Да, Мой Король (джен)

— Ты сам так ре­шил. Я — лишь гра­нит­ные на­береж­ные ка­нала тво­их пос­тупков, рус­ло ко­торо­го ты про­ложил сам. Без хо­рошо ук­реплен­ных дна и бе­регов мо­гут слу­чить­ся и на­вод­не­ния, и раз­мы­вание грун­та. Ты, я ви­жу, не сог­ла­сен со мной, сын. Ты мо­жешь про­ложить дру­гое рус­ло. Дать те­бе кар­ту?

Не­нави­жу его. Си­дит в крес­ле, по­ложив но­ги на под­став­ленную ус­лужли­вым эль­фом изящ­ную та­бурет­ку. Бе­лые во­лосы в све­те оче­ред­но­го тус­кло­го зим­не­го дня от­ли­ва­ют ме­тал­лом, ка­жут­ся сде­лан­ны­ми из тем­но­го, по­чер­невше­го от пос­ту­пив­шей злой во­ды сне­га. Я от­четли­во ви­жу, что его си­ятель­ство из­во­лит гне­вать­ся: паль­цы, уни­зан­ные перс­тня­ми, ко­торые он всег­да сни­ма­ет, ког­да от­прав­ля­ет­ся в гос­пи­таль, и ко­торые вновь ока­зыва­ют­ся на по­ложен­ном им мес­те, ед­ва отец воз­вра­ща­ет­ся до­мой, мед­ленно пе­реби­ра­ют тус­кло поб­лески­ва­ющую прядь, нак­ру­чива­ют на ука­затель­ный, слов­но пру­жину нас­мешли­вого со­жале­ния и уг­ро­зы, ко­торая вот-вот рас­пря­мит­ся. И тог­да мне нес­добро­вать.

— Кар­ту? Ка­кую, к Мер­ли­ну, кар­ту? Ту, что вы, ва­ше си­ятель­ство, на­рисо­вали спе­ци­аль­но для ме­ня? Да там же од­но единс­твен­ное нап­равле­ние, по ко­торо­му толь­ко и мо­жет прой­ти этот гре­баный ка­нал!

Не­види­мый удар раз­би­ва­ет мои гу­бы, ос­ме­лив­ши­еся про­из­нести та­кие ре­чи, в кровь. Я от­ша­тыва­юсь, с ужа­сом и зло­бой встре­чая пол­ный ле­дяной во­ды през­ре­ния взгляд. Но у ме­ня еще есть си­лы бо­роть­ся, хо­тя и знаю, что это поч­ти бес­по­лез­но, что толь­ко очень ве­сомые ар­гу­мен­ты смо­гут вклю­чить мощ­ные на­сосы, спо­соб­ные от­ка­чать ле­дяную во­ду по­дав­ля­ющей ме­ня во­ли, про­питы­ва­ющую весь об­лик мо­его снеж­но­го ко­роля.

Ес­ли мне удас­тся это сде­лать, то он от­швыр­нет та­бурет­ку, вста­нет, по­дой­дет к ок­ну, за­дер­жится там, вгля­дыва­ясь в зас­не­жен­ный парк, а по­том рез­ко по­вер­нется ко мне, весь в си­янии ис­крис­то­го ль­да, вер­нувше­гося в его гла­за, во­лосы и нас­тро­ение. Это си­яние оза­рит всю ог­ромную гос­ти­ную, зас­та­вит сол­нце выг­ля­нуть из-за тя­желых сне­говых туч и по­дарит мне ред­кие не­забы­ва­емые ми­нуты убеж­деннос­ти в сво­ей пра­воте. Мой ко­роль по­дой­дет, при­под­ни­мет сво­им ски­пет­ром-тростью, с ко­торым не рас­ста­ет­ся ни на ми­нуту да­же до­ма, мою го­лову, и на се­кун­ду я вновь уви­жу тень тем­ной во­ды, в его гла­зах, от­сту­пив­шей до по­ры до вре­мени.

— Дей­ствуй.

И мне при­дет­ся дей­ство­вать: я бу­ду вы­нуж­ден бук­валь­но вы­вер­нуть­ся на из­нанку, что­бы до­казать от­цу, что ког­да-ни­будь и я бу­ду дос­то­ин на­рисо­вать свою собс­твен­ную кар­ту жиз­ни. Но не в этот раз.

Я сти­раю кровь с раз­би­тых губ и зас­тавляю се­бя сми­рить­ся с тем, что мне при­дет­ся при­ложить все си­лы, что­бы обой­ти на еже­год­ной сту­ден­ческой меж­школь­ной кон­фе­рен­ции по зель­ева­рению не­хило на­соба­чив­ше­гося в этом де­ле Пот­те­ра, дав­но обог­навше­го да­же Грей­нджер. И ког­да толь­ко он ус­пел? Та­кое впе­чат­ле­ние, что на сво­их еже­вечер­них от­ра­бот­ках у на­шего де­кана шра­мого­ловый не толь­ко кот­лы чис­тит. Нап­ро­сить­ся и мне что ли?

А по­ка мне сто­ит за­быть все свои меч­ты о до­пол­ни­тель­ных тре­ниров­ках по квид­ди­чу, ес­ли я не хо­чу зах­лебнуть­ся в тя­желой сне­говой во­де, и чет­ко от­ве­тить, твер­до гля­дя в гла­за от­цу:

— Да, Мой Ко­роль, при­ложу все уси­лия, что­бы не ра­зоча­ровать вас.