Самая яркая звезда ночного неба (гет)

Эта фантастическая история случилась вопреки логике и здравому смыслу. Если отбросить эти небольшие условности, всё вполне могло произойти в отдельно взятом густонаселенном городе.

Лондон, июнь 2009 года.

В дверь малогабаритной квартирки над баром в одном из неблагополучных районов Лондона настойчиво постучали. Стоял тёплый летний день, по улицам расхаживали свободные от занятий в школе во что попало одетые дети. Где-то звучала сирена скорой помощи. Из окон дома напротив неслась отборная ругань. Чудная картина!

Женщина нетерпеливо постучала ещё раз. Наверное, она не любила, чтобы её заставляли ждать. Быть может, у неё был властный характер, отягощенный возрастом и неуместным одеянием. Посреди июня она нацепила на себя длинное платье и широкополую шляпу. Дети, пробегая мимо, смеялись и показывали на неё пальцем. Она поджала губы, отчего морщины на лице стали глубже. Седые брови сошлись на переносице, прежде чем она произнесла:

— Мисс Смит, я знаю, что вы дома. Откройте дверь.

За дверью началась какая-то возня. Сонное бормотание сменилось отчетливым: «Кого там чёрт принес!». Затем дверь открылась, и миру предстало смутное создание в мужском халате и со следами прожитого на лице.

— Мне необходимо увидеть мисс Мэгги Смит и мистера Джона Смита. Где я могу их найти? — поинтересовалась гостья.

— Мэгги Смит — это я. Что вам надо? — не очень любезно начала хозяйка квартиры.

— Могу я войти?

— Нет. Кто вы, чёрт возьми? Я не собираюсь вступать в вашу секту.

— Меня зовут Минерва МакГонагалл, и мне необходимо с вами переговорить по очень важному делу.

Она выглядела до того строгой и сосредоточенной, что мисс Смит начала подозревать самое худшее.

— Вы из соц опеки? У нас всё хорошо. У меня есть постоянная работа, просто вчера была ночная смена. И я не сплю днем, просто прилегла отдохнуть. А Джон должен вот-вот вернуться. Он берет уроки… игры… на виолончели.

Последнее явно было лишним. Это почувствовали обе женщины. МакГонагалл снова поджала губы, а мисс Смит с вызовом подбоченилась.

— Не надо делать поспешных выводов, мисс Смит. Я директор школы…

— О, Боже! — её словно подменили. — Его снова хотят отчислить? Пожалуйста, не надо! — отчаянно взмолилась она.

— Если вы впустите меня, я вам всё объясню.

Как бы странно не выглядела эта гостья, Мэгги Смит уже слишком много успела ей наболтать, о чём теперь жалела и подумывала, не прикончить ли ей старушку ненароком.

Внутри квартира выглядела лучше, чем снаружи. Её даже можно было назвать уютной, учитывая царивший здесь беспорядок и недостаток мебели. Имевшаяся представляла собой лишь самые необходимые вещи: стол, пара стульев на кухне, кресло в углу гостиной, продавленное и заваленное одеждой, торшер и, пожалуй, всё. Если считать мебелью паркет, то и здесь остро ощущался её недостаток. Из плюсов две спальни и окна, выходящие на юг. На одном из них проигрыватель, по подоконнику разбросаны компакт-диски.

В этой обстановке мисс Смит выглядела ещё меньше, а огромный халат не добавлял ей внушительности. Она бросилась к креслу, схватила в охапку всё, что там лежало, и произнесла:

— Присаживайтесь, мне необходима одна секунда.

И скрылась в одной из спален.

Профессор МакГонагалл осторожно села в кресло, ответившее ей протяжным стоном. Рядом она заметила высокую стопку книг, а на противоположной стене хаотично развешанные фотографии, с которых смотрели молодая женщина и мальчик: где-то младенец, а где-то уже совсем взрослый мальчуган лет десяти. Были среди них и фото других людей, часто в необычных, ярких костюмах.

В гостиную вернулась мисс Смит. Она переоделась и теперь выглядела гораздо моложе. Через дыры в домашних джинсах торчали её колени. Во взгляде все ещё проглядывала настороженность, но прежняя враждебность скрылась за натянутой улыбкой. Босиком она прошлепала на кухню за одним из стульев. Сев напротив профессора, Мэгги сложила руки на коленях, будто сама на время превратилась в школьницу.

