Наследники Пожирателей Смерти (гет)

Первое сентября 1991-ого года.

Колёса Хогвартс-экспресса торопливо набирали обороты. Поезд увозил юных волшебников навстречу новому учебному году. В одном из купе сидело двое первокурсников, которые молча любовались сменяющими друг друга пейзажами за окном. Сероглазый темноволосый мальчик, задумчиво вертевший в руках волшебную палочку, казавшуюся слишком короткой в его длинных пальцах, отрешенно поглядывал в окно. Его высокий рост и тяжёлый проницательный взгляд никак не коррелировал с ещё совсем детским лицом. Молчаливое спокойствие Теодора Нотта не нарушала и его спутница — рыжеволосая кудрявая девочка, которая сидела напротив и неотрывно глядела в серое небо, размышляя о чём-то своём. Несмотря на свой невысокий рост и бесчисленное количество веснушек на носу, она вовсе не казалась смешной, а внимательный и цепкий взгляд зеленых глаза говорил о сообразительности и остром уме.

Сегодня они первый раз ехали в Школу Чародейства и Волшебства и ощущали лёгкий трепет от предстоящей встречи с новым, неизведанным миром. Внезапно тишину нарушил звук открывающейся двери: в проёме показались ещё трое детей.

— Привет, Тед. Хорошо, что я тебя нашел, а то бы пришлось мне, не дай Мерлин, делить купе с какими-нибудь грязнокровками, — Драко Малфой, худощавый мальчик с волосами платинового цвета и чересчур резкими для его юного возраста чертами лица, манерно закатил глаза и плюхнулся на свободное место. Двое его крепких телосложением спутников, больше похожих на телохранителей, чем на друзей, нерешительно сели напротив него.

Теодор Нотт с явной неохотой оторвался от окна и рассеянно кивнул вновь вошедшим.

— И тебе привет, Драко. Как мама с папой? Я слышал, вы собирались отправится на всё лето в тур по Европе. Какие впечатления?

— Нормально, — Малфой отмахнулся от темы, как от назойливой мухи. — С Крэббом и Гойлом ты ведь уже знаком, не так ли?

Тед утвердительно кивнул, а потом добавил:

— Знакомьтесь, господа, это моя подруга детства Айрис Отом. Вы, должно быть, слышали, что её мама работает в больнице Святого Мунго.

Услышав, что её хотят с кем-то познакомить, Айрис, как-будто с трудом, оторвала взгляд от окна и приветливо улыбнулась ребятам.

— Айрис, это Драко — сын Люциуса Малфоя. А вот эти замечательные молодые люди — Винсент Крэбб и Грегори Гойл, — хорошо скрытая ирония в словах Нотта касаемо двух «замечательных молодых людей» для самих Крэбба и Гойла осталась незамеченной.

— Очень приятно познакомиться с вами, Тед мне столько про всех вас рассказывал! — когда она, наконец, заговорила, её голос оказался чуть ниже и грубее, чем можно было ожидать от такой маленький и хрупкой на вид девочки. Видимо, Айрис хотела сказать своим спутникам ещё что-то приветливое, но так и не придумала, что именно. На пару секунд в воздухе повисло неловкое молчание.

— Я тут видел в одном из купе Гарри Поттера, и не поверите, в чьей компании! С одним из многочисленных и никчемных рыжих отпрысков семейства Уизли, — Малфой пренебрежительно фыркнул.

— И ты, разумеется, не смог пройти мимо, — Тед расплылся в ехидной улыбке, но Драко этого, казалось, не заметил и продолжил свой рассказ:

— Я, естественно, предостерёг Поттера о его маленькой оплошности с выбором друзей. Он ведь всю жизнь прожил в никчёмной магловской семейке, ещё не знает, что к чему. Но он оказался глупее, чем можно было ожидать от мальчишки, победившего Тёмного Лорда.

— Не знаю ничего насчет младших Уизли, но моя мама училась на одном курсе с их родителями и говорила, что они очень порядочные люди, — осторожно заметила Айрис.

Малфой уставился на неё с плохо скрытым недоумением и даже открыл рот, чтобы яростно опровергнуть такую гипотезу, но на помощь Айрис незамедлительно пришёл Нотт и решительно сменил тему разговора:

— Ну что, мы все сегодня в Слизерин?

— Ещё бы, — самодовольно усмехнулся Малфой, позабыв про небольшое недопонимание с новой знакомой.

