Самая яркая звезда ночного неба (гет)

Эта фантастическая история случилась вопреки логике и здравому смыслу. Если отбросить эти небольшие условности, всё вполне могло произойти в отдельно взятом густонаселенном городе.

Лондон, июнь 2009 года.

В дверь малогабаритной квартирки над баром в одном из неблагополучных районов Лондона настойчиво постучали. Стоял тёплый летний день, по улицам расхаживали свободные от занятий в школе во что попало одетые дети. Где-то звучала сирена скорой помощи. Из окон дома напротив неслась отборная ругань. Чудная картина!

Женщина нетерпеливо постучала ещё раз. Наверное, она не любила, чтобы её заставляли ждать. Быть может, у неё был властный характер, отягощенный возрастом и неуместным одеянием. Посреди июня она нацепила на себя длинное платье и широкополую шляпу. Дети, пробегая мимо, смеялись и показывали на неё пальцем. Она поджала губы, отчего морщины на лице стали глубже. Седые брови сошлись на переносице, прежде чем она произнесла:

— Мисс Смит, я знаю, что вы дома. Откройте дверь.

За дверью началась какая-то возня. Сонное бормотание сменилось отчетливым: «Кого там чёрт принес!». Затем дверь открылась, и миру предстало смутное создание в мужском халате и со следами прожитого на лице.

— Мне необходимо увидеть мисс Мэгги Смит и мистера Джона Смита. Где я могу их найти? — поинтересовалась гостья.

— Мэгги Смит — это я. Что вам надо? — не очень любезно начала хозяйка квартиры.

— Могу я войти?

— Нет. Кто вы, чёрт возьми? Я не собираюсь вступать в вашу секту.

— Меня зовут Минерва МакГонагалл, и мне необходимо с вами переговорить по очень важному делу.

Она выглядела до того строгой и сосредоточенной, что мисс Смит начала подозревать самое худшее.

— Вы из соц опеки? У нас всё хорошо. У меня есть постоянная работа, просто вчера была ночная смена. И я не сплю днем, просто прилегла отдохнуть. А Джон должен вот-вот вернуться. Он берет уроки… игры… на виолончели.

Последнее явно было лишним. Это почувствовали обе женщины. МакГонагалл снова поджала губы, а мисс Смит с вызовом подбоченилась.

— Не надо делать поспешных выводов, мисс Смит. Я директор школы…

— О, Боже! — её словно подменили. — Его снова хотят отчислить? Пожалуйста, не надо! — отчаянно взмолилась она.

— Если вы впустите меня, я вам всё объясню.

Как бы странно не выглядела эта гостья, Мэгги Смит уже слишком много успела ей наболтать, о чём теперь жалела и подумывала, не прикончить ли ей старушку ненароком.

Внутри квартира выглядела лучше, чем снаружи. Её даже можно было назвать уютной, учитывая царивший здесь беспорядок и недостаток мебели. Имевшаяся представляла собой лишь самые необходимые вещи: стол, пара стульев на кухне, кресло в углу гостиной, продавленное и заваленное одеждой, торшер и, пожалуй, всё. Если считать мебелью паркет, то и здесь остро ощущался её недостаток. Из плюсов две спальни и окна, выходящие на юг. На одном из них проигрыватель, по подоконнику разбросаны компакт-диски.

В этой обстановке мисс Смит выглядела ещё меньше, а огромный халат не добавлял ей внушительности. Она бросилась к креслу, схватила в охапку всё, что там лежало, и произнесла:

— Присаживайтесь, мне необходима одна секунда.

И скрылась в одной из спален.

Профессор МакГонагалл осторожно села в кресло, ответившее ей протяжным стоном. Рядом она заметила высокую стопку книг, а на противоположной стене хаотично развешанные фотографии, с которых смотрели молодая женщина и мальчик: где-то младенец, а где-то уже совсем взрослый мальчуган лет десяти. Были среди них и фото других людей, часто в необычных, ярких костюмах.

В гостиную вернулась мисс Смит. Она переоделась и теперь выглядела гораздо моложе. Через дыры в домашних джинсах торчали её колени. Во взгляде все ещё проглядывала настороженность, но прежняя враждебность скрылась за натянутой улыбкой. Босиком она прошлепала на кухню за одним из стульев. Сев напротив профессора, Мэгги сложила руки на коленях, будто сама на время превратилась в школьницу.

— Я вас слушаю.

— Видите ли, — начала профессор издалека, — это касается Джона.

— О, Боже, я так и знала! — она судорожно вздохнула.

— Дело в том, что он с рождения записан в нашу школу.

— Простите? — Мэгги явно не это готовилась услышать. — В какую школу?

— Хогвартс, — с гордостью ответила МакГонагалл.

— Но я не записывала его в вашу школу, — возразила Мэгги. — Тем более, он уже посещает среднюю школу святого Патрика…

— Но ведь ему должно быть одиннадцать? — сведя брови поинтересовалась профессор.

— В конце марта исполнилось двенадцать, — уточнила Мэгги. — Вы точно пришли по адресу?

— Хм… — она замолчала, что-то обдумывая. — Он родился в марте девяносто седьмого?

Мэгги кивнула, а профессор МакГонагалл заключила:

— Тогда понятно, почему он не попал в списки со своим годом.

Мэгги, наоборот, ничего не было понятно.

— Тем не менее, Хогвартс — это место для таких детей, как ваш сын, — продолжала профессор.

— Что вы имеете в виду? — в её голосе снова появились нотки враждебности. — Кто вас прислал? Джон хорошо учится. И если он кого-то и побил на перемене, так это потому, что мальчик должен уметь постоять за себя.

— Я в этом не сомневаюсь. Позвольте объяснить: ваш сын особенный, — попыталась успокоить её профессор.

— Продолжайте, — Мэгги насторожилась, но интерес, появившийся во взгляде, подсказал МакГонагалл, что она на правильном пути.

— И должен обучаться в школе для особенных детей.

— Кажется, я поняла. Вы хотите упечь моего сына в интернат, верно? — она вскочила и злобно зашипела, подобно разъяренной кошке, защищающей своё потомство. — Так знайте, что вам не по зубам это. Я стрелянный воробей, и никому не позволю отнять у меня сына. Мы и не таких видели. Уходите!

Она стояла, указывая пальцем на дверь. Если бы взглядом можно было убить, то профессор МакГонагалл уже была бы при смерти. Но та, в свою очередь, не шелохнулась.

— Я вызову полицию, если вы сейчас же не покинете мои апартаменты.

— Вы не так меня поняли, мисс Смит. Пожалуйста, выслушайте до конца…

Неожиданно дверь открылась, и вошел тот самый мальчик с фотографий, десятилетний. Разве что на год-два постарше.

— Мам, я дома, — он не заметил, что в квартире ещё кто-то есть. — Купил продукты и стиральный порошок. Деньги взял на холодильнике, как ты и сказала, а на сдачу я купил… Мам?

Он остановился с пакетом возле двери, во все глаза уставившись на пожилую леди, сидевшую на мамином кресле. Это был симпатичный мальчишка, темноволосый и худощавый, не похожий на других ребят, живущих в этом районе. Когда прошло первое удивление, он заподозрил неладное и тут же спрятал свои эмоции под маской напускной жизнерадостности. На лице появилась улыбка, которой обычно не улыбаются дети его возраста.

— Здрасьте, мэм! — преувеличенно бодро воскликнул он и пошел на кухню поставить пакет на стол.

Затем вернулся в гостиную и обнял мать. Глядя на Макгоннагал в упор, он отчетливо произнес:

— Я так люблю тебя, мамочка.

Всё это время женщины хранили напряженное молчание, но тут Мэгги принялась изображать из себя благополучную домохозяйку из пятидесятых.

— Джон, познакомься, это… — она неловко замялась. — Простите?

— Профессор МакГонагалл.

— Это мой сын, Джон.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, профессор!

Джон отошел от матери и протянул руку профессору для рукопожатия. После некоторого раздумья МакГонагалл тоже протянула ему руку, в ответ мальчик ещё раз продемонстрировал свою «улыбку для чужих».

— Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться, Джон.

— Не желаете ли стакан сока или воды? Может быть чай, кофе? — он изо всех сил старался быть любезным. — Я уверен, у нас найдется даже джин с тоником.

— Джон! — воскликнула Мэгги. — Профессор хочет поговорить с нами о твоём будущем. Она предлагает тебе сменить школу.

Произнося это, Мэгги делала сыну весьма уловимые знаки, всей мимикой лица показывая, в какой затруднительной ситуации они оказались.

— Раз никто не хочет напитков, я просто отправлюсь в свою комнату и буду читать?

— Да, дорогой, конечно! — наигранно отозвалась Мэгги.

— А что ты сейчас читаешь? — неожиданно спросила профессор.

Джон остановился и ответил:

— Битлз.

Мэгги неслышно охнула.

— И что он пишет?

— Он? — Джон удивился. — Вы хотели сказать, «они»? Битлз писали музыку, а я изучаю их творческий путь.

У Мэгги словно камень с души свалился. Профессор при этом не подала виду, что знает, о чём болтает мальчишка.

— Я бы хотела, чтобы ты остался, — твёрдо сказала МакГонагалл.

— Мне казалось, что мы с вами всё уже обсудили. Джону не нужна новая школа, ему очень нравится в этой, — вновь набросилась на неё Мэгги.

— Пожалуйста, успокойтесь, мисс Смит! — МакГонагалл тоже начала выходить из себя. — И сядьте уже на ваш единственный стул. Я не являюсь директором интерната. Я директор школы волшебства и чародейства Хогвартс! А ваш сын — волшебник!

Последние слова она произнесла достаточно громко. Они отразились от голых стен квартиры и повисли в воздухе. Мэгги Смит опустилась на стул, беззвучно шевеля губами, будто пытаясь ещё что-то сказать. Джон так и остался стоять посреди комнаты с открытым ртом.

— Так-то лучше, — удовлетворенно отметила профессор. — Теперь выслушайте меня, пожалуйста, не перебивая.

Мэгги кивнула, Джон подошел к матери и встал позади.

— На протяжении уже не одной тысячи лет волшебники живут бок о бок с простыми людьми. Мы зовем вас маглами. Так как магическое сообщество предпринимает огромные усилия, чтобы сохранить секретность, вы до сих пор не догадывались о нашем существовании. Но в вашей семье родился ребёнок, наделенный особенным даром — магией. Такое случается. Вам не стоит беспокоиться. Однако с ней надо уметь обращаться. Если не развивать магический дар, последствия могут быть самыми печальными. В Хогвартсе Джона обучат пользоваться магией, не травмируя себя и окружающих. Я понятно излагаю?

Мэгги снова кивнула. Она сидела, широко раскрыв глаза, не в силах издать хоть какой-нибудь звук. Джон чувствовал себя куда увереннее:

— Поясните, пожалуйста, слово «магия». Это какие-то фокусы? Пиротехника? Я буду выступать в цирке?

Профессор немного опешила от такого вопроса, но затем отчетливо произнесла:

— Магия — это не фокусы и не цирк. Это чудеса. Явления, необъяснимые простым человеческим языком.

— Вроде черной дыры? — не успокаивался мальчик.

— Джон, мне кажется, профессор имеет ввиду совсем другие вещи, — тихо произнесла мать.

— Спасибо, мисс Смит. Возможно, вы уже сталкивались с ними. Скажите, с вами случались чудеса? — она вопросительно посмотрела на них.

Мать и сын переглянулись.

— Вы же видите, наша жизнь совсем не так чудесна, как хотелось бы.

— Мне кажется, вы оба не поняли, о чём идет речь. Джон делал что-то непонятное или необъяснимое?

— Ну, я так и не понял, за что учительница поставила мне оценку «хорошо» на последней контрольной, ведь я решил все задания верно. Она сказала, что я написал слово «ответ» к задаче неаккуратно и без наклона. Но это же была контрольная по математике! Я так и не смог объяснить ей, что был прав.

Он остро переживал несправедливость, и Мэгги встала на его защиту:

— Она просто старая кошёлка, сынок, мы с тобой уже с этим определились.

Вдруг раздался хлопок, и на месте профессора МакГонагалл на кресле оказалась полосатая кошка с отметинами вокруг глаз, тоже весьма немолодая.

— Кот! — закричал Джон. — Мам, ты тоже видишь кота?

— Да. Чертов Эрни! Наверно, опять запалил что-то в баре…

Не успела она договорить, как на кресле снова появилась пожилая леди.

Джон был впечатлен. Мэгги, кажется, потеряла дар речи. Она словно впервые увидела МакГонагалл, так пристально всматривалась в неё.

— Как вы это сделали? То есть это же были вы? Ну, кот — это тоже вы, только кот?

— Это была кошка. И да, это тоже была я, а вовсе не какой-то там Эрни. Мы называем это трансфигурацией.

— А что ещё вы можете? — нетерпеливо спросил Джон.

Профессор взмахнула палочкой, и вещи, разбросанные по полу, собрались ровной стопкой в противоположном углу.

— Круто! Я тоже так смогу? Мам, мне скоро не придется тратить полдня на уборку в своей комнате.

Джон повернул радостное лицо к матери, но она все ещё сидела, не шевелясь, уставившись в одну точку на шляпе профессора.

— Всему своё время. Меня интересует, проявлял ли ты что-то подобное, — настаивала МакГоннагал.

— Ну, я тоже могу собрать вещи, правда руками…

— Да, — Мэгги резко дернулась, то ли вспомнив что-то, то ли, наоборот, отогнав навязчивое воспоминание. — Проявлял. Как-то я взяла его с собой в театр. Пока была на сцене, он успел наесться помады в гримерке. Я боялась, что отравится, а он только икал и пускал ртом разноцветные пузыри в форме животных. Два дня.

— Было круто! — глаза мальчика при этом загорелись.

Мэгги покачала головой, затем добавила:

— Ещё он хорошо дрессирует собак. Но не так, как это делают остальные. Его слушаются буквально все собаки, особенно бродячие. И они выделывают такие штуки… В общем, это немного странно.

— Я просто вежливо прошу их, — тут же объяснил он. — Собаки клёвые! Они меня понимают с полуслова.

— Разговариваешь с собаками, значит? — переспросила профессор МакГонагалл. — Это интересно. Очень редко волшебники могут понимать язык зверей и птиц. У вас одарённый ребенок.

— Спасибо, — впервые Мэгги с теплом ответила ей.

— Надеюсь у вас не осталось сомнений в необходимости обучения Джона именно в нашей школе? — спросила МакГонагалл.

Мэгги внимательно посмотрела на сына. Он приподнял брови то ли испуганно, то ли до конца не осознавая, что произошло.

— Джонни, в сентябре тебе придется пойти в новую школу, — мягко произнесла она.

Лицо мальчика расплылось в обаятельной улыбке:

— Мам, ты каждое лето пытаешься из этого трагедию сделать!

В ответ Мэгги как-то грустно улыбнулась.

— Если у вас нет вопросов, — профессор МакГонагалл сделала паузу, взглянув на мать и сына, но те лишь пожали плечами. — Вот письмо со всей необходимой информацией. Вам понадобится сделать некоторые покупки в Косом переулке. Чтобы туда попасть просто найдите Тома в баре «Дырявый котел», это здесь в Лондоне. Первого сентября в одиннадцать часов с вокзала Кингс-Кросс отбывает Хогвартс-экспресс. Постарайтесь не опаздывать.

— Туда придется добираться поездом? — вновь насторожилась Мэгги. — А где находится эта школа?

— В Шотландии. Больше сказать я вам не могу, она скрыта от маглов.

— Но… Это значит, что… Это школа с проживанием?

— Да, не волнуйтесь. У каждого ребёнка отдельная кровать, а в спальнях не больше пятерых. Конечно, девочки отдельно от мальчиков.

— То есть я должен буду уехать? — резко спросил Джон. — А мама?

— Это школа, — ответила профессор. — Мы не обучаем взрослых, к тому же без особых способностей…

— Она отлично поет!

— Без волшебных способностей, я имела ввиду.

— Я не оставлю маму одну! — не сдавался Джон.

— Сынок, не надо, — сказала Мэгги. — Мы это обсудим, профессор.

— А я могу отказаться ехать туда учиться? — неожиданно спросил он.

— Некоторые волшебники обучают своих детей на дому, но… — профессор МакГонагалл не знала, что сказать. — Вы же понимаете?

— Да, я всё понимаю, — кивнула Мэгги.

— Что ж, я надеюсь, мы ещё встретимся, Джон. Мисс Смит, всего доброго.

Входная дверь сама захлопнулась за профессором МакГонагалл.

К июлю небо над Лондоном целиком окрасилось в пронзительно-голубой цвет. Солнце нагрело город, грозясь растопить асфальт. Мэгги и Джон с трудом пробирались через толпу людей.

— Чёрт побери, где же этот «Котёл»? — выдохнула Мэг в третьей попытке обойти квартал. — Джони, там есть точный адрес?

— «Косой переулок». Больше ничего не написано.

— Вот чёрт! — когда она чувствовала себя беспомощной, она начинала ругаться. — Сэр! — обратилась Мэгги к прохожему. — Вы не подскажете, как нам найти Косой переулок?

Мужчина, обливавшийся потом, посмотрел на неё, как на сумасшедшую, и заспешил прочь. Ей самой уже казалось, что она начинает сходить с ума. Больше часа они блуждают по улицам Лондона, а всё без толку. Между тем, Мэгги когда-то гордилась, что знает город, как свои пять пальцев.

— Мам, мы, наверно, что-то делаем не так.

— Да уж, воистину! — проворчала она, изнывая от жары. — Мне надо что-нибудь выпить. Ну, где мы не просадим все деньги сразу?

Они огляделись в поисках дешевого кафе или бара.

— Может, сюда? — предложил Джон, указывая на странного вида дверь между большим книжным и музыкальным магазином, с компакт-дисками и винилом.

— Да это же вообще… Что это? — недоверчиво произнесла Мэг, рассматривая дверь заведения. — Погоди-ка… Это что, котёл?

Над дверью действительно висел котёл, обычный, неприметный на первый взгляд, но настоящий, немного ржавый и дырявый.

— Кажется, мы нашли, что искали, — довольно хмыкнул Джон и потянул за ручку.

Они оказались в тёмном помещении. Не таком большом, как бар, над которым они жили, но, безусловно, не менее сомнительном. Деревянные столы, выщербленные во многих местах, посетителей немного, да и те весьма странного вида. В противоположность уличной жаре здесь было прохладно. За стойкой виднелась голова бармена, похожая на грецкий орех.

— Здравствуйте. Вы, должно быть, Том? — просила Мэгги, усаживаясь за барную стойку. Джон тут же примостился рядом.

— Да. Чем могу быть полезен? — грецкий орех сделал попытку сморщиться в улыбку.

— Пиво. И как можно быстрее, иначе я сейчас засохну. Ты будешь что-нибудь? — спросила она у сына.

— А что у вас есть? — поинтересовался он.

— Вот ваше пиво, миссис?.. — Том вопросительно задержал кружку в воздухе.

— Мисс. Мэгги Смит. И отдайте уже моё пиво, — сказала она и потянулась за кружкой, наполненной до краёв густой пеной.

— Для юного джентельмена я могу предложить… — начал Том, но не успел договорить. Сделав пару больших глотков, Мэгги поперхнулась и чуть не вылила на себя всё содержимое кружки.

— Что это за?!..

— Сливочное пиво, мисс.

— Сливочное?! Это больше похоже на сопли с сахаром! — вырвалось у неё.

Брови Тома поползли вверх. Джон прыснул от смеха.

— Карамель, взбитые сливки, и лимонад. Уверяю вас, никаких соплей я туда не добавлял. Но если вы желаете, я могу приготовить Корнуэльский коктейль со слюной Сопливой Жабы.

Мэгги немного позеленела, хотя это могло сойти за игру света в полутемном помещении.

— Просто воды, будьте добры, — попросила она.

— А я могу это попробовать? — заинтересовался пивом Джон. — Оно безалкогольное?

— Конечно, молодой человек, — ответил Том, недоверчиво покосившись на Мэгги, — Все обожают сливочное пиво.

— М-м-м… Вкусно! — облизнулся мальчик, отхлебнув из кружки. — Это будет мой самый любимый напиток!

— Эй, поосторожнее там. Это все-таки пиво, — поостерегла его мать. — Хотя… А почему оно вообще пиво?

— Мисс, вот ваша вода, — Том оставил её вопрос без ответа. — Желаете ещё что-нибудь?

— Нет, — вначале ответила Мэгги, но потом вспомнила основную цель их визита. — Точнее, да. Вы могли бы нам помочь? Мне надо купить для Джона учебники и всё такое в школу. Профессор МакГонагалл советовала обратиться к вам, чтобы попасть в Косой переулок.

— А-а-а… — протянул Том. — Собираетесь в Хогвартс? — лицо его оживилось. — Наверно, из маглов? Ну, конечно! — он закивал головой. — А что же мистер Смит? Тоже магл или волшебник?

— Не имею ни малейшего понятия, — отрезала Мэг.

Том как-то странно посмотрел на неё и сказал:

— Я провожу вас.

Он направился к двери, ведущей на задний двор. Мэгги и Джон, быстро допив свои напитки, поспешили за ним и уперлись в кирпичную стену. Том уже постукивал по ней палочкой. Вдруг в стене появилось отверстие: небольшое, оно становилось всё больше и оказалось целым проёмом, за которым виднелась извилистая улица. Мэгги и Джон стояли ошеломлённые, будто на их глазах разверзлась кротовина в иное измерение.

Первой опомнилась Мэгги:

— Всё запомнил?

— Нет, — растерялся мальчик.

— Не переживайте, — отозвался Том. — Здесь нет ничего сложного. Купите волшебную палочку и сами сможете так делать.

— Отлично! — обрадовалась Мэгги. — Сколько мы должны вам?

— Сикль.

— Простите, что?

— Один сикль, — повторил он.

— Это вы деньги так называете? — догадалась Мэгги. — Сколько это в фунтах? Вы же принимаете фунты?

Она с надеждой взглянула на него, но Том лишь хмуро покачал головой.

— Нет. Никто в волшебном мире не берёт магловских денег. Но вы можете их обменять в банке Гринготтс. Он там, — он указал рукой, — в конце улицы.

Мэгги растерялась:

— Но сейчас я не могу с вами рассчитаться. Конечно, у меня есть документы, я бы их оставила в залог…

— Я прощаю вам вашу воду, — перебил её Том. — А за сливочное пиво заплатите в следующий раз. Считайте это подарком.

— Благодарю, — поспешно ответила Мэг.

Они двинулись вверх по улице, петляющей так, будто серые лондонские небоскрёбы не оставили ей другого выхода. Мэгги все ещё оглядывалась назад, задаваясь вопросом: «Почему, если это подарок, придётся заплатить потом? Что не так с щедростью в этом мире?»

Косой переулок оказался шумным и переполненным местом. Лондон — вообще не самый тихий город, но эта улица шумела по-особенному. Слова, произносимые со всех сторон, были новыми и непонятными. Где-то ухали совы, квакали жабы, словно в лесу или на болоте. Постоянно то тут, то там что-то хлопало, взрывалось и бабахало. Особенно в ярко-малиновом магазинчике «Волшебные вредилки Уизли», в котором, судя по названию, ничего полезного не продавалось. Большинство зданий были яркими, в противоположность привычному серому. На одном из них Мэг успела прочесть надпись «Поющие кастрюли Мадам Пиаф», и это не сказать, чтобы удивило её. Просто немного выбило из колеи. Вдруг под ноги Джону бросился огромный чёрный кот, учитывая размеры которого, уместнее было бы сказать «на него». Верхом на коте сидел какой-то малыш и повелевал невидимой армии идти за ним в атаку. Джон едва успел отпрыгнуть. Словом, Косой переулок жил, звенел и благоухал действительно по-особому.

Мэгги сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Джон, напротив, шёл, разглядывая всё, открыв рот от удивления. Его лицо то и дело озарялось улыбкой. Не той, которой он встретил МакГонагалл, а настоящей детской улыбкой. Мэгги редко видела его таким. Их жизнь складывалась непросто, и многочисленные визиты из государственных органов были лишь вершиной айсберга. Но Смиты не сдавались и верили, что им ещё повезет. Кажется, Джон уже вытащил свой счастливый билет на волшебный поезд в страну чудес. Она должна радоваться за него. Вместо этого на глаза навернулись слёзы. Мэг быстро смахнула их, и ещё раз обернулась назад, делая вид, что разглядывает улицу.

— Мам, тут так здорово!

— Конечно, сынок, — откликнулась она. — Хотя я сомневаюсь в твоей объективности: ты только что выпил огромное количество сахара и до сих пор пребываешь в эйфории.

Она попробовала отшутиться, но этот мальчишка моментально улавливал оттенки настроения.

— Мам, ты чего? Ты что, плачешь? — испуганно спросил он.

— Нет! С чего ты взял? — слукавила она.

— Это всё из-за того, что мне придется уехать? Мы ведь уже договорились: я только на разведку. Если там будет скучно, я тут же вернусь обратно. Обещаю! — он решительно сдвинул брови и снова превратился в маленького взрослого.

Мэг покачала головой.

— Нет, дорогой. Я просто потрясена увиденным, как и ты, — отчасти это было правдой. — Ты же знаешь, я плачу, когда радуюсь, — Джон все ещё хмурил бровь. — Тем более, я уверена: там будет скука смертная. Ты только посмотри на их одежду. Тебе ведь тоже придется в таком ходить.

Она говорила будничным тоном, но уголки губ всё же подрагивали, скрывая улыбку. Она шутила. Джон любил, когда мама шутила вот так, чтобы все вокруг думали, будто она серьёзно. Он улыбнулся, и они двинулись дальше, рассматривая прохожих в непонятных длинных одеяниях. В такую жару!

Банк Гринготтс возвышался над остальными строениями.

— Как думаешь, сегодня хороший курс? — бодро спросила Мэгги, прежде чем зайти внутрь.

Но тут их веселье испарилось. За спинами неулыбчивых охранников туда-сюда шныряли странные существа маленького роста, с длинными ушами, носами и пальцами на руках и ногах.

— Кто это? — спросил Джон.

— Не знаю, — ответила Мэг и направилась к стойке. — Э-м-м… Здравствуйте!

Она приветливо улыбнулась своей «дежурной» улыбкой, но тут же посерьёзнела, когда существо глянуло на неё тёмными пронизывающими глазами.

— Что-то желаете? — проскрипело оно.

— Я бы хотела обменять немного денег… Э-э-э… Сэр? — она не знала, как обратиться к существу.

— Гришнак.

— Сэр Гришнак? — они с Джоном недоуменно переглянулись.

— Гоблин.

— А-а-а… Гоблин! — воскликнула Мэгги и округлила глаза, глядя на Джона. — Я бы хотела поменять эти деньги, сэр гоблин. Гришнак, — добавила она, видя что он всё ещё недоверчиво на неё смотрит.

Мэгги достала из кошелька единственную крупную купюру. Потом немного подумала, не поменять ли ещё и мелкие. Но все же решительно протянула её гоблину. В конце концов, на что-то ещё надо жить.

— Минуточку.

Гришнак скрылся за стойкой.

— Будем надеяться, что хватит. А если нет, то придём и обменяем всё, что есть. Гулять так гулять!

— Но тогда у нас совсем не останется денег, — Джон виновато смотрел на неё.

— Глупости! — отмахнулась Мэг, хотя эта мысль прочно засела и в её голове. — Займу у Карла до зарплаты. Всё будет хорошо.

На этих словах из-за стойки вновь появилось лицо с большими ушами, а перед ним выросла горка золотых, серебряных и медных монет.

— Ваши деньги.

— Ух, ты! Выглядит так, будто мы богачи, да? — пошутила Мэг, но снова сникла под взглядом гоблина. — Вы не подскажете, хватит ли этого на экипировку в Хогвартс? — поспешно спросила она, сгребая деньги в сумочку.

— Не могу сказать вам определённо: будет зависеть от качества приобретаемых товаров. Вы ведь можете купить новые учебники, а можете и подержанные.

— А так можно? — удивилась Мэгги.

Он не ответил.

— Что ж, вы очень нам помогли, — в её голосе сквозил сарказм.

— Действительно? — Гришнак и не собирался быть любезным.

Мэг состроила ему гримасу и поспешила распрощаться.

— Спасибо. До свидания.

Быстро проскочив мимо охраны, они оказались на улице.

— Они не очень-то разговорчивы? — за пределами банка Джона прорвало, и он говорил без остановки. — Гоблины! Подумать только! Интересно, а кентавры тоже существуют? А грифоны? А мантикоры? Единороги?

— Ты что, прочитал все древнегреческие мифы? — отозвалась Мэг. — Но теперь я не удивлюсь, если они тоже бродят где-то рядом. Так, с чего начнем? Что там в списке?

Джон достал и в пятисотый раз перечёл письмо:

— Мне кажется, самое важное — это палочка.

— Ну, тогда с неё и начнем.

Они вошли в дверь ближайшего магазина и тут же догадались, что обратились не по адресу. Кондитерская, заполненная невозможной формы кренделями со взбитыми вкусностями, вряд ли располагала волшебными палочками. Только волшебными трубочками с магической сгущёнкой. Даже у взрослого человека глаза разбегались. Что же говорить о малолетнем волшебнике? Мэг схватила сына, загипнотизированного волшебными сладостями. С трудом, будто с тонущего Титаника, она вытащила его на улицу. Джон всё ещё не сводил глаз с маффина, который оглушительно взрывался, быстро собирался обратно и взрывался вновь.

— Мы туда заглянем на обратном пути, — пообещала Мэг, про себя добавив: «Если денег хватит».

В следующий раз она решила быть осторожнее. Для этого обратилась к проходящей мимо женщине в шляпке:

— Простите, не подскажете, где нам купить волшебную палочку? — задавая этот вопрос, она чувствовала себя всё же немного глупо и растерянно улыбалась.

Женщина смерила её высокомерным взглядом и буркнула себе под нос: «Маглы». Затем указала рукой в другую сторону улицы, откуда они пришли, и, ни слова не говоря, ушла прочь.

— Спасибо. Вы так любезны, — машинально ответила Мэгги, не переставая удивляться, чем она не угодила этой шляпке.

Не сказать, чтобы такое отношение было ей в новинку. «Но разве у волшебников не должно быть иначе? Они умеют колдовать, какие у них ещё могут быть проблемы?» — думала она, представляя волшебный мир этаким подобием хиппи — коммуны, где все дарят друг другу цветы и счастливы.

Вскоре Мэгги и Джон нашли лавку, в витрине которой лежало несколько палочек разной длины, цвета и формы, а вывеска гласила: «Олливандер».

Внутри было темно и прохладно. «Наверно, у них в помещениях установлены магические кондиционеры, которые освежают воздух и приглушают свет», — предположила Мэг. Навстречу вышел молодой человек всё в том же длинном одеянии.

— Чем могу быть полезен? — осведомился он.

— Мне нужна волшебная палочка, мистер Олливандер, — ответил Джон.

— О, я вовсе не Олливандер. Меня зовут Бэзил Сноу. Но будьте уверены, все палочки изготовляет сам мастер. Я лишь помогаю ему с продажей.

— Прекрасно! — перебила его Мэг. — Мистер Сноу, сколько стоит вот эта палочка?

Она указала на палочку с витрины, небольшую, тёмно-вишневого цвета.

— Простите, миссис?..

— Мисс. Смит.

— Так вот, мисс Смит. Палочка сама выберет волшебника. Поэтому будьте добры, присядьте на стульчик, а мы пока займемся делом.

Мистер Сноу задал Джону миллион вопросов, измеряя его во всех направлениях. Мэгги сидела, как на иголках, беспокоясь, что им не хватит денег, потом немного расслабилась, наблюдая, как внимателен продавец к её сыну, после и вовсе начала тихонько зевать, потому что процесс, похоже, затягивался. Мистер Сноу предложил Джону палочку из синего футляра.

— Взмахните ею.

Джон выполнил несколько взмахов, держа палочку наподобие дирижерской, но ничего не произошло.

— Сейчас.

Мистер Сноу нырнул под прилавок, а Джон недоуменно посмотрел на Мэг. Она пожала плечами, не вполне понимая, что происходит. Уже небольшая гора палочек образовалась на прилавке. Мистер Сноу весь в пыли сновал по магазину из конца в конец, выуживая разные палочки, но результат был всегда один и тот же: ничего. Джон явно начинал паниковать, хотя продавец был решительно настроен продать товар покупателю.

— Простите, а что должно произойти? — нетерпеливо поинтересовался он.

— Вы сами должны узнать. Это чувство не спутать ни с одним другим.

— Отлично… — протянул Джон.

— Погодите ещё пару минут, — мистер Сноу скрылся в глубинах магазина.

Джон явно был расстроен. Он подошел к матери.

— Может, я вовсе никакой не волшебник? — этот вопрос, терзал его с тех самых пор, как они зашли в магазин.

— Профессор МакГонагалл не была похожа на человека, который ошибается, — рассудительно заметила Мэг. — В любом случае, волшебник ты или нет, ты мой самый любимый сын на свете.

Она обняла его.

— А у тебя где-то ещё есть дети? — пошутил Джон, выбираясь из объятий.

Раздались шаги в глубине магазина, и появилось два человека. Одного из них мы уже знаем, а вторым был глубокий старик с прозрачными глазами, которые светились неподдельным интересом.

— Как, ты говоришь, его зовут? — спросил он у помощника.

— Джон Смит, — ответил мальчик, опережая мистера Сноу.

— Потомок Хепзибы Смит из рода Пуффендуй? — глаза старика загорелись ещё ярче.

— Нет.

— Твое лицо мне знакомо. Кто твои родители?

— Мэгги Смит, его мать, — Мэг немного нервничала под внимательным взглядом старика.

— А отец? Вы ведь, наверняка, назвали его в честь отца?

— Да. Вы чрезмерно проницательны, — её лицо стало каменным. — Его отец — Джон Траволта.

Это была их любимая шутка. Впрочем, никто из окружающих не понимал, как они могут над этим шутить. Мэгги воспитывала сына одна с самого рождения. Когда кто-то спрашивал её об отце ребенка, особенно предполагая, что она назвала в его честь сына, Мэг просто называла первое пришедшее в голову имя знаменитости, политика или даже героя книги. Так, часто Джон оказывался сыном доктора Ватсона, Джона Бон Джови или даже президента Кеннеди, что в Британии считалось просто возмутительным. Зато куда интереснее каждый раз наблюдать изумленные лица вместо выражения сочувствия и жалости, которые невыносимы.

Однако, в этот раз не сработало:

— Траволта? — переспросил старик. — Мне незнакомо это имя. Из маглов?

— Ну, конечно! — иронично откликнулась Мэг.

— Так, так… — задумался он. — Пройдемте со мной молодой человек.

— Куда? — удивился Джон.

— Ваша палочка ищет вас, — туманно ответил он.

Они скрылись за стеной из футляров с волшебными палочками. Мистер Сноу принялся наводить порядок на прилавке, аккуратно раскладывая палочки на место.

— Это и был мистер Олливандер? — поинтересовалась Мэгги.

— Лучший мастер во всей Британии! — ответил он. — Семья Олливандер владеет этим делом с триста восемьдесят второго года до нашей эры.

Он значительно покивал головой.

Мэг удивилась, что не сам Олливандер выпиливает палочки на деревообрабатывающем станке с триста восемьдесят второго года до нашей эры. Джона не было около получаса. Мэгги нервничала и мерила шагами помещение магазина, пока мистер Сноу не бросил на неё красноречивый взгляд. Она вновь устроилась на стульчике, подогнув под себя ногу и рассматривая улицу через пыльное окно. На двери висел потрёпанный плакат «Поздравляем с десятилетием победы!». «Интересно, давно он тут висит? — рассуждала Мэг. — Непохоже на то, что с пятьдесят пятого».

Её размышления прервали вернувшиеся Джон и мистер Олливандер. Джон завороженно держал в руке палочку, серебристо-белого цвета с причудливым узором по дереву.

— Смотри! — сказал он и взмахнул ею.

На свет вырвалось золотистое свечение, повторяющее движения палочки.

— Ух, ты! — Мэг впервые увидела такое и смотрела, не отрываясь.

Мистер Олливандер, опираясь рукой на прилавок, казалось, говорил сам с собой:

— Чаще всего можно наблюдать искры или дым, или другие явления. Но здесь случай особый. Эту палочку изготовил не я. Она досталась мне в наследство от отца. А уж сам он её делал или нет — доподлинно мне неизвестно. Она давно ждала волшебника. Видите, магия сконцентрирована в ней настолько, что луч не исчезает.

Действительно, причудливая фигура, описанная Джоном, до сих пор висела в воздухе.

— Магическая субстанция внутри палочки может быть трех видов: сердечная жила дракона, волос единорога или перо феникса. Здесь, несомненно, феникс, но вот древесина мне неизвестна. Видите? — он указал пальцем на какие-то крючки и завитушки на рукояти палочки. — Руны. Очень древние.

Олливандер говорил и говорил, и его голос становился всё более приглушенным, а глаза светились какой-то навязчивой идеей. Будто он рассказывал им страшную сказку на ночь, в которую сам верил.

— Я уверен, этот юный волшебник мог бы пользоваться, причем успешно, обычными палочками, но эта ждала его. Другие будто замерли, не вызывая магии. Мы, несомненно, можем ожидать от вас событий, — закончил он, не отрываясь глядя на Джона.

— Сколько с нас? — прервала зловещее напряжение Мэг.

Они расплатились, удивившись, что на это ушли не все их деньги и, наконец, покинули это место.

— Я уже думала, мы никогда оттуда не выйдем, — на улице Мэгги вздохнула полной грудью. — Джон, ты чего такой молчаливый? Неужели тебя напугал этот старик?

— Нет. Но он говорил странные вещи. Он рассказывал мне о других волшебниках, пока мы были у него в мастерской. И они не всегда творили хорошие дела. Один вообще убил половину магического населения Британии в первой и второй магических войнах.

— Каких ещё войнах? — удивилась Мэг, вспомнив плакат. — У них тут что, была война? — эта новость шокировала её больше, чем внезапные чудеса. — Стоит, наверно, разузнать об этом. Но где?

— Мне нужен учебник по истории магии, — вспомнил Джон.

— Отлично! А потом зайдем куда-нибудь и съедим по мороженому, как ты думаешь?

На лице мальчика тут же расплылась улыбка. Мэг обрадовалась, что смогла поднять ему настроение. Но у самой тревожные мысли залегли глубоко. Чего ей ждать от волшебного мира, кроме искр и чудес? Может, у них тут атомная бомба варится в одном из котлов?

Мэгги и Джон на этот раз без труда нашли книжный по оживленной толпе перед входом. Были тут и маглы, как она догадалась по одежде, и волшебники всех ростов и размеров. Они с трудом протиснулись к прилавку.

— Хогвартс? — спросил маленький человечек.

— Да, — кивнул Джон.

— Какой курс?

— Первый.

— За мной.

И он побежал по магазину со скоростью пущенной пули тридцать восьмого калибра. Джон растерялся, но потом погнался за ним следом, едва успевая подхватывать на лету учебники. Оставшись одна, Мэгги осмотрелась. Книг здесь было столько, что они лежали рядами и стопками, наподобие колонн. Между ними сновали люди. Она подошла к одной из таких и стала рассматривать верхнюю книгу. «Северус Снейп: сволочь или святой?», автор Рита Скитер. С обложки на неё неподвижно уставился мужчина с длинными темными волосами и крючковатым носом. «Не красавец», — отметила она про себя. Он тут же хмыкнул и прищурился в ответ. Мэгги отошла в испуге. Фото наблюдало за ней.

— Нечего на меня так смотреть. Я вам ничего не сделала, — уверила она мужчину с обложки. — Это вы — Северус Снейп?

Рядом кто-то засмеялся.

— Это просто фото. Он вас не слышит и не видит. И вообще, он давно умер, — заверила её незнакомая девушка.

— Спасибо, — ответила Мэг и поспешила скрыться от неё за другой стопкой, потому что большей идиоткой себя в жизни не чувствовала.

Она отправилась в отдел подержанной литературы и стала просматривать книги там. Наконец, попалось что-то по теме: книга без рисунка, с надписью на обложке «Первая магическая война. Предыстория. Основные этапы. Победа. 31 октября 1981». Мэг похолодела. Её детство пришлось на эти годы. Она беззаботно ходила в детский сад, пока они тут, в своём сказочном мире, воевали друг с другом. И что они не поделили? «Надо узнать», — решила она, в итоге прихватив книгу с собой.

К тому времени вернулся Джон, нагруженный учебниками.

— Это всё? — она оценила внушительную стопку. — Чего так мало? Я тут договорилась арендовать тележку, но, думаю, мы и по карманам всё унесем. А если серьёзно, — Мэгги обратилась к продавцу, — у вас не найдется походного рюкзака?

Джон выбрал себе приличного размера сумку для учебников, но даже в неё всё не влезло.

— Но у меня же не будут в один день все уроки сразу? — рассудительно заметил он, пока Мэгги расплачивалась непривычными сиклями и галлеонами.

Смиты, обычная неполная семья из Лондона в количестве двух человек, очутились под палящим июльским солнцем волшебного мира. Казалось, что волшебников оно допекало не так сильно, как маглов. Длиннополые мантии им ничуть не мешали, а скорее помогали переносить жару. Нагруженные книгами, Мэгги и Джон брели через мощёную улочку в волшебное кафе-мороженое, которое обещало им арктический холод и супер-хрустящие вафли.

— Иди выбирай, а я пока займу нам столик.

Мэг водрузила книги на самый дальний стол, чтобы оказаться подальше от прохожих.

Джона в это время заворожила витрина, в которой было выставлено мороженое всех сортов и вкусов. Но только привычного ванильного или шоколадного среди них не было. Зато было радужно-восхитительное с посыпкой из грёз или кусочками лимонада, на ваш вкус, и гарантированно-замораживающе-отмораживающее со съедобными бомбочками внутри. Как тут выбрать!

— Я не понимаю, радужно-восхитительное — это как? — недоумевал Джон.

— Это просто мороженое цвета радуги с восхитительным вкусом, — объяснил светловолосый мальчик, также с интересом разглядывавший витрину.

