Наследники Пожирателей Смерти (гет)

Первое сентября 1991-ого года.

Колёса Хогвартс-экспресса торопливо набирали обороты. Поезд увозил юных волшебников навстречу новому учебному году. В одном из купе сидело двое первокурсников, которые молча любовались сменяющими друг друга пейзажами за окном. Сероглазый темноволосый мальчик, задумчиво вертевший в руках волшебную палочку, казавшуюся слишком короткой в его длинных пальцах, отрешенно поглядывал в окно. Его высокий рост и тяжёлый проницательный взгляд никак не коррелировал с ещё совсем детским лицом. Молчаливое спокойствие Теодора Нотта не нарушала и его спутница — рыжеволосая кудрявая девочка, которая сидела напротив и неотрывно глядела в серое небо, размышляя о чём-то своём. Несмотря на свой невысокий рост и бесчисленное количество веснушек на носу, она вовсе не казалась смешной, а внимательный и цепкий взгляд зеленых глаза говорил о сообразительности и остром уме.

Сегодня они первый раз ехали в Школу Чародейства и Волшебства и ощущали лёгкий трепет от предстоящей встречи с новым, неизведанным миром. Внезапно тишину нарушил звук открывающейся двери: в проёме показались ещё трое детей.

— Привет, Тед. Хорошо, что я тебя нашел, а то бы пришлось мне, не дай Мерлин, делить купе с какими-нибудь грязнокровками, — Драко Малфой, худощавый мальчик с волосами платинового цвета и чересчур резкими для его юного возраста чертами лица, манерно закатил глаза и плюхнулся на свободное место. Двое его крепких телосложением спутников, больше похожих на телохранителей, чем на друзей, нерешительно сели напротив него.

Теодор Нотт с явной неохотой оторвался от окна и рассеянно кивнул вновь вошедшим.

— И тебе привет, Драко. Как мама с папой? Я слышал, вы собирались отправится на всё лето в тур по Европе. Какие впечатления?

— Нормально, — Малфой отмахнулся от темы, как от назойливой мухи. — С Крэббом и Гойлом ты ведь уже знаком, не так ли?

Тед утвердительно кивнул, а потом добавил:

— Знакомьтесь, господа, это моя подруга детства Айрис Отом. Вы, должно быть, слышали, что её мама работает в больнице Святого Мунго.

Услышав, что её хотят с кем-то познакомить, Айрис, как-будто с трудом, оторвала взгляд от окна и приветливо улыбнулась ребятам.

— Айрис, это Драко — сын Люциуса Малфоя. А вот эти замечательные молодые люди — Винсент Крэбб и Грегори Гойл, — хорошо скрытая ирония в словах Нотта касаемо двух «замечательных молодых людей» для самих Крэбба и Гойла осталась незамеченной.

— Очень приятно познакомиться с вами, Тед мне столько про всех вас рассказывал! — когда она, наконец, заговорила, её голос оказался чуть ниже и грубее, чем можно было ожидать от такой маленький и хрупкой на вид девочки. Видимо, Айрис хотела сказать своим спутникам ещё что-то приветливое, но так и не придумала, что именно. На пару секунд в воздухе повисло неловкое молчание.

— Я тут видел в одном из купе Гарри Поттера, и не поверите, в чьей компании! С одним из многочисленных и никчемных рыжих отпрысков семейства Уизли, — Малфой пренебрежительно фыркнул.

— И ты, разумеется, не смог пройти мимо, — Тед расплылся в ехидной улыбке, но Драко этого, казалось, не заметил и продолжил свой рассказ:

— Я, естественно, предостерёг Поттера о его маленькой оплошности с выбором друзей. Он ведь всю жизнь прожил в никчёмной магловской семейке, ещё не знает, что к чему. Но он оказался глупее, чем можно было ожидать от мальчишки, победившего Тёмного Лорда.

— Не знаю ничего насчет младших Уизли, но моя мама училась на одном курсе с их родителями и говорила, что они очень порядочные люди, — осторожно заметила Айрис.

Малфой уставился на неё с плохо скрытым недоумением и даже открыл рот, чтобы яростно опровергнуть такую гипотезу, но на помощь Айрис незамедлительно пришёл Нотт и решительно сменил тему разговора:

— Ну что, мы все сегодня в Слизерин?

— Ещё бы, — самодовольно усмехнулся Малфой, позабыв про небольшое недопонимание с новой знакомой.

