Брудершафт (джен)

— Ну, мой капитан... или, быть может, мне стоит звать вас адмиралом? — Левассер откинулся на стуле, с усмешкой глядя на Питера Блада, сидевшего напротив. — Полагаю, мы прояснили все пункты нашего договора? Обед стынет!

Капитан Блад оставался серьезным и еще раз пробежал глазами текст их соглашения.

— Насчет общих сигналов вроде все ясно. Мой штурман передаст вам перечень флагов, которые мы используем, и их расшифровку. И вот еще один пункт...

Он ткнул пальцем в пергамент.

— Всякое случается в море, как вы знаете. Давайте условимся, что на случай, если нам вдруг придется разделиться в плавании, общим местом встречи будет Тортуга.

— Тортуга так Тортуга! — взмахнул рукой Левассер. — Где надо расписаться?

Блад внимательно посмотрел на улыбающегося француза.

— Вы прочитали наш договор? Еще есть время внести изменения, если что-то не устраивает вас или вашу команду.

— Конечно, прочитал еще вчера, — ответил Левассер. — Вы всегда такой педант, господин адмирал?

В каюту заглянул негр-стюард, и француз, повернувшись к нему, приказал накрывать на стол.

— Договор — штука важная, и во избежание недоразумений... — начал Блад, но Левассер уже тянул к себе пергамент. Быстро просмотрел то, что там написано, а потом поставил размашистую подпись внизу.

— Готово! — улыбнулся он.

— И на втором экземпляре тоже, — Блад подвинул к нему еще один лист. Затем, вздохнув, взял перо и обмакнул в чернила. Подождал, пока стекут лишние капли, и поставил свою четкую подпись. Присыпал песком. — Еще пусть подпишутся два выборных члена команды.

— После обеда, мой адмирал, — кивнул Левассер, убирая чернила и бумагу, чтобы освободить стол для тарелок с едой. — Мы обязательно должны поднять тост за наш союз! У меня есть великолепное вино, очень хорошего года. Или вы предпочитаете ром?

Питер Блад предпочел бы как можно скорее убраться обратно на свой корабль.

Левассер сразу произвел на него неприятное впечатление, и с каждой минутой эта антипатия только усиливалась. Он не знал, почему возникло это чувство. Внешне Левассер не производил отталкивающего впечатления, скорее наоборот. Он был несомненно красив и определенно неглуп. Правда, по мнению Блада, излишне горяч и несдержан на язык. Но вряд ли стоило ожидать, что местные головорезы будут обладать светскими манерами. Возможно, причина крылась в отношении к нему губернатора д'Ожерона? Блад слышал сплетни о том, что старшая дочь губернатора поддалась чарам этого пирата. И месье д'Ожерон заметно помрачнел, узнав, что Блад намерен взять его в союзники...

Блад заставил себя встряхнуться, тем более что стол уже был накрыт, и Левассер ждал его ответа.

"В конце концов, у меня нет дочерей, и на этот счет беспокоиться нечего, — подумал Блад насмешливо. — А договор всегда можно расторгнуть, если так и не сумеем найти взаимопонимание. Быть может, Хагторп и Волверстон правы, и я слишком придирчив к людям? Привык к нашей узкой знакомой компании и отношусь к местным ребятам с чрезмерным высокомерием?"

— Буду рад отведать вино, — сказал он, слабо улыбнувшись.

Левассер со смехом потянулся за бутылкой, стоявшей в специальном ведерке…

* * *

— Что ж, дорогой капитан, позвольте откланяться! — сказал Блад, поднимаясь из-за стола. — Завтра у нас много дел, так что не буду отнимать у вас время.

Обед был вкусный, хоть и бесхитростный. Вино, как и говорил француз, оказалось выше всяких похвал. Правда, под такой сорт подаются совсем другие блюда, но, ей-богу, это мелочи. А он решил, что сегодня постарается к мелочам не придираться.

— Но, мой адмирал, у нас же остался еще один тост! — запротестовал Левассер, взмахнув бокалом. Он уже успел изрядно набраться, и поведение его становилось все более шумным и развязным.

— Разве? — Блад поправил камзол и, достав платок, вытер вспотевший лоб. Хоть день и клонился к вечеру, в каюте было очень душно. — Мы уже несколько раз выпили за успех нашего похода, за меня и за вас.

— А за наши корабли? Адмирал, это святое!

Блад кивнул, снова потянувшись за бокалом. Ладно, за корабли действительно надо выпить.

— За "Арабеллу"! — сказал Левассер, глядя на него поверх бокала.

— За "Ла Фудр"! — ответил Блад, чокаясь с ним.

Француз немного не рассчитал своей силы, когда протягивал руку, и бокалы ударились друг о друга с громким звоном. Вино частично выплеснулось на стол, а частично — на кружевной манжет Блада.

— Тьфу ты, черт! — выругался Левассер, увидев багровые брызги на белоснежной ткани. — Тысяча извинений, мой адмирал! Надо солью присыпать... где же она? Должна же быть где-то здесь!

Он, ругаясь, принялся шарить по столу в поисках солонки, с грохотом отодвигая тарелки.

Блад попытался его остановить.

— Не утруждайтесь, капитан. Я все равно уже ухожу, — сказал он, похлопав Левассера по спине.

— Да куда вы спешите? — Левассер выпрямился, чуть качнувшись, и посмотрел на Блада, насмешливо и дерзко. — У меня есть еще бутылка...

— Думаю, надо приберечь ее для того, чтобы отметить наши успехи после похода, — быстро ответил Блад.

Поведение француза становилось все более неприятным.

Блад посмотрел на свой испачканный манжет.

Казалось, будто у него рука в крови.

Он потряс головой, отгоняя наваждение. Вино оказалось коварным. Как бы не очутиться в таком же состоянии, что и капитан "Ла Фудр".

