываясь по сторонам и при этом успевая поглядывать в листок с картой, указывающей путь к «кладу».

— Ну вот. Похоже, что мы на месте. Во всяком случае, прошли весь путь, который здесь указан: сорок шагов на север от старого дерева с дуплом, повернуть налево у ивы с голубой ленточкой, идти прямо до круглого фонтана, а от него полсотни шагов по тропинке до большого дуба. Мы пришли, пора приступать к поиску сокровищ.

Луна легко влезла на нижнюю ветку дерева. Невилл, скрепя сердце, последовал за ней. Коробочку с кольцом он накануне отлеветировал в заброшенное птичье гнездо на самых верхних ветвях дерева. Он знал, что Луна любит лазить по деревьям, и надеялся, что у него получится доставить ей удовольствие. Но чего Невилл не учёл, так это необходимости самому лезть на дерево вместе с девушкой. Высоты он не то чтобы боялся, но сильно её недолюбливал ещё из-за пресловутого падения на первом уроке полётов, не говоря уж о давней истории с выкидыванием его, Невилла, из окна любимыми родственниками. Но чего не сделаешь ради любви? И Невилл стал мужественно взбираться на вершину дуба вслед за обогнавшей его Луной.

Но в птичьем гнезде их ждало разочарование: коробочка из-под кольца была распотрошена, а самого кольца и след простыл. Невилл посерел: он так и знал! Было бы странно, если бы всё срывалось только у Рона. Он тоже оказался не самым везучим по части предложений. И хотя за прошедшие годы Невилл изменился и поднабрался уверенности в себе, отношения с девушками всё ещё немного смущали его. Ну не мог он быть таким же уверенным, как Симус, или таким же расслабленным, как Дин. По-этому, хоть он и любил Луну безмерно, но на предложение решался долго, а готовился к нему очень тщательно. И вот теперь всё псу под хвост. Ещё и Луне всё объяснять придётся. Всё-таки Рону в чём-то ещё и повезло: ему, по крайней мере, не приходилось ничего объяснять Гермионе, ведь та ничего не замечала. А ему, Невиллу, предстоит, потому что Луна уже крутит в руках разломанную коробочку и с вопросительной улыбкой смотрит на него.

— Это и есть мой «клад», да?

Теперь Невилл покраснел. Ему стало мучительно стыдно за сорвавшееся предложение, но отступать было уже некуда.

— Да, это был твой «клад». Понимаешь, Луна, я хотел сделать тебе предложение. Ведь я тебя очень люблю и хочу… — Невилл запнулся и вздохнул: тщательно отрепетированная речь тоже выскочила из головы в самый ответственный момент.

— Хочешь, чтобы я стала твоей женой? — закончила за него Луна и добавила: — Ты не волнуйся, это всё мозгошмыги. Они очень любят забираться в голову и мешать людям говорить нужные слова. У них игра такая.

— Конечно, — кивнул Невилл, — это всё мозгошмыги. Так вот, я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты невероятная девушка, Луна. Я никогда не встречал ни одной, чтобы была хоть немного похожа на тебя. Ты особенная. То, как ты видишь мир… Хотел бы я уметь также.

— Ты умеешь ничуть не хуже, просто по-другому. Ты замечательный, Невилл. Я очень рада, что ты сделал мне предложение, — Луна мечтательно смотрела вдаль и продолжала вертеть в руках разломанную коробочку.

— Так ты согласна? Правда, кольцо пропало. Наверное, всё же не стоило оставлять его здесь, но я хотел устроить сюрприз. Значит, ты выйдешь за меня, Луна? — Невилл потянулся обнять девушку, покачнулся и чуть не упал, тут же судорожно ухватившись за ближайшую ветку. Всё-таки делать предложение и признаваться в любви, сидя на верхних ветках огромного дерева, было не самой удачной идеей. Луну, впрочем, это совсем не волновало: она весело болтала ногами и даже немного раскачивалась на ветке.

— Конечно, выйду, — безмятежно улыбнулась Луна. — А кольцо — это наверняка проделки нарглов. Им только дай похитить что-нибудь чужое, ты же знаешь.

— Знаю, — Невилл рассеяно кивнул, хотя сам грешил на сорок, мелькавших где-то головами. А может и вправду нарглы, кто их видел-то. — Так значит выйдешь за меня? Луна, я так рад! Так счастлив! — на этот раз он всё-таки рискнул и обнял девушку, не взирая на угрозу высоты. А в следующий миг ветка, не выдержавшая двойного веса, громко треснула и сидящие на ней люди полетели вниз.

Благодаря предусмотрительно наложенным перед покорением древесных вершин Чарам Мягкой Посадки, приземление оказалось не слишком болезненным, но оттого не менее резким. Невилл упал на землю плашмя, а Луна приземлилась прямо на него.

