Экватор (гет)

Гермиона два раза перебрала его сумку, то добавляя теплый свитер, то убирая зонт.

Справочник по травам Юго-Восточной Азии Рон выкинул лично.

— Ты же знаешь, что я буду беспокоиться.

— А ты знаешь, что все будет в порядке. Если что-то случится — Гарри сообщит тебе первой, а только потом министру.

— Вот видишь. Ты не исключаешь такой возможности! Случиться может что угодно! — Гермиона ходила по спальне и не знала, чем занять руки.

— Именно! Что угодно, с кем угодно и где угодно! Пока меня нет, ты можешь неудачно смыться в туалет на входе в министерство, как тот новый парень из отдела отца, и к моему возвращению…

— Ты же понимаешь, что этим не делаешь лучше?

Рон засмеялся, поймал ее за руку и усадил рядом с собой на кровать. Сжал ее ладони в своих и проникновенно заговорил:

— Это моя работа. Ловить их. Я хочу это делать. Я чувствую себя нужным. Впервые в жизни я чувствую себя действительно нужным. И я хочу, чтобы ты мной гордилась.

— Рон, милый, ты же знаешь, что я всегда тобой гордилась и буду гордиться. Для этого не нужно ловить разбежавшихся Пожирателей Смерти, оставив меня тут одну, — Гермиона уже не злилась, ей хотелось зареветь, силой заставить его остаться, но она не могла так поступить с ним. — Что я буду делать одна?

— Ты будешь работать, вызывая зависть коллег, и ты не будешь одна.

Когда Рон пришел первый раз, Джордж послал его к черту вместе с советами, жалостью и нравоучениями.

Рон приходил два раза в неделю, чаще всех, не слушал проклятий, приносил еду и уговаривал открыть магазин.

Джордж уже знал его график работы, знал, когда он примерно придет, и готовился. Это превратилось в игру: Джордж старательно делал вид, что ему нравится превращать свою жизнь в хаос, а Рон старательно пытался навести в ней порядок. Выкидывал пустые бутылки, приносил овощи, выгонял маггловскую девчонку, которая была подозрительно не удивлена Косой Аллеей, оставлял на видном месте бланки с заказами и один раз даже вытер пыль в кабинете.

Однажды Рон пришел среди рабочего дня и привел с собой Анджелину. Джордж был позорно не готов к его приходу. Он вежливо предложил им плохо заваренный чай и диван в гостиной, а сам, невыспавшийся и лохматый, сел на край стола.

Рон старался поддерживать светскую беседу и мучил Анджелину вопросами о работе, семье и политических взглядах. Анджелина что-то отвечала и смотрела на пыльный ковер на полу, на Рона, на дно кружки и в окно, но не на Джорджа.

— А мама говорит, что глупо брать в банке ссуду, если он не уверен в успехе.

— Она права, мой брат всегда то же самое говорит, — неожиданно сказал Джордж, поднял голову и посмотрел на них.

Анджелина посмотрела на Рона, а потом глупо спросила:

— Какой?

— Который мертвый, я могу показать тебе фотографии, чтобы напомнить. Хотя подожди, ты можешь посмотреть прямо сюда.

Джордж улыбался.

У Анджелины задрожали руки. Она поставила кружку на стол, хотела что-то сказать, но передумала, встала и вышла.

Рон, естественно, ушел за ней, проводил ее и, конечно же, вернулся обратно. Он долго сидел на этом диване, пил холодный чай и не злился. Это ужасно раздражало Джорджа. Ему хотелось закричать, потребовать обвинений, выслушать их и со спокойной душой выгнать Рона.

— Ты перешел все границы, — сказал спокойно Рон и начал собираться домой.

— Нет, это ты их перешел.

— Это было глупо и жестоко, — Рон закрыл за собой дверь.

— Пошел к черту, — ответил Джордж закрытой двери. И через неделю открыл магазин.

Рон стал приходить не чаще других. Вечером, после работы, иногда один, а иногда нет. Когда его гости смеялись на кухне, Джордж тоже смеялся и слышал свой смех со стороны.

Он теперь носил дорогие маггловские рубашки, его костюмы странных расцветок сочли бы неуместными и в Министерстве Магии, и в любом маггловском министерстве, но в этом магазине они были самой уместной на свете вещью. На свидания он так не одевался.

Это была новая игра.

Ночью Гермиона так и не заснула, она не отпускала руку Рона, который спокойно дышал во сне, и думала. Про то, что завтра Рон уедет, с ним нельзя будет связаться, она не сможет сразу рассказать ему, чем закончится то дело, которое она ведет уже два месяца. Ей придется готовить завтраки и ужины только для себя, одной пойти на день рождения Джорджа и там делать вид, что ей совсем не страшно за Рона.

Она с удовольствием поставила бы ультиматум и заставила своего будущего мужа уйти с этой работы и заняться чем-то другим. Это было так заманчиво и так нечестно, и именно поэтому она промолчала и теперь не могла заснуть.