Темные Лорды тоже болеют (джен)

ожил буду к чаю

приготовьте торт

всех люблю скучаю

лорд воландеморт

© NikK

(найдено в сети)

Так дальше продолжаться не могло — сегодня утром Темный Лорд снова швырнул в стену тарелку c овсянкой, потом выбросил в окно домовика, подававшего завтрак, а встретив в коридоре облизывавшегося Эйвери, подверг его Круцио. Потом он вызвал к себе Люциуса и просто дал ему в глаз — за то, что от Люциуса пахло жареной курицей.

Августус Руквуд объяснил, что люди, страдающие заболеваниями желудка, часто становятся раздражительными, так что тут уж ничего не поделаешь. Снейп, срочно прибывший в Малфой-мэнор прямо из Хогвартса — его вызвал обеспокоенный Долохов — оказав помощь пострадавшим, сказал, что, по его мнению, помочь любимому Повелителю можно — но для этого ему надо ехать на воды. Например, в Карловы Вары, в Чехию.

— Да нельзя Повелителю сейчас никуда уезжать! — воскликнула Белла. — Снейп, ты же понимаешь, что пока Повелитель не одержал полной победы, Министерство считает его опасным преступником.

— А с Чехией у Магической Британии договор о взаимной выдаче… — поддержал Беллу Руквуд.

— К драккловой бабушке Чехию! — хлопнул себя по лбу Долохов. — В России тоже есть минеральные воды, и ничуть не хуже. А с Россией у Британии договора нет. Правда, лучше будет все равно оформить Повелителю русский паспорт и ехать под видом маггла — так спокойнее…

Сказано — сделано. И вот Темный Лорд, вернее, российский бизнесмен Фома Фомич Темный — сначала Лорду новое имя не понравилось, но Долохов убедил его, что по-русски это звучит очень красиво — стоял в лондонском аэропорту Хитроу, одетый в костюм от Версаче, при галстуке, с путевкой в санаторий «Ессентуки» в кармане плаща, с маленьким чемоданчиком и с Нагини на плечах, трансфигурированной в полосатый шарф. Повелитель не захотел расстаться со своей любимицей на целых полтора месяца, но для того, чтобы ввезти в Россию экзотическое животное, требовалось столько справок, что Долохов, вернувшись из посольства с дергающимся левым глазом, плюнул и заявил, что отказывается иметь дело с этими бюрократами. Пусть Повелитель его хоть заавадит на месте, но он больше туда не пойдет. Темный Лорд сказал, что не нужно никуда идти, он сам позаботится о Нагини. И превратил ее в упомянутый предмет одежды.

В зале ожидания Темного Лорда окружали провожавшие его УПСы. Мастеру легиллименции не составляло большого труда понять, о чем думают преданные соратники — ждут, когда он сядет в самолет, и тогда наконец можно будет пойти в бар, выпить и закусить. Даже его прямое указание — всем Упивающимся смертью, из солидарности с вождем, перейти на вегетарианское питание и сухой закон — самым наглым образом игнорировалось, они все равно тайком жрали мясо и пили вино. И никакое Круцио не помогало. К Аваде Темный Лорд пока не прибегал — так ведь и всю организацию перебить недолго. Обжоры и пьяницы, все до одного — и это элита волшебного мира… Мерлин… Темный Лорд с кислой миной, ощущая, как у него снова начинается изжога, оглядел провожающих, думая, не угостить ли кого-нибудь из них на прощание каким-нибудь незаметным, но болезненным заклятьем — увы, применять Круцио в аэропорту, полном народу, было бы опрометчиво.

* * *

Самолет летел транзитом через Москву до аэропорта Кавказские Минеральные Воды. Темный Лорд был подробно проинструктирован Долоховым, что делать, куда идти, и что говорить. Поэтому путешествие прошло без проблем. Правда, таксист, который вез темного мага из аэропорта до Ессентуков, попался разговорчивый, и что было хуже всего — он все время говорил о шашлыках, башлыках, о каких-то хинкали и ткемали — если Лорд его правильно расслышал, о вине и о женщинах… Волдеморт отмалчивался, сам удивляясь собственному терпению — а может быть, на него умиротворяюще действовала южная природа.

Наконец они приехали. Темный Лорд расплатился с шофером маггловскими деньгами, оглядел красивое трехэтажное здание и, прочитав надпись над входом "Здоровье народа — наше богатство!", озадаченно хмыкнул, затем машинально погладил Нагини, по-прежнему пребывающую в виде шарфа, и отворил тяжелые дубовые двери.

