Жизнь под одной луной (джен)

Тишину ночного неба прорезал грубый рев мотора и восторженный девичий визг.

— Ру-у-уди! У меня получилось! Ура-а-а!

— Ой, Ники, ну не ори же ты так!

В небе выписывал фигуры высшего пилотажа потрепанный самолет немецких ВВС. За штурвалом — девчонка лет пятнадцати, на месте второго пилота — ее младший брат. И сейчас Нику больше всего волновало то, что у нее наконец-то вышло сделать мертвую петлю в этом самолете.

— Ты представляешь, как дедушка будет рад! Я отрепетирую как следует, а в среду мы устроим ему авиашоу! — тараторила Ника, сияя задорной улыбкой и дергая штурвал.

— Девчонки ужасно пилотируют, — буркнул Рудольф. Он желчно завидовал сестре — в восемь лет все-таки за штурвал боевого самолета не пускают. Даже если самолет списанный. И лет тебе восемь с половиной, между прочим.

— Сам такой, — фыркнула Ника, поправляя кислородную маску. — Глянь лучше, какая сегодня луна сумасшедшая.

— И правда, сумасшедшая, — с удивлением согласился Рудольф. Они достаточно долго молчали, глядя на огромную белую луну, а курс был взят прямиком к ней. Нос самолета задрался под приличным углом, мотор гудел очень ровно, приборы показывали отличное состояние.

— Представляешь, в полнолуние оборотни превращаются в зверей, — восхищенно сказала Ника. — И у вампиров жажда крови. Мрачная романтика!

— Ага, а еще шизофрения обостряется! — съязвил Рудольф.

— Вот все ты норовишь испортить! — обиделась Ника.

— А ты все время лезешь вперед! И все потому, что ты старшая, и из-за этого всем все равно, что ты девчонка! — последнее слово звучало, как оскорбление.

— А ты маленький глупый мальчишка! — отозвалась Ника. Она обиженно сжала губы, вцепилась в штурвал и положила самолет на бок.

— Штопор? — деловито осведомился Рудольф.

— Бочка. А потом штопор. Потом еще раз мертвую петлю — и домой. Времени уже полно, — так же деловито ответила сестра.

— Да ладно, время еще детское! — Рудольф старался подражать тону отца, но прозвучало это забавно.

— У нас горючего маловато, — пояснила Ника, беззвучно хихикая.

Фридрих смотрел из окна на светло-серое ночное небо с россыпью звезд и роскошной агатовой луной. На ее фоне самолет казался маленьким, и его лихие выкрутасы заставили мужчину улыбнуться. Ники, конечно, не знает, что он уже давно наблюдает за всеми ее тренировками. Девочке так приятно делать любимому деду сюрпризы… Но ведь достойная летчица растет, что тут скажешь! На этой машине взлететь-то без проблем сложно, не то, что фигуры выписывать.

А луна, несомненно, хороша. Даже вдохновляет. Свет призрачный, холодный и мягкий. Самолет, делающий искусный штопор, кажется каким-то необычным мотыльком. Пять, шесть, семь… Семь с половиной витков. Отлично. И снова мертвая петля… Надо же, впервые на этом самолете. Первый раз попробовала — и сразу получилось. И все время попадает на фон луны…

Жаль, что ничто под ней не вечно.

Мотор был заглушен, и сонный техник закрывал машину брезентовым чехлом. Ника и Рудольф стояли на краю взлетной полосы, одинаково задрав головы и всматриваясь в луну.

— Помнишь, мама рассказывала, что если найти, куда упирается лунный луч, то там будет дверца к королю гномов, — сказал Рудольф. Ника небрежно обронила:

— Ну конечно, а если спрятаться в платяном шкафу, то можно попасть в далекую сказочную страну.

Но она не ожидала, что эта скептическая фраза вызовет такую реакцию. Рудольф нахмурился, надул губы и сжал кулаки. Он был всерьез обижен. И с губ сорвался не то шепот, не то мысль:

— Ты злая…

Ника покосилась на луну. Холодный агат смотрел на нее с укоризной. Мол, разве можно нарушать такое волшебство? И Ника осторожно обняла братишку за плечи:

— Да ладно тебе, Руди… Знаешь, если в полнолуние найти в лесу потаенную поляну, освещенную лунным светом, и спрятаться, то можно увидеть танец фей и дриад.

— А кто такие дриады?

— Это нимфы деревьев. Знаешь, дриада Ива — она тонкая, печальная и с длинными светлыми волосами. Дриада Орешник — невысокая, веселая и с взъерошенными рыжими кудряшками. А фея Ландыш все время как невеста. Правда-правда, Руди, — Ника с надеждой смотрела на мальчика.

— Я не верю. Это все сказки, — упрямо сказал Рудольф. Он часто-часто моргал, чтобы не заплакать от обиды.

— Нет, не сказки. Это правда бывает. Просто многие этого не видят, вот и все.

— А кто видит? — буркнул мальчик.

— Только те, кто верит, — сказала Ника так, чтобы Рудольф понял — это очень важно.

— А эльфы? — сдался Рудольф.

— А эльфы играют на флейтах, скрипках и колокольчиках...

Две фигурки смотрели на луну. Одинаковые мечтательные улыбки блуждали по лицам обоих. Мечты, живущие под одной луной, были совсем разные, но как никогда сильно сегодня верилось в чудеса. Вот и казалось Рудольфу, что он слышит легкую веселую мелодию флейт, на которых играют эльфы, а Ника грезила, что вот-вот ночное небо прорежет луч сияния, в котором спустится прекрасный белокрылый ангел и коснется ее своей нежной рукой. А значит, будут настоящие крылья и будет настоящий полет…

Но это были только грезы. А луна, далекая, холодная и неприступная, едва ухмылялась, глядя на мир, лежащий в ее власти.