Укради моего мужа (гет)

Солнечный луч медленно скользнул по полу, покрытому пушистым темно-красным ковром, запрыгнул на кровать и стал усердно пробираться по скомканному одеялу к спящему человеку, желая немедленно его разбудить в столь замечательное летнее утро. Погладив щеку и поиграв в каштановых локонах, лучик застыл на подрагивающих ресницах. Гермиона слегка поморщилась и отвернулась от окна, ткнувшись носом в тут же замурлыкавшего кота. Нащупав мягкую шерстку, она почесала урчащий комок, и открыла глаза. Единственный выходной в неделю она всегда проводила дома, в тишине, отдыхая от шумных суетливых рабочих будней.

* * *

Девять лет назад.

— Из последних сил сдерживаюсь, чтобы не начать тебя отговаривать, — с грустной улыбкой произнес Гарри, обнимая Гермиону.

Они стояли недалеко от зала регистрации. Гарри был единственным, кто провожал Гермиону в аэропорту.

— Продержись, пожалуйста, еще немного, — ответила она, крепко сжимая его плечи. — Боюсь, что твои уговоры разнесут мою уверенность в пыль.

Гермиона отстранилась от Гарри и посмотрела в его грустные глаза.

— Я едва не потеряла родителей, — тихо сказала она, видя, как его взгляд наполняется просто вселенской тоской. — Я хочу побыть с ними. Прости.

— Прекрати извиняться, — он покачал головой. — На твоем месте я поступил бы так же. Буду надеяться, что ты скоро вернешься.

Гермиона молча улыбнулась.

— Береги себя, Гарри, — заговорила она после длительной паузы, сжимая его руку. — Постарайся больше ни во что не вляпаться.

Он одарил ее широкой улыбкой, и у Гермионы защипало в глазах. Она жадно впитывала последние минуты, думая о том, как сильно ей будет не хватать Гарри. Его поддержки, его улыбок, его добрых подколок по поводу ее очередной книги, их совместных вечерних посиделок перед камином в его доме на площади Гриммо.

— Я постараюсь, — напустив серьезный вид, ответил Гарри. — Но без тебя это будет проблематично — некому будет меня остановить.

Гермиона коротко засмеялась. Она была рада, что Уизли побоялись придти в аэропорт. Тихое прощание с Гарри — вот что ей было нужно. Воспоминания мелькали перед глазами и терзали душу.

Безэмоциональный женский голос разлетелся по всему зданию аэропорта, объявляя о завершении посадки на рейс.

— Мне пора, — сказала Гермиона, последний раз порывисто обнимая Гарри.

— Буду ждать твоего возвращения, — ответил Гарри, впервые целуя Гермиону в щеку.

Она кивнула и быстро отвела взгляд, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Ни разу не обернувшись, Гермиона быстро прошла к столику регистрации и скрылась в коридоре, ведущем к трапу самолета.

Аэробус все выше поднимался в небо, и Гермиона пыталась представить, что все ее чувства, эмоции и переживания остаются в Лондоне, от которого она столь стремительно отдаляется.

* * *

Но прошло девять лет, и, конечно, многое в ее жизни изменилось, но воспоминания остались такими же яркими, словно еще вчера она была в Хогвартсе и видела Гарри. По ночам Гермионе то и дело снились темные коридоры замка, дымящиеся котлы с бурлящими в них зельями, огромные длинные стеллажи книг или же вообще галдящие трибуны, скандирующие: «Гриффиндор!» или «Поттер!». Она до сих пор не могла избавиться от чувства вины перед Гарри, ведь он искренне верил, что она вернется, он ждал ее. Возможно, и до сих пор ждет.

Гермиона закрыла глаза, подставляя лицо солнечным лучам и вспоминая грустный взгляд Гарри. Они прошли вместе слишком многое, чтобы это можно было забыть.

Сегодняшний выходной Гермиона проведет вовсе не на диване, как обычно.

Поднявшись с кровати, она прошла на кухню и оторвала на висящем на стене маленьком календаре один листок со вчерашней датой — тридцатое июля.

Сегодня Гермиона будет бродить по магазинам, выбирая Гарри подарок. Она каждый год покупала ему подарки. И если бы у нее спросили, зачем она это делает, она не нашлась бы что ответить. Возможно, это были слабые попытки хоть немного унять чувство вины.

