Наперекор всему (гет)

Панси Паркинсон аппарировала к воротам Школы Волшебства и Чародейства Хогвартс. Выпрямившись, она взглянула на замок, который не видела уже больше восьми лет.

— Хогвартс, — нежно поприветствовала она его, а затем горько рассмеялась: — Знаешь, я ничуть не соскучилась.

— Думаю, он тоже не скучал по тебе.

Панси перевела взгляд на идущего к ней молодого человека. Вряд ли его можно было назвать красивым, милым, сексуальным или любым другим словом, которое Панси обычно использовала, чтобы описать мужчину. Скорее, он казался грубым. Обращающим на себя внимание. Простоватым настолько, что это раздражало. Он относился к тому типу парней, с которыми Панси в жизни не стала бы флиртовать.

Задрав подбородок, Панси вызывающе посмотрела на него.

— Лонгботтом.

Он кивнул в ответ.

— Паркинсон.

— Не думала, что меня будет встречать целая делегация.

— Один человек — не совсем делегация.

Он поднял палочку, и ворота, зазвенев, открылись перед ней.

Но Панси не спешила входить. Наоборот, она осталась на месте, внимательно глядя на парня, которого она не видела восемь лет. Он изменился, повзрослел. Раньше он вроде бы казался ниже, а теперь возвышался над ней, несмотря на ее высокие каблуки. Также Панси подумала, что сейчас он стал намного стройнее. Темно-зеленый обтягивающий свитер и черные брюки прикрывало расстегнутое темное пальто, и Панси не сомневалась, что восемь лет назад он одевался намного хуже. Тем не менее, это был всё тот же Лонгботтом — неуклюжий, нескладный и слегка смущенный, даже невзирая на другое, более совершенное тело.

— Ты же не планируешь бросить в меня проклятие, как только я войду? — в конце концов спросила Панси.

Лонгботтом спрятал палочку в карман.

— Нет, вообще-то не собирался. — Когда она не сдвинулась с места, он удивленно поднял бровь: — А ты что, правда собиралась меня проклясть?

— Ну, я надеюсь, не придется, — призналась Панси. — Мне нужна твоя помощь.

— Да, директор сообщила мне. Честно говоря, эти четыре слова — последнее, что я ожидал услышать от тебя, — произнес Невилл, чуть ухмыльнувшись. — Так ты войдешь или так и будешь там стоять?

— Сначала нам нужно условиться о том, как именно мы будем с тобой сотрудничать, — сказала Панси.

— Я слушаю.

— Суть моего бизнеса заключается в… — она тщательно попыталась подобрать верное слово, но Лонгботтом только махнул рукой.

— Я знаю, где ты работаешь. И знаю, с чем имеешь дело.

Даже так. Что ж, это замечательно. Панси действительно не хотелось бы вдаваться в подробности своей карьеры, основанной на покупке и продаже незаконных растений.

— Хорошо, в таком случае ты должен понимать всю деликатность… — Панси вдруг умолкла и поморщилась. Черт, что она несет? Она же не Грейнджер какая-нибудь! — Слушай, просто не сдавай меня, ладно?

Невилл закатил глаза.

— Договорились. Ну а теперь ты войдешь? У меня урок через час.

Панси наконец шагнула на территорию школы и вслед за Лонгботтомом отправилась в его кабинет рядом с теплицей номер семь. Войдя в небольшую комнату, Панси осмотрелась, а затем скользнула на стул напротив его стола.

Лонгботтом снял свое тяжелое зимнее пальто и тоже сел рядом.

— Итак, Паркинсон, что тебе от меня нужно?

— Ко мне кое-что попало. — Панси достала из сумочки небольшую склянку и толкнула ее по столу к Невиллу. — Никогда не видела ничего подобного. Я даже не могу найти никаких исследований или записей о цвете, форме, размере, строении лепестков… Совсем. Я показала его нескольким людям, но никто ничего особо не знает, а учитывая способ, которым этот цветок мне достался… — Панси замолчала и махнула рукой. — Скажем так — есть очень мало гербологов, к которым я сейчас могу обратиться.

Невилл осмотрел содержимое склянки, затем взглянул сквозь стекло на Панси и усмехнулся:

— Может, это цветок Паркинсона?

Панси прищурилась.

— Это что, шутка такая? Решил разыграть меня, Лонгботтом?

Невилл хмыкнул:

— Забудь. Мне не стоило уже начинать шутить над тобой.

— Только не говори, что ты попытался начать дружескую беседу.

Он посмотрел на нее.

Панси откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди:

— Давай просто снова будем врагами, ладно? А то ты меня пугаешь.

Невилл не обратил внимания на ее слова, вновь осматривая склянку. Положив руку на крышку, он взглянул на Панси.

— Можно?

— Пожалуйста, — кивнула она.

Надев перчатки, он пинцетом аккуратно вытащил наружу маленький цветок и положил его на стол. Оба уставились на растение.

— Он прекрасен, — пробормотал Лонгботтом.

Панси не могла не согласиться с ним. У неизвестного цветка был тонкий зеленый стебель и бледные, казавшиеся почти прозрачными лепестки. На трёх белых мягко, но непрерывно пульсировали розовые жилки, а четвертый лепесток отличался ярко-розовым цветом с вкраплениями черного, белого и светло-зеленого.