— Вкусом чего? — не унимался Джон.

— Ну, что ты больше всего любишь? — спросил он.

— Теперь, наверно, сливочное пиво, — после некоторого раздумья ответил Джон.

— Ты пробовал сливочное пиво? — заинтересовался новый знакомый, в связи с чем его волосы начали рыжеть.

— Да. В дырявом котле, — Джон сказал это так, словно каждый день там прохлаждался, и тут же уставился на голову мальчика. — Что это с тобой?

— Это? — он указал пальцем на волосы и рассмеялся. — Не обращай внимания, они всегда так.

Будто в доказательство он стал совсем рыжим, с красным отливом. Мэг удивлённо наблюдала за ними, а мальчишки уже вовсю знакомились:

— Джон Смит. С этого года буду учиться в школе Хогвартс.

— Ух, ты! Я тоже, — обрадовался мальчишка. — Мы будем учиться вместе. Я Тэд Люпин, — и он энергично потряс руку Джона.

— А это моя мама, — сказал Джон.

Мэгги подошла к мальчишкам и улыбнулась.

— Очень приятно познакомиться. Я так понимаю, нам два радужно восхитительных?

— Тебе же не понравилось сливочное пиво… — начал было Джон, но потом сообразил: — А с каким вкусом оно будет у тебя, интересно?

— Не скажу, — продавец уже протягивал ей вазочки с мороженым, над которыми тут же вспыхнула радуга. — Тэд, а ты один? Без взрослых? — поинтересовалась она.

— Я с крёстным, — мальчик кивнул в сторону молодого человека в круглых очках, направлявшегося к ним.

Мэгги успела отметить, что тот неплохо выглядит, даже в странной одежде, но тут же одернула себя. С каких это пор Мэгги Смит засматривается на незнакомцев? Она поспешила отправиться за свой столик, чуть не забыв при этом расплатиться.

— Хотите, присоединяйтесь к нам, — раздался позади голос Джона.

— Хорошо! — обрадовался Тэд. — Только мороженое купим.

Довольный Джон приземлился на стул рядом с Мэг. С его лица не сходила улыбка.

— Мам, ты же не против? — поздновато спросил он, все ещё улыбаясь.

— Нет, с чего бы мне быть против? Только с того, что мы их первый раз видим? Чепуха. Не девятнадцатый же век на дворе! — иронично заметила она.

— Мама, у меня к тебе серьёзный разговор.

Мэг округлила глаза, и сделала самое несерьёзное лицо.

— Прямо сейчас? Даже мороженое не успею доесть?

— Серьезный разговор не терпит отлагательств. Тебе надо подумать о личной жизни. Этот парень вроде ничего.

— Ты про Тэда? Ну, не знаю, — она притворилась, что всерьез обдумывает что-то. — Он слишком непостоянный. Смотри, опять поменял цвет волос.

В самом деле, теперь они были ярко-бирюзовыми.

— Как он это делает? — озадачилась Мэгги, склонив голову к одному плечу.

— Нет, я про другого, — не унимался Джон. — Про его крёстного!

— Но у него такие обычные волосы… — протянула Мэг, переведя взгляд на него — Тихо! Они идут.

— Я ещё не закончил, — он быстро обернулся. — Дома поговорим.

Порой Джон вел себя чересчур по-взрослому. В такие моменты Мэг радовалась, что он будет учиться со своими сверстниками и сможет быть там просто ребёнком.

— Здравствуйте, — протянул руку для знакомства крёстный Тэда. — Гарри Поттер.

— Мэгги Смит, — она улыбнулась и ответила на рукопожатие, отметив удивительно зелёные глаза за круглыми очками. — А это — Джон Джеймс Смит, мой сын.

— Моего старшего тоже зовут Джеймс, — обрадовался Гарри.

— Какое чудесное совпадение, — сказала она уже без улыбки и попробовала мороженное. — Ой!

Вкус оказался вовсе не восхитительным, скорее… Как может сочетаться аромат выпечки, маминых духов, костра из опавших листьев, соснового леса и собачьего поводка со вкусом жареного мяса, старого вина и мятной жвачки?

— Вы, должно быть, из маглов? — заметил Гарри.

Мэг бросила на него настороженный взгляд. Кажется, парень был вполне дружелюбно настроен.

— Да. И скажу больше: я — магл, — ответила она. — А вы?

Вопрос удивил его.

— Я — волшебник, — он вновь улыбнулся. — До одиннадцати лет жил с маглами и понятия не имел об этом, — Джон навострил уши. — Но день, когда ко мне прилетел Хагрид и сообщил, что я — волшебник, стал очень счастливым днём в моей жизни.

Говоря это, он смотрел на Джона, а тот лишь спросил в ответ:

— До одиннадцати? Мне уже двенадцать.

— Если тебе двенадцать, то ты должен быть на втором курсе, — сказал Тэд.

— Нет, — возразил мальчик. — Я буду на первом.

— МакГонагалл было всё понятно, — вспомнила Мэг. — Может быть, вы объясните, почему Джон идёт на год позже? Это имеет значение?

Гарри задумался на какое-то мгновение, но ответил:

— Нет, думаю, не имеет. Скорее всего Джон оказался в списках маглорожденных. А недолгое правительство Волдеморта предпочло эти списки уничтожить. На восстановление понадобилось какое-то время и, конечно, не обошлось без ошибок.

— Кто такой Волдеморт и зачем он уничтожал списки? — поинтересовалась Мэг.

Гарри снова замолчал.

— Это долгая история, — всё же ответил он. — Думаю, в этих книгах, — он указал на учебники, — вы сможете об этом прочесть. В двух словах он был большим гадом.

Мэгги вряд ли устроило такое объяснение.

— Про Волдеморта мне рассказывал мистер Олливандер, — вспомнил Джон.

— Ты видел самого Олливандера? — изумился Тэд.

— А ты нет? — спросил Гарри.

— Нет. Я купил палочку у его помощника. Десять дюймов, вишнёвое дерево и перо Феникса, — отчитался Тэд. — А какая у тебя? — спросил он Джона.

— Одиннадцать с четвертью, и тоже Феникс, — улыбнулся Джон.

Тэд чуть не подпрыгнул на стуле:

— Ух, ты! А дерево?

— Белое, — просто ответил мальчик.

Мэг вздохнула, глядя, как дети радуются каждому случайному совпадению, и спросила:

— Этот Волдеморт был и впрямь так ужасен?

— Да, — коротко ответил Гарри. — Но мы его победили, и теперь всё хорошо.

— Позвольте тогда вас поблагодарить, — искренне сказала Мэг.

Гарри коротко кивнул головой. А Тэд обратился к крёстному:

— Может, я всё же возьму метлу с собой?

— Нет, Тэдди, — он покачал головой. — Первокурсникам это запрещено.

— Но у тебя же она была на первом? — настаивал мальчик.

— Вы действительно летаете на мётлах? — спросила Мэг.

И тут началось. Тэд рассказывал взахлёб: про полёты, мётлы и квиддич…

— Квиддич? — подал голос Джон.

В ответ они услышали совершенно не поддающиеся здравому осмыслению правила, список лучших команд и пару баек из школьных лет самого мистера Поттера.

Мэг смеялась вместе со всеми, впервые пожалев, что не училась в закрытой школе. Но она стала замечать, что прохожие удивленно посматривали на них, а порой до неё долетало «Это же Гарри Поттер!». В конце концов к их столику подошла какая-то совсем молоденькая девчонка, лет пятнадцати, и попросила у Гарри автограф. Мэг удивленно уставилась на него, в то время как Джон и Тэд все ещё увлеченно обсуждали мётлы.

— А вы, значит, знаменитость? — осторожно спросила Мэг.

— Ну, в какой-то мере, да, — согласился Гарри, хотя было видно, что его самого это мало касается.

Её словно подменили.

— Я, кажется, начинаю припоминать… Как вы сказали ваша фамилия? Леннон?

Джон сдавленно хохотнул.

— Вы просто обязаны дать нам автограф! — выпалила Мэг. — Вот подпишите один из учебников Джона. В котором про вас написано? Там есть информация, каким чудом вы выжили в ту страшную ночь восьмидесятого года?

Она сама не понимала, какая муха её укусила. На едкий сарказм Мэг была способна, только когда её лучшие ожидания не оправдывались.

— На мою семью напали в восемьдесят первом, и выжил я действительно чудом, хотя родители погибли, — совершенно серьезно ответил Гарри.

Мэг вспомнилась дата на книге. Она прикусила язык.

— Это меня и прославило. Хотя мне было чуть больше года, — как ни в чем не бывало продолжал Гарри. — Но вы ведь не знали?

— Нет, — потрясенно призналась она.

Все неловко замолчали. Джон попытался объяснить:

— Дело в том, что есть такой музыкант…

— Был такой музыкант, — поправила его Мэг. — Я просто неуместно пошутила. Извините, — добавила она серым тоном и стала собираться. — Было приятно с вами познакомиться, мистер Поттер, но нам ещё надо накупить кучу всякого барахла, а сидя здесь мы не продвинемся к нашей цели.

— Был рад встрече, мисс Смит, Джон, — ответил Гарри.

Он пожал руку мальчику.

— Джон, пойдем, а то я опоздаю на работу. Извините ещё раз, мистер Поттер, боюсь, что мы спешим, — Мэгги взяла стопку книг. — Надо бы ещё чемодан какой-нибудь что ли прикупить.

— А мы ещё увидимся? — быстро спросил Тэд.

— Конечно! Нам учиться вместе, — уверенно заявил Джон.

— Тогда до встречи!

— До свидания.

Они отправились на поиски чемодана, котла, перьев, чернил, сушёных лягушачьих лап и прочих вкусных штук. Где-то в поисках волшебного бутика Джон спросил:

— А этот парень, Тэд, вроде нормальный? — он всегда задавал этот вопрос, ища одобрения кандидата в друзья. Правда раньше в разряд «нормальный» попадали беспризорные мальчишки из их района, просто бездомные и даже бродячие собаки. Ни с кем из одноклассников Джон так и не завязал дружбы.

— Мантии. Нам сюда, — торопливо сказала Мэгги, оставляя вопрос Джона без ответа. Она не могла кого-то оценивать, ей всё ещё было стыдно за свой длинный язык.

Они зашли в магазинчик. К ним тут же вышла, судя по вывеске, мадам Малкин.

— В Хогвартс?

— Ага, — кивнул Джон.

— Забирайся на табуретку, а вы можете подождать в кафе за углом, — сказала она Мэгги, за что та была ей крайне признательна. Этот день вымотал её сильнее чем двенадцатичасовая репетиция мюзикла «Кошки».

Она зашла в кафе:

— Обычное пиво есть?

— Сливочное? — переспросила белокурая официантка.

— Да нет же. О-быч-но-е, — раздражаясь, Мэгги начала объяснять по слогам.

— Магловское?

— Да. Вы просто прочли мои мысли, — она не старалась скрыть иронию.

— Но оно ведь невкусное? — не унималась девушка.

— Это мне решать. Есть? — Мэг готова была на неё зарычать.

— Шесть кнатов за пинту.

— Будьте добры, дайте две.

Мэг удовлетворенно села за столик в тени на улице и стала, неторопливо потягивая пиво, рассматривать мир, к которому не имела никакого отношения, о котором ничего не знала, но в который так органично вписался Джон. Перед ней сновали люди, проносились совы, солнце клонилось к вечеру, а висок изнутри поклёвывала головная боль, не давая расслабиться. Она закрыла глаза и попыталась представить, что там просится наружу. Мэгги принялась разбирать воспоминания, как старый мастер монтажа просматривает отснятый материал, чтобы выбросить всё лишнее.

Её жизнь круто повернула тринадцать лет назад. Беззаботная юность сменилась материнством, жизнью на пособие и чередой очень странных соседей по лестничной клетке. Все так и норовили сунуть свой нос в её дела.

— «А где же мистер Смит?»

Хотела бы она сама знать, где этот чёртов мистер Смит!

Тогда она придумала свои «Сто способов убить человека». Если спрашивал сосед-наркоман, она отвечала:

— Чувак, это был передоз.

Если воспитательница в садике Джона:

— Это было ужасно, — она скорбно качала головой, — рак.

Если это были регулярно меняющиеся коллеги:

— Несчастный случай на арене. Он был воздушным гимнастом.

— А мы и не знали, что ты работала в цирке.

Она никогда не работала в цирке. Она была подающей надежды звездой мюзик-холла, а теперь просто разносила людям выпивку. Зато вопросов было меньше. В конце концов, «Кошки» на каждой сцене остаются «Кошками», меняется лишь размер помойки.

Только Джону она говорила правду, хотя и не всю:

— Он исчез, пропал без вести. Думаю, его уже нет.

— Как дедушка и бабушка? — наивно спрашивал мальчик.

— Да. Как дедушка и бабушка.

Мэг и Джон были только вдвоём, одни на белом свете.

— «Вы назвали сына в честь отца?»

Она захотела закурить. Интересно, как в волшебном мире относятся к курению?

— Извините, ничего, если я буду курить? — спросила она у официантки.

Та кивнула, но посмотрела на неё как-то странно. В чём дело? Можно подумать, что Мэгги — шпион неволшебного мира. Сейчас украдет все секреты магии и побежит продавать их вооруженным повстанцам.

Она нервно подкурила и поймала на себе ещё парочку взглядов.

Все смотрят на нее, будто с ней что-то не так. А что может быть не так в волшебном мире? Хвост или рога, наверно, для всех привычное дело.

Мэг затянулась и вновь закрыла глаза.

— «Зови меня Джек».

И она звала, хотя знала, что это не его имя. Но сына она не могла так назвать.

— «Назови его Джеймсом».

— «Я выполнила твою просьбу. И где ты?»

Из меланхоличных воспоминаний её извлек навязчивый голос:

— Миссис Смит?

— Мисс, — поправила она, открывая глаза.

Перед ней стоял тот самый Гарри Поттер.

— Сдал Тэда мадам Малкин, — объяснил он.

— Джона тоже сейчас, наверное, заворачивают в мантию, — кивнула Мэг.

Ей снова стало стыдно за свои слова и за то, что она курит в общественном месте.

— Ещё раз извините, мистер Поттер, — она затушила сигарету. — Просто я терпеть не могу людей, обремененных славой, — пояснила Мэг.

— Я тоже, — согласился Гарри. — Но изменить ничего не могу. — Он пожал плечами и добавил: — Так кто такой этот… Как вы сказали?

— Леннон? — Мэгги удивилась. — Вы правда не знаете, кто такой Джон Леннон?

Гарри покачал головой, и она начала рассказывать. Может, в квиддиче она ничего и не смыслит, но вот битлов знает, как свои пять пальцев. Да-да! Не забывая про Стю Сатклиффа, пятого в квартете. Она даже напела пару песен, чем очень позабавила Гарри.

— Я рад нашему знакомству, — признался он. — Особенно из-за Тэда. Он круглый сирота, его воспитывает бабушка, а родители… оба погибли… в конце второй магической, — ему нелегко давались эти слова.

— Мне так жаль, — откликнулась Мэг. — Он очень интересный мальчик.

— Я стараюсь ему помогать, как могу, но у меня своих уже трое.

— Ого! Так вы отец большого семейства!

Лицо Гарри просветлело.

— Как сказать… У моего тестя было семеро детей, и среди них моя жена и лучший друг, — он улыбнулся. — Тэду тоже нужен друг. И, кажется, он его уже нашел.

Он указал взглядом на мальчишек, вышедших из магазина с объемными свёртками. Они о чём-то оживленно спорили. Мэг тоже улыбнулась.

Вещи были куплены, чемоданы набиты магическими и не очень вещами. Денег, по счастью, хватило.

— Нам пора. Спасибо, что составили компанию, — начала прощаться Мэгги.

— А вы не покупали сову? Как же вы будете посылать письма? — поинтересовался Тэд.

— В Хогвартсе есть совы, — ответил Гарри. — Увидимся на вокзале Кингс-Кросс первого сентября.

— Гарри, расскажи про платформу, — напомнил Тэд.

— Ах, да платформа, — спохватился он. — Чтобы на нее попасть, надо пройти сквозь барьер. Но лучше приезжайте заранее, мы с вами встретимся и всё покажем. Звоните, если что, у нас есть телефон.

Он нацарапал на клочке бумаги несколько цифр.

— До встречи!

Им предстояло ещё долго добираться в свой квартал, но дела были сделаны, и с чистой совестью Мэгги и Джон Смит вернулись в немагический Лондон.

— Возьмите сикль, Том, — Мэг подкинула монетку большим пальцем. Та со звоном приземлилась на стойку. Том покачал головой и проводил их взглядом.

Всё же на душе у неё стало легче. Волшебный мир оказался почти таким же, как и неволшебный. Разве что глаза на лоб лезли немного чаще, чем подобает пресыщенным и циничным жителям густонаселенного мегаполиса. Рядом шагал довольный Джон, вызвавшийся сам нести свой чемодан. «Что ж, ему будет там хорошо». И Мэгги впервые обрадовалась мысли о том, что её сын скоро уедет учиться в Хогвартс.

Июль подошел к концу. В августе Мэгги взяла отпуск.

— Карл, я обещаю, вернусь и всё отработаю в две смены, — кричала она напоследок владельцу бара, в котором работала.

Мэгги хотела съездить с сыном на море перед его отъездом.

— Ладно, но если ты будешь засыпать за стойкой, я за это платить не буду, — проворчал Карл, плотный мужчина непонятного возраста.

Он ценил Мэг как постоянную сотрудницу, уже год проработавшую почти без выходных. Отдельным плюсом было то, что она могла заменить певицу, которая периодически срывалась и пропадала на несколько недель. Если Том напоминал грецкий орех, то Карл был жухлым немецким каштаном, занесенным непонятным ветром на туманный Альбион.

Мэг собрала вещи и сложила их в багажник старенького форда.

— Джон, ты взял свои книги?

— Да, — появился нагруженный книгами мальчик.

— Отлично! Садись.

Она завела мотор, бросила последний взгляд на квартиру. Почему-то они никогда раньше не выбирались путешествовать. То не было денег, то сваливалась работа, то Джон всё лето болел, то как назло постоянно лил дождь. Но сейчас её уже ничто не останавливало. Мэг улыбнулась краешком рта и завела мотор.

Солнце нагревало асфальт, и они мчались в Бат.

— Ты увидишь город, о котором писала Остин.

— Она скучная, — категорично заявил Джон.

— Ну, ладно, я увижу город, о котором писала Остин, а ты займешься чем-нибудь ещё, идет?

— Идет, — он, прищурившись, изучал пейзаж за окном. — Я разучу пару заклинаний.

— А в школе что будешь делать?

— Использовать их.

Им хватило денег снять небольшой коттедж за городом. Мэгги догадывалась, что потом, возможно, ей придется туго. Но хотела провести эти каникулы так, чтобы было что вспомнить. Будто прощалась с чем-то. Она знала, что из школы сын вернётся уже другим, с новыми друзьями и новыми проблемами.

— Море... Что может быть чудеснее и загадочнее? — почти пропела она, стоя на берегу, раскинув руки, наслаждаясь тёплым соленым ветром и ни с чем не сравнимым запахом.

Они загорали на пляже, купались и читали, то и дело удивляясь.

— Ты что-нибудь понял о квиддиче? — захлопнув книгу, спрашивала Мэг.

— Должно быть, прикольно.

— Должно быть тот, кто придумывал правила, сам был ловцом. Сто пятьдесят очков за один мяч?

— Быть ловцом… — задумался Джон.

Как-то он достал палочку и начал размахивать ею, произнося заклинание из книги.

— Ай, ты что творишь! — воскликнула Мэгги, когда её шляпа поднялась в воздух.

— Так… — Джон напряженно начал искать заклинание отмены.

— Вот поэтому и не стоит заниматься колдовством самостоятельно, — заметила она, уже не надеясь схватить взлетевшую беглянку. — А ну-ка! Дай мне палочку. Я её уберу подальше.

— Нет. Я сейчас все исправлю.

— Я серьёзно…

Мэгги не успела закончить фразу, потому что Джон нашел другое заклинание и приманил шляпу на место.

— Я же говорил, — он, конечно же, не знал, что использовать заклинания ему запрещено, а некоторые из них он будет отрабатывать далеко не на первом курсе.

— Все. Сдавай палочку. Больше никакого колдовства.

Джон лениво передал матери палочку. Дерево было теплым и очень приятным на ощупь, даже каким-то родным. Мэгги подержала палочку в руках и нехотя убрала в пляжную сумку.

Они пролезли город вдоль и поперек, изучив старые развалины и новые блюда в кафе, стреляли в тире из лука и даже совершили ночной поход за светящимися медузами.

Две недели пролетели очень быстро.

По пути домой, Мэг спросила:

— Не жалеешь, что съездили?

— Ещё спрашиваешь! — ответил мальчик. — Мы должны так выбираться каждый год. В море и правда что-то есть.

Мэгги удовлетворенно улыбнулась. Глубокой ночью они въехали в Лондон. Джон уснул на переднем сиденье, а вот Карл, напротив, не спал.

— Эй, Смит, ты рехнулась что ли? — грохотал он с порога.

— Что случилось?

— Твой грёбаный телефон звонил все время!

— Но кто мог мне звонить?

— Выключать надо, когда уезжаешь, — сердился Карл. — Как съездила?

— Хорошо, — она растерялась, с чего это он интересуется её делами.

— Выглядишь тоже хорошо. Кейси снова сорвалась. Выйдешь завтра за неё? А лучше сегодня.

— Карл, я только вернулась…

— Плачу двойной оклад. Две недели отпоёшь и считай, что мы в расчёте.

— Я вижу, ты не шутишь, — никогда он ещё не предлагал ей таких денег за смену.

Всего-то и разница: наливать выпивку и стоять за стойкой, или наливать выпивку и порою исполнять нечто непритязательное на вкус публики. Мэг могла делать и то, и другое одновременно. И Карл платил ей как обычно, с небольшой надбавкой. Но чтобы в два раза больше… Что-то тут было не так.

Она разбудила Джона, и они быстро перенесли их скромные пожитки в квартиру, в которую счастливо никто не залез, пока их не было.

— Сынок, мне надо выйти на работу. Я вернусь к завтраку. Хорошо?

Он сонно кивнул головой и поплелся в свою комнату.

Мэгги быстро переоделась в униформу заведения: кожаные штаны и жилетку. Через пять минут она уже спускалась.

В баре было полно людей. Сэйди, вторая барменша, не справлялась одна.

— О, Мэг! Как хорошо, что ты вышла. Как отпуск?

— Отлично! А в чем дело? Откуда посетители?

— Чёрт их знает. Рук не хватает. А тут ещё Кейси…

— Всё плохо?

— Да, она в больнице.

— Ну, что ж, за работу!

Никогда ещё Мэгги не видела бар таким. Она и выбрала-то это место за то, что здесь было относительно тихо. Район не был популярным, в основном, люди обходили его стороной. Она стояла за стойкой, зная, что её ребенок спит спокойно, а тут пора задумываться о переезде. Зазвучала музыка, означающая, что ей пора петь. Мэгги исполняла что-то ирландское, не особо задумываясь. Она старалась просто петь и ни о чём не думать. Это её успокаивало.

Остаток лета пролетел как один тяжелый сон. Мэгги успевала коснуться головой подушки и тут же засыпала, а потом просыпалась и снова выходила на работу. Джон с головой ушёл в учебники. Они не заметили, как август закончился.

Ранним осенним утром, как только огромный чемодан был втиснут на заднее сиденье, старенький форд повёз семейство Смит на вокзал.

— Сынок, — сказала Мэгги уже на стоянке вокзала, — я не знаю, что там тебя ждет, но думаю, немного карманных денег тебе не помешает.

Она отдала ему мешочек с серебряными сиклями.

— Обещай, что будешь писать.

— Обещаю, — торжественно поклялся Джон.

И они отправились на вокзал.

— Какая у тебя платформа?

— Девять и три четверти.

— Конечно, — бормотала Мэгги себе под нос. — Никто и не говорил, что будет легко.

Платформа девять заканчивалась разграничительным барьером, сразу за которым начиналась платформа десять.

— Мистер Поттер говорил, чтобы мы с ним встретились. Или попробуем сами? — Джон вопросительно смотрел на мать.

— Хорошо, когда есть на кого положиться. Но вот тебе мой родительский совет: полагайся в первую очередь на себя.

Они подошли к разграничительному барьеру, переглянулись и с разбега ударили в него плечами.

— Ай! — завопил Джон. — Это было больно!

— Жизненный опыт приходит с синяками, — философски изрекла Мэг, потирая плечо.

Они попробовали в другом месте, а потом в другом, и в другом, пока на четвертый раз не оказались на платформе, запруженной ведьмами, колдунами, кошками и несусветным гомоном голосов.

— Ух, ты! Оно того стоило! — восторженно заметил Джон, разглядывая ярко-малиновый паровоз.

— Да, уж. Впечатляет, — согласилась с ним Мэг, продвигаясь по платформе.

— Как думаешь, где Тэд? — Джон вертел головой во все стороны.

— Не знаю. Надеюсь, что не ждёт нас на входе.

Они стояли возле поезда. Мэг не могла поверить, что её крохотный сынок вырос в этого не по годам зрелого мальчугана, да ещё и волшебника.

— Вон они! — завопил Джон и начал активно размахивать руками, привлекая внимание Тэда.

На этот раз с ним был не только Гарри, но и ещё какой-то высокий рыжий парень. Тэд был ярко-фиолетовым и очень обрадовался Джону.

— Наконец-то! Я боялся, вы передумали ехать в Хогвартс! Мы пытались вам дозвониться всё лето! — крикнул он.

Мальчишки скрылись в поезде. Мэгги была сама не своя.

— Рон Уизли, — представился долговязый.

— Очень приятно, — наспех ответила Мэг.

— Справились с барьером? — поинтересовался Гарри.

— Да. Не сразу, но… да, — она пыталась выловить взглядом сына.

Прозвучал сигнал к отправлению. Из вагона выскочил Джон и крепко обнял мать. Тэд махал рукой из тамбура.

— Я люблю тебя, сынок, — она поцеловала его в макушку.

— Пока, мам!

Поезд начал набирать ход. Джон запрыгнул на подножку, и они побежали в купе. Мальчики высунулись в окно и махали руками, пока не скрылись из виду. Только здесь Мэгги, наконец, дала волю слезам. Они сами покатились по её лицу. Рот, замерший в улыбке, растянулся в гримасе отчаяния. Она сдерживалась, пока могла, но предательский всхлип вырвался откуда-то изнутри.

— Мисс Смит, с вами всё в порядке? — к ней подошли Гарри и Рон.

— Да, всё в порядке, — она пыталась вытереть слезы, натянув рукав на ладонь, но это плохо получалось, и она расплакалась ещё сильнее, издавая тихие звуки, но при этом сотрясаясь всем телом.

— Вы уверены? — переспросил Рон.

— Нет. Я не уверена. И я не в порядке. Но минут через пятнадцать буду в норме.

Она говорила каждое слово на отдельном выходе, еле успевая втягивать в себя кислород.

— А что такого произошло? — недоумевал Рон. — Хогвартс — это мечта! Я провел там лучшие годы своей жизни. Ну, если не считать слизняков, — улыбнулся он.

— Они приедут вечером, их посадят в лодку и привезут в замок, где накроют пир, — продолжил Гарри.

— Ага! И Дамблдор…

— МакГонннагал!

— Да! МакГоннагал скажет речь. Но перед этим они пройдут распределение.

— Очень волнительная процедура, — вспомнил Гарри.

— Что за распределение? — Мэг уставилась на него покрасневшими глазами.

— По факультетам.

И они наперебой рассказывали ей, пока она не улыбнулась, услышав, как Гермиона, жена Рона, вспоминала вслух выученные заклинания.

— Джон тоже выучил всё, что мог из учебников, — сказала она.

— Ну, не та пошла молодежь! Вот мы с Гарри ничегошеньки не знали, когда ехали учиться.

— Нет-нет! Не подумайте! Просто ему всё сходу дается. И математика и английский. Он очень способный мальчик. И заклинания ему удавались. Он заставил мою шляпу лететь!

Гарри и Рон переглянулись.

— А вот это уже нехорошо, — протянул Рон.

— Что? — испугалась Мэг.

— Несовершеннолетним запрещено колдовать за пределами школы, — объяснили они.

— Но он не знал!

— Вообще-то предупреждение выдают только после первого курса, так что… — начал рассуждать Рон, но Гарри перебил его:

— К вам не прилетало совы из министерства?

— Нет, — ответила Мэг, а про себя подумала: «О чём они вообще?»

— Значит, вам повезло. Наверно, школьников до поступления не могут исключить…

Заметив, как Мэгги снова побледнела, они прикусили языки.

— Мы бы могли проводить вас домой, — предложил Гарри.

— Нет, не стоит. Я в порядке, — ответила она. — Я на машине, доеду отлично, разревусь пару раз в пробке, а так все будет отлично! — она нацепила одну из своих улыбок «для публики», которую тут же сменило выражение отчаяния.

Гарри и Рон поводили Мэг до машины, пожелав на прощание удачи. Она даже смогла тепло улыбнуться им в ответ. Но когда вернулась в свой обшарпанный район, в сердце вновь пробралась тоска. Мэгги долго сидела в машине, будто заблудилась по дороге и заехала не туда, а теперь надо решать, что делать дальше.

— И между тем, это мой дом, а это мой бар, — она уставилась невидящим взглядом в здание. — Всё, что у меня осталось.

Она знала, что день будет не из лёгких. Мэгги повернула к себе зеркало заднего вида. На неё уставилась молодая женщина с припухшими глазами. Загоревшая кожа стала бледной и какой-то прозрачной. На щеках горели пятна, губы казались белыми, словно запудренными. Темные волосы спускались безрадостными прядями на плечи. В глазах плескалось отчаяние. Ещё раз вдохнув и выдохнув, она вышла из машины и решительно зашагала к дверям сомнительного заведения, в котором ей посчастливилось зарабатывать себе на жизнь. В такое время дня в баре никого ещё не было. Из двери кухни выглянул Карл.

— Мэг, что-то ты рано?

— У меня сегодня выходной, Карл, ты забыл? И я хочу выпить. Налей-ка мне чего-нибудь .

— Сама налей, я тебе не мальчик на побегушках, — проворчал старый немец. — Ты же никогда не выпиваешь здесь? С чего бы вдруг?

— Заткнись, без тебя паршиво, — отрезала она.

— Дерзкая девчонка. Смотри, всё, что выпито, должно быть оплачено, — и он скрылся за дверью.

Она привычно зашла за стойку, внимательно рассмотрела варианты, затем взяла бутылку джина и стакан.

Всего за несколько шагов от стойки бара с Мэгги Смит произошла поразительная метаморфоза. Из заплаканной бедняжки она превратилась в одну из постоянных посетительниц этого заведения — женщину с тяжёлой судьбой и разбитым сердцем. Она опрокинула в себя одну, две, а затем и три рюмки, пока не поймала в зеркале напротив среди бутылок горящий взгляд роковой красотки, готовой свести с ума кого угодно, хоть саму себя. Мэг подмигнула своему отражению.

Когда бутылка с джином опустела, солнце уже скрылось за соседними домами. Она сидела на высоком барном стуле и курила. В баре все ещё никого не было. По радио тихо звучала какая-то грустная песня*. Сэйди протирала стаканы за стойкой.

— Отчего ты так убиваешься, Мэг? — не выдержала она.

Мэгги посмотрела на неё тяжелым взглядом, а потом медленно проговорила:

— Моя жизнь дерьмо! Я — мать-одиночка, отославшая сына куда подальше. Почему бы мне не слететь с катушек? — она говорила спокойно, запавшими глазами изучая пепельницу. — Двенадцать лет я не могу просто лечь спать и умереть потому, что утром увижу сына. Это моё счастье…

— А до этого? — подала голос Сэйди.

— Хочешь знать? — в её голосе появилась горечь. — Я была беспечной. Гоняла по городу на мотоцикле и думала, что так будет вечно. Что я не умру, не состарюсь… Передо мной открывались все двери… Меня даже звали на Бродвей, но я уже была беременна, и скоро осталась совсем без работы. Я думала, что жизнь кончена. И вот он родился… И, ты знаешь, я поняла, что ради него буду жить, — она взглянула на напарницу в поисках сочувствия. — Что мне делать теперь?

Сэйди была из тех женщин с горящими глазами, не принадлежащих ни одной профессии. Они могли заниматься чем угодно, потому что истинной их страстью были сплетни, слухи и скандалы.

— А кто был его отец? — жадно спросила она.

Мэг не стала отшучиваться, как обычно. Наоборот, со всей серьезностью, на которую её сподвиг джин, заявила:

— Если бы я верила в Бога, то он был бы дьяволом. Но я думаю, он был обычным человеком. Я звала его Джек. Сделай музыку погромче.

Не желая дальнейших расспросов, Мэг встала и начала танцевать так, как делала это тринадцать лет назад. Так, будто он на неё смотрит.

Кто-то присвистнул. Она остановилась. Лицо Карла мерзко скалилось из кухни.

— Иди ты к чёрту! — выругалась Мэг.

— Даже у него за пазухой и то не так горячо, как ты танцуешь! — ухмылялся он.

Она не ответила. Хлопнув дверью бара, отправилась домой и легла спать.

* Deep Purple — Mistreated

На бешеной скорости чёрный спортивный мотоцикл мчался по улицам вечернего Лондона, переполненным яркими огнями и подвыпившими туристами. Никто бы не подумал, что за рулём этой машины для самоубийства совсем юная девчонка. Да и сама она, кажется, ни о чём не думала. Наслаждалась скоростью, словно выросли крылья.

Перед ней открывались все двери. Сейчас это была дверь одного из лучших Лондонских клубов, куда Мэгги Смит отправилась отметить успех постановки.

Припарковав новенький мотоцикл, восходящая звезда мюзикла «Кошки» вошла в клуб. Не сегодня-завтра её пригласят на Бродвей. Слава и успех кружили голову. Ароматы дорогого алкоголя смешивались с дымом сигарет, громкая музыка* и приветливые улыбки знакомых и малознакомых лиц. Она танцевала до самого утра.

Достаточно протрезвев, чтобы садиться за руль, Мэгги направилась на стоянку. До рассвета оставалось около получаса. Занимавшийся день был прекрасен! Её первый выходной за целый год беспрерывной работы. Жизнь никогда ещё не казалась столь восхитительной. Она завела мотоцикл, нацепила шлем и рванула через весь город. Бродячие собаки в ужасе бросились в разные стороны, испуганные рёвом мотоцикла в тишине не проснувшегося Лондона.

Холодный утренний воздух избавил от похмелья, а скорость испарила следы алкоголя, прочистив мысли и голову.

Небо над сонным пригородом начинало светлеть. Дом с маленьким садиком, оставшийся от родителей, терпеливо её ждал. Она закатила мотоцикл во двор и ещё раз взглянула на улицу, где уже занимался рассвет.

— Новый рассвет — новая надежда.

Мэгги с наслаждением потянулась и зашагала, огибая дом, сразу в сад. Но тут заметила какое-то движение возле мусорного бака.

— Кто здесь?

Никто не ответил, а когда она на цыпочках подошла ближе, то увидела… собачью морду.

— Хэй! Что ты тут делаешь? — облегчение накрыло её. — Ты — маленький бродяга!

Не успела она договорить, как из-за бака высунулась остальная часть огромного чёрного пса.

— Да ты большой бродяга! — поначалу испугалась она.

Он стоял, прижав уши, словно его застигли на месте преступления. Мэг не удержалась:

— Иди ко мне!

Она свистнула, подзывая его. Пёс завилял хвостом и подошёл, позволив себя погладить.

— Ты, наверное, голодный. Пойдешь со мной? Уверена, тебе понравится консервированный тунец.

Пёс замахал хвостом сильнее и поплелся следом за Мэгги на кухню.

— Так. А вот и угощение.

Она поставила перед ним тарелку, а сама уселась на стул со стаканом воды.

— У тебя есть хозяин? Или ты бродячий? Как тебя зовут?

Пёс, конечно же, не мог ответить на её вопросы. Он был целиком поглощен едой.

— Я не вижу ошейника. Значит, ты ничей, — сделала она вывод. — Как и я.

Мэгги задумалась, а не оставить ли его себе? Придется, конечно, повозиться с прививками, но зато дома её всегда будет кто-то ждать. Пёс доел, сел перед ней и подал лапу, не дожидаясь, пока об этом попросят.

— Ой, какие грязные лапы! — Мэг с ужасом уставилась на пятно у себя на колене. — А ну-ка, марш в ванную! — скомандовала она, указав на дверь.

Он отправился в том направлении и быстро запрыгнул в ванну. Мэг осталось лишь удивленно развести руками:

— Самая умная собака, которую я когда-либо видела! Подожди секунду.

Она сняла с себя блузку, чтобы не запачкать.

— Сейчас мы отмоем твои лапы, — болтала она, включая воду. — А может, заодно всего тебя помоем? У тебя есть блохи? — пёс смотрел на неё, повернув голову, и дышал, высунув язык. — Конечно, есть. А есть ли у меня шампунь от блох? Конечно, нет. Но, наверно, мой тоже сгодится. У тебя ведь не окрашенная шерсть? «Для ослепительного блеска волос», — прочитала она этикетку, усмехнулась и начала намыливать пса.

Он спокойно стоял под струями воды, пока Мэгги устраивала из своей ванны салон красоты для бродячих собак. Но как только она смыла весь шампунь, пёс отряхнулся, забрызгав все вокруг, включая саму Мэгги и её одежду.

— Ах, ты! Неблагодарное животное! — она взяла старое полотенце и принялась его «сушить». — Иди сохни, мне теперь тоже надо помыться.

Пёс выпрыгнул из ванны, но остался сидеть на коврике, пока Мэг раздевалась.

— Иди же! — она кинулась в него штанами. Только тогда он убежал.

Мэгги быстро вымыла голову, не успев спеть и половины своего «репертуара для душа». Она бы очень сильно удивилась, узнав, что в этот самый момент по её гостиной нервно расхаживал странный мужчина. Он то и дело бормотал себе под нос: «Думай, как человек, ты не животное, ты человек». Он даже приложился ухом к двери, чтобы послушать, что она там поёт, но отпрянул, как только шум воды прекратился.

Мэгги вышла из душа с мокрыми волосами в одном полотенце. Пса и след простыл.

— Эй! Ты где? — она осмотрелась по сторонам, но никого не было.

Неожиданно раздался стук в дверь.

— Кто там? — удивилась Мэг, потому что столь ранних гостей в её доме до сих пор не было.

— Соседи.

— Секундочку! — крикнула она, заметавшись по дому в поисках одежды и пропавшей собаки. С трудом натягивая штаны на мокрое тело, она спрашивала:

— Что-то случилось? Вы хотели мне напомнить, что надо стричь лужайку перед домом?

С лужайкой всё было в порядке, но, чтобы потянуть время, пришлось что-то быстро придумать. Чуть не запутавшись в рукавах, Мэгги влезла в домашнюю кофту и открыла дверь.

На пороге стоял мужчина: высокий, темноволосый, с напряженным взглядом.

— Что вы хотели? — она поплотнее запахнула кофту на груди.

— Я ищу своего пса, — ответил он, отводя глаза в сторону.

— Какого пса?

— Такой... чёрный, — он спохватился. — Доброе утро.

— Доброе утро, — повторила она, выглянула на улицу, посмотреть, нет ли там ещё одной собаки, затем перевела взгляд на незнакомца и, кажется, догадалась: — Без ошейника?

— Да, — при этом он еле заметно улыбнулся, что смягчило его взгляд. Мэгги застыла на мгновение, затем начала изучать свалившегося ей на голову соседа с куда большим интересом.

Все в нём было как-то не так. Волосы слишком длинные, к тому же мокрые. Щетина вчерашняя, а, может, позавчерашняя. Черты лица правильные, но время их не пощадило, заострив углы и прочертив морщины. В конце концов вместо обычной одежды на нем болтался какой-то халат. Чтобы скрыть удивление, Мэг затараторила:

— О, вам очень повезло! Он залез ко мне во двор, я его покормила и успела помыть, — выдала она, как на духу. — Ещё пару минут назад он был тут, но куда-то... пропал. Сейчас я его поищу, — пообещала Мэг.

Она скрылась на кухне, подозревая собаку в покушении на оставшиеся запасы пищи в её доме, а ранний гость остался в дверях. Вдруг оттуда послышался собачий лай. Мэг поспешила вернуться. Её глазам предстала открытая настежь дверь и немного взъерошенный незнакомец.

— Он сбежал? — поразилась она.

— Рванул домой, — кивнул он. — Спасибо за помощь. Прошу меня извинить, — он отвесил ей старомодный поклон.

— Погодите! — не то старомодность поклона, не то что-то ещё заставило задержать его. — Пёс всегда так себя ведет?

— Да, — произнес он, будто вспоминая. — Он себе на уме.

— Тогда скажите, как его зовут, чтобы я знала, когда в следующий раз он заявится ко мне завтракать, — улыбнулась она.

— Зовите его Бродяга, — его губы сложились в ответную улыбку.

— Неужели? — она не могла поверить. — Именно так я его и называла. Он оправдывает своё прозвище, не так ли?

— Да, — он рассеянно покивал головой.

Они все ещё топтались в прихожей. Незнакомец уже не спешил уходить, а Мэгги вдруг захотелось узнать о нём всё.

— А я уж думала, что обзавелась, наконец, собакой, — начала она издалека, — Мэгги, — и протянула руку для знакомства.

— Очень приятно, Мэгги, — он ответил на её рукопожатие.

— А вы? — она вопросительно уставилась на него.

— Зовите меня… Джэк, — произнес он с небольшой заминкой, но она сочла это проявлением ложной скромности.

— Очень приятно, Джек.

Мэгги ещё раз оглядела его и почему-то подумала, что имя Джек ему совсем не подходит.

— И где вы живёте, сосед?

— Там, — он неопределенно махнул рукой в другой конец улицы.

— И вы прошли пол-улицы в поисках собаки сразу после душа? — весело поинтересовалась она. — Это, должно быть, очень породистый пёс?

