Чайная история (гет)

Чай успокаивающе пах мятой и мелиссой. Ромашка, входящая в состав отвара, снимала головную боль и разжимала железные тиски, стянувшие виски и затылок. Грея руки о кружку, молодой мужчина вспоминал взгляд той, что оставила ему этот волшебный эликсир. Тёмно-вишнёвые, цвета густого вина, глаза спасительницы таинственно мерцали в полумраке комнаты, отблески пламени камина играли в медленно бурлящем в котле отваре.

— Держи, страдалец. Твоя головная боль настолько осязаемая, что у меня уже иглы ноют.

Протянув чашку с обжигающим напитком, целительница растаяла ночным туманом.

Боль отступала, на лице мужчины блуждала задумчивая улыбка. Жизнь становилась интереснее...

Таким отдохнувшим нав не чувствовал себя уже давно. Отвар, оставленный целительницей, и впрямь оказался волшебным: головная боль ушла, не оставив даже воспоминания, а всё тело было наполнено бурлящей энергией. Мужчине казалось, что он сейчас взлетит. Хотелось что-то делать, куда-то бежать, бездействие отзывалось ноющей болью в мышцах. Чтобы дать выход захлестнувшей его энергии, нав отправился прямиком в подвалы Цитадели, где издавна были устроены тренировочные залы для воинов Нави.

Сколько гарка себя помнил, ни одного дня залы не пустовали, подданные Тёмного Двора ответственно подходили к собственным тренировкам и держали себя в отличной боевой форме. Но этим утром, к удивлению нава, залы пустовали. Недоумённо пожав плечами, гарка приступил к разминке. Выпад, ещё выпад, отход. Любому непосвящённому, попади такой в святая святых Великого Дома Навь, могло показаться странным поведение статного черноволосого мужчины, всерьёз воюющего с невидимым противником. Но непосвящённым нечего было делать в Цитадели, а всем остальным был отлично известен сложный в исполнении, требующий высокого мастерства и самоотдачи «Танец с тенью». Этот нав «танцевал» уже далеко не в первый раз, все его движения были выверены до миллиметра, скупы и угрожающе точны.

Но внезапно гарка замер, не доведя очередной выпад до конца, опасно зависнув на одной ноге с занесённой для удара катаной. Что-то заставило нава насторожиться, он точно ощутил чьё-то присутствие.

— Кто здесь?

В голосе мужчины не было ни капли страха, только насторожённость и любопытство. Мало кто смел мешать тренировкам гарок, все знали, что вошедший в боевой раж нав может вовремя и не остановиться, а это грозило серьёзными увечьями, в лучшем случае...

Но, кажется, сегодняшнего гостя это не смущало. Звенящая тишина, повисшая в зале, нарушалась лишь размеренным дыханием мужчины, готовящегося отразить нападение неизвестного. Внезапно за спиной гарки началось какое-то движение, резко развернувшись, он увидел лишь едва заметный туманный след, исчезавший в замочной скважине, а на полу перед поражённым навом появилась корзинка, прикрытая льняным полотенцем.

— Надо правильно восстанавливать силы, нав, — насмешливый голос эхом разносился по каменному залу, — подкрепись, и, может, в следующий раз ты успеешь заметить противника...

Раздосадованный гарка сорвал полотенце с корзины, под ним оказались буханка свежеиспечённого, ещё тёплого хлеба, головка острого ноздреватого сыра и термос.

Подозрительно принюхиваясь, нав открутил крышку термоса, и по залу разнёсся аромат летнего леса: земляника, смородина, малина и тонкая нотка горечи неизвестной наву травы, придававшая сбору законченности и экстравагантности.

Жизнь грозила стать менее пресной...

День выдался на редкость насыщенный, у нава не было ни одной свободной минуты. Как выяснилось, именно сегодня комиссар решил потребовать от подданных Тёмного Двора детального отчёта о текущем состоянии дел на вверенных им участках. Наву пришлось несладко, его сфера деятельности была крайне обширна: и обучение молодых гарок, и пресечение на корню любых попыток провокации ими поданных других Великих Домов и челов, и даже помощь в обучении молодых чудов, людов и недавно попавших в Тайный Город челов. Несмотря на то, что мужчина содержал все свои бумаги в идеальном порядке, вполне свойственном педантичным навам, ему всё-таки пришлось изрядно попотеть, собирая их в один стройный и лаконичный отчёт, достойный быть представленным комиссару.