Несмотря на напряжение, повисшее между Драко и Айрис, остаток пути до Хогвартса они преодолели без размолвок и словесных перепалок. Судя по всему, грядущая принадлежность одному факультету объединила ещё до распределения. Крэбб и Гойл, как по команде, смеялись над любой шуткой своего идола, не успевая даже вдумываться в их смысл. Сам Драко неустанно сыпал пренебрежительными грубыми репликами в адрес Уизли, Поттера и маглорождённых.

В ответ на его выпады, долго молчавшая Айрис невозмутимо заявила, что её мать — чистокровная волшебница из известной семьи, но вышла замуж за сквиба. Услышав её слова, Малфой бросил на неё тяжёлый взгляд, полный брезгливого отвращения. От устных комментариев он всё же по-прежнему воздержался, ведь Патриция Отом действительно происходила из влиятельной семьи, а с людьми такого происхождения сходу ссориться резона не было.

Когда поезд прибыл на станцию Хогсмид, за окном была уже кромешная темнота. Вагоны довольно быстро опустели, всем ученикам не терпелось наконец оказаться на платформе, чтобы поскорее увидеть замок.

Выйдя из своего купе, пропустив вперёд всех, кроме Нотта, и притворившись, что воюет с застёжкой на чемодане, Драко намеренно задержался у дверей. Убедившись, что его никто не слышит, он обратился к нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу за его спиной Теодору:

— А твой папочка одобряет эту твою дружбу с полукровками?

— Меня воспитывает дед, а не папочка, а он, в свою очередь, не спешит ставить штампы на людях исключительно за их происхождение, — Нотт сказал это спокойно, но по его лицу было ясно, что этот вопрос он посчитал закрытым.

Малфой изумлённо приподнял брови, но не нашёлся с ответом и молча последовал к выходу.

* * *

Распределение по факультетам состоялось. Как и ожидали ребята, все они оказались в Слизерине. Впрочем, никто из них другого и не ждал: в большинстве волшебных семей, как правило, дети попадали на те же факультеты, что и родители.

Потянулись, один за другим, первые учебные дни. Запоминать десятки заклинаний, рецепты зелий и магические формулы оказалось вовсе не так легко и приятно, как того хотелось бы, и поэтому большую часть свободного времени ученики проводили в общих гостиных, пытаясь выйти победителями из бесконечной схватки с неподъёмными домашними заданиями.

Как Драко и Айрис в последствие не раз вспоминали, именно такой рутинный аспект их жизни, как домашняя работа, сплотил их на первом курсе и породил ту самую многолетнюю дружбу, которой они так дорожили долгое время.

Малфой, первые несколько дней пытавшийся изящно и незаметно поддеть Отом, был вынужден сдаться и признать временное поражение. Айрис вообще никак не реагировала на его ехидные замечания, словно её ни капельки не смущал статус «полукровки». Да и Теодор Нотт заступался за неё, периодически бросая на Малфоя предупредительные взгляды. Но решающим фактором в глазах Драко оказалось то, что Айрис весьма неплохо училась, и, что ещё лучше, безо всяких вопросов позволяла списывать, объясняла непонятный материал и помогала на практических занятиях.

К компании новоиспечённых друзей постепенно начали примыкать и другие первокурсники из Слизерина. Панси Паркинсон, которая ещё до школы была знакома с семьей Малфоев, присоединилась к ним самой первой. Панси была брюнеткой со вздёрнутым кверху маленьким носиком, отдалённо похожим на мордочку мопса, хотя это нисколько не портило её внешность, а скорее даже наоборот — придавало шарма, и Панси это прекрасно знала. Она тут же кинулась обхаживать всех мальчишек по очереди, очевидно узнавая, кто ей больше симпатизирует. Несомненным фаворитом стал Драко, хоть ему и было всего одиннадцать лет, уже тогда для окружающих стал очевиден тот факт, что он вырастет в очень красивого юношу.

Чуть позже они сблизились с симпатичным мальчишкой Блейзом Забили. Его уморительные байки про несчётное количество безвременно отходивших в мир иной мужей его матери, которыми он с великим удовольствием по секрету делился с друзьями, сделали своё дело, и он занял негласную роль заводилы.

