Победы и не только (гет)

Снег медленно падал на крыши домов Хогсмида, оседал седой пылью на плащах людей и чуть похрустывал под ногами, добавляя очарования этой небольшой магической деревушке. По улицам бродили организованные толпы учеников единственной магической школы Великобритании, совершая налёты на попадавшиеся на глаза магазины. Не то чтобы всем резко понадобились новые сумки или запасы леденцов, на которых Хогвартс вполне переждал бы небольшую осаду, нет. Просто подростков в первый раз за учебный год выпустили в свет, и вели они себя соответственно возрасту: если есть деньги, то почему бы их не потратить? Я эту точку зрения вполне разделял, тем более учитывая не совсем радужные годы детства в семье милейших Дурслей, однако ж набор моих покупок была куда как скромен. Мой друг Рональд, в силу обстоятельств, не мог позволить себе купить много, и мы с Гермионой как его лучшие друзья тоже старались обходиться лишь самым необходимым. На предложения же о посильной финансовой помощи Рон реагировал буйно, становился агрессивен и непредсказуем, и если с Гермионой он просто переставал разговаривать, то мне мог и под рёбра ткнуть. Особенно если такое предложение поступало в присутствии нашей подруги. Впрочем, в последнее время дела его пошли на лад, это объяснялось тем, что Рон стал торговым представителем в магазине своих братьев, рекламируя их товар школьникам и собирая с них заказы. Не думаю, что мой друг знал о существовании подобной профессии, но сути это не меняло.

Мы шли по протоптанной, несмотря на лёгкий снегопад, тропинке и весело перешучивались на какие-то отвлечённые темы. Всё-таки здорово было, что друзья вытянули меня из замка на улицу, здесь получилось хоть немного вынырнуть из той депрессии, в которой я пребывал с конца прошлого года. Воспоминания о событиях в Отделе Тайн вновь пронеслись в голове: полёт на тестралах, блуждание по коридорам Министерства, вспышки заклинаний, сумасшедший смех Беллатрисы. Уже вспыхнувшую было в памяти Арку быстро развеял пронзительный девичий крик.

За пять лет обучения в школе чародейства и волшебства Хогвартс ни разу ещё не было такого случая, чтобы Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер прошли мимо неприятностей. Сумасшедший тёмный маг, торчащий из затылка преподавателя — кому, как не героям-первокурсникам, отважно выпускающим искры из палочек, его остановить? Тысячелетний василиск длиной в тридцать футов? Двенадцатилетний Гарри Поттер с мечом наголо прикончит зверушку, и плевать, что меч каким-то, вероятно, магическим образом оказался как раз под его ладонь. Три десятка дементоров, ужаснейших стражей тюрьмы Азкабан, возжелали отведать моей бессмертной души? А не желаете ли рогами в печень? Или что там у них? Даже Турнир Трёх Волшебников, участниками которого должны были стать достойнейшие из совершеннолетних учеников, кроме как четверокурсника и выиграть-то было некому, как оказалось. Но что-то я увлёкся, сарказм, как и половое созревание, приходит с годами. Примерно с такими мыслями я и бросился вперёд, к парящей на высоте около восьми футов девушке, на секунду опередив своих друзей.

Как оказалось, иногда тактическое отступление, в простонародье именуемое драпаньем, бывает эффективней храбрости. Именно один из драпающих, прошу прощенья, отступающих учеников встретил Хагрида и направил того к месту происшествия. Это было в корне верное решение, тот успел как раз вовремя, подхватив на лету начавшую падать девушку. Пострадавшей оказалась Кэти Белл: спортсменка, семикурсница и просто хороший человек. Шедшая с ней подруга была мало информативна и о внезапном желании Кэти полевитировать рассказать могла немного. По её словам, Кэти отправилась в уборную, а вернулась со странным свёртком, на все попытки его отобрать и рассмотреть отвечала отказом и вела себя неадекватно. По пути в замок же во время очередной попытки рассмотреть, что же Кэти передали, и случилась трагедия: выскользнувший край предмета коснулся незащищённой кожи Кэти, что и привело к тому, что мы имели. Предмет, оказавшийся ожерельем, Хагрид тоже забрал, предусмотрительно не касаясь его голыми руками.