— Не замечала у него никаких странных свойств? — тихо спросил Лонгботтом, вращая стебель, чтобы рассмотреть цветок со всех сторон.

— Нет, — ответила Панси, положив локти на край стола, наблюдая за движениями его одетых в перчатки рук. — Но я не герболог. Я не знаю, с чем имею дело. И экспериментов я не проводила.

— А что сказали другие гербологи?

— Мало чего полезного. Они просто проверили, как он реагирует на разные заклинания.

— И?

— И ничего. Оказалось, что цветок практически не поддается никакому внешнему воздействию.

— Огонь? Лед?

— Никакого эффекта. Его пытались раздавить, разорвать на куски — в общем, много чего…

Невилл задумчиво пробормотал:

— Ты сможешь оставить его мне?

— Думаю, нет. — Панси поднялась, закидывая за спину один конец шарфа. — Пока не пойму, что это за цветок, лучше буду хранить его запертым в сейфе.

Невилл наконец поднял на нее взгляд:

— Ты куда?

— У меня нет привычки зря тратить время, Лонгботтом. Если ты не знаешь, что это…

— Я этого не говорил.

— Так ты знаешь?

— Этого я тоже не говорил. Послушай, — Невилл вздохнул и положил цветок обратно в склянку, — я хотел бы поискать кое-какую информацию и связаться с тобой через несколько дней. Как тебя можно найти?

— Никак. — Панси выхватила у него склянку, как только он одел крышку. — Я сама тебя найду. В пятницу. — И, не дожидаясь ответа, она выскочила из кабинета Невилла.

* * *

Вечер пятницы для Панси начался с сильного грохота.

— Какого черта ты делаешь? — воскликнул Невилл. У его ног лежала разбитая вдребезги тарелка.

Да, наверное, было немного невежливо аппарировать в его гостиную без предупреждения. Панси с любопытством огляделась вокруг.

— Неплохая берлога, Лонгботтом. Что же случилось? Хогвартс так надоедает тебе за неделю, что на выходные ты перебираешься домой?

Невилл всё никак не мог прийти в себя:

— Как?.. Но я же… Защитные чары…

Панси прервала его взмахом руки.

— Да ладно тебе. Просто у меня есть определенные полезные связи.

— Ты не можешь просто взять и вломиться…

— Да успокойся ты наконец! — Панси закатила глаза и плюхнулась на диван. — Я же твой гость, кажется, ты должен предложить мне чашку чая и печенье.

— Ты издеваешься надо мной. — Невилл провел рукой по лицу и опустился на колени, чтобы собрать осколки тарелки. — И часто ты врываешься в чужие дома без приглашения?

— Иногда, — ответила Панси, положив ноги на кофейный столик и устраиваясь поудобнее. — И большинство парней, кстати, рады меня видеть.

Невилл покачал головой и слегка покраснел.

— Видимо, я не отношусь к этому большинству. Неужели так тяжело просто предупредить о своем появлении? Я мог быть голым.

Панси поморщилась.

— У меня прямо резь в глазах от одной мысли об этом.

На самом деле квартира выглядела намного лучше, чем ожидала Панси. Почему-то она представляла, что всё свободное пространство будет покрыто растениями и вязаными салфетками. Но в действительности обстановка оказалась довольно простой, хотя и содержала достаточно создающих уют мелочей, чтобы чувствовать себя как дома. Панси приятно удивилась. Когда это у Лонгботтома развился такой тонкий вкус?

Ее взгляд упал на фотографию, где Лонгботтом стоял вместе с девчонкой из Хаффлпаффа. Что ж… Это объясняло дизайн квартиры.

— Кто это? — спросила Панси, кивнув на рамку. — Твоя девушка?

Невилл смел на совок последний осколок тарелки и посмотрел на фотографию.

— Эм-м… Нет, это Ханна Эбботт. Может, помнишь — она была на нашем потоке.

— Хм… — задумалась Панси. — Смутно припоминаю, что как-то наслала на нее тараканов на продвинутых чарах.

— Ты само очарование, — произнес Невилл, выбрасывая стекло в мусорное ведро.

— Так что? — решила подтолкнуть Невилла Панси. — Здесь определенно должна быть какая-то история. Никто не держит чью-то фотографию в гостиной просто так.

Невилл вздохнул, отряхнул руки и прислонился к кухонному столу.

— Мы собирались пожениться.

Панси потрясенно взглянула на него.

— Вот это да! Зачем же так спешить, Лонгботтом? Не хочется пожить немного перед тем, как надеть кому-то на палец кольцо? — Панси села ровнее и продолжила: — Ты знал, что двое людей не могут всю оставшуюся жизнь находиться на одном и том же уровне? Каждый развивается по-своему. Я считаю, что идея с браком обречена на провал с самого начала.

— Спасибо, ты умеешь ободрить, — сухо произнес Невилл.

— Обращайся, — Панси самодовольно улыбнулась.

— Если мы закончили обсуждать мою личную жизнь, давай перейдем к делу. Я кое-где поискал и нашел информацию по твоему цветку.

— Рассказывай.

— Не могу. Ты должна сама это увидеть.