Оставив Гарри строить новую политику магического мира, Гермиона гуляла под жарким австралийским солнцем, наслаждалась обществом родителей и тщательно старалась не применять магию на работе.

Первое время она частенько порывалась связаться с Гарри, но совы такое расстояние не преодолеют, а с помощью патронуса всего не расскажешь. Конечно, она могла бы устроить себе выходную неделю и отправиться в Англию, но уже спустя год жизни в Австралии среди магглов Гермионе казалось, что магический мир не примет ее обратно.

— Похоже, один ящик стола сегодня пополнится очередной бесцельно купленной вещицей, — улыбнулась миссис Грейнджер, бросив взгляд на календарь.

— Почему же бесцельно? — спросила Гермиона, садясь за стол напротив мамы и наливая себе кофе.

— Если ты не планируешь дарить подарок, зачем его покупать?

— Этим я словно показываю себе, что ничего не забыла, — ответила Гермиона, обводя пальцем края чашки.

— Ты и так ничего не забыла, — мягко произнесла миссис Грейнджер. — И именно поэтому тебе уже стоит вернуться. Хватит притворяться, что тебя все устраивает.

— Мне нравится моя работа, — запротестовала Гермиона.

— Но ты несчастлива. Ты с таким же большим успехом можешь заняться адвокатской деятельностью в Англии. Гермиона, — миссис Грейнджер протянула руку и сжала запястье дочери, — ты должна быть рядом с ними. Тот мир — твой настоящий дом. Не стоит отказываться от столь щедрого подарка.

— Это не подарок, мам, — покачала головой Гермиона. — За подарками не следует столь большая расплата.

— Уже все позади.

— Не позади. Я лишила вас привычной жизни, работы, друзей. Куда я вернусь, мама? В мир, разрушенный моими же руками? К тому же я сбежала оттуда как последняя трусиха. Мне не будут там рады.

— Ты слишком много об этом думаешь, — кивнула миссис Грейнджер. — И это твоя главная проблема. Попробуй хоть немного пожить не умом, а чувствами. Ты хотела спасти нас с отцом и должна была думать об этом, а не о том, что лишила нас друзей. Ты должна гордиться собой, Гермиона, а не забиваться в угол на другом конце земли, но при этом ежегодно покупать подарки в дни рождения друзей. Пообещай мне, что этот подарок ты вручишь ему уже лично.

— Я еще не готова, — Гермиона сделала глоток кофе и посмотрела на календарь.

Вечером она открыла упомянутый миссис Грейнджер ящик стола. Он действительно был полон различными вещицами — от книги по истории Австралии до непонятной и явно магической радужной стеклянной сферы. Сегодня же Гермиона наткнулась на поистине хорошую вещь — кожаные темно-коричневые перчатки. Они были изготовлены специально для авроров и славились тем, что, в какую бы передрягу ни попал маг, палочка не выскользнет из его руки, удерживаемая магией перчатки. Процесс их создания уже многие годы держался в секрете, хранился в семье Бадлмер и передавался от отца к сыну, из поколения в поколение.

Когда Гермиона покидала Англию, Гарри уже стажировался в Аврорате, и сейчас, глядя на приобретенные сегодня перчатки, она думала, что они наверняка ему пригодились бы.

Она закрыла ящик и с ногами забралась на кровать. Как бы она ни сопротивлялась, но в глубине души понимала, что ее мама права. Гермиона медленно повернула голову и посмотрела на стоящую на столе колдографию, где была запечатлена их троица. Гарри слегка наклонил голову вбок и улыбнулся, Рон переминался с ноги на ногу, а сама она, держа под руки стоящих по обе стороны от нее друзей, опустила голову, глядя куда-то вниз. Гермиона вздохнула. Эта колдография была сделана в июне, спустя чуть больше месяца после победы, но они выглядели еще слишком изможденными. Особенно Гарри. Или так казалось из-за тусклого света маленькой настольной лампы, бросающей на колдографию желтоватые отблески? Вспомнив слова матери о том, что она слишком много думает, Гермиона фыркнула и откинулась на подушку. Да, может, и много, но по-другому она не умеет. Ей всегда хотелось поступать исключительно правильно, и она даже пыталась требовать это от других. Но она никак не могла понять, почему эти ее правильные, рациональные и обдуманные поступки не приносят ей морального удовлетворения, а поселяют в душе все больше сомнений. Да и что значит «правильно», в конце концов?