После сеанса прикладной диагностики в исполнении профессора Северуса Снейпа ожерелье мне удалось опознать, именно оно было в лавке Борджина и Беркса, что в моих глазах автоматически делало виноватым Малфоя, которого я видел в начале лета в этом сомнительном заведении. Друзья же моей уверенности не разделяли, Гермиона посоветовала не делать поспешных выводов, а Рон вообще прозрачно намекнул, что мой интерес к младшему Малфою становится откровенно подозрительным, за что и получил профилактический пинок от меня и насыщенную лекцию о нравственности от Гермионы.

* * *

Кэти отправили в Мунго, так как проклятье, наложенное на ожерелье, было достаточно серьёзным и своими силами мадам Помфри полностью снять его возможные последствия не могла. Столь недешевую вещицу едва ли бы выбрали, чтобы насолить обычной семикурснице, и это наводило на мысль, что целью была явно не Кэти, а кто-то в Хогвартсе, но кто? Профессор Дамблдор? Или, быть может, новый профессор Зельеварения? Не зря же он тогда, летом, прятался он нас с директором, значит, за ним охотились Пожиратели Смерти. В любом случае это означало одно: Волдеморт начал предпринимать решительные действия по устранению своих противников. Других кандидатов на всебританское господство, которым мог мешать директор, я не знал. И произошедшее в Хогсмиде чётко показывало: мы не в безопасности, даже находясь в двух милях от самого надёжного места в стране, а значит, жертвой нападения мог стать любой.

Возвращение Кэти из клиники было ознаменовано… да ничем оно не было ознаменовано. Просто в один из дней, когда ученики галдящей толпой зашли в башню, чтобы оставить вещи перед обедом, она обнаружилась сидящей в одном из кресел гостиной. Её появление было встречено одобрительным гулом, редкими аплодисментами и, вообще, по гриффиндорским меркам достаточно скромно. От одного из студентов, кажется, пятикурсника, я отчётливо услышал: «А чего мы ей хлопаем-то? Она что-то выиграла?»

Поговорить с ней получилось ближе к вечеру:

— Кэти, привет. Хорошо, что вернулась. Скажи, ты не помнишь, как у тебя оказалось это ожерелье? — мне не терпелось доказать друзьям, что во всём был виноват именно Малфой. Подошедшая секундой спустя Гермиона постаралась сгладить мой резковатый тон:

— Кэти, здравствуй, — она тепло улыбнулась, присаживаясь на диванчик, стоящий напротив облюбованного Кэти кресла. — Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо?

Рон, хоть и подошёл одновременно со мной, решил глубокомысленно смолчать, так как все приличествующие ситуации слова были сказаны, и он ограничился вежливым кивком. Оторванная от выполнения домашнего задания Кэти несколько недоумённо рассматривала нашу компанию, решая, кому же ответить сначала.

— Эм, привет. Гарри, Рон, Гермиона, — вежливо улыбнувшись, она продолжила: — Да, всё хорошо, спасибо, что спросили. И нет, как ожерелье оказалось у меня, я не помню. Я пошла в... — Кэти покраснела, вероятно, ей было неудобно обсуждать подобное со мной и Роном, но мужественно продолжила: — уборную, и всё, дальше провал, — она замолчала, как-то неуверенно посмотрев на Гермиону. Та переключилась на свой фирменный менторский тон, пытаясь скрыть смущение в голосе:

— Дверь в подобные помещения обычно устроены таким образом, чтобы не было видно, кто там находится и что делает. Ну, вы понимаете, — однако покрасневшие щёки выдавали её с головой. Мы с Роном, не менее смущённые, чем девушки, пытались кивать с видом, что ничего необычного не происходит и такие разговоры для нас норма жизни. Но что-то мне подсказывало, что получалось это у нас из рук вон плохо. Наконец Кэти смогла побороть неловкость и закончила:

— Но это в любом случае была женщина, такие походы, как вы понимаете, особенно не запланируешь, а значит, стоять и ждать жертву там мужчине было бы не с руки. Тем более что нужна была именно одинокая девушка, — Кэти хихикнула одновременно с Гермионой, а мы с Роном посмотрели друг на друга непонимающе, но комментировать сказанное нам наотрез отказались. Распрощавшись с Кэти и напомнив ей, что тренировка запланирована на выходные, мы отбыли. Нам с Роном предстояло доделать домашнее задание, а Гермиона, со своим расправившаяся, уже предвкушала очередной пятитомник для «лёгкого чтения».