— Я вас слушаю.

— Видите ли, — начала профессор издалека, — это касается Джона.

— О, Боже, я так и знала! — она судорожно вздохнула.

— Дело в том, что он с рождения записан в нашу школу.

— Простите? — Мэгги явно не это готовилась услышать. — В какую школу?

— Хогвартс, — с гордостью ответила МакГонагалл.

— Но я не записывала его в вашу школу, — возразила Мэгги. — Тем более, он уже посещает среднюю школу святого Патрика…

— Но ведь ему должно быть одиннадцать? — сведя брови поинтересовалась профессор.

— В конце марта исполнилось двенадцать, — уточнила Мэгги. — Вы точно пришли по адресу?

— Хм… — она замолчала, что-то обдумывая. — Он родился в марте девяносто седьмого?

Мэгги кивнула, а профессор МакГонагалл заключила:

— Тогда понятно, почему он не попал в списки со своим годом.

Мэгги, наоборот, ничего не было понятно.

— Тем не менее, Хогвартс — это место для таких детей, как ваш сын, — продолжала профессор.

— Что вы имеете в виду? — в её голосе снова появились нотки враждебности. — Кто вас прислал? Джон хорошо учится. И если он кого-то и побил на перемене, так это потому, что мальчик должен уметь постоять за себя.

— Я в этом не сомневаюсь. Позвольте объяснить: ваш сын особенный, — попыталась успокоить её профессор.

— Продолжайте, — Мэгги насторожилась, но интерес, появившийся во взгляде, подсказал МакГонагалл, что она на правильном пути.

— И должен обучаться в школе для особенных детей.

— Кажется, я поняла. Вы хотите упечь моего сына в интернат, верно? — она вскочила и злобно зашипела, подобно разъяренной кошке, защищающей своё потомство. — Так знайте, что вам не по зубам это. Я стрелянный воробей, и никому не позволю отнять у меня сына. Мы и не таких видели. Уходите!

Она стояла, указывая пальцем на дверь. Если бы взглядом можно было убить, то профессор МакГонагалл уже была бы при смерти. Но та, в свою очередь, не шелохнулась.

— Я вызову полицию, если вы сейчас же не покинете мои апартаменты.

— Вы не так меня поняли, мисс Смит. Пожалуйста, выслушайте до конца…

Неожиданно дверь открылась, и вошел тот самый мальчик с фотографий, десятилетний. Разве что на год-два постарше.

— Мам, я дома, — он не заметил, что в квартире ещё кто-то есть. — Купил продукты и стиральный порошок. Деньги взял на холодильнике, как ты и сказала, а на сдачу я купил… Мам?

Он остановился с пакетом возле двери, во все глаза уставившись на пожилую леди, сидевшую на мамином кресле. Это был симпатичный мальчишка, темноволосый и худощавый, не похожий на других ребят, живущих в этом районе. Когда прошло первое удивление, он заподозрил неладное и тут же спрятал свои эмоции под маской напускной жизнерадостности. На лице появилась улыбка, которой обычно не улыбаются дети его возраста.

— Здрасьте, мэм! — преувеличенно бодро воскликнул он и пошел на кухню поставить пакет на стол.

Затем вернулся в гостиную и обнял мать. Глядя на Макгоннагал в упор, он отчетливо произнес:

— Я так люблю тебя, мамочка.

Всё это время женщины хранили напряженное молчание, но тут Мэгги принялась изображать из себя благополучную домохозяйку из пятидесятых.

— Джон, познакомься, это… — она неловко замялась. — Простите?

— Профессор МакГонагалл.

— Это мой сын, Джон.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, профессор!

Джон отошел от матери и протянул руку профессору для рукопожатия. После некоторого раздумья МакГонагалл тоже протянула ему руку, в ответ мальчик ещё раз продемонстрировал свою «улыбку для чужих».

— Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться, Джон.

— Не желаете ли стакан сока или воды? Может быть чай, кофе? — он изо всех сил старался быть любезным. — Я уверен, у нас найдется даже джин с тоником.

— Джон! — воскликнула Мэгги. — Профессор хочет поговорить с нами о твоём будущем. Она предлагает тебе сменить школу.