* * *

Спустя три недели, сидя в большом уютном кресле, Гермиона смотрела в иллюминатор и по-прежнему размышляла о правильности происходящего. Что она скажет Гарри, Рону и остальным при встрече? Что вообще за эти годы произошло в магическом мире Британии?

Сняв комнату в «Дырявом котле», Гермиона зашла в Косой переулок. От нахлынувших воспоминаний перехватило дыхание, и губы невольно растянулись в улыбке. Торговые ряды вновь пестрели разнообразием товаров, волшебники и волшебницы не спеша прогуливались по магазинам, дети все так же липли к стеклу витрины лавки «Все для квиддича», за которым их дразнила своей новизной очередная модель гоночной метлы; из магазина зоотоваров раздавались протяжное мяуканье и грозное уханье; в лавке Олливандера с громким звоном вылетело стекло — кто-то подбирал себе первую палочку. Никакой опасности, никакой тревоги не чувствовалось во всей этой суете. Гермиона медленно шла по переулку, уворачиваясь от восторженно бегающих от магазина к магазину уже без пяти минут первокурсников. Остановившись напротив открытых дверей «Флориш и Блоттс», она шумно втянула носом воздух, вдыхая столь любимый ею запах новых книг, и замерла, всматриваясь в толпу впереди. Недалеко уже возвышался банк «Гринготтс», и с его ступенек спускался кто-то такой знакомый и одновременно уже такой чужой.

Темно-синяя форма, расшитый золотистыми нитями мундир и большая буква «М» на левой стороне груди.

Гермиона так и не смогла сдвинуться с места, застыв посреди улицы и не обращая внимания на то, что ее задевают снующие волшебники. Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Гарри вырос. Возможно, если бы не черные волосы и круглые очки, она и не узнала бы его так сразу. Он на ходу изучал какие-то бумаги, и на лице застыло сосредоточенное, даже жесткое выражение. Гермиона на мгновение прикрыла глаза, вспоминая тот день, когда Гарри провожал ее в Австралию. Девять лет пролетели слишком незаметно, однако умудрились изменить все. Гермиону вдруг накрыло сильнейшей волной беспокойства, и она сжала в кулаки похолодевшие пальцы. Что, если Гарри уже забыл ее и не узнает? Или наоборот, увидев ее, демонстративно пройдет мимо? Она сделала шаг назад. То, что раньше она считала правильным, сейчас казалось невыносимо глупым. Впервые в жизни она решила, что правильно будет убежать от проблем, и как никогда промахнулась. Ей казалось, что даже несмотря на победу над Волдемортом, магический мир не сможет жить как раньше, но сейчас, стоя посреди шумного Косого переулка, она увидела, что, в отличие от нее, Гарри справился со своими страхами и неуверенностью и вернул Британии спокойное время.

Стало противно от осознания собственной слабости. И это после года скитаний по лесам? После ограбления «Гринготтса» и полета на драконе? После всей ее борьбы бок о бок с Гарри в первых рядах?

Он подходил все ближе. Сложив бумаги, он засунул их во внутренний карман мундира и посмотрел на витрину «Все для квиддича», задержав взгляд на черной блестящей метле, едва видимой за толпой галдящих детей. Гермиона не смогла сдержать улыбку — что-то не изменится никогда. Улыбка не успела сойти с ее лица, когда она встретилась взглядом с зелеными глазами. В резко остановившегося Гарри врезалась какая-то девчушка и, как-то испуганно пискнув, пробормотала извинения и бегом кинулась в сторону. Гарри пару раз моргнул, отвел взгляд в сторону и снова посмотрел на Гермиону. Она мучительно ждала его реакции, напряженно рассматривая такого незнакомого повзрослевшего друга, и тут же подумала, что и он помнит ее совсем другой. Наконец Гарри шагнул ближе к ней.

— Глазам своим не верю, — произнес он, расплываясь в широкой улыбке. — Гермиона.

Почувствовав неимоверное облегчение, она радостно кивнула.

— Здравствуй, — смущенно пробормотала она.

— Ты давно вернулась? — в глазах Гарри появился знакомый блеск.

— Только что, — так же тихо ответила она, замечая на себе заинтересованные взгляды прохожих.