— Захватывающий полёт, — задумчиво промолвила девушка. Если бы Невилл не знал её так хорошо, то подумал бы, что она иронизирует. Но нет, Луна была совершенно серьёзна. — Я думаю, наш дальнейший полёт будет таким же захватывающим. И лететь мы тоже будем вместе.

Невилл улыбнулся. Сверху снова раздался хруст, и уже полностью отломанная ветка упала в шаге от них с Луной, а на голову им посыпались мелкие веточки и листочки. Среди разнообразного сора мелькнул золотой проблеск, и прямо на колени Луне упало золотое кольцо.

— Нарглы решили вернуть похищенное? — спросил Невилл.

— О,нет! Они бы не стали. Это морщерогие кизляки, я уверена. Они решили помочь нам и вернули наш «клад».

— С чего бы им нам помогать?

— Похоже, мы им понравились, и они рады нашему союзу, — безмятежно заметила Луна.

— Ну, раз уж сами морщерогие кизляки благословляют наш союз, то у нас точно всё будет хорошо, — уверенно сказал Невилл, поднимая невесту с земли и одевая кольцо ей на палец.

Рональд Уизли сидел в самом тёмном углу «Дырявого котла» и молча гипнотизировал бутылку огневиски. Ему безумно хотелось напиться, и в то же время он прекрасно понимал, что алкоголь не решит его проблемы. И главной проблемой на данный момент было его редкое невезение. В минувшие выходные он в четвёртый раз предпринял попытку сделать Гермионе Грейнджер предложение руки и сердца, и в четвёртый раз эта попытка обернулась сокрушительным провалом. Отправившись в лес на поиски «сокровищ», они умудрились банально заблудиться. В поисках очередного очень смутного и туманного ориентира они сбились с маршрута и, проблуждав два часа по кустам, корням и зарослям, так и не смогли на него вернуться. После чего Гермиона села на землю прямо посреди тропинки и заявила, что, либо они прямо сейчас аппарируют домой, либо её голодная смерть будет целиком и полностью на его совести. После чего Рональду оставалось только отправиться с девушкой домой и забыть на этот вечер о попытке в очередной раз сделать предложение мисс Грейнджер. Разумеется, впоследствии он забрал из тайника оставленное там кольцо, с чувством наорал на Гарри, Симуса и Дина, помогавших устраивать квест и рисовавших листочки с ориентирами, злобно процедил «Поздравляю» неприлично счастливому Невиллу и сорвался на Джинни, имевшую наглость изучать каталог свадебных платьев прямо у него перед носом. Друзья перенесли закатанный им скандал стоически, а вот сестра возмутилась и запустила в любимого брата фирменным Летучемышиным сглазом, после чего вконец обозлённый Рон сбежал из дому и теперь страдал перед бутылкой огневиски.

Будь мистер Уизли-младший чуть менее упрямым или чуть более суеверным человеком, он бы, наверное, уже отказался от идеи жениться на Гермионе, решив, что сама судьба противится этому решению. Но, к счастью или к несчастью, Рональд Уизли был Рональдом Уизли и никем больше со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он твёрдо решил жениться на Гермионе Грейнджер, и пусть пока представления не имел, каким образом он наконец попросит у неё руки и сердца, но отказываться от своего решения Рональд Уизли не собирался. За прошедшую неделю он поговорил с уймой народа и выслушал истории сотен различных предложений руки и сердца, от самых скучных и банальных до откровенно опасных для жизни. Он узнал, что Флёр очень любила море и предложение руки и сердца от Билла выловила из воды в запечатанной бутылке, что за его отца предложение юной мисс Прюэтт делал его говорящий патронус, что Перси занудно отправился испрашивать согласия на брак у отца Одри и что Джордж, не мудрствуя, лукаво отправил Анжелине огромную подарочную коробку с подписью «Это подарок тебе на всю жизнь» и спрятался в ней вместе с кольцом. Рон расспрашивал самых разных людей и с интересом слушал, как нынешний глава Аврората попросил свою будущую супругу, Ликвидатора проклятий , разобраться с путаницей чар на старинных песочных часах, после чего они превратились в помолвочное кольцо; как муж его преподавательницы по зельям в Академии имел неосторожность подбросить ей кольцо прямо в котёл с зельем и почти всё время до свадьбы провёл в больнице Святого Мунго, излечиваясь от последствий бурно прореагировавшего и взорвавшего котёл зелья; как хозяин одной из антикварных лавочек Косой Аллеи явился на порог своей избранницы в анимагическом обличье милого рыжего лиса с привязанным на ленточке к шее кольцом. Но даже выслушав все эти захватывающие истории, он так и не смог придумать то единственное предложение, которое подойдёт Гермионе и в очередной раз не сорвётся из-за какой-нибудь мелочи.

