Без препятствий (джен)

Ты — дерево, твой ствол прозрачен и чист,

Но я касаюсь рукой, и ты слышишь меня.

БГ.

— Открой форточку, Гарри. Я уже задыхаюсь в этой духоте!.. Спасибо. Завтра ещё целый день торчать за написанием научно-магического заключения. Не представляю, как я выдержу! Такое ощущение, что не сентябрь, а середина июля.

— Ты забыла, мы завтра идём с тобой в «Твилфитт и Таттинг».

— Куда-куда? — она повернулась к нему с нахмуренным выражением, явно не понимая, о чём он говорит.

— Бутик, — принялся втолковывать он, — «Твилфитт и Таттинг».

— Какой ещё бутик, Гарри, у меня работы просто выше крыши.

— Ничего не поделаешь, придётся сделать перерыв.

— С какой это стати?!

— То есть ты не помнишь? То, о чём мы договаривались неделю назад? Ну? Вспоминай.

Она нахмурилась ещё больше и приподняла левую бровь, отчего выражение лица сделалось даже несколько комичным, так что он поневоле улыбнулся.

— Гарри, честное слово, мне некогда разгадывать твои загадки, или говори прямо, или…

— Гермиона, я, между прочим, могу и обидеться. Мы откладываем уже третий раз. И в этот раз ты точно пообещала мне, что мы отправимся уже, наконец, заказывать тебе это чёртово платье! Даже записала себе в напоминания.

— Секундочку… — она извлекла узкую и длинную записную книжку и принялась перелистывать её привычными стремительными, почти лихорадочными движениями, — а при чём тут этот твой бутик? — она подняла на него глаза.

— При том, что там продают то, что нам надо.

— Я в первый раз слышу от тебя, что мы должны идти именно туда. Разве не проще заказать всё у мадам Малкин? У меня записано, что мы собирались как раз к ней. С чего вдруг ты решил выбрать это пафосное заведение для всякой напыщенной публики?

— Ну-у… я хочу, чтобы у мой жены было всё самое лучшее. Тем более, речь идёт о свадьбе.

— Гарри! У тебя что, внезапно взыграло неудовлетворённое самолюбие? Ты же прекрасно знаешь, что мне вся эта роскошь даром не нужна. Меня и так от одной мысли, что придётся выдержать ещё одну свадьбу, уже корёжит.

— Ну, тебе же в любом случае заказывать это платье. Какая разница — где?

— Как это какая разница?! Там же в полтора раза дороже!

— Ага, значит теперь ты вспомнила, о каком бутике идёт речь.

— Вспомнила. И это тем более отбивает у меня всякое желание туда идти. Я не люблю, когда меня обхаживают, будто я какая-нибудь… какая-нибудь…

— …Жена Гарри Поттера. Это ты хотела сказать?

— Если ты напрашиваешься на скандал, то осталось сделать всего один крохотный шажок.

— Ну ладно, ладно! Твоя взяла! Я просто хотел совместить полезное с приятным.

— В каком смысле?

— Мне нужно туда по делу. Там у них кое-что произошло… ну… по части Аврората. Так что я решил, что раз уж всё равно идти, то почему бы заодно не захватить тебя. В конце концов, никто же не заставляет что-то там покупать. Посмотришь хотя бы.

— И ради этого терять кучу драгоценного времени? Чтобы просто посмотреть?.. Постой…

Она вперила в него подозрительный взгляд.

— Ты же не просто так решил меня взять с собой. Так? Тебе нужна моя помощь.

— Нет, работа тут совершенно не при чём.

Однако его слова, видимо, не показались ей достаточно убедительными.

— Гарри, если тебе нужна помощь, то просто скажи об этом, зачем устраивать это представление?

— Нет, Гермиона, клянусь тебе…

— Довольно! Всё понятно. Хорошо, я схожу с тобой в этот самый «Твилффтт…» как его там?! И, раз уж полдня всё равно будут потеряны, то глупо будет распорядиться этим временем совсем бездарно и не воспользоваться моментом. Заодно возьму что-нибудь к свадьбе. Только попроще и подешевле.

