И снова о бдительности (гет)

— Я тебя ненавижу, — с чувством произнесла темноволосая курносая женщина. Было неясно, относятся её слова к горелым остаткам яичницы на сковороде или к невозмутимо сидевшему за столом одноглазому аврору.

— Акцио заказ из «Кабаньей головы», — сказал последний, и на столе через пару секунд возникли поднос, уставленный едой, и две кружки пива. — Мерлиновы сапоги, Нимфадора, а я думал, ты только с заклинаниями хозяйственными не умеешь управляться. А тебе и без них не легче…

— Не с-с-смей называть меня Нимфадорой, — прошипела она и сжала ручку сковородки, будто раздумывая, запустить ею в мужа или всё-таки нет. Аластор Муди на всякий пожарный случай выставил щит.

— Тебя врасплох не застанешь, — вздохнула его жена и положила сковородку в раковину, где ею тут же занялась одолженная у Молли Уизли щётка.

— Постоянная бдительность! — бодро согласился было Муди, но тут заметил, как женщина сникла, и осёкся. С тех пор, как Тонкс отвлеклась в бою, поддавшись на вражью уловку, и по ней шарахнуло заклятьем от её обожаемого дяди Люциуса Малфоя, у неё напрочь пропала вся магия. Причём не только выученная, но и врождённая. Целители в Мунго обещали, что это пройдёт со временем. И точно — волшебная палочка вон уже на руку Тонкс реагировала. Но до окончательного выздоровления было ещё далеко, и Тонкс переживала это очень болезненно. В частности, любимую поговорку Муди она всякий раз считала упрёком в свой адрес.

— Ну ладно, извини, я не хотел.

Тонкс, надувшись, взяла с подноса бутерброд и отвернулась, уставившись в окно. В Хогвартсе шёл квиддичный матч, и в пасмурном осеннем небе мелькали игроки, отсюда напоминавшие крохотных жёлтых и красных бабочек.

— Тонкс, я правда не хотел.

Сама идея того, что Муди умеет извиняться, ещё год назад казалась ей чем-то запредельным. А уж мысль о браке с ним не посетила бы Тонкс даже в бреду. Но так получилось — после неудачной атаки на дом Муди Пожиратели Смерти решили устроить резню на Чемпионате мира по квиддичу, там-то девушку и ударило лишающим магии проклятьем. Большую часть боя она провалялась без сознания — Аластор вытащил её из-под огня летавших с обеих сторон (спасибо Краучу-старшему) Непростительных.

Очнулась Тонкс уже в Мунго. На неё обрушилась куча новостей: предотвращено новое возрождение Всем-Известно-Кого, арестован скрывавшийся предатель Питер Петтигрю и оправдан дядя Сириус, перенесён Турнир трёх волшебников, так как Крауч-старший в состоянии тяжёлого стресса... А у неё самой исчезла магия. Правда, не навечно.

Для того, кто все двадцать два года жизни был метаморфомагом, лишение волшебных способностей было особенно сильным потрясением. Первое время девушка ходила как в полусне, несмотря на веселящие чары и курсы различных бодрящих зелий от специалистов Мунго. И тут вдруг Аластор Муди, регулярно её навещавший, в один из своих визитов предложил:

— Дорогая Тонкс, выходите за меня замуж.

Сперва она не поняла, о чём он.

Потом решила, что это проверка её реакции, и по привычке попыталась поискать вокруг следы воздействия Конфундуса или каких-нибудь галлюциногенов. Поняла, что не может, и расплакалась.

Прибежали колдомедики, выставили Муди вон, навели наспех веселящие чары, от которых у Тонкс уже икота была... И только тут до неё дошло, что её начальник говорил вполне серьёзно.

К вечеру она получила от него сову. Он повторно просил её руки, вдобавок написав... ну, не признание в любви, такие слова у Тонкс в голове просто не могли ассоциироваться с Аластором Муди... но что-то, очень близкое к этому. Тонкс впервые узнала о своих боевом духе, оптимизме и недюжинных способностях, которые, оказывается, ещё и произвели неизгладимое впечатление на одноглазого аврора. Он уверял, что она — единственная, кто так его поразил. Хорошо хоть, не прибавил, что в самое сердце. Ага, и прямо Авадой.

Тед и Андромеда, которые уже и не чаяли выдать замуж неуклюжую, совершенно не женственную, с непростым характером дочку, были в полном восторге от того, что кто-то ей сделал предложение. Правда, восторг немного поутих, когда они узнали, что потенциальный жених — одноглазый одноногий Муди. Родители были в растерянности, с одной стороны, понимая, что вряд ли ещё малышке Нимфадоре предоставится другой шанс, с другой, не желая совсем уж выталкивать её под венец против воли.

Но тут решающее слово сказала сама Тонкс. Сейчас ей нравилось думать, что у неё тогда было не в порядке с головой из-за всего этого лечения. Однако она не решалась признаться себе, что даже и без лечения не дала бы другого ответа...

Без поддержки Аластора ей бы никогда было не достичь вершин в боевой магии. Без него она бы не преодолела природную трусость, не пробудила бы семейную блэковскую упрямую целеустремлённость. Что говорить! Она отлично понимала, что за время стажировки в аврорате Муди стал для неё больше, чем просто наставником и непосредственным начальником.

Вот так, прежде, чем Тонкс толком соериентировалась в событиях, она ответила ему согласием.

И, не успев оглянуться, стала миссис Муди.

Только после свадьбы она всё это осознала, но отступать, как выразился сам Аластор, было уже поздно. Пришлось идти в бой.

Не прошло и нескольких месяцев, а Тонкс казалось, что она так жила всегда. В Хогвартсе, где Аластор вёл Защиту от тёмных искусств, им пришлось поумерить боевой пыл, но на выходных, выбираясь в Хогсмид, Тонкс могла вволю отыграться за подло, как она утверждала, подстроенную ловушку со свадьбой.

— Кто там выигрывает? — с любопытством спросил её супруг.

— Отсюда не вижу, но ловцы ещё висят над полем, — отозвалась Тонкс и тут же вспомнила, что она ведь обижена.

— Гриффиндор и Хаффлпафф? — продолжал расспросы Муди.

— Будто сам не знаешь.

— Тонкс, хватит хмуриться, — деловым тоном велел Аластор. — Вот что. Шагом марш к столу и есть яичницу. Питание в школьной столовой вредно для молодых авроров.

— А для старых полезно, судя по тому, как ты его наворачиваешь, засунув за щёку безоар.

— Тонкс, за стол немедленно! Акцио!

Рука сама потянулась к палочке:

— Протего!

Стол отлетел в сторону — чудом он не опрокинулся и поднос не упал. Муди врезался головой в окно.

— Эх ты, вот тебе и бдительность! — торжествующе вскричала Тонкс. Но во взгляде мужа не было ни капли обиды.

— Тонкс... — прошептал он. — У тебя получилось Протего!

Она посмотрела на палочку, на него, на стол...

— Почему же я так медленно соображаю! — она едва удержалась, чтобы не пуститься в пляс.

— Медленно, но верно, — глубокомысленно заметил Муди. — Идём обедать.

На втором этаже хогсмидского постоялого двора раздалось звяканье стекла — супруги Муди подняли тост за возвращение Тонкс магии.

И второй тост — конечно же, за постоянную бдительность.