Ещё в компанию юных слизеринцев пыталась влиться болтливая светленькая девочка по имени Дафна Гринграсс, но Панси, видимо, не терпевшая конкуренции, сочла её чересчур навязчивой и немедленно отвадила её со своей территории, путём постоянных насмешек и язвительных замечаний. Тем не менее, с тихой и молчаливой Айрис, не выказывавшей никакого особого интереса к мальчикам, недомолвок у Панси не возникало — девочки не то чтобы стали близкими подругами, но установили приветливый и спокойный нейтралитет.

Тёплый летний вечер медленно опускался на старинное, местами обвитое до самых окон диким виноградом, поместье. На большой уютной террасе, неторопливо играя в самые обычные магловские карты, сидели за столом двое молодых людей.

Айрис Отом за три года мало чем изменилась, разве что стала чуть повыше, обзавелась дюжиной новых веснушек, чуть отрастила волосы и стала ещё больше похожа на своего отца. Теодор Нотт вытянулся настолько, что уже был выше практически всех своих однокурсников, а скучающее выражение по прошествии этих трёх лет, похоже, вообще перестало сходить с его лица.

Домовой эльф семьи Отом трансгрессировал прямо перед ними, услужливо поставил на стол поднос со сливочным пивом и, откланявшись, немедленно исчез.

— Ты уже минут пятнадцать как перестал говорить, что-то случилось? — обеспокоено обратилась Айрис к другу.

— Ничего не случилось, всё в полном порядке. Меня просто немного выбивают из колеи эти карты, никак не могу запомнить, кто кого бьёт, — Тед досадливо взмахнул увесистым веером из карт.

Айрис довольно заулыбалась: у неё карт было раза в два меньше. В душном, густом летнем воздухе опять воцарилось мирное молчание, нарушаемое только пением птиц в саду и шлёпанием игральных карт о поверхность стола.

— Слушай... Я всегда хотел тебя спросить, но всё время как-то до этого не доходило... Почему тебе дали фамилию матери? — нарушил молчание Тед.

Отом даже поперхнулась от неожиданности. Они были очень близкими друзьями с самого детства, но Нотт никогда раньше не интересовался такими деталями из её биографии. Откашлявшись и взяв себя в руки, она медленно, словно обдумывая каждое слово, произнесла:

— Мой отец не очень-то попадает под определение полноценного волшебника, ты не находишь?

— И? Ты же не стыдишься этого. Никогда не стыдилась. Вот дом твоей матери, он живёт в этом доме вместе с вами, он — часть вашей семьи, не говоря уже о том, что твой отец просто замечательный человек.

Как-будто в подтверждение его слов, раздался скрип калитки, и, из-под свисающих над тропинкой веток ивы, показался мужчина лет пятидесяти с широкой улыбкой на лице. Вокруг его глаз было множество маленьких мимических морщинок, будто он никогда не переставал весело щуриться.

— Привет, пап. Как прошёл твой день в университете? Какие новости из мира теоретической физики? — так похоже улыбаясь в ответ, спросила Отом.

— Да какие уж там новости... Каждый день по десять новых теорий, и ни одного формального доказательства, — отмахнулся мистер Аберг и перевёл смущённый взгляд на Нотта. Он всегда чувствовал себя немного подавленным в обществе друзей своей жены и дочери, отчасти из-за того, что они принадлежали к другом, не поддающемуся его пониманию как человеку, который привык смотреть на все сквозь призму точных наук, миру, в котором он, сколько не старайся, всегда будет лишним. — Здравствуйте, Теодор! Вы давно приехали? Домовик Миси подала вам ужин?

— Да, спасибо вам за гостеприимство, мистер Аберг. Обещаю не обременять вас своим присутствием слишком долго, — Тед вежливо пожал ему руку.

Аберг смущённо запротестовал, заверяя Теодора, что всегда ему рад и готов принимать такого доброго гостя в своём доме хоть всё лето. Наконец, приветствие можно было считать состоявшимся, и Гектор Аберг, облегчённо вздохнув, скрылся за парадной дверью.

— Моя мать считала, что её фамилия в волшебном мире посулит мне больше успеха в будущем, — как ни в чём не бывало, отпивая из бутылки, продолжила беседу Айрис.

Нотту вдруг стало неловко от того, что он вообще поднял эту тему. Тед смущённо пробормотал что-то в знак согласия с такой позицией и уставился в свои карты. К счастью, повод сменить тему разговора нашёлся практически мгновенно:

— Толстая тётка бьёт десятку?

Отом терпеливо кивнула. Не так уж и легко оказалось учить Теда играть в не волшебные карты.

