Ты моя цель (гет)

«Знаешь, Фьюри, иногда мне тяжело говорить о том, что в своей жизни я совершила множество преступлений, пока не попала в ЩИТ. Будто бы я исправилась, став агентом твоего подразделения. Это редко, но случается. И это не потому, что я до сих пор не та, за кого ты меня принимаешь. Но правду ты всё равно не поймёшь, а я не стану никого разубеждать. Я русская, а потому способна на любую подлость. Для тебя эта мысль естественна, как и для других, иного объяснения тебе не нужно.

Мне становится смешно, когда я делаю вид, что считаю свою страну, которую называю теперь чужой мне, Империей Зла, а своё предыдущее место работы едва ли не конторой самого Дьявола на Земле. Я не пытаюсь изменить ничьё мнение, это не моя работа, но иногда так забавно наблюдать, как никто из вас не понимает моего сарказма.

Иногда моё задание кажется мне невыполнимым. Проходят годы, я всё глубже увязаю в ваших интригах. Я уже забываю, кто я на самом деле. Предатель или разведчик? Кого я предаю и на кого работаю? Что я делаю правильно, а что нет? Знаешь, я запуталась. Запуталась в собственной паутине. Ты слышишь меня, Ник? Я знаю, что ты сейчас меня слышишь и, наверное, злишься, потому что знаешь, что я впервые откровенна с тобой, но ещё не понимаешь, в чём именно я признаюсь. Но догадываешься...

Я знаю, что ты обо всём догадаешься сам. Я могу предположить, что оттуда, где ты сейчас, всё выглядит совсем иначе. Может быть даже, ты уже догадался, и для тебя моя паутина выглядит проще, чем для меня самой.

Сейчас цель кажется мне ещё более недосягаемой, чем раньше, когда я даже не была уверена в её существовании. Но я воин, и я выполню своё настоящее задание, чего бы мне это не стоило. Знаешь, в школе КГБ меня учили, что говорить правду нельзя даже во сне, даже про себя, даже себе. Сейчас я нарушаю это правило, потому что запуталась. Может быть, ты поможешь мне?

Многие из нас тебя недолюбливали, Ник... Кто-то откровенно в этом признавался, кто-то лишь делая вид, что предан, за глаза называл тебя деспотом. Но в эту ночь каждый из нас чувствует себя осиротевшим. Даже я, та, которая на самом деле чужая не только ЩИТу, но и всей этой проклятой стране».

Чёрная Вдова вновь в трауре. Брюки, туфли, кожаная куртка — всё чёрное, никаких кружев или вуалей, вместо неё тёмные очки, скрывающие влагу в глазах, только волосы развеваются на ветру алым, словно флаг несуществующей страны.

«Ты не должен был так поступать со мной, Фьюри. Я ведь надеялась, что кто-кто, но ты разберёшься во всём этом и поможешь мне довести до конца моё дело. Закончить эту нашу войну, которая длится уже больше семидесяти лет, меняются только фронта, солдаты и мир, который стоит на кону. Враг становится сильнее, а я снова одна, как семьдесят лет назад...

Ты прав, хватит унывать, Ник. Полковнику ФСБ нельзя испытывать что-то к своему прикрытию. Для перебежчика и шпионки с запятнанной репутацией — это абсолютно неправдоподобно. А для шлюхи, чьё тело, как и душа, покрыто шрамами, это тоже как-то глупо. Но отчего так больно?»

Наташа стояла в тени тополя и смотрела на то, как догорает маленький огонёк свечи в светлом стакане у простой бронзовой таблички, вкопанной в ещё рыхлую землю с именем человека, которого она хотела бы считать своим другом. Глаза вновь наполнились влагой. Давно она не плакала искренне и не оттого, что осколок в груди мешал дышать, думала, что привыкла к смертям, но эта потрясла привыкшего к игре со смертью двойного агента.

«Да, не удивляйся, Ник, вместо ласточки ты приручил настоящего крота. Не знаю, как тебе там, где ты сейчас, но я чувствую облегчение, когда могу говорить тебе правду. И я ничуть не стыжусь её. Я ведь русская, ты не забыл?»