Панси сморщила нос.

— Знаешь, я уже не раз слышала такие слова от парней. И обычно это не заканчивалось для них ничем хорошим.

— Паркинсон, ты можешь хоть иногда помолчать?

* * *

Если у Панси и были планы на вечер пятницы, вряд ли в них входило рыться в пыльных старых томах вместе с Лонгботтомом. Аппарировав в Бодлианскую библиотеку, Невилл и Панси сразу проскользнули наверх и теперь сидели за одним из столов с замысловатой резьбой со стопкой древних книг посредине.

— Вот здесь. — Невилл подтолкнул раскрытую книгу к Паркинсон и указал на небольшой абзац.

Панси склонилась над страницей и прочла вслух:

Среди всех представителей флоры мира самой редкой считается силорилия. Известно лишь о двух экземплярах этого растения, и оба были открыты в начале XV столетия Филлидой Спорой…

На обратной стороне листа черно-белый рисунок в точности изображал цветок, который сейчас хранился в сейфе у Панси.

— Неплохая работа, Лонгботтом.

Невилл дотянулся до книги и похлопал по странице:

— Имя и дата открытия. И всё.

— Почему мне кажется, что я уже где-то слышала о Филлиде Споре?

— Потому что ты семь лет таскала с собой ее учебник. Она автор «Тысячи магических растений и грибов».

Панси снова уставилась на текст.

— Имя и дата мало что мне говорят.

Невилл потянул книгу к себе и пролистнул еще несколько страниц.

— Сложно было найти хоть что-то за такой короткий срок. Я герболог, не ученый, поэтому если тебе нужно больше информации, советую отнести свой цветок к тому, кто отличает пробирку от мензурки, и провести больше экспериментов. Но, знаешь, на твоем месте я бы… — Невилл откинулся на спинку стула и скопировал позу Панси. — Я бы избавился от цветка как можно быстрее. Продал бы его тому, кто предлагает самую большую цену, и постарался бы поскорее всё забыть.

Это прозвучало немного зловеще. Особенно для парня, которому в жизни не удавалось никого напугать. Панси скрестила руки на груди и требовательно спросила:

— Почему?

— Потому что тебе не стоит ввязываться во всё это. Столь редкое растение, о котором почти ничего неизвестно, означает большие деньги. И не только ты захочешь их получить.

Панси усмехнулась:

— Буду иметь в виду.

* * *

Спустя всего две недели Панси начала жалеть, что не последовала совету Лонгботтома.

Сначала появилось предчувствие. Деловые партнеры внезапно стали задавать больше вопросов, чем обычно, поставщики начали приходить сами, хотя раньше именно она навещала их. А еще Панси была уверена, что за ней следят. Такого с ней раньше не случалось. Но еще больше ее беспокоило то, что кто-то попытался взломать охранные чары на ее сейфе. Вскрыть сейф вору не удалось, но он очень старался.

Поэтому неудивительно, что Панси оказалась перед воротами Хогвартса второй раз за месяц. С Черного озера дул пронизывающий ветер, и Панси поплотнее запахнула пальто, не обращая внимания на бьющие по лицу длинные пряди волос. Ждать долго не пришлось: уже через несколько минут на тропинке появился человек и направился к воротам.

— Знаешь, когда мы выпускались, я и правда надеялся, что смогу навсегда забыть о твоем существовании, — сказал Невилл, подходя к кованой решетке.

В этот раз на нем была белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, жилетка и галстук. Ничего более маггловского Панси никогда не видела. Вскинув подбородок, она ответила:

— Уж поверь — твои чувства взаимны.

Невилл приблизился к воротам и оперся руками на прутья.

— Итак, Паркинсон, что тебе нужно?

— Думаю, — и если ты кому-то скажешь, я буду всё отрицать, — думаю, ты был прав.

Невилл приподнял бровь.

— Насчет чего?

— Насчет того, что найдутся люди, которым нужна будет силорилия. Мои деловые партнеры начали всё время вертеться рядом, и уже бродят слухи, что цветок у меня.

— А покупатели?

Панси покачала головой:

— Их нет. Никто не желает его покупать. Но некоторые не прочь украсть.

Невилл вопросительно взглянул на нее.

— Кто-то пытался взломать чары на моем сейфе.

Невилл вздохнул и провел рукой по волосам.

— Я же говорил тебе избавиться от цветка.

—Да, папочка, я помню, — закатив глаза, ответила Панси. — Так ты впустишь меня или нет?

Невилл удивленно посмотрел на нее.

— Зачем? Чего ты хочешь от меня?

Хороший вопрос. Панси пришлось признаться самой себе, что она не очень тщательно продумала, зачем отправилась в Хогвартс. Просто увидела нарушенные чары и, не задумываясь, аппарировала. Хотя что-то разумное в этом было. К кому еще она могла обратиться, когда речь шла о незаконно добытом цветке, которым она случайно завладела? Проигнорировав вопрос Лонгботтома, Панси вытащила из сумки склянку и показала ему силорилию.

— Не хочешь на время стать ученым?

* * *

— Так как ты стала заниматься… — Невилл запнулся. — Ну, тем, чем ты занимаешься?