— Напиваемся, Уизли? Какой ужас! И такие люди, как ты, в будущем будут стеречь покой и сон мирных граждан, — отвлёк Рона от раздумий знакомый голос, привычно растягивающий гласные.

— Чего тебе, Малфой? — нелюбезно поинтересовался Рональд у старого знакомого.

— Да ничего. Просто интересно стало, чего ради наш будущий доблестный аврор напивается средь бела дня, — блондин с небрежным изяществом опёрся о столик.

— Я не напиваюсь, я только собираюсь, и вообще уже передумал. А ты не лезь, куда не просят, и иди, куда шёл.

Драко пожал плечами и развернулся. Подошёл он из чистого любопытства и уже собирался уйти, когда Рон его внезапно окликнул:

— Стой, Малфой! Ты ведь недавно женился, верно?

— Два месяца назад, — уточнил аристократ.

— Точно, — кивнул Рон. — Слушай, а как ты этой своей Астории предложение делал? — в очередной раз решил поинтересоваться мистер Уизли-младший.

— Ах вот оно что, — протянул Малфой, — страдаешь над тем, как свою гря… гриффиндорскую всезнайку на свадьбу уломать? Боюсь, мой пример тебе не подойдёт. Я, знаешь ли, из древней чистокровной семьи, и у нас принято, что о предстоящей свадьбе договариваются родители жениха и невесты. Твой отец, конечно, будет невероятно рад отправиться заключать соглашение на брак с магглами, но сама Грейнджер вряд ли останется в восторге от того, что всё провернули без её участия.

— Это точно, Гермионе такое совсем не понравится.

— А в чём, собственно, твоя проблема, Уизли? Неужели тебе так сложно сделать предложение?

— Сложно?! Да ты бы сам попробовал! — возмущённо воскликнул Рон и принялся излагать историю своих злоключений с кольцом. Он, конечно, помнил, что Малфой — гад в целом и сволочь в частности, но сейчас он казался не таким противным, как обычно, а эпопея с кольцом жаждала быть рассказанной, так что Рон и сам не заметил, как бутылка огневиски оказалась распита на двоих, а вечный школьный противник посвящён во все подробности его катастрофического невезения.

— Всё с тобой ясно, Уизли, — фыркнул Малфой. — У тебя и в самом деле куча проблем, но немного не таких, как ты думаешь. Во-первых, ты напрочь лишён фантазии и не способен даже на мало-мальский творческий подход. Во-вторых, ты изобретаешь предложение не для Грейнджер, а для абстрактной девушки, напрочь забывая об её индивидуальности. Надо же помнить, что ей нравится-не нравится, что она любит-не любит и так далее, а не устраивать романтику не думая. И в-третьих, лучший способ оторвать девушку от работы — это самому явиться к ней на работу.

Рон ненадолго задумался, переваривая слова блондина.

— Говоришь, заявиться на работу и устроить романтику с учётом её пристрастий и индивидуальности, — парень уставился в пространство, в его голове уже начал вырисовываться план. — Малфой, ты гений! — с этими словами Рон подскочил и бросился превращать в жизнь свой план, позабыв и о Малфое, и о недопитом стакане с огневиски.

— Да я и так всегда это знал, Уизли, — бросил ему вслед Драко. — Но тот факт, что ты наконец это признал, несомненно, радует. Возможно, ты ещё не окончательно потерян для общества.

Зал заседаний Визенгамота был одним из самых мрачных мест во всём Министерстве Магии. Даже в середине лета, когда вся окружающая природа плавилась от жары, его стены, казалось, источали стылый холод, отчего судьи, обвиняемые, адвокаты, свидетели и прочие присутствующие морщились и регулярно подновляли Согревающие чары.

Гермиона Джин Грейнджер, младший секретарь суда, сидела рядом с Кингсли Шеклболтом, сегодня лично возглавляющим суд, и была полностью погружена в свои записи. За сегодняшний день суд рассмотрел уже семь дел, и все она с огромным интересом записывала, внимательно вслушиваясь в речи судей, адвокатов и обвинителей Она очень любила свою работу и сейчас не слышала ничего вокруг себя, пока Кингсли не объявил следующее рассматриваемое дело.

— Слушается дело номер тридцать один о похищении сердца и покорении разума. Пострадавший — Рональд Биллиус Уизли. Обвиняемая — Гермиона Джин Грейнджер. Обвинение представляет Гарри Джеймс Поттер. Мистер Поттер, Вам слово.

