Приливы и отливы (джен)

Мисс Хардбрум застонала, натянула одеяло на свою пульсирующую голову и, подтянув подушку, прижала ее к больному месту. Была вторая половина дня ее постельного режима, и она уже всей душой ненавидела его, потому что вынуждена была лежать без дела. К тому же спать было невозможно. Более того, ей по-прежнему было холодно, и она чувствовала себя усталой и несчастной, будто бы вся боль, перенесенная вчера, вернулась с новой силой.

День был ярким и теплым и идеально подходил для похода девочек на пляж, но по какой-то жестокой прихоти Матери Природы солнце светило прямо в высокое окно, прямо в глаза учительницы, а тонкие шторы не способны были сдержать этот свет.

Другим раздражающим фактором был смех и визг ее учениц, эхом отдававшиеся в ушах, несмотря на то, что девочки находились на берегу в нескольких милях от мисс Хардбрум и ее небольшой спальни.

Однако самой раздражающей вещью было то, что она застряла в этом мрачном замке. Застряла в мрачном замке со страшной головной болью. Застряла в мрачном замке со страшной головной болью в свой отпуск!

И все из-за Милдред Хаббл.

Уже не в первый раз мисс Хардбрум задалась вопросом, было ли это судьбой, или просто ее собственной гнилой удачей — иметь такую ученицу в своем классе. С Милдред всегда было много хлопот. Она была неопрятной и совершенно безнадежной. Постоянно впутывалась сама и впутывала других в многочисленные проблемы. Девочка стала ходячей (летающей!) катастрофой. Почему она вообще получила место в школе и место в классе учительницы зелий?

"Это просто несправедливо! — думала женщина. — У других учителей, даже у мисс Бэт, тоже масса проблем с этой ученицей".

Как правило, уверенная в себе Констанс Э. Хардбрум — дипломированная влиятельная ведьма и первоклассный специалист с многочисленными квалификациями — не позволяла себе лежать в одиночестве, жалея себя. Но с другой стороны, обычно учительница и не проводила двенадцать часов в бессознательном состоянии, плавая по морю на хлипкой лодочке в компании несовершеннолетней ведьмы и используя промокшую мантию вместо подушки и полосатого кота для тепла. Да, и тот кот! Он был столь же проблемным, сколь и его хозяйка, и являлся причиной нынешнего положения классной руководительницы.

Мисс Хардбрум пожалела о том, что девочке дали полосатого котенка еще тогда, когда впервые увидела его выглядывающим из школьной сумки Милдред, висящей на конце метлы, и поняла, что Табби боится летать. Разве кто-нибудь когда-либо слышал о кошке ведьмы, у которой был страх перед полетом? С другой стороны, разве кто-то когда-нибудь слышал о кошке ведьмы с полосками?

Кстати, о кошках... Где Моргана? Кошка (вместе с ее героической метлой) были возвращены ей, как только мисс Кэкл навестила свою заместительницу. И тем же утром, когда открылась дверь, впуская Милдред и Роун-Уэбба, изящная черная кошка выскочила, вероятно учуяв запах лосося, готовящегося к завтраку, оставив учительницу зелий чувствовать себя слегка преданной.

Лосось... О, если бы только Милдред не бросила в лодку эту вонючую рыбу, ничего этого бы не было. Моргана никогда не полезла бы в лодку, учуяв запах, а она сама не последовала бы за ней, не увидела бы Табби, не поскользнулась и не...

Ее мысли были прерваны криком чайки, подобно насмешке прозвучавшему возле окна. Мисс Хардбрум немного опустила одеяло, пытаясь рассмотреть птицу, вероятно где-то далеко парящую над скалами. Ее слух после всего произошедшего крайне обострился, и каждый звук казался громче и в то же время приглушеннее. Будто весь мир кричал на нее, в то время, как сама она заткнула уши. Она даже не узнала голоса мисс Кэкл, когда лодку наконец-то отбуксировали к берегу. Мистер Роун-Уэбб заверил ее, что это, скорее всего, пройдет вместе с сотрясением, но на данный момент это было хуже всего. Ей казалось, будто целый хор пернатых крыс расселся на подоконнике.

Клянясь, что будет кормить свою кошку чайками до конца недели, мисс Хардбрум повернулась, надеясь все-таки уснуть. Но вдруг что-то холодное, ткнувшееся в бок заставило женщину вытянуться в струнку. Грелка с водой, которую положили в ее кровать, теперь снова была очень холодной, заставив мисс Хардбрум дрожать, несмотря на то, что она находилась под зимним пуховым одеялом, поверх пижамы был надет теплый халат, а на ногах были розовые, ужасно растянутые носки, которые кто-то, возможно, директриса, заботливо наколдовал.