— Мне его подарил близкий друг, — ответил Джек и снова уставился мимо неё.

Мэг проследила его взгляд. Ей показалось, что он направлен в кухню.

— Хотите кофе? — предложила она.

Он странно дернулся, взглянул на неё прямо и ответил:

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — Джек закрыл дверь, до сих пор распахнутую настежь.

Мэгги вдруг страшно разволновалась, провожая его на кухню:

— Садитесь, куда угодно, — предложила она. — Я варю весьма крепкий кофе. Вы не против?

— Надеюсь на это, — отозвался он, рассматривая фотографии на стенах. — У вас большая семья.

— Семья? — она не сразу поняла, о чем идёт речь. — Нет-нет! Это Стинг. А там, — она указала рукой. — Дэвид Боуи.

Мэг закинула хлеб в тостер и принялась жужжать кофемолкой.

— До сих пор не знаю, кого повесить на место Курта.

— Курта? — переспросил он, вопросительно подняв брови.

— Раньше я обожала «Нирвану», — объяснила Мэг. — Но после той истории... Даже фотографию сняла. Ну, вы понимаете.

— Да, конечно, — он кивнул и уселся за стол. — Сожалею насчет вас и Курта. Когда сердце разбито, достичь нирваны не так просто.

Она округлила глаза и застыла, не донеся кофеварку до крана с водой.

— Я не была влюблена в Курта Кобейна, мне нравилась его музыка, — пояснила она. — Но после того, как он вышиб себе мозги, я не могу спокойно смотреть на его фото.

Джек выглядел удивленным.

— Значит, это не фотографии вашей семьи, друзей или возлюбленных?

— Нет, — Мэг позабавил его вид. — Фотографии возлюбленных я храню под подушкой.

— Прошу прощения, — усмехнулся он. — Тогда поговорим о погоде?

Мэг поставила перед ним кружку с кофе, а тосты уложила на тарелку. Она привычно забралась с ногами на стул, но затем передумала и села ровно, стараясь держать спину прямо. Он смешно прихлёбывал кофе, рассуждая о дожде и непогоде, когда за окном солнце обещало теплый и сухой день. Потом сосредоточенно хрустел тостами, внимательно изучая её, порой улыбаясь одним уголком рта. Незаметно они перешли на «ты».

— Этот мотоцикл во дворе... — Джек сделал паузу, подбирая слова. — Неужели, твой?

— Куплен на первую премию. Не мотоцикл — а мечта на колесах, — её распирало от гордости.

— Когда-то у меня тоже был мотоцикл, — вспомнил он. — Очень быстро летал. По земле, — добавил зачем-то.

— Да, ладно? — не поверила Мэгги. — Я уверена, ты ездил не больше шестидесяти миль. Вот увидишь! Когда я выжму под восемьдесят, ты запаникуешь. Проверим?

— Что ты предлагаешь? — в его глазах зажегся интерес.

— Прокатимся в сторону побережья, поищем твоего пса. Думаю, у меня найдется второй шлем. Только захвачу куртку. А ты поедешь в этом?

Она с недоверием осмотрела его одеяние.

— Да, это удобно, — кивнул он, и они выбрались на улицу.

Солнце золотило окрестности, а ветер трепал волосы. Они неслись по шоссе, обгоняя сонные грузовики с Британской почтой. Мэгги обнаружила, что не имеет ничего против рук её нового соседа, плотно сомкнувшихся у неё на талии. Она с удовольствием замечала, что на особо крутых виражах, его хватка становилась крепче. Она свернула с шоссе и понеслась через поле, остановив мотоцикл на холме, с которого открывался вид на море, сверкающее в утреннем солнце.

— Это самая прекрасная картина, которую я когда-либо видела, — прокричала Мэгги, снимая шлем и немного задыхаясь, будто взбежала сюда бегом.

Она обернулась к своему спутнику. Он тоже сидел без шлема, жадными глазами впитывая всё, что видел, пока не остановил свой взгляд на Мэг.

— Красота, — выдохнул он.

Последние несколько минут она не могла думать ни о чём, кроме того, чтобы поцеловать его. Мэг развернулась на сиденьи. Солнце ласкало её блестящие темные волосы со спины. Казалось, она светится.

Он видел её взгляд и губы, требующие поцелуя. Но медлил.

Она осторожно коснулась его заросшей щеки. Щетина колола пальцы. Пару секунд ей казалось, что он сейчас отвернется и уйдет. Раздался судорожный вздох. К её величайшей радости он не устоял. Он целовал её с жадностью, как путник в пустыне пьёт воду из фонтана. У неё кружилась голова, не хватало воздуха... Не хватало только кубарем полететь вниз с этого холма!

Они чуть не упали с мотоцикла, но даже этого не заметили. Они давным-давно забыли про вечно теряющегося пса. В какой-то момент в её голове мелькнула мысль: «Зачем он носит этот странный халат?», но и она тут же вылетела прочь.

*Steppenwolf — Born To Be Wild

Мэг проснулась разбитой, с тяжёлым похмельем.

— Я слишком стара для этого дерьма, — тихо бормотала она себе под нос, медленно и осторожно передвигаясь по квартире.

Бросив в стакан таблетку аспирина, села ждать, когда она растворится, уныло подперев голову рукой. Пузырьки весело всплывали на поверхность и лопались с брызгами. Со зловредным шипением таблетка медленно ворочалась в стакане, как и мысли в голове:

— Чего ж так плохо-то…

Она не спрашивала, она знала ответ. Алкоголь тут не при чём. Хотя без продуктов его распада в крови было бы не так паршиво, конечно. Истинная причина была в том, что ей приснилось.

Мэг вздрогнула, прикрыла глаза и почувствовала, как валится горизонт.

«Давно ты мне не снился...»

— Чёртов джин! Проклятый сон!

Точный до мельчайших деталей, как документальный фильм, он был её мучением. Она помнила... Она до сих пор всё помнила! Не открывая глаз, Мэгги протянула руку, будто вновь касаясь его лица. В какой-то момент ей почудилось, что пальцы дотронулись до чего-то. Она распахнула глаза. На кухне никого не было, кроме неё, а вытянутая рука мелко дрожала.

— Как же это невыносимо! — раздался приглушенный стон.

Аспирин растворился. Она выпила стакан одним махом и тут же скривилась: зелье от похмелья было чересчур кислым.

До вечера Мэгги провалялась в постели, уставившись в одну точку, тихонько перебирая струны гитары, стараясь ни о чём не думать, чтобы вновь не провалиться в депрессию. В темную яму с потайным дном, из которой не выбиралась первые годы жизни Джона.

Тогда она ещё пыталась снова устроиться в театр. Какое-то варьете с кричащим названием. Джона приходилось брать с собой. За кулисами за ним должны были присматривать «девочки». Но как-то не досмотрели...

* * *

В яркой раскраске и пёстром костюме Мэг скрылась за кулисами, чтобы пуститься бегом к двери, затем по лестнице в гримёрку. Собрав юбки, чтобы не споткнуться, она перепрыгивала со ступеньки на ступеньку и вдруг остановилась, как вкопанная.

"Девочки", переодевшись на следующий номер, решили "разминуться сигареткой".

— Идиотки! Что вы тут делаете? Где мой ребёнок? — завопила она.

— Успокойся, Мэг, — одна из них выдохнула дым. — С Джонни всё в порядке.

— Такой милый малыш! — хихикнула вторая.

Как же она их сейчас ненавидела! Куры безмозглые! Не могли подождать пять минут!

Мэг с грохотом пронеслась мимо и толкнула дверь в гримёрку. Вот он, её малыш, цел и невредим. Слава Богу!

Но почему он сидит на туалетном столике, а его руки и рот в чем-то красном? Это что, кровь?

Мальчик не плакал, не кричал, был почему-то даже собой доволен. Мэгги, наконец, сообразила, чем он перепачкался.

— Джони! — она бросилась к нему. — Нет-нет-нет! Что ты съел? Выплюни! Выплюни сейчас же!

Она заглянула малышу в рот, но там уже ничего не было. Зато вокруг валялись надкусанные помады и развороченные футляры с пудрой и духами. Вне себя от страха Мэгги схватила ребёнка и побежала к дежурному телефону в конце коридора. Заставляя себя успокоиться, чтобы руки не дрожали, а пальцы попадали в отверстия диска, она набирала номер скорой помощи. Джон при этом беззаботно улыбался, разинув рот с неполным набором молочных зубов. Когда Мэг, глотая слова, объясняла дежурной, что случилось, на его лице вдруг появилась сосредоточенность, он нахмурился, пытаясь понять, что внутри него происходит, и икнул. Из перемазанного косметикой рта медленно появилось, затем поплыло вверх и зависло над головой голубое облачко в форме собаки — любимой игрушки Джона. Мэг уронила трубку.

— Назовите ваш адрес, — жужжала она.

Под потолком кружили: розовый котёнок, зеленый леопард, крокодил цвета горчицы и кто-то ещё, смутно похожий на коня с крыльями.

— Сынок, — Мэг разглядывала всё это, недоумевая. — А чего крокодил-то жёлтый? Мы же с тобой в книжке смотрели: зеленый он должен быть.

Крепко прижав к себе мальчика, Мэгги медленно вернулась в гримёрку, сбросила опостылевший костюм и собрала свои вещи.

— Эй, малышка, куда это ты? — спросили вернувшиеся «девочки».

Она не удостоила их ответом, прошагав мимо. Вслед ей неслись проклятия, напоминания о трёх не спетых номерах и обещания вычетов из зарплаты. Она лишь крепче прижимала к себе сына.

На заднем сиденье такси, малыш, сидящий у матери на коленях, странно себя вёл. Она не обращала на это внимания, стирая боевую раскраску со своего лица носовым платком.

— Эй, дамочка, если ваш киндер срыгнёт мне на обивку, будете оплачивать химчистку, — предупредил водитель.

— Всё будет хорошо, — тихо сказала Мэг скорее себе, чем водителю. — Всё будет хорошо, Джони. У нас с тобой всё будет хорошо.

А неугомонный малыш всё улыбался новым фигуркам, появлявшимся под крышей автомобиля, и пытался поймать их руками, но они растворялись, как только он их касался.

* * *

Мэг крепко зажмурилась, возвращаясь в настоящее.

Как там её мальчик? Сегодня его первый день в школе.

Невеселые мысли прервал настойчивый стук. Не в дверь, а в окно.

— Это что ещё? — она направилась к окну, корчась при каждом звуке, отзывавшемся в её несчастной голове.

За окном сидела… сова.

— Ух, ты! — удивилась Мэг, открывая окно. — Ну, привет.

Сова влетела в комнату и села на письменный стол. К её лапке был привязан кусок бумаги. Очень старой бумаги. Она отвязала его. Сова ухнула, но не улетела.

«Дорогая мамочка, пишет тебе Джон, твой сын…» — начиналось послание, и от радости Мэг чуть не выронила его из рук.

— Это от Джона! — сообщила она птице. — Хотя ты, наверное, в курсе.

Перестав разговаривать с совой, она уткнулась в волшебное письмо.

* * *

«Дорогая мамочка, пишет тебе Джон, твой сын.

Я прибыл на поезде в Хогвартс. Тут клёво!

Я так и не понял смысл распределения, потому что шляпа долго что-то шептала про мои разносторонние наклонности, а потом сказала «Выбирай сам». Ну, я, конечно, выбрал тот же факультет, что и Тэд, потому что он действительно крут. Он может менять внешность по своему желанию. Это называется метаморф! С такими способностями можно банки грабить! А он прикинулся мной, чтобы пошутить над девчонками. Ну, вроде как мы братья-близнецы.

В общем, я на Гриффиндоре. На нашем курсе мало детей, потому что была война.

Нас с Тэдом всего двое, а девчонок у нас четыре. Получается, на одного меня и одного него приходится по две.

МакГонагалл на самом деле директор. Она строгая.

А мистер Поттер и правда очень знаменит. Мне никто не поверил, что я с ним разговаривал. Он тут супер звезда, как Иисус!

Люблю тебя. Твой сын, Джон.

P.s.: напиши мне ответ и отправь с совой. Без него она не улетит».

* * *

Мэгги радостно заметалась по комнате в поисках ручки и бумаги. Потом уселась за стол и замерла, уставившись на сову.

— И что мне ему написать? — спрашивала она птицу. — Твоя мать разревелась, напилась и принялась вспоминать старое? — сова как будто удивлённо смотрела на нее. — Нет, никуда не годится.

Мэг покачала головой. Птица распушила перья и нетерпеливо клюнула стол.

— Не надо меня подгонять! — запротестовала она. — Я могу иногда расклеиться? Или нет?

Ей вполне отчетливо послышалось, что сова недовольно вздохнула.

— Ладно, дай мне пять минут. Можешь пока поживиться на кухне. Там есть орешки.

До этого момента Мэг сомневалась, понимает ли её птица. Но тут же сова расправила крылья и вылетела из комнаты. Проводив её удивленным взглядом, Мэгги принялась старательно выводить осторожные фразы.

«Дорогой Джон» — начала она довольно оптимистично.

«У меня все хорошо. Любезные мистер Поттер и мистер Уизли мило побеседовали со со мной на вокзале и рассказали кое-что о твоей школе».

Это звучало странно, будто она собирала сведения о Хогвартсе намеренно, как шпион-разведчик. Мэг решительно скомкала лист.

«У меня все хорошо».

Это надо оставить.

«После твоего отъезда мне удалось поближе познакомиться с этим знаменитым мистером Поттером и его другом».

— А потом я вернулась в бар и напилась, — жутким голосом озвучила она свои мысли, но стала писать дальше.

«Очень любезные люди».

В общем-то за один день произошло не так много событий, хотя…

«Так много рассказали о Хогвартсе, что, кажется, я и сама в нем побывала».

Отлично!

«Рада за тебя и за Гриффиндор. Веди себя хорошо.

Люблю тебя, твоя мама».

Мэгги поставила точку и, довольная собой, отправилась на кухню за совой. Серо-коричневое создание сидело в раковине и ковыряло клювом кран.

— Ты, наверно, умираешь от жажды?

Она набрала миску воды и подвинула птице. Та принялась пить воду, набирая клювом и делая маленькие глотки. Глядя на неё, Мэг и сама захотела пить. Набрала стакан, сделала несколько больших глотков. Птица обернула к ней удивленное лицо, хотя у сов всегда несколько обескураженный вид.

— Как я тебя понимаю, — Мэг довольно выдохнула.

Привязав к совиной лапке свое коротенькое послание, она долго смотрела ей вслед.

Совиная почта оказалась той ниточкой, что связала Мэг с сыном, заставляя с надеждой ждать новый день. Она знала, что будут ещё письма, и радостно поглядывала в окно. Надо только подготовиться и придумать, что писать в следующий раз.

* * *

«Дорогая мамочка,

У меня все клёво!

Тут совсем другие уроки: Заклинания, Зелья, Трансфигурация, Травология. А вместо математики будет нумерология, но только на третьем курсе. На уроке заклинаний я заработал пять очков за то, что у меня всё получилось. Тут не ставят оценки, а зачисляют или отнимают баллы для всего факультета. Круто!

Тэд познакомил меня с Хагридом. Это лесник. А ещё он полувеликан. Ростом, наверное, с дом. У него есть собака. Хагрид зовет его Дружок. Но мы с ним поболтали и оказалось, что пёс из чистокровных восточно-европейских сторожей, ведет свой род от собаки короля Ульрика Гильденштерского, Матильды, а самого его зовут Орхтангулус Третий. Очень умный пёс. Такого мне понарассказывал! Но я сразу объяснил, что никому не проболтаюсь. Потому что все подумают, что я псих. Даже Тэду ничего не сказал.

Может, заведем собаку?

Моя палочка и правда особенная, у всех они темные. Говорят, она очень мощная. МакГонагалл даже взяла её посмотреть. Но потом вернула обратно.

Скоро будут учить летать на метле. Кормят вкусно.

Твой сын, Джон».

* * *

«Дорогой Джон,

Я очень рада, что ты хорошо учишься. Постарайся не забыть таблицу умножения. Ты правильно поступил, что никому не сказал про Орхтангулуса. Удачи в полетах!

Веди себя хорошо. Особенно с такой мощной палочкой.

У меня всё хорошо. Про собаку подумаю.

Люблю тебя, мама».

* * *

«Мам!

Я научился летать на метле. Сразу! Сел и полетел! Так здорово!

Говорят, меня могут взять в команду по квиддичу на будущий год. Только надо будет купить метлу! Как думаешь, мы сможем купить метлу?

Тэд тоже научился летать. И девчонки. Весь Гриффиндор.

А слизеринки такой писк подняли в воздухе! Они, видите ли, пришли на полёты в юбках. Думать надо было!

Я рад, что попал на правильный факультет.

Как у тебя дела? Карл всё ещё орёт?

Джон».

* * *

«Дорогой Джон,

Поздравляю с успехами!

Я всё ещё надеюсь, ты будешь осторожен с этими полетами.

Если я правильно поняла, быть гриффиндорцем, значит, быть храбрым. На какой факультет зачисляют благоразумных?

У меня всё хорошо. Когда Карл орёт, представляю, что он шотландская волынка.

P.s.: давай договоримся: либо собака, либо метла.

Люблю тебя, мама».

* * *

— Интересно, сколько стоит метла? — задумалась Мэгги.

Она представила, как отправится в Косой переулок, купит метлу, пряча от любопытных глаз принесет её домой, как будут сиять глаза Джона…

— Ай! — сова нетерпеливо клюнула её за палец. — Ладно, ладно.

Она привязала письмо к её лапке и подумала, что скорее надо бы купить сову. Мысль прочно засела в её голове.

Сентябрь пролетел незаметно. Мелькая между совиными перелетами, и долгими сменами в баре, подходили к концу дни октября.

* * *

Смена предстояла не из простых. Карл прокричал ей с порога:

— Где тебя черти носят, Смит?

Она лишь усмехнулась про себя любезности Карла, представляя его разыгравшейся волынкой клана МакКозлиус. Необъятное брюхо, обтянутое клетчатой рубашкой, как раз походило на раздутый козий мешок, обёрнутый цветами клана.

— В баре народу не протолкнуться. Вон те ребята сегодня выступают. Какие-то безмозглые музыканты. Представляешь, сами заплатили мне! — старый немец гнусаво рассмеялся. — Эрни их нашёл.

Ах, да! Эрни...

Ещё одно лицо бара. Лысый, с жидкой бородёнкой и прозрачными глазками за стёклами очков, он водил знакомства в очень подозрительных кругах. В целом неприятный тип. Специально для него Карл завёл "табачный" отдел. На него можно было бы не обращать внимания, если бы не сальные взгляды в сторону Мэг и недвусмысленные намёки:

— Смити, кончай уже смолить свои жуткие папиросы. У меня есть для тебя кое-что получше.

И гаденько так скалился... По стенке бы размазать!

Хватало одного прямого взгляда и презрительно приподнятой брови, что бы он заткнулся на пару недель.

Мэг встала за барную стойку, поздоровавшись с Сейди. Им пришлось жарко. Публика в основном была молодая, горячая, гомон стоял, наверно, на всю улицу. Музыканты в коже, с длинными волосами, играли что-то хардкорное, что-то из девяностых*. Опоздали лет на пятнадцать, но публика принимала их хорошо — скорее всего, их друзья и фанаты. Гитарист улыбнулся кому-то в толпе, и Мэг остолбенела. Совсем другие черты лица, но длинные волосы вкупе с горящим взглядом, непринужденная самоуверенность…

— Эй, ты чего? Запала? — перекрикивая музыку орала Сэйди.

— Что? — Мэг уставилась на её нехорошо поблескивающие глаза.

— Спорим, он уйдет со мной?

— О чём ты вообще? — она, кажется, ослышалась.

— Перестань! Малыш хорош, как бес!

Он играл, как в последний раз. Гитара в его руках вопила не то от радости, не то от боли. Длинные пальцы быстро двигались по грифу. «А ведь и впрямь хорош!» — оценила Мэг, потом тряхнула головой, чтобы выкинуть эти мысли из головы, налила себе рюмку виски и выпила залпом.

Концерт затянулся глубоко за полночь, посетители не хотели расходиться до утра. Музыканты праздновали вместе с фанатами. Каждый раз, когда красавчик-гитарист подходил к барной стойке заказать выпивку, Сейди шла в атаку. Намёки, подмигивания, даже текилой облилась. Мэг хмуро наблюдала весь спектакль, изредка бросая косые взгляды.

Когда заведение начало пустеть, за окнами уже занимался рассвет. Мэг устало протирала стаканы, Сэйди пошла искать чаевые, если вдруг их кто-то оставил. Тот самый гитарист уселся за стойку.

— Я видел, как ты на меня смотрела, — нахально начал он.

— И как же? — неприветливо отозвалась она.

— Так, будто убить хотела. Я не против. Если ты понимаешь, о чём я.

Его взгляд блуждал по её лицу. В Мэг шевельнулось какое-то давно забытое чувство.

— Я не флиртую на работе.

— Я тоже, — он не сводил с неё глаз. — Вы ведь работаете до последнего посетителя?

Мэгги оглядела зал. Кроме них никого не осталось. Сэйди поднимала стулья, со стуком припечатывая каждый на место. Видимо, кого-то недавно тоже поставили, куда следует. Она усмехнулась одним уголком губ.

— Через пятнадцать минут у чёрного хода, — по лицу незнакомца расплылась довольная ухмылка.

Протерев стойку и расставив по местам чистую посуду, Мэг вышла на улицу.

Он ждал её. В кожаной куртке, патлатый, с гитарой наперевес. Сколько ему лет? Двадцать? Восемнадцать? Она не хотела об этом думать. Ухватилась за треклятую куртку, властно притянула к себе...

Ничего не произошло. Волшебства не случилось.

* * *

«Дорогая мама,

Тэд все ещё меняет свою внешность, как ему вздумается. А у меня отросли волосы, и я не знаю, где парикмахерская.

Если придется выбирать, то я скорее за метлу.

Скоро будем праздновать Хэллоуин! Ребята собираются устроить в гостиной фейерверк. А как у тебя дела?

Ты помнишь наш серьезный разговор? Моя просьба всё ещё в силе.

Хочу, чтобы ты тоже повеселилась.

Люблю тебя, Джон».

* * *

«Дорогой Джон,

Постарайся не спалить гостиную. Подожди до Нового года, сходишь здесь в парикмахерскую.

Мне писали Поттеры, приглашали к ним на обед. Но, ты же знаешь, у меня работа.

Твою просьбу не так просто выполнить.

Люблю тебя, мама».

*Deep Purple — Smoke on the water

Marilyn Manson — This is Halloween

Джон часто заводил пластинку, что неплохо бы ей подумать о личной жизни. Она соглашалась с ним в теории. На практике же всё оказывалось гораздо сложнее. И, вроде, находились типы, которым было всё равно, что у нее есть ребенок. Но ведь им было всё равно, что у неё есть ребенок! Такого отношения к Джону она допустить не могла, а значит и к себе не подпускала.

Поттеры и впрямь прислали ей сову с приглашением на Хэллоуин, что было очень странно и в то же время любезно с их стороны. В конце концов, они едва знакомы. Жаль, ей действительно надо было работать. Карл до сих пор скрипел зубами после лета.

— Да разукрасься пострашней! — прикрикнул он на неё. — А то ходишь: и зимой, и летом одним цветом.

В День всех святых Мэгги сделала макияж в стиле Мэрилина Мэнсона и угрюмо разливала спиртное за стойкой. В бар набилось всякой нечисти под завязку. Басы грозились разорвать колонки. В такт музыке Мэг со стуком ставила на стойку наполненные всем, что горит, рюмки. «В таких костюмах только в Косой переулок» — поймала она себя на мысли.

Один из посетителей, в длинном балахоне и маске, сделал странный заказ:

— Огневиски.

— Имел в виду абсент или виски? — уточнила Мэг. — Могу дать тебе чистый спирт и спички, — он, видимо, шутку не понял. — На, держи свой виски.

Она стукнула перед ним стаканом. Маска закрывала лицо полностью, только на месте рта и глаз были небольшие прорези. Он неторопливо рассматривал стакан и его содержимое, нагнувшись, словно принюхиваясь.

— Будешь пить или смотреть? — не выдержала Сэйди. — Тебе что, трубочку дать?

Посетитель глянул на неё как-то жутко и влил виски в прорезь маски на месте рта. После этого он ушел.

— Псих какой-то! — отозвалась Сэйди.

— Боюсь, тут половина таких, — мрачно кивнула Мэг.

К полуночи страсти стали накаляться. Кто-то затеял драку, что-то вспыхнуло. Посетители с криком стали выбегать на улицу. Сэйди и Мэг начали прятать подальше всё бьющееся и особенно дорогое сердцу Карла. Оставалось вызвать полицию. Но зачинщики почему-то не спешили уносить ноги. Они разбежались по разным углам помещения и продолжили выкрикивать, видимо, оскорбления, посылая друг в друга... разноцветные лучи?!

— Что за чертовщина тут творится?! — почти прошептала Мэг.

В руках у них были волшебные палочки. Она подумала, что ей показалось. Но ведь такие же продаются в лавке в Косом переулке! Значит, дерутся волшебники.

«И Джон тоже так будет?!»

От этой мысли всё внутри похолодело. Выглядело сражение, конечно, не так эффектно, как если бы они сражались на мечах, но всё равно страшно.

— И чёрт их дернул устраивать свои разборки в этом баре! Пригнись!

Они с Сэйди спрятались под стойкой.

— Какого хрена там происходит? — в ужасе спрашивала она. — Они что, джедаи, чтоб их!

Мэгги покачала головой, прислушиваясь к битве и просчитывая пути к отступлению.

Вдруг раздалось сразу несколько хлопков. Затем какие-то громкие голоса произнесли ещё кучу непонятных слов и, наконец:

— Всем стоять на месте.

— Это полиция? — вновь спросила Сэйди.

Мэг высунулась из-за стойки. Вновь прибывшие были одеты в темные мантии и держали палочки, направленные на связанных по рукам и ногам нарушителей спокойствия.

— Если это полиция, то явно необычная, — сказала она вслух.

— Совсем ведь ещё дети! — возмущался кто-то из стражей порядка. — Что вы себе вздумали?

— Мы просто хотели одеться пострашней, — вяло оправдывался кто-то.

— Пострашней! Да вы в своем уме! Это не шутки! — и он продолжал совсем уже угрожающе. — Лет двадцать назад за такое вас бы отправили в Азкабан без суда и следствия. Оделись пострашней! Это вам не костюм. Это маска Пожирателя смерти!

Звучало очень зловеще.

— Кто такие Пожиратели смерти? — шепотом спросила Сэйди.

Мэг знала. Успела прочесть в той книге, которую купила в волшебном книжном. Поёжившись, она передёрнула плечами.

— Кто вы такие? Что делаете в моем баре? — орал Карл, вооруженный короткоствольной винтовкой.

Ребята в длинных одеждах его опередили, послав какое-то заклинание. Он закрыл глаза и, кажется, уснул стоя, а потом рухнул всем телом на пол. Сэйди взвизгнула.

— Так, этих забираем, — командовал старший. — Пойдут по статье «Нарушение статута о секретности: применение магии на глазах маглов». Поттер и Праудфут, наведите тут порядок.

— Кто? — удивилась Мэг.

Связанных увели, остались двое в мантиях. Они начали чинить разбитую посуду и сломанную мебель, не сходя со своего места. Столы сами собой расходились по местам, чистые, убранные. На них залезли стулья, целые, без единой отломанной ножки. Разбитая лампа собралась, взяла себя в руки и висела, как новенькая. Наконец, их внимание переключилось на бар. Сэйди и Мэг сидели на полу, боясь вздохнуть.

— Доброй ночи, мисс Смит! — сказал Гарри, обойдя стойку.

— Что вы здесь делаете? — настороженно спросила она.

— Работаем. Мы — мракоборцы. Поступил вызов, что в этом баре замечены Пожиратели смерти, — объяснил Гарри.

— Шпана малолетняя, — добавил его напарник. — Только вчера школу закончили.

— Ты их знаешь? — подала голос Сэйди.

— Извините, — только и сказал он, прежде чем направить на неё палочку и что-то произнести. Сэйди тут же потеряла сознание.

— Что вы делаете? — Мэг не на шутку испугалась.

— Меняем память людей, — просто ответил Гарри. — Ничего страшного, это не больно.

— И мне? — она все ещё не могла поверить в происходящее. — Не надо! Я ведь… почти…

— Извини, Мэгги. Таковы инструкции.

— Подожди! — он помедлил. — В который раз ты это делаешь?

Гарри не стал ничего отвечать и направил палочку на Мэг.

Она провалилась куда-то, успев подумать: «Я забуду всё?»

И настала тьма.

* * *

Мэгги вышла из театра и направилась к стоянке за мотоциклом. К её удивлению рядом уже крутился лохматый черный пёс.

— Привет, Бродяга!

Она потрепала его по холке. Пёс встал на задние лапы, передние положил ей на плечи и принялся лизать лицо.

— Хватит, хватит собачьих нежностей. Лучше скажи, где твой хозяин?

Она уже начала думать, что больше не увидит Джека и запомнит то утро, как "Лучший поцелуй на рассвете/мотоцикле/берегу моря". Попал сразу в три категории! Мэгги оглядела улицу и прохожих, но нигде поблизости его не оказалось.

От воспоминаний бросило в жар.

Он тогда нашёл в себе силы оторваться от неё. Слез с мотоцикла, поставил его на подножку и зашагал прочь.

— Ты куда?

Она пыталась собрать мысли, руки и ноги, чтобы пойти за ним, но тело не слушалось и предательски дрожало. Только сейчас её осенило, чем мог закончиться поцелуй на мотоцикле.

— Прямо на мотоцикле! — тихо охнула она.

Спустя некоторое время он вернулся. Внешне спокойный, но глаза выдавали какую-то внутреннюю борьбу.

Мэгги сидела боком на сиденье и улыбалась ему.

— Сколько тебе лет? — спросил он, оглядев её с головы до ног.

Улыбка мигом сменилась выражением упрямства.

— Девятнадцать, — дерзко заявила она. — А тебе?

Он как-то невесело усмехнулся, отвернув голову, будто не слыша.

— Не уходи от ответа! — поостерегла она.

Мэгги начала опасаться, что так рьяно начавшееся знакомство вовсе не будет иметь продолжения по какой-то весомой, но совершенно бессмысленной причине. Она бы сейчас продала мотоцикл за то, чтобы узнать, какая каша варится в его голове.

Вдруг Джек повернулся к ней и сделал то, чего Мэгги меньше всего ожидала: вычурно и старомодно поднёс её руку к губам:

— Я должен поблагодарить мисс за прекрасное утро и поцелуй, который доставил мне столько удовольствия.

Мэг стала чаще дышать.

— Но? — она вопросительно подняла брови.

— Но, боюсь, нам пора возвращаться. Меня ждут дела.

— Всё-таки отправишься на поиски Бродяги?

— Да! — он будто вспомнил. — Ещё и собаку надо найти. Может, я поведу обратно? Пустишь за руль?

За руль… Да куда угодно! Плевать, что там думает полиция по поводу управления мотоциклом в халате и без документов. Он улыбнётся, и они растают, как пломбир на асфальте.

Бродяга громко залаял, возвращая Мэг на стоянку, нетерпеливо крутанул вокруг себя и убежал прочь.

— А ну-ка стой! — она припустила за ним.

Собака свернула в парк, запетляв среди деревьев. Стоял погожий октябрьский день. Быть может, последний день, когда можно порадовать себя прогулкой. Тем более, за этим псом должен где-то маячить мистер Джек. Мэгги побежала без оглядки. Когда она догнала пса, тот удивленно гавкнул и принялся нарезать круги по парку. Мэгги пряталась от него за деревьями, смешно убегала, пока пёс не догнал её, толкнув на кучу опавших листьев.

— Ай, Бродяга! Что за манеры!

Он встряхнулся, посмотрел на неё внимательным взглядом, повернув голову набок, а затем нырнул в листья. Мэгги вскочила на ноги, чтобы увидеть, как пёс выскочил уже совсем с другой стороны, снова взял разбег и проделал это ещё раз, а потом ещё раз. Он был так забавен, что Мэг захохотала, складываясь в три погибели. Она не могла остановиться. Ей пришлось сесть на землю, чтобы не упасть. Неугомонный пёс то припадал, вытягивая вперед передние лапы, то потом вскакивал и громко лаял. Мэгги подобрала палку, кинула от себя:

— Апорт!

Бродяга посмотрел на неё как на ребёнка, но палку принёс. Правда отдавать не спешил: долго рычал и упирался. Потом неожиданно подошел к ней, ткнулся холодным носом в руку. Мэгги погладила его по длинной шерсти и произнесла весьма решительно:

— А теперь веди меня к своему хозяину.

Виляя хвостом, пёс направился к стоянке. Она завела мотоцикл, в очередной раз поражаясь собачьей смекалке, и поехала домой, стараясь не превышать собачью скорость.

Пока Мэг ставила мотоцикл во двор, Бродяга был на улице. Когда вышла, его уже не было. Она оглядела улицу, но пёс опять куда-то исчез.

— Эй! — она свистнула. — Ко мне!

Мэгги двинулась по улице в ту сторону, где, предполагала, живёт Джек. И не напрасно. Он уже шёл ей навстречу. Шагал с непринужденным изяществом и улыбкой, за которую можно убить. На этот раз на нём были джинсы и куртка. Никаких сомнительных халатов!

— Привет! — она расплылась в улыбке, понимая, что выглядит, как влюблённая идиотка.

— Добрый вечер, — он кивнул головой, не вычурно, не старомодно, но как-то... Его манеры сбивали Мэг с толку. Хотелось затянуться в корсет и сделать высокую причёску, или наоборот.

Она выпалила первое, что пришло в голову:

— Ты — мой должник!

— Неужели? — что-то аристократическое прокралось в выражение его лица.

— Мне довелось в городе встретить твоего пса. Он был столь любезен, что проводил меня. Значит, я явилась причиной, которая привела его обратно, — подражая интонациям высшего света, произнесла Мэг. — Только он опять куда-то пропал, — пришлось признаться.

— Ты потеряла моего пса? Я требую сатисфакции, — Джек старался казаться надменным, и у него хорошо получалось.

— Могу предложить тебе хот-дог, — съязвила она, чтобы сбить с него спесь.

— Годится! — он тут же согласился, просияв мальчишеской улыбкой.

Перестав задирать нос, они зашали к дому Мэгги.

— Но как насчёт моральной компенсации? — хитро глянув на неё, сказал Джек.

— Я спою тебе песенку про очень милого пёсика. Ты напрочь забудешь думать о Бродяге.

— Нет, так не годится, — он прислонился к стене, пока она открывала замок.

— Тогда про котика, — и скрылась в полумраке прихожей.

Джек вошел за ней следом. Мэгги направилась на кухню, по дороге скидывая сапоги и куртку.

— Должна предупредить: даже такие заядлые собачники, как ты, могут стать кошатниками, услышав, как я пою "Macavity".

— Ни за что! — запротестовал он. — Что вообще это такое?

— Ария из "Кошек", — озадаченная Мэг высунулась из холодильника с упаковкой сосисок. — Я пою в мюзик-холле, разве не говорила?

— Конечно! — нашёлся он. — Я имел ввиду это.

Джек указал взглядом на сосиски.

— Твой будущий ужин. Познакомься: "Je m'appelle saucisse", — пискливо изобразила она.

Он усмехнулся

— Mademoiselle, il est pour moi un honneur...

Мэг застыла посреди кухни, сраженная низким обволакивающим голосом, с хрипотцой, как того и требовала непередаваемая романтика звучания французского. Как он это сказал! На какой-то миг она почувствовала себя на вершине Эйфелевой башни.

— Я не говорю по-французски... — жалко промямлила она. — Сосиски французские.

— Я всего лишь отметил, что это большая честь для меня. Тебе помочь?

— Да, — опомнилась Мэг. — Возьми булочки и кинь в микроволновку. Сосиски просто погреть или посильнее прожарить?

— Я предпочитаю погорячее.

Лёгкая двусмысленность только подстёгивала аппетит. Она поставила сковороду на огонь, щелкнув зажигалкой. Этот звук всегда напоминал ей сигнал, что пора петь*. Пританцовывая, она очищала сосиски:

— Macavity's a mystery cat, he's called the hidden paw... (Макавити — таинственный кот, его прозвали «невидимая лапа»)

Джек вначале удивился:

— Что?

Но Мэгги продолжала. Она видела по глазам, что ему нравится. Да и миллионы людей, посетивших мюзикл, в общем-то, не жаловались. Сейчас зритель был один, на дне его глаз зажегся таинственный огонь, а сковородка раскалилась и начала брызгать маслом.

— Ай! — вскрикнула Мэг, делая вынужденную паузу. — Сосиски, готовьтесь к смерти! Сегодня вам предстоит гореть на адски раскаленной сковороде. Ха-ха-ха!

Она уворачивалась от кипящего масла.

На лице Джека застыло смешанное выражение непонимания и радости. Затем весь дом огласил смех: громкий и отрывистый, как собачий лай. Мэгги обрадовалась, но тут же заметила, что булочки так и не попали в микроволновку. Джек по-прежнему держал их в руках.

— Дай-ка мне это.

Она отобрала у него хлеб и поставила разогреваться.

— А может в той песне изменить слова? — вдруг предложил он, разворачивая стул спинкой вперед. — Что-то вроде: "Mr. Padfoot's a mystery dog, he's called the hidden paw..." (Мягколап — таинственный пёс, его прозвали «невидимая лапа»). Чтобы было про собаку?

— Мягколап? — удивилась Мэг. — Странная кличка для собаки. Какая-то очень кошачья, не находишь?

— Вовсе нет! — рьяно запротестовал он.

— Но такое прозвище вполне мог бы носить котопёс.

— Кто? — изумился Джек.

— Полукот-полупёс.

— Такого не бывает, — уверенно заявил он.

— Да ладно! — Мэгги переворачивала сосиски. — Кентавры, пегасы — это, значит, нормально? А котопёс вне закона?

— Откуда ты знаешь про кентавров?

Тут настало время Мэг смотреть на него со смесью непонимания и ещё раз непонимания.

— Из мифологии, конечно! Плюс научная фантастика, плюс... Ой, сосиски в огне!

Стряхнув погорельцев на одну большую тарелку, Мэгги принялась импровизировать с начинками, а Джек украдкой стянул одну и ел без ничего.

— Ну, вот, кажется, готово, — на столе с гордостью разместились два полноценных хот-дога. — У меня где-то было припрятано старое вино, а вот штопор... — она поставила на стол бутыль и чуть ли не целиком залезла в огромный ящик в поисках пропавшего инструмента.

Вдруг раздался характерный хлопок. Мэг обернулась и увидела Джека, держащего в руках открытую бутылку, со знанием дела изучающего винный аромат.

— Как ты это сделал? — она выпрямилась во весь рост.

Молча, он показал, будто втянул пробку ртом. Вид у него при этом был самый невинный. Глаза Мэгги округлились от ужаса. Но Джек снова расхохотался, показывая ей штопор с пробкой в другой руке. Мэг выдохнула и тоже рассмеялась.

Он разлил вино по бокалам.

— За тебя!

Отпив пару глотков, Мэгги уселась за стол и принялась жевать изобретенную пищу. Джек поглощал еду быстро, почти не прожёвывая, как собака.

— Где сейчас Бродяга, как думаешь? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Скорее всего, дома. Я оставил ему хорошую кость на ужин. Будет что поглодать.

— Ты не боишься, что он куда-нибудь угодит? В питомник, например.

— Он достаточно умён, чтобы держаться подальше от полицейских.

— Это точно, — согласилась Мэг. — Самый сообразительный пёс, которого я знаю!

— Спасибо, — поблагодарил он и неожиданно попросил: — Спой ещё.

— Про Магколапа? — Мэг подмигнула ему, дожевала и принялась, с песнями и танцами наводить порядок на кухне. Вот для чего нужно каждый день тренироваться и репетировать.

— For when they reach the scene of crime — Mr. Padfoot's not there! (Ведь как только они примчатся к месту преступления, Мягколапа уже и след простыл!)

Последняя танцевальная фигура предписывала отвернуться от зрителей. Допев, Мэгги остановилась у окна, вглядываясь в сгущающиеся октябрьские сумерки, испытывая радостное предвкушение. Он неслышно подошёл и встал позади. Она не оборачивалась, он не предпринимал никаких действий. Повисла пауза. Затем лёгкий поцелуй коснулся виска, щеки, шеи... Он оттянул вырез свитера, обнажая плечо, покрывая его поцелуями.

Она не выдержала и повернулась к нему, стягивая с себя никому не нужный свитер. Он целовал и целовал её: медленно, уверенно, никуда не торопясь. Затем обхватил за талию, приподнял и усадил на подоконник. Хорошо, что она не держала комнатных растений.

А дальше всё как-то само собой завертелось: их сцепившиеся тела на полу кухни, её прядь волос, наматываемая им на палец, одеяла и подушки, летящие с кровати, и новая вселенная, возникшая взамен старой, взорвавшейся.

Они лежали посреди кровати, обнаженные. Их ноги переплелись. Спать почему-то не хотелось:

— Скажи, ты правда принёс с собой штопор?

— Получается, что да, — туманно ответил он.

— А зачем? — никак не могла понять Мэг.

— Сейчас узнаешь!

Джек угрожающе зарычал и начал спускаться ниже, кусая её живот.

— А-а-а! — завопила она от притворного ужаса. Или надо было испугаться по-настоящему?

Он смотрел на неё совершенно диким взглядом.

— Джек? — позвала Мэгги, но он не реагировал. — Джек, ты ведь это пошутил? Джек?

Он непонимающе уставился на неё, потом потряс головой и, наконец, улыбнулся:

— Испугалась?

Ей не хотелось признаваться в этом. Он очень убедительно не реагировал на собственное имя.

— Хочешь ещё вина?