Застегнув поплотнее чёрную кожаную куртку, рыжеволосая женщина чётким уверенным шагом направилась прочь с кладбища. Она села на дожидавшийся её на стоянке мотоцикл и съехала на дорогу, окружённую густыми насаждениями кустарника и крон деревьев, низко склонившихся над ней, отправляясь на поиски того, кто скрывается сейчас, но не от неё. Место встречи — то, где он не успел закончить свою мысль.

«Пожалуй, мне не привыкать менять марионеток. Не ты, так Кэп поможет мне справиться с задачей и сжечь дотла это нацистское гнездо, хотя из вас двоих, я бы сделала ставку на тебя».

Наташа могла живо представить себе начальника, стоящим сейчас прямо перед ней и отдающим команды по коммуникатору. Даже дуло его пистолета, упирающегося ей в грудь. Конечно, ведь формально они враги. Лишь благодаря ей русские спецслужбы были в курсе большинства операций ЩИТа, а деятельность организации не отражалась на русской разведке и деятельности российских спецслужб настолько, насколько желало бы правительство Соединённых Штатов.

Кэп оказался гораздо сговорчивее и любопытнее многих, с ним было приятно работать, и одна тайна ЩИТа за другой открывали перед Наташей свои двери, а игра становилась рискованней с каждой минутой. И только Ник, её выдуманный друг, тот, чей голос в её коммуникаторе, мог вытащить из любой передряги одним лишь своим звуком и приказом довести дело до конца. Только он или его призрак помогал ей держаться из последних сил, разумом понимая, что вдвоём даже с самим Капитаном Америкой ей не справиться. А ставки были всё выше.

«Кто ты для меня, Ник? По правде, если посмотреть — никто. Но тогда, когда моим заданием было лишь простое похищение, и ты поймал меня с поличным, почему ты доверил мне ЩИТ? Ты знал, что я из КГБ... И ты сделал меня частью твоей организации. Почему? Только не говори, что я-таки сумела тебя обмануть... Кажется, я никогда не получу ответ на этот вопрос.

Нам было известно с самого начала о том, что большинство, хотя и опасных, но очень умных голов Третьего Рейха были вывезены из Германии в Америку по окончании Второй Мировой войны. Меня и направили сюда для того, чтобы я обнаружила организацию, объединяющую этих джентльменов, о которой ходили слухи в тогда ещё СССР, а будучи ласточкой, многого не узнаешь. Ты помог мне, за это спасибо тебе, Ник. Если бы не ты, я бы не смогла работать на ЩИТ, где и оказалось самое гнездо нацистов, кто бы сомневался? Ну что же ты теперь стоишь передо мной и молчишь? Расстреляешь меня за то, что я использовала тебя и ЩИТ в своих целях? Не сможешь. И поэтому я ненавижу тебя, Ник. Ты не должен был оставлять нас так глупо».

Теряя кровь по дороге в безопасное место, Наташа заснула в машине, положив голову на колени Капитана Америки. Его реакция была ей безразлична. В глубокий сон она провалилась, как в обморок. Но это был даже не сон, а воспоминание. Не чёткое, но вызывающее слишком яркие чувства.

Чёрная Вдова знала, каким может быть взгляд Фьюри — как у голодного побитого бездомного пса, полный непонятной горечи. И ему не нужно обладать модельной внешностью, чтобы уломать любую женщину. Вытащить из неё прощение, сведения или даже... даже...

Его руки сильные, губы мягкие, а диван в офисе упругий и самый удобный во всей штаб-квартире ЩИТа. Закат за окном почти догорел, на Нью-Йорк опускается ночь, а они заканчивают свой рабочий день. Чёрная Вдова получает свои инструкции, чтобы завтра вновь рисковать собственной жизнью. Свет мягко погасает в кабинете, когда они вдвоём покидают его, проходя мимо пустующего ресепшена, и спускаются на лифте.

— Тебя подвезти? — интересуется Ник, Наташа пожимает плечом и неожиданно соглашается. Хотя это и не в её правилах, и не в его. Но ни грамма смущения или кокетства. Они двое будто делают свою работу слаженно и спокойно.

Спальный район Нью-Йорка, снова лифт и маленькая квартирка с разбросанными по комнате вещами, похожая на жилище старого холостяка. Романофф включает приглушённый свет, кофе-машину и CNN на самых тихих тонах. Ник посещает ванну и делает глоток эспрессо из чашки, к которой только что приложилась Наташа.