— Вот и прекрасно! — выдохнул он с облегчением.

Пускай она думает, что его облегчение относится к согласию дать ему консультацию. На самом деле, иначе ему было никак не затащить её хоть в это ателье, хоть к Малкин, хоть куда-нибудь ещё. Она бы всё откладывала и откладывала. Приходилось хитрить, и на этот раз его хитрость удалась. Позже она всё равно догадается, но это будет потом, когда платье уже будет заказано, а, стало быть, одной головной болью станет меньше. Признаться, он и сам уже был не рад, что приходится организовывать это празднество, которое, по большому счёту, не было нужно ни ему, ни ей. У них обоих фактически не было родственников. Так что свадьба из семейного события превращалась в общественную обязанность.

Ему хотелось просто куда-нибудь уехать с ней. Увезти её хотя бы недели на две. От всего того, что словно тыкало прямо в лицо, напоминало, бубнило, указывало на все те события, что случились этим летом и раньше. Но она отказалась наотрез. Тут же снова, как только нашла в себе достаточно сил, погрузилась в работу по самые уши, и даже они, порой, не торчали над поверхностью этого бумажного океана.

А его дело? Ну, тут он как раз совершенно не ожидал никаких сюрпризов. Дело напоминало банальную рутину, которую им приходилось проверять по несколько раз на дню. Речь шла об обычной краже. Точнее, кое-какие детали были не совсем обычны, потому-то он и решил проверить их лично, но в целом, вряд ли ему понадобилась бы консультация такого специалиста, как его жена. Но пусть она пока что думает, что раскусила его хитрость. Завтра сама поймёт, что к чему, но будет уже поздно.

«Твилфитт и Таттинг» был уютно смотревшимся двухэтажным домиком с довольно своеобразной архитектурой, не сильно, впрочем, выделяясь среди подобных ему на Диагон-аллее строений. Второй этаж, укрытый высокой треугольной крышей, слегка нависал над первым, всю широкую сторону которого занимала большая витрина. Когда они вошли внутрь, Гарри сразу понял, что посетителей здесь вряд ли бывает много. В действительности, они были здесь одни на весь широкий зал. Как только прозвучал мелодичный звук, сопровождавший каждого входящего в магазин клиента, стоявшая у дальней занавеси молодая девушка бросила на них беглый взгляд и, пробормотав извинение, немедленно скрылась куда-то внутрь за эту самую занавесь. Они ещё не успели даже как следует осмотреться, когда к ним выплыла высокая сухощавая женщина с любезной улыбкой на лице, которое, однако, при необходимости в любой момент явно могло принимать довольно строгое выражение.

— Доброе утро, мистер Поттер! — сказала она глубоким голосом и слегка склонила голову. — Меня зовут Изабелла Твилфитт. Чем я могу быть вам полезна?

Он тут же заметил, что его жену хозяйка не удостоила даже взглядом. Трудно было сказать, чего тут было больше — предрассудков или отголосков грандиозного скандала, случившегося с Гермионой этим летом, но он бы поставил на предрассудки. В конце концов, большую часть подробностей происшедшего знал только весьма ограниченный круг людей, а вот особенности репутации магазина и его клиентов говорили за то, что таких как Гермиона здесь не особо привечают. Он прикусил губу и подумал, что сделал глупость, потащив её с собой.

— Доброе утро, миссис Твилфитт! Мне бы хотелось побеседовать с вами о вчерашнем происшествии. И заодно… — он обернулся к Гермионе, которая крутила головой по сторонам с несколько потерянным видом, — подобрать что-то для моей жены. Ей как раз нужно подходящее платье для свадьбы.

— О! — миссис Твилфитт поджала губы с довольно натянутой улыбкой. — Что ж, это замечательно. Азалия! — кликнула она свою помощницу, — помогите, пожалуйста, этой молодой… мм… мисс, подобрать что-то по её вкусу.

Он понял, что она специально подчеркнула это «мисс», как бы указывая, что пока что никоим образом не может считать Гермиону его женой. Он почувствовал уже существенный укол раздражения, и потому поскорее поторопился перейти к делу.

