Свеча на ветру (гет)

Маленькая латунная фигурка молочницы с кувшином в руках медленно вращается под механическую музыку старинной шкатулки. Ольга ловит фигурку пальцами, останавливает и улыбается. Потом отпускает, и мелодия, чуть заев, опять возобновляется. Третья. Это третья антикварная вещица, выигранная в споре с Завулоном. Третья ее маленькая победа.

Три недели назад Завулон спровоцировал Ольгу жестко и нагло. Наверно, скучно ему было до отвратительности, вот и затеял спор о профпригодности Гесера. Ни один Инквизитор не повелся на ленивые рассуждения главы Дневного Дозора о якобы предсказуемости махинаций Пресветлого, о том, что стареет, по пять раз дню повторяется в приемах и хитростях. Ольга, конечно, промолчать не смогла, вступилась. В этот раз Борис был в командировке, ежемесячник высших от лица Ночного Дозора пришлось представлять Ольге, а Завулон явился то ли навеселе, то ли просто в кислом настроении от бумажной волокиты, но в итоге заседание было сорвано. А Ольга опомнилась лишь тогда, когда их с Завулоном рукопожатие разбил Эдик, новичок от Питерского бюро. Поспорили они на то, что Гесер урежет очередной список лицензий на одну четверть. Извернется, найдет способ, но урежет на законных основаниях. Завулон злорадствовал и потешался. Дозлорадствовался. Теперь от досады зубами скрипит.

Ольга выиграла. Сокращенный список лично отвезла вчера вечером в офис к Завулону, не утерпела, усмехнулась-оскалилась в манере Темных, демонстрируя белоснежные острые зубы. Она хищник. Теперь она тоже хищник. Пребывание в теле совы ее многому научило, частично сломало, но и достроило на свой странный, звериный, хищнический манер. Не все же Темным выигрывать, не все им торжествовать.

Гесеру, конечно, Ольга немного помогла. Порылась в статистике за последние двести лет и раскопала странную закономерность: в полнолуние у вервольфов случались странные срывы на нелицензионную охоту. Низшие, как известно, от луны не зависят, больше от собственного метаболизма. А вот ведьмы частенько в полнолуние свое варево затевают, зелья редкие, с ингредиентами запрещенными. Выяснилось, что лицензии подпольно передавались ведьмам первого ранга. Завулон не мог этого не знать, но сделал вид, что обескуражен и зол как сто чертей. Гесер, ясное дело, потребовал компенсации и пересчета лотереи, Инквизиция удовлетворила его прошение.

Ольга опять повернула ключик в днище шкатулки, и фигурка закружилась, затанцевала. Завулон еще отомстит за свой проигрыш. Но это мелочи, обычная рутина дозорной работы. А вот Борис…

Он сейчас как раз тихо подошел, мягко перехватил пальцы Ольги на шкатулке, чуть погладил — нежно и благодарно. Ему тоже нужна была встряска, рабочая рутина затянула в трясину обыденности скуки. Но осторожность у Гесера всегда на первом месте. В его правилах отбывать удар или его предупреждать, но нападать первым — никогда.

— Наигралась? — на грани слышимости прошептал он, больше мысленно общаясь, чем произнося слова. Насмешливо так, с укоризной. — Заставила Арину вернуть должок по старой дружбе? Поделиться информацией?

— Никакой дружбы с ведьмами. Никакой. Правило старо как мир.

— Сама пытаешься в это поверить? Дважды она тебя подставляла, Оля. Дважды. Боюсь, что подставила и в этот раз, — Гесер присел рядом, мягко притянул Ольгу к себе. А она так и не выпустила из рук шкатулки. Ее трофей. Она сегодня победительница. Не ее затея, вынудили, спровоцировали, хотели посмеяться. Только вот Ольга уже давно научилась отбиваться и давать сдачи.

— Если и есть подвох, это неважно, — совсем беззаботно произнести это у Ольги не получается. Да какая разница? Действительно, любая выгода Арины, старой хитрой ведьмы, не так обидна сейчас, когда проигрыш Завулона настолько очевиден. Это уже четвертый официальный недосмотр за подчиненными с его стороны, и Инквизиция заводит дознание, и меньшее что грозит Завулону — это отстранение от должности. Не ожидал он, не предвидел, расслабился, поверил, что Гесер после реабилитации Ольги забросил все дела. Порою стереотипное восприятие мотивации Светлых оборачивается шумным провалом. Недооценивать противника нельзя. Ольга вот всегда боялась недооценить Гесера, и не напрасно. Порою он удивляет ее даже сейчас, спустя столько столетий.

Вот и теперь он странно тих и настроен романтично. Тянет ее за собой, на крышу высотки, туда, где ветер треплет волосы, да старенький деревянный столик, два стула и одна зачарованная свеча, что горит не сгорая уже третье столетие. В воск вплавлены лепестки герани — их первое совместное колдовство. Гесер тогда учил Ольгу задействовать магию четвертого уровня силы.

Все-таки нет ничего лучше этой крыши, ветра в волосах и ярких звезд на ночном небе. И его рук, крепко прижимающих к себе.

У каждого из высших свои игры. У каждого — своя недостижимая цель. Но если зажмурится, обо всем забыть, отодвинуть от себя на время, и в ночи останется хотя бы одна несгораемая свеча — значит, все было не напрасно. Значит, завтра можно снова ринутся в бой. Как когда-то давно, когда Ольге было восемнадцать, а Гесер обещал, что все наладится и обязательно будет хорошо.

Она ему верила. Тогда. И верит сейчас.

И Гесер знает это.