Их губы встречаются в спальне, которая служит и гостиной, и столовой, если нужно. Фьюри, пожалуй, впервые видит её безоружной, он скользит длинными пальцами по стройному телу, натыкаясь на шрамы, украшающие её тело, тело воина, а не просто женщины. И их тела сливаются в одно. От её волос пахнет терпким парфюмом, на его губах горечь кофе. Оба они горячие и сильные, ни один не хочет уступать, но одной всё же приходится это сделать и не без удовольствия.

Она помнит его вкус, его руки, его голос и пульс, каким он может быть только в момент высшего наслаждения. Она вспоминает всё это, трясясь в неудобной машине для перевозки арестантов, медленно теряя кровь и сознание на коленях у Капитана Америки.

Сперва это было похоже на лёгкий флирт. Наташа сама пыталась соблазнить начальство и как можно более ненавязчиво, но Ник казался ей великолепной и неприступной ледяной глыбой. Пока она не почувствовала, что не может без него, не может не слышать его деловой и уверенный голос, пусть этот голос даже посылает её на верную смерть. И в этом она была не одна...

— Агент Романофф, Капитан Америка ничего не должен знать.

«Вот, началось», — подумала тогда Наташа и настроилась на что-то интересное. И оказалась права: новое задание было дерзким и необычным лишь тем, что сам Ник Фьюри приказывал ей шпионить против самого ЩИТа.

— Я не понимаю, для чего такая путаница? — она, как обычно, решила включить маленькую наивную девочку. — Почему нельзя просто получить доступ к этим файлам?

— Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал, что я владею этой информацией.

— Ты думаешь, что в ЩИТе заговор?

— ЩИТ — большая организация, Наташа. Не стоит недооценивать некоторые его подразделения.

— А тебе не стоит недооценивать меня.

Он разобрался бы в два счёта, он почти докопался до истины и не собирался терпеть это, в отличие от определённых сотрудников ЩИТа, которых еще оставалось установить. Не зря его ликвидировали, стоило ему лишь подобраться к секретным сведениям. Наташа понимала, что потеряла своего главного союзника. В его смерть не хотелось верить.

И не только потому, что он был единственным, кто мог разгадать загадку. Работая на него, Чёрная Вдова хоть немного чувствовала себя полезной. Ведь Фьюри не был ни картонным патриотом, как парень, который сейчас держал её голову на своих коленях, ни эгоистичным придурком, как Старк. Он был обыкновенным тираном в работе и винтиком в мировой системе безопасности. Он мог ошибаться, но мог и при определённых обстоятельствах повернуть ход истории и изменить мир, не ставя себя на пьедестал почёта. Он восхищал её, он был ей другом и отцом, и любовная связь не мешала этому ощущению защищённости, несмотря на риск, которому она подвергалась по его же приказам.

Машина остановилась, и Наташа почувствовала, как её поднимают на ноги, и запротестовала, когда Стив пытался её понести. Нет, что-что, а идти она может сама, в ней достаточно сил на это и энергии.

«Что ж, теперь ты знаешь всё, Ник. Любопытно, какими глазами ты посмотришь на меня, когда мы встретимся снова, в другой жизни. Русская шпионка обставила тебя? Нет, Фьюри. Ты сам себя обманул».

Боль в плече от раны становится невыносимой и, кажется, ещё немного, и она начнёт бредить.

Их глаза встретились внезапно. Его взгляд спокойный, с губ срываются мало уместные шутки. Романофф не верит своим глазам, подходит ближе, и ноги подгибаются. Он жив. И цель кажется ближе, чем когда-либо. Только ту ли цель она преследовала? Или их было несколько? Одобрительный и взволнованный взгляд Фьюри, мужчины, который не знает ничего из того, в чём она признавалась ему бессонными ночами. Жизнь возвратилась на круги своя. А с ней и камень ответственности, этой лжи во спасение, тяжести бремени, которое она несёт, ставший чуть легче после заочного признания, обрушившился на неё теперь с новой силой вместе с радостью и облегчением.

— Я думала, что ты мёртв, Ник...

— Я не знал, кому можно доверять. На моём месте ты поступила бы так же.

— Я знаю. В этом и проблема.

«Проблема в том, что я нарушила одно из правил агента КГБ, и поэтому теперь мне ещё тяжелее говорить с тобой».