Они просидели на веранде еще полчаса практически в полной тишине. Молчание ни капельки их не тяготило, скорее наоборот, было более привычным, чем разговор. Затем они неторопливо направились в дом — на следующее утро их ждал ранний подъём, а за время летних каникул они уже успели основательно от них отвыкнуть.

* * *

Айрис и Тед проснулись рано утром, когда рассвет ещё только занимался на горизонте. В такую рань, когда тело ещё толком не пробудилось ото сна, есть совсем не хотелось, поэтому сэндвичи, предусмотрительно приготовленные Миси к завтраку, были распиханы по рюкзакам.

То и дело лениво зевая и потягиваясь, друзья направились к выходу с участка. Когда они уже почти дошли до калитки, прямо перед ними трангрессировала низенькая немолодая волшебница. Миссис Отом только что вернулась домой после ночного дежурства в Больнице Святого Мунго. Завидев дочь и Нотта, она приветливо помахала им рукой и решительно шагнула навстречу.

— Ты же всё взяла, ничего не забыла? Палатку, свитер, да?.. Ох, вот и как мне теперь отсыпаться после дежурства, я же буду за вас волноваться, — прямо сходу, без особых церемоний, озабоченно захлопотала миссис Отом над дочерью.

— Да-да, мам, всё в порядке. Блейз со своей мамой, миссис... если честно, я не запомнила фамилию её нового мужа, с минуты на минуту будут здесь. Нам, наверное, стоит поторопиться.

— Ладно уж, бегите, хорошо вам там повеселиться! Присматривай за ней, Тедди, — миссис Отом ласково похлопала его по плечу на прощание, хотя этот знак внимания дался ей с едва заметным трудом: Нотт в свои пятнадцать лет был намного выше неё ростом. Не переставая причитать себе под нос, она направилась по тропинке в сторону дома.

— Маман, как всегда, в своём репертуаре. Была б её воля — она бы тебя уже усыновила, — задумчиво провожая взглядом мать, в полголоса сказала Айрис и уверенно зашагала к опушке леса, видневшегося вдалеке.

— А что, я не против, — задумчиво пробормотал Тед и поспешил следом.

* * *

Блейз Забини сидел на траве, сложив ноги по-турецки, и с каким-то особым упоением тыкал волшебной палочкой в божью коровку, которая причудливо меняла цвета: от бледно-желтого до тёмно-фиолетового. Завидев Теда и Отом, Блейз оставил свои попытки сделать из божьей коровки что-нибудь стоящее, быстро поднялся на ноги и бросился обнимать друзей.

— Тед, Рыжая, я так рад вас видеть, вы бы знали!

Нотт и Отом искренне заулыбались Блейзу и с большим трудом устояли на на ногах, когда он заключил их в крепкие объятия.

"Сразу чувствуется хватка охотника, такой бладжер ни за что не отпустит", — мелькнуло в голове у Теда.

— А где твоя мама и её муж? — спросил Нотт, когда все трое закончили обмениваться приветствиями.

— А они опять поругались, буквально вот только что, — довольно скалясь, ответил Забини, словно это было его рук дело. — Но они уже предупредили родителей Панси, и те пообещали за нами приглядывать. Хотя, кого тут обманывать! Мистер и миссис Паркинсон едва ли вообще вспомнят о нашем существовании.

Глаза Блейза лучились щенячьим восторгом, как-будто он уже наяву видел, сколько раз за этот день он успеет нарушить запрет на использование волшебства несовершеннолетними.

* * *

Портал, который должен был перенести их на расстояние в десятки, а может быть даже и сотни миль, в низкой траве нашелся практически сразу. Уже через пару минут Блейз, Тед и Айрис брели вниз по холму, наблюдая завораживающую картину: впереди, насколько хватало глаз, рядами тянулись палатки всевозможных форм, цветов и размеров.

Решающий матч Чемпионата Мира по квиддичу был очень ожидаемым событием в мире волшебников. Тысячи магов со всего мира прибывали посмотреть на это захватывающее зрелище. На поляне с каждым часом становилось всё теснее. Блейз, Тед и Айрис с большим трудом, наконец, нашли своё место для палатки и поспешили на нём обосноваться.

Словно почувствовав свободу, Блейз размахивал палочкой во всех направлениях: зажигал костёр, ставил палатку, наполнял водой чайник, даже шнурки завязал при помощи магии. Словом, делал всё, чтобы максимально насладиться отведённым ему днём без надзора взрослых.