— Вы разрешите взглянуть на последствия вторжения?

— Да, разумеется, хотя вчера здесь уже был ваш сотрудник, и с тех пор совершенно ничего не изменилось.

— Конечно, но это был всего лишь наблюдатель.

— Хотите сказать, ваш отдел решил, наконец, что происшествие стоит того, чтобы расследовать его всерьез?

Он пожал плечами.

— Степень серьезности пока определить сложно. На первый взгляд похоже на обычную кражу.

Он не стал, конечно, сообщать вслух о имеющихся у него соображениях, хотя подозревал, что вряд ли всё так просто на самом деле.

Хозяйка подвела его к прикрытой тканью высокой деревянной конторке и, когда отбросила ткань в сторону, услышал возглас Гермионы за спиной: «Ого!» Он обернулся.

— Так, а ты что тут делаешь? Давай-ка, займись своими делами, — он указал головой на топчущуюся за спиной жены девушку.

— Гарри, но… — начала, было, она, но он посмотрел на неё взглядом, не оставляющим возможности для возражений.

Гермиона вздохнула и нехотя поплелась за работницей магазина. Он неловко улыбнулся и принялся осматривать стоящую перед ним конторку.

Та была обращена к посетителям тыльной стороной, и на вертикальной поверхности тёмной морёной доски ещё недавно, видимо, красовался какой-то затейливый узор. Но сейчас уже ничего невозможно было разглядеть, потому что дерево оказалось смято, глубоко вдавлено и, в результате, пробито насквозь, как будто тяжелым кулаком в металлической перчатке. Однако же пролом не напоминал последствия удара. Казалось, что стенка конторки медленно и неуклонно вдавливалась внутрь в одном узком месте, пока, наконец, не поддалась давлению и не лопнула. Верхняя часть в результате даже оказалась скособочена набок.

— Как я понимаю, с другой стороны в этом месте лежали деньги? — осведомился он.

— Именно так. Вот здесь на полке.

Он перегнулся через конторку и взглянул на её раскуроченные внутренности. Полки все были словно перекручены и согнуты в сторону пролома.

— Какая сумма?

— Я уже сообщала вашему сотруднику. Около трёхсот галлеонов.

— Вы не знаете точно?

— Мы держим здесь только деньги для оперативных расчетов. К тому же, часть монет рассыпалась.

— То есть взяли не все деньги?

— Нет, не все. Такое ощущение, что вор просто схватил столько, сколько смог.

— И никто ничего не заметил?

Гарри обвёл глазами пустой зал.

— В том-то и дело! Всё произошло, когда рядом никого не было. Я даже скажу, что тогда в зале вообще отсутствовали посетители. Видите ли, обычно клиенты начинают активно приходить к нам только после часу дня… — она выразительно посмотрела на Гарри, и он понял, что ему снова дают понять, что этот магазин рассчитан на богатых бездельников, — а кража случилась в полдвенадцатого.

— Значит к вам к тому моменту ещё никто не заходил?

— Ну, почему же никто. Кое-кто заходил.

— Кто же? — он вытащил записную книжку.

— Ну-у… — миссис Твилфитт наморщила лоб, — сперва была миссис Маклагген со своим сыном. Они зашли сразу после открытия, почти как вы. Затем, где-то спустя час заходила миссис Забини. И ещё, кажется, был… всё время забываю его фамилию… работал ещё недавно главой какого-то департамента. Вспомнила! Бэгмен. Людовик Бэгмен!

«Один другого лучше!» — подумал Гарри, мысленно морщась.

— Но зачем вы спрашиваете, мистер Поттер, когда и так ясно, кто именно это сделал!

— То есть? — он приподнял брови. — Вам известно имя преступника?

— Нет, имя мне неизвестно, я не имею привычки знать имена подобных… оборванцев! Но ко мне ещё кое-кто заходил прямо перед тем, как… всё и случилось.

— И кто же это был?

— Я же сказала, что не знаю его имени! Но он выглядел… ОЧЕНЬ подозрительно!

