Месть (джен)

Месть…

Какое же сладкое это слово — месть! Затаившаяся, холодная, будто окоченевший труп твоего врага, который так приятно пнуть ногой напоследок!

Месть — это искусство! Сеть интриг, которую нужно плести не покладая рук, пока враг не поймет, что навечно залип в этой паутине слов... Ах, слова! В мире нет союзников, вернее их, если у тебя хорошо подвешен язык. Сколько всего можно передать одним лишь словом! Можно опустить человека на самое дно и тут же вознести до небес. По желанию. Своему или чужому — неважно.

Слова… — ее маленькие друзья, а еще есть буквы и знаки препинания. Незначительные, но могущественные. Поразительно, чего можно добиться, всего лишь поменяв один знак на другой!

Но главное — это, как ни странно, страсть, вдохновение, муза!.. В этой жизни много слов, обозначающих одно и то же. Это дар, данный свыше, это горячая преданность своему призванию, это любовь… профессиональная, конечно же.

А Рита Скитер — профессионал в своем деле. Она мастерски играет словами, обильно вышивая ложью по тонкому узору правды. Она ценный сотрудник, потеря которого грозит большими убытками, чем та регулярно и пользуется, проталкивая в печать то, что нужно ей.

Увы! Рита Скитер — тоже человек, с большим количеством недостатков. И главный из них — это мстительность. Неутомимая, непреодолимая жажда мести любому, кто хоть однажды встал на ее пути. Второй — врожденная трусость. Рита никогда не пойдет против того, кто опасен, и всегда охотно готова подавиться некогда сказанными словами, лишь бы остаться невредимой. Откашляться и потом можно.

Третий недостаток присущ, кажется, всему человечеству — это нежная, трепетная любовь к деньгам. И Рита в этом плане нещепетильна: чистые деньги, грязные… какая разница? Абы были.

Тяжелое безденежное детство, не менее тяжелое отрочество, когда безнадежные попытки привлечь внимание противоположного пола безжалостно высмеиваются более удачливыми сокурсницами. А потом: единственный шанс, в который Рита вцепилась зубами, отгоняя остальных конкурентов любыми методами; несколько ночей, проведенных с тем, кем надо; головокружительная карьера и успех, и вот уже Рита смеется над бывшими обидчиками, беспощадно окуная их в грязь.

Вот, например, Сириус Блэк.

— Здравствуй, Сириус, — кокетливое подмигивание ей редко удавалось, но сейчас вроде бы получилось. — Ты уже пригласил кого-нибудь на бал?

Красивый семнадцатилетний юноша брезгливо окидывает ее взглядом:

— Если и приглашу, то уж точно не тебя, кровососка убогая! — он аккуратно обходит ее и направляется дальше по коридору. — Отцепись от меня, наконец! Достала уже!

Тогда было горько, она чувствовала себя посрамленной, униженной, запятнанной, но, по крайней мере, он сказал ей это наедине, а не при всех.

Да, тогда было тяжело, зато сейчас смешно, когда она видит его корчи на колдографии в тюремной робе с искаженным от воплей лицом. Мироздание вернуло ему долг сторицей, но Рите и этого кажется мало. Она любовно перебирает собранный компромат из чужих воспоминаний и домыслов.

Как хорошо, что сейчас в моде тема всяческих извращений. Впрямую, конечно, об этом писать нельзя, но кто мешает просто намекнуть?.. Отношения крестника и крестного, четырех неразлучных друзей… Почему, кстати, они были так неразлучны, а, в конце концов, один убил другого? Месть? А может ревность? Главное, наметить подтекст, а дальше каждый додумает сам.

Другая жертва — Дамблдор. Это другое, за него уже платили. Много, оплачивая исследования и индивидуальные интервью, издательство самой книги и воспоминания людей о величайшем волшебнике своего времени. Заказчик четко озвучил условия: чем больше грязи, тем лучше! Рита счастлива, она в своей стихии. Бедная старушка Батильда, не стоило так погружаться в воспоминания о былом. О двух гениальных мальчишках: племяннике, его друге, и полоумной сестре друга…

— Он ведь ее любил, бедную! Мой бедный мальчик Геллерт! Альбус стыдился привозить ее к нам, а Геллерт его всегда уговаривал, переубеждал. Он умел убеждать, да… Ариана, болезная, странная была…

— Вы хотите сказать, полоумная, — сухо уточняет Рита, это ей неинтересно, на семейной сумасшедшей далеко не уедешь, у кого в шкафу мало подобных скелетов?

— Да нет! Говорю же, странная, в чем-то была, как дитя малое, а в чем-то поумнее нашего с вами будет! Любила их обоих, как братьев, да только видела я, что Геллерта она выделяет… не по-братски… Жалела я её, страдала ведь бедная! Но мужчины, что они кроме своих забав видят?

Рита сдавленно кашляет, такого она не ожидала. Неважно, что там было на самом деле, но общая тема уже намечается. Ревновать сестру к другу или все же друга к сестре… и убить ее. Ревность вообще любимый прием Риты, другие не столь захватывающи, на ее, Скитер, взгляд.