Панси положила руку под голову и вытянулась на диване в гостиной Невилла. После разговора у ворот Хогвартса прошло несколько дней, за которые Невиллу удалось превратить кухню во временную научную лабораторию. И теперь он сидел, склонившись над цветком, а Панси слонялась вокруг, ничего не делая и коротая время многочисленными чашками кофе.

— После войны я не знала, чем именно хочу заниматься, — призналась Панси, не вполне понимая, зачем вообще поддерживает беседу с Лонгботтомом. — Я стала работать в «Борджин и Бёркс», и там мне пришлось иметь дело с растениями. В школе мне неплохо давалась гербология, поэтому когда нам приносили цветы или травы на продажу, то обычно я определяла их вид и стоимость. Наверное, всё началось с этого.

— Ты так и работаешь в «Борджин и Бёркс»? — с любопытством спросил Невилл.

— Нет. А зачем? У меня и самой неплохо получается. — Панси села, откинулась на спинку дивана и посмотрела на Невилла, который как раз нагревал над плитой мензурку. — А ты? Как ты оказался в Хогвартсе?

— Профессор Спраут предложила мне работу, едва я получил диплом.

— Так просто?

— Ну да. — Невилл взглянул на Панси. — Пришлось пройти стажировку в Министерстве, но я вернулся в Хогвартс меньше чем через два года после выпуска.

— Вот как.

Разговор сошел на нет. Панси снова легла на диван и принялась рассматривать потолок и потягивать кофе.

— Тебе не обязательно всё время сидеть здесь. Эксперименты могут занять несколько дней, — заметил Невилл.

— Лучше я побуду тут, — ответила Панси. — За моим домом наблюдают. Меня это как-то напрягает.

* * *

Хоть и не сразу, но Панси пришлось признать, что Невилл был самым терпеливым человеком из всех, кого она встречала. Он и слова не сказал, когда зубная щетка Панси оказалась в его ванной. И глазом не моргнул, когда ее вещи незаметно перекочевали в его гостевую спальню. В итоге Панси не выдержала. Подойдя к его рабочему столу, она слегка смущенно спросила:

— Ты же понимаешь, что я медленно, но уверенно оккупирую твой дом?

Невилл лишь отмахнулся от нее:

— Давай не сейчас. — И так низко склонился над силорилией, что почти коснулся носом одного из полупрозрачных лепестков.

Панси закатила глаза:

— Мне нужно уехать. Вернусь через неделю.

Невилл даже не взглянул на нее.

* * *

В конце концов, чуть дважды не взорвав кухню, Невилл спрятал цветок в склянку, и они с Панси отправились навестить профессора Спраут, которая несколько лет назад вышла на пенсию.

— Профессор Спраут всегда немного меня пугала, — шепотом призналась Панси, когда они по растрескавшейся от солнца дорожке поднимались к старомодному коттеджу, расположенному на окраинах Оксфорда. Дорожка петляла, и они то и дело задевали друг друга плечами, но эти случайные прикосновения оказались не такими неприятными, как Панси думала раньше.

— Почему? — спросил Невилл. Разгладив на себе рубашку, он протянул руку и бойко постучал в дверь коттеджа.

— У нее всегда под ногтями, в волосах и на одежде была грязь. — Панси засунула руки в карманы пальто и искоса взглянула на Невилла. — Женщина не должна так наплевательски относиться к своей внешности.

Невилл повернулся к Панси и внимательно оглядел ее — от черного дизайнерского пальто до полусапожек на высоких тонких каблуках.

— Возможно, работа для нее важнее, чем чистота, — предположил Невилл, закончив свой осмотр.

— А может, она… — начала Панси и резко замолчала, так как в этот миг дверь открылась, и к ним вышла профессор Спраут. Казалось, она ничуть не изменилась за эти годы. Судя по всему, многолетний труд в теплицах имел свои несомненные преимущества.

— Невилл, — улыбнулась профессор Спраут, — рада тебя видеть. — Она шагнула вперед и крепко обняла бывшего гриффиндорца. Отстранившись, она обхватила его лицо ладонями. — Как твои дела?

— Очень хорошо, правда. А вы как?

— О, ты же меня знаешь — работаю потихоньку. — Она звонко поцеловала Невилла в щеку и с улыбкой повернулась к Панси. — Мисс Паркинсон. Какой сюрприз.

На языке у Панси уже вертелось как минимум три язвительных ответа, но усилием воли она сдержалась и натянуто улыбнулась бывшему преподавателю. Присутствие начальства почему-то всегда запускало в ней режим стервы.

— Здрасьте, профессор.

— Что ж, не будем стоять на пороге, — профессор Спраут отступила внутрь и поманила остальных за собой. — Входите, входите.

— Спасибо, что согласились встретиться, — вежливо произнес Невилл, когда они оказались внутри, в прохладном темном помещении.

Панси сняла шарф и несколько раз моргнула, давая глазам привыкнуть к полумраку. По какой-то причине все окна были занавешены толстыми шторами, и маленький коттедж освещался лишь тускло горевшими свечами, расставленными в разных местах. Панси удивленно вскинула бровь. Как странно! Хотя чего еще она ожидала?