* * *

Тренировка по квиддичу протекала интенсивно, но нерезультативно. Бладжеры, посланные достойными сменщиками близнецов Уизли Ричи Кутом и Джимми Пиксом, летали с такой скоростью, что даже мне на «Молнии» не всегда удавалось от них оторваться, приходилось финтить и терять драгоценные секунды. Если так будет и на игре, ловцу противников будет реально не до снитча. А вот Рон что-то заскучал, не одна из распасовок Охотников не доходила до ворот. Жестом попросив Джима в меня бладжеры пока не направлять, я взлетел повыше, наблюдая за происходящим. Вот Демельза, получив от меня знак начинать, резко рванулась вверх, пропуская под собой бладжер. Кэти одновременно с рванувшей Демельзой ушла вправо, уводя за собой одного из гипотетических противников. Робинс отпасовала квоффл вниз, где его подхватила летевшая ей параллельно Джинни. Получив мяч, она выполнила бочку, обходя ещё одного невидимого противника и оказываясь напротив колец, где парил, внимательно наблюдая за ними, Рон. Улыбнувшись брату, Джинни рванула к левому для себя кольцу, вынуждая вратаря выйти. Замахнувшись, Джинни отпасовала мяч Демельзе, всё ещё находящейся чуть выше и почти напротив центрального кольца, откуда Рон только отлетел. Та отточенным движением поймала мяч и не глядя отпасовала к правому кольцу, на которое Рон успеть никак не мог и где должна была быть Кэти. Уже победно подняв руки, Джинни повернула голову, чтобы увидеть, как квоффл летит к земле, возле которой его и подхватил Рич. Кэти не успела. И это был не единичный случай. Внимательно наблюдая за их тренировкой, я подмечал: вот Кэти медлит секунду, прежде чем набрать скорость, и опаздывает на посланный ей пас. Вот зажмуривает глаза перед сложным виражом, и вместо полупетли с уходом в штопор получается не пойми что. С другой стороны, пасы она отдавала всё так же точно и, если не опаздывала на мяч, то реализовывала два из трёх моментов, а значит, проблемы были не с игрой.

— Команда, подлетите все сюда, — коли уж выпало мне быть капитаном, надо провести разбор полётов. — Джим, Рич, вы молодцы, бьёте сильно, но поработайте над точностью, — загонщики кивнули, принимая к сведению, а я продолжил: — Рон, чуть увереннее на выходах, это раз. И у тебя постоянно левый угол не до конца закрыт, половина твоих голов именно туда, — Рон сжал губы, сдерживая ругательства — к пропущенным голам он относился крайне болезненно. По его собственному выражению: «Как серпом по…», — по чему конкретно, прояснить не дала Гермиона, возмущённо одёрнувшая Рона, но мы с ним друг друга поняли. Странно было только, что наша подруга знала это выражение.

Остались Охотницы.

— Ну и вы, леди, — вышеуказанные леди заулыбались, но в корне по-разному. Демельза улыбалась открыто, готовая внимать моим ценным наставлениям, Джинни, будто рисуясь, распустила волосы, лукаво поглядывая на меня: заметил ли я, как солнце заиграло на её рыжих прядях? Кэти же улыбалась как-то отрешённо, прекрасно понимая, как сегодня отыграла, и ожидая неутешительного вердикта. — Вы молодцы. Все комбинации — просто высший класс, у наших противников нет шансов. Мы лучшая сборная за последнюю сотню лет, это я вам гарантирую, — всё-таки грамотная мотивация многое значит. А если сложить её с доработанными мною схемами, которые остались от Вуда, и несомненными талантами нынешних игроков — Кубок точно был наш. Радостно улыбнувшись данной мысли, я распустил ребят: — Команда, переодеваемся. Кэти, можно тебя на пару слов? — она как-то обречённо кивнула.