— Почему вы так считаете?

— Он был одет… — она вдруг наклонилась к самому уху Гарри, обдавая его терпким запахом сладких духов, — практически как маггл!

Она прошептала эти слова самым страшным шёпотом, который, видимо, только могла изобразить.

— А! Хм. Это интересно. Но вы уверены в этом?

На лице хозяйки магазина появилась почти оскорблённое выражение.

— Мистер Поттер, вы забываете, я занимаюсь одеждой. И, смею заметить, занимаюсь этим делом всю жизнь. Я способна отличить по покрою мантии, в каком году она была сшита и во сколько примерно обошлась её владельцу. Уж маггловский наряд я как-нибудь отличу.

— Что ж, тогда, возможно, вы даже сможете этот наряд описать?

Миссис Твилфитт поджала губы. По её лицу было видно, что она борется с собой. Ей вовсе не хотелось признаваться, что она интересуется маггловской модой, это бы могло плохо сказаться на её репутации и, видимо, существенно роняло её в собственных глазах. Но Гарри просто не мог поверить, что она совсем не интересуется, хотя бы поверхностно. Поэтому он сделал самое невинное лицо, которое только мог изобразить, как бы и вовсе не понимая её душевные терзания. Начни он настаивать, она бы тут же стала отпираться и говорить, что ничего не понимает в таких вещах. А так она какое-то время раздумывала, а потом всё-таки ответила.

— На нём была такая шуршащая, лёгкая куртка со странными надписями на спине…

— Ветровка?

— Да, наверное, это так называется. И ещё штаны — синие, такие… пёстрые…

— Джинсы.

— Точно! Именно они. И белые, пузатые туфли.

— Пузатые?

— Ну да, мягкие, отвратительного вида, с цветными полосками.

— Ага, кроссовки.

— Вы хорошо в этом разбираетесь, мистер Поттер. Впрочем, я слышала…

Она прервалась, но он сразу понял, что она хотела сказать.

— Да, я воспитывался среди магглов, — кивнул он, смотря ей прямо в глаза. Просто не мог отказать себе в подобном удовольствии, хотя это было чистое ребячество. И конечно, она не смогла выдержать его взгляда. Впрочем, он вообще знал всего троих, кто мог. И один из них был в настоящий момент уже мёртв. Так что оставались лишь Кингсли, да Гермиона.

— Хорошо, а лицо. Вы сможете описать его?

— Ну, он был довольно молодой. И нахальный с виду.

— Насколько молодой?

— Очень молодой. Даже моложе вас.

— Подросток?

— Скорее, юноша. Лет семнадцать, может меньше, может больше. Такой, белобрысый, но точнее я не запомнила. Я к таким не присматриваюсь.

— Скажите, по вашим словам он был одет почти как маггл? Что означает это «почти»?

— Ну… — она замялась, — у него на шее был… висел… я случайно обратила внимание… такой… что-то вроде кулона. Круглый. Он явно был магическим.

— Что-нибудь ещё? Палочка?

— Палочки не было. По крайней мере, он её не доставал.

— То есть он ничего не колдовал у вас в магазине.

— О, нет, конечно, нет! Он просто заглянул, прошёлся туда-сюда и почти сразу вышел.

— Он стоял у конторки?

— Не знаю, может, и стоял. Я не обратила внимания. Но конторка всё время оставалась целой. Только несколько позже, когда он уже ушёл, вдруг сама по себе начала ломаться.

— Спустя какое время?

— Буквально через минуту, возможно, две.

— У вас выставлены в магазине охранные чары?

— Разумеется. Мы заказывали лучший комплект. Пикси не проскочит.

Он повернулся, вынул палочку и обвёл кончиком витрину и входную дверь. Обнаружил несколько слоёв защитных заклинаний и повёрнутый квадрат запирающего кантрипа над самой дверью, который тотчас отозвался слабым звоном на его прощупывание.

«Замечательно! Никто не колдовал, но деньги пропали, а мебель как будто сама по себе начинает ломаться».

Он снова повернулся к хозяйке.