— А тут у вас довольно мило, — ухмыльнулась Панси, вешая пальто и не обращая внимания на предупреждающий взгляд Невилла.

— Ваше чувство юмора ничуть не изменилось, мисс Паркинсон.

Панси насупилась и за профессором направилась вглубь дома. Невилл замыкал шествие. Войдя в маленькую кухню, Панси последовала примеру Невилла и уселась на один из расшатанных стульев, расположенных вокруг небольшого, покрытого грязными пятнами стола. Пока профессор Спраут хлопотала над чаем, Панси воспользовалась возможностью и осмотрела комнату. Все доступные поверхности здесь были заставлены растениями. Это выбивало из колеи. Панси мысленно пообещала себе, что больше никогда не притащит работу домой.

— Так чем я могу вам помочь? — спросила профессор Спраут, когда перед ними стояло по чашке горячего чая.

Невилл поймал взгляд Панси и кивнул.

Панси вздохнула. Ей не очень хотелось втягивать бывшего преподавателя во всё это, но и выбора у нее особо не оставалось. Невиллу не удалось проверить опытным путем ни одну из своих гипотез, и, как результат, сейчас Панси знала о силорилии не больше, чем в день, когда «увела» цветок у перекупщика в «Башке борова». Засунув руку в карман пальто, Панси достала склянку и почти торжественно поставила ее в центр стола.

— Вот это да! — пробормотала явно пораженная профессор Спраут. — Где вы его достали?

— Это что, так важно? Ну, допустим, он сам прыгнул мне в руки. Со мной такое бывает. Я выхожу из дому с самыми что ни на есть благими намерениями, а возвращаюсь с полными карманами растений.

Невилл пнул ее под столом. Панси скривилась.

— Я просто хочу понять, что это.

Профессор Спраут взяла склянку и поднесла ее к глазам.

— Разве ты не знаешь, Невилл?

— Я лишь знаю, что это силорилия. Но кроме названия и даты открытия я не смог найти ничего полезного.

— Да, о силорилии мало что известно, — согласилась профессор Спраут. — Долгое время само ее существование считалось мифом. Но как вы, вероятно, слышали, Филлида Спора была директором Хогвартса…

— Я не знал об этом, — задумчиво пробормотал Невилл.

До Панси же дошло гораздо быстрее:

— Значит, вы имеете или имели доступ к ее дневникам?

— Верно. И она довольно много писала о силорилии, — ответила профессор Спраут.

Пока она молчала, Панси нервно ерзала на стуле — терпение никогда не входило в число ее достоинств.

— И? — не выдержала она наконец.

— Силорилия — это цветок молодости. Одна капля его нектара замедляет старение, а если за несколько лет принять достаточно капель, то и вовсе останавливает.

— Он дает бессмертие? — спросил Невилл.

Профессор покачала головой.

— Нет. В отличие от философского камня, силорилия не дарует вечную жизнь. Она действует только на внешность. Ты можешь вечно выглядеть юным, но внутри всё будет совсем не так.

Панси прищурилась.

— На этой штуке можно заработать целое состояние. А для индустрии красоты настанет звездный час.

— Не совсем, — сказала профессор Спраут. — Цветок силорилии за всю свою жизнь вырабатывает лишь тринадцать капель нектара. Поэтому звездный час продлится недолго.

— Но почему же люди так отчаянно стремятся заполучить этот цветок? — удивленно спросила Панси.

— Думаю, учитывая, как редко он встречается в природе, они хотят заняться его разведением и вырастить больше экземпляров. — Профессор Спраут поднялась и налила всем еще чая. — Этого, конечно, будет очень сложно добиться.

— Почему? — спросил Невилл.

— Потому что никому не известно, в каких условиях силорилия размножается. Если ее срезать, она может жить вечно. Этот цветок, вероятно, передавался от поколения к поколению. Не сомневаюсь, что его тринадцать капель нектара давным-давно собраны. Но настоящая проблема в том, что спустя столько времени все знания о том, где и как росли эти цветы, утрачены. И вывести их заново теперь почти нереально.

— Состав почвы, солнечный свет, нужно ли специальное заклинание… — задумчивым тоном принялся перечислять Невилл.

— Вот именно, — согласилась профессор Спраут.

— Значит, у меня на руках бесполезный, по сути, цветок? — с иронией в голосе спросила Панси.

— Твой цветок — одна из величайших загадок гербологии, — улыбнулась профессор Спраут.

* * *

— Спасибо, что сходил со мной, Лонгботтом, — несколькими часами позже произнесла Панси.

Неожиданно для самих себя Невилл и Панси решили зайти куда-нибудь выпить. Сейчас они сидели в одном из самых маленьких пабов Оксфорда, потягивая из кружек эль.

— Не за что. — Невилл сделал глоток эля и слегка улыбнулся. — На самом деле это было даже интересно — с научной точки зрения. А еще я непонятным образом смог провести столько времени с тем, кого ненавидел целых семь лет, — Невилл помолчал немного, затем добавил: — Я и сейчас вроде как ненавижу тебя.

Как ни странно, эти слова ничуть не обидели Панси.

— Это вполне понятно: я семь лет вела себя с тобой и твоими друзьями как последняя стерва. А какое-то время мне даже хотелось поубивать вас всех.