Произнося это, Мэгги делала сыну весьма уловимые знаки, всей мимикой лица показывая, в какой затруднительной ситуации они оказались.

— Раз никто не хочет напитков, я просто отправлюсь в свою комнату и буду читать?

— Да, дорогой, конечно! — наигранно отозвалась Мэгги.

— А что ты сейчас читаешь? — неожиданно спросила профессор.

Джон остановился и ответил:

— Битлз.

Мэгги неслышно охнула.

— И что он пишет?

— Он? — Джон удивился. — Вы хотели сказать, «они»? Битлз писали музыку, а я изучаю их творческий путь.

У Мэгги словно камень с души свалился. Профессор при этом не подала виду, что знает, о чём болтает мальчишка.

— Я бы хотела, чтобы ты остался, — твёрдо сказала МакГонагалл.

— Мне казалось, что мы с вами всё уже обсудили. Джону не нужна новая школа, ему очень нравится в этой, — вновь набросилась на неё Мэгги.

— Пожалуйста, успокойтесь, мисс Смит! — МакГонагалл тоже начала выходить из себя. — И сядьте уже на ваш единственный стул. Я не являюсь директором интерната. Я директор школы волшебства и чародейства Хогвартс! А ваш сын — волшебник!

Последние слова она произнесла достаточно громко. Они отразились от голых стен квартиры и повисли в воздухе. Мэгги Смит опустилась на стул, беззвучно шевеля губами, будто пытаясь ещё что-то сказать. Джон так и остался стоять посреди комнаты с открытым ртом.

— Так-то лучше, — удовлетворенно отметила профессор. — Теперь выслушайте меня, пожалуйста, не перебивая.

Мэгги кивнула, Джон подошел к матери и встал позади.

— На протяжении уже не одной тысячи лет волшебники живут бок о бок с простыми людьми. Мы зовем вас маглами. Так как магическое сообщество предпринимает огромные усилия, чтобы сохранить секретность, вы до сих пор не догадывались о нашем существовании. Но в вашей семье родился ребёнок, наделенный особенным даром — магией. Такое случается. Вам не стоит беспокоиться. Однако с ней надо уметь обращаться. Если не развивать магический дар, последствия могут быть самыми печальными. В Хогвартсе Джона обучат пользоваться магией, не травмируя себя и окружающих. Я понятно излагаю?

Мэгги снова кивнула. Она сидела, широко раскрыв глаза, не в силах издать хоть какой-нибудь звук. Джон чувствовал себя куда увереннее:

— Поясните, пожалуйста, слово «магия». Это какие-то фокусы? Пиротехника? Я буду выступать в цирке?

Профессор немного опешила от такого вопроса, но затем отчетливо произнесла:

— Магия — это не фокусы и не цирк. Это чудеса. Явления, необъяснимые простым человеческим языком.

— Вроде черной дыры? — не успокаивался мальчик.

— Джон, мне кажется, профессор имеет ввиду совсем другие вещи, — тихо произнесла мать.

— Спасибо, мисс Смит. Возможно, вы уже сталкивались с ними. Скажите, с вами случались чудеса? — она вопросительно посмотрела на них.

Мать и сын переглянулись.

— Вы же видите, наша жизнь совсем не так чудесна, как хотелось бы.

— Мне кажется, вы оба не поняли, о чём идет речь. Джон делал что-то непонятное или необъяснимое?

— Ну, я так и не понял, за что учительница поставила мне оценку «хорошо» на последней контрольной, ведь я решил все задания верно. Она сказала, что я написал слово «ответ» к задаче неаккуратно и без наклона. Но это же была контрольная по математике! Я так и не смог объяснить ей, что был прав.

Он остро переживал несправедливость, и Мэгги встала на его защиту:

— Она просто старая кошёлка, сынок, мы с тобой уже с этим определились.

Вдруг раздался хлопок, и на месте профессора МакГонагалл на кресле оказалась полосатая кошка с отметинами вокруг глаз, тоже весьма немолодая.

— Кот! — закричал Джон. — Мам, ты тоже видишь кота?

— Да. Чертов Эрни! Наверно, опять запалил что-то в баре…

Не успела она договорить, как на кресле снова появилась пожилая леди.