Мэгги кивнула. Он поцеловал её и отправился на кухню, где оставалось недопитое вино, по пути рассказывая:

— На самом деле я хотел появиться на твоем пороге с бутылкой вина и цветами, в лучших традициях. И тут подумал: а как я его открою? Захватил с собой штопор, — Джек принёс наполненные бокалы и сел в кровати, откинувшись на подушки. — Правда, вина я так и не нашел. Зато спланировал покушение на розы моей соседки, миссис как-её-там, что живёт в конце улицы, когда примчался мой пёс, докладывая, что ты уже вернулась. Я не стал медлить и оказался у тебя: пусть с голыми руками, зато со штопором в кармане.

Мэг очень позабавило его объяснение, и то, как непринужденно он городил небылицы:

— Ты приставил пса следить за мной? Неужели? — она вовсю расхохоталась. — А что потом? Он рассказывает тебе, как я провела день? — она вспомнила: — И как я его купала, тоже рассказал?

— Конечно! — Джек расплылся в улыбке.

— Ты негодяй! — воскликнула она. — Это самая нелепая история, которую я когда-либо слышала! С такой фантазией, тебе сильно повезло, что ты такой... — она подбирала слово, Джек подсказывал ей, выразительно играя бровями, — обаятельный.

— Я родился под счастливой звездой, — он кивнул за окно. — Вон она, самая яркая. Знаешь, как называется?

Мэг покачала головой.

— Сириус. В созвездии Большого Пса, — отчего-то он вдруг погрустнел, как поэт или трубадур, с печалью смотрящий на небо. — Спой мне ещё, — попросил Джек.

Они расстались утром. Мэг укатила в город. А её замечательный сосед отправился в другую сторону, сторону своего дома. Правда, сменил направление, как только она скрылась из виду.

*Andrew Lloyd Webber — Macavity: The Mystery Cat

Мэг проснулась в своей кровати. Голова гудела нещадно, но она не помнила, чтобы что-то пила. Или всё-таки пила?

— Чего ж так плохо-то? — она никак не могла понять.

Пытаясь удержать голову руками, чтобы не разваливалась на мелкие кусочки, Мэгги прошлёпала в кухню. И тут, наконец, вспомнила: дерущихся волшебников, появление магической полиции и направленную на неё палочку.

— Значит, он не стал менять мою память? — потрясенно произнесла она. — А почему?

Мэг села за стол, подперев несчастную голову руками. Будто в ответ в окно влетела сова, бросила конверт прямо перед её носом, сделала круг по кухне и улетела. Птице не понадобилась дозаправка водой и орешками, как сове, которая носит письма от Джона. Видимо, это был небольшой перелёт. И кто это написал ей?

Мэг раскрыла конверт.

«Мисс Смит,

я выполнил Вашу просьбу. Прошу прощения, пришлось Вас всё же оглушить. Выпейте горячего шоколада — это поможет.

Надеюсь, Вы будете благоразумно молчать о подробностях вчерашнего вечера в целях сохранения магического сотрудничества.

Гарри Поттер.

P.s.: моя жена приглашает Вас на ужин. Дайте знать, когда у Вас выходной».

— Магическое сотрудничество… — она скорчила выразительную гримасу. — Мэгги Смит, во что на этот раз ты вляпалась?

Ещё раз пробежав глазами строчки письма, Мэг закурила. При Джоне как-то сдерживалась.

— И как же я теперь откажусь? — спросила она пустые стены, вертя в руках магическое послание. Один раз не принять приглашение допускалось нормами приличия, второй раз — начинало походить на нежелание поддерживать отношения. А мистер Поттер в общем-то оказался приличным человеком и, наверное, не злым. Память ей сохранил…

Мэгги боялась, что очнётся утром где-нибудь в больнице с диагнозом «полная амнезия». Джону пришлось бы объяснять ей, кто он такой, и как они жили последние двенадцать лет.

— Шоколад... — она рассеянно открывала ящики, двери шкафов, заглядывала в них, вставала на цыпочки и сгибалась в три погибели, придерживая одной рукой пульсирующий висок. — Где-то у меня был... Но где? — наконец её взгляд наткнулся на нужную банку. — Какао!

Мысли все ещё блуждали вокруг возможной потери памяти. Она бы разучилась петь? А кататься на велосипеде?

Мэг с охотой съела пару ложек сухого порошка, чувствуя, как голова проясняется.

— Я бы забыла, — её вдруг осенило, — Джека?

Она не знала: радоваться или плакать. С досады хлопнула по кнопке электрического чайника. В ответ он тихо зашумел.

Воспоминания о том безрассудном увлечении были для неё привычным делом, как кофе по утрам.

— А сегодня на завтрак какао... — приговаривала она, заливая воду в кружку.

Мэгги меланхолично размешивала напиток, обещавший ей избавление от бед и печалей, связанных с головной болью. Что же касалось душевной боли — имя ей было Джек. И избавиться от него было не так-то просто.

С годами его образ потускнел — не осталось даже фотографий. Как же он выглядел? Высокий… Куртка пахнет табачным дымом… По-гусарски заваливается к ней с бутылкой виски… Откидывается на стуле, устанавливая его в хрупкое равновесие на двух ножках…

Улыбнувшись, Мэгги отпила горячий шоколадный эликсир.

Интересно, сколько раз магическая полиция запросто стирала ей память? Может, поэтому она считала бар тихим и спокойным местом? Как её угораздило оказаться в ненужном месте в ненужное время!

Мэг задумчиво уставилась вдаль, качаясь на стуле. Шоколад и впрямь помог, поэтому скоро в доме Поттеров раздался телефонный звонок.

* * *

Встретиться удалось через пару недель.

Мэг приехала по указанному адресу на полчаса раньше, но дома номер двенадцать найти не смогла.

— Бред какой-то, — бормотала она. — Вот одиннадцать, а сразу за ним тринадцать. На противоположной стороне вообще другая улица.

Она припарковала машину, вышла из неё.

— И что дальше? Мне следовать за белым кроликом? — она огляделась. А вдруг?

Площадь была пустынна, освещена тусклыми фонарями, одним словом, полна романтическим декадансом. Но никого: ни кошки, ни собаки, ни, тем более, кролика.

Прогулявшись туда и обратно, Мэг вернулась к машине, решив, что у мистера Поттера очень странное чувство юмора, раз ему по душе подобные розыгрыши. Она звенела ключами, открывая дверь машины, когда её окликнули:

— Постойте!

Мэг замерла, уставившись в боковое зеркало. Ей почудилось, что позади неё из темноты материализовался человек. Она резко обернулась. Навстречу шла девушка с длинными волосами, в светлом бесформенном плаще, с бледной кожей. Мэг захотелось закричать.

— Вы, должно быть, мисс Смит? — незнакомка улыбнулась. — Как раз собиралась Вас встретить. Гарри ещё на работе, так что знакомиться будем сами. Я — Джинни.

Мэг всё ещё таращилась на неё, будто увидела привидение.

— Простите, — наконец выдавила она. — Мне показалось, или вы возникли... из ниоткуда?

— Конечно, нет! — засмеялась она. — Хотя такое бывает. Я вышла из дома, а наш дом не так просто увидеть, особенно, если ты — не волшебник. Пойдемте со мной, мисс Смит.

— Пожалуйста, зовите меня Мэгги, — попросила она, понемногу приходя в себя и поворачивая ключ обратно.

— Вот так бы сразу, — обрадовалась Джинни. — Сейчас надо кое-что сделать... Тебе придётся взять меня за руку.

Мэг не без колебаний приняла протянутую ладонь, которая показалась ей уж слишком горячей по сравнению с её вечно холодными пальцами. Джинни смотрела в одну точку, что-то произнося про себя, сконцентрировавшись на мусорном баке между домами номер одиннадцать и тринадцать. Мэг ещё раз оглянулась на машину, вспоминая, закрыла она её или нет, а затем увидела нечто странное. Очень странное.

В нескольких футах над землей парила дверь. Весьма добротная, дубовая, наверно, довольно тяжелая. Сама собой парила.

— Шагай точно туда, куда и я, — предупредила Джинни и сделала шаг вперед.

Не просто вперед, а вперед и вверх.

— Что? — недоумевала Мэгги.

— Отторожно, ступеньки! — весело пропела Джинни, таща её за собой.

Мэг никогда в жизни ещё не оказывалась в таком дурацком положении. Находясь в подвешенном состоянии над землей, она была твердо уверена, что прочно стоит на своих ногах, что под ними что-то твердое, может даже, каменное. В конце концов она просто закрыла глаза, и подниматься стало гораздо проще. Мэг услышала звук открываемой двери и решительно шагнула в неизведанное.

— Хорошо, что мне не пришлось пить из бутылочек с надписями «В гости к Поттерам» и есть неизвестные растения, чтобы уменьшиться в размерах, — попыталась пошутить она.

— Это ещё зачем? — удивилась Джинни. — Чувствуй себя как дома.

Мэг открыла глаза и осмотрелась. За дверью начинался довольно осязаемый и прекрасно видимый коридор, увешанный портретами. Со всех невозмутимо, но несколько надменно взирали мужчины и женщины. Мэг почувствовала себя неловко, словно за ней наблюдают. Однако, первое впечатление тут же сменилась... Ужасом! С огромного портрета с ненавистью смотрела грозная старуха, беззвучно открывавшая и закрывавшая рот. И, надо думать, она не псалмы читала. Мэгги плохо разбирала по губам, но несколько слов опознала без проблем.

— Что это за?.. — вырвалось у неё.

— Не обращай внимания, — махнула палочкой Джинни, и шторы сами собой закрыли не самое приятное зрелище. — Это прежняя хозяйка дома, Вальпурга Блэк. Портрет нельзя снять, но мы сумели сделать его немым.

— Так она ещё и разговаривала?! — спросила Мэг, едва уяснившая, что картины могут двигаться и пялиться на людей почти так же, как люди на картины.

— Да, несла всякую чепуху. Прошу к столу.

В просторной столовой на первом этаже дома было всё готово. У окна сидела семейная пара. Кажется, высокого парня звали Уизли.

— Мэгги, знакомься, это Рон и Гермиона, — они закивали головами. — А это Мэгги Смит. Её сын учится вместе с Тэдди.

— Очень приятно, — она заставила себя улыбнуться. — Значит, вы все волшебники? — но чувствовала себя белой вороной. — Вау!

Вдруг в столовую почти бегом влетел хозяин дома.

— Прошу прощения, что опоздал, — торопился Гарри. — Вы уже познакомились? Чудесно! Да начнется пир!

Мэгги ожидала увидеть как минимум живые фигурки на торте, занимающиеся фигурным катанием, или что там ещё? Но всё выглядело довольно обычно, ничего сверхъестественного в глаза не бросалось: жареная картошка, курица, овощной салат, какой-то пирог, судя по всему, мясной.

— Тыквенный сок? Сливочное пиво? Может быть, огневиски? — спросил Гарри.

— Огневиски? — она вспомнила странного парня из бара. — Что это такое?

— Словами не описать, надо пробовать, — ответил Рон, и Гарри налил янтарную жидкость в бокал Мэг.

— Осторожно, он очень крепкий, — предупредила Гермиона.

Они подняли бокалы, и Мэгги убедилась в этом. После глотка она шумно выдохнула, удивившись, что это был воздух, а не огонь.

— Как там Джон? — спросил Гарри.

— Летает, — Мэг искала, чем бы запить адский виски. — В прямом и переносном смысле. Хочет метлу и играть в квиддич, — сообщила она, затем добавив: — Но что-то я опасаюсь.

— Здорово! Мы с Гарри тоже играли в факультетской сборной, — вспомнил Рон.

Гермиона передала Мэгги кувшин тыквенного сока.

— И как ваши родители с ума не сошли от беспокойства? — поинтересовалась Мэг, наливая сок в стакан.

— Зачем? — удивилась Джинни. — Это отличный спорт. В нашей семье почти все играли. Я и сейчас летаю за «Холихедские гарпии» — женскую сборную. А если случаются травмы или переломы — так куда без них? Ночь на костеросте, а на следующий день снова здоров.

— Перелом можно вылечить за ночь? — переспросила Мэг.

— Самое большое — за две, — добавил Рон.

Мэгги не могла представить ничего подобного, однако успела про себя подумать: "Неужели серьезный спорт могли назвать "квиддич"? Она положила картошки и осторожно попробовала её. Пища, приготовленная с помощью магии, мало чем отличалась от её собственной стряпни. Разве что, в гостях всегда вкуснее.

— Тэдди писал, что Джон распределился вместе с ним на Гриффиндор. Поздравляю! — сменил тему Гарри.

— Спасибо. Но в чем разница? Кажется, каждый факультет по-своему хорош. Или я ошибаюсь?

— Все дело в людях. На Слизерине легко можно угодить в плохую компанию. А на Гриффиндоре, «славном тем, что учатся там храбрецы», обычно скучать не приходится, — заявил Рон.

— Что ж, тогда Джон действительно попал, куда следует, — что-то обдумывая произнесла Мэгги. — А как часто в Хогвартс вызывают родителей?

Если кто и удивился такому вопросу, то вида не подал.

— Если вызывают родителей — значит, дело касается больничного крыла, — хмыкнул Рон.

— Не обязательно! — тут же встряли Гарри и Гермиона.

— Быть может, кого-то просто выловят в Запретном лесу, — предположила Джинни.

— Запретном? — Мэг уже видела, как её сын беззаботно отправляет туда за грибами и ягодами.

— В него запрещено ходить студентам, особенно, первокурсникам, — пояснила Гермиона.

— А если нельзя, то очень хочется, — Джинни лукаво посмотрела на Гарри.

— Я не ради забавы туда ходил, — полушутя-полусерьёзно откликнулся он.

— Ты спасал волшебный мир! — хором озвучили Рон, Гермиона и Джинни.

Мэгги стало не по себе, она ухватилась за спасительную соломинку:

— Джон писал, что на Гриффиндор распределили только его и Тэда, а девчонок в два раза больше. Возможно, они повлияют на мальчиков положительно...

Джинни и Гермиона переглянулись и расхохотались. Гарри поддержал, а Рон возмутился:

— Да, ладно! Ты же нас то и дело поучала! — заявил он, глядя на Гермиону. — Говорила, как это плохо и неправильно...

— И шла вместе с вами, — она обворожительно улыбнулась ему.

— Не стоит переживать из-за Запретного леса. Пока в школе работает Хагрид, он любого первоклассника выловит из-под куста и доставит обратно, — заверил Гарри.

— А из-за чего стоит? — не удержалась Мэг.

Гарри пожал плечами:

— Хогвартс — самое безопасное место во всей Британии.

Мэг как будто успокоилась.

— В «Пророке» писали, что в этом году рекордно низкий набор студентов в Хогвартс, — заметила Гермиона. — Демографическая яма.

— Думаю, через пару лет ситуация изменится. По крайней мере, нашествие Уизли обеспечено, — усмехнулся Рон.

— У вас много детей? — поинтересовалась Мэг.

— У нас двое, — откликнулась Гермиона. — Но у Рона есть ещё братья, и у них тоже дети. Думаю, команда по квиддичу наберётся.

— И все волшебники? — поразилась Мэгги, а Джинни и Гермиона согласно кивнули. — Невероятно...

— Сейчас они наверху с бабушкой, — сказала Джинни. — Она пугает их на ночь сказками. Лили Полумна особенно любит послушать про фонтан Феи Фортуны.

— Полумна? — Мэг подумала, что ослышалась. — Очень необычное имя.

— В честь нашей подруги Полумны Саламандер, — пояснил Гарри. — Они с мужем постоянно путешествуют в поисках редких животных. Пару лет назад надолго пропали из виду. Мы около года ничего о них не слышали и подозревали, что больше не услышим.

— А на прошлое Рождество они объявляются как снег на голову, — продолжила Джинни. — Нашли все-таки морщерогих кизляков.

— Прорыв в магозоологии, — признала Гермиона.

Мэгги ничего не поняла. Кто такие морщеногие казаки? Какая зоология? Какая саламандра?

— А вы не могли бы рассказать подробнее, — осторожно попросила она.

Ужин неспешно перетёк в обсуждение особенностей магического мира. Пустые тарелки исчезли сами собой. Об остальном позаботились Джинни и Гермиона. Мэгги вызвалась им помогать, но её попросили об этом не беспокоиться. Гарри вертел в руках бокал с огневиски, Рон курил трубку.

— Я все понимаю, Мэрлин впечатляет, — рассуждала Мэг. — Но Гендальф! Как вы могли забыть о Гендальфе?

— Кто этот Гендальф? — спросил Рон.

— Великий маг. Он был Гендальфом Серым, носил такого же цвета шляпу и балахон, или что там… как её?.. Мантию! Точно. А потом, после сражения с ужасом Мории, он погиб, но вернулся Гендальфом Белым.

— Он восстал из мертвых? — насторожился Гарри.

— Да нет же, — объясняла Мэг. — Кто-то там решил, что его дела требуют продолжения. Он, знаете ли, способствовал уничтожению Кольца Всевластия, объединению Средиземья и падению Темного властелина Саурона.

— Откуда ты всё это знаешь? — уставились на неё четыре пары глаз.

Мэг расхохоталась.

— Я только что пересказала «Властелина колец» Толкина, а вы смотрите так, будто всё было на самом деле! — и продолжила смеяться. — Поверить не могу, что вы этого не читали.

— Поучительная история, — заметил Гарри. — Уже тогда люди боролись против тёмных искусств.

— Когда? После первой мировой? — удивилась Мэг. — Потому что тогда была написана книга.

— А разве книга основана не на сказаниях древних? — спросила Гермиона.

— Она выдумана на основе древних сказаний, — поправила Мэг. — К тому же древние писали не очень разборчиво и приблизительно об одном. В итоге мы имеем миллион интерпретаций одной и той же истории.

— О существовании волшебников ты тоже не знала до этого лета, — вставила Джинни.

Мэг пожала плечами. Действительно, в мире могло быть всё, что угодно. Если существуют волшебники, почему бы не стать реальными эльфам, оркам или демократии?

— А кто первым догадался разделить магические искусства на тёмные и светлые? В чем разница?

— Тёмные искусства несут вред окружающим. Даже те, кто их изучает, зачастую сходят с ума, — пояснил Гарри.

Мэг задумалась.

— Это как представление многомерных пространств? Или ближе к изучению тёмной материи?

— Не думаю, что магловские науки сопоставимы с магическими, — осторожно ответила Гермиона.

— Отчего же? — спросила она.

— После Хогвартса я посвятила некоторое время их изучению. Там всё иначе: закономерности, уравнения, теоремы и логические обоснования... — она сделала паузу.

— А магия нелогична, — закончила за неё Мэг.

— В общем, да. Магия противоречит науке. К примеру, мы можем левитировать предметы в обход силы земного притяжения.

— Хм...

В голове Мэгги появилось множество вопросов:

— Так что же было раньше? Магия или человек? То есть это как-то пришло к людям или вначале было волшебство? Магия объясняет происхождение человека? Как появились первые волшебники? Что для этого надо сделать? Родиться в первый лунный день? Или окунуться в кипящий фонтан магической силы? Купить книгу заклинаний? Ткнуть пальцы в розетку?

Рон смотрел на неё во все глаза:

— Как столько вопросов может сразу прийти в голову? Чем ты вообще занимаешься?

— Я работаю в баре, — отмахнулась Мэг.

— Это интересная работа? — поинтересовалась Джинни.

— Вряд ли. Но это долгая история.

— Расскажи нам, — вдруг попросила Гермиона.

Мэг уставилась на них, не мигая. Они её… Жалели?! Что-то вспыхнуло в ней.

— Вы за этим меня пригласили? Послушать слезливых историй из жизни маглов? — задиристо спросила она, но тут же взяла себя в руки. — Простите, я, наверно, выпила лишнего. Мне пора.

Она встала с твердым намерением уйти, но Джинни опередила её:

— Не хочешь рассказывать, не надо, — сказала она просто.

И это подействовало. Теперь Мэг сожалела о сказанном.

— Извините, — хмуро буркнула она, садясь обратно. — Порой я становлюсь грубой и вспыльчивой.

— Это аура почтенного дома Блэков, — пошутил Рон, и все облегченно вздохнули.

— Все Блэки были вспыльчивы, а некоторые не только грубы, а порой жестоки и беспощадны, — добавил Гарри.

— И где они теперь? — равнодушно спросила Мэг.

— Мертвы.

— Мне жаль.

— Почтенный род Блэков шел к тому, к чему пришел. Их действительно жаль, особенно Сириуса. Это мой крёстный. От него я унаследовал этот дом. Да ещё, пожалуй, Кикимера.

— Хозяин звал Кикимера? — с негромким хлопком появилось сморщенное существо с длинными ушами, немногим симпатичнее гоблина.

От неожиданности Мэгги подскочила, вскрикнув:

— Что это?

— Не что, а кто! — возразила Гермиона.

— Это наш домашний эльф.

— Домашний кто?

За общим переполохом, наконец, произошло нечто странное и необъяснимое. Кикимер подошел к Мэгги и поклонился.

«Дорогая мама,

Хэллоуин прошёл замечательно! Я никогда ещё так не веселился. Тэд съел столько шоколадных лягушек, что сам начал квакать.

Извини, что долго не писал — завалили домашними заданиями. Просиживаем штаны над книгами. Перед каникулами будут контрольные. Но я всё успеваю. Бываю у Хагрида, научил Орхи пить из кружки.

Жду не дождусь каникул. Тэд приглашает в гости к нему и его бабушке. Мы же сможем съездить?

Твой сын, Джон».

* * *

Месяц спустя Мэгги вела машину по заснеженным улицам Лондона. Люди готовились к Рождеству, украшали витрины. Скоро Джон приедет на целых две недели. Наверное, пора самой как-то украсить дом. Может, наконец, поставить ёлку.

Мэг припарковалась у «Дырявого котла», припоминая остатки странного вечера.

Гарри тогда весьма настойчиво попросил Кикимера объяснить, в чём дело. Но тот лишь удручённо качал головой и норовил стукнуть себя чем-нибудь тяжелым по голове. В итоге, так ничего и не добившись, его отправили в чулан. На всех лицах застыло изумление, причину которого не спешили открывать:

— Он с трудом привык к Гермионе. А ведь она волшебница!

— Он исправился, он стал другим, — убеждала всех Гермиона.

— Но не до такой же степени! — изумлялся Рон.

Мэг не совсем понимала, о чём идет речь. Видимо, настало время тактично отправиться домой. Гарри вызвался её проводить.

— Я хотел извиниться за тот случай, — начал Гарри. — Голова не сильно потом болела?

— Сильно, — призналась она. — Но спасибо, что сохранил мне память. Она мне дорога, знаешь, как память.

— Не благодари меня. Мы уже очень долго боремся за то, чтобы волшебники и маглы поддерживали дружеские отношения.

— Простирывая воспоминания? — Мэг усмехнулась. — Всего доброго, — попрощалась она.

— До встречи. Если понадобится помощь или возникнут вопросы — звони, — сказал Гарри.

— Хорошо. Попробую, — пообещала Мэг, садясь в машину.

Она сдержала обещание.

Дело в том, что сова, которую присылал Джон, с каждым разом выглядела всё недовольнее, и Мэг решила сделать сыну подарок на Рождество. Заодно узнать, как долго ей придется копить, чтобы купить метлу: всю жизнь или обойдется половиной. Осталось лишь попасть в Косой переулок, а для этого потребуется помощь волшебника. Или волшебницы. Кого-нибудь, кто разбирается в совах, мётлах, детях и квиддиче. Кстати, вот и она.

С легким хлопком Джинни появилась рядом с Мэг, которая уже гораздо спокойнее реагировала на магические перемещения. Просто подпрыгнула на месте. Всего-то!

— Идем?

Косой переулок был занесен снегом. Повсюду развесили гирлянды, венки из остролиста и ветви елей. Туда-сюда сновали какие-то непонятные существа, светящиеся сами по себе. Сказочное Рождество! «А как в волшебном мире относятся к вопросам религии»? — задумалась Мэг. Если Рождество они отмечают с охотой и размахом, значит, верят в Бога. «Или отмечают рождение ещё кого-нибудь» — добавила она про себя. В любом случае, человек, творящий чудеса и расхаживающий по воде, вполне органично вписался бы в магическое сообщество.

— Послушай, Джин… — начала Мэгги.

— Как ты сказала? — удивилась Джинни.

— Ой, извини. Это похоже на джин.

— Да нет, мне нравится. Так меня ещё никто не называл, — она улыбнулась.

Мимо них спешила девушка, немногим моложе Мэг, но, видимо ровесница Джинни.

— Чего ещё ждать от предательницы крови? — злобно прошипела она.

— Ты что-то сказала, Панси. Или мне послышалось? — грозно осведомилась Джинни, хватая её за рукав мантии.

Та испуганно развернулась, но слова были пропитаны ядом:

— Надо же! Среди бела дня! Поттер якшается с грязными маглами!

— На себя посмотри! — опешила Мэг.

Она была похожа на одну из этих маленьких собачонок: наполовину агрессия, остальное — страх. Даже лицо напоминало мордочку мопса.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать, — она достала палочку. Джинни сделала тоже самое. Но Мэг оказалась проворней. Завернув руку незнакомке за спину, она заставила её разжать пальцы. Палочка упала в снег, затем Мэг толкнула туда и саму грубиянку.

— Что, теперь уже нечего сказать? — Мэг подобрала палочку. — И все из-за этого?

— Как ты смеешь?! Ты — магл!

— А ты дура, — и она метнула палочку наподобие ножа в сугроб. — Ищи теперь.

С этими словами она развернулась и пошла дальше. Джинни смотрела на Мэг удивленно и озорно.

— Знаешь, а ведь иногда в волшебном мире проще и безопасней навалять кому-то, чем накладывать проклятия и размахивать палочкой.

— Правда? — спросила Мэг. — Это воодушевляет.

Остаток дня они провели среди товаров для квиддича, сов и рождественского настроения. К удивлению Мэг некоторые модели мётел стоили совсем недорого. Конечно, летать на них и играть в квиддич было бы опасно и не совсем продуктивно. Но через год она сможет накопить на что-то приличное. Джинни купила себе что-то там для метлы, похожее на гуталин. В совятнике Мэгги обратила внимание на ушастую птицу с темным оперением, смешно двигающую головой, будто в такт неслышной музыке.

— Какой забавный! А письма ты доставлять умеешь?

На обратном пути остановились в «Дырявом котле» погреться.

— Уверена, что не хочешь сливочного пива? Оно хорошо согревает.

— Как и глинтвейн. Сливочное пиво — это калорийная бомба.

— Что? — Джинни с непониманием посмотрела на нее.

— Вы, волшебницы, наверняка можете поддерживать себя в форме с помощью магии, а мне толстеть нельзя, иначе я потеряю работу. Карл рассвирепеет — ему не нужна толстая барменша. А ведь я ещё иногда выхожу за певицу. Работа, конечно, не фонтан. Я по сути целую смену разливаю выпивку в баре, заполненном полными придурками, — последние слова Мэг произнесла особенно смачно, но, заметив, как на неё неодобрительно посмотрела ведьма за соседним столиком, она добавила: — То ли дело здесь? Вокруг такие приятные люди.

Джинни прыснула и рассмеялась.

— Так о чем ты начала говорить? — спросила она, когда им принесли дымящиеся кружки.

— Когда? — Мэгги тут же начала греть озябшие руки о горячее стекло.

— Когда назвала меня Джин, — она задумалась. — Звучит и правда немного опьяняюще.

Мэг вспомнила:

— Я хотела извиниться за то, что сломала вашего эльфа.

— О чем ты? — удивилась Джинни. — С ним всё в порядке

— Тогда я не понимаю, чего вы переполошились, — нахмурилась Мэгги.

— Если честно, я тоже. Гермиона очень заинтересовалась, пообещала поискать в Главной Британской Магической библиотеке. Она за любым ответом туда идет, и к нашему удивлению, часто их находит. Тем более эльфы — это её больная тема.

— А что с ними? — её снедало любопытство.

— Ну, они живут при волшебниках. Вроде как прислуга, только плату не берут.

— Это такое эльфийское рабство, что ли? — недоумевала Мэгги.

— Получается, что да, — нехотя призналась Джинни. — Когда-то эльфы были свободным народом, как гоблины, как и гномы. Но произошло что-то, что заставило их просить помощи у волшебников. Это что-то оставило эльфов буквально без ничего, даже без одежды. В обмен на кров и защиту, они согласились работать на волшебников. По крайней мере, до тех пор, пока не смогут заработать себе на одежду.

— Что не так с одеждой-то? — удивилась Мэг, вспомнив, что на эльфе было что-то наподобие римской тоги, изобретенной, наверное, из полотенца.

— Эльф становится свободным, получив от своего хозяина в подарок предмет одежды. До тех пор он никто, раб, — заключила она. — Но мы с Кикимером никогда так не обращались. Беда в том, что его воспитали в лучших традициях семьи Блэк. Он просто не может вести себя иначе. Старая Вальпурга могла, знаешь ли, и голову срубить, а потом на стену повесить шутки ради.

Мэг скривилась от подобной картины, появившейся в её воображении.

— Так вот как на самом деле веселятся ведьмы в Вальпургиеву ночь. Ну, и нравы у вас. Средневековье какое-то.

— В чистокровных семьях и не такое бывает, — выпалила Джин. — Думаю, Кикимер просто немного не в себе от старости.

— Сколько ему?

— Много. Когда я его впервые увидела, а это было лет пятнадцать тому назад, ему уже было очень много лет. Какое-то время он прожил, разговаривая только с портретом.

— Тем, который ругается? Тогда понятно, — она вздохнула. — Мне всегда говорили, что я немного похожа на Анну Болейн, — она притворно вздохнула. — А ведь он помнит её ещё совсем крошкой.

Они обе расхохотались.

— Кстати, она была ведьмой, — заметила Джинни.

— Это все знают… — отмахнулась было Мэг. — То есть какой ведьмой? В смысле волшебницей? — на её лице застыло изумление.

— Ну, да, — легко пожала плечами Джинни.

— А история зацветает новыми красками.

И Мэгги устремила блестящие глаза вдаль, пронзая пласты истории, вглядываясь в персонажи, которые могли быть вовсе не так просты, как казалось на первый взгляд. При этом она откинулась на стуле, мечтательно улыбаясь. Джинни прихлебывала сливочное пиво. Она ещё раз внимательно посмотрела на Мэг, и глаза её немного сузились.

— Ты мне кого-то напоминаешь…

— Кого? — прямой взгляд обратился к ней. — Кого-то из знаменитостей? Королеву? Я, конечно, постарше тебя буду, но не настолько же!

— Да нет… — протянула Джин. — Не знаю.

Они заказали ещё по одной. Внезапно Мэг поняла, что давно не болтала обо всём подряд с кем-то просто так, по-дружески. Почему-то в обычном мире ей не везло с подругами.

— Скажи, каково это быть волшебницей? — вдруг спросила она.

Джин немного подумала и ответила:

— Волшебно, интересно, опасно, но в целом большой разницы нет. Мы также чувствуем, как и обычные люди. Радуемся, плачем и любим всем сердцем.

Мэг видела, что Джинни говорит правду. Однако люди и волшебники находились по разные стороны барьера на платформе девять и три четверти. Ей вдруг очень сильно захотелось стать частью того мира. Она призналась:

— У тебя такая славная семья…

— Спасибо. Мы пережили в юности не самые легкие времена, поэтому сейчас не обращаем внимания на мелкие разногласия и ссоры. Это делает нас крепче.

Мэг как-то странно улыбнулась, одними губами.

— А у меня сегодня день рождения.

— Поздравляю! — отозвалась Джинни.

— Спасибо. Лет тринадцать не отмечала, а сегодня, смотри-ка, настоящий праздник! Выпивка, подарки… Кажется, я становлюсь сентиментальной. Это верный признак: Мэгги Смит, ты пьяна, иди домой.

— За тебя! — Джинни подняла кружку со сливочным пивом.

— Ура! — они стукнулись кружками. — Как же я поеду? Мне нельзя за руль в таком состоянии.

— Ты забыла, что рядом с тобой волшебница! — громко заявила Джин. — Я сделаю твою машинку маленькой-маленькой, положу её тебе в карман, и мы вмиг перенесёмся, куда захочешь.

Мэгги рассеянно кивнула и спрятала глаза в кружке с глинтвейном, выяснив, что он давно остыл.

— Мэг, могу я спросить кое-что? — начала Джинни.

Она мысленно сгруппировалась, догадываясь, о чём будет вопрос. Сегодня не будет шуток, увиливаний, и никто не придумает сто первый способ убить Джека...

— Почему ты не вышла замуж во второй раз?

Брови Мэг взлетели. Она ожидала вопросов про него, но никак не про себя саму.

— Потому что я и в первый раз не была! Вот так просто.

— Но…

— Мы не были женаты, это был случайный роман с большими последствиями, которые в этом году поступили в школу волшебства и чародейства, — иронизировала она, но потом удрученно добавила: — Они не выдерживали сравнения, — она смешно развела руками. — Никто.

— Вот это да! — поразилась Джинни. — Ты, наверно, очень любила его?

— Любила? — горько переспросила Мэг. — Да я тогда просто помешалась! Не знала кто он, что он, откуда. Даже имени. Но мне было плевать. «Зови меня Джек», — передразнила она низким голосом. — Ты многому научил меня, Джек, — она нарочно выделяла его имя, произнося особенно пафосно.

— Чему? — поинтересовалась Джин.

— Не доверять никому и полагаться только на себя, — она поразила Джин прямым и острым взглядом, но все же не смогла обойтись без иронии. — И использовать презервативы. Всегда.

* * *

Он снова ждал её.

— Джек! — она захлопнула калитку и бросилась в его объятья. — Я ужасно устала, но если ты меня покормишь, буду снова полна сил.

— Ты меня эксплуатируешь, — пожаловался он.

— Меняю хлеб на зрелища.

Зима застала их врасплох, крепко спящих в объятиях друг друга. Насыпала снега в открытую форточку и выманила в сад, сверкающий белоснежным великолепием. Джек, улыбаясь, смотрел, как Мэгги танцует в хлопьях снега, не боясь замерзнуть.

А потом она спала в вагоне электрички, прислонившись к оконному стеклу...

Мэгги выкладывалась на работе. Если продюсеры слепили шоу, то они должны на нём заработать. Шестичасовые репетиции и ежедневные спектакли. Почти без выходных. На обычные свидания не хватало времени и сил. Мотоцикл томился в гараже. Электрички укачивали сонных пассажиров, чтобы разбудить резким свистом колёс на повороте или пронзительным сигналом приближения к станции.

Иногда её встречал Бродяга, но за ним неизменно появлялся его хозяин. Порой их обоих подолгу не было. Но потом он снова ждал её: в саду, позади дома, покуривая трубку:

— У тебя ведь ещё остался виски?

— Который ты принёс? Конечно! Кто, кроме тебя, его выпьет?

Они ввалились в дом, он тут же властно поцеловал её. Она почувствовала горько-сладкий вкус табака, запах мужского одеколона, и голова закружилась. Ноги вдруг стали слабыми, она прильнула к нему, прижав к стене. Джек не любил, когда его свободу ограничивали. Он не то застонал, не то зарычал, и вскоре уже Мегги была на его месте, прижатой к стенке.

— Я соскучился.

— Позволь мне хотя бы ванну принять! — запротестовала она.

— Можем сделать это вместе, — его глаза зажглись недобрым огнём. — И поужинаем там же. Хочешь?

Он всегда придумывал что-нибудь эдакое…

Под утро у них завязался разговор:

— Завтра у меня выходной. Могли бы сходить куда-нибудь, — предложила она.

— Я не могу. Я занят, — Джек безнаказанно курил в постели, хотя изначально Мэгги была категорически против.

— Как ты можешь быть занят в мой единственный выходной! Это несправедливо! — пожаловалась она. — Может, сможешь отменить? Чем ты занят?

— Тебе не обязательно это знать, — бросил он.

— Вот уж не тебе решать, что мне положено знать, а что нет. Если ты старше меня, это не значит… — она задумалась. — Кстати, ты так и не сказал, сколько тебе?

— Зачем спрашиваешь? — насторожился он.

— Хочу выяснить, гожусь ли я в Лолиты, — съязвила она. — Просто хотелось узнать тебя поближе, — она улыбнулась.

— Мне казалось, мы достаточно близки, — он подмигнул ей.

— Ты не можешь просто сказать, сколько тебе лет? — настаивала Мэгги.

— Это остановит твои вопросы? — в его голосе слышалось раздражение.

— Скорее всего, нет, — после некоторого раздумья честно ответила она.

— Тогда не скажу, — он резко встал с кровати, затушил сигарету и начал одеваться.

— Ты что-то скрываешь? — она тоже встала. — Ты женат?

— Нет!

Она и так знала, что нет. Очень он был непохож на женатого мужчину. Только вдруг Мэг поняла, что совсем ничего о нём не знает.

— Почему ты такой скрытный?

Она спросила тихо, но чересчур подозрительно. Джек продолжал одеваться, делая вид, что не слышит её. Мэгги не сдавалась. Она ляпнула первое, что в голову пришло:

— Ты что, сидел?

По тому, как он дернулся, как окаменело его лицо, она поняла, что попала в точку.

— Это правда? — она ошалело смотрела на него. — В тюрьме? Тебя разыскивают?

— Хватит меня допрашивать! — рявкнул он и замер, не глядя на нее.

Мэгги испугалась своих слов.

— Извини.

Джек шумно выдохнул и сел на кровать. Длинные волосы закрыли лицо.

— Послушай, Мэг, — начал он. — Я давно должен был подумать об этом, но…

Повисло гнетущее молчание. Она знала, что он сейчас скажет.

— Мне всё равно, — выпалила она. — Просто скажи, что ты никого не убивал, или что это было в состоянии аффекта, — затараторила она. — У тебя самый добрый пёс на свете, а у злых людей не бывает добрых собак. Пожалуйста, не бросай меня.

Он снова смотрел мимо неё:

— Я не должен был здесь оставаться.

Уже в коридоре она догнала его.

— А знаешь, хочешь валить — катись отсюда к чертям собачьим! И пса своего забери, чтоб он тут не ошивался! Ты — засранец, Джек! Ты — подлый вонючий тип!

Она кидала ему вслед оскорбления, но он даже не обернулся.

Ray Charles & Stray Cats — Hit The Road Jack

Поезд прибывал в клубах морозного дыма и пара. Мэг смотрела и не могла поверить, что сейчас увидит своего мальчика. Открылись двери, и дети, подростки, совы, коты — все высыпались на платформу сплошным магическим потоком. Вот мелькнули в толпе чуть длиннее, чем надо, чёрные волосы, а вот и он сам. Но до чего же изменился всего за несколько месяцев! Смотрит как-то неуверенно, бледный, озирается по сторонам. Нет, это не её сын. Что они с ним сделали?

— Мам! — раздалось где-то сбоку.

— Что?! — Мэгги обернулась на голос. Перед ней стоял Джон. Настоящий. С проказливой улыбкой и прямым, но сейчас таким озорным взглядом.

— Я тут. А это Тэд.

На месте того мальчика, которого она вначале приняла за Джона, и впрямь был Тэд. Бирюзовые волосы стоят торчком. Глаза уже смеются. Рядом Джон улыбается во всё лицо.

— Что за дурацкие шутки?! — Мэг была совершенно сбита с толку.

— Извините, мисс Смит, — Тэд виновато опустил голову.

— Но правда же похоже? — не сдавался Джон.

— Похоже на жульничество! — воскликнула Мэгги, но начала потихоньку приходить в себя.

— Мы решили проверить, ну, знаешь, как говорят: «Родная мать не отличит», — пустился в объяснения Джон.

— А нам всё время так говорили, — вставил Тэд.

— Ну, в общем… Вот, — и Джон тоже виновато понурился.

— Похоже, но не до конца, — смягчилась Мэгги. — Я бы вас раскусила. А ты и впрямь оброс, — она уже обнимала свое чадо.

— Привет! Что вы тут застряли? — к ним подошли Джин и Гарри.

— Эти двое устроили маскарад, — пожаловалась Мэг. — Хотя с вашими прическами я бы скорее приняла вас за молодых Sex Pistols.

— Тэд, я же просил тебя использовать свои способности с умом, — начал Гарри.

— А разве вам не запретили колдовать за пределами Хогвартса? — поддела их Джинни.

— Но я же это… без палочки… — испугался Тэд и начал оправдываться. — Это же не запрещено, если ты сам такой?

— С палочкой или без вы должны помнить правила, — назидательно сказал Гарри, когда они двинулись к выходу.

— И знать, как безнаказанно их нарушать, — шепнула Джинни, поравнявшись с Мэг.

— Я всё слышу, — донеслось до них.

Они обменялись понимающими взглядами. После триумфального возвращения Мэг и Джинни с клеткой и совой в одной руке, а уменьшенным до размеров спичечного коробка фордом в другой между ними установилось редкостное взаимопонимание.

— Ждём вас завтра на обед, — напомнила она.

На улице расселись по разным машинам.

Мэгги и Джон направились домой. Всю дорогу он, не унимаясь, болтал: о квиддиче, о Тэде, об учителях, о Хагриде и даже о питомце кого-то из старшекурсников — полосатой жабе, поющей песни. Он как раз затянул одну из таких, когда они зашли в дом, но замолчал от удивления.

— Ого!

Повсюду были развешаны гирлянды, пучки остролиста и хвойные венки, а посреди гостиной стояла ель, ещё не наряженная.

— Тут и для тебя работа есть, — на полу стояла раскрытая коробка с ёлочными игрушками.

Он ринулся рассматривать украшения, а Мэг — на кухню. Волшебная атмосфера разлилась по их дому вместе с ароматом жаркого из индейки с апельсиновым соусом.

Не переставая сетовать по поводу запрета на колдовство вне стен Хогвартса, Джон в какой-то прихотливой последовательности развесил игрушки.

— Видела бы ты, как профессор Флитвик наколдовывает шары и запускает прямо по воздуху, — рассказывал он.

После ужина Мэгги зажгла свечи. Игнорируя стулья и кресло, они уселись на пол, прихватив пару подушек.

— Ой, я совсем забыл!

Джон подскочил и скрылся в своей комнате. Вскоре оттуда донеслись хлопки застежек чемодана, звук приземляющихся на пол книг и довольное пыхтение. Джон вернулся с видом победителя, протягивая Мэгги бумажный свёрток:

— С днем рождения!