Мы спустились с ней на землю, и я подождал, пока с поля уйдут все игроки нашей команды — всё-таки разговор предстоял непростой. Дольше всех уходила Джинни, как-то странно сверкая глазами на понурую Кэти, но её в результате уволок Рон, правильно истолковавший моё желание поговорить тет-а-тет.

— Кэти, что случилось? — я устало сел прямо на траву. Квиддич, хоть и не особо физически обременял, всё же не был самым приятным видом спорта. После даже двадцати минут на тонком древке задница болела немилосердно, а сесть удобней мешало, эм… более причинное место. Помнится, когда Вуд в раздевалке ругался на это и спросил у Анджелины, как они умудряются так крутиться на метле, она лишь загадочно улыбнулась, но отвечать не стала.

Вот и Кэти сейчас села рядом со мной, уставилась в землю и отвечать не торопилась. Может, она меня не так поняла?

— Кэти, ты отличный игрок, всё-таки в команде со второго курса. Твои броски самые точные, и в распасовке не ошибаешься никогда. А уж летаешь так, что нам всем до тебя как до Эдинбурга, — я задумался и добавил: — Летала. До сегодняшней тренировки. Сама понимаешь, выгонять тебя из команды — значит лишится доброй трети шансов на победу, равного тебе я сейчас не найду, но и оставлять тебя с такой игрой, как сейчас, — чистой воды сумасшествие. Ты же не играть разучилась, это видно. Так что произошло? — на протяжении моего монолога Кэти сидела, не поднимая глаза, а когда прозвучали слова об исключении из команды, то плечи её отчётливо вздрогнули. Помолчав, Кэти подняла голову, и я с ужасом увидел мокрые дорожки от слёз. Нет-нет-нет, только не это. Некстати вспомнились чёртовы чайники мадам Паддифут. Пожалуйста, Кэти, только не плачь. На моё счастье, нервы у неё были крепче, чем у Чжоу.

— Гарри, спасибо, что пытаешься помочь, но... Наверное, мне стоит уйти, — она запнулась, голос предательски дрогнул. — Уйти из команды, ну какой из меня игрок? Теперь, — она чуть тише закончила, закусив губу.

— Нет, это даже не обсуждается! — я постарался вложить в голос больше уверенности. — Из команды ты не уйдёшь, и точка. Мы же гриффиндорцы, когда это мы бежали от проблем, а? — я улыбнулся, шутливо толкнув Кэти плечом, и она, о чудо, улыбнулась в ответ. Надо развивать успех. — Давай, не строй из себя Невилла, говори, что случилось, а потом мы отвесим твоей проблеме такой пинок, что она будет лететь до самого Ла-Манша! — ну вот, теперь передо мной была настоящая Кэти Белл: глаза блестят, открытая улыбка, весёлый смех, прямая спина, грудь… кхм… грудь имеется. Я поймал себя на мысли, что беззастенчиво на неё пялюсь, и резко отвёл взгляд. Кажется, не заметила. Отсмеявшись, Кэти, наконец, изложила суть проблемы. После того случая с ожерельем у неё появился страх перед полётами. Для рядового волшебника это было проблемой, пусть и не большой. Для игрока же в квиддич это было катастрофой. Но обещание было дано, и мы договорились три раза в неделю приходить с ней на квиддичное поле, чтобы попытаться преодолеть её страх.

Тренировки медленно, но помогали. Мы начинали почти с азов, с полётов на высоте семи-восьми футов, с минимальной скорости. Мешало нам то, что летать Кэти любила и когда-то умела. Тело, помня о своих возможностях, всегда старалось сделать необходимое упражнение чуть резче, чем было нужно. И в результате мы вновь возвращались к тому, с чего начинали. Решение нашлось неожиданно: как-то раз, пытаясь схватить дёрнувшуюся резче необходимого метлу, я промахнулся и ухватил за запястье саму Кэти и пролетел так вместе с ней несколько метров, пока она не остановилась и как-то задумчиво на меня не посмотрела. Оказалось, что, когда её держали за руку, она чувствовала себя значительно увереннее; так и решили продолжать. Теперь я медленно летал рядом с Кэти, держа её за запястье, покуда она заново вспоминала, как правильно разгоняться и тормозить. Вот теперь проблемы возникли непосредственно у меня, и дело было даже не в том, что летать близко даже на небольшой скорости было не очень удобно, нет. Оказывается, если долго держать молодую и симпатичную девушку за руку, мысли начинают течь совсем не в то русло. Дошло до того, что несколько раз Кэти тормозила уже мою метлу, когда я, замечтавшись, чуть близко не знакомился с газоном. Вероятно, некая ответственность за своего не в меру мечтательного капитана как-то ускорила процесс адаптации, и к следующему матчу с Хаффлпафом Кэти окончательно поборола свой страх перед полётами и на игру выходила, очень недобро для соперников улыбаясь.