Учительница зелий тяжело вздохнула и попыталась подогреть холодную грелку заклинанием. Хотя она и часто выговаривала ученицам за пустяковое использование магии в личных и бытовых нуждах, нагреть воду чуть ниже точки кипения было основным волшебством. Даже учитывая то, что это заклинание входило в программу обучения первого курса, многие девочки использовали его еще до поступления в школу. Мисс Кэкл часто использовала его, чтобы второпях получить чашку горячего чая, и это было одним из немногих заклинаний, которое у Милдред получилось с первого раза.

Заклинание не сработало. Мисс Хардбрум удивленно уставилась на грелку. Магия подвела ее, попросту не сработав. Было совершенно невозможно, чтобы из всех людей именно она не справилась с этим заклинанием. Констанс попробовала снова, в этот раз произнеся заклинание вслух. Тем не менее, ничего не произошло. Она сжала грелку сильнее в попытке заставить заклинание работать, но преуспела лишь в том, что ногтем проткнула резиновый кожух, и из грелки начал бить небольшой фонтанчик. Женщина издала наполовину сердитый, наполовину удивленный вопль и отбросила сдувающуюся грелку через всю комнату. Грелка отскочила от стены и приземлилась на пол с влажным хлюпанием.

Мисс Хардбрум с негодованием посмотрела в ту сторону. Из рваной грелки непрерывно сочилась вода, растекаясь на полу мокрой лужей. Она тяжело вздохнула и, опустив плечи, вытерла всю воду, которая угодила ей на руку, изо всех сил стараясь не терять самообладания, несмотря на захлестнувшее ее разочарование.

Может это именно то, что чувствует Милдред?

Она поспешно отогнала эту мысль, но ее тут же заменило желание никогда не ходить в отпуск, или же чтобы мистер Роуэн-Уэбб не был так щедр в вознаграждении Милдред. На самом деле она уже почти желала, что Этель не превратила Милдред в лягушку навсегда.

Этель... Что же произошло между этими двумя девочками? Она знала, что Этель вовсе не была идеалом, и Милдред была далека от него, но на самом деле! Их соперничество в классе было совершенно немыслимо. Почему Милдред не могла больше походить на Этель? Но с другой стороны, это было бы слишком легко, учить класс, полный учеников сорта Хэллоу...

Мисс Хардбрум даже не пыталась отогнать эту неприятную правду. Все, что удалось сделать Милдред за последний год в академии Кэкл — это освоить несколько полезных базовых зелий. Мисс Хардбрум знала, что она может, если захочет. Если бы только эта девочка так не притягивала неприятности! Казалось, все, что случилось в школе за последние два года, было связано с Милдред. Это было, как будто неприятности цепляются к развязанным шнуркам ее ботинок.

"Но тем не менее, Милдред не так плоха, — заспорила ее совесть в то время, как мисс Хардбрум вновь соскользнула под одеяло. — Она же спасла тебе жизнь. И всю школу до этого... И ты не можешь винить ее и Табби в том, что произошло сейчас, не так ли? Даже если бы лодка надежно была прикреплена к причалу, ты все равно бы поскользнулась и оказалась в бессознательном состоянии на ее дне..."

Мисс Хардбрум начала осторожно освобождать свои волосы из тугого пучка, стараясь не задевать повязку, плотно наложенную вокруг ее головы, и ее мысли вернулись к тому, почему она пошла исследовать странный шум, доносящийся из лодки. Хотела ли она найти причину для наказания или даже исключения девочки? Учитывая странное поведение Милдред в последние дни и разговоры Мод и Энид, она могла подтвердить свои подозрения, что девочка что-то задумала, но по совету мисс Кэкл Констанс игнорировала все это до тех пор, пока не решила положить конец этой глупости. Правда, это должен был быть отдых, но ведь это не является оправданием для Милдред, что она взяла с собой существо, которое она любила последние два года, несмотря на запрет? А затем спасла ненавистную ей учительницу от того, чтобы ту не унесло в море? Нашла мифические сокровища вместе с защитным амулетом и снова спасла всех от агрессивного дракона?

Пришлось согласиться со своей совестью. Милдред — хорошая девочка. Даже если она худшая ведьма, с которой вы когда-либо сталкивались. Мисс Хардбрум застонала и плюхнулась обратно на подушки, усилием воли игнорируя отозвавшуюся болью шишку на своей голове. Будучи по своей натуре консерватором, учительница зелий не любила перемен и редко меняла свою точку зрения, но с какой стороны ни посмотреть на ситуацию, она не могла придраться к последним действиям Милдред, даже если они и были случайными.

Учительница устала подняла глаза к потолку, разглядывая небольшую трещину.

"Все-таки нужно попытаться уснуть, а не разбирать, где что и как пошло не так".

Мисс Хардбрум повернулась, пытаясь устроиться поудобнее.

"Ну, почему так трудно — просто заснуть?"

Она закрыла глаза и постаралась выкинуть из головы все лишние мысли. Но в этот момент раздался стук в дверь, заставив ее подскочить на месте.