Она с интересом принялась разворачивать бумагу. В ней было спрятано маленькое ручное зеркало в изящной витой рамке.

— Спасибо, Джон, — поблагодарила Мэгги. — Очень красивое зеркало.

— Это не просто зеркало! — воскликнул он. — Посмотри! — настаивал он.

Мэгги взглянула на себя, увидела уставшие глаза, приподнятые брови. Вдруг отражение нахмурилось и заговорило:

— Так никуда не годится! Необходимо выспаться, бросить курить и перестать волноваться по пустякам!

Затем его сменило весьма озадаченное лицо с удивлённо расширившимися глазами.

— Что это? Как оно работает? — спрашивала Мэг.

— Это волшебное зеркало! — гордо ответил Джон. — Оно дает советы по уходу за кожей, волосами и всё такое. В общем, помогает наводить красоту. Помнишь, в сказке было: «Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи»?

— «Я ль на свете всех милее?» Мне придется каждый раз это спрашивать? — переспросила Мэгги.

— Да, нет! — Джону не терпелось выложить все особенности. — Я его немного усовершенствовал. Специально выспрашивал у самой красивой девчонки, Одри Самнер с шестого курса, про всякие хитрости, — он широко улыбнулся. — А если хочешь, там есть беззвучный режим: будут появляться надписи. Или пользуйся как обычным зеркалом, вот тут рычажок.

У Мэгги не было слов. Как такое вообще возможно?

— Джони, это же… Это…

Сказать «удивительно», «чудесно» — как-то совсем очевидно.

— Это лучший подарок, какой я когда-либо получала, — уверенно заявила Мэг, потом крепко обняла его. — Спасибо, сынок.

Они ещё долго просидели, слушая рождественскую подборку песен со старого диска, подпевая группе Абба и Френку Синатре.

— Это волшебно, — вдруг сказал Джон. Лёжа сразу на двух подушках, он изучал разноцветное мигание электрической гирлянды, подперев голову рукой.

— О чем ты? — удивилась Мэг.

— Ну, всё это, — просто ответил он, заметив: — Раньше мы не ставили ёлку.

— Да, — согласилась она. — Раньше я не особо верила в чудеса.

— Не в этом дело, — нетерпеливо отозвался Джон. — Раньше были просто ты — мама, а я — твой сын. А теперь мы семья. И это волшебно.

По щекам Мэг потекли слёзы. Она не вытирала их, а только громче подпевала:

— Fill my heart with song, let me sing for ever more...* (Наполни мое сердце песней, позволь мне петь беспрестанно...)

Вскоре Джон начал клевать носом и отправился спать. Мэгги тихонько поставила под ёлку пернатый подарок, укрытый плащом. И счастливо улыбнулась.

*Frank Sinatra — Fly Me To The Moon

* * *

Marilyn Manson — Sweet Dreams

Рождественскую ночь она провела в каком-то клубе. Вернулась только под утро. В доме всё было так же, как она оставила перед уходом. Её никто не ждал. И от этого хотелось почему-то завыть на луну.

То Рождество было холодным и одиноким. Бродя по дому, Мэг нашла забытые Джеком сигареты и бутылку виски.

— С Рождеством тебя, Мэгги Смит! А вот и подарки… — она истерически хохотнула и приложилась к бутылке.

Через несколько дней в дверь поскребся Бродяга.

— Хэй, дружок! — всё же ему она была рада. — Заходи. Что, голодный?

Пёс смотрел на нее жалостливыми глазами и слабо вилял хвостом.

— Пойдем, я тебя покормлю.

Но от еды он отказался. Мэгги тоже ничего не ела, сидя на полу кухни, изредка прикладываясь к бутылке. Пёс положил морду ей на колени, она рассеянно гладила его по шерсти.

— Вот сидим мы с тобой вдвоём и тоскуем по твоему хозяину, да? — спросила Мэг, слегка осоловев.

Пёс шумно выдохнул и заскулил.

* * *

Наутро дом огласил радостный вопль:

— Сова! Сова! Это же сова!

Джон забежал в спальню к матери и вскочил на кровать. Мэгги усиленно моргала, отгоняя навязчивые сновидения.

— Мам! Это же сова! — он все ещё вопил. — Круто! Спасибо! Теперь я смогу отправлять свою собственную, а не брать сову у Тэда.

— Так это его птица была? — кажется, к ней вернулась способность мыслить.

— Ну, да. Он сказал: пользуйся, ты же мой брат. Мы вообще с ним похожи.

— Да, я заметила, — Мэг припомнила случай на вокзале.

— Да, нет. Смотри: Тэд живет с бабушкой, а она, как и ты, женщина. Это раз, — он загнул палец. — Он тоже потерял своего отца, — он загнул второй палец. — Он любит собак и даже волков, потому что его отец был оборотнем…

— Что?! — кажется, у Мэг даже волосы поднялись на затылке.

— Да, но при этом очень достойным человеком. Он сражался на войне и погиб, как герой. Все о нём помнят только хорошее, — он немного сбавил обороты. — Я тут подумал, может, ну, ты знаешь…

Джон замялся и начал внимательно изучать свои руки. Мэгги молча ждала, когда он продолжит.

— В общем, может, папа тоже погиб на той самой войне?

Внутри неё будто снова всё провалилось.

— Но он не был волшебником… — устало произнесла она

— Откуда ты знаешь? Ты ведь даже не догадывалась о том, что я такой? Может, он просто не сказал тебе? Может, он герой?

Взгляд Джона был полон упрямства и чего-то ещё. Кажется, надежды. Она никогда не обманывала сына. Хотя, о тюремном прошлом его отца предпочла умолчать. Мэгги не раз, и не два размышляла о дальнейшей судьбе Джека. Где он сейчас? Мотает очередной срок или его пристрелили, как собаку? Что стало с Бродягой? За всё это время она поняла одно: они никогда его больше не увидят.

— Всё может быть, — философски изрекла она, пожав плечами.

— То есть, ты не отрицаешь?

— Нет, — она обняла Джона и стала укачивать, как маленького. — Пойми, это ничего не меняет, — они долго качались из стороны в сторону, — На войне или где-то ещё, он погиб. Он не вернётся. И наша семья — это ты и я.

— А сова? — он всё-таки извернулся из материнских объятий, вспомнив, что уже достаточно взрослый.

— Теперь и сова, — улыбнулась Мэг. — Давай-ка, марш на кухню, дай мне одеться.

Утро прошло в поедании пончиков с какао, распевании песен на весь дом и попытками придумать птице имя.

— Он так смешно качает головой. Какая музыка там внутри? — спрашивал Джон. — Я назову его Джексон.

— Это же был певец.

— И танцор, — в его голову снова пришла какая-то идея. — Точно!

Джон поспешил поставить диск с музыкой Майкла Джексона, чтобы проверить, как сова будет под неё танцевать. Птица очень забавно попадала в такт "Billy Jean", удивленно взирая на них. «Отчего это вы не танцуете?» — будто спрашивала она.

— Надо написать Тэду.

— Вы же только вчера расстались? — удивилась Мэг и крикнула сыну вслед: — Ты увидишь его вечером.

— Но у меня для него есть подарок, а сейчас Тэд у бабушки.

И Джон умчался в свою комнату. Через пятнадцать минут он держал в руке послание, прикрепляя его в лапке совы.

— Что ты ему подаришь? — поинтересовалась Мэг.

— Диск Джона Леннона.

— А ему будет, где слушать?

— Да, у них в доме есть проигрыватель. Его бабушка вообще очень продвинутая, но почему-то про Джона Леннона они не слышали. Странно, — болтал он, глядя вслед сове. — А что мы подарим Поттерам?

— О, такого у них точно нет! Бутылку нормального виски!

John Lennon — Imagine

* * *

Пока они добирались до площади Гриммо, Мэг успела подумать, что с самого детства не радовалась так Рождеству. Может, наконец, несчастливые воспоминания померкнут, и она сможет жить, как нормальные люди? Если допускать, что колдуны и ведьмы — это нормальные люди...

В доме Поттеров было сказочно и волшебно. Повсюду сновали дети, на полу лежал не таящий снег, пахло хвоей и свежестью. Дверь открыл улыбающийся Тэд, тут же утянувший Джона куда-то под лестницу.

— Проходите, мисс Смит, — успел бросить он, прежде чем исчезнуть.

— Мэг? — навстречу ей шла Джин. — С Рождеством!

Она принялась её обнимать.

— И вас с Рождеством, — Мэгги вручила подарок. — Это виски. Обычный, магловский, в меру крепкий.

Джинни отправилась с подарком в просторную столовую, где уже был накрыт праздничный стол. Чего на нём только не было! Учитывая возможности волшебной кулинарии, перечисление всех блюд и напитков займет слишком много времени.

Чего не было на столе, то было под столом. Скатерть то и дело всплескивалась, пока в один момент из-под неё не показалась взлохмаченная голова мальчишки с карими глазами. Он с криком помчался по комнате, петляя между стульев. За ним выскочила девчонка, а за ней такой же лохматый мальчишка, но уже с зелеными глазами, чуть младше. Две красивые девочки стояли в стороне, посматривая на них неодобрительно, оттого, что сами считали себя чересчур взрослыми для подобных забав. Джон и Тэд появились вообще из другой двери, видимо, сделав круг по дому. Гермиона сидела за столом, у неё на коленях крутился малыш. Рон о чем-то разговаривал с теми, кого Мэг ещё не знала.

— Это мой старший брат Билл и его жена Флёр, — представила Джинни.

Мэг очутилась нос к носу с поразительной красоты блондинкой, рядом с которой сразу почувствовала себя пятнадцатилетней школьницей. Её муж оказался менее привлекательным: лицо покрывали жуткие шрамы, только глаза были спокойные, умные.

— Очень приятно познакомиться.

Когда в столовую зашёл Гарри с миниатюрной копией Джинни, гордо восседавшей на его плечах, начали рассаживаться за столом. Мэг оказалась между Гермионой и белокурой девочкой: не то Мари, не то Доминик. Джон сидел напротив, болтая с Тэдом. Краем глаза она заметила, как девочка бросила укоризненный взгляд на друзей. Тэд поймал его и вспыхнул до корней волос, а затем и дальше. Когда его волосы стали полностью красными, Джон недоуменно на него уставился, потом на девочку, потом увидел взгляд матери, говорящий:

— «Парень, не говори ни слова!»

— «Но что с Тэдди?»

— «Ты потом это поймешь, а пока ничего не порти».

Джон ещё раз подозрительно оглядел шевелюру Тэда и уткнулся в тарелку. Обед шёл своим чередом: комплименты хозяйке, шутки, звон бокалов, веселый смех, как и положено в счастливых семьях. Когда основные блюда сменились десертом, всем предложили отправиться в гостиную, откупорить подарок семьи Смит. Дети умчались играть наверх. Тэд вызвался показать Джону весь дом.

— Мам, я пойду?

— Конечно, иди. Потом расскажешь, — подмигнула она сыну.

— Я могу и вам показать, — смутился Тэд. Они, скорее всего, задумывали заняться чем-то ещё.

— Думаю, вам вдвоём будет интереснее.

Мальчишек тут же след простыл. Скучные взрослые перебрались в гостиную и расположились у камина.

— За магическое сотрудничество! — прозвучал тост и Мэгги подумала, что такое сотрудничество ей вполне по душе.

Уютно устроившись в мягком кресле, она расслабленно вполуха слушала разговоры о магической политике (и такое бывает), с интересом рассматривая комнату, в которой оказалось даже больше портретов, чем внизу.

— Не дом, а картинная галерея, — пробормотала она.

— Тебе нравится? — спросила Джинни.

— Если бы они не двигались… — протянула Мэгги. — Это все ваши родственники?

— Нет. По большей части это представители дома Блэк, — отозвался Гарри. — Мы находимся с ними в самом отдаленном родстве.

Мэгги кивнула:

— В прошлый раз я не успела поблагодарить вас за гостеприимство, позвольте мне сделать это сейчас. Спасибо вам.

— Мэг, о чём ты? Тебе всегда будут рады в этом доме! — заявила Джин.

— Кстати, о гостеприимстве, — вставил Билл. — Что ты сделал с защитой дома, чтобы он впустил магла?

Повисло молчание. Гарри замер, не донеся бокал до рта. Кажется, главный мракоборец магической Британии чего-то не учёл. Все уставились на него: кто с любопытством, кто с ужасом.

— Ничего, — вынужден был признаться он.

— Но как?..

Присутствие Мэг вдруг оказалось загадкой для всех, в том числе и для неё самой.

— Помните, что было в прошлый раз? — Гермиона осмотрела всех взглядом частного сыщика. — Уверена, это не случайно. Я искала информацию, но не нашла ни одного упоминания о том, чтобы эльфы почитали кого-то среди обычных людей.

— Почитали? — первое, что произнесла Флёр. — О чем это ты?

Джинни сверкнула глазами и с достоинством произнесла:

— Кикимер почитает Мэгги. Он ей кланяется.

На лице Флёр застыло изумление, но Джинни этого и добивалась.

— Как это так? Мне он за десять лет слова доброго не сказал, только сквозь зубы что-то шепчет, а ей, значит, кланяется? Уильям!

В другой ситуации Гарри и Рон поспешили бы спрятать улыбки, но сейчас в гостиной на площади Гриммо собирались тучи. Билл нахмурился. Гермиона продолжала:

— Возможно, Кикимер знает что-то, чего не знаем мы. Но он отказывается говорить об этом. Даже своему хозяину.

— Совсем из ума выжил! — возмутился Рон.

— Это странно, — протянул Билл.

— Мы можем спросить его о защищающих чарах, — предложила Гермиона. — К тому же, если они уже не действуют, устарели или спали, это небезопасно.

— Пожалуй, ты права, — ответил Гарри. — Кикимер.

Существо вновь появилось с негромким хлопком. Он поклонился Гарри, затем Мэг. Билл и Флёр напряженно переглянулись.

— Хозяин звал Кикимера? Что желает хозяин?

— Известно ли тебе, защитные чары, наложенные на наш дом, работают?

— Да, хозяин. Все защитные заклинания, наложенные хозяином Орионом, охраняют дом и семейство Поттеров, и семейства их друзей.

— И даже антимаггловские?

— И эти чары тоже, — ответствовал Кикимер.

— Но тогда… — Гарри обвел взглядом присутствующих и остановился на Мэг. — В этой комнате находятся только волшебники.

Scorpions — Holiday

Мэг сидела в кабинете в доме Поттеров, докуривая сигарету. На столе стоял бокал виски, уже наполовину ею опустошенный. Она пыталась привести в порядок нервы и разложить по полочкам события последнего часа.

После заявления Гарри завязался шумный спор. Все высказывали догадки, не считаясь с объектом этих догадок — Мэг.

— Она — сквиб!

— Рон, не надо так выражаться!

— Это не оскорбление, это факт.

— Что такое сквиб?

— Может, мы имеем дело с особой магией?

— Это оборотное зелье. Кто вы на самом деле?

На крик в комнату вбежали мальчишки. Джон сразу заподозрил неладное и подскочил к матери, вынув волшебную палочку. Это всех немного отрезвило.

Гарри решительно взял ситуацию под контроль:

— Мэгги, не могли бы вы с Джоном пока оставить нас. Тэд, проводи их в мой кабинет.

Она видела растерянные взгляды Рона и Гермионы, сочувствие Джинни и недоверие Билла и Флёр. Мэгги в чём-то подозревали, но она понятия не имела, что сделала не так. Что ж, если им больше не рады, осталось только с достоинством уйти.

— Возможно, нам стоит покинуть ваш дом? — она говорила ровно и размеренно, но только Джон догадывался, чего ей это стоило.

— Нет, — твердо возразил Гарри. — Мы бы не хотели расставаться с вами таким образом, — и уже совсем другим тоном: — Дай нам час. Пожалуйста.

Время тянулось бесконечно медленно. Мэгги в одиночестве (Джона было проще отправить с Тэдом на кухню, чем вытерпеть его беспокойство, тем более она сама не могла ему ничего объяснить) допивала свой виски. Призрачная надежда на спокойное празднование в новом для неё мире обернулась одиночеством в чужом кабинете. Видимо, это судьба. И снова нахлынули воспоминания.

* * *

Дни тянулись своим чередом. За январем пришел февраль, за ним и март. Мэгги почти жила в театре, часто оставаясь там ночевать. В редкий выходной оказавшись дома, она начинала бродить по комнатам, как привидение — с такой силой её одолевала тоска. Порой компанию составлял Бродяга. Он выгонял Мэг на улицу громким лаем, даже нацепил её ремень вместо поводка и тащил изо всех сил. Тогда она снова смеялась, гналась за псом, и не было в мире парочки более счастливой.

Пока вновь не оказывалась дома.

— Уйди, Бродяга. Без тебя тошно. Надо выбросить его из головы и жить дальше, так? — она искала ответ и одобрение в умных глазах. — Но как? Как ты каждый раз от него сбегаешь? И почему ему всё равно, где ты? У него каменное сердце, верно? Он совсем не стоит нашей любви?

Пёс, будто сбегая от ответа, выскользнул из дома на задний двор.

— Вот сейчас побежит и всё ему расскажет, — горько усмехнулась Мэг. — Что это я несу? — спросила она себя. — Похоже на бред.

Чтобы отвлечься, она попыталась приготовить ужин из вездесущего тунца, консервированных овощей и легкой иронии. Всё диетическое и низкокалорийное. Мэгги вонзила нож для консерв в банку, когда в дверь постучали. Недоброе предчувствие не отпускало, пока она шла к двери.

Это был Джек.

— Можно войти? — от звука его голоса у неё все слова встали поперёк горла.

— Зачем? — с деланным безразличием произнесла она.

— Поговорить.

— Это что-то новенькое, — сарказм всегда выручал. — Опять собаку потерял? — Мэгги не собиралась сдаваться быстро, но все же отошла, впуская его в дом.

Он привычно закрыл за собой дверь. Внутри него происходила какая-то борьба, поэтому когда он всё-таки открыл рот, то сказал:

— Можно мне виски?

— Конечно! — Мэг, играя в безмятежность, прямиком отправилась на кухню. — И мне налей.

Она отвернулась и продолжила наколдовывать свой нехитрый ужин, открывая до конца банку с овощами. Виски стоял на столе. Джек знал, где бокалы.

Молчание затянулось. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, смотрел на играющий в бокале свет. Мэгги, громыхнув тарелкой, уселась за стол. Они оказались друг напротив друга, с бокалами в руках, но уровень напряжения был таков, точно у них шпаги.

— Твое здоровье! — она подняла тост и сделала большой глоток, не предлагая ему ни присесть, ни разделить с ней ужин.

— Ты была права, — начал он, так и не прикоснувшись к спиртному. — Я сбежал из тюрьмы, и теперь меня ищут.

Мэгги и глазом не моргнула.

— Ты пришел убрать свидетеля? — она говорила так, будто спрашивала о погоде за окном.

— Нет, — он снова замолчал.

Как бы между прочим, она спросила:

— И за что ты сидел? Ты кого-то убил?

Он бросил на неё быстрый взгляд, прежде чем опустошить бокал до дна одним махом.

— Нет, — он принялся ходить по кухне из угла в угол. — Почти.

— Это как? — она всё ещё не притронулась к еде.

— Из-за меня погиб мой лучший друг.

— Понятно, — в её голосе не было сочувствия. Хотя, возможно, это и побудило его говорить дальше.

— Я должен был помочь им спрятаться, но предложил другого вместо себя, а он оказался предателем, поэтому их убили.

— Их?

— Моего друга и его жену.

В ответ она просто кивнула, но во взгляде мелькнуло что-то.

— Тебя за это посадили?

— Нет, — он быстро налил себе ещё виски и тут же выпил. — За убийство того предателя и ещё двенадцати человек.

— Что?! — Мэгги поперхнулась, было невозможно дольше держать маску.

— Пойми, я никого не убивал, — его глаза грели диким огнём, Джек говорил громко, почти кричал: — Этот ублюдок жив по сей день. Он инсценировал свою смерть, устроил взрыв, который унёс жизни людей.

Она впервые видела его, вышедшим из себя.

— Почему я должна тебе верить? — казалось, что сейчас она тоже закричит, но с губ сорвался только шёпот.

— Можешь не верить.

Джек остановился, неестественно выпрямившись. Такой же гордый и красивый, как тогда, когда впервые появился на её пороге. Только взгляд теперь был какой-то совсем чужой. Так смотрят звери, затравленные охотниками. Загнанные в угол или томящиеся взаперти, они готовы отгрызть себе лапу, чтобы вновь стать свободными.

— Я говорю правду, — он не просил прощения, не каялся, он, кажется, хотел только расставить точки над «и». — Никогда не хотел тебе врать.

— Да ты почти ничего и не говорил, Джек! — отозвалась она, но тут же осеклась, словно услышала себя со стороны. — Ты!.. — у неё словно глаза открылись. — Ты ведь никакой не Джек, верно?

Он кивнул.

— Это надо запить.

Прошло ещё несколько молчаливых минут.

— И как тебя на самом деле зовут? — осторожно спросила Мэгги.

— Я не могу тебе сказать, — он покачал головой.

— Потому что тебя разыскивают?

— Да, — он не смотрел на неё, уставившись в окно, выходящее в сад, в котором уже поселилась весна.

— И ты прячешься в доме неподалеку?

— Нет.

— А где? — недоумевала Мэгги.

— Я не могу тебе сказать.

— Да ты хоть что-нибудь можешь мне сказать? — она сорвалась на крик.

— Ты нужна мне, — он, наконец, посмотрел на неё. Уже другим взглядом, от которого у Мэг всегда что-то сжималось в груди.

Она не могла поверить в то, что услышала.

— Не имею на это никакого права, но прошу: не выгоняй меня и не вынуждай уходить. Я не могу ответить на твои вопросы, но всё, чего я хочу — это быть с тобой рядом здесь и сейчас.

Надо думать, он был очень убедителен, потому что Мэг рванула к нему через всю кухню.

— Не с того ты начал, — она жадно вглядывалась в его лицо, руками гладила небритые щёки, длинные волосы. — Я же чуть с ума не сошла без тебя.

— Прости, — хриплым голосом ответил он.

— Какая мне разница, кто там за тобой охотится? Я всегда буду ждать тебя. Понимаешь? Чёрт тебя дери, понимаешь?! — она ударила его по груди.

— Да, — он поймал её руку, и больше слова были не нужны.

Много часов позже они лежали в полутьме.

— Каким ты был в детстве?

— Я ни в чём не нуждался, но в шестнадцать сбежал из дома, — неожиданно ответил он.

— Так, это уже что-то, — улыбнулась она. — А почему?

— Я не могу тебе этого сказать.

Мэгги вздохнула и внимательно вгляделась в его черты, изучая их, будто собиралась написать с него портрет.

— Имя Джек тебе не подходит. Тебя должны были назвать как-то по-особенному. Как этих отпрысков королевских семей, — рассуждала она. — Может, Генрих?

Он не сдержал улыбки.

— Нет.

— Уильям?

— Хватит гадать.

В её глазах плясали озорные огоньки.

— Огюст?

— Да, нет же!

Он уже смеялся в открытую.

— Но, может быть, я захочу назвать в твою честь сына. Не обязательно, конечно, от тебя. Так, гипотетически…

— Джеймс, — он вдруг перестал смеяться. — Назови его Джеймс.

— Это ведь не твое имя? — она хитро прищурила глаза.

Он покачал головой.

— Это имя того твоего друга?

Он кивнул. Они замолчали, и Мэг долго переваривала какую-то мысль, пока не озвучила её:

— Есть шанс, что тебя когда-нибудь оправдают?

— Надеюсь, что да.

— И тогда ты мне скажешь, как тебя зовут?

Он задумался, но всё же ответил:

— Да.

— Я буду ждать.

Так они уснули в полном согласии и относительном неведении, но весьма счастливо. Редкие свидания, никаких лишних вопросов.

Как-то его не было целую неделю. Мэг начала волноваться. Прошла ещё неделя. Ничего. Где искать, кого спрашивать, она понятия не имела. Прошёл месяц. За все это время Бродяга тоже не появлялся.

Мэгги поняла, что больше не увидит ни пса, ни его хозяина.

А ещё, что она беременна.

* * *

Мэг с трудом заставила себя открыть глаза. Она снова в кабинете Поттеров. Вокруг творится чёрт знает что. Виски кончился. Она нервно закурила ещё одну сигарету и начала мерить шагами комнату. Здесь был письменный стол, книги, скорее всего, магические — некоторые из них переговаривались между собой. На стене висели фотографии. Они тоже двигались, но, к счастью, молчали. Под одной была подпись: «Орден Феникса. Первый состав.1979».

Чтобы отвлечься, Мэгги стала рассматривать людей, которых не видела никогда в своей жизни. Её охватило странное чувство. Будто те, кто приветливо махали руками, улыбались и смотрели на неё, как живые, давно умерли. Она пробежалась по ним один раз, отметив нетипичные наряды для конца семидесятых. Затем второй, уже более внимательно разглядывая лица в основном очень молодых людей.

— Мам! Они там что-то замолчали.

Мэгги оглянулась на Джона. Его лицо с падающими на лоб отросшими волосами торчало в двери.

— Хорошо. Ожидание страшнее приговора, — пробормотала она, вновь обращаясь к фотографии.

Мэгги нахмурилась, затем побледнела, ещё раз взглянула на Джона, но он уже был в коридоре. Оттуда доносилось: «Миссис Поттер, что вы решили?»

Чтобы увидеть черты сына ей не надо было звать его обратно. Он был здесь. Смотрел на нее с фотографии. Мэгги забыла, как дышать. Она осела на пол на глазах у Джинни, перепугав её до смерти.

— Мэгги, что с тобой?

— Мам! — тут же подскочил Джон.

— Неужели ты так разволновалась из-за всего этого. Прости. Мы не хотели ничего плохого. Гарри защищал тебя, как мог. И мы верим тебе.

— Мам! Что случилось? — чуть не рыдал Джон. — Она только что была в порядке.

— Мэгги! Скажи хоть что-нибудь.

Наконец, она смогла втолкнуть в свои лёгкие кислород. Признаться, отсутствие свидетелей ей бы в этом деле только помогло.

— Джон, успокойся. Со мной все в порядке. Беги и скажи, что мы придём через несколько минут. Джин, побудь со мной…

Он не хотел оставлять мать в таком состоянии.

— Пожалуйста, Джон, — взмолилась Мэг, что делала редко, поэтому мальчик тут же рванул прочь по коридору.

— Кто это? Кто это там на фото? — она поднялась и указала на фотографию.

— Орден Феникса, — озадаченно сказала Джинни.

— Читать я умею, — почти шептала Мэг. — Кто это? Вот он, — она ткнула пальцем в фотографию.

— Это Сириус, крёстный Гарри.

Мэг выдохнула.

— А ещё фото есть?

Джинни, может быть, и удивилась странности просьбы, но, недолго раздумывая, достала из стола альбом Гарри и показала его Мэг.

Та собранно листала фотографии, пока не наткнулась на свадебное фото.

— Это он же?

Джинни кивнула.

— Он женится?

— Нет. Это свадьба родителей Гарри. Он шафер.

— Вы говорили, он умер?

— Да.

Мэгги зажала рот рукой. Кабинет огласили рыдания, которые, кажется, сдерживали последние двенадцать лет.

* * *

Изумленный Гарри наблюдал картину: его жена, сидя на полу, обнимала женщину, которая тихо, но безутешно рыдала. Она не пыталась прятать мокрое лицо, только изредка поднимала к глазам фотоальбом, и рыдания снова сотрясали всё её тело. Подождите… Это его фотоальбом?!

— Что здесь происходит? — изумился он.

Джинни бросила на него убийственный взгляд.

— Тише, Гарри.

Вслед за ним прилетел Джон. Его растерянное лицо тут же нахмурилось.

— Что вы с ней сделали? — грозно спросил он, но потом по-детски бросился обнимать Мэг. — Мамочка, не плачь, пожалуйста.

— Джон, всё хорошо, — говорила она сквозь слезы. — Помнишь, о чём ты просил сегодня утром?

Он непонимающе уставился на неё.

— Твое желание сбылось. Вот. Это твой отец.

Она показала ему фото, предусмотрительно указав пальцем. Джон все ещё не понимая, о чём речь, уставился на фотографию, а Гарри воскликнул:

— Сириус?!

Джинни кивнула.

— Как это возможно?! Он же не вылезал из дома? Он же скрывался!

— Гарри, все сходится, — твердо сказала Джин. — Он не мог спокойно сидеть взаперти. Посмотри, мальчик — его копия. Просто мы никогда не видели Сириуса в детстве.

— Как звучало его имя полностью? — тихо спросила Мэгги.

— Сириус Орион Блэк.

— Блэк… Джек… — она произносила слова тихо. — Мне никогда не везло в карты, — не то чтобы весело добавила она.

— Он умер, да? — Джон вопросительно оглядел взрослых. — Мам?

— Как герой… — она все ещё смотрела в одну точку, потом перевела взгляд на Гарри: — Как герой, верно?

От этого взгляда у него в горле пересохло.

— Он сражался до последнего.

* * *

Позже Мэг удалось успокоиться. Кто-то предусмотрительно заставил её выпить стакан воды, наверное, капнув туда волшебного пустырника, потому что ни цвета, ни запаха обычного успокоительного она не почувствовала. Зато по телу вдруг разлилось умиротворение и покой.

— Так это правда? — недоверчиво спросил Билл.

Мэг кивнула.

— Поверить не могу! — в который раз сказал Рон.

— По-моему, в этой истории больше плюсов, — рассудительно заметила Гермиона.

Мэг смотрела немного опустошенно, впервые за долгое время в её взгляде не было настороженности.

— Сириус Блэк, — произнесла она, смакуя. — Я ведь до сих пор не знала его настоящего имени.

— И добропорядочнейший род Блэков не прервался, — заметил Рон с усмешкой.

— Получается, Сириус не знал, что у него будет ребенок? — грустно заметила Джинни.

Мэг покачала головой.

— Значит, этот дом и состояние семьи Блэк должен был унаследовать Джон, — заявил Гарри.

— Что? — Мэг непонимающе уставилась на него. — О чём ты?

— Мы уже говорили, после своей смерти Сириус оставил всё, чем распоряжался Гарри. Но теперь… — засомневалась Гермиона.

— Нет, — она нахмурилась. — Нет! Не надо мне ваших домов и денег! Я не собираюсь выгонять семью на мороз без копейки!

— Но…

— Я не за этим сюда пришла! — она даже вскочила. — Я вообще думала, что он уголовник! А он, оказывается, волшебник! Тоже мне! Никакой разницы! — возмущалась Мэг.

— Вообще-то… — возразил Гарри. — Он сидел в тюрьме.

Её словно подкосило.

— В Азкабане. Тюрьме для волшебников. Почти двенадцать лет. А потом его всё время разыскивало министерство, пока он не погиб. Его оправдали, но уже посмертно.

— Так это… Тоже правда… — потрясенная Мэг все ещё не могла поверить в то, во что двенадцать лет заставляла себя верить, чтобы не сойти с ума. — И его лучший друг был… Джеймс? Верно?

— Да. Мой отец. Он рассказывал о нём?

— Нет, — она покачала головой, до чего прихотливо всё сплелось. — Он только попросил… Я же говорила, моего сына зовут Джон Джеймс Смит.

Гарри молчал. Он не знал, как выразить то, что сейчас происходило в его душе.

— Теперь уже можно сказать Блэк, — сказал Рон.

— Пусть сам решает, — она говорила тихо, но уверенно.

— Я думал, Блэк из чистого упрямства увлекался магловскими мотоциклами или девушками, — вспомнил Билл. — Сириус всегда был маглолюбом.

По лицу Мэгги снова покатились слезы.

— Он никогда не говорил этого, — она покачала головой. — Я всё могу понять: и то, что он был вынужден скрываться, и что тюрьма никого не делает лучше, но ей-Богу порой мне казалось, что его пёс любит меня больше! — она выплеснула всю горечь и обиду, накопленные за долгое время.

— Какой пёс? — спросил Гарри, хотя они уже обо всём догадались.

— Огромный, чёрный, очень умный и преданный.

— Мэг, у Сириуса не было собаки. Он был анимагом.

Она подняла на них растерянные глаза. Мэгги не знала, кто такие анимаги, но несложно было догадаться. Она не упала в обморок, не закричала и не завопила, она лишь тихо роняла слёзы на старое фото.

Golden Earring (Rock Ballads) — Going To The Run

Теперь Джон то и дело расспрашивал всех и вся о подробностях жизни Сириуса, неизменно восторгаясь каждой деталью, смакуя её и пересказывая на все лады, если находил свободные уши. Взрослые с пониманием относились к любопытному мальчику, в котором как-то вдруг увидели точную копию отца. Кажется, он никого не достал.

Кого выносить становилось всё труднее, так это мистера Поттера с его предложениями поделиться наследством и занять дом на площади Гриммо вместо них.

— У нас есть, где жить, — отвечала Мэг по телефону.

«Дорогой мистер Поттер,

Ваше предложение меня не заинтересовало.

С уважением, М. Смит».

Письмо с таким содержанием полетело, привязанное к лапке Джексона.

— Да пойми же ты, наконец! — кричала Мэг в гостиной над баром, окончательно выйдя из себя, не обращая внимания на Тэда и Джона, вытянувших любопытные носы из спальни, где осваивали старенький компьютер. Гарри, Джинни и Мэг предприняли попытку мирно выпить кофе. — Мне не нужен этот дом! Он слишком большой, непонятный, и все эти портреты… Особенно, миссис Блэк! Этой сквернословящей старухе я сразу не понравилась, и это взаимно! Я в страшном сне не пожелала бы жить со свекровью, даже нарисованной. Заруби себе на носу!

Гарри и Джинни примолкли от такой отповеди, и Мэг уже собиралась вздохнуть спокойно, как они начали по-дурацки хихикать, а затем хохотать во всё горло.

— Что смешного?

— Почти этими словами Сириус отзывался о своей матушке, — сказал Гарри.

— Он ненавидел этот дом, — добавила Джинни.

— Тогда какого чёрта вы мне тут предлагаете?! — своими объяснениями они поставили Мэг в тупик

— Я считаю своим долгом позаботиться о вас, — признался он.

— Если хочешь нам помочь, то будь добр, прекрати навязывать своё наследство и живи в нём сам.

После этой отповеди они на время прекратили попытки обеспечить Мэг и Джона всеми благами. Что касается звучной фамилии Блэк, Джон искренне недоумевал, зачем ему такие сложности.

— Мне нравится моя фамилия. И то, что мой отец был героем. Что ещё надо? — весело спрашивал он.

За считанные дни мальчик изменился до неузнаваемости. Настороженность и скрытность вытеснили жизнерадостность и какой-то азарт. На его красивом лице теперь постоянно сияла улыбка, а из спальни то и дело раздавались взрывы хохота. Хотя порой казалось, что это просто взрывы.

— Послушай, Гарри, — начала как-то Джин уже в доме Поттеров, — а почему бы нам не предложить Мэг дом дяди Альфарда?

— Точно! — Гарри снова оживился. — И как я сам не догадался!

— Это ещё что за новости? — недовольно пробурчала Мэг.

— Дом дяди Альфарда — это сельский коттедж, в котором Сириус жил после того, как сбежал из дома. Вы могли бы уезжать туда на выходные или в отпуск. Подумай, это хорошее предложение. Чем плохо иметь свой дом? — обрадованный тем, что Мэгги, кажется, всерьёз задумалась над его предложением, он решил выложить главный козырь: — Мне кажется, Сириус был бы рад этому.

Мэг вспоминала уютный дом в пригороде, который ей пришлось продать.

— Дом — это здорово, — на лице Гарри появилась улыбка, но Мэгги не сдавалась. — Только юридически я и мистер Блэк друг другу никто, чужие люди. Никакого права на наследство ни я, ни Джон не имеем. Он ведь даже не успел признать его сыном. И фамилию Блэк никто носить не собирается. Понимаешь?

— Нет. Не понимаю, — честно ответил Гарри. — Что значит, юридически?

— На бумаге. Подтверждено нотариусом, или ещё кем, с подписями, печатями и т.д.

— Что ты несешь? — не выдержал он. — Вы связаны магически и любовью. Ведь от Сириуса Джон унаследовал талант волшебника!

Мэг смотрела на него крайне удивленно, изогнув бровь.

— Талант не передается по наследству. К тому же ты сам недавно утверждал, что бывают и маглорожденные волшебники. Или я ошибаюсь?

— Нет, — он сокрушенно покачал головой. — Позволь, хотя бы я переведу на твоё имя те деньги, что унаследовал от крёстного.

— Не нужны мне твои деньги! — в который раз повторила Мэг, хотя это было не совсем правдой. Немного золота на счету в магическом банке им совсем бы не помешало. И Гарри это знал.

— Почему ты такая гордая? — не отступал он.

— Это не гордость.

— А что?

— Я не знаю, — призналась она. — Я не знаю, как поступить. Я не знаю ваших законов. Мне кажется, я вообще ничего не знаю.

За последние полгода на неё свалилось слишком много нового и непонятного. Иногда Мэг казалось, что она сходит с ума, а иногда наоборот: что всё, наконец-то, встаёт на свои места. Таинственный и загадочный Джек оказался Сириусом: с кучей родственников и фамильным древом на проеденном молью гобелене. Бродяга, милый пёс, её добрый друг, тоже оказался Сириусом. Чего она только не болтала при нём?.. Даже сейчас, спустя столько лет, было неловко вспоминать их "задушевные" разговоры.

— Вот если бы мы могли спросить мнения величайшего волшебника из ныне живущих… — вздохнула Джинни, выразительно глядя на Гарри.

— Это кто? — заинтересовалась Мэг.

— Я, — скромно ответил он.

— Не смешно, — бросила она, но тут заметила, что никто и не собирался шутить. — Ты серьезно? — Гарри и Джинни синхронно покивали головами. — Нет, — протянула Мэгги. — Лучше кого-нибудь другого. Твоя точка зрения мне ясна. Кто самый мудрый? Или там министр по особым ситуациям?

— Я знаю, чьё мнение ты не сможешь проигнорировать.

Мэг уставилась выжидающим взглядом на человека, буквально силой навязывающего ей наследство.

— Сириуса! — довольный собой произнес Гарри.

— И как я об этом не подумала? — съязвила Мэг. — Отличный план! Только знаешь, есть одна проблема: мертвые не разговаривают.

— Мы можем воспользоваться воскрешающим камнем.

Она напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, не шутит ли он на этот раз, подозревая, что с чувством юмора у этого парня всё очень запущено. Гарри даже глазом не моргнул, до того был серьёзен. Разве что мелькал иногда за стёклами очков авантюрный огонёк. Джин тоже это заметила и выжидающе замерла на месте.

— Что же ты раньше-то молчал! — Мэгги пока не поняла радоваться ей или снова плакать. — Если у тебя есть штука, которая его воскресит…

— Не совсем, — перебил он. — Но поговорить можно будет.

— Как это? — Мэг уже представляла себе жуткие опыты с электричеством и торжественную эксгумацию тела.

— Мертвые не могут находиться в мире живых, но можно вызвать их воспоминание, достаточное плотное, чтобы задать пару вопросов.

— Гарри, это опасно, — подала голос Джинни.

— Я с ним сам поговорю, Мэгги этого делать не обязательно.

— Вот ещё! — возмутилась Мэг.

— А как ты найдешь камень? — тихо поинтересовалась Джин.

— Вот это самое сложное.

* * *

Остаток каникул прошел более-менее спокойно. Если, конечно, можно назвать спокойной жизнь, когда ты то и дело оказываешься в гостях у волшебников, где происходят самые необъяснимые вещи и явления.

Мэгги и Джон побывали у Тэда и его бабушки Андромеды. Это была высокая, статная женщина, сохранившая остатки былой красоты. Больше всего привлекали глаза. Взгляд тяжелый, но выразительный, как у кинодив тридцатых годов прошлого века.

— Вы знаете, я сразу поняла, что у нас с вами много общего, — она покачала величавой головой. — Я знаю, как это сложно, одной воспитывать ребёнка. Моя дочь и её муж погибли почти сразу после рождения Тэдди, во второй магической войне. А мой муж незадолго до того был убит лишь за то, что являлся маглорожденным. Так что, поверьте, утрата близкого человека — чувство, мне знакомое. К тому же Сириус был моим кузеном. Исходя из этого, Джон приходится мне внучатым племянником, — она покивала каким-то своим мыслям. — Мальчики просто неразлучны.

Они с Андромедой прогуливались по заснеженному саду, пока Тэд показывал Джону какие-то постройки, полные чудес.

— Да, — улыбнулась Мэгги. — У них даже есть теория, будто они братья. А с общей бабушкой, думаю, она обретает ещё одно доказательство.

— К тому же Римус и Сириус дружили в школе.

— Об этом я наслышана.

Только ленивый не рассказал ей историю Мародеров. Но почему-то за внешним мушкетерством, ей мерещилось что-то необъяснимо пугающее.

— Мам! Мам! — на них летел Джон. — Посмотри, что мы нашли.

Щёки мальчика раскраснелись. Он сдвинул шапку набекрень, а на лице было написано, что он нашел как-минимум скелет динозавра. Мэгги и Андромеда двинулись за ним и зашли в старый сарай. Посреди него стоял сильно погнутый остов старого мотоцикла, какие выпускали в семидесятых. Но даже и так железо выглядело весьма внушительно. Рядом валялся откинутый брезент и ещё несколько деталей. Тэд пытался отыскать седло.

— Ух, ты! Байк! — не удержалась Мэг. — Помню на таких рассекали по городу неулыбчивые рокеры, — улыбнулась она, ностальгируя.

— Как думаешь, его можно восстановить? — Джон задал давно интересующий его вопрос. Он взялся за «рога», и глаза его заблестели ещё ярче.

— Поразительно, — выдохнула Андромеда.

Все обернулись к ней.

