Секрет ожерелья (джен)

Я никогда не считала себя кем-то заурядным, но и не ощущала особенной. Да, до Хогвартса, когда я хранила большой-большой секрет о том, что я отличаюсь от других, нечто такое было… Но при поступлении в школу волшебников это быстро прошло. Звёзд с неба я не хватала, даже в квиддиче. Брала всегда упорством. Да, случалось попадать в неприятности, взлетать и падать, как в прямом, так и в переносном смысле.

Однако директор ни разу не вызывал меня в кабинет. И сейчас я не понимала, чем заслужила его приглашение.

— Здравствуйте, Кэти. Присаживайтесь, — предложил профессор Дамблдор, когда я вошла.

Его мягкая улыбка и спокойный покровительственный взгляд пугали меня, но я бы ни за что не призналась в этом, даже себе. Поэтому стиснула зубы, чтоб ненароком не задать трусливых вопросов, и послушно устроилась напротив директора.

— Добрый вечер, — кивнула я, вспомнив о приличиях. И о позднем часе заодно подумала, глянув на свечной огарок.

— Будете шоколадных лягушек? — точно невзначай предложил профессор, словно бы мы каждый вечер вот так с ним пьём чай. — Нет, а зря, — понял он по тому, как я непроизвольно покачала головой. Я сама ещё толком не успела определиться с ответом, а надо же, уже решила всё. — Но я вижу, что вы волнуетесь, поэтому, раз вы так хотите, перейдём сразу к делу. Дело в том, Кэти, что мне нужна ваша помощь.

Повисло молчание. Теперь больше недоумённое, чем напряжённое. Был бы здесь кто-то из близнецов, он бы обязательно рассмеялся. Или хотя бы усмехнулся криво, не зная, чем такому великому волшебнику способен помочь самый обычный семикурсник. Но я лишь удивилась, а у директора и мускул на лице не дрогнул — он верил в свои слова, и от этого почему-то становилось страшнее.

— Что я могу сделать? — спросила я, тайком сглотнув.

— О, — расслабился профессор Дамблдор, откинувшись на спинку стула, — у меня для вас очень ответственное поручение, Кэти. И даже немного опасное, хотя я надеюсь, что ваше благоразумие убережёт от беды. Как вы считаете, вы способны пойти на риск ради защиты ваших друзей и просто школьных товарищей? Могу я вам доверять?

Я лишь кивнула. Когда вопрос стоял так, отказать было сложно.

* * *

Недавний вечер с профессором Дамблдором помнился смутно и легко сошёл бы за страшный сон, но в таких ситуациях лучше проверить, чтоб наверняка. В «Три метлы» сегодня я пришла в одиночестве и рано. Хотела ещё раньше, да они открывались поздновато, запуская сразу всех замёрзших и жаждущих сливочного пива учеников — сегодня их собралось многовато, но к счастью, в большинстве своём парней.

Однако и в женском туалете постоянно кто-то был. Я лишь следила, чтобы наши девочки не оставались там одни, изредка подрываясь с места, как ошпаренная, стоило хозяйке повернуть голову в сторону уборной. Слова «первая ученица Хогвартса, которая окажется там одна» так и звучали у меня в голове. Я боялась упустить момент или привлечь к себе лишнее внимание слишком частым посещением дамской комнаты. Сидела напряжённая, точно струна, и чуть не свалилась, когда меня тронули за плечо и знакомый голос прозвенел, казалось, на всю таверну:

— Привет, Кэти! Ты чего такая хмурая?

Лианна, как обычно беззаботная и весёлая, уже сидела напротив меня.

— Задумалась просто, — соврала я. А губы тряслись, пока отвечала. Глазами я косила на туалет, но теперь боялась это выдать.

— Хорошо, что я тебя тут нашла, а то погода на улице — ужас. В Хогсмиде скука смертная!

Я кивнула, а мысли были совсем не о том. Именно в этот момент мадам Розмерта пропала куда-то, а какая-то девчонка-младшекурсница неспешно начала вставать, продолжая болтать со своими приятелями. И уборная как раз пустовала…

— Погоди, я быстро, — бросила я Лианне, не отрывая взгляд от шумной компании учеников, и бросилась в дамскую комнату.