— А потом? Кто-нибудь ещё заходил?

— Мы тут же закрыли магазин. И обратились в ваш департамент.

— Ага, то есть вчера больше посетителей не было?

— Именно так.

— А ваша помощница? Она вчера работала?

— Она…

Его вдруг кто-то потянул за рукав, и тут же он услышал на ухо знакомый шёпот.

— Гарри, отвлекись на секунду.

— Гермиона, ты можешь чуть-чуть подождать?

— Не могу. Меня хотят утащить наверх.

— И что же?

— Как это что? Они собираются заниматься подгонкой платья.

— Ну и прекрасно!

— Но я его ещё толком не выбрала! Я хотела, чтобы ты сперва посмотрел.

— Я заранее одобрю всё, что ты выберешь.

— Но я не могу! — распахнула она глаза со страшным шёпотом.

— Как это ты не можешь?! Это недостаточный выбор для тебя? — он взмахнул рукой по направлению многочисленных нарядов на вешалках и движущихся манекенов, поминутно принимавших позы, одна пафоснее другой.

— Отойдём, — она оттащила его поближе к стойкам с нарядами.

— Гарри, тут всё или слишком дорого или совсем мне не подходит. Я хотела что-то поскромнее, а это…

— Хорошо, давай я тебе помогу.

— А как же твоё расследование?

— Я уже узнал почти всё, что собирался.

— Разве мы шли сюда не за тем, чтобы я тебе помогла?

— Это ты решила, что мне нужна помощь.

— Постой, значит ты и правда потащил меня сюда из-за платья?

— Да, чёрт возьми!

— Ты обманул меня!

— Ты сама себя обманула.

— Но ты же об этом знал.

— Ради бога, давай отложим этот разговор на потом и займёмся уже платьем. Вот взгляни, чем тебя не устраивает?

— Корсет?! Ты хочешь, чтобы я весь день мучилась в корсете?

— Хорошо, вот это.

— Оно слишком закрытое. Даже шея. Я не хочу выглядеть, как чопорная дама.

— Тогда это.

— Это наоборот слишком открытое. Я буду в нём стесняться повернуться лишний раз.

— Ну вот, это среднее.

— Это тоже не подходит.

— Да почему же?! — протянул он со вздохом.

— Погляди на декольте.

— И что с ним не так?

— Всё, — выдавила она сквозь зубы, — для такого платья нужно иное строение… молочных желёз.

— В каком смысле?

— В смысле размера! Так понятно?!

— А!

— Олух!

— Ну вот, гляди какое.

— Куда такая юбка? Целый кринолин. Я в нём запутаюсь.

— Это даже здорово, что такое пышное. Ты же наверняка будешь скучать на свадьбе, я тебя знаю. Ну вот, а с такой юбкой я смогу тебя хоть немного развлечь.

— Ты это о чём?

— Я под неё целиком помещусь, никто и не заметит, — он хохотнул.

Она немедленно покраснела как помидор и зашипела на него, словно разгневанная кошка с расширившимися от гнева, вызванного приливом смущения, глазами.

— Ты совершенно невыносимый тип! Я никуда больше с тобой не пойду, так и знай!

— Хорошо, хорошо, — примирительно сказал он, — ну возьми тогда вот это. По-моему, оно полностью удовлетворяет всем твоим критериям.

— Оно на манекене.

— И что же дальше?

— На манекенах самые дорогие платья! Оно наверняка стоит больше моей месячной зарплаты.

— Гермиона, у меня достаточно денег, чтобы купить тебе все эти платья. Прекрати мелочиться. Если это подходит, бери его, и закончим уже этот разговор.

— Значит, тебе именно оно нравится?

— Гермиона, мне по барабану. Честно. Ты в любом из них всё равно будешь оставаться той самой женщиной, которую я люблю, так что, какая разница? Мне всё равно, какое из них с тебя снимать.

— Ты невыносим, ты знаешь об этом, Гарри Поттер?

Он знал. Он знал, что когда она вот так едва сдерживает довольную улыбку, значит он всё сделал правильно.