— До чего невероятно, как тебя притягивает всё то же, что и твоего отца, — лицо Джона вновь озарила улыбка. — Это всё, что осталось от мотоцикла Сириуса. Долгое время на нём летал Хагрид, но десять лет назад он разбил его в нашем пруду.

Мэгги уже что-то слышала о Хагриде, но…

— Он летал!? — она ошарашенно потрогала переднее крыло. — По воздуху?

— Да, — кивнула Андромеда.

— Мам, можно я тоже буду летать на мотоцикле?

— Сначала сдай на права! — напомнила она, но видя, что на Джона это не произвело должного впечатления, добавила. — В лётной школе.

— Вообще-то мы пытались его когда-то починить, даже Артур что-то с ним делал, но мотоцикл больше не летает, даже не ездит.

Джон заметно приуныл, однако идею до конца не отбросил.

— Но ведь должны же быть какие-то запчасти? — резонно заметил Тэд

— В мире волшебников достаточно средств для полёта и кроме мотоциклов, — заключила Андромеда.

На этом закончилась дискуссия об остатках мотоцикла, но что-то подсказывало, что мальчишки просто так от своей затеи не откажутся.

Мэгги и Джон отправились в Лондон обычным магловским способом: на машине.

— Сынок, мотоциклы — это очень опасно, — начала Мэг.

— Ага! — согласился к её удивлению Джон, но во взгляде у него плясали чёртики. — Ты же сама гоняла в молодости!

— Откуда ты знаешь?

— Я не дурак, мам, я вижу как ты иногда на них смотришь. И помню, что у тебя был мотоцикл.

— Тебе и двух лет не было, когда я его продала.

— А я всё равно помню, — настаивал мальчик.

— Знаешь, сынок, порой ты меня сильно удивляешь.

* * *

Они всё-таки побывали в гостях у дедушки и бабушки Уизли. Там собралась вся родня. Их замысловатой постройки дом, который они сами называли «Нора», каким-то чудом вместил всех.

— "Нора" — как жилище хоббита? — тут же спросила Мэг.

— Кто-такие хоббиты? — поинтересовалась миссис Уизли.

— Ну, э-э-э… Плод воображения одного английского филолога, — озадаченно ответила она. — То есть, сказочника!

— О! Должно быть у маглов очень занимательные сказки! Вы расскажете нам? — это спрашивал уже мистер Уизли.

— Ну, там достаточно длинная история… — замялась Мэг.

На помощь ей пришла Джинни:

— Мам, пап, Мэгги вам обязательно всё расскажет, когда у неё глаза перестанут на лоб лезть, — и, повернувшись к Мэг, — Давайте сразу покажем ей упыря.

Она озорно подмигнула ей, после чего устроила экскурсию по дому. Некоторые лестницы шли под очень странным углом, а комнаты, казалось, держались вместе, потому что их связывало, что угодно: дружба, любовь, взаимовыгодное сотрудничество — только не законы физики и строительства.

Вечер прошёл в теплой семейной обстановке. Билл и Флёр не приехали, зато были Рон и Гермиона. Откуда ни возьмись появились старшие братья Рона: немногословный Чарли, обаятельный Джордж без уха и Перси в огромных очках. Их жён Мэг ещё не видела, а дети, уже что-то тащили со стола. Детей был полон дом. Тэд и Джон оказались самыми старшими. И они старались соответствовать этому на время приобретенному качеству. Вели себя солидно. То есть так, как это представлялось им. Кивали на каждое утверждение Гарри или любого мистера Уизли, делали умное лицо и строили друг другу смешные рожицы, когда думали, что на них никто не обращает внимания.

Когда речь зашла о незаконном использовании изобретений маглов — любимая тема дедушки Уизли — Джон не утерпел и спросил:

— А что мотоцикл в сарае у Тэда и миссис Тонкс? Вы пробовали его починить?

Мистер Уизли замер, будто пойманный с поличным, Молли метнула в него негодующий взгляд. Ситуацию спас Гарри:

— Тот, который мы разбили с Хагридом, удирая от пожирателей? Не думаю, что он когда-то теперь полетит или поедет. Единственное его применение — это стоять и ржаветь.

— Или упокоиться с миром на свалке, — вставил, кажется, Джордж.

Джон нахмурился. На его лице появилось непокорство. Он откинулся на стуле. Мэг знала, что эта поза означает «ещё посмотрим». Но тут Молли воскликнула:

— Как же он похож на отца!

Пара недоуменных взглядов остановились на Джоне, остальные обернулись к ней. Мэг с удивлением заметила, что миссис Уизли вот-вот расплачется. И всё из-за фамильного сходства?

— Молли, не надо. Он не Сириус, — мягко сказал мистер Уизли.

— Вы боитесь, что я окажусь в Азкабане? — прямо спросил Джон.

— Нет! Что ты, мой мальчик, я просто… просто… — она никак не могла подобрать нужные слова.

Её опередила Мэг:

— Насколько я поняла, его отец вырос в обеспеченной семье и был, в некотором роде, баловнем судьбы, хотя и прекрасным человеком. Если Джон так на него похож, я этому только рада. Он честный, самостоятельный и ни в коей мере не избалован. Он рос совершенно в других условиях, и я горжусь своим сыном.

Она произнесла это на одном дыхании, но лица окружающих при этом изменились. Казалось, немного гордости испытали все. Джон как-то неловко поёрзал на стуле, но улыбнулся матери. Затем они с Тэдом начали тихо обсуждать очередную затею, мистер Уизли старший интересовался, как дела у младших, женщины заговорили о детях, а Мэг отправилась в сад курить. Скоро компанию ей составил Гарри.

— Этот сад полон гномов.

Мэг тут же представила, как перед ней вот-вот пройдут Док, Ворчун и Дуппи, неся на плечах Белоснежку. Она улыбнулась:

— Ни одного не вижу.

— Ты — хорошая мать. Я иногда смотрю на тебя, и мне кажется, что моя мама могла быть такой.

— Звучит так, будто ты мною гордишься, — прерывающимся голосом сказала она.

— Наверно, — кивнул Гарри. — Я подумал, что мы могли бы отправиться в Хогвартс на поезде вместе с ребятами.

— Зачем?

— Помнишь, я говорил о камне? Он находится где-то в Запретном лесу, который окружает Хогвартс. Я потерял его много лет назад. Найти камень в лесу, согласись, будет не так просто. Поэтому я не стал бы заниматься этим в одиночку. Но чем меньше людей о нём знают, тем лучше. Просить Рона или Гермиону не хочу — это вызовет воспоминания о временах, которые были не самыми простыми для нас троих. К тому же они сейчас сосредоточились на воспитании малыша Хьюго. Остаёшься ты.

Мэг усмехнулась:

— Интересный ты человек, Гарри Поттер, — она покачала головой. — Готов мчаться на край света, искать призраков и копаться в прошлом... Ради чего?

— Допустим, не на край света, а всего лишь на край Британии, — отшутился он.

Самое странное, что Мэгги хотела поехать. Дело было даже не в возможности снова увидеть Сириуса, поговорить с ним. В ней проснулось неведомое до этого чувство — жажда приключений. Искать волшебный артефакт в загадочном лесу... Но оставался один нерешенный вопрос:

— А про жену с детьми ты подумал? Что скажет Джин?

— Она не против. Я планирую договориться на работе о командировке в Запретный лес. Буду трансгрессировать домой каждый вечер.

— А-а-а… — протянула Мэг. — Постоянно забываю, что вы перемещаетесь в пространстве, независимо от времени.

— Ну, да, — пожал плечами Гарри. — Можем отправиться в самое ближайшее время. Ты могла бы снять на время комнату в Хогсмиде — это деревня поблизости. Только дорога туда займет какое-то время, потому что ты…

— Не волшебница, — договорила она за него. — Звучит заманчиво, но ты ведь не собираешься искать камень под снегом?

— Нет, конечно.

Мэг снова улыбнулась, и тут её внимание привлекло какое-то движение.

— Что это? — она указала пальцем на сугроб, из которого появилось уродливое сморщенное существо. Судя по размерам головы, оно было чуть выше её колена.

— Это и есть гномы.

— Да уж… — она вспомнила бородатых воителей с топорами, кузнецов и добытчиков золота. Эти ребята могли добывать разве что червей. — Они сильно измельчали.

— Ты о чём это? — Гарри вопросительно уставился на неё.

— О гномах, — ответила Мэг. — Значит, как только потеплеет, отправляемся на север?

— Можно сразу после пасхальных каникул.

— Я договорюсь на работе, — согласилась она. — И Лили Полумна как раз подрастёт, скажет первое слово. Потом будет всем рассказывать, как её радушный отец искал ветер в поле с упрямой маглой, не желающей забирать их деньги. Чем не сказка?

The Beatles — Let It Be

Дождаться каникул оказалось не так просто.

Снова расставание, и письма, письма, письма. Джексон курсировал с севера на юг один раз в неделю и обратно с той же периодичностью.

* * *

«Мама!

Мы вернулись в школу и поняли, что многое пропустили. Ребята, которые оставались на Рождество, говорят, было очень круто.

Я сдал работу по трансфигурации не свитком, а распечатанную, потому что писал дома на компьютере. И ты представляешь! Её не приняли! Сказали: переписать. Я пытался им доказать, что так удобнее и быстрее, но ни в какую.

Теперь буду переписывать от руки картотеку в школьном архиве.

Твой сын, Джон».

* * *

«Дорогой Джон,

мне очень жаль, что ты заработал наказание. И я тоже не понимаю, как тебя могли за такое наказать. Впредь, будь осмотрительней. Кажется, волшебники немного ретрограды. И под «немного» я имею ввиду пару веков.

У меня всё хорошо.

Люблю тебя. Мама».

* * *

«Привет, мам!

Хорошие новости! Пока сидел и писал, наткнулся на множество карточек с наказаниями других учеников. Я такой не один. Но, знаешь, кто тут чаще всех встречается? Мой папа! Вот так вот! Он ведь дружил со старшим мистером Поттером и отцом Тэда! Так что, я много о них тут разузнал. Старый завхоз Филч думал, что у меня крыша поехала, когда я начал смеяться посреди архива.

Погода не лётная, поэтому уроков на мётлах пока нет. Квиддича тоже. Задают очень много — сидим с Тэдом в библиотеке. Жаль, что у волшебников нет электронных библиотек. Стану министром — обязательно всё исправлю.

Джон».

* * *

«Дорогой сын,

означают ли твои хорошие новости, что ты уже составил список всего того, что обязательно надо проделать за семь лет в школе? Или у тебя своя голова на плечах?

У меня всё по-прежнему.

Люблю тебя, мама».

* * *

«Привет, мам!

Наказание отменили! Сказали — слишком много радовался. Вот, а я не успел даже составить план на следующий год в Хогвартсе.

Шучу! Просто прошли две недели, а именно столько я должен был заниматься переписыванием. На меня посмотрели, как на дурака, когда я вчера пришёл по привычке.

Скоро День Святого Валентина. Говорят, по этому поводу будет бал или что-то там в Большом зале. Кто-то из профессорш устраивает.

Недавно научился варить уменьшающее и увеличивающее зелья. Причем, они действуют на животных. Давай заведем собаку, напоим её зельем, и у нас будет огромный пес, как у Хагрида. Я бы ездил на нём верхом.

Джон».

* * *

«Нет!

Мы не будем поить несчастное животное..."

— А-а-а-пчхи!

Мэг приложила салфетку к несчастному носу. Рабочий день только начался, посетители ещё не нашли дорогу в бар по свежевыпавшему снегу. Джексон принёс письмо, когда она уже выходила из квартиры, поэтому теперь, опершись на стойку, Мэгги писала ответ, скрипя чернильной ручкой по пергаменту. Джексон напрочь отказался летать с обычной бумагой. Из-за вредности пернатого почтальона ей приходилось вырисовывать каждую букву.

«… никаким…»

— Ладно, Эрни, — раздавался из подсобки голос Карла. — Придумай что-нибудь на "День Всех Влюбленных в Выпивку".

— Можно устроить парад Купидонов, — отвечали ему.

Мэг в этот момент смотрела на чернила, быстро впитывающиеся в пергамент, но, казалось, видела перед собой его мерзко поблескивающие глазки.

— Кого? — брякнул Карл.

— Голые стриптизерши с маленькими луками и стрелами. Кейси будет петь «Sweet dreams», а…

— Кейси в больнице, — откуда-то подала голос Сэйди.

— И чего на этот раз ей нездоровится? — прогремел Карл.

— Тот же диагноз: несчастная любовь, — она любила романтизировать.

— Опять её дружок-наркоман объявился?

— Ну, да, — небрежно бросила она. — Только вряд ли она выберется на этот раз.

Карл как-то затейливо ругнулся (скорее всего по-немецки). Кейси была достаточно милой, когда не была под кайфом. Мэг тяжело вздохнула и…

— Апчхи!

Она уже позабыла, что собиралась написать.

Февраль оказался ветреным и промозглым, в баре то и дело гулял сквозняк. Кожаная экипировка в таком случае — вещь не самая полезная.

— Апчхи, ещё раз!

— Проклятье! — ругался Карл уже по-английски. — Чтоб вы знали, всё это ваша английская порода: позволяете похоти быть выше ума. Расчёт и рассудительность — вот, что спасало меня всю мою жизнь. И где мне теперь искать певицу?

— А зачем тебе искать? — ответила Сэйди. — Есть же Смит? Она-то уж точно никуда не денется!

— Апчхи! — Мэг вытерла нос. — Точно, — как-то безрадостно добавила она.

— Эта высокомерная ханжа никогда не снизойдет до того, чтобы приголубить простого смертного, — жаловался Эрни.

— Скользкий мерзавец! — гневно прошептала Мэг.

— Наша снежная королева… — вторила ему Сэйди.

— Хватит, — рявкнул на них Карл. — У Смит больше порядочности, чем у вас обоих, — она озадаченно нахмурилась, не послышалось ли? — Пусть поёт Мэг, пока не найду кого. Хоть и дорого она мне обходится. Всё, за работу!

Несмотря на это, они продолжили перемывать ей кости, теперь уже шёпотом. За то время, что Мэг здесь работала, им так и не надоело. Она попыталась закончить письмо:

«… не будем поить несчастное животное никаким… зельем!»

— А-а-а-пчхи! — она даже скрылась под стойкой, чуть не разбив там что-то, звякнувшее стеклом.

— Какого чёрта, Смит?!

А вот и любезный Карл. Мэг тоже была рада его видеть, но, чтобы выразить всю гамму чувств, ей не хватило слов:

— А-а-пчхи! — она уставилась на него немного слезившимися глазами.

— Думаешь, кто-то захочет пить из посуды, рядом с которой источник заразы? В моем баре всё должно быть чисто и стерильно! Убирайся с глаз моих, чтоб я тебя не видел, пока не придёшь в норму! Чёрт знает что творится, работницы дохнут, как куры, прямо на глазах! Что у тебя? Птичий грипп?

— Кадл, я в подядке! — она понимала, что звучит неубедительно. — Это пдосто пдостуда.

— Пошла вон! — заорал он. — Через три дня чтоб стояла тут живая и здоровая!

У Мэгги не осталось возражений.

Но через три дня она по-прежнему оглашала дом неутихающим «Апчхи», от которого уже начинало звенеть в ушах, к нему добавился надсадный кашель (меньше надо было курить), постоянная слабость и сонливость. Даже письмо Джону она никак не осилила дописать.

— Это безнадежно, — сетовало отражение в волшебном зеркале.

Приходил молоденький доктор, выписал гору каких-то таблеток. Мэг снарядилась, как на войну, чтобы дойти до аптеки, однако эффект от принятых пилюль был не такой сильный, как от вынужденной прогулки. У неё поднялась температура.

Приходил Карл. Долго барабанил в дверь, пока Мэг не открыла. Её слегка покачивало под оценивающим взглядом. Карл нахмурился, заморщинился, рыхлое лицо собралось в одну точку:

— Я за это платить не буду!

И захлопнул дверь. Мэг, словно во сне, закрыла её обратно на все замки, прошла, шатаясь, через гостиную и рухнула на кровать.

* * *

Она спала долго, казалось, решила отоспаться за все бессонные ночи. Сколько прошло времени? День? Два? Мэг приоткрыла один глаз. В комнате было темно, за окном тоже темно. Она решила спать дальше.

Кто-то стучал в дверь.

— Кого это там принесло? В такой час… — пробормотала она, нечеловеческим усилием воли подняв себя с кровати, чтобы открыть дверь.

За дверью сиял дьявольской улыбкой поразительно красивый мужчина.

— Я потерял своего пса. Вы его не видели?

— Какого пса? — не поняла Мэг.

— Чёрного. Можно войти?

— Конечно! — она прошла в гостиную, не понимая, где тут может прятаться пёс. — Боюсь, у меня нет вашей собаки. Только сова. Хотите взглянуть?

Он ещё раз улыбнулся и кивнул.

Совы нигде не было, а странный гость был, кажется, всюду. Мэг поймала себя на мысли, что до сих пор не знает его имени.

— Мэгги Смит, — она протянула руку для знакомства.

— Сириус Блэк, — ответил гость, галантно поцеловав предложенную руку. Её бросило в жар. Его губы, напротив, казались холодными.

— Какое странное имя, — рассуждала она. — А вы, случайно, не волшебник?

— Он самый! — он притянул её, закружив в вихре вальса и летящего по воздуху снега. Было так приятно ощущать прохладу на горячем лице. Так спокойно в его объятиях. Захотелось закрыть глаза и уснуть.

Холодными руками он коснулся её лица, заставляя смотреть на него, прямо в глаза. Будто от этого зависела жизнь. Её жизнь?

* * *

— Мэг, очнись. Давай, приходи в себя. Просыпайся! — кто-то хлопал её по щекам.

Она промычала что-то в знак протеста, но всё же разлепила веки, весившие, казалось, по несколько килограмм каждое. Кто это хлопочет над ней? То по правой щеке, то по левой... Прекратите! Длинные рыжие волосы, обеспокоенные карие глаза, брови хмурятся...

— Джин? Что ты тут делаешь? — тихо проскрипел её голос.

— Лечу твою голову, — ответила Джинни, беспокойно поглядывая на Мэг, смешивая что-то в большом стакане.

— Зачем? — улыбнулась Мэгги, не совсем отойдя от странного сновидения.

— Тебе надо это выпить, — она смастерила какое-то зелье. — Джон с ума сходит от беспокойства, завалил нас совами. Тебе тоже парочка писем пришла, — она кивнула на тумбочку, где лежали конверты, и поднесла стакан к её губам. — Пей давай!

Мэг осторожно понюхала, а затем мелкими глотками принялась поглощать непонятную субстанцию. На вкус было не так страшно, как на вид. Джинни заставила её выпить всё до конца. Питьё согревало и, казалось, наполняло тело бодростью. Она тут же захотела прочесть письма, но руки были слишком тяжелые, чтобы дотянуться до тумбочки. Мэгги только повернула голову, как краем глаза заметила какой-то дым.

— Что...

Дымовая завеса всё увеличивалась, но абсолютно ничего не горело, огня нигде не было.

— Джин, что это горит? — как-то меланхолично поинтересовалась Мэгги.

— Успокойся, ничего не горит, — она, наконец, улыбнулась и присела на край кровати. — Твой инстинкт самосохранения догорает. Бодро-перцовое зелье! Простуда улетучится как дым, — прорекламировала Джинни. — А чтобы избавить тебя от жара, пришлось поколдовать посерьёзнее. Не представляю, как ты выжила с такой температурой. Ты вообще в своем уме? Как можно так относиться к собственному здоровью? Сколько дней ты валяешься тут в бреду?

Мэг задумалась:

— А какое сегодня число?

— С Днём Святого Валентина!

— Что?! — она вдруг вернулась с небес на землю и начала что-то припоминать. — Я писала Джону, потом Карл меня выставил… Интересно, у меня ещё есть работа?

— Приходил твой угрюмый босс — я его послала, куда подальше.

Мэг застонала, осознавая собственную беспомощность.

— А сколько времени ты тут? — спросила она.

— Три дня.

Она попыталась собраться с мыслями и числами. Затем робко спросила:

— А больше никто не приходил?

Озадаченное лицо Джинни было красноречивее всех ответов. Мэг захотелось провалиться сквозь землю.

* * *

Писем всего было три:

«Мам, ты чего не отвечаешь?

У тебя всё в порядке?

Я немного заболел и пришел в больничное крыло. Мадам медсестра дала мне какое-то зелье, от которого у меня пар из ушей пошел, но я тут же почувствовал себя абсолютно здоровым. Обязательно научусь такое готовить, чтобы можно было всех лечить быстро, а не заставлять пить таблетки и валяться в постели. Тэд не мог менять цвет волос, пока болел. Он, оказывается, светло-русый.

Беспокоюсь, Джон».

* * *

«Мама!

Я уже понял, что ты прочтешь это, только когда выздоровеешь. Я попросил миссис Поттер объяснить тебе, насколько важна человеческая жизнь, и как трудно быть сиротой в волшебном мире!

Твой сын, Джон».

* * *

«Мэг,

почему не подходишь к телефону? Мы беспокоимся. Где ты?

Дж. Поттер».

* * *

— Тогда я поняла, что дело серьезно, и тут же трансгрессировала к тебе на порог. Я стучала, ты не открывала. Пришлось отпереть дверь с помощью магии. А ты лежишь, лоб горит, стонешь что-то. Иногда встаёшь и начинаешь бродишь в беспамятстве по гостиной.

Мэг преисполнилась всепоглощающей благодарности.

— Джин… — даже слёзы навернулись на глаза. — Спасибо тебе. Ты тут. А как же?..

— Дети? — догадалась она. — В безопасности. Где же им ещё быть, когда рядом Гарри? Конечно, у мракоборцев свои понятия о безопасности. По крайней мере, им не грозит Тёмная магия.

Мэг невольно улыбнулась:

— Как мне благодарить тебя?

— Напиши лучше Джону, а то он, чего доброго, всё Министерство Магии на уши поставит.

Мэг тут же отыскала неоконченное письмо:

«Я рада, что вы выздоровели, у меня тоже всё в порядке, хотя пару дней назад я немного расклеилась.

Спасибо, сынок.

Люблю тебя. Мама».

— Это всё, что ты ему напишешь? — удивилась Джинни. — Учти, он в курсе, насколько ты «немного расклеилась»

— Хорошо… — Мэг снова взялась за пергамент.

«Миссис Поттер передаёт тебе привет».

Она поставила точку, и скоро Джексон уже держал путь на север.

— А есть что-нибудь поесть?

После недельной диеты из сновидений Мэг чувствовала себя голодной, как волк. Джинни неплохо освоилась на её кухне, приготовила бульон для больной и жареные сосиски для себя. Кутаясь в огромный халат, Мэгги изо всех сих дула на горячий бульон, разгоняя шедший от него аромат по всей квартире.

— Чувствую себя королевой, — она довольно зажмурилась, проглотив ложку живительного отвара.

Джинни отвесила ей шутливый поклон.

Мэг вдруг посерьезнела:

— Что вы тогда решили?

— Что нам всем не стоит придавать большого значения причудам выжившего из ума эльфа, — отмахнулась Джинни.

— А если подробнее? — она прямо взглянула на неё. — Я хочу знать.

Джинни колебалась, но видя, что Мэг настроена серьезно (даже бульон отодвинула), начала рассказывать:

— Билл был уверен, что это оборотное. Что кто-то использует твою внешность, чтобы подобраться к нам, — она сделала паузу, пока Мэг снова не принялась за еду. — Когда через час, а именно столько оно действует, ты осталась сама собой, эта версия отпала. Скорее всего, дом, а вместе с ним Кикимер, признали в тебе возлюбленную Сириуса, мать наследника и всё такое, — она неопределенно пожала плечами.

— Не понимаю я вашу магию. Дома что-то сами себе решают, эльфы маленькие и сморщенные…

— А какими должны быть эльфы? — удивилась Джинни.

— Не знаю, — она задумалась. — Красивыми! Они везде описываются, как красивые существа. И я не знаю, сколько надо выпить, чтобы назвать Кикимера красавцем.

Джинни недоуменно уставилась на неё, а затем они обе одновременно расхохотались.

— Была ещё версия, — неожиданно продолжила Джинни. — Что ты сквиб. Знаешь об этом или нет?

Она мотнула головой, не отрываясь от бульона.

— Это человек, родившийся в семье волшебников, но не обладающий магической силой.

— То есть, просто человек? — уточнила Мэг.

— Да. Просто человек. Что думаешь? Есть вероятность, что твои родители были волшебниками?

В другой ситуации Мэг снова бы расхохоталась, но теперь… Состроив странную гримасу, она стала вспоминать:

— Мать была оперной певицей. Сколько я ни торчала с ней за кулисами, никогда волшебной палочки у неё в руках не видела. Отец танцевал в «Лебедином озере». Он, конечно, летал над сценой, но метлы под ним не было. Вряд ли… — она пожала плечами, доела бульон и пошла на поправку.

* * *

«Мама,

у меня тут возникла дилемма.

Пока я за тебя переживал и места себе не находил, не знаю как (оно само получилось), пригласил на бал Одри (она помогала мне с зеркалом), старшекурсницу. Самое странное, что она согласилась!

Бал — это, конечно, кошмар. Они называют современной музыкой Штрауса и Хачатуряна! Но я не ударил в грязь лицом, недаром, ты говорила, в дедушку пошёл.

А потом по школе поползли слухи (которые нам тут же девчонки пересказали), что чистокровной старшекурснице не стоит иметь дела с маглорожденным "сопляком"!!! Да мы с ней одного роста!

Вот в чём проблема. По-прежнему все считают меня маглорожденным, а ведь это не так. Я не хочу менять фамилию, но я не против рассказать, чей я сын на самом деле. Что скажешь?

Твой сын, Джон».

* * *

«Дорогой Джон,

я не знаю, что сказать.

Думаю, ты вполне можешь не скрывать своё происхождение, но не стоит кричать об этом направо и налево. Я понимаю тебя, но прошу: не спеши. Ты, я и наши друзья знаем правду. Неужели тебе важно поставить в известность весь мир?

Не забывай: слухи — это всего лишь слухи, не надо обращать на них внимания. Скорее всего, тебе завидуют. Будь осторожен.

Вы ведь с этой девочкой просто друзья?

P.s.: есть пожелания на день рождения?

Мама».

* * *

«Мама!

Я тут совершенно ни при чём!

Мы сидели с Тэдом и обедали. Тут мимо нас проходят старшекурсники, и один такой говорит на Тэда: "Щенок"! Ты представляешь?

А я ему такой: "Что ты сказал?" Он, наглый, отвечает: "Назвал отродье оборотня щенком". Я так разозлился! Как двинул ему, ну, как ты учила. Он даже палочку выронил. Поэтому они давай меня ругать словами.

Таких слов я за весь год тут не слышал! Что-то там про "маггловское отродье". В общем я не сдержался и рассказал, что мой отец волшебник, и кто он. Он мне не поверил, говорит: "Ты врешь, сукин сын!". Тут Тэд как на него бросится! Я ж не мог стоять в стороне? Была драка. Потом там ещё другие ввязались. В общем, мы им наваляли!

Теперь, наверно, мы с Тэдом вдвоем будем переписывать школьный архив.

Джон».

* * *

«Джон!

Это немыслимо!

Как взрослые ребята смеют задирать первокурсников! Да ещё такими словами! Надеюсь, вам с Тэдом не очень попало. Я горжусь тобой, сын. Никогда не давай в обиду себя и своих друзей.

Только будь осторожен. Не надо лезть в драку и применять приемы уличной самообороны в школе. Отвечай словами. Или используй палочку, ты же волшебник!

Люблю тебя, мама».

* * *

«Мисс Смит.

В связи с поведением вашего сына и сложившейся ситуацией в школе для её разрешения необходимо ваше присутствие. К вам прибудет сотрудник министерства, который поможет добраться в Хогвартс как можно скорее.

С уважением, директор школы волшебства и чародейства Хогвартс,

Минерва МакГонагалл».

* * *

Мэг трясущимися руками сложила письмо и убрала его в конверт.

«Сейчас я положу конверт на стол, переоденусь, соберу всё необходимое и буду ждать».

Она методично выполнила действия именно в таком порядке, не позволяя мыслям, хаотично просящимся в её голову, завладеть рассудком.

— Карл! — позвала она, спускаясь в бар. — Карл, мне надо уехать.

— Куда это? — старый немец высунулся в дверь из кухни.

— Меня вызывают в школу. Джон что-то натворил.

По лицу Карла пробежала тень сочувствия, но нежелание упускать выгоду быстро вытеснило её.

— Сколько тебя не будет? Ты в четверг поёшь, не забыла?

— Нет, — Мэг не могла думать об этом. — Школа находится в Шотландии. Возможно, меня не будет неделю.

Он явно не обрадовался подобной перспективе. С тех пор как Мэгги стала регулярно петь, в его бар народ тянуло как магнитом. Карл совсем не хотел упускать соловья, который нёс золотые яйца.

— А кто тут будет вместо тебя, а?

«Ну, зачем он сейчас спрашивает меня о таких пустяках?»

— Я всё отработаю, — она превратилась в одно сплошное беспокойство.

— Ладно. Дашь на следующей неделе два выступления подряд, — угрюмо проскрипел он, а потом добавил в припадке сочувствия. — Что он там натворил?

— Не знаю, — Мэг покачала головой. — Подрался.

— Ну, так оно не в первый раз, ведь! — обрадовался Карл и хлопнул Мэг по плечу, что было выражением уже крайне сильного чувства с его стороны.

Мэгги натянуто улыбнулась и отправилась ждать прихода человека из министерства. Действительно, её не в первый раз вызывали в школу. Джон был добрым мальчиком, хоть и не упускал случая влезть в какие-нибудь неприятности. Но это была волшебная школа, и Мэг боялась, что неприятности тоже будут просто сказочными.

Не находя себе места, она мерила шагами гостиную.

Через пятнадцать минут в дверь постучали. С замирающим сердцем она открыла её и впустила в дом… Гарри!

— Привет! Что ты тут делаешь? Я жду человека из министерства.

— Это я. Как только узнал, что случилось, сразу сказал, что разберусь с этим.

Мэгги непонимающе смотрела на него.

— Я работаю в министерстве. Это меня ты ждешь, и мы с тобой направляемся в Хогвартс.

Вздох облегчения и тут же снова беспокойство:

— Что случилось? Тебе сказали?

— Нет. Только сказали доставить тебя в Хогвартс.

Она схватила сумку, и через минуту они уже спешили куда-то по улице. Мартовский ветер так и норовил сорвать с неё шапку, мантия Гарри развевалась, как парус.

— Как мы туда попадём? — спросила Мэг. — На поезде?

— Нет. Есть способы побыстрее.

Он свернул в какой-то переулок, постучал в чью-то дверь. Мэгги не успевала запоминать дорогу, да и вряд ли могла сейчас на чём-то сосредоточиться.

— Здравствуйте, я Гарри Поттер…

— Я знаю, — произнес мужчина в мантии, открывший дверь.

— Нам необходимо воспользоваться вашим камином.

— Конечно, проходите.

Он впустил их в дом. Гарри без единого слова прошел в гостиную, открыл баночку, протянул её Мэг и сказал:

— Повторяй за мной.

Тут он зачем-то зашёл в камин, кинул себе щепотку порошка под ноги, крикнул «Хогвартс» и исчез в зеленом пламени.

Мэг захотелось просто убежать отсюда. «Что за чертовщина! И как я так?..» — она даже мысль закончить не смогла. Хозяин дома подтолкнул её:

— Смелее.

Ощутив поддержку совершенно незнакомого человека, она зашла в камин, как на эшафот, почти одновременно сыпнув себе под ноги порошок и сдавленно крикнув «Хогвартс».

Что с ней дальше было! Словами не описать. Она успела сильно пожалеть Санта-Клауса, вынужденного через дымоходы попадать к детишкам, да ещё и с мешком подарков. Когда Мэгги, наконец, открыла глаза, то обнаружила себя на полу в очень необычном кабинете.

— Мам! — к ней подбежал Джон.

Он был цел и невредим, только, кажется, чем-то расстроен. Высокий мужчина в мантии помог ей встать. Рядом отряхивался Гарри.

— Что случилось, Джони?

— Они мне не верят, — чётко сказал он.

Michael Andrews feat. Gary Jules — Mad World

Мэг обвела взглядом кабинет. В кресле за столом восседала профессор МакГонагалл, Гарри замер у входа, незнакомый мужчина отошел к окну. Кто именно не верил Джону?

— Это профессор МакЛауд, декан Гриффиндора, — представила МакГонагалл. — Мэгги Смит, мать Джона.

«МакЛауд? И этот здесь?!» — пронеслось в голове Мэг.

Он ограничился кивком головы.

— Присядьте, мисс Смит, речь пойдет о вашем сыне.

Мэгги стушевалась: от этих слов или от того, что она снова в кабинете директора, к тому же в верхней одежде и без сменки. Она неловко стянула с себя шапку и села на предложенный стул, с неприятным удивлением отметив, что остальные остались стоять. В поле зрения попали большие портреты за спиной МакГонагалл. Нарисованные люди двигались и внимательно разглядывали её. Особенно старик с длинной белой бородой. Взгляд голубых глаз, казалось, хотел проникнуть в душу. Мэг нахмурилась и снова взглянула на МакГонагалл.

— Дело в том, — начала профессор, — что по школе поползли слухи, якобы отцом Джона является Сириус Блэк.

Мэгги облегченно выдохнула:

— Это правда.

Джон торжествующе сложил руки на груди, вызывающе глядя на остальных. Брови профессора МакГонагалл поползли вверх, Гарри занял выжидательную позицию, профессор МакЛауд, кажется, застыл, подобно изваянию.

— Да уж, мистер Блэк не мог за собой не наследить, — раздался язвительный голос над их головами.

Мэг вздрогнула: это сказал портрет. Он смотрел так недобро, будто Сириус задолжал ему крупную сумму денег. Но где-то она уже видела это лицо…

— Профессор Снейп, пожалуйста, держите свои замечания при себе, — одернула его МакГонагалл. — Но если это правда, почему вы не сообщили мне во время нашей прошлой встречи?

— Я не знала, — честно ответила Мэг.

Снейп злорадно хмыкнул, но ничего не сказал.

— Мы познакомились в сентябре девяносто пятого, но, кем он был на самом деле, я узнала не так давно, после визита на площадь Гриммо.

— Я готов поручиться, что мисс Смит говорит правду, профессор, — вступился Гарри. — Сириус не раскрыл ей своего настоящего имени. Вы же помните, какие тогда были обстоятельства.

— Я помню и то, что он вообще не должен был тогда покидать вышеупомянутого дома, — напомнила МакГонагалл. — Как такое возможно?

— Минерва, — раздался сверху голос седобородого портрета. — Нам, старикам, не под силу удержать взаперти мятежное молодое сердце, тем более, если его коснулась любовь.

У Мэгги потеплело на душе от этих слов. Она с благодарностью глянула на него и произнесла мысленно: «Спасибо тебе, Гендальф Белый», с удивлением заметив необычный цвет его одежды — лиловый.

— Что же… Потребуются некоторые доказательства, — продолжала МакГонагалл. — Мы, увы, не можем провести тест на отцовство…

— Наш домовик признал их, — уверенно перебил Гарри.

Мэг про себя чертыхнулась. Если сейчас всплывёт и эта история... Она застрянет тут надолго. Кажется, профессор МакЛауд начал проявлять неподдельный интерес к беседе. МакГонагалл отчего-то казалась сердитой:

— Домовик? — переспросила она.

— Кикимер, — подтвердил Гарри.

Портрет в лиловом разразился воодушевляющим смехом, который, однако, никто не подхватил:

— Дорогая профессор МакГонагалл, по моему, доказательства налицо. Взгляните на это самое лицо. Неужели вы ослепли, и не видите явного фамильного сходства? Или вы забыли, как юный Блэк точно также стоял в этом кабинете на пару с мистером Поттером?

— Конечно, Альбус, вам сверху виднее, — поворчала она.

— И не только мне, — усмехнулся он. — Что скажете вы, Финеас?

Ещё один портрет внимательно прищурился. Джон пытался не выдать своего волнения и только выше поднимал подбородок под взглядом проницательных глаз.

— Узнаю фамильную гордость, — наконец, изрек он. — Что ж, если парень и впрямь Блэк, то мой праправнук успел сделать хотя бы что-то полезное для своей семьи, а именно — обеспечить наследника. Мисс Смит, вы ведь из чистокровных?

Со всех сторон на него посыпались одергивающие реплики. Мэг немного растерялась, но ответила:

— Моя мать британка, а отец потомок русского эмигранта, если вы это имеете ввиду.

— Мисс Смит не является волшебницей, Финеас, — пояснила МакГонагалл. — Она магл.

Услышав такое, портрет разразился бурей эмоций, кричал что-то о «грязнокровках» и древнейшем и славном роде, пока директор не достала волшебную палочку. После этого он торжественно удалился, оставив после себя лишь серое полотно.

— Прошу прощения за это, — произнесла профессор МакГонагалл. — В былые времена в некоторых семьях очень остро соблюдалась чистота крови. К сожалению семейство Блэк — одно из таких.

— Мы не претендуем на наследство рода Блэк и их фамилию.

— Отчего же? — неожиданно низким голосом спросил профессор МакЛауд.

До того он стоял, почти не двигаясь, и никак не вмешиваясь в беседу. Мэг бегло взглянула на него, и ей стало не по себе. Казалось, он видит её насквозь.

— Я... — растерялась Мэг. — Таково моё решение.

МакГонагалл удовлетворенно кивнула и сказала:

— Профессор МакЛауд, проводите мистера Смита в гостиную Гриффиндор.

Джон бросил на мать растерянный взгляд прежде, чем скрыться из виду.

Но беседа в кабинете директора на этом не закончилась. Скорее, наоборот.

— Вы ведь понимаете, что мальчик оказался в сложной ситуации. Сейчас, когда новость через пять минут облетит весь замок, ему было бы проще, будь у него фамилия Блэк. Хотя реакция Финеаса, наверняка, напугала вас.

— Меня вообще пугают говорящие картины, но не в этом дело. Джон волен сам выбирать себе фамилию. Мы это обсудили. И он захотел оставить эту. Что плохого в том, что бы быть Смитом?

— Ничего, конечно, — она как-то неопределенно махнула рукой.

— Профессор, — вклинился Гарри, — как вы думаете, если бы Сириус мог переписать завещание, он бы вряд ли оставил всё мне?

— О чём вы, мистер Поттер?

— О том, что Джон является наследником Сириуса, как любезно заметил Финеас Найджелус. Джон, а не я.

— Это спорный вопрос. Но мне кажется, на своё усмотрение, вы и сами могли бы решить его.

— Мне не нужны твои деньги, Гарри, — в который раз устало повторила Мэгги.

— Это очень благородно с вашей стороны, — произнес портрет по имени Альбус.

— С чьей? — уточнил Гарри.

— И с твоей, Гарри, и с вашей, мисс Смит. Как жаль, что Сириус не успел подумать об этом. Как жаль, что мы не можем его ни о чём уже спросить.

Он говорил как-то явно двусмысленно, глядя то на Мэг, то на Гарри, причем на Гарри дольше задерживаясь взглядом. Ей даже показалось, что он успел ему подмигнуть.

— Однако, это не всё, о чём я хотела поговорить с вами, — продолжила профессор. — Дело касается палочки мистера Смита.

— А что с ней не так? — недоумевала Мэг.

— Это очень старая, а вследствие, очень мощная палочка.

— Но что я могу с этим поделать? — недоумевала Мэг. — Спросите об этом этого… вашего… мастера палочковых дел с триста восемьдесят второго года до нашей эры, — предложила Мэг.

— Мистер Олливандер всего лишь делает своё дело, — сказала профессор. — Джон, несомненно, одарённый мальчик, но с такой мощью в руках никто не знает, что натворит двенадцатилетний волшебник.

— Но ведь палочка его выбрала…

— В том-то и дело. Я рада, что мы установили происхождение Джона. Среди его родственников было много очень сильных волшебников, однако не все держались светлой стороны.

— К чему вы клоните, профессор? — насторожился Гарри.

Мэгги снова забеспокоилась. Слова профессора МакГонагалл вызвали у неё тревогу.

— Я всего лишь хочу помочь мальчику выбрать верный путь, — она прикрыла глаза.

— Он уже на верном пути, — заявил Гарри. — Он учится в Гриффиндоре, мой крестник — его лучший друг, и я лично прослежу, чтобы они не занимались… ерундой.

Последнее слово он произнес как-то неуверенно. Видимо, речь шла о чём-то другом, о том, что пугало Мэг. Однако, ещё ни один мужчина не заступался за её сына.

— Спасибо, Гарри, — Мэг поблагодарила его и вернулась к МакГонагалл. — Это всё?

— Я бы хотела сказать, что да, — устало продолжила она. — Но объясните, пожалуйста, мистеру Смиту вот что. Если ему задано домашнее задание на два свитка, то это не значит, что он может вырвать страницы из книг и сдать их вместо сочинения. И по этому поводу поставить всю школу на уши.

— Это не были страницы из книг, — опешила она. — Он сам это написал.

— И каким таким образом? — настаивала профессор.

— На компьютере, — это не внесло ясности, и Мэг продолжила: — Такая машина, можно создавать текст, а затем печатать его на бумаге, чтобы не писать от руки, — на лице профессора не дрогнул ни один мускул. — Неужели вы и о печатной машинке не слышали?

Она в поисках помощи взглянула на Гарри, но тот лишь добавил:

— Я знаю, что такое компьютер, но ни разу не пользовался им, чтобы печатать текст.

— Да вы серьезно?! — не удержалась Мэг.

МакГонагалл поджала губы.

— Пожалуй, нам надо придти к единому мнению по этому вопросу, а потому я настоятельно советую вам всё-таки уговорить сына писать сочинения так, как того просят преподаватели.

— Хорошо, профессор, — подчеркнуто вежливо сообщила Мэг.

— Спасибо, что нашли время заглянуть. Мистер Поттер, вы сможете обеспечить возвращение мисс Смит в Лондон? — Гарри кивнул. — До свидания.