— Блейз, ты чуть не выбил мне глаз! — кончик его волшебной палочки пролетел в опасной близости от лица Айрис.

Тед, тем временем, настороженно выглядывали в толпе сновавших тут и там волшебников своих знакомых. Вот мимо прошагала Золотая троица: Поттер, Уизли и Грейнджер — не иначе как задумали совершить какой-нибудь подвиг прямо на Чемпионате Мира; вот Дафна Гринграсс, немного растерянная, украдкой поглядывая в его сторону, прошагала под руку с младшей сестрой Асторией, следом за родителями. Почти сразу же Тед заметил и Драко Малфоя с Крэббом и Гойлом, которые, сияя улыбками, уже спешили к ним обниматься и обмениваться новостями за лето.

— Сегодня будет нечто! — без лишних приветствий, радостно ухмыляясь, сказал Драко. — Мы с родителями в министерской ложе, отец обещал познакомить меня с Фаджем. Не то чтобы мне он сильно нравился, но, как-никак, он — министр, а связи лишними не бывают...

— Как проходят каникулы, Драко? — Блейз быстро прервал его, зная, что рассуждения о хороших связях могут затянуться.

Малфой тут же как-то сдулся и невнятно пробормотал что-то про ежедневные тренировки и периодические визиты к дальним родственникам. Разговоры о долгих и нудных приёмах в больших и роскошных поместьях не вызывали у Драко никаких других эмоций, кроме скуки. К счастью, ему на выручку уже шла Панси. Её нос, казалось, вздёрнулся ещё сильнее по прошествии этих трёх лет, но, как ни странно, нисколько её не портил.

Малфой неспешно и вальяжно приобнял её за плечи, словно хвастаясь ею как трофеем перед остальными парнями. Панси покраснела и кокетливо заулыбалась. Ей, бесспорно, крайне льстило, что такой красавец как Драко, мечта любой слизеринской девчонки, выбрал именно её. Боясь, что Малфой уберёт руку с её плеча, Панси воздержалась от приветственных объятий с остальными друзьями и лишь вежливо помахала им рукой.

— Ладно, мы тут пока пойдём прогуляемся. Крэбб, Гойл, увидимся позже, — Драко с Панси неторопливо развернулись и скрылись среди рядов палаток.

Винсент и Грег ещё с полминуты помялись на месте, словно не зная, куда им себя деть, если командир сказал «вольно», затем неуверенно поплелись к своим семьям.

Оставшись втроём, Блейз, Тед и Айрис забрались к себе и, очутившись в миниатюрной версии старинного поместья Отом, одновременно сели на длинный диван и достали из рюкзаков сливочное пиво и сэндвичи, принявшись обсуждать все свежие новости.

— Видали, какой Малфой довольный? Ставлю десять галеонов на то, что не только грядущая встреча с министром его так будоражит, — Забини выжидательно уставился на остальных, надеясь получить подтверждение своим догадкам.

— Паркинсон, может, рад видеть, кто его знает... Или уже успел поглумиться над Поттером с его рыжим подпевалой и их магловской подружкой, — Нотт не сильно любил маглов, но никогда не позволял себе называть кого-либо «грязнокровками», воспитание сказывалось.

Отом предостерегающе кашлянула.

— Да-да, прости, я не имел в виду твоего отца, он умнейший и благороднейший человек, — виновато поправился Тед — эту фразу он уже практически выучил наизусть.

— Строго говоря, мой отец — сквиб. А магловскую науку он предпочёл только потому, что других вариантов у него не было, не историю магии же ему изучать. Я тоже не в восторге от большинства маглов, но во всех ситуациях существуют исключения, — задумчиво ответила Айрис. — Что бы там ни было, Грейнджер действительно уже поднадоела, и дело даже не в её происхождении.

— Тебе ведь нет дела до её происхождения, тебя просто злит, что она в последние несколько минут вырвала у тебя первое место на экзамене по трансфигурации в этом году, — Тед и Блейз засмеялись и тут же кинулись примирительно обнимать Айрис за плечи, когда она метнула в них взгляд, полный немого укора. — Ничего, на следующем экзамене повезёт больше.