Несмотря на все слова и все заверения, я боялась. Слышала стук своего сердца, чувствовала, как пересохло в горле и безумно хочется пить. Словно молитва в голове крутились слова: «Только очень могущественный волшебник способен наложить такое сложное заклинание с первого раза, во всём нужна практика, а мадам Розмерта никогда не изучала тёмную магию…»

Тяжёлая, едва поддавшаяся дверь глухо стукнула за спиной. Пару раз цокнули чужие каблуки.

— Империус! — шёпот прозвучал точно громовой раскат.

Я зажмурилась, сжалась, но ничего не произошло. Как и говорил профессор Дамблдор.

— Повернись, — скомандовала хозяйка таверны.

Стараясь выглядеть околдованной, я подчинилась её приказу.

— Отдай это, — протянула она свёрток, — профессору Дамблдору. Лично в руки. Скажи, что подарок.

Руки дрожали, я боялась всё больше и больше, но без сомнений приняла пакет, обёрнутый в хрустящую почтовую бумагу. Даже сургучовую печать никто не тронул, только крепкая верёвка повредила упаковку.

Кивнув, я прижала пакет к груди и послушно вышла обратно в зал. И только тут поняла, что не взяла с собой ни пакета, ни чего-нибудь, куда можно спрятать свёрток от любопытных глаз. Какая же я дура! Ощущение было, будто сейчас половина таверны пялится на меня и на ношу в моих руках. В довершении Лианна, стоило мне подойти к столику, тут же спросила:

— Что это у тебя?

— Посылка, — запнувшись, ответила я, — очень важная. Нужно срочно передать. Я пойду обратно в школу.

Пока говорила, я уже надевала пальто, не выпуская пакет ни на миг. Криво замотала шарф, едва нацепила шапку. Однако Лианна тоже подскочила и собиралась куда проворнее меня.

— Эй, погоди! Какая такая посылка? Кому? Зачем? — тараторила она, догоняя меня на ходу. Я выскочила на улицу в расстёгнутом пальто, о чём тут же пожалела. — Ты же ни о чём таком не говорила, когда я пришла!

— Ничего не скажу. Это сюрприз для кое-кого, — оправдывалась я, чувствуя, что вот-вот запутаюсь в собственном вранье.

Погода не жаловала. Пока я застёгивала пальто, пальцы окоченели, и казалось, вот-вот отвалятся. Пришлось доставать перчатки, да только надевать их было крайне неудобно.

— Ты решила кому-то сделать подарок? Ты не говорила раньше!

— Нет… не я… меня… попросили передать, — быстро выпалила я, наконец, утеплившись нормально. Лишь до сих пор не зашитая дыра на пальце портила настроение заодно с чужим вмешательством.

— Кто?

— Не знаю.

— Как это не знаешь? Зачем ты передаёшь вещи непонятно от кого?

— Тебя это не касается, Лианна! — попыталась я окончательно отвязаться, да только обидела и ещё больше раззадорила подругу.

— Да хоть что там?

Что сказать? Не знала. Так и так Лианна не собиралась от меня отставать. На нас и так уже озирались редкие прохожие. Особенно некстати нагонявшие Гарри, Рон и Гермиона. Вот только их мне не хватало! Именно Гарри я больше всего хотела защитить, когда согласилась на это, потому что верила, что он способен победить сами-знаете-кого. И тут так некстати… Решившись, я выпалила:

— Не знаю, — и прибавила шаг, завернув за угол.

Если бы я только знала, что она решится на такое, я бы и вовсе побежала. Но я никак не ожидала подобного безрассудства от Лианны: она попыталась вырвать у меня проклятый свёрток. Я вцепилась в него, она потянула сильнее. У меня скользили перчатки, Лианне покрасневшими, обветренными руками удавалось держать лучше. Верёвки натянулись, бумага лопнула, оголив зелёно-голубое, завораживающее мерцание камней.

— Лианна, не глупи! Это может быть опасно!

— Вот именно! А ты, как дурочка, несёшь это в Хогвартс! Брось немедленно!

