Здоровый образ жизни (джен)

После того, как Пьетро научился оборачиваться как взрослый — в любое время, независимо от фазы луны — начался настоящий кошмар.

С самого начала щенок безошибочно чуял в Логане ведомого и без зазрения совести этим пользовался. Тот чувствовал себя последним идиотом и сотни раз клялся себе, что больше никогда и что хватит потакать капризам обнаглевших малявок — но едва на небо взбиралась полная луна, как он вдруг обнаруживал, что опять карабкается по каким-нибудь шатучим валунам, или плюхает чуть не по брюхо в грязи, или раскапывает глубокую барсучью нору… А вокруг него со счастливым тявканьем носится гиперактивный меховой комок серебристо-серого, почти белого цвета. По правде сказать, Ртуть и в человеческом облике был таким же неугомонным чудовищем, но от долговязого, вечно взъерошенного подростка Логан мог хотя бы сбежать — тот был намного сильнее и шустрее, чем обычные человечьи детеныши, но угнаться на своих двоих за несущимся во весь опор зверем был все же не в силах.

Однако тогда Логану ещё удавалось убедить себя в том, что он всего лишь следовал многовековому обычаю. В конце концов, даже Магнето, вожак соседской стаи, отец Пьетро и сволочь из сволочей (хотя Профессор почему-то упорно уверял всех в обратном), щенкам позволял такое, за что любого взрослого оборотня просто порвал бы в клочья.

И почему-то лишь после того, как ошалевший от обилия впечатлений Ртуть с восторженным воем накинулся на него посреди бела дня, Логан вдруг осознал, что самое страшное было ещё впереди. Детеныш уже успел увериться в том, что Логан был его законной и неотъемлемой собственностью — и это, наверное, было бы даже смешно, если бы не фамильное леншеррское упрямство.

Так что теперь валявшийся под кустом бузины Логан, учуяв знакомый запах, только забился поглубже и старательно прикинулся спящим. Надеяться на то, что Пьетро его не найдет, было бессмысленно: тот быстро освоил преимущества более развитого облика, а логановы охотничьи хитрости и раньше сбивали его с толку не больше, чем на пару минут. Но если бы Логану вдруг повезло — очень, ОЧЕНЬ повезло — то детеныш просто покрутился бы рядом и тоже улегся к нему под бок подремать. Ну должен же он был хоть иногда останавливаться…

На морду Логану упал какой-то маленький шерстяной комок, а мгновением спустя Ртуть собственнически цапанул его за ухо и, глухо заворчав, требовательно потянул на себя.

…Нет, не повезло.

— Это что? — хмуро рыкнул Логан и открыл один глаз. К сожалению, нюх его не обманул: это действительно оказалась мышь.

— Мышь! — весело раззявив пасть, подтвердил Пьетро и носом подкатил к нему ещё одну маленькую тушку. — Свежая, только поймал. Ешь, я сейчас ещё притащу.

— Зачем? — отвернувшись, страдальчески вопросил Логан.

— Моя стая никогда не будет голодать! — гордо объявил щенок и уронил ему на голову третью мышь. Логан даже задумываться не хотел о том, откуда он её взял. До своего истинного размера детенышу было ещё расти и расти, а пока ему в пасть и два-то грызуна помещались с трудом.

— Я не твоя стая, — мрачно напомнил Логан и на всякий случай опустил уши в жесте ритуального почтения. Уже сейчас было видно, что однажды — когда-нибудь в далеком-далеком будущем — из Ртути действительно вырастет сильный, надежный вожак… Вот только он, едва сменивший щенячий пух, уже не терпел ни дерзости, ни неповиновения.

И зубы у него были острые, как иглы, а регенерировать ушные хрящи, несмотря на несокрушимое, близкое к неуязвимости здоровье двуликих, было попросту больно. Логан уже проверял и без крайней нужды повторять этот опыт не собирался.

— Это ты так думаешь, — фыркнув, пренебрежительно махнул хвостом Пьетро. Волчий язык — если верить Чарльзу, имевший отношение скорее к прямому контакту разумов, чем к собственно речи — в сравнении с человеческим был скупее в выражениях и гораздо глубже и богаче в смыслах; так что непроизнесенное «но я-то лучше знаю» Логан все равно что собственными ушами услышал. — Ешь давай.

— Не буду, — упрямо повторил Логан и слегка вздернул губу, показывая кончики клыков, чтобы щенок наконец понял, что он говорил всерьез. — Я не буду есть эту мелкую дрянь.

Ртуть вскочил и уставился на него сверху вниз, изо всех сил стараясь выглядеть грозным взрослым волком. Выходило неубедительно, однако Логану все равно мерещился в этом какой-то подвох.