Невилл поднял бровь:

— Уже не хочется?

— О, тебя я мечтаю убить до сих пор, — призналась Панси. — Просто смерти от рук Волдеморта я тебе никогда не желала.

Невилл выглядел так, словно не знал, что ответить. Он просто сидел и молча смотрел на Панси, пока наконец не кивнул, принимая ее слова.

Панси откинулась на спинку стула и вытянула под столом ноги.

— Ты всё еще видишься с остальными? Со школы, я имею в виду.

Ее нога уперлась в ногу Невилла, но никто из них не сдвинулся с места.

— Конечно. То есть не со всеми, но с гриффиндорцами время от времени вижусь, — Невилл на мгновение запнулся, затем продолжил: — Я бы спросил у тебя то же самое, но, насколько я слышал, многие слизеринцы сейчас в Азкабане.

— Ты прав. — Панси посмотрела сквозь окно на улицу, где смеялись и болтали с друзьями спешащие мимо оксфордские студенты. После войны всех, у кого была обнаружена темная метка, независимо от состава преступления, арестовали и отправили в Азкабан ожидать судебного разбирательства. А затем, на процессах, полных такой предвзятости и лицемерия, каких Панси никогда еще не видела, каждому чистокровному магу Англии, каждой ведьме или волшебнику, которые когда-либо учились на Слизерине, пришлось предстать перед Визенгамотом.

Невилл проследил за ее взглядом и неуверенно продолжил:

— Еще я слышал, что ты тоже прошла через суд.

Панси горько рассмеялась.

— Весь Слизерин побывал там. Вообше-то, мне кажется, что после войны по той или иной причине там успело побывать всё магическое население страны.

— Министерство боялось, что…

— Оно сошло с ума, — поправила Панси. — Я видела, как Визенгамот судил шестилетнего ребенка. Лишь потому, что его мама училась на Слизерине. — Панси всплеснула руками. — Мерлина ради, да она была просто целителем! Ее отправили в Азкабан только за принадлежность к определенному факультету.

— Я не знал об этом…

Панси отмахнулась от него.

— Не важно. Я же не жалуюсь на жизнь. Я отвечаю на твой вопрос.

— Ты скучаешь по ним? — с любопытством спросил Невилл. Он допил эль и поднял вверх два пальца, заказывая еще.

Панси пожала плечами.

— Наверное, иногда. Не знаю. Мне не хватает Миллисенты. Остальных… Честно говоря, я редко думаю о них.

Невилл открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но Панси прервала его, не желая говорить о том, что нельзя было изменить.

— Может, поговорим о чем-то другом?

— Конечно. — Невилл кивнул в сторону сумки Панси. — Так что ты собираешься делать с силорилией?

Панси задумчиво посмотрела на него, словно взвешивая уже принятое ею решение. Нырнув рукой в сумку, она достала склянку и толкнула ее через стол к Невиллу.

— Я не герболог, я мало что знаю о растениях, кроме того, за какие из них я получу хорошие деньги. Поэтому, — Панси локтем подвинула склянку еще ближе к изумленному Невиллу, — если кто и сможет выяснить, как размножается этот цветок, то это ты.

Невилл удивленно моргнул.

— Подожди. Ты отдаешь его мне?

— Я одалживаю его тебе. На длительный срок, потому что знаю, как сильно ты этого хочешь.

— Я… — Невилл покачал головой. — Я даже не знаю, что сказать.

Панси усмехнулась.

— Скажи, что будешь держать меня в курсе.

Невилл бережно обхватил склянку ладонями.

— Не сомневайся.

* * *

От Невилла не было вестей несколько месяцев.

Хоть силорилия больше не хранилась у Панси, ее деловые партнеры, постоянные и не слишком, не уставали засыпать ее вопросами всякий раз, когда она появлялась в магическом обществе. В конце концов Панси разыграла в «Башке борова» липовую сделку и, избавившись от преследования, вздохнула спокойно.

Как-то в июле Панси готовила на кухне ужин, когда в ее гостиную неожиданно аппарировал Невилл. Громкий звук аппарации так испугал Панси, что она подскочила на месте. Увидев же в комнате Невилла, она не выдержала и заорала:

— Черт возьми, Лонгботтом! Я чуть инфаркт не получила!

Невилл выглядел крайне довольным собой.

— Око за око, Паркинсон. Если ты аппарируешь в мой дом, почему мне нельзя аппарировать в твой?

Панси отошла от плиты, радуясь, что не подожгла себя и заодно всю мебель.

— Даже знать не хочу, как ты умудрился обойти мои охранные чары.

Невилл уже открыл рот, видимо, чтобы рассказать, как именно ему это удалось, но Панси отмахнулась от него.

— Не важно. Я готовлю лазанью. Не хочешь остаться?

— Погоди… — Резкая смена темы разговора сбила Невилла с толку. — Ты приглашаешь меня на ужин?

— В принципе, ты уже сам себя пригласил. Но мне кажется, ты бы не появился тут, если бы не спешил поделиться хорошими новостями. Поэтому давай назовем это… деловым ужином.

— Ты совершенно точно приглашаешь меня на ужин, — поддразнил ее Невилл, протягивая руки, чтобы взять у Панси тарелки и столовые приборы.

