Ирония судьбы, или Час от часу не легче (гет)

— У-ха-ха, — демонически засмеялся Волдеморт, придирчиво поглядывая на себя в зеркало. Он репетировал смех злодея перед одной из своих самых масштабных вылазок.

— У-ху-ху… Нет, не то… О-хо-хо… Опять нет… Ы-хы-хы… Совсем кошмар какой-то…

Темный Лорд нахмурился. Демонический смех никак не получался.

— Мне нужно вдохновение, — пробормотал он.

Источник вдохновения нашелся быстро — стоило только представить, как падает Поттер, сраженный Авадой, Волдеморта сразу же разобрало на злодейский смех:

— Э-хе-хе… О, это то, что нужно!

* * *

Темный Лорд знал, что эта вылазка будет удачной. У русских, по многочисленным слухам, с магической защитой были большие проблемы, а значит, пробить ее будет легко.

Первым объектом нападения была магическая школа Волшебникс. Подлетев к зданию, Волдеморт сначала даже не поверил, что это была действительно школа для волшебников: кто бы в здравом уме стал строить магическую школу в Якутии? И почему она оранжевая?

Однако времени на бесполезные размышления у Волдеморта не было, поэтому он решил перейти к непосредственной атаке на Волшебникс. Мощное разрушающее заклятие попало в здание, не натыкаясь ни на какие препятствия, и школа тут же начала рушиться.

Увидев это, Волдеморт серьезно засомневался в гениальности своей идеи. Ведь, безусловно, это было гениально — разрушить несколько школ в России, чтобы все волшебники поняли, насколько могуществен Темный Лорд, что ему подвластен весь мир. Но какой смысл разрушать школы, на которые даже не наложено никакой защиты? Мало того, что это не демонстрирует его могущества, так еще и просто скучно.

Заклинания разрушили крышу в северной части здания, и взгляду Волдеморта предстала поражающая воображение картина: в небольшой комнатке в кровати, подозрительно напоминающей больничную койку, мирно посапывал дряхленький старичок в голубой пижаме с розовыми слониками. Вдруг ему на голову упал осколок кирпича, и он с гневными воплями вскочил с койки… то есть, с кровати.

— Что такое? — недовольным, сонным голосом начал он. — Карапузиков, если это снова твои шуточки, я тебя прямо сейчас исключу! Ты слыш… О-о…

Старичок окончательно разлепил веки и с непередаваемым удивлением воззрился на Волдеморта.

— Ты кто такой? — требовательно спросил он.

— Я — Лорд Волдеморт, самый могущественный темный маг всех времен, — с пафосом отвечал ему Волдеморт. — Э-хе-хе…

— А, ну да, надо было по носу догадаться, — протянул старичок. — А я — Аркадий Петрович, директор Волшебникса, приятно познакомиться. А теперь вали отсюда и не мешай мне спать, — и он снова свалился на кровать.

— А как же сражение? — возмутился Волдеморт.

— Обойдешься без сражения, — отмахнулся Аркадий Петрович. — Я сплю. Хочешь сражаться — прилетай утром.

— Я вызываю тебя на дуэль, — не отступился Волдеморд. — Сражайся, жалкий…

Договорить он не успел, так как был прерван метко пущенной в него тапкой.

— Да как ты смеешь? — возопил оскорбленный в лучших чувствах Волдеморт. — Я же Темный Лорд!

И он снова пальнул в школу разрушающим заклинанием, которое снесло остатки крыши, открывая взгляду множество разных комнат (вот только кроватями везде все равно служили больничные койки). Разом проснулось несколько десятков учеников.

— Кто потревожил мой сон? Мерлин, за что?

— Какого хера? Я спать хочу!

— Пиздец, а где потолок?

Волдеморт был знаком с русским языком и даже почти свободно на нем разговаривал (зачем и почему он его учил, никому не было известно). Но вот с ненормативной лексикой ему сталкиваться не приходилось, поэтому сейчас он лишь с удивлением вслушивался в незнакомые слова. Наконец кто-то заметил Темного Лорда и Пожирателей.

— Смотри, вот они! Мочи их, ребята!

В Волдеморта и его верных последователей полетели многочисленные тапки, а потом и заклинания. Лорд с ужасом наблюдал, как некоторые ученики поднимаются в воздух без помощи каких-либо волшебных предметов.

— Примео дефендо! — дружно прокричали они, и, не успевший сориентироваться и не знающий контрзаклинания наитемнейший маг всех времен и народов, вместе со своими ПСами был отброшен от школы на добрые сто метров. Вслед полетели уже табуретки.