Несмотря на напряжение, повисшее между Драко и Айрис, остаток пути до Хогвартса они преодолели без размолвок и словесных перепалок. Судя по всему, грядущая принадлежность одному факультету объединила ещё до распределения. Крэбб и Гойл, как по команде, смеялись над любой шуткой своего идола, не успевая даже вдумываться в их смысл. Сам Драко неустанно сыпал пренебрежительными грубыми репликами в адрес Уизли, Поттера и маглорождённых.

В ответ на его выпады, долго молчавшая Айрис невозмутимо заявила, что её мать — чистокровная волшебница из известной семьи, но вышла замуж за сквиба. Услышав её слова, Малфой бросил на неё тяжёлый взгляд, полный брезгливого отвращения. От устных комментариев он всё же по-прежнему воздержался, ведь Патриция Отом действительно происходила из влиятельной семьи, а с людьми такого происхождения сходу ссориться резона не было.

Когда поезд прибыл на станцию Хогсмид, за окном была уже кромешная темнота. Вагоны довольно быстро опустели, всем ученикам не терпелось наконец оказаться на платформе, чтобы поскорее увидеть замок.

Выйдя из своего купе, пропустив вперёд всех, кроме Нотта, и притворившись, что воюет с застёжкой на чемодане, Драко намеренно задержался у дверей. Убедившись, что его никто не слышит, он обратился к нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу за его спиной Теодору:

— А твой папочка одобряет эту твою дружбу с полукровками?

— Меня воспитывает дед, а не папочка, а он, в свою очередь, не спешит ставить штампы на людях исключительно за их происхождение, — Нотт сказал это спокойно, но по его лицу было ясно, что этот вопрос он посчитал закрытым.

Малфой изумлённо приподнял брови, но не нашёлся с ответом и молча последовал к выходу.

* * *

Распределение по факультетам состоялось. Как и ожидали ребята, все они оказались в Слизерине. Впрочем, никто из них другого и не ждал: в большинстве волшебных семей, как правило, дети попадали на те же факультеты, что и родители.

Потянулись, один за другим, первые учебные дни. Запоминать десятки заклинаний, рецепты зелий и магические формулы оказалось вовсе не так легко и приятно, как того хотелось бы, и поэтому большую часть свободного времени ученики проводили в общих гостиных, пытаясь выйти победителями из бесконечной схватки с неподъёмными домашними заданиями.

Как Драко и Айрис в последствие не раз вспоминали, именно такой рутинный аспект их жизни, как домашняя работа, сплотил их на первом курсе и породил ту самую многолетнюю дружбу, которой они так дорожили долгое время.

Малфой, первые несколько дней пытавшийся изящно и незаметно поддеть Отом, был вынужден сдаться и признать временное поражение. Айрис вообще никак не реагировала на его ехидные замечания, словно её ни капельки не смущал статус «полукровки». Да и Теодор Нотт заступался за неё, периодически бросая на Малфоя предупредительные взгляды. Но решающим фактором в глазах Драко оказалось то, что Айрис весьма неплохо училась, и, что ещё лучше, безо всяких вопросов позволяла списывать, объясняла непонятный материал и помогала на практических занятиях.

К компании новоиспечённых друзей постепенно начали примыкать и другие первокурсники из Слизерина. Панси Паркинсон, которая ещё до школы была знакома с семьей Малфоев, присоединилась к ним самой первой. Панси была брюнеткой со вздёрнутым кверху маленьким носиком, отдалённо похожим на мордочку мопса, хотя это нисколько не портило её внешность, а скорее даже наоборот — придавало шарма, и Панси это прекрасно знала. Она тут же кинулась обхаживать всех мальчишек по очереди, очевидно узнавая, кто ей больше симпатизирует. Несомненным фаворитом стал Драко, хоть ему и было всего одиннадцать лет, уже тогда для окружающих стал очевиден тот факт, что он вырастет в очень красивого юношу.

Чуть позже они сблизились с симпатичным мальчишкой Блейзом Забили. Его уморительные байки про несчётное количество безвременно отходивших в мир иной мужей его матери, которыми он с великим удовольствием по секрету делился с друзьями, сделали своё дело, и он занял негласную роль заводилы.

Ещё в компанию юных слизеринцев пыталась влиться болтливая светленькая девочка по имени Дафна Гринграсс, но Панси, видимо, не терпевшая конкуренции, сочла её чересчур навязчивой и немедленно отвадила её со своей территории, путём постоянных насмешек и язвительных замечаний. Тем не менее, с тихой и молчаливой Айрис, не выказывавшей никакого особого интереса к мальчикам, недомолвок у Панси не возникало — девочки не то чтобы стали близкими подругами, но установили приветливый и спокойный нейтралитет.