Пока Невилл сервировал стол и наполнял бокалы, Панси быстро сделала салат. Затем она наложила лазанью, и уже через пятнадцать минут они сидели за крохотным столом в кухне Панси, как будто с самого начала намеревались провести вечер вместе.

— Итак, — начала Панси, сделав несколько глотков вина, — что именно заставило тебя так неожиданно аппарировать в мою гостиную?

Взгляд Невилла внезапно стал взволнованным.

— Он растет.

Панси удивленно на него посмотрела:

— Ты серьезно?

Невилл кивнул.

— Несколько недель ушло на то, чтобы подобрать для него правильную среду, но месяц назад он начал разрастаться, а сегодня утром у него появилась луковица, что означает…

— Второй цветок, — выдохнула Панси.

— В точку.

— Молодец, Лонгботтом. — Сказать, что она удивлена, значило ничего не сказать. После визита к профессору Спраут Панси заранее посчитала всё дело проигрышным. Она прикинула, что может продать силорилию по смешной цене, просто как крайне редкий экземпляр. Но это… Открытие Лонгботтома превзошло все ее ожидания.

— Я дал несколько отростков мадам Помфри, — продолжил Невилл, пробуя лазанью. — Она надеется разработать несколько новых средств для лечения кожи, например, от угрей. — Невилл помолчал, затем продолжил: — Конечно, технически цветок твой, поэтому тебе и решать, что с ним делать…

Панси пожала плечами.

— Он мне не нужен. Если ты не заметил, Лонгботтом, моя молодость в самом расцвете.

— Да, но теперь, когда ты получила информацию, за которой изначально обратилась ко мне… Я решил, что ты захочешь продать его.

— Не будем спешить, — легко ответила Панси. — Деньги у меня есть. А продать цветок я всегда успею.

— Ладно. — Невилл чуть прищурился, будто стараясь определить, в чем же состоит подвох. — На самом деле это замечательно, потому что нужно еще провести столько исследований, да и Поппи…

— Я поняла, можешь не продолжать, — прервала его Панси, чуть усмехаясь. — Занимайся, чем нужно, только не повреди силорилию. К тому же, Хогвартс — самое безопасное место для нее, так что… — Панси пожала плечами. — Занимайся.

— Почему ты так спокойно теперь к этому относишься?

— Мне вроде как нравится вся эта идея. Я краду и беру столько вещей, которые мне не принадлежат… Поэтому если я одолжу цветок тебе и Помфри, это будет что-то вроде хорошей кармы. — Панси улыбнулась Невиллу и продолжила: — И, кроме того, мне же нужен предлог, чтобы аппарировать в твою квартиру.

* * *

Это вошло в привычку: каждый второй вечер пятницы Панси аппарировала к Невиллу, либо он аппарировал в ее гостиную, и в течение нескольких часов они общались, обсуждая успехи в разведении силорилии и попивая вино. Странно, но Панси никогда бы не подумала, что проводить время с парнем, над которым она потешалась и дразнила все семь лет учебы, будет так приятно. Тем не менее, Лонгботтом оказался прекрасным собеседником… Как для бывшего гриффиндорца.

Они всегда разговаривали о силорилии, но время шло, недели складывались в месяцы, и постепенно тема цветка в их беседах отошла на второй план. Вместо этого Панси обнаружила, что рассказывает Невиллу о своей жизни и сосредоточенно слушает, когда личными историями делится он.

Панси даже рискнула бы назвать это дружбой.

* * *

— Не могла бы ты оказать мне одну услугу?..

— Вот с этим у меня плохо, — призналась Панси, наливая Невиллу еще вина.

— Выслушай меня сначала. — Невилл глубоко вдохнул. — Каждый год Общество гербологов устраивает торжественный прием для сбора пожертвований.

У Панси появилось недоброе предчувствие. Неужели Лонгботтом собирается попросить ее... Хорошо, что она заранее разгадала его намерения, потому что сразу не смогла бы ответить даже себе самой, льстит ей это или ужасно пугает.

— В прошлый раз я приглашал Ханну, ведь мы были помолвлены. Кроме того, — Невилл закатил глаза, — большинство этих людей я вижу только раз в год, и между нами как бы существует негласное соперничество, и…

— Ты не хочешь быть там единственным несчастным парнем, которого бросила невеста? — закончила за него Панси.

Невилл поморщился.

— Что-то вроде этого. Я понимаю, между нами много чего случалось, и в основном мы друг друга ненавидели. Но вот уже несколько месяцев мы нормально общаемся, поэтому я буду рад, если ты пойдешь со мной.

Панси ждала, что ее охватит чувство отвращения, приступ смеха или желание передразнить Невилла, из-за чего он, конечно же, смертельно на нее обидится, но ничего не произошло. Режим стервы не запустился, наоборот, Панси почувствовала, что ей… приятно?

И это настораживало. Она что, правда хотела на свидание с Лонгботтомом?

Пока она молчала, Невилл начал нервничать. Панси дала ему поволноваться еще несколько минут, а затем улыбнулась:

— Конечно, я пойду с тобой, Лонгботтом.