Волдеморт обиделся. Какие-то малолетки могут его побороть?

— Бьем в основание! — крикнул он Пожирателям, и все вместе они направили волшебные палочки на фундамент здания и произнесли: — Редукто!

Школа накренилась. Послышались гневные вопли.

— А-а, землетрясение!

— Идиот, это школа рушится… А-а-а, школа рушится!

— Ложись!

— Какой ложись — взлетай!

Волдеморт наконец позволил себе демонически засмеяться:

— Э-хе-хе… Э-хе… Э-хе-хе…

— Ты чего ржешь? — завопили сердитые подростки. — Получи-ка!

Темному Лорду пришлось поспешно замолчать, уворачиваясь от летящего в него стула (надо сказать, спросонья русские кидались на удивление метко).

Взлетевшие в воздух ученики стали медленно, но неумолимо приближаться. У каждого в одной руке была зажата палочка, а в другой — разномастная обувь.

Волдеморт, не теряя времени, трансгрессировал: снова получить тапкой в нос (или что у него там) он не хотел. За ним быстренько последовали Пожиратели.

Следующей школой в списке Волдеморта стоял Тибидохс, и к нему он приближался с большой осторожностью: тапок ему и в Волшебниксе хватило. Волдеморт произнес первое разрушающее заклинание и… А что было дальше, никто не знает: история об этом умалчивает. По полученным нами сведениям, всем Пожирателям Смерти, участвовавшим в этой вылазке, была стерта память, а сам Волдеморт назвал эту ночь самой черной страницей в истории (не считая падения, разумеется), и после этого случая больше никогда не бывал в России и не связывался с русскими волшебниками.

* * *

— Эй, так нечестно! — сразу заявила Карина. — Почему мы должны переться куда-то к черту на рога?

— Вы же знаете, Волкова, что это распоряжение Министра Магии, — терпеливо повторила Евгения Валентиновна. — С тех пор как Волшебникс… э-э-э… временно прекратил свое существование, вам придется продолжить обучение в других школах.

Карина гневно взирала на свою преподавательницу. Ее черные глаза, резко контрастировавшие с пепельно-светлым цветом волос, так и сверкали. Красивая девушка, при взгляде на которую любой другой особе женского пола хотелось тут же самозакопаться, дабы не загрязнять своим уродством вселенную, в данный момент выглядела прямо-таки устрашающе.

— Я все понимаю, но почему именно мы должны переться в этот греба… дурацкий Хогвартс? — возопила Карина. — Соплохвост бы его побрал, этого Волдеморта, не мог он этот самый Хогвартс разнести, а не наш Волшебникс?

Евгения Валентиновна лишь пожала плечами, не став отвечать на риторический вопрос, и повернулась к другим ученикам, оставив Карину гневно сопеть и бросать злобные взгляды в спину преподавательницы.

— Значит, с мнением Волковой по этому поводу мы разобрались. А вы, Петров, что об этом думаете? — обратилась она к мускулистому парню, весь вид которого говорил о чем угодно, но только не об интеллекте.

Вышеуказанный ученик потряс коротко стриженной белобрысой головой, собирая мысли в кучку, и многообещающе протянул:

— Ну-у-у….

Молодая преподавательница, которая с легкостью могла сойти за ученицу, с надеждой посмотрела на Петрова. Она была очень недовольна тем, что Аркадий Петрович поручил ей в руководство именно этого ученика: о его непроходимой тупости слагали легенды.

— Это, типа, было бы нормально, — наконец изрек Петров, с торжеством глядя на своих однокурсников: видимо, он был чрезвычайно горд тем, что произнес эту фразу.

Остальные подростки лишь фыркнули: они знали о «могучем» интеллекте однокурсника не понаслышке. И предпочитали его просто игнорировать, ведь он все равно не понимал даже издевок, а в ответ на все язвительные замечания лишь благодушно улыбался — невероятно, как он умудрился доучиться до седьмого курса?

Евгения Валентиновна оглядела своих подопечных. Ей поручили всего пять учеников, но, как назло, каждый из них мог сойти за десятерых. Взять хотя бы Лесникова — отличный парень, но хлопот с ним не оберешься: свое предназначение он видел в многочисленных приколах, шутках и "подкатывании" ко всем девушкам, которые попадали в поле его зрения.

— Ладно, — вздохнула Евгения. — Остальных даже не буду спрашивать: все и так понятно по вашим кислым минам.