Гермиона вскинула голову и с изумлением уставилась на серьёзного Гарри, с важным видом остановившегося в центре зала суда. За его спиной стоял Рон, и вид у него был такой, словно он собирается на битву с Венгерской Хвосторогой, а палочку по рассеянности оставил дома. Впрочем, Рон, пожалуй, предпочёл бы сразиться с Хвосторогой. Это казалось ему не таким страшным, как пятая попытка сделать предложение любимой девушке.

— Ваша честь, господа присяжные! Я выступаю сегодня здесь в качестве обвинителя и хочу обратить ваше внимание на беспрецедентные в своей жестокости преступления, совершённые этой женщиной, — Гарри с обвиняющим видом указал на Гермиону, которая уже начинала потихоньку раздражаться от очередной выходки свои мальчишек. Опять они ей работать мешают! Да ещё на глазах у Министра! Впрочем, Кингсли не выглядит особо удивлённым, неужели они и его подговорили? Мисс Грейнджер осуждающе покачала головой, а Гарри между тем с жаром продолжал: — Она не только покорила разум и похитила сердце несчастного мистера Уизли. Она ещё и завладела его рассудком, сломила его волю! И знаете, что самое ужасное в её преступлении, господа? Она ничуть не раскаивается! Она не испытывает ни малейших мук совести и намерена продолжать в том же духе. Теперь вы видите, насколько это опасная и коварная преступница? Я прошу суд отнестись к ней со всей суровостью и наказать соразмерно тяжести совершённых ею преступлений!

Гарри перевёл дыхание, обвёл хитрым взглядов весь зал и лукаво подмигнул Гермионе.

— Суд принял во внимание речь мистера Поттера. Теперь хотелось бы ознакомиться с мнением мистера Уизли, — Кингсли говорил серьёзно и сурово, хотя глаза его улыбались.

Рон вышел вперёд. Смотрел он только на Гермиону и обращался тоже исключительно к ней.

— Гермиона! Обвиняя тебя здесь, я ничуть не шучу. Ты действительно украла мой сердце и покорила мой разум! И это очень жестоко с твоей стороны, ведь я люблю тебя! Я люблю тебя всю, со всеми твоими многочисленными достоинствами и невыносимыми недостатками! Я люблю тебя, когда ты блистаешь на приёмах в шикарных платьях, и люблю тебя, когда ты зубришь свои книжки, лёжа на диване, лохматая и в моём старом свитере. Я люблю тебя, хотя порой мне кажется, что эти самые книги ты любишь гораздо больше, чем меня! Я люблю тебя, когда вижу тебя в суде, серьёзную и ответственную, и люблю тебя, когда мы играем в прятки, хохочущую и озорную. Я люблю тебя, хотя ты совершенно не умеешь готовить и мечтаешь дать свободу всем домовикам! Я люблю тебя сонной и усталой, весёлой и вредной, элегантной и решительной! Я люблю тебя, когда ты занудным тоном поучаешь меня, и люблю, когда ты колдуешь, поражая воображение даже волшебникам. Я люблю тебя даже за твоих ужасных канареек, чуть не убивших меня, но раскрывших мне глаза, на то, какой я иногда бываю дурак. Я люблю тебя за твою храбрость, за твой ум, за твоё упорство и за твои прекрасные глаза! Я люблю тебя всегда и везде, и уверен, что ни с кем мне не будет так хорошо, как с тобой. И поэтому я надеюсь, что суд примет мои аргументы во внимание приговорит тебя к самому суровому наказанию — к пожизненному заключению вместе со мной!

Рон опустился на колено и достал кольцо с сапфиром, наконец дождавшееся своего часа. Гермиона привстала на своём месте, ошарашенно хлопая глазами. Она была удивлена, ошеломлена, растрогана и определённо счастлива.

— Суд признаёт требования мистера Уизли законными. Обвиняемая, Вы согласны на пожизненное заключение с Рональдом Уизли? — Кингсли перевёл на ней вопрошающий взгляд.

— Согласна, — Гермиона кинулась к Рону, рассыпая по дороге свои бумаги. — Я согласна!

— Суд приговаривает мисс Гермиону Грейнджер и мистера Рональда Уизли к пожизненному совместному заключению рядом друг с другом. Да будет так., — Министр от всей души стукнул молоточком по кафедре Зал заседаний взорвался аплодисментами.

Рон облегчённо улыбнулся и надел Гермионе на палец многострадальное кольцо. Он был доволен и счастлив: на пятый раз всё удалось безупречно! Хотя раньше ему и в голову прийти не могло, что для того, чтобы назвать Гермиону своей невестой, ему потребуется пять попыток, помощь Министра и неоценимые советы сволочи-Малфоя! Но ведь в любви, как и на войне, все средства хороши. И как замечательно, что вторая уже закончилась, а первая обещает быть долгой и счастливой!

Fin