* * *

К большому удивлению Панси Общество гербологов устроило просто роскошный прием. Событие проходило в одном из самых больших бальных залов неподалеку от Косого переулка, и, глядя на разодетых в пух и прах дам, Панси порадовалась, что решила надеть длинное черное вечернее платье.

В приглашении значилось, что черный и белый цвета являются для гостей обязательными, поэтому почти все мужчины были одеты в черные смокинги или праздничные мантии, а женщины — в черные или белые вечерние платья. Бальный зал украшали белые цветы и позолоченная отделка, а в соседней комнате сотни столов покрывали белые скатерти. Ослепляющее красивое зрелище.

— Шикарно, — прошептала Панси на ухо Невиллу, когда они миновали массивные двери и вошли в круглой формы зал.

— Как я и говорил, — так же тихо ответил ей Невилл, предлагая Панси руку. — Мы любим немного порисоваться.

— Есть конкретный человек, на кого ты очень сильно хочешь произвести впечатление? — спросила Панси. — Когда у меня хорошее настроение, я могу быть весьма очаровательной.

Невилл повел ее к большой группе оживленно разговаривающих мужчин и женщин.

— Я стараюсь не наживать себе врагов, если возможно.

— Как предусмотрительно. Но не переживай, Лонгботтом, — я всегда успею навредить за двоих. — Приближаясь к болтающим людям, Панси ослепительно улыбнулась — вечер обещал быть веселым.

* * *

— Тот мужчина всё еще пялится на тебя, — неверяще произнес Невилл, когда позже они присели за свой столик.

Панси встретилась взглядом с пожилым бизнесменом, улыбнулась ему и подмигнула.

— Как мило.

— Панси!.. — в ужасе вмешался Невилл. — Ты же доведешь его до инфаркта!

— Расслабься. — Панси снова повернулась к Невиллу и усмехнулась. — Ничего с ним не случится.

— Почему ему достаются очаровательные улыбки, а мне — только ухмылки?

— А есть разница?

— Огромная.

Панси медленно улыбнулась ему, стирая все следы усмешки, добавляя выражению лица обаяние и обворожительность.

— Так лучше?

Невилл тоже улыбнулся ей и ответил:

— Намного. Не желаешь потанцевать?

— С тобой? — переспросила Панси. — Если со времен Хогвартса твои танцевальные навыки не улучшились, то я бы предпочла пожалеть свои ноги и посидеть здесь.

Но Невилл уже стоял рядом и предлагал ей руку.

— Пойдем, будет весело.

— Ладно, — уступила Панси, вкладывая руку в теплую ладонь Невилла. — Но если ты хоть раз отдавишь мне ногу, я тотчас же уйду.

Невилл рассмеялся и потянул Панси на площадку.

— Где ты научился танцевать? — в конце концов спросила Панси. Прошло уже несколько минут, а ее ноги всё еще оставались целыми и невредимыми.

— Ханна немного занималась со мной, — признался Невилл. — Она мечтала, что мы будем танцевать на нашей свадьбе. Поэтому то, что я постоянно спотыкался о собственные ноги, ее не устраивало.

— Почему? — задала вопрос Панси, чуть сильнее обнимая Невилла. — Какая ей разница? Она же собиралась выходить за тебя не из-за твоего умения танцевать?

— Ты сама говорила: двое не могут всю оставшуюся жизнь находиться на одном и том же уровне. Каждый развивается по-своему. Так что брак обречен на провал с самого начала.

— Я реалист.

— Правда?

— Конечно.

— Ладно, тогда предлагаю тебе кое-что реальное. — Невилл слегка отстранился, чтобы поймать взгляд Панси. — Я тебя приглашаю. На свидание. Не на какой-то скучный прием или ужин на скорую руку у меня дома. А на настоящее свидание — когда я захожу за тобой, ты весь вечер болтаешь какую-то ерунду о туфлях или косметике, потом я отвожу тебя домой, целую на пороге и через три дня приглашаю снова.

Панси вскинула бровь.

— Не знаю, с кем на свиданиях ты бывал, Лонгботтом, но свидания со мной в этот шаблон не вписываются.

— Нет? И что же в них входит?

Панси нежно обхватила лицо Невилла ладонями и коснулась его губ своими, мягко и ласково. Сначала прикосновение было легким, похожим на шепот, но затем Панси сделала шаг ближе и углубила поцелуй.

Руки Невилла дрожали, когда он кончиками пальцев провел по спине Панси. Раскрыв губы, он словно умолял ее попробовать его на вкус. И Панси прижалась к нему сильнее, исследуя и терзая его рот языком.

Она отстранилась от Невилла, когда они оба начали задыхаться. Пытаясь успокоить бушующий в ней голод, Панси прочистила горло. Кто бы мог подумать, что парень, которого она так давно знала и ненавидела, вызовет в ней подобные чувства!

Невилл же не собирался так быстро ее отпускать. Одним ловким движением он обнял Панси за талию и притянул к себе.

— Вот что я называю свиданием, — прошептала Панси ему в губы, — к тому же, тебе не придется ждать три дня, чтобы пригласить меня на следующее.

— Почему? — так же шепотом спросил Невилл.

— Потому что домой мы сегодня не вернемся.

Невилл улыбнулся и снова поцеловал ее.

КОНЕЦ