* * *

Матч давно закончился, на часах перевалило за полночь, а ребята, всё ещё пребывая в под впечатлением от увиденного зрелища, сидели в своей палатке и обсуждали мастерство игроков. Разумеется, главным героем на повестке дня был Виктор Крам. Говорили в основном Блейз и Айрис: они любили квиддич так, как могли любить его только те, кто сами в него играют. Забини был неплохим охотником, а Отом — загонщицей. Теодор, в свою очередь, слушал их вполуха и уже начинал дремать прямо на диване, подтянув колени к груди.

Мирную дружескую беседу прервало внезапное появление Драко Малфоя. В этот раз он явился один, без своей свиты, что само по себе было достаточно редким и необычным явлением, но лицо его торжествующе сияло.

— Привет! Не спите? Матч был что надо, но с минуты на минуты начнётся настоящее веселье, — сказал он, пребывая в крайнем возбуждении, и поманил друзей к выходу из палатки. — Вы что, ничего не слышали?

— Мы поставили звукоизолирующие чары на палатку, ирландцы больно сильно шумели... — неуверенно пробормотал Нотт и первым торопливо вышел на улицу.

Снаружи царило настоящее безумие: между палаток сновали люди, кто-то обеспокоенно звал своих близких, небольшая группа болгар со всех ног бежала в сторону портала. Дюжина людей в масках неспешно продвигались по поляне, словно вышли на прогулку. Многие волшебники, спросонья не осознавшие сути происходящего, близоруко щурились и пристально вглядывались в темноту, надеясь разглядеть лица. Те из них, кто, наконец, понимал, что случилось, резко срывались с места и убегали с такой прытью, что тут же терялись из виду. Пожиратели Смерти уже во всю раскидывали вокруг заклятия — Тед готов был поклясться, что видел даже смертоносный зелёный луч, вылетевший из палочки у одного из толпы людей в масках, — и издевательски смеялись, когда они поражали убегающих волшебников.

— Вот чёрт, Малфой! — ахнул Нотт.

— Тед, твой отец вроде тоже принимает участие. Мой папа запретил мне присоединиться, а жаль, я был бы не прочь, — Малфой пребывал в таком неописуемом восторге от происходящего, что даже не заметил нотку суеверного ужаса в голосе своего однокурсника.

— Мой отец? Но... Я даже не знал, что он тоже был на Чемпионате. Мы не виделись больше месяца... — голос Теда дрогнул, но он поспешил взять себя в руки. — Нам надо уносить отсюда ноги, сейчас кому угодно здесь может достаться, кто там в темноте будет разбирать, кто из нас чистокровный, а кто нет.

— Не беспокойся, они знают, что мы тут, к нам никто не сунется, а вот грязнокровке Грейнджер может и не повезти, видел их с Поттером и Уизли в лесу пару минут назад...

Словесный поток Драко неожиданно прервался. В небе полыхнула яркое зарево, в следующую минуту зелёные лучи слились в жутки рисунок черепа с выплывающей изо рта змеёй. Малфой тут же заметно побледнел, что выглядело довольно необычно, ведь его лицо и в лучшие моменты жизни было бело, как лист бумаги.

Пожиратели Смерти замерли как по команде, их взгляды неотрывно следили за пылающей в ночном небе Чёрной Меткой. На несколько мгновений в воздухе повисла гробовая тишина. Первым вышел из оцепенения и сорвался с места Малфой-старший. Срывая на ходу маску, он подбежал к сыну, схватил его за руку и трансгрессировал. Остальные Пожиратели поспешили последовать его примеру.

На поляну уже начинали подтягиваться авроры из министерства.

Теодор сидел в ярко освещенной гостиной дома, где прошло его детство. Уютное массивное кресло, в которое он с наслаждением опустился, казалось, только навевало не очень приятные воспоминания, даже больше — болезненные. Он редко здесь бывал с тех самых пор, как погибла его мать десять лет назад. Нотт-младший старался не думать об этом, отгонял мрачные картины, но воспоминания о том злополучном дне настырно возвращались в его голову каждый раз, стоило ему оказаться в этом доме.

Нотту тогда было всего пять лет, он толком не знал, от какой именно магической болезни медленно умирает его мать, хотя даже если бы знал — что это знание могло дать маленькому, ещё ничего не осознающему ребёнку? Он помнил, как она неотрывно смотрела на ему в заплаканное лицо своими испуганными серыми глазами. А потом просто закрыла их, словно погружаясь в крепкий сон.

