Я ненавижу канареек (гет)

Меня зовут Рональд Билиус Уизли и я ненавижу канареек. Это из-за них я нахожусь сейчас в больничном крыле, весь исцарапанный и сгорающий от стыда перед своей девушкой. Кто бы мог подумать, что Гермиона окажется такой несдержанной?.. Я, конечно, знаю, что они с Лавандой не очень-то ладят, но она могла хотя бы сделать вид, что уважает выбор лучшего друга! Я ведь не слишком возмущался по поводу их отношений с Крамом! Когда я поделился своими мыслями с Джинни, пришедшей меня навестить, она испепелила меня взглядом и обозвала «тупым чурбаном»… Мне бы очень хотелось понять Гермиону, но я не могу. Пока не могу.

Меня зовут Рональд Билиус Уизли и я ненавижу канареек. Пожалуй, стоит добавить, что я ненавижу также своих безмозглых братьев, вечно ставящих меня в неловкие ситуации!.. Превратиться в огромного жёлтого кенара перед всей гостиной Гриффиндора! Особенно почему-то стыдно и обидно из-за Гермионы… Когда я превратился обратно, она только посмотрела на меня своим колючим насмешливым взглядом, даже не улыбнувшись, хотя вид у меня был довольно комичный. Ну да, она до сих пор обижена из-за нас с Лавандой. Я не понимаю — что я не так сделал? Может, Гермиона боится, что я не буду уделять им с Гарри столько внимания, сколько уделял до этого? Ну, им вроде и вдвоём неплохо. Без меня…

Меня зовут Рональд Билиус Уизли и я ненавижу канареек. Каждый раз, когда я засыпаю с этой чёртовой хреновиной, что болтается у меня на шее раз в три дня, я вижу этот сон… Как мы с Лавандой вваливаемся в пустой класс, как Гермиона и Гарри поспешно отскакивают друг от друга, как Гермиона отворачивается от меня к окну… А затем поворачивается с гримасой ярости на лице и напускает на меня этих маленьких жёлтых дьяволов. Теперь-то я, кажется, понимаю, что ярость Гермионы была вызвана не моим поступком, а тем, что их с Гарри прервали… От этого становится очень больно. Гермиона меня предала.

Меня зовут Рональд Билиус Уизли и я ненавижу канареек. У меня опять целая куча царапин на теле из-за них, и Гермиона, по-видимому, не собирается их залечивать. Она считает, что «безобидные царапины — это не самое худшее, что можно придумать для такого безнадежного идиота», а также, что «наилучшим наказанием для любителя домашнего уюта была бы целая сотня таких птичек, увеличенных раз в пять минимум», так что я, по-видимому, легко отделался… После сцены на лесном озере Гарри убедил меня, что ничего "такого" между ним и Гермионой нет, и я решил, что ему можно верить.

Меня зовут Рональд Билиус Уизли и я ненавижу канареек. Повсюду раздаются стоны, вопли раненых и свист заклинаний, и вся эта какофония звуков мне почему-то очень напоминает магловский зоомагазин, в который Гермиона завела нас однажды на летних каникулах — смеха ради… Кажется, это было между третьим и четвёртым курсами. Так вот, в том магазине было много птиц, но больше всего было именно канареек. Они пищали, вопили, свистели, иногда издавали звуки, очень похожие на плач ребенка… Ещё тогда мне дико не понравились эти птицы. Но в то время я ещё не думал ни о какой войне, и поэтому очень приятно вспоминать о тех временах сейчас, когда практически нет надежды. Гарри ушёл в Запретный Лес и — будем реалистами — вряд ли вернётся живым, а если он не вернётся с этой войны, то не вернёмся и мы с Гермионой. Наверное, мы все погибнем. Но я всё-таки постараюсь надеяться, пока есть возможность, и я буду бороться, пока есть силы. Ради Гарри… Ради Гермионы, моей возлюбленной.

Меня зовут Рональд Билиус Уизли и я ненавижу канареек. На их свадьбе слишком много этих поганых птиц. Похоже, каждый гость посчитал своим благородным долгом подарить им хотя бы одну чёртову жёлтую канарейку, ведь жених и невеста считают их «талисманами своего счастья». Меня они тоже, по-видимому, считают талисманом, ведь если бы не я, они вряд ли были бы вместе. Как все могло бы повернуться, если бы я не был таким идиотом! Я наделал столько ошибок… И я до сих пор люблю Гермиону. Я каждый день с тех пор, как закончилась война, представлял себе, как будет выглядеть наша совместная жизнь. Я купил кольцо уже в конце мая, но никак не мог собраться с силами и хотя бы пригласить мою любимую девушку в ресторан. А она тем временем переехала на площадь Гриммо, объяснив это тем, что её квартиру залил пьяница-сосед сверху. Я не понимаю, как я мог быть таким наивным идиотом и поверить в это. Я продолжал верить в то, что между ними нет романтических отношений, хотя Гарри бросил Джинни сразу после войны, ничего не объясняя и только твердя, что так будет лучше. Я каждый день готовился произнести главные слова своей жизни. По иронии судьбы, именно в тот день, когда я наконец решился, они сообщили мне о своей помолвке. Я попытался изобразить на лице радость, поздравил их, а затем пошёл в бар и напился до потери сознания. Всю свою сознательную жизнь Рональд Уизли был тормозом — таким он, скорее всего, и останется до самой смерти.