Плохимпочерком (гет)

Когда тебе кажется, что это конец — обернись.

Открой глаза пошире. Сожми челюсти, громко выдохни, заломай руки — сделай все, чтобы не закрыться, не уйти, не утонуть. Попробуй вставить спички в закрывающиеся веки — но, пожалуйста, не останавливайся.

Иди вперед. Стучи аккуратными туфельками по мостовой. Маши ручкой проплывающим мимо лодочникам, купи булочки в любой пекарне, пусть даже и не очень хорошей. Пожалуйста, знай: всё хорошо, пока ты дышишь.

Пока ты дышишь.

Дышишь ты, а не твоя гильдия. Дышишь ты, а не твои напарники. Дышишь ты, а не твой лучший друг. Ты уже не помнишь, когда в последний раз проводила рукой по жестким розовым волосам; не помнишь, когда сбивала в воздухе синего кота, не помнишь, каково это — быть прижатой к холодному металлу доспехов.

Единственное, что ты видишь перед тем, как закрыть глаза — разлетающаяся на щепки гильдия, убийца драконов, пригвозденный навсегда огромным обломком стены с закатанными к небу глазами, аловолосая женщина-рыцарь, с неизвестно как оказавшимся в ее же груди стальным мечом.

Кот с отрезанными крыльями.

Когда-то черноволосый парень, за одно мгновение поседевший.

Тело Мираджейн. Обезглавленное.

Ты. Рядом с горой трупов.

Вот же странное обстоятельство — тебе кажется, что смерть тебя никогда не коснется, пока она не начнет забирать самых близких. Ты думаешь: хорошо, что руки не дрожат, когда нечаянно роняешь и разбиваешь стеклянную сферу.

Ты думаешь, хорошо, что ты есть, цепляясь ободранными руками за стену, когда сбивают незнакомца на улице, когда убивают продавца из магазина, когда ребенка продают на органы — отвратительно, что все это живет в твоей голове, отвратительно, что ты садишься на самый быстрый экспресс, отвратительно, что заходишь в чужую гильдию и видишь счастливые лица.

Отвратительно, когда растекаешься по столу своего беловолосого знакомого, отвратильно, что ты прижимаешься к нему, размазывая по лицу тушь, слезы и сопли.

Он гладит тебя по спине, словно ты — единственное, что у него осталось, и чувствуешь, как дрожат его губы, когда он целует твои волосы. И стараешься не замечать страшные шрамы на его больших руках, и не думать о том, что вместо них тебя обнимает густое, непроглядное чувство вины и надвигающаяся депрессия.

Этот ледяной волшебник знает, что такое терять, думаешь ты, уходя на его дно камнем, но больше никогда не закрывая глаза при поцелуе и никогда не выдыхая его имя.

Растворяйтесь друг в друге. Растворяйтесь друг в друге, но помни:

оборачиваться некуда.