К вечеру гарка совсем валился с ног, но он мог полностью гордиться собой: результат его трудов превзошёл все ожидания. Краткий, но ёмкий отчёт о проделанной работе занимал десять листов мелким убористым почерком и содержал все, даже самые незначительные на первый взгляд, действия нава, совершённые во благо Великого Дома (как мы знаем, любое действие любого нава всегда направлено на возвеличивание и упрочение позиций Нави).

Едва дойдя до дома, мужчина с облегчением расслабил идеально завязанный галстук и скинул начищенные до блеска остроносые туфли. Босиком прошёлся по густому мягкому ворсу ковра и со вздохом удовлетворения уселся в любимое кресло возле камина. Небрежным движением руки разведя огонь, нав погрузился в подобие медитативного транса, засмотревшись на танцующие языки пламени.

— День был непрост, не так ли, нав?

В очередной раз насмешливый женский голос застал мужчину врасплох. Но на сей раз гарка не стал резко вскакивать, а лишь жестом указал на материализовавшееся возле камина второе кресло. Женщина не отказалась от столь любезного приглашения и грациозно опустилась рядом.

— Вечерний чай должен успокаивать, дарить умиротворение и расслаблять после тяжёлого дня. Мёд, ромашковый чай, гвоздика и анис. Восстановление сил и устранение тревожности. Свежий пирог с яблоками, изюмом и корицей как достойное завершение трудового дня.

Немного грустная полуулыбка, лёгкий взмах тонкой кисти — и на месте ночной гостьи лишь тонкий шлейф тумана, отчего-то пахнущего утренней росой на лугу.

Жизнь определённо становится интересней...

Утро началось для нава не с привычного уже звонка будильника, а с божественного запаха пекущихся блинчиков, доносившегося с кухни. В полном недоумении, одиноко живущий мужчина встал с кровати, набросил на плечи шёлковый халат и направился на запах выпечки. Дойдя до давно уже ставшей родной холостяцкой кухни, нав остолбенел. Минималистичная, даже спартанская обстановка была нарушена. Всего несколько малозначительных, на первый взгляд, деталей — и комната приобрела жилой и какой-то по-домашнему уютный вид. Небрежно брошенное на стол полотенце, прихватка, лежащая возле плиты, а не висящая, как обычно, на крючке, присыпанный мукой разделочный стол и пара мисок в раковине. И, конечно же, девушка, споро управляющаяся в явно знакомой ей обстановке и чувствующая себя в своей стихии среди скворчащей, пыхтящей и брызгающей утвари.

— Доброе утро, соня, — лукавая улыбка в сторону вошедшего, — хорошо спалось? Умывайся, завтрак скоро будет готов.

И, вытерев руки о красный передник, девушка продолжила своё очень похожее на колдовство действо. Ошарашенному наву даже в голову не пришло спорить, и он покорно пошёл в сторону ванной (да и встречать гостей, пусть и незваных, в халате явно не было признаком хорошего тона). Споро приведя себя в порядок, гарка вернулся на кухню, на ходу затягивая галстук. В этот раз комната поразила его стерильной чистотой и... пустотой. Все предметы лежали, висели, стояли строго на своих местах, лишь подчёркивая разницу между домашним уютом и казённым порядком. И только на столе островком настоящей семейной жизни стояли тарелка с горкой масляно поблёскивающих блинов, розетки с домашним малиновым вареньем, мёдом и деревенской сметаной и пузатый, явно гордящийся возложенной на него миссией чайник. Осторожно приподняв крышку чайничка, нав ощутил нежный аромат черники, шиповника и смородины.

Жизнь становилась теплее...

На этот раз гарка задался целью перехитрить и опередить свою таинственную гостью. На столике перед камином, словно по волшебству, возникли высокий керамический плотно закупоренный кувшин, две кружки без ручек, о бока которых так приятно греть замёрзшие руки, и блюдо, до поры прикрытое крышкой.