Они покинули кабинет директора через дверь и оказались в просторном коридоре. Мэг была сама не своя и не замечала ни древней архитектуры, ни сопереживающего Гарри.

— Насчет твоего возвращения, — начал он, — Мы могли бы отложить его на время и заняться поисками камня немного раньше, чем планировали.

Мэг отстраненно покивала головой.

— Кстати, профессор Дамблдор одобряет наши действия.

— Кто это? — включилась она.

— Ты видела его портрет. Волшебник с длинной белой бородой, — уточнил Гарри.

— А-а-а… Гендальф в лиловом. Но как он понял, что мы собираемся делать?

— Он был при жизни очень умён. Видимо, его портрет тоже. Так что скажешь?

Мэг на какое-то время задумалась.

— Думаю, у меня есть в запасе неделя, — согласилась она, затем добавила: — День рождения Джона в эти выходные…

Будто услышав её слова, перед ними вырос встревоженный мальчик. Следом за ним, конечно, из ниоткуда возник и Тэд.

— Ну, что она ещё говорила? — тут же спросил Джон.

Это был сложный вопрос, поэтому Мэг скупо резюмировала:

— В основном, что тебе было бы неплохо сменить фамилию.

— Фамилию? Но зачем? — недоумевал мальчик.

Вчетвером они двинулись по коридору.

— Джон, давай потом это обсудим, — Мэг почувствовала, как на смену волнению приходит головная боль: мучительная и беспощадная.

— МакГонагалл сказала, что лучше бы я был Блэк? Поверить не могу! — не унимался он. — Может, лучше что-нибудь среднее? Вроде Блэк-Смит?

— Главное, чтобы не Блэкмор, — устало пошутила Мэг.

Он улыбнулся. Гарри и Тэд продолжали идти дальше, но Джон тут же выдвинул предположение:

— Может, он тоже мой родственник? Тоже Блэк? Было бы круто! — его глаза загорелись. — Может, мне стоит научиться играть на гитаре? Мам, научишь?

Она уже пожалела о том, что сказала.

— Кто такой Блэкмор? — подал голос Гарри.

— Ты не знаешь, кто такой Риччи Блэкмор!? — она даже остановилась посреди коридора. — Гитарист «Deep purple»? Хотя, чему я постоянно удивляюсь…

Мэгги сжала виски, которые теперь ощутимо пульсировали от пережитого напряжения. Беззащитно озираясь в поисках кафе или буфета, она спросила:

— Кому здесь заплатить за чашку кофе?

— Пойдем в Хогсмид. Там в «Трех метлах» мы найдем всё, что нужно, — сказал Гарри и повел их переходами, коридорами и бесконечными лестницами.

— Джон, ты как? В порядке? — тихо спросила Мэг.

— Да. Профессор МакЛауд сказал, что мне нечего стыдиться. Пусть эти наглецы следят за тем, что и кому говорят.

— Отлично сказано! — откликнулся Гарри. — А что он преподает?

— Защиту от Тёмных искусств. Правда, создается впечатление, что в критической ситуации он быстрее схватится за меч, чем за волшебную палочку.

— Он крутой! — вставил Тэд.

— Он вооружен? Мечом? — удивилась Мэгги.

— Ага, — закивал Джон. — Ну, мы как-то угодили на отработку и к нему. Так он заставил нас весь кабинет вычистить. Я совершенно случайно заглянул в один из его сундуков, — выпалил он на одном дыхании. — В общем, я рад, что он на моей стороне.

— Это хорошо, — вставил Гарри. — Раньше деканом была МакГонагалл. Она всегда старалась быть в первую очередь справедливой. Часто казалось, что она намеренно снимает баллы со своего факультета, чтобы никто не подумал, что она подыгрывает своим.

Так они подошли к выходу из замка.

— Сынок, — сказала Мэгги, когда пришла пора прощаться, — я остановлюсь в Хогсмиде на неделю. Постарайся разгрести завал из домашних заданий к выходным, хорошо?

Джон просиял.

— Мы отпразднуем мой день рождения? Вместе? Как раньше? Здорово! Тэд, приглашаю тебя на мой день рождения! И вас, мистер Поттер. Придёте?

— Видимо, ты не оставляешь мне выбора. Кто же Тэда просто так отпустит из замка? — смеялся Гарри.

— А куда мы пойдем? — любопытствовал Джон.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещала Мэгги.

Она потрепала его отросшие уже гораздо длиннее, чем следует, волосы, которые он теперь не желал стричь. Гарри попрощался с Тэдом, и они разошлись в разные стороны.

— Пока, мам! — прокричал Джон на прощание.

За воротами Мэгги смогла оценить размеры сказочного замка. Он величаво расположился на скале, упираясь в небо высокими башнями и бойницами. Вдали блестела гладь озера. Даже сюда ветер доносил бодрящую свежесть, исходящую от воды.

— Как красиво... — Мэгги очарованно глазела по сторонам.

— Если честно, — задумался Гарри, — ты, вроде как, не должна его видеть. Но я так и не осилил «Историю Хогвартса», поэтому не буду утверждать наверняка.

Ей удалось не только выпить чашечку кофе, но и снять комнату в трактире «Три метлы». Вместе с Гарри они пообедали и договорились встретиться завтра утром у входа. После он трансгрессировал в Лондон.

Мэгги и раньше доводилось останавливаться в сомнительных гостиницах. Но эта была волшебной, чего ожидать?

В номере всё было весьма прозаично: кровать у стены, стол у окна, стул, шкаф, умывальник. Душ в конце коридора.

— Добро пожаловать в сказку! — сама себе отсалютовала Мэг и отправилась на прогулку по окрестностям.

Деревня напоминала Косой переулок. Низенькие домики, почти пряничные, маленькие магазинчики, жители, словно сошедшие с картин сельской жизни девятнадцатого века, и дорога, уходящая в гору.

Мэг дошла до окраины. Вдали виднелось убогое строение, чья-то разваливающаяся лачуга, единственный выбивающийся из общей картины и портящий впечатление элемент. Видимо, среди волшебников тоже наблюдалось социальное неравенство, и точно так же бедняки умирали в нищете, не в силах поправить свое положение даже колдовством.

С этими грустными мыслями она вернулась в комнату и легла спать.

The White Stripes — In The Cold, Cold Night

Pink Floyd — I Wish You Were Here

"Здесь кто-то есть..."

Открыв глаза, Мэг не сразу поняла, где она. Было непривычно тихо. Ни одна машина не проезжала за окном. Какая-то ночная муха билась в стекло с той стороны. Скромную обстановку украшала яркая звезда. Кажется, Сириус… Мэг резко села в кровати. Конечно! Она в мире волшебников.

От чего она проснулась? Вполне определенно никого, кроме неё, в комнате не было. Светила полная луна. Ждать рассвета ещё пару часов, а сон как рукой сняло. Мэг поймала себя на том, что старается дышать, как можно тише. Упрекнув разыгравшееся воображение, она выпила воды, и снова легла. Разные мысли проносились в голове, пока она разглядывала комнату в лунном свете.

Найти иголку в стоге сена и то, наверное, легче, чем какой-то камень посреди леса. Им не пришлось бы этого делать, если бы она сразу согласилась на часть наследства Джека, который оказался Сириусом.

"Но так не годится!" — она хмуро сдвинула брови.

Нельзя просто так заявиться к малознакомым людям на порог, сказать, что "вот этот человек на фото — отец моего ребенка", отобрать дом и денег отсыпать в придачу. Будь она на месте Гарри — выгнала бы аферистку за порог.

Вместо этого он собирается рыскать по лесу в поисках призраков. Странный человек!

Мэгги, конечно, допускала, что это странно только по меркам современного человеческого общества. В идеальном мире, населённом добрыми волшебниками и феями-крёстными, Гарри поступал именно так, как и положено благородному человеку. Как поступил бы Сириус?

Она вспомнила и как-то особенно ясно увидела его перед собой. Мэг прикрыла глаза, чтобы удержать воспоминание. В следующий миг она уже неслась по неведомым ей полям, освещенным полной луной, до того свободная и счастливая, что хотелось петь и танцевать.

Навстречу из леса выбежали два зверя. Она резко остановилась, всматриваясь. Посверкав из темноты глазами, один из них задрал голову вверх и завыл.

"Волки!" — испугалась Мэг.

Первый попытался подвыть другу, но в темноте раздался лишь щенячий скулёж. Значит, только один из них был волком, а другой — обычным задиристым щенком с мохнатой шерстью, который тут же подпрыгнул и толкнул друга в бок, чтобы прекращал концерт.

В чаще мелькнул светлыми пятнами испуганный оленёнок.

— Уходи! — крикнула она.

И проснулась окончательно.

Смутный рассвет пробирался в окно. Какие-то птицы разошлись на все лады, а навязчивый сон все никак не хотел идти из головы. Мэг решительно встала, умылась холодной водой и оделась. Приведя себя в порядок, спустилась вниз.

В такой ранний час в «Трёх метлах» было пусто. Мадам Розмерта чем-то гремела на кухне. Мэг осторожно постучала.

— Иду, иду! — отозвались издалека, и вот уже когда-то весьма миловидное лицо с россыпью «гусиных лапок» засияло перед ней приветливой улыбкой. — Доброе утро! Встаёте-то вы ни свет, ни заря. Мисс Смит, если я не ошибаюсь?

— Зовите меня Мэгги, — она постаралась улыбнуться в ответ.

— Тогда и вы меня Розмертой, — мадам радушно засмеялась. — Спали-то, небось, не очень хорошо с непривычки?

Мэг кивнула, не заостряя на этом внимания:

— Можно мне кофе?

— Конечно! Сейчас наварю целый кофейник. Обещался сегодня зайти достопочтенный мистер…

Мадам Розмерта взмахнула палочкой — что-то зашипело и забурлило. На столе появился прозрачный кофейник, наполненный, кажется водой, тут же закружившейся стремительным водоворотом, становясь всё темнее. Розмерта успевала болтать и произносить кулинарные заклинания. Судя по её рассказу, в Хогсмиде проживало достаточно много жителей, потому что болтала она без умолку: о постоянных посетителях, о соседях, приезжих, о всякой чепухе. Мэг слушала её вполуха, не спуская глаз с чудо-кофейника.

— Откройте секрет, откуда вы к нам пожаловали? — не утерпела Розмерта, переместив кофе в чашку каким-то заклинанием и послав её по воздуху прямо к Мэг.

— Из Лондона, — не скрывая, ответила она.

— А с мистером Поттером у вас какие-то дела? — мадам явно была чересчур любопытна.

Мэг снова удостоила её лишь кивком, изучая аромат, исходящий от напитка. Она не без опаски сделала первый глоток. Надо отдать должное, кофе был, что надо.

— Я варю его по рецепту моей матери, — довольно улыбалась Розмерта. — Она была родом из Ирландии. Не хочу раскрывать вам все секреты, но пару заклинаний используют для приготовления огневиски и.. — она сделала многозначительную паузу. — Этого кофе! Чувствуете? Свежесть зеленых лугов, огонь Золотого ирландского дракона?

«Свежесть зеленых лугов? — удивилась Мэг. — Мне же это снилось!».

— А вы и ночью произносили эти заклинания?

— Какие? — она вопросительно замерла на мгновение . — Ах, для огневиски! Нет, конечно. Я ничего такого тут не изготовляю, — Розмерта как-то странно хихикнула. — А почему вы спросили? — Мэг неопределенно пожала плечами. — Подождите, вас, наверно, мучили кошмары? Ну, да. Вот же, на лице всё написано.

Мэг нахмурилась.

"С каких это пор на лице написано содержание ночных кошмаров? Да и не кошмары это были. Скорее…" — она так и не определила, что же ей приснилось.

— Странные сны для этих мест — вполне обычное явление, — продолжала Розмерта. — Здесь же находится самый большой дом с привидениями во всей Англии!

Недоумевая, Мэг уставилась на неё во все глаза.

— Что? Какими привидениями?

— Ну, как они выглядят, никто не знает, — ответила Розмерта. — Но лет десять назад ещё пошаливали. Выли и кричали на всю деревню. А лет тридцать назад что тут творилось! Вы бы слышали, как...

— Где этот дом? — нетерпеливо перебила Мэг.

— На отшибе в конце деревни. Жалкий такой. Визжащая хижина. Не видели ещё?

Мэг видела, но ей и в голову не пришло, что там обитают привидения. А что если… Быть может, им не придется разыскивать никакой камень?

От размышлений её вновь отвлекла Розмерта:

— А чем вы занимаетесь в Лондоне? Тоже из авроров? — при этом её лицо выражало почти благоговейный трепет.

— Нет. Я из маглов.

Теперь Розмерта замерла в недоумении.

— Что-то вы, мисс Смит, не договариваете, — она подозрительно прищурилась. — Вы из каких-таких особенных маглов? Они вообще-то нашу деревню ни на одной карте найти не могут. Ни пешком дойти, ни на этой, как там её... Колеснице доехать.

Мэг немного попятилась от такого напора.

— Я прибыла по каминной трубе в Хогвартс вместе с Гарри Поттером, — начала объяснять она. — И сюда он меня привел. Разве этого не достаточно?

— Вы ещё и Хогвартс видели! — всплеснула руками Розмерта. — Вам бы на магловедении надо было внимательнее слушать! Маглы не видят замок, вместо него — только куча камней. Значит, у вас с мистером Поттером какое-то задание?

Мэгги уставилась на неё, совершенно ничего не понимая.

— Вы делаете поспешные выводы. Спасибо за кофе, мне пора, — попрощалась она.

— Хорошего дня! — Розмерта хитро подмигнула ей.

Мэг поставила пустую чашку на стойку и вышла на улицу.

Утренний воздух бодрил лучше кофе. Пряничные домики на улице ещё спали, лавочки были закрыты. Мэгги завернулась в одолженный в комнате тёплый плащ и двинулась в сторону Визжащей хижины, которая была точно такой же, как и вчера.

Вблизи строение выглядело ещё хуже. Покосившиеся стены, окна и двери, забитые досками. Кажется, войти туда обычным способом не представлялось возможным. Но ведь можно попытаться. Мэг приблизилась к дому и стала искать какой-нибудь лаз, или совсем сгнившую доску, чтобы попасть внутрь. За эти занятием и застал её Гарри.

— Изучаешь достопримечательности? — он чему-то радовался. — Привет!

— Привет, — Мэг резко выпрямилась. — Ты чего так рано?

— Решил не заглядывать в министерство. Послал им сову, а сам трансгрессировал сразу к Розмерте. Она сказала, что ты ушла, как только услышала про дом с привидениями, — он как-то странно улыбался.

— А она не сказала, что считает меня шпионкой под прикрытием? — недовольно произнесла Мэг.

— Правда? — удивился Гарри. — Значит, скоро так будет считать вся деревня, а, может, и вся Шотландия.

— Ты находишь это забавным?

— Вполне, — пожал плечами Гарри.

Мэг захотелось расставить все по местам.

— Мы находимся в волшебной деревне, которую могут видеть только волшебники, так?

Гарри кивнул.

— Но я стою здесь и смотрю на эту разваливающуюся лачугу вместе с тобой, верно?

— Верно, — он снова кивнул.

— А вот и нет! — запротестовала она. — Я не должна этого ничего видеть! И знать об этом! — она с досады стукнула кулаком по деревянной доске, которая тут же провалилась внутрь, открыв проход в хижину.

Мэг и Гарри удивленно замерли.

— Ты не думал, что тут может быть тот, кого мы ищем? — тихо предположила Мэг.

— Он бывал тут. И много раз, — закивал Гарри. — Но ещё при жизни.

Лицо Мэг вытянулось, а Гарри продолжил:

— Это место никогда не было домом с привидениями. Оно было городской легендой, понимаешь?

— Понимаю... — протянула она.

— В этой хижине прятался отец Тэда во время своих превращений в оборотня, когда учился в Хогвартсе. Поэтому в неё было невозможно попасть снаружи. До этого момента, — улыбнулся он.

Брови Мэг взмыли куда-то под шапку.

— А Сириус что там делал? Обращался собакой и помогал другу выть на луну?

— Почти, — Гарри на секунду задумался, но продолжил: — Они вместе с моим отцом помогали ему справляться с ликантропией, потом даже выводили погулять в полнолуние, — Лицо Гарри просветлело. — Так и носились по окрестным полям: волк, собака и олень. Ну, там ещё крыса с ними была. Хочешь зайти внутрь?

Мэг стало нехорошо. Желудок скрутило железной рукой. Она знала, что это был не просто странный сон. Волк, собака и олень... Почему они ей приснились? Как такое возможно?

— Нет, — бросила она и отвернулась от хижины. Теперь её взгляду предстали шпили и башенки Хогвартса, что только добавило масла в огонь. — Почему я вижу этот замок!?

— Понятия не имею, — отозвался Гарри, пытаясь поставить поврежденную доску на место.

— Но это же не логично! — запротестовала Мэг.

— Ты пока не понимаешь главного: магия вообще не логична, по своей природе. Поэтому в Хогвартсе так сложно учиться, — успокаивающе произнес Гарри.

— Ладно! Не будем терять времени. Раз я тут во всем ошиблась, пойдем и отыщем этот камень.

Мэг зашагала по главной улице Хогсмита, сильнее кутаясь в тёплый плащ. Весна на севере, всё равно, что зима на юге: ветрено, холодно и промозгло.

Они направлялись, минуя Хогвартс, к густому лесу.

— Вон там живёт Хагрид, — Гарри показал в сторону каменной избушки, над которой уже курился дымок. — Думаю, он может нам помочь, если не занят.

Он постучал в дверь. В ответ залаяла собака и раздалось громоподобное «Кто там?»

— Старый друг, — просто ответил Гарри.

Дверь открылась, и перед ними предстал очень высокий человек необъятных размеров с косматой головой. Борода торчала во все стороны, но в ней уже проглядывала седина.

— Гарри! — великан бросился обнимать его, грозя раздавить. — А это кто?

— Это Мэгги. Её сын учится вместе с Тэдом, — ответил Гарри, но голос его звучал глухо в складках одежды великана.

— Это Джони что ли? — Хагрид, наконец, переключил внимание на Мэг.

— Да, — ответила она. — Он писал о вас и вашей собаке.

— Эх, хороший парень. Проходите, проходите, — засуетился он. — Дюже собак любит. Сразу видно, сердце на месте. Чаю поставить? А вы из маглов-то?

— Из них, — Мэгги кивнула, с удивлением отметив, что Хагрид первый, кто сказал об этом просто, констатируя факт.

Внутри жилище было скромным, всего одна комната, зато функциональным: и камин, и плита, и кровать, и какие-то штуки, о назначении которых она только догадывалась. Но главное: в избушке было тепло и уютно, это Мэг ценила больше всего. Все утренние недоразумения отошли на второй план.

За чашкой согревающего чая Гарри спросил:

— Хагрид, мы с Мэг направляемся в Запретный лес. Ты с нами?

— Ох, Гарри! Что ж ты заранее-то не предупреждаешь? — заохал Хагрид. — У меня ж урок сейчас. Ко мне третьекурсники придут, будем утконосов кормить.

— Утконосов? — удивилась Мэг. — Что в них магического?

— Да они же сплошная магия! Наполовину утка, наполовину крот, а хвост, как у бобра, — он с такой неподдельной любовью описывал своих питомцев. — Или ты где-то слышала, чтобы утка утят молоком кормила?

— Ну, я что-то слышала про «птичье молоко», — пошутила Мэг.

— Хагрид, — перебил их Гарри. — Нам есть кого опасаться в лесу?

— Ну, акромантулы все ушли тогда, — при этих словах лицо его стало грустным. — Кентавры тебя знают, потому не тронут. Если только волколаки, но они далеко вглубь ушли, живут там целой деревней. А вы далеко собрались?

— Не дальше жилища Арагога.

— Ну, тогда ладно. Вот, если хочешь, Дружка возьми. Он посмелее Клыка будет.

Тут Мэгги и заметила Дружка. Приличных размеров овчарка лежала, почти не двигаясь, навострив уши.

— Я знаю, что ты никакой не Дружок, — сказала она так, чтобы слышал только пёс. Он повернул голову набок, будто обдумывая услышанное.

Распрощавшись с Хагридом и дав обещание заглянуть к нему на обратном пути, они, наконец, попали в лес. Тропинка петляла, обходя особенно густые заросли, ныряя в овраги и взбираясь на холмы. Высоченные деревья переплетались голыми ветвями, создавая полумрак. Дикий кустарник норовил ухватить веткой то за руку, то за ногу. Листья в почках ещё не проснулись, только кое-где пестрела зеленью ель или пихта. Такого лихолесья Мэг в своей жизни ещё не видела. Она вертела головой, забывая порой смотреть под ноги. Казалось из чащи вот-вот выглянет какое-нибудь волшебное животное.

— Гарри, а кто его населяет? Мы увидим стадо кенгуру или сумчатого волка?

— Если повезёт, никто из них нам не встретится, — он шагал впереди, похрустывая упавшими ветками. — Но, если увидишь тасманского дьявола, или ещё какого чёрта — кричи.

— Какого чёрта? — на этот раз она не ругалась, а опасалась.

— Не переживай, — успокоил Гарри. — Тут водятся в основном мирные существа: единороги, кентавры, фестралы, лукотрусы...

Гарри ещё долго перечислял названия представителей волшебной фауны.

— Кто такие волколаки? — спросила Мэг, когда он закончил.

— Оборотни, — ответил Гарри.

Мэг поёжилась, и они продолжили путь по извилистой тропинке вглубь леса. Впереди трусил Дружок, помахивая им хвостом, отбегая на несколько метров вперед и дожидаясь их.

— А как мы найдем этот камень?

— Руками, — просто ответил Гарри. — Или по остаточным следам магии. Это довольно сильный артефакт.

— Понятно, — они какое-то время шли молча. — А почему ты его потерял?

Гарри ответил не сразу.

— Многие люди сошли с ума, используя его.

— Так, может, и нам не надо? — предложила Мэг.

— Ради хорошего дела, можно разок. Я же, вроде, в своем уме? — он снова весело взглянул на Мэг. — Или нет?

— Ты уже использовал его? — этих подробностей она не знала.

— Это было в самом конце второй магической войны. Чтобы победить Волдеморта, мне надо было дать ему себя убить, — Мэгги тихо охнула. — Но я выжил и потом сразил его на дуэли. Все закончилось хорошо.

— А камень-то при чём? — не понимала она.

Теперь в его голосе не осталось веселых нот:

— Идти на смерть не так просто. С помощью камня я вызвал погибших родителей, Сириуса, Римуса... Все они были уже мертвы и они поддержали меня.

Мэг пожалела, что спросила, но ещё больше ей было жаль самого Гарри:

— Прости, Гарри. Прости.

— Тебе незачем просить прощения. Это моя история. Трагическая и героическая одновременно. Но порой я представляю себе, как бы моя жизнь сложилась… иначе.

Она по-прежнему чувствовала себя виноватой:

— Но из-за меня ты решил вернуться в это место.

— Оно связано не только с теми событиями, — он усмехнулся каким-то своим воспоминаниям. — Видела бы ты лицо Рона, когда мы забрались сюда на втором году обучения. Лес кишел огромными пауками, а он и обычных-то боится до смерти, — Гарри внезапно остановился. — Кажется, пришли.

Они стояли посреди поляны, ничем не примечательной, кроме того, что это была магическая поляна в волшебном лесу. Опавшая листва, где-то запоздалый снег, ещё не растаявший. Поле деятельности выглядело многообещающе.

Место разделили на секторы и принялись по очереди прошаривать опавшую листву и слой мха. Гарри бормотал какие-то заклинания, из его палочки то и дело возникало разной степени интенсивности свечение, к тому же разного цвета. Мэг чувствовала себя чёрным археологом на раскопках, вооружившись сапёрской лопаткой, граблями и даже метлой, при том совершенно обычной.

Но в тот день их поиски не увенчались успехом. Провозившись до вечера, оба жутко проголодались и направились к Хагриду. К тому времени, как он поставил перед ними чашки с чаем и блюдо с кексами, оба были готовы съесть что угодно, даже камнеподобную выпечку.

— Ну, а чой-то вы там ищете? — спросил Хагрид.

— Воскрешающий камень, — прямиком ответил Гарри.

— Ой, ты! — он всплеснул руками, чуть не расплескав ведро с чаем, заменяющее ему кружку. — А почём он вам понадобился?

— Надо спросить одного человека, который умер, почему он не подумал кое о чём, пока был жив.

Мэг бросила на Гарри выразительный взгляд.

— Это когой-то? Неужели опять ты, мальчик мой, по родителям заскучал? Не дело это. Так и рассудка лишиться можно.

— Дело касается родителей, но не моих.

Хагрид замер, пытаясь догадаться, а затем не выдержал:

— Да что ты ходишь вокруг, да около? Не можешь прямо что ли сказать?

— Мы ищем камень, чтобы поговорить с отцом Джона, — подала голос Мэг.

— О как! — Хагрид сделал неопределенный жест головой. — Да неужто теперь полюбовно мужья с женами перестали договариваться?

Мэг в который раз повторила свою присказку про «мы не были женаты», а Гарри добавил:

— Ты его знал. Это Сириус!

— Сириус Блэк?! — взревел он. — Вот так новость! А я-то думал так, болтают что зря по школе. Каждый год чей-нибудь наследник находится. То Слизерина, то Сами-Знаете-Кого, то есть Волдеморта, то профессора Снейпа. Но это ж так... — кажется, у него не было слов. — А тут во!

Остаток чая был выпит под ободрительные рассуждения Хагрида о том, как порою прихотливо складывается жизнь.

— До завтра! — попрощался Гарри и трансгрессировал с негромким хлопком.

Мэгги вернулась в «Три метлы», тихо прошла к себе и через пару часов уже крепко спала. Среди ночи она вновь проснулась от ощущения, что в комнате кто-то есть. Долго вглядывалась в темноту, но на глаза попадалась лишь одна вызывающе яркая звезда. Незаметно для себя она забылась полусном, где радостно и бесстрашно плясала под полной луной с черный псом, волком и оленем.

* * *

Blackmore's Night — Wish You Were Here

На следующий день отправились в Запретный лес в компании Хагрида, прихватив с собой бутерброды.

Гарри что-то колдовал при помощи палочки, Хагрид ворошил листву, пристально рассматривая каждый орешек, каждое насекомое, порой радостно охая, когда ему попадалась особенно зубастая особь. Даже Орхи, который был Дружок, рыл, копал и вынюхивал. Проковырявшись в прелой листве целое утро, всей компанией устроились на ланч под огромным дубом.

— Что, если мне не удастся увидеть Сириуса? — озвучила свои невеселые мысли Мэг, дожевав нехитрый паёк. — Ведь я даже точно не помнила, как он выглядел, пока не наткнулась на фото?

— Я тоже не помнил родителей, но видел их вполне четко, — отозвался Гарри.

— А если я тоже увижу родителей? — она поразилась этой мысли.

— Твои родители умерли? — тихо спросил он.

— Пропали без вести. Их сочли мертвыми, но они нигде не похоронены.

— Ой, нехорошо так, — забеспокоился Хагрид. — Некуда даже прийти поплакать.

— Я никогда не плакала о них, — призналась Мэг.

Она сидела на поваленном стволе какого-то дерева, подбирая упавшие дубовые ветки, разламывая их на мелкие кусочки и отбрасывая в сторону.

— Это случилось сразу после моего совершеннолетия. Они отправились в круиз в Атлантику на огромном лайнере. Всегда мечтали об этом, сколько себя помню. Обычно грустные ходили. Ничем нельзя было развеселить, а как заговорят о море, о путешествии, так и сияют. В общем, — она хрустнула особенно звонкой веткой, — корабль приплыл обратно уже без них. Каюты пустые, вещи не тронуты. Следователи выдвигали версию про самоубийство на фоне клинической депрессии, но мне проще думать, что они просто исчезли.

Закончив, Мэг подняла глаза. Гарри смотрел на неё с пониманием. Хагрида распирало от сострадания. Он подошел и крепко обнял её, затем притянув и Гарри. Что-то затрещало. Хотела бы она, чтобы это были ветки.

— Ох, вы, сиротинушки-и-и, — повторял Хагрид.

В тот день они снова ничего не нашли.

Зато на обратном пути у избушки Хагрида, их встретили…

— Джон! Тэд! Что вы тут делаете?

Мальчишки сияли от радости встречи, от того, что их дневная вылазка ненароком превратилась в вечернюю, и от чего-то ещё.

— Нам вообще-то назначили отрабатывать наказание у Хагрида. Мы пришли, а тут никого. Решили немного подождать, — ответил Тэд.

— Мы же всегда честно отрабатываем все наказания, — добавил Джон

— Наказание! — вспомнил Хагрид, хлопнув себя по карману. — Вот ведь, вылетело из головы! — он переводил взгляд с одного мальчишки на другого, придумывая, чем бы их занять. — Приходите-ка на следующей неделе. Будете флоббер-червей выращивать в массовом производстве.

Тэд и Джон дружно скривились.

— А где вы были? — почти одновременно спросили они.

— Гарри и Хагрид показывали мне запретный лес, — быстро сообразила Мэг. — Джон, ты не забыл про выходные? Что скажешь насчет субботы? Вас смогут отпустить?

Он задумался.

— Надо спросить профессора МакЛауда. Но, почему нет?

— Потому что вы — первокурсники? — подсказал Гарри. — И вам запрещено покидать пределы замка.

— Правда? — кажется, Джон впервые об этом услышал. — Наверно, я был чем-то занят, когда нам зачитывали школьные правила.

— Ты расспрашивал портрет полной дамы, какие диеты она считает наименее эффективными, — напомнил Тэд.

— Ладно, ребята, поздно уж, — сказал Хагрид. — Давайте-ка, отправляйтесь в замок. Я вас провожу.

— До свидания, — они хором попрощались.

— Пока, мам! Я пришлю тебе Джексона, когда поговорю с профессором, — крикнул Джон, удаляясь к замку.

Мэг и Гарри двинулись в сторону «Трех метел».

— Ты не сказала ему, что мы тут ищем?

— Нет, конечно! Ты сам говорил, от этого с ума можно сойти. Он и без того сейчас, кажется, взорвется от восторга. За один год узнать, что ты волшебник, и что твой отец герой, к тому же анимаг. На него много свалилось.

— Много хорошего, — уточнил Гарри.

— Да, но с этим тоже надо уметь справляться, — резонно заметила Мэг. — Профессор МакГонагалл недвусмысленно намекала, что Джон пугает её.

— Нет, — возразил Гарри. — Она беспокоится за него — это факт. Его волшебная палочка — это вызов. Не всякий взрослый волшебник может справиться с такой мощью. Сам Волдеморт в детстве был просто юным одаренным волшебником.

Мэг попятилась.

— Так она думает, что он станет таким же?!

— Нет, Мэг. Никто так не думает.

Но его слова не успокоили её. Действительно, Джон переменился. Теперь он всюду вертелся как юла и не боялся задавать самые смелые вопросы. В нём прибавилось самоуверенности. Неужели это перемены к худшему?

Во сне её увлекла та же компания. Когда луна скрылась, куда-то пропал волчонок. Скоро отстал и олень. Остались только она и мохнатый пёс. Мэг понимала, что проснется, и видение исчезнет, но она не хотела просыпаться. Беспокойно ворочалась с боку на бок и перебирала во сне руками и ногами.

Они долго носились наперегонки в кромешной тьме. Она знала, что это Сириус. Он тоже ищет её, как и она его. Он всё знает и понимает, но сказать опять ничего не может, потому что, чёрт его возьми, собака.

Iggy Pop and The Stooges — I Wanna Be Your Dog

Всё утро Мэг была сама не своя.

— Что-то на вас совсем лица нет, мисс Мэгги, — донесся до неё голос Розмерты.

Она моргнула и поняла, что последние несколько минут гипнотизировала кофейник, не в силах обдумать ни одной мысли. В голове смешались собаки, волки, волшебные палочки, камни и листья.

Как по волшебству... Да когда же она, наконец, привыкнет! Именно по волшебству перед ней возникла чашка кофе. Первый глоток позволил сфокусироваться на других предметах обстановки и лице Розмерты. Она о чём-то спрашивала...

Второй прояснил мысли:

— Розмерта, могу я вас попросить? Завтра у моего сына день рождения, а я в полной растерянности.

— Отчего же? — удивилась она. — "Три метлы" к вашим услугам.

— Правда? — Мэг обернулась и оглядела зал.

— Конечно! Хотите, я испеку торт?

— Торт? Было бы здорово! — как она сама об этом не подумала?

— В котором часу будете праздновать?

— Пусть будет пять, — решила Мэг и зачем-то добавила. — Ему будет тринадцать.

— Учится в Хогвартсе? — спросила Розмерта, а когда Мэг кивнула, добавила: — Не успеете глазом моргнуть, как приведет в дом невесту, — и скрылась на кухне, оставив Мэг в недоумении.

"Да, нет же! Он ещё слишком мал", — успокоила она себя.

Допив живительный напиток, Мэг снова была готова к изнуряющим поискам, которые с каждым днём казались всё менее благоразумной идеей.

— Гарри, какому подарку на тринадцатилетие ты бы обрадовался? — спросила она, шагая по лесу.

— Любому, кроме старых носков дяди Вернона, — отозвался он.

— Почему?.. — не поняла Мэгги.

— Потому что, старые носки — это, как говорят мои дети, а я с ними полностью согласен, отстой.

— Да нет! Как тебе в голову вообще пришла такая мысль? Что не так с твоим чувством юмора?

— Знаешь, на самом деле это у моих дяди и тети плохое чувство юмора. И подарки такие же. Вот Сириус как-то подарил мне "Молнию". Это гоночная метла, — пояснил он.

— Ах, да, — тут же погрустнела Мэг. — Джон тоже хотел метлу. Но у меня пока нет на это денег.

— Так соглашайся на наследство, — воспользовался случаем Гарри.

— Иди ты к чёрту! — не очень любезно ответила Мэг.

— Ладно тебе, Мэг, — он по-прежнему не понимал, отчего люди вечно расстраиваются из-за количества денег. — Я знаю, что ты сможешь ему подарить — целый день в магической деревне. Посещение «Зонко» и «Сладкого королевства» — для меня было бы более чем достаточно. Ты же помнишь, первокурсникам запрещено ходить в Хогсмид. Он обрадуется.

— Ты так думаешь? — неуверенно спросила она.

— Я уверен в этом, — заявил Гарри.

Был у него редкий дар — убеждать людей. Глядя в эти зелёные глаза, хотелось верить в кентавров, единорогов и что всё будет хорошо.

Хагрид ушёл далеко вперед, шагая семимильными великаньими шагами. Они пустились бегом догонять его.

— Что ж, приступим! — изрек Гарри, прибыв на место.

Начался третий день поисков. Третий день перекапывания лесной земли и распугивания мышей и птиц.

Днём их нашел Джексон.

«Мам!

Все отлично! Меня отпустят, но тебе надо будет прийти за мной и подписать какую-то бумагу.

А мы могли бы пригласить ещё и Хагрида?

Джон».

— Хагрид! Ты сможешь прийти завтра в «Три метлы» к пяти часам?

— А то! Приду, конечно, если Розмерта пустит. Я ей в прошлый раз что-то там расколотил, она меня не шибко жалует теперь.

— Попробую её уговорить, — пообещала Мэг. — Джон будет счастлив. Надо написать ему.

Поиски продолжались. Методично ощупывая метр за метром, Мэгги рассуждала:

— Какова вероятность, что мы найдем его? В смысле за десять лет камень может оказаться глубоко под землей, где его подхватят подземные воды, унесут далеко-далеко, и какой-нибудь Голлум с своей пещере вновь воскликнет «Моя прелесть!»

— Кто? — одновременно переспросили Гарри и Хагрид.

— А! — отмахнулась Мэг. — Это бессмысленно.

— Назови способ получше заставить тебя принять наследство Сириуса.

— О чем это вы? — поинтересовался Хагрид.

Гарри вкратце рассказал ему суть их пребывания в лесу.

— Хм! — Мэгги напряженно обдумывала что-то во время его рассказа. — А ведь ты говорил, что видел Сириуса, верно? Ну, тогда, когда шёл... — Гарри кивнул. — Гипотетически, он мог бы тебе рассказать о нас с Джоном, он же знал... То есть, ему там видно…

— И правда! — зацепился Гарри. — Он мог бы мне сказать: слушай, Гарри, тут такое дело…

— Может быть, он не хотел, чтобы вы знали о нас? — обреченно предположила Мэг.

— Я его не спрашивал об этом, — выдал Гарри. — Они все отвечали на мои вопросы, но в долгие рассказы не пускались, — вспоминал он.

— Надо думать! — изумился Хагрид. — Ты же помирать тогда собрался! Какой толк был рассказывать тебе о чём-то, если ты и сам скоро бы угодил на тот свет?

— Верно, — согласился Гарри.

В тот день они снова ничего не нашли.

— Ну, завтра, стало быть, юному Блэку исполняется тринадцать? — уточнил Хагрид перед тем, как распрощаться.

— Он, пока что, Смит, — поправила Мэг.

— Хоть Смит, хоть не Смит, а выправка и портрет у него те ещё, блэковы, — проворковал Хагрид. — Ну, до встречи!

Попрощавшись с Хагридом, Мэг и Гарри пошли в сторону Хогсмида.

— Значит, шила в мешке не утаишь? — спросила она.

— О чём ты? — подмигнул Гарри. — О том шиле, которое мешает Джону спокойно сидеть на том месте, из которого оно торчит? А теперь ещё и Тэду? Этого не утаить ни за что, — они рассмеялись. — До завтра! В пять?

— Да. Буду ждать тебя и Джинни.

В предпраздничном предвкушении Мэг вернулась в «Три метлы», заказала ужин и с аппетитом его уплетала, когда к ней подошел…

— Профессор МакЛауд!

Мэг от неожиданности выронила вилку.

— Могу я составить вам компанию? — мягко поинтересовался он. — Здесь не занято?

— Нет. Конечно, почему бы и нет, — она как-то разволновалась. — Что-то не так с Джоном? Его все ещё дразнят?

— С ним всё в порядке, — успокоил профессор. — Мальчик умеет постоять за себя. Думаю, это ваша заслуга.

Мэгги смутилась от такой похвалы и уткнулась в тарелку.

— А вы задержались в этих местах. Какие-то важные дела?

— Да, дела не терпят отлагательств, — ответила она туманно.

Профессор как-то одобрительно хмыкнул.

— Может, вина? Или вы предпочитаете виски?

Она, быть может, и предпочитает виски, но завтра ей хотелось бы быть в форме, поэтому…

— Вина. Спасибо. Было бы неплохо, — Мэгги заставила себя улыбнуться этому незваному профессору, преподавателю чего-то там того. — Итак, вы о чём-то хотели поговорить?

— О чем обычно говорят с красивой женщиной?

Своенравная вилка снова выпала из руки, звонко отскочив под стол. Туда же нырнула сама Мэг, чтобы никто не видел её обескураженного лица.

«Он со мной заигрывает? Он же профессор!» — недоумевала она, блуждая в поисках вилки.

Розмерта поставила на стол вино и бокалы:

— Что это вы там потеряли, мисс Мэгги?

"Дар речи" — про себя ответила она, вновь появляясь из-под стола, настороженно разглядывая профессора.

К сожалению, он был весьма хорош собой: длинные волосы собраны в хвост, умные глаза, прямой нос. Мог бы оказаться вполне в её вкусе, вот только…

— Давайте сменим тему, — предложила она, отводя глаза, наблюдая как тёмная жидкость струится в бокал.

— Как вам угодно.

Розмерта подмигнула ей, прежде чем удалиться.

— Джон рассказывал, что вы предпочитаете волшебной палочке меч. Это правда? — единственное, что вспомнилось Мэг.

— Я мало распространяюсь об этом среди учеников… — протянул профессор. — Что ж, видимо, Джон феноменально догадлив, — она тут же пожалела о своих словах, но он спокойно продолжил: — В моей семье уделялось большое внимание физическому воспитанию, в том числе владению техникой боя на мечах. И по сей день я считаю, что современные волшебники очень ограничивают себя в выборе оружия, предпочитая сражаться только на волшебных палочках.

— Ваши взгляды, профессор… — Мэг не удержалась от иронии, — они, как бы это сказать… революционны! Ещё лет двести и вы возьмете в руки огнестрельное оружие.

— Двести значит? — он внимательно на неё посмотрел, словно прикидывая, не ошиблась ли она в расчётах. Однако, на колкость не ответил.

— Ваша фамилия МакЛауд, — Мэгги не сдавалась, — А зовут вас… Дункан?

— Нет, — он улыбнулся. — Зовите меня Шон. Шон МакЛауд. Дункан — мой прапрапрапра— какой-то дядюшка.

— Вы шутите? — её брови взлетели наверх.

— Нет, — он смотрел прямо, без тени сомнения.

— То есть, вы из этих? — недоверчиво спросила Мэг.

— Из клана диких горцев? Да. Являюсь ли бессмертным — не знаю. Я ещё не умирал.

Мэг не смогла сдержать улыбки. Он был не лишен обаяния.

— Упражнения с мечом — отличная нагрузка для развивающегося организма, — продолжал профессор МакЛауд. — Я мог бы позаниматься с Джоном.

— Он был бы очень рад, — обрадовалась Мэг, но тут же одернула себя. — Подождите, это ведь не бесплатно?

— Не совсем, — мягко ответил он.

Мэг в который раз прокляла свою никчемную работу, позволяющую лишь сводить концы с концами.

— Вряд ли я располагаю достаточными средствами, чтобы оплачивать индивидуальные занятия...

— Я не рассматриваю такой вариант оплаты.

— Куда вы клоните? — вновь насторожилась она, и, сверкнув глазами, прошипела: — Чего вы от меня хотите?

— Ничего того страшного, о чём вы успели подумать. Простое свидание с красивой женщиной в платье и без веточек в волосах, — его позабавил её враждебный тон. — Хотя вам идёт.

Мэг будто окатили холодной водой. Её уже, кажется, сто лет не приглашали на свидания. Что говорят в таких случаях?

— Я не знаю... Ведь нельзя... Я не могу... сейчас дать вам ответ, — всё же закончила она.

— А когда сможете? — не сдавался он.