Его отец, Пожиратель Смерти, отвертевшийся от срока в Азкабан после исчезновения Тёмного Лорда, и при жизни жены не обращал на сына особого внимания, а после её смерти так вообще начал видеть в нём исключительно будущего наследника своего дела: проще говоря, спал и видел, как Тед вырастает, даёт ему Непреложный Обет убивать грязнокровок и маглов и выходит вместе с ним на семейную охоту. К огромному счастью, планы Нотта-старшего на собственного сына почти сразу разрушил дедушка Теодора — отец его погибшей матери. Он был довольно строгим и ворчливым человеком, но с безупречным воспитанием и родословной. В молодости он дружил со многими представителями известных волшебных семей в Британии, но не испугался разорвать связь с теми из них, кто впоследствии приняли сторону Волдеморта. Но самым большим ударом для старика стало то, что его собственный зять, человек, которому он отдал в жёны свою единственную и любимую дочь, сам стал приспешником Тёмного Лорда. Его воля забрать внука к себе на воспитание была непреклонна, и вскоре маленький Тед переехал к нему.

У Томаса Теодору жилось хорошо, хоть и воспитывать его стали строже. С отцом, с тех пор как умерла мать, он виделся редко, да и сам Нотт-старший не сильно рвался сблизиться с сыном.

Так или иначе, Тео снова оказался в этом доме спустя несколько дней после нашумевшего инцидента на Чемпиона Мира по квиддичу. Дед упорно не хотел отпускать внука на встречу с отцом, но в конечном итоге всё-таки сдался. Тед и сам толком не знал, почему ему вдруг так резко захотелось увидеться с родителе. Он даже не успел придумать, что ему скажет.

Он всё ещё пребывал в глубокой задумчивости, когда через несколько минут с лестницы раздались неторопливые шаги: Нотт-старший, наконец, решил удостоить вниманием визит своего сына.

— Тедди, мой мальчик! — Кеннет Нотт с притворной улыбкой на лице широко раскрыл объятия.

— Здравствуй, отец, — приглушённым голосом отозвался Тед.

— Неужели ты увидел нас на Чемпионате и наконец ощутил, что готов присоединиться к старику-отцу на его тропе справедливости? — Кеннет вальяжно развалился в кресле и принялся медленно потягивать огневиски из хрустального бокала, не отрывая любопытных глаз от сына.

— Нет, ещё пока не ощутил, — Тед задумчиво вертел в руках свою палочку, не поднимая взгляда на отца. — Я пришёл только потому, что хотел спросить: почему ты участвовал в этом позавчера? Ведь ты знал, просто не мог не знать, что я буду там, отец?! А ещё ты знал, что в такой суматохе в меня тоже может прилететь какое-нибудь болезненное заклятие, может, даже и от тебя. Ты знал, что там будут мои друзья, некоторые из которых к тому же полукровки... — его голос, наконец, сорвался, он резко замолчал и прислушался, ожидая ответа.

Нотт-старший явно был обескуражен таким всплеском любознательности у своего сына. Но спустя пару секунд он всё-таки собрался с мыслями и ответил:

— Тебе ничего не угрожало, не нервничай так. Мы просто хотели подурачиться со старыми друзьями, вспомнить молодость, понимаешь?

Никакого понимания, однако, взгляд его сына не выражал. Он продолжал выжидательно смотреть на отца исподлобья.

— Ты мне брось это, мы даже магла ни одного не покалечили...

— Просто не успели, — язвительно перебил его Тед, вспоминая вспышку зелёного света, улетевшую в темноту.

— Думай, что хочешь, — Нотт-старший сделал вид, что пропустил комментарий Теодора мимо ушей, — тебе ничего не грозило и точка. А твои якшания с грязнокровками, знай, меня, как отца, совсем не радует. Я бы даже сказал, что она меня абсолютно не устраивает! Девчонка Отом, дочь осквернительницы рода и сквиба, ну куда это годится?

Тед сам не заметил как вскочил на ноги. Он стоял перед отцом и долго пристально смотрел ему в глаза, пытаясь успокоить в груди гнев. Затем он, ни говоря ни слова, под тяжёлым и недоумённым взглядом отца, подошёл к камину и исчез в языках взметнувшегося зелёного пламени. В тот момент Теодор был уверен, что больше никогда не захочет видеть этого человека.

— Трус! — приподнимаясь из своего кресла, крикнул ему в след отец и расхохотался.

Но Тед уже его не слышал.