Часы за спиной считали минуты, складывая их и превращая сначала в получасовое, а затем и часовое ожидание. Целительница запаздывала, нав уже решил, что незнакомка решила взять перерыв, а может, и вовсе отказаться от дальнейших визитов. Когда часы отмерили полтора часа сверх вчерашнего времени, гарка решил, что дальнейшее ожидание бессмысленно, и уже поднялся, чтобы пойти спать, как вдруг до его слуха донёсся тихий серебряный смех, а обоняния коснулся тонкий знакомый аромат утренней росы.

— Ты ждал меня, нав? Я поражена. Признаюсь, я всё ждала, когда же ты закроешь эту брешь в обороне своего дома. Ты ужасно беспечен для подданного Тёмного Двора, а если бы я пришла не одна?

Туман стелился по комнате, и насмешливый голос, казалось, доносился сразу отовсюду. На последнее замечание своей гостьи мужчина лишь усмехнулся, сделал едва заметный пасс рукой, и вот уже озадаченная девушка сидит в своём кресле, а тонкие запястья обвивают две чёрные шёлковые ленты, которые, несмотря на кажущуюся невесомость, не дают масане пошевелиться.

— Видите, леди, я подготовился к нашей встрече. Простите за доставленные неудобства, — всё тем же едва заметным жестом нав освободил девушку от пут, и та расслабилась, поудобнее устраиваясь в кресле и независимо покачивая изящной ножкой.

— Сегодня для нашей встречи я рискнул взять на себя смелость и подобрать меню самостоятельно.

Жестом фокусника гарка приподнял крышку с блюда, на нём оказались разнообразные сорта сыра, виноград, орехи и маленькая пиала с инжирным вареньем. Наколов на маленькую шпажку кусочек сыра и виноградину, нав с поклоном подал угощение девушке. С улыбкой приняв подношение, гостья с интересом воззрилась на мужчину, ожидая его следующего шага. Гарка её не разочаровал, с загадочной усмешкой он вскрыл кувшин — и комнату наполнил аромат тёплого красного вина и специй. Кардамон, имбирь, корица, мускатный орех уравновешивались нежной свежестью апельсина и кислинкой молодых яблок.

Нав наполнил кружки и передал одну девушке. Тепло керамики приятно грело холодные пальцы, разгоняя по жилам густую кровь. На бледном лице масаны появился лёгкий румянец, а в тёмно-вишнёвых глазах заплясали задорные искорки.

Вечер обещал стать... познавательным.

Часы встречи летели незаметно. Двое, сидя у камина, откровенно наслаждались трапезой и компанией друг друга. Мужчина и женщина стоили друг друга: колкие комментарии попеременно звучали то бархатным вкрадчивым баритоном, то серебряной трелью колокольчиков. Несмотря на постоянное подтрунивание, беседа вышла довольно мирной, и пара у огня чувствовала себя уютно и спокойно. Аромат пряного вина, треск горящих поленьев и мерное тиканье часов создавали атмосферу покоя и безмятежности.

За разговором никто из собеседников не заметил, как сменившая вечер ночь уступила место новому дню. Только потянувшая из окна прохлада отрезвляюще подействовала на забывших обо всём нава и масану. Бледный солнечный луч неуверенно пополз по стене и, словно испугавшись, замер, едва коснувшись щеки мужчины. С гарки моментально слетела владевшая им беспечность, резко поднявшись, он быстро задёрнул тяжёлые портьеры, отрезая путь губительному для Дочери Ночи солнцу. Обернувшись, чтобы проверить, в порядке ли его спутница, нав не обнаружил масаны, оба кресла пустовали. С трудом подавив разочарованный вздох, мужчина вернулся к начавшему гаснуть камину и краем глаза заметил белевший на тёмной ткани обивки конверт. Стараясь не выдать нервной дрожи, нав вскрыл конверт и прочёл: «Жизнь интересней, чем нам кажется».

Выпавший из конверта лист мяты плавно опускался на пол, даря надежду и обещая новые истории...