— Логан, они вкусные! — поняв, что одного только «грозного» вида оказалось недостаточно, провозгласил Пьетро. — Честное слово! И вообще, мышами питаются все хищники средней полосы, мне Чарльз говорил!

— А я из Канады. С самого севера, — хмуро огрызнулся Логан и отпихнул «лакомство» подальше. — Это уже нихрена не средняя полоса. Мне Чарльз говорил.

— А там все ещё хуже, — парировал Ртуть и, переступив передними лапами, почти ласково ткнулся мордой ему в щеку. — Там вообще из еды только мыши и карибу. Я знаю, я ЭнималПлэнет смотрел! Вместе со Зверем, Зверь сказал, что все правда! — Он укоризненно сморщил нос и почти жалобно добавил: — Ну Логан, ну не упрямься, а?

Логан молча оскалился в ответ.

— Логан, мыши полезные! — Пьетро посмотрел на его скептическую гримасу и, раздраженно дернув ушами, вдруг воздвигся над ним всеми шестью без малого футами своего человеческого роста. Могло бы выглядеть весьма внушительно... Если бы он чуть меньше походил на небрежный набросок того могучего мужчины, которым однажды станет. Шириной плеч он уже сейчас мог сравниться с Логаном, но мускулов там пока было куда меньше, чем костей. — Там витамины! Твоему волчьему облику тоже нужны витамины!

— Если мне понадобятся витамины, я перекинусь и куплю себе мешок яблок! — утомленно рыкнул Логан. Во втором облике детеныш почему-то пах подвохом ещё отчетливей, но бежать от него, как от настоящей, реальной угрозы вроде лесного пожара все равно было как-то стыдно.

— И тебя-четырехлапого будет потом полоскать две недели кряду! — мстительно пригрозил Пьетро и, присев перед ним на корточки, заговорил снова, мягко и ласково: — Ну правда же, Логан, я действительно у Чарльза все выспросил, он ведь умный. А всякую траву есть почти бесполезно, потому что волчий желудок не приспособлен её переваривать. — Он медленно протянул руку и принялся нежно почесывать Логану горло. Тот невольно расслабился, подался мордой вперед, подставляясь его пальцам… И очень напрасно, потому что те вдруг сомкнулись, намертво сжавшись в его шерсти, а секундой спустя Ртуть уже сидел у него на загривке и, не прерывая объяснения, ловким, отработанным движением разжимал ему челюсти: — В природе волки, лисы и всякие такие едят мышей, причем целиком, чтобы получить те вещества, которые нельзя получить из мяса. Злаки и всякая полупереваренная трава, которая есть в желудке у грызунов, очень полезны для организма хищников, и без них ты не сможешь долго сохранять здоровье. Логан, ну перестань вести себя так, будто в самом деле веришь, что можно всю жизнь жить на бургерах и пиве!

Формулировки по большей части были чарльзовы, а вот в интонациях отчетливо слышалось эхо речей Леншерра. Общее впечатление выходило такое, что шерсть становилась дыбом. Логан яростно замотал головой, пытаясь вывернуться, но Пьетро держал крепко и даже умудрился ненадолго освободить одну руку и подхватить с земли валявшуюся неподалеку мышь.

— Вот и умница! — с трудом запихав тушку ему в пасть, одобрительно сообщил щенок. Каким-то отчетливо ветеринарским жестом перехватил его нижнюю челюсть, аккуратно, с нажимом прогладил горло, вынуждая сглотнуть, и продолжил: — Ты пойми, я же не могу позволить тебе потерять приличный, здоровый вид! Что тогда обо мне скажут, что у меня стая не кормлена, не обихожена и не присмотрена? Ещё чего не хватало! Поэтому тебе нужно есть витамины.

Логан обреченно прижал уши и тихо, тоскливо заскулил. Мышь провалилась вниз и теперь торчала где-то в основании пищевода тяжелым неудобным комком. Пьетро обнял его за шею и, наклонившись, ласково потерся щекой о висок — и Логан, воспользовавшись тем, что его захват на мгновение ослаб, все-таки стряхнул мальчишку на землю и отскочил в сторону.

Ртуть тут же выправился и, хмурясь, снова шагнул к нему, и Логан, нервно дернув ушами, припал на брюхо и низко зарычал. Расслышав в его голосе нешуточную угрозу, детеныш замер и с озадаченным видом посмотрел на него. Логан рыкнул снова и медленно отполз назад, и Пьетро вдруг разом скуксился.

— Ну черт-те что! — Он всплеснул руками, покачнулся, раскинувшись в воздухе, как умирающий лебедь, и упал на землю уже волчонком — а потом вытянулся во всю длину, демонстративно прикрыл морду лапами и вывалил язык, изображая дохленького.