Это был разгром. Из двадцати раз, что квоффл попадал в руки Кэти, она реализовала двадцать один. Восемнадцатый, кажется, гол она забила прутьями на своей метле, когда, уворачиваясь от бладжера, срезала отпасованный вратарём соперника мяч в одно из колец. Остальные Охотницы были хоть и менее результативными, но всё же отметились: десятью голами — Джинни и тремя — Демельза. С учётом пойманного мной снитча счёт составил 490 — 70, всё же левое кольцо Рон держал отвратительно.

* * *

Гостиная Гриффиндора радовала буйством красок, тёплым камином и принесённым кем-то огневиски. Точное количество спиртного осталось для меня загадкой, но много ли подростку надо, особенно если под боком греет камин или, ещё лучше, девушка? Естественно, как капитану победившей команды мне не удалось отвертеться от выпивки, и теперь я меланхолично созерцал гостиную, гадая, что же тут будет происходить, когда мы возьмём Кубок. В том, что это случится, я уже не сомневался, с такой-то игрой. Откуда-то сбоку появилась чуть покачивающаяся фигура и присела на правый подлокотник моего кресла, позволив пламени камина осветить себя.

— О, героиня дня. Самый результативный игрок в одном матче за последние пять десятков лет, а? — это было истинной правдой. Не международный рекорд, понятно, но и школьный — тоже неплохо. Кэти в ответ шутливо поклонилась, чуть не упав на меня, благо я вовремя выставил руки, одной придержав её за плечо, а вот второй… не совсем за плечо. Смущённо пробормотав извинения, я отдёрнул руки, ожидая, что Кэти уйдёт, но та и не думала об этом. Будто и не заметив случившегося казуса, она проговорила, как-то задумчиво смотря на огонь:

— А ведь всё благодаря тебе, — я пытался протестующе высказаться, но она не глядя закрыла мне рот ладошкой, рассуждая будто для себя. — Тебе-тебе, не отпирайся. Ты тратил своё время, нянчась со мной, хотя мог бы заниматься своими делами. Ты верил в меня, хотя я видела, как на меня смотрела та же Джинни. Но ты верил, и я смогла. Смогла победить себя и преодолеть свой страх, — она, наконец, посмотрела на меня, и в её глазах отразились пляшущие языки огня. Сейчас она меня почти пугала, но я не смел дёрнуться. — И раз уж у нас так хорошо получилось с одним, думаю, ты можешь помочь мне и с другой моей… — она помедлила, — проблемой, — Кэти сидела уже вполоборота ко мне, и её волосы щекотали мне щёку. Она наклонилась, убирая ладонь от моего рта, и прошептала почти в самые губы: — Знаешь, капитан, а я ведь ни разу ещё не целовалась, надо это исправить, как считаешь? — и не давая не то что ответить, а даже осмыслить её слова, тут же исправила это досадное, с её точки зрения, упущение. Я не заметил, как с подлокотника она перебралась ко мне на колени, как мои руки начали поглаживать её спину. Не заметил я и ошалевших взглядов однокурсников, слёз в глазах Джинни, одобрительной ухмылки Рона и мечтательного взгляда Гермионы на последнего. Я вообще ничего и никого в тот вечер более не замечал, для меня пропали Дамблдор и Волдеморт, Хогвартс и другие ученики, во всей Вселенной для меня осталась одна Кэти Белл. Кэти Белл стала моей Вселенной.