— Евгения Валентиновна, — обратился к ней темноволосый парень, до этого внимавший разговору с удивительно безразличным выражением лица. — Если я не ошибаюсь, Хогвартс находится в Англии? Как мы будем разговаривать с другими учениками?

— Не волнуйся, Леша, это не будет проблемой, — ответила Евгения Валентиновна. — Хотя, конечно, лично я считаю, что обучение иностранным языкам должно входить в обязательную программу, но не мне решать. А вообще для таких ситуаций существуют специальные амулеты-переводчики.

— А какая там образовательная программа? — встряла полная белобрысая девочка в огромных круглых очках. — А они тоже пользуются палочками? А заклинания там какие? А у них есть углубленный курс левитации? И что мы…

— Баранкина, замолкни, — недовольно сказала Евгения. — Голова от тебя болит. — Она вздохнула и начала объяснять. — Насчет программы пока ничего не знаю — мне не говорили. Но одно могу сказать точно: вам повезло, что вы учитесь по европейской системе с палочками. Вот если бы у вас были кольца, пришлось бы менять их на палочки, а это процесс сложный, палочки плохо реагируют на волшебников с другими магическими предметами. И, если я не ошибаюсь, левитацию там не проходят: считают ее бесполезным предме…

— Как? — заволновалась Нина Баранкина. — Нет левитации? Но что же тогда делать? Как быть? Я же…

— Баранкина, не перебивай меня, — устало ответила Евгения. — Я ничего не знаю. Приедешь в Хогвартс — там и спросишь.

Нина обиженно замолчала. Вот так всегда: никто ничего не знает или не хочет рассказывать, а бедная Нина должна мучиться любопытством.

— Значит, так, я сейчас пойду к Аркадию Петровичу, спрошу у него кое-что, — решительно произнесла Евгения Валентиновна. — Вы можете идти собираться — нам уезжать уже послезавтра. Если память мне не изменяет, завтра вам придут письма со списком необходимых предметов. И не забудьте взять с собой деньги. Больше вас не задерживаю, до свидания, завтра еще увидимся.

Подростки вразнобой попрощались с учительницей и поспешно вышли из кабинета: им уже успела надоесть эта аудиенция.

* * *

Дамблдор был недоволен. Дамблдор в волнении расхаживал по кабинету. Даже любимые лимонные дольки не приносили успокоения. В Хогвартс едут русские! По сравнению с этим даже Великая война с Волдемортом казалась незначительной и нестрашной. Дамблдор был знаком с одним русским волшебником (тоже директором, между прочим) и находил его довольно милым человеком со странностями, но его рассказы о своих учениках повергали Дамблдора в глубокий продолжительный шок.

Когда этот русский волшебник (которым, к слову, являлся небезызвестный нам Аркадий Петрович) поведал одному из величайших магов столетия историю об очередной проделке своего ученика Карапузикова, брови Дамблдора взлетели так высоко, что затерялись в его седой шевелюре, и позже ему пришлось долго (и не без помощи мадам Помфри) их отыскивать и возвращать на место.

А теперь в Хогвартс едет целых шесть русских учеников! Да они же разнесут его по кирпичику! Дамблдор почувствовал себя как никогда злым на Волдеморта: не мог он, что ли, другую страну для разрушения выбрать?

Тут дверь открылась, и в кабинет ворвалась Минерва Макгонагалл с выражением ужаса на лице.

— Это правда? — трагическим голосом произнесла она. — Они едут сюда?

Дамблдор мрачно кивнул и со вздохом опустился в кресло.

— Но… что же делать? — с ужасом в голосе спросила Минерва. — Что с нами будет?

— Без паники, профессор Макгонагалл, — твердо сказал Дамблдор. — Мы справимся. В конце концов, они всего лишь дети.

— В том-то и дело, что они дети! — воскликнула бедная пожилая женщина, держась за сердце. — Точнее, подростки в возрасте шестнадцать-семнадцать лет, то есть самые неуправляемые существа на Земле! Я увольняюсь, Альбус, я увольняюсь!

— Ну-ну, Минерва, успокойся, — Дамблдор успокаивающе похлопал ее по плечу. — Не стоит торопить события. Все будет нормально, мы справимся, — продолжил он, скорее убеждая себя, чем успокаивая Минерву.

— Поживем — увидим, — со вздохом отозвалась неубежденная Макгонаггал, тем не менее слегка успокаиваясь при звуке мерного голоса Альбуса.

— А теперь идите, готовьтесь к приезду новых учеников, — закончил разговор Дамблдор.

Профессор Макгонагалл ушла, оставив директора Хогвартса вздыхать по поводу своей несчастной жизни.