В санатории его тотчас по прибытии приняла целительница — или доктор, как их называют магглы — Белла Соломоновна Шварц, высокая, черноволосая и темпераментная дама. Она называла его «Фома Фомич, дорогой», спрашивала, не участвовал ли он в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, на что Лорд ответил, что в Чернобыле он не был, а вот войну прошел, и не одну. Белла Соломоновна понимающе закивала, и ее большие черные глаза наполнились слезами.

Она назначила ему самые разные процедуры, ванны, массаж, и конечно, минеральную воду, рассказала, как и по сколько ее нужно пить. Потом вызвала другую целительницу, Наталью Сергеевну, которую назвала процедурной медсестрой, и пояснила, что пациенту прописаны еще и ежедневные уколы, и клизмы с минеральной водой.

Наталья Сергеевна кивнула, и после того, как Белла Соломоновна попрощалась со своим пациентом, пожелав ему скорейшего выздоровления, повела Темного Лорда, вернее, Фому Фомича, в его палату. По дороге она искоса на него посматривала, потом спросила:

— А вы в Чернобыле не были?

— Нет, в Чернобыле не был. На войне был.

— А, понятно, в горячих точках… — сочувственно вздохнула женщина. Она была светловолосая и голубоглазая, и очень красивая. Белла Соломоновна тоже была весьма привлекательной дамой — если бы Темный Лорд не чувствовал себя так плохо, то пожалуй, вспомнил бы молодость. Он — тогда еще Том Риддл — много странствовал по свету, он был молод и красив, а кровь горяча, и иногда ему становилось все равно, ведьма перед ним или маггла. Но сейчас ему откровенно было не до того.

Оставшись наконец один в комнате с белым потолком и стенами, с узкой кроватью и тумбочкой возле нее, Темный Лорд освободил Нагини от чар, но наложил на нее Империо — велел ей в его отсутствие смирно сидеть на шкафу, а на поиски еды выползать только ночью — через окно в парк, где наверно, водилась разнообразная живность. Нагини, радуясь, что для нее вегетарианство отменено, во всяком случае, на время лечения хозяина, благодарно зашипела и заползла на кровать.

Первые дни лечение никакой ощутимой пользы не приносило. Темный Лорд, глотая в столовой все ту же безвкусную овсянку и запивая ее кефиром, терпя уколы и клизмы — он сам не понимал, как согласился на такое, но вероятно, Наталья Сергеевна тоже владела какими-то чарами, и уговорила его не упрямиться — с мрачным удовольствием думал, как отомстит отправившим его сюда Снейпу и Долохову. Он даже изобретал новые пыточные заклятия — процедуры его вдохновляли — и ему не терпелось их опробовать.

С соседями по столу он почти не разговаривал — да и они не слишком стремились к общению. Он снова слышал у себя за спиной шепот: «Мужик, наверно, после Чернобыля — смотрите, что у него с лицом… И лысый совсем». Но кого интересует мнение ничтожных магглов? Главное — восстановить здоровье, если это возможно — и с новыми силами бороться за власть в волшебном мире.

Однако через пару недель он вдруг понял, что ест с аппетитом, и отважился положить в кашу немного масла, а в чай добавить молока и сахару, и даже съесть печенье. Потом он с ужасом ожидал, что его снова скрутит приступ — но ничего не произошло. Белла Соломоновна очень обрадовалась такому прогрессу своего пациента, и перевела его на менее строгую диету — теперь ему можно было паровые котлеты и куриный бульон.

Темный Лорд и выглядеть стал лучше — на щеках появился румянец, и кажется, он даже немного поправился, и однажды ущипнул Александру Петровну — целительницу, которая делала ему массаж. Женщина в ответ на это захихикала и покраснела.

Нагини же вообще растолстела — каждую ночь она выползала на охоту. Впрочем, кажется, она предпочитала ловить в санатории мышей, а не птиц и ящериц в парке — Лорд как-то услышал разговор Беллы Соломоновны с заведующей столовой, из которого он понял, что количество грызунов на кухне и в кладовых резко сократилось.

* * *

Вот и наступил последний день пребывания Темного Лорда на курорте. Незадолго до этого он успел съездить с Натальей Сергеевной в сауну, где они пили белое сухое вино и ели персики и виноград, а перед отъездом он пригласил Беллу Соломоновну в лучший ресторан города. Там, наконец, ему довелось попробовать шашлык. Закончился их прощальный ужин в номере люкс отеля "Кавказ".