Он был рад, что смог покончить с этим скользким вопросом, когда помощница миссис Твилфитт повела Гермиону на второй этаж, чтобы подогнать выбранное платье по фигуре. Какое-то время он размышлял, стоит или не стоит ждать результата, но всё-таки благоразумно решил остаться. Ему нужно было зайти ещё в пару мест, прежде чем отправляться в Аврорат, но он боялся, что в последний момент Гермиона может передумать без его одобрительного мнения.

Так что он вернулся к конторке и снова принялся разглядывать её, пытаясь хотя бы понять, была ли тут задействована магия, и если да, то какая. Пока что у него родилось две версии. Одна из них предполагала, что вор каким-то образом одурманил мозги присутствующим. Заблаговременно, к примеру, с помощью зелья. Это почти всё объясняло, даже то, что охранные чары не сработали, но тут же рождало вопрос, зачем было вообще в этом случае ломать конторку. Ничего не мешало бы спокойно забрать деньги до последнего галлеона. Вторая версия…

— Простите, миссис Твилфитт, вы вчера или сегодня не чувствовали дурноту или какое-нибудь странное недомогание?

— Нет, мистер Поттер. Никогда не жаловалась на здоровье.

— А ваша помощница?

— О, я начала вам говорить, но нас отвлекли. Она вчера всю первую половину дня работала на втором этаже над уже полученными заказами, и ни разу не спускалась вниз, пока, собственно, и не произошло это возмутительное событие. Тогда я позвала её, чтобы она немедленно лично отправилась в ваш департамент.

— Понятно, — он кивнул с некоторой досадой. Отпадал ещё один свидетель. На девушку он надеялся особенно. Вряд ли она была так одержима предрассудками, и наверняка сумела бы разглядеть вчерашнего незнакомца получше хозяйки магазина. Что ж, ему придётся обходиться тем, что есть.

Он провёл палочкой, пытаясь уловить хоть какие-то следы чар. Вторая его версия была гораздо неприятней первой и предполагала наличие у вора особых колдовских навыков, дающих возможность обойти охранные средства. Например, какой-нибудь врождённый талант, потому что вряд ли настолько молодой по описанию человек был опытным преступником. Если он сам успешней других сопротивлялся темной магии, то почему бы кому-нибудь другому не обладать способностью накладывать на себя дезиллюминационные чары без помощи палочки? Впрочем, тут уж он в своих предположениях вступал, скорее, на территорию Гермионы с её Отделом Тайн.

Никаких следов чужого колдовства он так и не обнаружил, как ни старался.

«Может правда попросить её помочь?» — всплыло задумчивое предположение. Он почти тут же отбросил его. Ещё не хватало по каждому ерундовому поводу бегать к жене за советом! Так он вообще никогда не станет профессионалом в своей области. К тому же у неё и без его задачек работы хватает более чем. Вон, платье к свадьбе некогда купить!

Повод и правда был ерундовым. И среди магов хватало людей с криминальными наклонностями, и нет-нет, да и возникали всё новые хитроумные способы присвоения себе чужого имущества. Только вот чаще всего они были направлены во внешний мир. Среди магглов гораздо проще и безопасней было вести подобную деятельность, чем пытаться надуть своего же брата волшебника. В первом случае приходилось лишь опасаться попасть в поле зрения ведомства, где работал Гарри, во всем остальном не существовало никаких препятствий, что касается второго, то тут ещё нужно было умудриться оказаться более изобретательным колдуном, нежели тот, у кого ты собирался позаимствовать чужое.

Гарри не завидовал тому вору, который бы попытался, к примеру, что-нибудь украсть из заведения Джорджа и Анджелины Уизли. Очень скоро его бы ожидал очень неприятный сюрприз в виде огромного попугая, который бы откуда ни возьмись выскакивал из-за спины всякий раз, как только подобный тип заходил в любой магазин, и орал бы: «Воры! Воры!»