Джон был впечатлен. Мэгги, кажется, потеряла дар речи. Она словно впервые увидела МакГонагалл, так пристально всматривалась в неё.

— Как вы это сделали? То есть это же были вы? Ну, кот — это тоже вы, только кот?

— Это была кошка. И да, это тоже была я, а вовсе не какой-то там Эрни. Мы называем это трансфигурацией.

— А что ещё вы можете? — нетерпеливо спросил Джон.

Профессор взмахнула палочкой, и вещи, разбросанные по полу, собрались ровной стопкой в противоположном углу.

— Круто! Я тоже так смогу? Мам, мне скоро не придется тратить полдня на уборку в своей комнате.

Джон повернул радостное лицо к матери, но она все ещё сидела, не шевелясь, уставившись в одну точку на шляпе профессора.

— Всему своё время. Меня интересует, проявлял ли ты что-то подобное, — настаивала МакГоннагал.

— Ну, я тоже могу собрать вещи, правда руками…

— Да, — Мэгги резко дернулась, то ли вспомнив что-то, то ли, наоборот, отогнав навязчивое воспоминание. — Проявлял. Как-то я взяла его с собой в театр. Пока была на сцене, он успел наесться помады в гримерке. Я боялась, что отравится, а он только икал и пускал ртом разноцветные пузыри в форме животных. Два дня.

— Было круто! — глаза мальчика при этом загорелись.

Мэгги покачала головой, затем добавила:

— Ещё он хорошо дрессирует собак. Но не так, как это делают остальные. Его слушаются буквально все собаки, особенно бродячие. И они выделывают такие штуки… В общем, это немного странно.

— Я просто вежливо прошу их, — тут же объяснил он. — Собаки клёвые! Они меня понимают с полуслова.

— Разговариваешь с собаками, значит? — переспросила профессор МакГонагалл. — Это интересно. Очень редко волшебники могут понимать язык зверей и птиц. У вас одарённый ребенок.

— Спасибо, — впервые Мэгги с теплом ответила ей.

— Надеюсь у вас не осталось сомнений в необходимости обучения Джона именно в нашей школе? — спросила МакГонагалл.

Мэгги внимательно посмотрела на сына. Он приподнял брови то ли испуганно, то ли до конца не осознавая, что произошло.

— Джонни, в сентябре тебе придется пойти в новую школу, — мягко произнесла она.

Лицо мальчика расплылось в обаятельной улыбке:

— Мам, ты каждое лето пытаешься из этого трагедию сделать!

В ответ Мэгги как-то грустно улыбнулась.

— Если у вас нет вопросов, — профессор МакГонагалл сделала паузу, взглянув на мать и сына, но те лишь пожали плечами. — Вот письмо со всей необходимой информацией. Вам понадобится сделать некоторые покупки в Косом переулке. Чтобы туда попасть просто найдите Тома в баре «Дырявый котел», это здесь в Лондоне. Первого сентября в одиннадцать часов с вокзала Кингс-Кросс отбывает Хогвартс-экспресс. Постарайтесь не опаздывать.

— Туда придется добираться поездом? — вновь насторожилась Мэгги. — А где находится эта школа?

— В Шотландии. Больше сказать я вам не могу, она скрыта от маглов.

— Но… Это значит, что… Это школа с проживанием?

— Да, не волнуйтесь. У каждого ребёнка отдельная кровать, а в спальнях не больше пятерых. Конечно, девочки отдельно от мальчиков.

— То есть я должен буду уехать? — резко спросил Джон. — А мама?

— Это школа, — ответила профессор. — Мы не обучаем взрослых, к тому же без особых способностей…

— Она отлично поет!

— Без волшебных способностей, я имела ввиду.

— Я не оставлю маму одну! — не сдавался Джон.

— Сынок, не надо, — сказала Мэгги. — Мы это обсудим, профессор.

— А я могу отказаться ехать туда учиться? — неожиданно спросил он.

— Некоторые волшебники обучают своих детей на дому, но… — профессор МакГонагалл не знала, что сказать. — Вы же понимаете?

— Да, я всё понимаю, — кивнула Мэгги.

— Что ж, я надеюсь, мы ещё встретимся, Джон. Мисс Смит, всего доброго.

Входная дверь сама захлопнулась за профессором МакГонагалл.