— Пошли отсюда, — сказал Гарри, хватая ее за руку.

Не успев подготовиться к аппарации, Гермиона закашлялась.

— Ты в порядке? — спросил Гарри.

Сквозь пелену слез, выступивших от приступа кашля, она увидела, что он протягивает ей стакан воды. Сделав глоток, она кивнула.

— Предупреждать надо, — с легким упреком произнесла она

— Предупреждаю, — улыбаясь, отозвался Гарри, сгребая ее в охапку.

Стакан громко звякнул, встретившись с полом, а Гермиона обхватила руками Гарри, пряча лицо у него на груди.

— Как же я соскучилась, — прошептала она, скребя ногтями по плотной ткани мундира. — И какая же я дура.

— Думаю, у тебя были причины для столь долгого отсутствия, — мягко произнес Гарри.

Она вздохнула и подняла голову, заглядывая в его обеспокоенные глаза.

— А ты подрос, — улыбнулась Гермиона.

Гарри удивленно приподнял брови и засмеялся.

— Не жди от меня ответного комплимента, — ответил он. — Ты же знаешь, это не мой конек.

— Хочешь сказать, ты не изменился за девять лет? — спросила Гермиона, все так же прижимаясь к нему. — Я с трудом тебя узнала.

— Я тоже сначала решил, что меня настигло видение, — усмехнулся Гарри.— Но почему так долго, Гермиона? Что-то пошло не так?

— Ты имеешь в виду родителей? — ответила она, нехотя отстраняясь и только сейчас оглядываясь по сторонам. — А... А где мы?

— В Аврорате, — медленно произнес Гарри, садясь на край стола. — В моем кабинете.

— Как беглую преступницу, — засмеялась Гермиона, рассматривая просторный кабинет. — Ты... — она присмотрелась к висящим на стене за спиной Гарри портретам и перевела на него удивленный взгляд. — Ты Глава Аврората?

— Полгода, — кивнул Гарри, неотрывно наблюдая за Гермионой.

— И здесь отличился, — она покачала головой, не переставая улыбаться. — Самый молодой Глава за всю историю Аврората.

— Верно, — хмыкнул Гарри.

— И как?

Он поморщился.

— Не спрашивай.

Но Гермиона заметила появившиеся веселые искорки в глазах.

— Так что с родителями? — осторожно спросил Гарри.

— Все хорошо, с ними все хорошо. У меня получилось, — погрустнела Гермиона.

— Я в тебя верил, — бодро произнес Гарри и тише добавил: — Тогда что случилось?

Гермиона усердно избегала его взгляда, с деланным интересом рассматривая большой высокий шкаф со стеклянными дверцами, заставленный различными незнакомыми ей артефактами.

— Гермиона? — окликнул ее Гарри.

Она опустила голову и сцепила пальцы в замок.

— Мне стыдно в этом признаться, — она издала нервный смешок. — Но я струсила. Гарри, я впервые в жизни струсила.

Он подошел и сжал ее плечо.

— Тебе нечего стыдиться, — твердо произнес Гарри.

— Я должна была сказать тебе тогда в аэропорту, что хочу улететь навсегда. Я обманула тебя, — ее голос дрогнул, и Гарри притянул Гермиону к себе.

— Ты никого не обманывала, — возразил он. — Но, подозреваю, все девять лет ты мучилась от этих размышлений. Хватит. Никто не собирается тебя винить. Наоборот, все будут рады тебя видеть. Я надеюсь, ты вернулась навсегда?

— Я тоже на это надеюсь, — шепнула Гермиона.

— Где твои вещи? — спросил Гарри, осматривая Гермиону в поисках ее волшебной сумочки.

— В «Дырявом котле», — ответила она, улыбаясь, понимая, что ищет Гарри.

— Подожди меня здесь, — нахмурился Гарри, бросив быстрый взгляд на часы, и, достав из чехла на бедре палочку, махнул ей в сторону небольшого столика возле дивана в углу. — Примерно часик, хорошо?

— Хорошо, — ответила она, наблюдая, как Гарри собирает со стола какие-то папки, и облегченно выдохнула, когда он, подмигнув ей, быстро вышел за дверь.

Обернувшись, чтобы узнать, куда и зачем Гарри направлял палочку, Гермиона не сдержала короткий смешок — на столике ее ждал полноценный обед.