Так что, скорее всего, он имел дело с человеком, навряд ли представлявшим большую общественную опасность. Достаточно будет просто определить способ, и остальное окажется делом техники. Единственное, что его тревожило — маггловская одежда. Тот, кто идёт на преступление, вряд ли будет привлекать к себе дополнительное внимание, заявляясь в самый пафосный волшебный магазин, нарядившись так, что его непременно заметят.

Гарри понял, что уже минут десять без толку крутится около сломанной конторки. Он поискал глазами вокруг, обнаружил в углу большое кресло и уселся в него, готовый к терпеливому ожиданию. Он знал, что вряд ли всё пройдёт очень быстро, но и понятия не имел, что придётся столько ждать. Он сидел и сидел, хозяйка ушла к себе, потом вернулась, потом опять ушла, а он всё так же продолжал, подперев подбородок, глазеть в окно и мучиться от духоты и бессмысленного ожидания. Пару раз заходили какие-то клиенты, он тут же хватал со столика газету и загораживался ею, у него не было ни малейшего желания разговаривать с кем бы то ни было, тем более, отвечать на фальшивые любезности, которые наверняка бы воспоследовали, стоило только посетителям узнать его физиономию. Ладно бы ещё они просто признавали в нём знаменитость. Но они боялись его! Вот это особенно выбивало его из колеи. Боялись, видимо, как-то совершенно неосознанно, вся эта ещё вчера такая высокомерная публика смотрела на него, как на какое-то воплощение рока, как на меч, готовый обрушиться на них при каждом неловком движении. Поэтому всё их поведение становилось слегка суетливым и даже отчасти заискивающим. Это вызывало в нём сильное смущение, смешанное с омерзением. От которого никак нельзя было избавиться. Как-то раз он даже задал Гермионе вопрос на этот счёт. Она сказала: «Им нужно время». Время, чтобы поверить, что он не мантикора в обличии человека. Что он не собирается всех их пожрать при удобном случае. Что он, вообще-то, защищает их, коль уж надел форму аврора! Кто бы только сказал, сколько этого времени должно пройти? Вот уже минуло два года, а изменений пока никаких. И кто бы сказал, сколько ещё ему здесь сидеть.

Шёл уже второй час ожиданий, когда Гермиона, наконец, появилась на широкой лестнице, приглаживая юбку машинальными движениями, и с таким выражением лица, словно опасалась, что он немедленно начнёт смеяться над её новым нарядом.

Он подавил в себе сопровождаемый тяжким вздохом возглас «ну, наконец-то» и нашёл в себе силы улыбнуться.

— Ну как? — пролепетала она еле слышно.

— Отлично, — он пожал плечами. — То, что надо. Пойдёт.

— Пойдёт?! Я столько времени пыталась всё идеально подогнать, а ты говоришь — «пойдёт»?! Ты совершенно невыносим! Знаешь сколько усилий понадобилось, чтобы переделать платье под мой рост?!

— Ну, вряд ли миссис Твилфитт виновата, что не шьёт свадебные наряды для детей! — он коротко засмеялся.

— Я с тобой дома разберусь, — ткнула она в его сторону указательным пальцем и обернулась к хозяйке, — сколько с нас?

— Вместе с работой пятьсот тридцать два галлеона.

— Пятьсот… — ахнула Гермиона, но он тут же прервал её.

— Очень хорошо. Надеюсь, вы примете расписку?

— Разумеется.

— В таком случае, вот! — он быстро написал банковскую расписку и вручил хозяйке. — Можете доставить платье совой по моему адресу в Лондоне. И… вот ещё что… — он задумчиво оглядел окружающее пространство, — всё-таки на всякий случай, сходите в Мунго, проверьте, нет ли у вас в организме следов посторонних зелий, которые вы не принимали.

И, не обращая внимания на возмущенный взгляд хозяйки, тут же направился к жене. Мысли о зельях родили в голове идею, которую он ни за что не хотел сейчас выпускать, так что он спешил поскорее ретироваться.

— На самом деле платье чудесное, — он чмокнул Гермиону в щёку, — и замечательно на тебе сидит. Ага! Но мне уже пора. Надо зайти ещё кое-куда. Увидимся вечером.