Логан осторожно поднялся на ноги и с опаской посмотрел на него. Детеныш не двигался, от него пахло огорчением настолько глубоким и искренним, что его аромат забивал даже запах той непреклонной решимости, которой веяло от него всего пару секунд назад. Кажется, он и впрямь разочаровался в своей дурацкой затее.

— Ешь мышей, детеныш, мыши полезные! — не удержавшись, мстительно сказал Логан и, подобрав с земли две помятые тушки, уронил их щенку на голову.

— Ну и хрен с тобой, мне же больше достанется, — обиженно пробурчал Ртуть, перевернулся на пузо и действительно отгрыз ближайшей мыши голову. Логан ошарашенно уставился на него, но детеныш, как ни в чем не бывало хрустевший мышиными косточками, только облизнулся и грустно сказал: — Хорошо, но мало. Пойду ещё наловлю. А ты дурак.

Он с досадой покосился на Логана, сердито клацнул зубами и ускакал вниз, в заросшую дикой гречихой ложбинку. Трава скрыла его с головой, только самый кончик серебристого хвоста покачивался вровень с почти созревшими метелками, выдавая его передвижения.

— Детей обижать нехорошо, — недобрым ласковым тоном сказали сзади. Наблюдавший за щенком Логан вздрогнул от неожиданности и, припав на передние лапы, настороженно покосился на неслышно подошедшего к нему Магнето. В разборки вожаков он старался не лезть — кто их знает, отчего они то рычат друг на друга так, что скалы содрогаются в ужасе, то мирно сидят, прижавшись морда к морде, словно в диснеевских мультиках — но вот это было уже как-то чересчур.

— Какого хрена ты вообще по чужой территории шляешься, Леншерр? — раздраженно рыкнул Логан и на всякий случай отступил на шаг. В человеческом облике Магнето был мужчиной плечистым, но довольно сухощавым и уступал Логану если не в силе, то в массе — однако превращался он почему-то в такую здоровенную зверюгу, что сама мысль о схватке начинала казаться нелепой: удавит и не заметит. Впрочем, уступать без боя Логан все равно не собирался.

— Не твое дело, трупоед, — высокомерно отрезал Леншерр, не удостоив его даже мимолетным взглядом. Мелькавший в гречихе хвост куда-то пропал, и Магнето, дернув ушами, чуть заметно напружинил лапы — будто готовился в случае чего мчаться на помощь.

— Ты меня как назвал? — опешив на миг от такого хамства, свирепо оскалился Логан.

— Кто ты есть — так и назвал, — невозмутимо отозвался Леншерр, нисколько не впечатленный его гневом. — Жрешь дрянь всякую, словно человек какой. Бургеры, донатсы, ты живое мясо когда последний раз ел?

— Пять минут назад, — язвительно сообщил Логан. — Когда твой детеныш мне в глотку мышь запихал. Кажется, она даже была ещё живая.

Магнето пренебрежительно фыркнул. Ну конечно, ему-то щенок, небось, всякую дрянь в пасть не совал. Попробовал бы только — обычай обычаем, но издеваться над собой Леншерр все равно не позволил бы.

Пьетро высунулся из гречихи, заинтересованно вздернул уши и, заметив отца, в мгновение ока взлетел по склону холма.

— Пап, мыф будеф? — радостно поинтересовался он.

— Давай, — махнул хвостом Магнето. Щенок бросил на землю мелкую, измятую тушку, подставил нос под отцовский язык, мазнувший ему по морде, и снова ускакал за добычей. Леншерр проводил его взглядом и, с почти человеческой аккуратностью подобрав угощение, хищно лязгнул челюстями.

— А ты и впрямь дурак, — облизнувшись, устало и почти с сожалением проговорил он. — Детеныш старается. Ценить надо.

Логан сердито вздернул верхнюю губу: Магнето был едва ли не последним существом, от которого он готов был принимать указания. Даже если не считать того, что сам он принадлежал к стае Профессора и вовсе не обязан был слушать чужих вожаков — признавать, что скотина Леншерр мог быть отчасти прав, не хотелось.

И почему-то страшно раздражало то, что он сожрал логанову мышь.

Ртуть, заметно приободрившийся после появления отца, снова вынырнул из зарослей и направился обратно; только на этот раз он уже не скакал, а вышагивал гордо и степенно, давая возможность вдоволь налюбоваться на толстого, чуть не с крысу размером, грызуна, безжизненно свисавшего у него из пасти. Впрочем, десяток шагов спустя он все же не выдержал, снова рванулся вперед — и вдруг замер перед ними, будто сомневаясь, кому подарить свою жертву. Переступил передними лапами, нерешительно дернул ушами… И все-таки развернулся к одобрительно скалившему зубы папаше.

— Давай сюда, — торопливо рявкнул Логан и, стараясь не глядеть на злорадно фыркнувшего Леншерра, повторил: — Давай сюда эту гребаную полезную мышь.