— Мисс Хардбрум? — громкий стук раздался вновь, и учительница вынуждена была прикрыть уши. — Мисс Хардбрум, вы не спите?

Констанс не ответила. Вместо этого она поплотнее закуталась в одеяло и, повернувшись спиной к двери, сделала вид, что спит. Конечно, это было немного по-детски, но женщина не испытывала желания в данный момент принимать посетителей и разговаривать с ними. Она надеялась, что если это пришла мисс Кэкл, то она поймет намек и оставит ее в покое.

Но несмотря на манипуляции мисс Хардбрум, неизвестный гость был довольно настойчив, поскольку вскоре послышался звук открывающейся двери, и человек вошел в комнату.

— Простите за беспокойство. Хм. Добрый день, мисс Хардбрум. Еще раз простите за беспокойство, но мистер Роун-Уэбб подумал, что, возможно, вы хотите чашечку чая? Я правда пролила немного, но на блюдце.

Констанс нахмурилась. Чаю ей не хотелось, и ее снова начинало трясти, но ее посетитель, казалось, не обращал внимание на молчание, продолжая суетиться.

Учительницу приводил в бешенство факт, что кто-то вошел в ее комнату и шумит тут. Шум в ушах мисс Хардбрум мешал ей разобрать голос посетителя. Но это определенно был не волшебник. И не директриса. Это, должно быть, была одна из девочек, и учительница внутренне застонала от этой мысли.

— Мы собрали для вас цветы. И еще... Сделали открытку с пожеланием скорейшего выздоровления. Это была идея мисс Кэкл, и ее все поддержали.

Послышался шелест и стук, как будто посетитель размещал на тумбочке принесенные предметы.

Мисс Хардбрум закатила глаза.

"Спасибо, а теперь оставьте меня в покое!" — мрачно подумала она, едва удержавшись от язвительного комментария.

Ее гостья замолчала на несколько минут, которые показались часами. Затем, вместо того, чтоб направиться к двери, девочка осторожно подошла к кровати.

Констанс хотелось остаться в одиночестве, так как гудение в ее голове усилилось. Но прежде чем она успела что-то сказать, угол пухового одеяла был поднят, и к удивлению учительницы, рядом с ней положили что-то тяжелое.

— Я думаю, что сейчас вам это нужно, — пояснила девочка, опуская одеяло на место.

Мисс Хардбрум хотела было запротестовать, но вспомнила свою уловку и раздражение сменилось оттенком любопытства.

— Я взяла это с собой на всякий случай, и рада, что сделала это. Думаю, что нагрела ее до нужной температуры, а Мод проверила, чтоб она не протекала. Энид сделала ее для меня еще в начале семестра, но, полагаю, вам сейчас она нужнее... Ну, я имею в виду, в лодке было холодно, и это моя вина, я никогда не извинялась должным образом... Я клялась что не буду, но снова что-то случалось... — продолжила лепетать ученица. Казалось, ее разум не успевал за словами. — Я... я сожалею, мисс Хардбрум. Я действительно сожалею. Думаю, мне лучше уйти, вам нужны тишина и покой, и надеюсь, вы чувствуете себя лучше... Приятного чаепития мисс Хардбрум. Пошли, Табби.

Табби? Учительница нахмурилась, и, наконец-то сложив два и два, поняла то, что должно было быть очевидным с самого начала. Из всех людей...

Констанс села, но уже было поздно что-то говорить. Она успела увидеть мелькнувшую в дверях спину своей посетительницы и узнала кота, который словно меховой воротник обернулся вокруг плеч своей хозяйки, громко мурлыкая и даже не подозревая, какую головную боль причиняет его мурлыкание лежащей в кровати женщине. Девочка с зажатым подмышкой подносом покинула комнату, закрыв за собой дверь и оставив учительницу наедине со своими мыслями.

На тумбочке стоял оставленный чай, декоративная открытка, которую девочки покрыли блеском, а рядом с ней ваза с ромашками, лютиками и одуванчиками. Мисс Хардбрум равнодушно смотрела на них. Она не была неблагодарной. Просто считала это ненужным. После того, как цветок срезался, он был полезен лишь в зельях, ведь он начинал вянуть и вся его красота исчезала. Она знала, что девочки будут ликовать от того, что она отсутствует и будут счастливы, не говоря о том, что чай, вероятно, остыл и был непригоден для питья. Но было и то, что действительно заинтриговало ведьму. Там под одеялом лежало что-то похожее на плюшевого кота Табби, только без лап. Учительница зелий осторожно приподняла предмет и сразу почувствовала тепло от пушистого корпуса. Ее чувствительный нос уловил запах лаванды от мягкой игрушки.

— Милдред Хаббл... — Констанс вздохнула, откинувшись на подушку и прижимаясь под одеялом к теплой грелке с горячей водой, наконец-то погружаясь в сон. — ...что я такое сделала, чтобы заслужить тебя?