В последнее время Блад старался пить как можно меньше спиртного. Не хотелось втянуться в это дело так, как чуть не случилось год назад...

— Хорошо... Раз вы так торопитесь... — Левассер попытался поклониться, но чуть не упал. Блад вытянул руки и поймал его за плечи. Француз оказался чертовски тяжелым.

— С-спасибо... мой адмирал! — сказал он, оказавшись почти лицом к лицу с ним.

Блад хотел отодвинуться и усадить его в кресло, но тут Левассер неожиданно спросил:

— Черт побери, месье Ле Сан, к-как вы умудряетесь не запариться в этом камзоле? В такую адскую жару!

Блад не ожидал именно такого вопроса и засмеялся.

— Вообще-то я запарился. Здесь у вас душновато.

— И... и вы... в парике? — прежде чем Блад успел увернуться, Левассер дотронулся до его пушистых черных локонов. — Святая Богородица!

— Нет, это мои собственные волосы, — Питер Блад чуть ли не силой усадил французского капитана обратно в кресло. — В парике сейчас жарковато.

— Чтоб меня разорвало! — заорал Левассер, восхищенно уставившись на него. — Ну у вас и грива!

"Однако, его совсем развезло", — подумал Блад, поморщившись.

— Завтра выходим в море с утренним отливом, — сказал он, оглядываясь в поисках своей шляпы. — Надеюсь, что вы будете в готовности... и не проспите отплытие, господин капитан!

Он надеялся, что француз еще не настолько пьян, чтобы не понять его прозрачный намек.

Левассер засмеялся, подмигнув ему.

— О, на этот счет не беспокойтесь, мой адмирал. Я могу выпить гораздо больше... и ни в одном глазу! Можете спросить кого угодно...

— Я вам верю, — быстро ответил Блад, шагнув к двери.

— Черт, мы еще один тост забыли! Самый важный! — Левассер с грохотом вскочил на ноги и подошел к нему, вцепившись в локоть.

Блад терпеливо посмотрел на него. Сдерживать раздражение становилось все труднее.

— Как насчет выпить на брудершафт? — произнес Левассер, наклонившись к нему. — Мы ведь теперь союзники, не так ли? Скрепим наш договор так, как положено здесь, среди Береговых Братьев, а?

Он вернулся к столу и принялся наполнять бокалы.

Блад почувствовал, что отвращение и неприязнь усилились настолько, что стало тошно.

Или он что-то не то съел во время обеда?

— Право, это лишнее, капитан, — сказал он с кривой улыбкой.

— Ах, Ле Сан! — Левассер подошел к нему с бокалом. — Неужели вы настолько мне не доверяете?

Блад покачал головой, пытаясь подобрать нужные слова.

— Дело не в доверии, капитан.

— Тогда в чем проблема? — Левассер сунул ему вино. — Мы — союзники. И между нами не должно быть никаких секретов или недомолвок. Разве не так? В конце концов, это священная традиция.

Блад вздохнул и поднял свой бокал.

Черт бы побрал эти пиратские традиции! Казалось, им нет конца.

Левассер продел свою руку через его локоть. И они выпили вино до дна.

— Отлично! — Левассер отбросил свой бокал за спину, и он разбился о переборку с громким звоном.

Блад сделал то же самое. Вот эта порция вина явно была лишней, и он теперь чувствовал слабость в коленях. Которая, впрочем, скоро прошла.

— Теперь мы как братья! — напыщенно сказал Левассер, качнувшись к нему. — И можем разговаривать без дурацких церемоний. Если хочешь, зови меня Оливье! А я... я буду обращаться к тебе Пьер. Ты же не против?

Блад тяжело вздохнул, мечтая покинуть эту душную каюту.

"Да уж... всю жизнь мечтал о таком брате!" — подумал он мрачно.

— И последний ритуал... — Левассер неожиданно подтянул его к себе. — Брудершафт так брудершафт!

Блад хотел выругаться, но не успел. Француз присосался к его губам, как клещ.

"Дьявол..."

Блад оказался в его медвежьих объятиях, чувствуя, что еще немного, и его ребра затрещат.

Все-таки силища у парня дурная!

Блад попытался высвободиться, но это удалось не сразу.

Левассер наконец отодвинулся, дав ему вздохнуть.

И Блад, вскипев от такой бесцеремонной наглости, тут же оттолкнул его от себя, сжав кулаки.

— Да ты спьяну совсем сдурел, капитан!

Левассер пошатнулся, подняв руки в примирительном жесте.

— Ох, кажись, я чуток перестарался, дорогой мой брат Пьер? — засмеялся он, наблюдая, как Блад брезгливо вытирает рот рукавом.

— Взасос на брудершафт — это определенно перебор! — ответил Блад хмуро. — Впредь держи дистанцию, брат Оливье!

— Виноват. Привычка! — Левассер продолжал идиотски хихикать, отвесив ему преувеличенно низкий поклон. И чуть не упал на пол. — Но дамам нравится!

Блад на сей раз не стал его ловить и шагнул к двери, борясь с искушением прибить наглеца.

"Рад за тебя, ублюдок. Только я тебе, черт подери, не дама!"

Злость, вызванная выходкой союзника, кипела в нем, угрожая выплеснуться наружу, и на мгновение капитан подумал: не расторгнуть ли к чертям собачьим этот глупый договор? Искушение было велико, но Блад понимал, что офицеры и команды обоих кораблей вряд ли примут это без объяснений. А какие он мог дать объяснения? Дьявол! До чего же идиотская ситуация!

Покидая не в меру развеселившегося французского капитана, Питер Блад подумал о том, что выскажет много чего ласкового Волверстону и Хагторпу, подбившим его на этот проклятый союз.