Довольно мещанский взгляд, надо сказать. С высшей аристократией Рите лучше не якшаться, это ей в полной мере Люциус Малфой доказал. Посмотрел, как на вошь, сверху вниз, презрительно, только каблуком не растер, и бровь вскинул иронически так, что сразу захотелось на него помоев собрать полное ведро и на прилизанную голову вывалить. Только Рите чутье сразу подсказало, что в лучшем случае она сама окажется в этих помоях, а в худшем — в Азкабане или пуще того в гробу.

Но ничего, ее время еще настанет. Эти надменные аристократы еще узнают, что значит иметь дело с ушлым, озлобленным репортером. Да, Рита уязвлена, она хочет уважения и денег. И честно говоря, денег она хочет больше. Деньги — это основа ее жизни, залог того, что она больше никогда не будет ходить чужих обносках, терпеть постоянные оскорбления и утопать в пучине собственных комплексов. Поэтому у Риты всегда новая мантия ядовито-зеленого цвета под стать перу, жесткая как проволока завивка, (Рита не натуральная блондинка и по-прежнему стесняется этого, поэтому красится самой въедливой и стойкой краской, какую только может найти), яркий безвкусный макияж, зато самый настоящий! Не дешевый блеск для губ за три кната! И очки в модной оправе, разве это не признак успеха?

Зависть — это страшная вещь! Не странно ли сорокалетней состоявшейся женщине со всей своей силой и авторитетом травить и унижать четырнадцатилетнюю девочку?

Нет, не странно. Сладко!

Девчонка, красивая, умная, популярная среди противоположного пола, с любящими родителями и друзьями,… слабая! Легкая мишень! Ах, еще и подружка Гарри Поттера! А ведь он популярен, не правда ли? Не этого ли тебе хотелось, популярности? Так получай же, маленькая дрянь!

Ни одного врага Скитер не травила с таким жаром. Никого еще не позорила с таким наслаждением. Видеть, как девочка захлебывается в правдивых полунамеках, смешанных с откровенной ложью, слышать, как она плачет от бессилия в одиночестве, как возмущается среди друзей, — неземное блаженство! Любовные треугольники? А может быть октаэдры? Первая любовь? А в каком смысле первая? Гарри Поттер? Или Виктор Крам? Ревнивая ветреница или запутавшаяся девочка? Настоящее лицо или искусная маска? Скажи нам, девочка! Мы хотим знать.

Кто же ты такая, Гермиона Грейнджер?..

* * *

Проиграла!

Какая-то девчонка победила ее. Ее, Риту Скитер! Да еще посмела диктовать свои условия. Раскусила ее главную тайну, практически лишила заработка!

Стареешь, Рита, стареешь. Теряешь хватку. И талант теряешь! Заигралась во всемогущую, утратила чувство меры. А что такое стыд, ты уже и не помнишь! Мироздание такие вещи не прощает. Лежачего либо не бьют, либо одним ударом добивают насмерть. А ты не могла так. Не могла оставить в покое души мертвых и удовлетвориться той местью, что уже свершилась, тебе надо было добавить от себя. Ты плясала на их костях, разрывала могилы, раздирала на куски их тела, чтобы даже память о них оставалась запятнанной и порочной.

Но ты проиграла, Скитер!

Память, какой бы она не была, останется с ними в веках. А Рите Скитер придется каждый день с отчаянием придумывать, что ещё написать, чтобы о ней вспомнили, чтобы ее прочитали, чтобы ей заплатили. Но кому нужна старая змея, потерявшая свой яд, кому нужно ее перо, которое больше не жалит, остро и метко? Никому. Придут новые. Но ведь молодым змеям нужно что-то есть, не так ли?

Бесславный конец.

Сириус Блэк мог бы злорадно усмехнуться, Дамблдор — покачать головой, Гриндевальд — проклясть, Гермиона Грейнджер — посмеяться... Они не стали. Что им, людям изменившим мир, до озлобленной завистливой крысы, маниакально роющейся в чужом мусоре?

А Рита Скитер никогда не найдет себе покоя, состарившаяся, исписавшаяся, уже неспособная написать хоть что-то стоящее внимания и придумать, о чем, собственно, писать, она все равно будет пытаться уязвить, ужалить, укусить до крови. Но больше на нее никто никогда не обратит, ни малейшего внимания. Карьера, которую она старательно возводила всю жизнь, разрушится в одно мгновение.

Из-за чего?

Из-за зависти к чужой молодости и славе? Из-за нерастраченного за всю жизнь яда, остатки которого окончательно разъели душу? Из-за наслаждения причинять другим боль и унижение? Или же из-за чувства собственной незначительности и понимания, что жизнь была впустую растрачена на мелочные злость и зависть, а самой жизни как таковой и не было?

Трудно сказать…

Месть — это ведь такое сладкое слово…