Потом, уже в самолете, с Нагини на плечах (змея снова была трансфигурирована в полосатый шарф), Темный Лорд с довольной улыбкой, какую видело на его лице, наверно, только старшее поколение УПСов — когда они все были еще молоды — перебирал в памяти подробности ночей с Беллой и Натальей, сравнивал двух женщин, и не мог решить, какая из них лучше.

Однако, по мере того, как самолет приближался к Англии, настроение Темного Лорда портилось — он снова вспомнил, как УПСы обманывали его, когда он болел и не мог есть человеческую еду, как они за его спиной предавались обжорству и пьянству, и даже не давали себе труда притворяться аскетами. Вспоминалось, как облизывал жирные губы — наверно, индейку только что ел или гуся — Эйвери. Как МакНейр и Рудольфус Лестрейндж жарили шашлыки — теперь он тоже знает, что это вкусно, но тем обиднее — чуть ли не у ворот Малфой-мэнора.

"Ладно, Снейпа и Долохова я оставлю в живых, все-таки лечение ведь помогло. И даже заклятия новые на них испытывать не буду. А вот Руквуда... — Темный Лорд заскрежетал зубами, — это же он, скотина, придумал мне диету, и говорил, что ничего нельзя сделать, что я всю жизнь — а ведь я практически бессмертен — должен теперь так питаться... Нет, Руквуда ждут веселые дни..."

Он кровожадно усмехнулся и почувствовал, что голоден. Самолет летел уже несколько часов, а обед подавали давно... Темный Лорд прикрыл глаза и попытался ни о чем не думать, в надежде, что удастся скоротать время сном. Начал было считать баранов, по совету Беллы Соломоновны, но перед глазами вставали УПСы — один за другим. Вот и облизывающийся Эйвери, пухлый и румяный — Темный Лорд увидел его четко, словно воочию — и сам облизнулся. "Если Эйвери зажарить, — вдруг пришло ему в голову, — с яблоками, как гуся... то наверное, будет вкусно. Я еще никогда не ел человечины — а магглолюбцы ведь распускают слухи, будто я ем маггловских младенцев... Знали бы они про овсянку! — тут Волдеморт едва не застонал. — Так что надо соответствовать. Эйвери за младенца сойдет".

Мысли проголодавшегося Темного Лорда приняли кулинарное направление — так, он решил, что из Рудольфуса Лестрейнджа, мужчины плотного телосложения, с хорошо развитой мускулатурой, получатся неплохие котлеты. Вот из Августуса Руквуда, кроме бульона, ничего не сваришь — слишком костлявый. Люциуса можно зажарить, и Нарциссу в придачу — он снова вспомнил Люциуса, который бессовестно дышал на него ароматом жареной курицы — а его, Темного Лорда, уже мутило от овсянки, но он не мог есть ничего другого. И овсянку тоже есть не мог. Мерлин, да как он вообще жив-то остался? Наверно, только крестражи и помогли.

Самолет приземлился в Хитроу. Пройдя паспортный контроль, Темный Лорд увидел встречающего его Долохова — Антонин радостно улыбался. Пожав руку старому соратнику, который внимательно вглядывался в лицо Повелителя, но вопросов не задавал, Темный Лорд вместе с ним аппарировал в Малфой-мэнор.

* * *

У ворот мэнора выстроились в две шеренги все УПСы из Ближнего круга. Беллатрикс, Нарцисса и Алекто выбежали навстречу с букетами иммортелей, а остальные в один голос грянули "Ура!" — громче всех кричали братья Лестрейнджи и МакНейр. На лицах сподвижников была написана неподдельная радость. Эйвери высунулся и погладил по голове Нагини, которой снова был возвращен ее истинный облик. Темный Лорд хотел по старой привычке кинуть Круцио — чтоб Эйвери не забывался — но почему-то было лень.

В столовой, куда все прошли с любимым Повелителем во главе, ждал празднично накрытый стол. Руквуд, выступив вперед и откашлявшись, сообщил, что все блюда приготовлены с учетом потребностей организма Темного Лорда — паровые котлеты, куриное суфле, запеченная рыба с овощами и картофельное пюре. А на десерт — торт из свежайшего диетического йогурта и фруктов. Лорд поморщился от слова "диетический", но, посмотрев на счастливого Августуса — который вообще-то улыбался крайне редко — неожиданно для себя растрогался.

"Нет, не буду я их жарить и варить. И пытать не буду. Пусть живут, — подумал он. — В конце концов, они и есть моя настоящая семья. Другой у меня не было и нет".