— Я пришлю вам сову.

Мэг уставилась в окно, давая понять, что разговор окончен, и принялась рьяно выуживать пресловутые ветки из волос, перебирая пальцами прядь за прядью.

Шон очень внимательно наблюдал за её действиями, затем не удержался, протянул руку и вытащил веточку с зелеными листьями из густой гривы. Мэгги встретилась с ним глазами.

— Порой нам кажется, что мы знаем, где искать, — он улыбнулся одним уголком рта, вертя веточку в пальцах. — Но, пока ищем, упускаем из виду сокровище, которое имеем.

Он говорил это своим низким голосом, сбивая с толку.

"Чёрт тебя возьми, МакЛауд! Ты же, чтоб тебя, декан!" — подумала она.

— Спасибо за вино. Спокойной ночи, — Мэгги встала, намереваясь уходить.

— До завтра.

Она остановилась и вопросительно взглянула на него.

— У Джона день рождения. Вы ведь наверняка захотите его поздравить?

— Откуда вы узнали? — тут же спросила она.

— Я его декан.

— Как мило с вашей стороны помнить дни рождения всех учеников!

— Вообще-то, он как раз у меня отпрашивался, — Шон рассмеялся, глядя, как меняется лицо Мэгги. — И в моем присутствии вы должны будете подписать бумагу об отвественности.

Красная от стыда за свою несдержанность, она ещё раз выдавила «Спокойной ночи» и отправилась к себе. Если бы она обернулась, то увидела, что профессор МакЛауд всё ещё внимательно рассматривает веточку из её волос.

Нырнув в душ, Мэг попыталась смыть все воспоминания об этом разговоре. Про себя она нарекла его «надоедливый профессор», хотя в душе понимала, что он таким вовсе не являлся.

"Красивая женщина!" — это его утверждение почему-то раздражало сильнее всего. Быть может потому, что она не заглядывала в зеркало с тех пор, как очутилась здесь. А ведь оно где-то было, на дне сумки — бесценный подарок Джона.

Отражение зевнуло:

— Я ль на свете всех милее?

— Нет, — Мэг собиралась спросить о другом.

— Неуместная категоричность, — возразило зеркало. — Свежий воздух идет на пользу, цвет лица выровнялся и стал почти здоровым. Волосы, конечно, не в порядке. В целом, очень даже ничего, — оно хитро прищурилось. — Ничто ведь так не красит женщину, как внимание мужчины.

Мэг вспыхнула, бросила зеркало на кровать и принялась ходить по комнате, как львица в клетке.

Когда негодование немного улеглось, она вновь осмелилась взглянуть на себя:

— Молчи! — предупредила она. — Я причесаться.

Волосы и впрямь жили сами по себе. За три дня они отросли почти до пояса и стали во все стороны завиваться.

— Чертовщина какая-то... — резюмировала Мэг, определяя одним словом всё, что произошло с тех пор, как она очутилась в мире волшебства.

* * *

The Beatles — Birthday.

Мэгги проснулась и тут же начала собираться.

Кто бы там не являлся ей во сне или наяву, сегодня был день рождения её сына.

— Розмерта, доброе утро!

— Ах, это вы, мисс Мэгги, — удивилась Розмерта. — Вас и не узнать. Что-то сегодня поздно встали, а?

Добрых полчаса ушли на то, чтобы соорудить подобие прически. Даже зеркало удовлетворено кивнуло, изрекло "Годится" и посоветовало не пить сегодня крепких напитков.

— Можно мне кофе? — тут же спросила Мэг.

— Конечно, как раз для вас оставили чашечку, — привычно кокетничала Розмерта.

— Вы не против, если сегодня вечером среди наших друзей будут некоторые очень большие друзья?

— Вы о Хагриде? — усмехнулась она. — Он мне тут в прошлый раз все стулья расколотил, но зато потом пришел и все заново смастерил, да так извинялся, слёзно на него смотреть было. Приводите, кого хотите. Главное — не давать Хагриду выпить больше полутора ведер виски.

Покончив с завтраком, Мэг поспешила в замок. Повсюду сновали праздные школьники, не обремененные домашними заданиями, гревшиеся под лучами мартовского солнца. На счастье, среди них ей попался Тэд. Она без труда нашла его в толпе по ярко-бирюзовой шевелюре.

— Привет, Тэдди. А где Джон?

— Добрый день, мисс Смит. Его вызвал к себе декан, — кажется, он был этому так же удивлен, как и Мэг. — Хотите, я вас провожу?

Они побрели сложными коридорами и лестницами наверх. «Что он успел натворить в такой прекрасный день?» — проносилось в голове Мэг, пока они искали нужную дверь. За ней открывалась невероятная картина: Джон посреди кабинета размахивает мечом, а "надоедливый профессор", сложив руки на груди, с улыбкой за ним наблюдает.

— Мама! — он бросился к ней с оружием наперевес. — Посмотри, что мне подарил профессор МакЛауд!

— Это же меч! — воскликнула она и, сузив глаза, добавила. — Это боевой меч.

— Не боевой, а учебный. Он легче, не такой острый и с ним легко справится даже новичок, — объяснил профессор.

— А если он случайно кого-нибудь заколет им в пылу дружеского сражения? — не могла прийти в себя Мэг.

— Мам, никого я не буду колоть! — обиделся Джон.

— Прости, сынок. Просто я считаю, что меч — это очень опасный подарок.

— Он будет храниться здесь, у меня в кабинете, — возразил профессор МакЛауд.

Джон тут же подхватил:

— Профессор сказал, что научит меня всему, что сам знает.

Он был так счастлив, так доволен, что сердце матери поневоле растаяло.

— Хорошо, — она все ещё не сводила напряженного взгляда с этого МакЛауда. — Ты готов?

— Да, я готов, только… — Джон прошептал матери на ухо: — Мы не могли бы пригласить профессора тоже?

— Ну, я не знаю, — она растерялась. — А ты хочешь?

Джон закивал, все ещё сжимая в руках подарок. Мэгги обратила внимание, что оружие было весьма искусной работы, с изукрашенной рукоятью. "Наверно, очень дорогой…"

— Думаю, мы могли бы... — не успела она договорить, как Джон завопил:

— Профессор МакЛауд! Приходите на мой день рождения сегодня! Придёте?

— С удовольствием, Джон, — улыбнулся он. — Но куда и во сколько?

— Мам, а куда и во сколько? — обернул к ней Джон.

— В «Три метлы», в пять.

— Хорошо, я буду, — ей не нравилось, как он при этом ухмылялся.

— Джон, беги, подожди меня на улице, пока я буду подписывать какую-то скучную, но очень важную бумагу.

— Ага, — он скрылся за дверью, едва не забыв положить меч на место в сундук.

«Тэд, ты не представляешь!» — послышалось из-за двери.

— А вы не слишком торопитесь? — напала Мэг на профессора. — Что это значит?

— Просто подарок на день рождения.

— Вы всех учеников так одариваете?

— Нет, — признался Шон. — Джон весьма талантлив. Мне интересно, что из этого получится. Распишитесь здесь, — он протянул ей сверток.

Все ещё вне себя от негодования, она вонзила перо в бумагу и нацарапала росчерк.

— Вы даже не прочитали, — заметил Шон. — А если бы я подсунул вам что-то другое?

— Вы не могли, — Мэгги побледнела.

— Конечно, нет, — рассмеялся он. — Вы изумительны! Подозреваете злой умысел там, где его нет, и принимаете за чистую монету прочие выдумки.

— Это всё вы со своим мечом!

— Я ещё не провел ни одного занятия, так что вы мне ничего не должны.

— Да как вы смеете?! — она снова возмутилась. — А МакГонагалл в курсе?

— Я веду переговоры о том, чтобы ввести физическое воспитание в школьную программу. Дети только и делают, что скрипят перьями и корпят над талмудами. Из спорта только квиддич, но в него играют далеко не все. Кому-то всё же проще стоять на своих двоих. Так что, заручившись поддержкой одного из самых талантливых первокурсников…

— Вы используете моего сына? — не могла поверить она.

— А как иначе мне подобрать ключик к сердцу его матери? — ответил вопросом Шон.

Это перешло уже все границы.

— Знаете, вы — кто?!

Не говоря больше ни слова, она удалилась, хлопнув дверью. Лицо всё ещё горело. Она быстро шагала по коридорам, не обращая внимания на комментарии портретов. Интересно, если бы на месте профессора МакЛауда был Сириус, она также восстала бы против этих занятий? И почему она вдруг сравнивает Сириуса и профессора?

Джон ждал её у ворот. Вместе они отправились в Хогсмид.

Впереди был целый день. Джон неизменно приходил от всего в восторг: от обилия сладостей в «Сладком королевстве», от хитроумных свистелок и жужжалок в «Зонко», который оказался филиалом «Вредилок Уизли». Они накупили кучу всякого барахла, без которого счастье тринадцатилетнего подростка было бы неполным.

— Джон! — неожиданно раздалось рядом с ними.

Мэг обернулась и увидела симпатичную девчонку-подростка.

— Привет, Одри! — ответил он.

— Что ты делаешь в Хогсмиде? Первокурсниками нельзя...

— У меня сегодня день рождения и мне всё можно, — он озорно улыбнулся.

Мэг застыла посреди улицы. Только сейчас она, наконец, поняла тех, кто на все лады удивлялся "как же мальчик похож на отца!"

— А это моя мама, — продолжал он как ни в чём не бывало. — Мам, это Одри Самнер.

— Поздравляю, — неловко пробормотала Одри. — То есть, очень приятно познакомиться! — она неудержимо краснела. — С днём рождения, Джон. Увидимся.

Одри поспешила дальше по улице.

— Представляешь, она хотела сделать мне замечание! Староста...

Джон не договорил, внезапно весь ощетинился и изобразил на лице страшную гримасу.

— Что с тобой? — удивилась Мэгги.

— Вон, те двое, — он кивнул на конец улицы, сложив руки на груди. — Это из-за них тебя вызывали.

Она проследила взглядом и увидела двух парней, не намного старше Джона, спешащих навстречу Одри, как-то неуклюже и слишком широко улыбаясь.

Мэг покачала головой: ничего у них не выйдет.

И тут же, поразившись своей догадке, перевела взгляд на Джона. Он стоял, прищурив глаза, вызывающе задрав подбородок. Такой маленький Клинт Иствуд, уже почти обогнавший её по росту.

Краснеющая девчонка, её неуклюжие поклонники и выглядящий старше своих лет Джон сложились вместе не в самую радужную для Мэг картину.

"Ведь ему только тринадцать..." — пронеслось в голове.

— Кажется, они потеряли к тебе интерес, — заключила она.

— Конечно! Тот, что повыше, чуть не расплакался, когда я ему по носу заехал, — бахвалился он. — Как девчонка!

— Пойдём, лучше, перекусим.

Они зашли в «Три метлы», наспех пообедали и поднялись в комнату, где Джон тут же разложил по всему свободному пространству свои подарки. Как в детстве.

Он ведь по сути был ещё совсем ребенком. Наконец, был ребенком, потому что в их полукочевой и беспросветной жизни появился завтрашний день, не омраченный очередным переездом, визитами из органов опеки и чем-то непонятным и пугающим, что нашло своё логичное объяснение. Это магия! Волшебство! Пусть не совсем логично, зато правдоподобно. Теперь можно просто радоваться куче подарков на день рождения.

— Ну, сынок, ты доволен? — она исподволь любовалась им, немного жалея бедняжку Одри.

— На все сто! — бодро воскликнул он.

Мэг затопило счастье. Непозволительно мощные палочки и переживания профессора МакГонагалл сейчас ничего не значили.

— Мам, а ты наденешь сегодня платье?

— Платье? — её очень удивила просьба Джона.

— Ну, помнишь, как в детстве. Ты устраивала мне праздничный стол с макаронами и сосисками, а сама надевала своё лучшее платье. Я помню это.

— Я тоже помню, — вздохнула Мэг, — Только того платья уже давно нет.

— А другое у тебя есть?

Мэг покачала головой.

— Жаль, — Джон немного погрустнел.

— Давай на следующий год я обязательно раздобуду что-нибудь, хорошо?

Он покивал головой, а когда они собрали подарки в одну большую праздничную коробку, настало время спускаться и встречать гостей. У Мэг всё из головы не шла просьба сына, поэтому она надела самую праздничную рубашку, которую взяла с собой.

Первыми прибыли Гарри и Джинни с Тэдом. Они подарили Джону книгу о квиддиче, а Тэд добавил:

— На будущий год будем летать в сборной!

Потом завалился Хагрид, принеся какую-то пахучую смесь в горшочке.

— Если натереться этим жиром, то можно купаться в любую погоду, хоть зимой, и всегда выходить сухим из воды. Ты уж просто так им не мажься.

Они уже вовсю распивали сливочное пиво, когда пришел профессор МакЛауд и принес… Цветы.

— Сына я уже поздравил, а вот мать не успел, — произнес он, протягивая Мэг букет.

— Спасибо, — она снова смутилась. Но почему он всегда вгоняет её в краску?

Вечер прошел шумно и весело. Профессор рассказывал какие-то невероятные истории, Гарри и Джинни с интересом его слушали и комментировали, Джон и Тэд озорливо переглядывались, держа «ушки на макушке» на всякий случай.

Все следили, чтобы Хагрид выпил не больше ведра, но когда он все-таки затянул какую-то песню, поняли, что пора нести торт.

Лицо Джона засияло от света тринадцати свечей.

— Загадай желание, — шепнула Мэг.

Он на секунду задумался, затем широко улыбнулся и задул свечи. Все зааплодировали, а мадам Розмерта принесла чайник бесконечного чая.

В конце концов настало время проводить ребят обратно. Шумной компанией вывалились на улицу и шли, распевая на весь Хогсмид:

— Yes we're going to a party, party... — эта песня особенно нравилась Джону.

Джинни успела шепнуть Мэг на ухо: «Профессор МакЛауд!», и сверкнуть глазами.

— Yes we're going to a party, party... (да, мы идём на вечеринку)

У ворот замка настала пора прощаться. Хагрид чуть было не задушил всех в объятиях. Гарри и Джинни, только что целовавшиеся где-то позади, вдруг исчезли с негромким хлопком.

Джон спел что-то, вроде:

— You say it's my birthday! (Ты сказала, это мой день рождения!)

Перепутал все слова, быстро чмокнул мать в щеку и, как и Тэд, побежал в замок.

— Спасибо, профессор МакЛауд, — сказала Мэг и протянула ему руку для рукопожатия.

Шон проигнорировал её жест.

— Я буду ждать вашу сову.

С этими словами он развернулся и ушел.

Queen — Princess Of The Universe

На следующее утро Мэгги проснулась уже немного усталой. Так всегда просыпаешь в выходной, когда никуда не надо спешить и можно валяться в постели сколько угодно. Легкое похмелье делало голову приятно тяжелой, а воспоминания о вчерашнем вечере вызывали улыбку. В окно тонкой струйкой проникал солнечный свет. Они с Гарри договорились устроить выходной, поиски продолжатся только завтра. Мэг поймала себя на мысли, что давно ей не было так легко и спокойно.

Внизу бодро хлопотала на кухне мадам Розмерта:

— Доброе утро, мисс Мэгги! Я знаю, что с вами не так! — уверенно произнесла она.

— Доброе утро, Розмерта! — Мэг попыталась улыбнуться в ответ на такое безумное заявление. — Можно мне кофе? Тогда со мной все будет так, как надо.

— Конечно, конечно! — суетилась она. — Вы читали воскресные газеты?

Мэг покачала головой. Она и не догадывалась, что в закрытую деревню волшебников присылают «Дэйли Телеграф».

— В «Придире» напечатали очень занимательную статью о магии, её проявлениях у обычных животных. Мисс Скамандер предполагает, что и у людей может быть что-то подобное. Как вам такая мысль?

Мэг скептически свела брови, отпивая ароматный напиток.

— Дайте-ка взглянуть, — не то, чтобы ей было важно, что там думает мисс Скамандер. Мэгги больше интересовало, как выглядят волшебные газеты.

Розмерта тут же протянула ей издание, похожее на обычный тонкий журнал с цветными картинками. Вот только все они двигались, причем некоторые в замедленном темпе, а некоторые в ускоренном. Мэг чуть не разлила кофе, пытаясь уследить за их перемещениями.

— Думаю, вам стоит написать мисс Скамандер, а, может, встретиться с ней лично...

— Послушайте, мадам, — прервала её Мэг. — Это, конечно, очень интересно, но, кем бы вы меня ни считали, я всего лишь обычная женщина. Я не работаю с мистером Поттером, я не шпионю на ваше правительство, и я не волшебница. Пожалуйста, оставим эту тему.

— Простите мой длинный язык! — возмутилась Розмерта. — Вижу, что вы не волшебница, да только сроду такого не было, чтоб маглы в наших местах преспокойно расхаживали!

— Чего вы от меня хотите? — обреченно спросила Мэг.

— Мне безумно интересно..

— А вы начните своё собственное исследование, — предложила Мэг. — Потом вас, ещё чего, напечатают в этом журнале с цветными картинками, судя по заголовкам.

Она про себя усмехнулась тому, как пухленькая мадам озадачилась. Поблагодарив за кофе, Мэгги Смит вышла на улицу.

Она шагала улочками, радуясь хорошей погоде, потом свернула в поле и побежала, что есть духу. На открытых участках уже проросла трава. Зелень радовала глаз, ветер свистел в ушах, пахло молодостью и весной.

Ноги принесли её в заброшенный яблоневый сад. Мэг поневоле замедлила шаг, гадая, кто посадил эти деревья. Она проходила мимо яблонь, касаясь стволов руками, испытывая непреодолимое детское желание забраться на дерево. Нагретая солнцем кора казалась живой. Размышляя о том, как быстро отвыкла от города, Мэгги устроилась на одном из суков, как на любимом кресле, прислонившись к стволу, словно к чьему-то плечу. Это было так естественно и понятно, будто всю жизнь она прожила среди лесов и холмов.

Мэгги не заметила, как задремала, потому что увиденное могло быть только сном.

* * *

К ней приближался кто-то, наполненный светом. По небрежной походке, изящному наклону головы, она тут же узнала его:

— Сириус!

Она бы вскочила и бросилась к нему, но сонное очарование не позволяло ей сделать ни одного движения.

— Теперь ты знаешь мое имя, — он смотрел на неё, не отрываясь.

— Почему ты раньше не приходил? Я так ждала…

— Я пытался. Но ты всегда слишком крепко спала, — звучал его хриплый голос.

— И ты перестал?

— Да. Но я всегда был рядом с вами. Ты назвала его, как я просил.

Мэг хотелось расплакаться, до того невыносимым было ощущение полного и бесконечного счастья, нахлынувшее на неё:

— Только с фамилией никак не разберемся…

— Я бы хотел, чтобы он носил мою фамилию. Но пусть сам решает.

Он был такой красивый, молодой, и совсем как живой.

— Ты умер?

— Да, — его лицо стало темнее.

— Это было больно?

— Нет, — он гладил её по волосам, и ей казалось, что она чувствует его руки. — Проще, чем засыпать.

— Ты не скажешь мне?

— Я не могу.

Мэг улыбнулась, вспомнив, что именно так он всегда отвечал на её вопросы. Она не могла оторваться от бесконечно любимого лица.

— Ты побудешь со мной ещё?

— Да. Я буду рядом, пока ты нуждаешься во мне.

— А потом? — забеспокоилась Мэг.

— Уйду.

— Не уходи.

Он коснулся губами её лба. Она почувствовала, что просыпается.

— Подожди, мне ещё так много надо тебе сказать, — он ждал. — Гарри хочет отдать нам твои деньги и дом.

— Такие пустяки… — улыбался он.

— Но я не могу их принять!

— Не принимай, пусть отдаст Джону. У Гарри своя голова на плечах, не думаю, что они останутся без средств к существованию, — он вдруг посерьезнел. — Прости, что не позаботился о вас.

— Ты не мог знать, что погибнешь.

— Я должен был. Ты такая сильная, — его взгляд снова сиял, сам он весь светился, от невозможно яркого света хотелось закрыть глаза. — Я люблю тебя и всегда буду любить.

Она почувствовала легкий, как облако, поцелуй и проснулась.

Потерянно озираясь по сторонам, Мэгги хватала воздух, убеждая себя в том, что надо дышать. Она провела рукой по губам, закрыла глаза и попыталась успокоиться в надежде вновь увидеть, почувствовать... Он ведь только что был здесь!

Но его больше не было. Из-под сомкнутых век покатились слёзы. Мэг обняла яблоневый ствол, прислонившись щекой к растрескавшейся коре, и вновь зарыдала. На этот раз не умножая свою печаль, а выплескивая её из сердца.

* * *

На следующее утро, едва она спустилась вниз, Розмерта уже поставила перед ней дымящийся кофе и свежие круассаны.

«Что-то новенькое!»

— Доброе утро! — поздоровалась Мэг.

— Дорогая моя, вы не представляете, до чего оно доброе! Вчера я последовала вашему совету и написала мисс Скамандер. Она очень заинтересовалась этим феноменом, обещала прибыть через месяц для подробного изучения.

— Вы о чём? — она не могла поверить в услышанное. — Через месяц я буду в Лондоне.

Розмерта заметно огорчилась. Мэг и сама невольно опустила плечи, когда ей вспомнилась скромная квартирка над пыльным баром в неблагополучном районе, ворчливый старый немец и чувство хронической усталости.

— Может, останетесь ненадолго? — предложила Розмерта. — Я возьму с вас самую низкую плату.

— Я не могу. У меня есть работа.

— А если я предложу вам поработать пока на меня?

Мэг не могла найти слов от удивления. В конце концов, волшебный бар мало чем отличался от неволшебного. Но столько перемен сразу...

— Розмерта, спасибо за предложение. Но мне надо немного подумать.

— О чем? — спросил Гарри, вдруг появившийся из ниоткуда.

— Привет! — обрадовалась Мэг.

— Я зову мисс Мэгги работать у меня, — вскинулась Розмерта.

— Это же здорово! — обрадовался Гарри.

— Розмерта, я отвечу вам вечером, — поспешно ответила Мэг и обернулась к Гарри. — Пойдем?

Они вышли на улицу, чтобы привычно направиться в сторону Запретного леса. Мэг молчала, обдумывая что-то, пока они не скрылись под деревьями. Что-то подсказывало ей, что им не стоит идти дальше.

— Гарри, а в чем заключается действие камня? — неожиданно спросила она.

— Он позволяет увидеть тех, кто умер, — повторил Гарри.

— Я имею ввиду сам механизм. Как он работает? Выдергивает их из потустороннего мира или просто визуализирует воспоминание?

— Точно не известно, — он начал размышлять. — Когда я видел своих родителей, они были похожи на воспоминание из дневника Тома Реддла.

— А они говорили тебе что-то, чего ты не мог знать? Или догадываться?

— В общем-то… — он снова задумался, — кажется, нет.

Мэг вдруг встала как вкопанная.

— Нам не надо искать камень.

— Почему? — он резко обернулся.

— Я видела Сириуса! — выпалила она, а Гарри уставился на неё во все глаза.

— Но как?!

— Во сне. Мне тут постоянно снятся сны. Раньше такого не было. Я вижу его в виде собаки с волком и оленем, — Гарри все ещё не мог поверить. — Да! Я с ними бегу по полям и танцую, и… — Мэг очень разволновалась.

— Они провели здесь свое детство…

— Я знаю! — перебила она. — А вчера Сириус пришел, он говорил со мной, как живой, — Мэг замолчала, губы предательски задрожали.

Гарри не любил плачущих женщин, всё ещё не знал, что с ними делать, но решился спросить:

— Что он сказал?

Она резко выдохнула:

— Что будет любить меня вечно.

Кажется, это называется «истерика», когда кто-то плачет, смеётся, пляшет, а потом снова плачет. Гарри обнял Мэгги, потому что у неё не было сил ни продолжать дальше, ни успокоиться.

Когда Мэг, наконец, смогла говорить, то продолжила:

— И я спросила его, что делать, — она рассмеялась. — Так просто! В общем, если ты все ещё хочешь…

— Да, — он был непреклонен.

— Тогда ты можешь переписать дом этого дяди…

— Альфарда, — напомнил Гарри.

— Да! И часть наследства на имя Джона.

— Отлично! Мэг, наконец-то! Вот сразу бы так!

— Извини, что потратила столько твоего времени. Если бы я согласилась сразу... — начала объяснять она, но заметила что Гарри выглядел при этом так, словно какой-то его хитро придуманный план, наконец, сработал.

Мэг заподозрила неладное:

— Ты же?.. Ты ведь?..

— Да, я и не собирался отыскивать камень, — признался Гарри. — По-моему это невозможно, — констатировал он. — А вот вымотать тебя, чтобы ты осознала, как неразумно отказываешься от того, что вам причитается по закону, было вполне осуществимо.

Мэг показалось, что мир уходит у неё из-под ног:

— Так мы просто так проторчали в лесу три дня!

— Три дня на свежем воздухе, — заметил Гарри.

— Ты... ты... Невероятен! Не было никаких доказательств, кроме моих слов, а ты... — не понимала она.

— На самом деле были, — немного виновато начал Гарри. — Вообще в тот вечер — вечер поразительных открытий — мы все были немного не в себе. Кому-то пришла в голову идея дать тебе выпить одно зелье. Совершенно безвредное!

У Мэг не было слов.

— Извини, это была не самая разумная идея, — продолжал Гарри. — Как я уже сказал, мы были не в себе…

— Что?! — наконец выдавила она. — Что вы мне подлили?

— Веритасерум.

— Что?!

— Сыворотку правды.

— Какого чёрта, Гарри Поттер! Я, что, какая-то преступница? Какого, чёрт возьми... — далее следовала непередаваемая литературным языком словесная конструкция. — Неужели в вашем мире так можно?

— Нет! Конечно нет. Это даже запрещено законом… — Гарри чувствовал себя ужасно, слыша, как Мэг выражается. По его мнению, такие речевые обороты не стоило произносить ни одной, уважающей себя женщине. Но ситуация была из ряда вон. — На самом деле, — сказал он. — В тот вечер было ещё одно открытие, — Мэг напряглась. — Зелье на тебя не подействовало. То есть не было того эффекта, как на других людях. Ты просто осталась сама собой и рассказывала нам про себя и про Сириуса.

— А что, чёрт возьми, не так? — недоумевала она.

— Обычно люди пугаются того, что говорят. У некоторых взгляд стекленеет, как у безумцев.

"Что происходит, дьявол вас разбери!?" — Мэг хотелось кричать, но вместо этого она произнесла с укором:

— Вам, наконец-то, попался честный человек.

— Извини, ещё раз. Мы не должны были так поступать.

Мэгги продолжила перебирать ругательства, словно хотела вспомнить их все в алфавитном порядке.

— Чья это была идея? — поинтересовалась она.

— Моя, — признался Гарри, но это звучало неубедительно.

— Не ври мне. Чья это была идея?

— Рона.

Мэг издала какой-то непонятный звук, резко дернув бровями.

— Это был тот виски?

— Нет. Стакан воды на кухне.

Она покивала несколько раз о чём-то своём.

— Значит, Рон любит тыквенный сок?

Гарри сначала удивился, а потом рассмеялся в голос:

— Ты же не собираешься подмешивать ему никакого зелья?

— Ну, что ты! Я ведь не волшебница! Никакого зелья — обычное слабительное. От этого ещё никто не умирал.

— Мэг... — протянул Гарри, по-дружески хлопнув её по плечу. — Если что, я не в курсе твоих планов.

— А вы, добрые волшебники, не так уж просты, как кажется, — заметила она, прищурив глаза.

Они отправились обратно.

— Что будешь теперь делать? — спросил Гарри. — С состоянием Сириуса, ты можешь больше не работать в том магловском баре.

— Я, наверно, приму предложение Розмерты. Хочу лишь обсудить это с Джоном. Но одно я знаю точно: к прошлой жизни я не хочу возвращаться, — она снова улыбнулась, — Как будет счастлив мой мальчик, когда узнает, что будет жить в отдельном доме по достижению совершеннолетия! — но тут же спохватилась и добавила: — Боюсь, я его избалую. Надо быть с ним построже. А в дом этого дяди...

— Альфарда, — напомнил Гарри.

— Что же за имя такое! Никак не запомню! — смеялась Мэг. — Мы могли бы уезжать туда на летние каникулы. Или нет? Как думаешь? Может, на зимние...

Мэг осторожно строила планы на будущее, пока ещё робко начиная верить в их осуществимость. Она то пугалась, то смеялась над собственной пугливостью.

Но Гарри был за неё очень рад.

Джон воспринял новости с недоверием:

— Ты согласилась? Ты уверена?

— Вообще-то, это твое наследство. И твой отец хотел бы, чтобы ты был обеспечен.

— Откуда ты знаешь? — удивился он.

— Я знаю, — уверенно произнесла Мэг. — Что скажешь, если я сменю работу?

Он удивился ещё больше:

— У тебя будет новая работа?

— Да. В «Трех метлах».

Джон обрадовался, но ненадолго.

— А где мы будем жить? В Хогсмиде? В гостинице? Все время?

— Поначалу да, а потом что-нибудь придумаем. Ты ведь не против, что мы уедем из Лондона?

— А мы заведем собаку? — вместо ответа спросил он, хотя его глаза уже радостно сияли.

В ответ она рассмеялась и взлохматила его длинные «уже ни в какие рамки» волосы.

Blackmore's Night — Home Again

Следующий месяц пролетел незаметно, дни мелькали, как разноцветная карусель. Мэгги вернулась в Лондон лишь затем, чтобы подписать все необходимые бумаги и сказать:

— Карл, я ухожу!

— Куда это? — оказалось, он умеет удивляться. — Эй, девчонка! Ты мне должна.

— Это ты мне должен, но я тебе прощаю, — улыбнулась она, собрала свои скромные пожитки, даже компьютер Джона, загрузила в старый форд и уехала, не оглядываясь, на север.

Проведя день в дороге и насладившись сполна красотой и богатством пейзажей старушки Англии, Мэг въехала на главную улицу Хогсмида. Местные жители с опаской посматривали на её четырехколесное чудовище, но она смело припарковала машину у «Трех метел».

— Это, конечно, глушь по сравнению с Лондоном, но мы справимся, — шепнула она зеркалу автомобиля.

Мадам Розмерта выделила для Мэгги просторную комнату с окнами, выходящими на юг.

— Почему вы не хотите ту, что ближе по коридору? Из неё открывается прекрасный вид на горы... — недоумевала она.

— Но я люблю, чтобы в доме было солнце.

Спорить было не о чем. Мэгги принялась разгружать вещи. После долго не могла уснуть на новом месте в окружении старых вещей. Всё не верилось.

Уже на следующее утро она разобралась с рецептом сливочного пива, хотя по-прежнему воротила от него нос. Мэгги быстро освоилась с волшебной выпивкой и кулинарией, только некоторые заколдованные приборы не давали ей покоя. Часто снилось, что ножи, самостоятельно нарезающие хлеб, разговаривают между собой, а однажды старый котел пригласил её станцевать польку. Зато можно было выходить на работу в чём-угодно и почти каждые выходные видеться с Джоном.

В это раз он был чем-то опечален.

— Эй, что случилось? — спросила Мэг, когда они предприняли вылазку в горы за Хогсмидом.

— Ничего, — промямлил он, что-то явно не договаривая.

— Джон, выкладывай.

— Да, профессор МакЛауд… — какой-то камень стремительно полетел вдаль.

— Что он сделал? — насторожилась Мэг.

— Ты помнишь, он подарил мне меч? А занятия так и не начались. Что я сделал не так, я не знаю, — Джон растерянно развел руками.

— Джони, я уверена, ты тут ни при чём. Хочешь, я поговорю с ним?

— А ты уговоришь его заниматься со мной? — оживился он.

— Я постараюсь, — пообещала Мэг. — Думаю, мне понадобится Джексон.

— Напишешь ему? — спросил Джон. — Только не говори, что это я попросил, ладно?

Мэг тут же задалась вопросом, а что она вообще ему напишет.

— Хорошо, — согласилась она.

Проводив Джона до ворот замка, Мэгги отправилась в Хогсмид, по пути сочиняя письмо для профессора.

«Здравствуйте, мистер МакЛауд».

Хорошее начало, но дальше этого она не продвинулась.

Сидя в своей комнате над пергаментом, Мэг невольно задумалась, отчего она так боится этой встречи? Они оба взрослые люди. Он открыто заявил о своих намерениях, проявил уважение, дожидаясь её ответа. Она же трусит, как пятнадцатилетняя девчонка.

Прилетел Джексон, посмотрел на неё укорительно, затем принялся расхаживать по письменному столу, требуя угощение и недовольно ухая.

— Я не трусиха! — заверила она его. — Что бы ты там не думал.

Мэг достала из стола тарелку, наполнила печеньем для совы, а затем одним махом настрочила послание, всей душой желая, чтобы оно не выглядело, как любовное.

«Здравствуйте, мистер МакЛауд.

Мне было бы интересно узнать, как продвигаются занятия Джона, в том числе, фехтование. Надеюсь, что он вас ещё не покалечил.

Буду рада обсудить это при личной встрече.

С уважением, М.Смит».

Она скрутила пергамент в трубочку, перевязала лентой и отправила Джексона в Хогвартс. После этого Мэг облегченно выдохнула, будто гора свалилась с плеч.

Она принялась было наводить порядок в своих вещах, когда в окно постучалась незнакомая птица ярко-рыжего цвета с коротенькой запиской.

«Сегодня в семь.

МакЛауд».

— Сегодня!?

Вот уж чего она не ожидала, так это столь стремительного развития событий. Часы показывали половину шестого. У неё в запасе было не так много времени. Что ему сказать? Что надеть?

Мэг принялась ожесточенно расчесывать волосы, пытаясь найти ответы на эти вопросы.

Без пяти минут семь она спустилась вниз. Без труда нашла профессора за одним из столиков. Еще раз оценила свое отражение, проходя мимо отполированного чайника, и осталась довольна. Ничего лишнего: никаких неуместных платьев (ведь это не свидание), никаких распущенных волос.

Профессор МакЛауд сосредоточенно изучал меню, но когда она подошла ближе, встал, встретив её неожиданно теплым взглядом. От этого она смутилась больше, чем могла себе позволить.

— Добрый вечер, — выдавила она.

— Мисс Смит, очень рад, — отозвался он.

Повисла тягучая пауза.

— Уже заказали? — спросила Мэг.

— Ещё нет. Хотите вина?

Она вдруг вспомнила об изначальной цели этой встречи:

— Только после того, как мы обсудим всё, что касается обучения Джона.

— Хорошо, — ответил он.

— Мистер МакЛауд… — начала Мэг, но он её прервал.

— Шон. Зовите меня Шон, мисс Смит.

— Хорошо, Шон, — она почувствовала себя крайне неловко. — Зовите меня Мэгги, — и прикусила язык, но было поздно. Мэг почувствовала, как внутри неё поднимается досада. — Зачем вы издеваетесь над ребёнком? Раздразнили, подарили меч, а теперь отказываетесь с ним заниматься?

— Что же вас удивляет? Я говорил: занятия в обмен на свидание. Мои условия не изменились. Заметьте, не одно занятие, а все, пока Джон не научится, за одно маленькое свидание, Мэгги, — от звуков его низкого голоса хотелось растаять, как кубик льда в бокале виски.

Он был любезен, но Мэг догадывалась, что этот человек может быть и жестким, и суровым, и размахивать мечом направо и налево. Поэтому собрала волю в кулак и продолжила гнуть свою линию:

— Позвольте уточнить, мы с вами не на свидании. Это деловая встреча. Потому что я не желаю вступать в подобного рода отношения с учителем моего сына, — она даже повысила голос.

— Весьма благородно с вашей стороны, — кивнул он. — Если это деловая встреча, то я могу составить письменный протокол с печатью декана факультета, если желаете.

— Не надо иронизировать, — попросила она. — Я не могу видеть сына подавленным, когда причина его страданий — ваше упрямство. Давайте попробуем найти компромисс. Я могла бы платить вам. У меня есть волшебные деньги.

— Это меня не интересует, — заявил он.

— А что вас интересует?

— Вы вынуждаете меня повторяться, — его взгляд больше не согревал. Мэг чувствовала себя безоружной и, почему-то, неодетой.

— Кажется, мы зашли в тупик, — пробормотала она. — Что дальше?

— Мы можем спокойно поужинать и разойтись в разные стороны.

— Некоторые называют это свиданием, — заметила она.

— Вы называете это деловой встречей, — припомнил он.

Повисла ещё одна гнетущая пауза. Краем глаза Мэгги заметила за окном каких-то беззаботных ребят в форменных мантиях Хогвартса. Она предприняла ещё одну попытку.

— Что Вы считаете свиданием? — осторожно спросила она, не желая так просто сдаваться.

— Немного вина, немного музыки, мы обсудим меню, может быть, потанцуем. Я расскажу о своих увлечениях, вы поведаете, какие книги прочли за последнее время. Потом небольшая прогулка и я, как истинный джентльмен, провожу вас домой, даже не надеясь на поцелуи и прочие милости.

Мэг представила себе эту картину, и её брови стремительно поползли вверх.

— Профессор МакЛауд, до чего же Вы старомодны! — воскликнула она. — Может быть, мы ещё прокатимся в карете, а, когда часы пробьют двенадцать, она превратится в тыкву? — эта мысль показалась ей столь абсурдной, что она расхохоталась.

Шон смотрел на неё, не меняя выражения лица. Мэг попыталась придать себе серьёзности, но предательский смех так и рвался наружу.

— Некоторые называют это хорошим тоном, — ни один мускул не дрогнул на его лице. — В конце концов, манеры определяют человека.

Мэг уставилась на него, не веря своим глазам:

— Я искренне надеюсь, что вы шутите.

Пару секунд он держал её в неведении, а затем широко улыбнулся. Мэгги поймала себя на мысли, что перестала бояться «надоедливого профессора».

— Кажется, я знаю, что нас спасёт, — заявила она, встала из-за стола и скрылась на кухне, откуда тут же послышались удивленные возгласы Розмерты. Затем появилась вновь с большой тарелкой картошки и двумя кружками чего-то тёмного.

— Стаут. Немного магловского пива специально для профессора МакЛауда.

— Для Шона, — поправил он.

— Для Шона, — Мэгги поставила перед ним кружку. — И для мисс Маргарет Смит, которая когда-нибудь точно привыкнет называть профессора МакЛауда по имени.

— Звучит как обещание, — его взгляд потеплел.

Мэг покачала головой.

— Боюсь, что это произойдет не скоро. Кажется, волшебный мир скоро будет праздновать годовщину победы?

Шон кивнул.

— Так выпьем же! — Мэг подняла кружку, отсалютовав ею. — Как видишь, мои манеры далеки от совершенства.

Она нарочно стала поедать картошку руками, без приборов. Шон усмехнулся и принялся делать то же самое.

— Итак, Шон, расскажи о себе. Манерам тебя обучили в закрытом пансионе для мальчиков или твоей гувернанткой была Мэри Поппинс?

— Я получил домашнее воспитание, но этого оказалось достаточно, чтобы поступить в Кембридж...

Мэг слушала его, иногда удивленно восклицая и переспрашивая, если события казались совсем уж невероятными.

— Так, моя очередь, — заявила она. — Мое воспитание можно назвать классическим, но только в очень древнем понимании этого слова. Музыка, хореография...

Мэгги болтала обо всем понемногу. Взгляд Шона снова согревал. Рядом с ним было уютно, как дома. День за окном клонился к вечеру.

— Ну, а теперь, — решительно и немного нетрезво произнесла Мэг, — мы готовы к приключениям. Идем! — позвала она и вышла на улицу.

Следом Шон покинул «Три метлы» с видом крайне довольного человека.

— Куда мы идем? — спросил он.

— В той стороне есть просто чудесный яблоневый сад, — Мэг махнула рукой. — Наверно, деревья уже расцвели.

Они направились туда. Солнце клонилось к западу. Было тепло, почти по-летнему.

Низенькие домики сменились узкой тропинкой, петлявшей между деревьями.

— Профессор МакЛауд, вам не кажется, что я выполнила ваши условия, и нашу встречу можно назвать свиданием?

— Меня зовут Шон, — напомнил он. По тону было слышно, что ему надоело об этом напоминать.

— Ах, да! — вспомнила Мэг. — Шон, когда ты начнешь занятия с Джоном?

— Думаю, со следующего года.

— Почему так долго? — она обернулась к нему, перегородив тропинку.

— Потому что в следующем году я буду официально преподавать фехтование. МакГонагалл всё же уступила моим просьбам.

Мэг дернула плечом, развернулась и зашагала дальше весьма стремительно. Шон следовал за ней, пока тропинка не стала шире. Тогда он поравнялся с Мэг.

— Пришли, — тихо сказала она.

Они стояли посреди цветущих яблонь. В сгущающихся сумерках белые цветы были всего лишь светлыми пятнами, но их волшебный аромат был повсюду.

— Я не понимаю, — Мэг потрясла головой. — К чему всё это? Зачем было водить меня за нос?

Шон молчал.

— Чего ты от меня хочешь? — по-детски спросила она.

Он подошел к Мэг. Очень близко.

Она стояла, боясь пошевелиться, будто он околдовал её. Мэг закрыла глаза. Он осторожно коснулся её губ, и она вспомнила. Вся жизнь промелькнула перед её мысленным взором, сложившись в одно целое, в то, что было до этого момента.

А Шон всё целовал её, одной рукой прижимая к себе, другой натыкаясь на шпильки, державшие подобие высокой прически. Она слышала, как кровь стучит в ушах, чувствовала через одежду биение его сердца. С легким звоном шпильки упали на землю, чтобы навсегда затеряться в траве.

Вдруг где-то совсем рядом залаяла собака.

Они оторвались друг от друга. Мэг резко обернулась. Сердце пропустило один удар, когда она увидела огромную черную тень, уносящуюся в сторону Визжащей хижины, чтобы там раствориться в легкой дымке, спускающейся с гор.

— Прощай! — еле слышно прошептала она.

Шон лишь плотнее прижал её к себе.

The Doors — This is the end