«Будь осторожна, — вспомнила я вновь слова директора, — несмотря на свою красоту, оно очень опасно. Одно прикосновение может отказаться смертельным для человека. Конечно, если человек лишь заденет его, то он выживет, но если безрассудно схватиться, как любят делать некоторые бесстрашные студенты…»

Мгновения утекали. Стоит Лианне заметить то же, что и мне, как она тут же потянет туда свои руки. Она такая. Да и наблюдающие за нами неугомонных друзья тоже обязательно… обязательно… Не помогут ни крики об опасности, ни заверения — они просто их не услышат, если только сами не осознают опасность.

Идея родилась мгновенно. Страшная, безрассудная, но единственный шанс показать опасность. Тем пальцем, у которого была дырка в перчатке, я тронула проклятую зелёную гладь и тут же выпустила из рук пакет. К счастью, Лианна тоже.

Свёрток — вниз, я — вверх, взмахнув руками точно птица. И всё выше и выше, через безумную лёгкость в начале к бешеной боли в конце. Жгло, горело, разрывало изнутри. Хотелось стянуть с себя всё, разорвать кожу в клочки, чтобы она не причиняла такие страдания. Чтобы не было её, меня, ничего. Что-то потянулось вниз. Я спускалась с небес, точно утопленник, уходящий с камнем под воду. Я не хотела, я умоляла бы меня не трогать, если бы могла говорить.

Холодный снег коснулся лица, попал в ту маленькую зловещую дырочку в перчатке и на пару секунду позволил мне вернуться в реальность.

— Не трогай! — приказал Гарри Рону, когда тот потянулся к проклятым камням. Мне этого хватило. Я с чистой совестью вновь окунулась в мир своих кошмаров.

* * *

В больнице мне нравилось. Не скажу, что хотела бы провести здесь остаток жизни, но отдохнуть от учёбы не так и плохо. Меня положили в отдельную палату, так что другие пациенты почти не беспокоили. Доброжелательные врачи заходили время от времени справиться о здоровье и дать какое-нибудь зелье. Постепенно уходили терзающее меня после проклятья жжение и жуткая головная боль. Я даже спать по ночам стала крепче, только с трудом отличала прошлое от настоящего.

Профессор Дамблдор пришёл меня навестить через две недели — раньше не мог. Но я не винила его. Визитёров у меня хватало.

— Никто больше не пострадал? — первым делом спросила я.

— Нет, Кэти, вы молодец, — похвалил меня директор с мягкой улыбкой.

— А тот ваш таинственный злоумышленник ни о чём не догадался?

— Нет, он просто думает, что его план провалился. Готовит другой, конечно, но я и о нём позабочусь, — усмехнулся профессор Дамблдор и ещё раз повторил: — Вы молодец, Кэти. Мне очень жаль, что с вами произошло такое, но профессор Снейп рассказал мне о вашем решении. Вы поступили очень мужественно и благородно. Благодаря вам никто не пострадал. Мне даже страшно представить, что произошло бы, получи это ожерелье в руки кто-нибудь из младшекурсников. Всё могло бы закончиться просто ужасно.

Я улыбнулась ему в ответ, чувствуя гордость за свой поступок. Я спасла чью-то жизнь, а может и не одну, пусть сама и пострадала. Однако вдруг меня посетила любопытная мысль:

— Профессор, а вы же сами знаете, кто покушается на вас?

— Знаю, — кивнул он.

— Так почему вы не арестуете его?

— О, Кэти, у меня для этого слишком мало доказательств, — притворно пожаловался он, а потом хитро усмехнулся и добавил: — К тому же, наши враги, сами того не желая, могут и помочь нам в будущем. Я жду от него одного важного поступка…

И я улыбнулась в ответ. Наверное, если бы я была здорова, то обиделась или оскорбилась, что директор меня использует. А сейчас лишь подумала, что этот воистину великий волшебник заставляет нас всех играть по его правилам в его игру. Друзей, врагов — всех. И хотим мы этого или нет, но мы все поспособствуем тому, чтобы будущее сложилось так, как он захочет. И сами-знаете-кто неминуемо ему проиграет, потому что для такой «магии» надо быть не просто великим волшебником, надо быть великим человеком.

С этой ночи кошмары меня не тревожили, только всё так же кружилась голова, путая прошлое с будущим.